Ты играешь с огнем, девочка 17 страница

Гермиона снова тихонько рассмеялась, к тому времени ее тело уже сотрясала дрожь наслаждения. Его язык кружил вокруг пупка, принося удивительно приятные ощущения, и она с нежным стоном запустила пальцы в его волосы.

Когда ягода оказалась у него во рту, он передвинулся вверх и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее губы открылись для него, и он языком положил ягоду ей в рот.

Она улыбнулась.

— Теперь у тебя малиновый вкус, — заявила она, доев ягоду.

Драко хмыкнул и повернулся, чтобы взять розы.

— Перевернись, — скомандовал он, слегка ухмыльнувшись в ответ на ее озадаченный взгляд. — Доверься мне.

Изогнув бровь, Гермиона медленно повернулась на живот.

Он лег на бок позади нее и вынул одну розу из букета.

— Закрой глаза…— прошептал он ей на ухо.

Ее губы изогнулись в улыбке, а глаза медленно закрылись.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала она.

Драко не ответил; привстав, он, еле касаясь, провел розовым бутоном вдоль ее позвоночника. Ее спина изогнулась, и он услышал, как девушка резко втянула воздух и медленно выдохнула, наклонив голову набок. Улыбнувшись, он медленно провел бутоном вверх, потом опять вниз, и на этот раз повторил путь губами.

Она немного наклонила голову вперед, коснувшись лбом подушки, и тихо застонала, комкая в пальцах простыню.

Поцеловав ее напоследок в поясницу, он немного привстал и медленно провел розой по ее ноге. Он видел, как напрягаются ее мышцы от его мягких прикосновений, и улыбнулся про себя. Пощекотав нежными лепестками ее лодыжку, он провел бутоном по подошве ступни; девушка со смехом быстро одернула ногу.

— Драко! — она поджала ногу. — Щекотно же!

— Извини, — в его голосе не было ни капли раскаяния, да он и не думал раскаиваться. Положив руку ей на бедро, он мягко заставил ее перевернуться на спину.

Улыбнувшись, Гермиона подчинилась его молчаливому приказу и легла так, чтобы видеть потолок.

— Я велел тебе закрыть глаза... — пожурил он ее, ухмыляясь, и, нежно поцеловав, легонько провел розой по ее губам. (*Забодал он ухмыляться. Смех без причины… - прим. беты*).

Она с нежностью поцеловала прохладные лепестки, закрыла глаза и, медленно вздохнув, расслабилась. (*интересно, а как все это время поживает его тело?;) - прим. пер.*)

Наблюдая за ее реакцией, Драко медленно провел розой по ее шее — сбоку и вниз, к ключице. Гермиона прикусила губу, и он улыбнулся про себя, ведя розой по ключице и снова повторяя этот путь губами.

Таким манером он добрался до ложбинки между грудями, затем спустился вниз по животу и начал обводить розой ее пупок.

Она то смеялась, то стонала, пока он исследовал ее тело с помощью цветка, а когда роза очертила ее пупок, приоткрыла глаза. Один лепесток оторвался, и Гермиона, приподняв бровь, улыбнулась Драко.

Он отложил розу в сторону и посмотрел девушке прямо в глаза. Одарив ее мимолетной улыбкой, он перевел взгляд на одинокий лепесток, лежащий чуть повыше ее пупка. Медленно наклонившись, он прижался щекой к ее животу.

Губы Гермионы изогнулись в улыбке, и она протянула руку, чтобы аккуратно заправить ему за ухо прядку льняных волос. Она почувствовала кожей, как его щека дрогнула в улыбке, и от этого ее почему-то охватило ощущение целостности.

Драко легонько подул на лепесток и с усмешкой проследил, как тот заскользил по ее животу, дрожа, словно одинокий листок, увлекаемый бурной рекой.

Чувствуя, как лепесток невесомо трепещет у нее на животе, Гермиона снова закрыла глаза, по-прежнему нежно пропуская сквозь пальцы волосы Драко.

Он снова взял розу и нежно провел ею по ее бедру, повторяя путь легкими поцелуями. Гермиона подалась к нему всем телом, и он выпрямился, улыбнувшись. (*Определенно, в Хогвартс нельзя заходить без каски, там кирпичи падают на голову, и поэтому все ходят и улыбаются, как идиоты. Кроме Снейпа. И как его после этого не любить?:)) прим. пер.*).

— Ты прекрасна.

Она открыла глаза и не смогла сдержать ответную улыбку.

— И ты, — тихо прошептала она. В эту минуту ей казалось, что они так близки, что, казалось, говорить громче не было нужды.

Он рассеянно провел пушистыми лепестками по холмику ее груди, повторил изгиб ее тонкой талии.

Гермиона наблюдала за ним, не заботясь о том, чтобы убрать со лба выбившуюся прядку.

Положив розу ей на живот, он потянулся за остальным букетом. Посмотрел на цветы якобы в раздумье, а потом, усмехнувшись, оторвал лепесток и бросил на простыню.

— Любит... — оторвав еще один, он снова небрежно отбросил его, — не любит...

Тихонько посмеиваясь, Гермиона наблюдала, как Драко обрывает лепестки с бутона, и к тому времени, как он закончил, вся простыня была усеяна атласными лепестками.

Он уже собирался оборвать последний лепесток, но не успел ничего сказать — Гермиона перебила его.

— Она любит, — Гермиона села и, положив ладонь ему на затылок, притянула к себе для поцелуя.

Целуя ее в ответ, он лег вместе с ней, и поцелуй на мгновение стал глубже, после чего Драко отстранился и сказал:

— И он любит.

— Тогда докажи, — прошептала она так тихо, что если бы ее губы не были возле самого его уха, он бы, наверное, не услышал. Драко погладил ее большим пальцем по щеке и снова поцеловал, повернувшись вместе с ней так, чтобы оказаться сверху.

Медленно открыв глаза, Гермиона провела руками по его бокам вниз, к брюкам, торопливо, но аккуратно расстегнула их и стянула вместе с боксерами (*он до сих пор был в брюках??? Поражаюсь его стоицизму!:) - прим. пер.* *Хваленая выдержка Малфоев. Битых 2 часа перед ним валяется Голая Гриффиндорка, а ему хоть бы хны. - прим. беты*). Драко прислонился лбом к ее лбу и заглянул ей прямо в глаза, и она радостно улыбнулась, ногами стаскивая его брюки так далеко, как смогла дотянуться.

Драко скинул ботинки и окончательно снял брюки, и внезапное прикосновение обнаженного тела к ее коже послало слабую дрожь предвкушения по его позвоночнику. Держа глаза открытыми, он положил руку ей на бедро, второй рукой удерживая себя на весу.

— Я люблю тебя, — прошептал он и, мягко качнув бедрами, легко проскользнул в нее (*Свершилось! Наконец-то! А я уж думала, что никогда...:) - прим. пер.* *Поздравим молодых! - прим. беты*).

Гермиона прикрыла веки, почувствовав, как он заполняет ее, но вновь заставила себя открыть глаза, обвивая шею Драко руками.

— Ты нужен мне, — ответила она и наконец позволила себе закрыть глаза. Заставив его немного опуститься, чтобы ее губы могли ласкать мочку его уха, а щеки соприкасались, она тихо застонала ему в ухо, переплетая свои ноги с его.

Он тихо застонал в ответ, осторожно задавая ритм их бедрам, их тела снова стали единым целым, когда она стала двигаться вместе с ним, ее пальцы нежно перебирали его волосы.

Для Гермионы в целом свете не было ничего приятней, чем чувствовать на себе вес его тела, и ему потребовалось совсем немного времени, чтобы вознести ее на новые высоты наслаждения.

Их стоны становились все чаще, и между тяжелыми вздохами он бормотал ей на ушко милые глупости. В тот момент его голова была так легка, что вряд ли в его словах было много смысла, но это не имело значения, ничто не имело значения для него в то мгновение, кроме нее.

Удовольствие все нарастало, и, почувствовав, как напряглось ее тело, Гермиона еще сильнее обхватила Драко ногами и громко простонала его имя. Он отвечал ей тем же, выстанывая ее имя ей в ухо, и Гермиона ощутила, как его тело напряглось, после чего они оба расслабились почти одновременно. Она чувствовала себя так, словно медленно скользит по простыням, погружаясь в бесконечное блаженство, и Драко прижимался к ней всем телом так сильно, что она с трудом могла определить, где кончается она и начинается он.

Однако эндорфин (*эндорфин – «гормон счастья», выделяется во время оргазма – прим. беты*), наполнявший их до краев, вскоре прекратил свое действие, и Гермиона вздохнула, когда Драко от нее отодвинулся. Он повернулся на бок и хотел ее обнять, но девушка села и потянулась за его рубашкой, однако прежде чем она смогла отыскать ее в куче одежды, он перехватил ее запястья сзади.

— Зачем ты это делаешь...? — он потерся носом чуть ниже ее уха.

— Делаю что? — она слегка изогнула бровь, бросив на Драко взгляд через плечо.

— Прячешься от меня... — ответил он, нежно целуя ее в губы и заправляя несколько выбившихся прядок ей за ухо. — Почему ты все время чувствуешь потребность спрятаться от меня?

Гермиона слегка нахмурилась, бросила взгляд на одежду и пожала плечом.

— Наверное... — начала она, еще не уверенная в том, что именно хочет сказать, — наверное, я не привыкла лежать с кем-то голой… Может, мне неудобно быть обнаженной, не то, что тебе. Иногда это просто... — она вздохнула и снова пожала плечом, — иногда это кажется неправильным.

Нахмурившись, будто в замешательстве, он легонько поцеловал ее в плечо.

— Отчего ты так думаешь? По-моему, все просто замечательно.

Она улыбнулась, снова оглянувшись на него.

— Я шестнадцатилетняя девочка, Драко, многие из нас хотят быть похожими на кого-то другого.

Он едва заметно покачал головой, мягко подтолкнув ее так, что она снова легла на спину.

— Я больше никогда не хочу слышать от тебя таких глупостей... Я думал, ты умнее.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Драко не дал ей произнести ни слова, приложив палец к ее губам. Неохотно закрыв рот, она посмотрела на него, изогнув бровь.

— Твои волосы отражают твою сущность... — начал он, поигрывая одним из ее мягких локонов, — они непокорные, но их можно укротить, хотя и ненадолго.

Она не смогла сдержать улыбку и прикрыла глаза, слушая его голос.

— У тебя высокий лоб... признак красоты... — продолжил он и провел указательным пальцем по ее носу. — Твой нос идеально подходит к твоему лицу, гармонирует с ним и добавляет прелести, и еще он на конце как кнопочка.

Драко легонько постучал пальцем по кончику ее носа. Гермиона тихо засмеялась и открыла глаза (*у меня в детстве была такая пластмассовая кукла. Она открывала и закрывала глаза, а еще она умела говорить «мама». Надо было назвать ее Гермионой - прим. пер.*).

— А твои глаза... — прошептал он, наклонив голову и пристально посмотрев на нее, — они так глубоки... Я мог бы раствориться в них навсегда.

Гермиона зарделась, непривычная к таким комплиментам.

— Они просто карие... — пробормотала она, закрыв глаза.

— Просто карие? — помотав головой, он наклонился и поцеловал ее веки. — Сказать так — значит сказать, что небо просто голубое... или что трава просто зеленая...

Она открыла рот, чтобы ответить, но он поцелуем заставил ее замолчать (*она все время открывает рот, а он каждый раз его затыкает, засовывая туда что-нибудь неподходящее.:) - прим. пер.* *А вот подходящее засунуть он так и не догадался:) - прим. беты.* *Ну что с него взять, горячий эсто-о-о-нский парень… - прим. пер.*).

— Твои губы... нежнее розовых лепестков и такие же восхитительные, — пробормотал он ей в губы, проведя дорожку поцелуев вниз по шее. — Твоя шея... Такая длинная (*а у тети Петуньи длиннее!!! - прим. беты*), такая изящная... Идеальна для поцелуев.

Гермиона ухмыльнулась и закусила губу, когда он спустился к ее груди, прокладывая себе путь поцелуями.

Выпрямившись, Драко провел кончиками пальцев по ложбинке между ее грудями.

— Они говорят сами за себя.

Засмеявшись, она запрокинула голову и втянула живот, который он покрывал поцелуями.

— Твой живот... — он сел прямо и, улыбнувшись, очертил ладонями изгибы ее талии. — Твоя талия… Ее изгиб совершенен… и это делает твое тело столь желанным… изящным, как песочные часы.

Пренебрежительно фыркнув, Гермиона помотала головой.

— Я не Мэрилин Монро.

— Кто? — спросил он, приподняв бровь, и обвел пальцами кружок вокруг ее пупка.

Тихонько хихикнув, она только покачала головой.

— Неважно.

— Твои бедра... — продолжил он и провел по ним руками, — их форма столь же совершенна… и поэтому ты так женственна.

Ее сердце пропустило удар. Она тихо выдохнула, повернув голову, уткнулась носом в подушку и все слушала и слушала его, наслаждаясь звучанием его голоса.

Драко покрыл поцелуями ее бедра, а потом выпрямился и провел ладонями по ее ногам.

— Твои ноги... Я обожаю смотреть на них, когда ты идешь... (*копыта очень стройные, и добрая душа:) - прим. пер.*)

— Я ненавижу свои ноги.

— А кто тебя, собственно, спрашивает? — беззаботно отозвался он и погладил ее ступни. — И, в довершение всего, у тебя симпатичные пальцы на ногах.

Ухмыляясь, Гермиона поджала пальцы на ногах и открыла глаза.

— Ты слишком хорош для меня, — прошептала она, разглядывая его лицо, словно в его аристократичных чертах могла найти ответ на вопрос, почему он так добр к ней.

— Гермиона, — он медленно лег рядом с ней, — я никогда не буду слишком хорош для тебя. Я каждый день жалею о том, что не могу предложить тебе нечто большее...

— Ты дал мне более, чем достаточно... Все, что мне нужно, я нашла в тебе, — она улыбнулась, прижимаясь к нему.

Драко скользнул рукой ей на живот и легонько поцеловал в плечо.

— Твои губы — мое вино, твои глаза — мое вдохновение, твое имя — моя храбрость... Ты для меня все.

Глава 18. Не говори ни слова

Внимание! Поскольку глава рыдательно-душещипательная, то я, убоявшись чугунных тапков от поклонниц ДМ/ГГ, потерла из этой главы все наши с merry_dancers комменты. Никаких издевательств не будет! НО! Не спешите расстраиваться. Не урезанная цензурой версия (со всеми комментами) имеет место быть по адресу: http://www.hogwartsnet.ru/fanf/ffshowfic.php?fid=4189

Всех циничных и язвительных милости прошу в гости:). Прочим – приятного прочтения.

И, по сложившейся традиции, сенкс моей бете merry_dancers за то, что она моя бета.:)

И вообще, граждане, настучите пару слов в окошке внизу страницы!

________________________________________________________________

***

Гермиона медленно открыла глаза. Сперва она подумала, что ее разбудил солнечный свет, но когда чувства вернулись к ней, она поняла, что ошибалась. Она посмотрела на Драко, и уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Что ты делаешь? – спросила она сонно.

Драко ухмыльнулся. Не глядя на нее, он продолжал что-то писать на ее ноге указательным пальцем, вымазанном в оставшемся с вечера шоколаде.

— Всего лишь извожу немного шоколада, — небрежно ответил он, напустив на себя задумчивый вид. — Я подумал, что оставлять его здесь — расточительство.

Улыбаясь, Гермиона приподнялась на локтях, но он мягко толкнул ее назад.

— Драко, — она засмеялась и, слегка закусив губу, уставилась в потолок. — Что там написано?

Он закончил выводить последнее слово, медленно выпрямился и, склонив голову набок, обозревал дело рук своих.

— Там написано… — начал он, обсасывая шоколад с пальца, — что я встану рядом с тобой как твой супруг, — прочитал он у нее на животе, — перед тобой как защитник… — прочел он на ее правой ноге, — и позади тебя как твой утешитель. Он оторвал взгляд от ее левой ноги, посмотрел на Гермиону и улыбнулся. — Доброе утро.

Улыбнувшись еще шире, Гермиона вытянула руку и погладила его по щеке кончиками пальцев.

— Доброе утро.

Она секунду задумчиво разглядывала его, а затем склонила голову набок.

— Знаешь что… Всякий раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, с трудом верю, что это не сон…

Он взял ее руку в свои ладони и, прикрыв глаза, нежно поцеловал каждый пальчик.

Гермиона смотрела на него, полностью поглощенная каждым его движением.

— Я не хочу уходить, никогда… — прошептала она, закрыв глаза, — я хочу остаться здесь с тобой навсегда…

— Спорим, я бы тебе скоро надоел, — пошутил он, отодвигаясь на край кровати и начиная слизывать с Гермионы надписи кончиком языка.

— Не надоел, если бы делал и делал вот так… — она тихо застонала, когда его язык начал свой танец на ее бедре.

Драко не ответил, не спеша и аккуратно слизывая последние капельки шоколада с ее тела. Он позволил своему языку изучить каждый изгиб, каждую впадинку, оставляя легкие поцелуи тут и там, а Гермиона запустила руку в его волосы. Когда он уверился в том, что на Гермионе больше не осталось шоколада, он приподнялся над ней и нежно поцеловал в губы.

Зарывшись обеими руками в его волосы, она с любовью вернула ему поцелуй. Когда он начал покрывать поцелуями ее шею, Гермиона снова вернулась к реальности и тихонько вздохнула.

— Драко… — прошептала она ему на ухо, — нас хватятся. Я не собиралась оставаться на ночь, — усмехнувшись, призналась она. — Не то, чтобы я была против провести ночь с тобой… На самом деле я хочу быть с тобой каждую секунду, но все же люди начнут задавать вопросы.

Он тоже вздохнул и неохотно отстранился.

— Думаю, ты права… Как обычно. — Быстро чмокнув ее в губы, он поднялся, передал Гермионе ее одежду и начал одеваться сам.

Гермиона надела лифчик и трусики, еле втиснувшись в них, и потянулась к Драко, чтобы помочь ему застегнуть рубашку. Слабо усмехнувшись про себя, девушка нагнула голову, чтобы поцеловать каждый дюйм его кожи, прежде чем она скроется под одеждой. Медленно, но уверенно она прошлась поцелуями по его груди, остановилась на последней пуговице и, поцеловав его в уголок рта, отправилась надевать свой топ.

Он улыбнулся, помогая ей завязать топ сзади.

— Знаешь, так мы вообще отсюда не уйдем, — заметил он, нежно поцеловав ее в затылок.

Гермиона тихонько засмеялась и встала, чтобы натянуть юбку. Драко тоже поднялся, чтобы надеть брюки. Взмах палочкой — и башня приняла точно такой же вид, как накануне, до их прихода.

— Иди первым, — Гермиона в последний раз поцеловала его и разгладила его рубашку.

Она задержала руки на его животе, и Драко кивнул, накрывая ее ладони своими.

— Увидимся позже.

Она улыбнулась и кивнула, неохотно высвободившись из его рук, когда Драко сделал шаг по направлению к двери. Когда его шаги на лестнице стихли, Гермиона надела плащ Гарри, быстро вышла из башни и помчалась в свою гостиную. Было еще очень рано, и она надеялась вернуться прежде, чем кто-нибудь проснется.

***

Драко вошел в гостиную, с облегчением отметил, что там по-прежнему темно и тихо, и направился к лестнице, ведущей в спальню. Все еще спали, и он вздохнул свободно. Слабо усмехнувшись про себя, он потер большим пальцем гладкое кольцо на безымянном пальце и собрался уже шагнуть на ступеньку, как вдруг кто-то встал у него на пути.

— Решил наконец-то притащить свою жалкую задницу домой? — Панси, стоявшая двумя ступеньками выше, уставилась на него, вскинув бровь.

— Ой, блин, ради бога, Паркинсон, займись чем-нибудь полезным, — огрызнулся Драко, его сердце екнуло, когда он попытался протиснуться мимо нее и продолжить путь наверх.

— Полезным? — Панси снова приподняла бровь и вытянула руку, загораживая ему проход. — Скажи мне, Драко… — она сделала вид, что задумалась. — Заняться полезным — значит… О, ну я не знаю… трахать гриффиндорских грязнокровок? Или… — однако продолжить Панси не успела. Драко припечатал ее к стене, и девушка взвизгнула, приложившись головой об твердую древесину.

Схватив ее за запястья, Драко крепко прижал их к стене, а его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от ее лица.

— Ты следила за мной? — прорычал он сквозь зубы. — Ты следишь за мной в этой чертовой школе? Суешь свой приплюснутый нос в мои дела, мать твою?

От удара головой о стену глаза Панси заволокло слезами, но кратковременная боль, казалось, была забыта, и на ее лице медленно расплылась ухмылка.

— Не надо быть гением, чтобы догадаться, что ты трахаешься с Грейнджер.

Драко снова пихнул ее в стену, проигнорировав ее тихий возмущенный вскрик.

— Ты шпионила за нами? Ты, грязная, распутная, мерзкая… — выплевывал он с отвращением на мертвенно-бледном лице, стараясь в каждое слово вложить все, что о ней думает. Однако прежде чем он смог продолжить свою гневную тираду, Панси оборвала его.

— Я никогда не следила за тобой. И никогда за тобой не шпионила, — искренне произнесла Панси, покачав головой.

Драко еще сильнее сжал ее запястья, чуть ли не скрипя зубами в слепой ярости.

— Тогда кто тебе сказал? — она не ответила, и он снова впечатал ее в стену. — Кто. Тебе. Сказал? — прошипел он, и его голос превратился в низкий, угрожающий рык.

Панси закрыла глаза, когда оказалась прижатой к стене, но потом снова открыла их и с усмешкой уставилась на Драко.

— Ты, — прошептала она.

Ее голос был так тих, что ее было едва слышно, но силы сказанного почти хватило, чтобы сбить его с ног. Распахнув глаза, он отпустил ее запястья и, пошатнувшись, прислонился к стене.

Осознав, что контролирует ситуацию, что теперь он в ее власти, Панси злобно улыбнулась, выпрямилась и не спеша приблизилась.

— Я так и знала… Всего лишь смутное подозрение, что между вами что-то происходит, но ты, ты только что подтвердил это, Драко. Я не такая дура, как ты, вероятно, думаешь. Я не идиотка, Драко, и теперь позволь мне кое-что сказать: это ты, ты придурок. Ты просто болван, если думаешь, что я позволю себя использовать, — на этих словах она понизила голос и шагнула еще ближе, почти вдавив его в стену, в несколько секунд поменявшись с ним ролями.

Грудь Драко вздымалась от переполнявших его эмоций, он отвернулся от Панси и так крепко сжал кулаки, что ногти больно впились в ладони.

— Ты что, правда думал, что я дам тебе выйти сухим из воды? — она взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.

Этот жест очень живо напомнил ему кое-что из отцовских привычек, но Драко позволил бы обращаться так с собой кому бы то ни было только через свой труп. Прищурившись, он с силой отшвырнул ее руку и прорычал:

— Да пошла ты!

Панси сделала удивленное лицо и, обиженно надув губы, потерла запястье.

— Тише, тише, Драко. Если бы не твой норов, ты мог бы по-прежнему увиваться за своей маленькой гриффиндорской шлюшкой по всей школе.

— О, и как ты собираешься этому помешать? — рявкнул он, выпрямившись во весь рост и нависая над ней. — Если ты скажешь хоть одной живой душе, то, попомни мое слово, я прослежу, чтобы ты никогда больше не смогла вымолвить ни слова.

Казалось, его угроза не произвела на Панси ни малейшего впечатления, она с любопытством разглядывала его, словно вообще ничего слышала.

— Скажи мне, Драко, что такого ты нашел в ней, чего нет во мне? Я — чистокровная ведьма из хорошей семьи, мы…

— Раз ты такая замечательная, то без проблем найдешь себе бойфренда, а сейчас, Паркинсон, мать твою, проваливай из моей жизни, — отрезал он, тряхнув головой, и протиснулся мимо нее.

— Так как ты собираешься это сделать? — как ни в чем не бывало спросила Панси, вынимая из кармана мантии кусочек пергамента.

— Сделать что? — усмехнулся Драко, оглянувшись через плечо.

Панси склонила голову набок, перечитывая написанное на пергаменте. Она секунду молчала, словно не слыша его, а потом посмотрела на него, приподняв брови.

— Гм? О, о, извини. Я тут читала письмо, очень интересно… Не хочешь послушать? — не дожидаясь ответа, Панси перевела взгляд на пергамент.

Драко, нахмурившись, медленно повернулся. К тому времени он был уже на середине лестницы, поэтому не мог выхватить письмо у нее из рук и узнать, о чем оно. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости, потому что прежде, чем он успел моргнуть, она начала читать.

— Уважаемый мистер Малфой… — начала она, явно пытаясь сдержать улыбку, — думаю, будет разумно сообщить Вам о Вашем сыне…

— Заткнись… — перебил Драко, сжимая кулаки.

Она не обратила на него внимания.

— Ля-ля-ля, шляется с гриффиндорской девкой, бла-бла-бла, грязнокровкой, подружкой Поттера и Уизли…

— ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ! — выкрикнул он, дрожа от гнева.

Похоже, своим криком он перебудил половину подземелья, и все двери, выходящие на лестницу, стали медленно открываться. Первокурсники осторожно высунули головы, пытаясь разглядеть, из-за чего переполох, в то время как семикурсники, наваливаясь друг на друга, по-идиотски гоготали, надеясь поглазеть на драку.

Панси бросила на него короткий взгляд.

— Брось ее, — она сложила письмо и сунула его в карман.

— Плевать я хотел, что он со мной сделает… — начал Драко, игнорируя назойливые взгляды из темноты.

Панси оборвала его, злорадно рассмеявшись.

— Это он не с тобой сделает, это он с ней сделает… — она послала ему воздушный поцелуй, развернулась на каблуках и, слегка покачивая бедрами, стала спускаться по лестнице.

***

Остаток выходных прошел тихо и без происшествий. Гермиона не видела Драко до конца субботы, да и в воскресенье тоже. Это не показалось ей странным, у них частенько не получалось провести выходные вместе. Слишком велик был риск, что их застукают, и ни один из них не желал так рисковать. В отсутствие Драко она прочитала их книгу от корки до корки, перечитывая его слова снова и снова, пока они не отпечатались в ее памяти так же, как и в сердце.

Втайне от него Гермиона сохранила несколько розовых лепестков, оставшихся после ночи Святого Валентина, и вложила их в книгу. Она подумала, что покажет ему во вторник, когда они снова встретятся в их башне. В субботу перед сном она вновь перечитала первые странички и, спрятав книгу, забылась безмятежным сном.

Минул понедельник. Драко ни разу на нее не взглянул, ни в коридорах, ни на уроках, ни в Большом зале во время еды. Из-за этого желудок Гермионы болезненно сжался. Обычно на уроках они позволяли себе слегка улыбнуться друг другу, или же он, проходя мимо по коридору, беспечно шептал ей: «Я тебя люблю», но только если рядом никого не было. Но в этот понедельник все было совсем иначе. Ни обменов улыбками, ни шепота «я тебя люблю», и к концу дня Гермиона начала испытывать легкое беспокойство.

Хотя Гарри снова с ней разговаривал (к огромному ее облегчению), она чувствовала, что не может придти к нему с этим. Что он скажет? «Я же говорил тебе, Гермиона. Он вел себя слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой». Да, он скажет что-то вроде этого и, наверное, будет прав. Гермиона рано легла спать и еще долго ерзала и ворочалась в кровати, гадая, что заставило Драко игнорировать ее целый день. Единственное утешение она нашла к полуночи, когда все ее соседки по комнате уже крепко спали. Она бесшумно сползла с кровати и направилась к своему сундуку, чтобы достать книгу. Его слова приносили ей успокоение; рассеянно теребя медальон, она перечитывала страницы, их уголки уже истрепались от частого перелистывания.

«Потому что ты — это ты».

Гермиона перечитывала эту строчку снова и снова, пока глаза не начали слипаться. Тогда она сдалась и неохотно поплелась обратно в кровать. Последняя утешительная мысль, которая посетила ее перед тем, как она заснула, была о том, что завтра вечером она будет в его надежных объятьях, и от его сладких поцелуев исчезнут все тревоги, которые теперь казались очень глупыми.

Дата добавления: 2015-09-29