OCR: Allan Shade, [e-mail] , http://soc.lib.ru 19 страница

годные для экономической теории общества свободной конкуренции, не могут, во всяком случае с позиций об­щих целей социальных наук, считаться чертами, прису­щими всем социальным системам, поскольку эти систе­мы характеризуются иными свойствами. Эти свойства должны быть найдены и описаны средствами анализа при помощи других, неэкономических элементов теории дей­ствия. Таким образом, система экономической теории как таковая является неадекватной для более широкой тео­ретической задачи.

Существует четвертое понимание отношения поня­тий к действительности. Оно заключается в том, что по­нятия не отражают реальность, а являются своего рода «полезными фикциями». Примером такого понимания может служить сформулированное Вебером понятие иде­ального типа, созданное им на основе отрицания первых трех видов эмпиризма. Было показано, что это верно от­носительно некоторых типов понятий. Но стремление Вебера распространить этот подход на общие понятия всех наук, в том числе и социальных, сделало эту пози­цию также несостоятельной.

Этим неприемлемым позициям противопоставляет­ся позиция аналитического реализма — эпистомологическая позиция, лежащая в основе данной работы. От фикционизма ее отличает признание того, что, по край­ней мере, некоторые из общих научных понятий не явля­ются фикциями, а адекватно «схватывают» аспекты объективно существующего мира. Это относится к поня­тиям, называемым здесь аналитическими элементами. Следовательно, выбранную нами эпистемологическую позицию можно определить как реализм. Однако наша позиция не является эмпирическим реализмом, посколь­ку она избегает ряда неприемлемых выводов этой эписте­мологической концепции. С точки зрения нашего подхо­да» теоретические понятия соотносятся не с конкретными явлениями, а с их элементами, аналитически отделенны­ми от других элементов. При этом нет необходимости считать, что значение одного или даже всех элементов, ключенных в логически связанную систему, полностью описывает любое конкретное явление или событие. Тер-мин «реализм», следовательно, можно уточнить, как ана­литический. Данное уточнение устраняет опасность ска­тывания к фикционизму.

Однако простое провозглашение общей позиции как результата всего исследования и определение ее отноше­ния к другим отвергнутым возможностям является недо­статочным. Необходимо рассмотреть, что означает ана­литический реализм в рамках концептуальной структуры развиваемой здесь теоретической системы — волюнтари­стической теории действия и различных типов понятий, которые следует выделять, чтобы выяснить, как эта тео­рия относится к проблемам эмпирического исследования. Все это приводит к необходимости вновь обсудить воп­рос о типах понятий, затронутых в первой главе.

Система координат действия2

2 См. примечание на с. 64. — Прим. ред. (Остаточные Категории, прим. №22)

На протяжении всего исследования схема действия со всеми своими основными чертами рассматривались на двух различных уровнях — дескриптивном и аналитичес­ком. Любое явление, к которому приложима эта теория, может быть описано как определенная система действия. Так, систему всегда возможно членить на части или мень­шие подсистемы. Если это членение или анализ продол­жать достаточно долго, то в конце концов мы получим то, что называется элементарным действием, т.е. «мель­чайшую» единицу системы действия, имеющую смысл в рамках данной конкретной системы действия.

Хотя это элементарное действие (unit act) является конечной единицей, мыслимой как подсистема действия, с точки зрения теории она не представляет собой нераз­ложимую сущность. Единица мыслится как состоящая из элементов действия. В полном виде единица действия включает в себя определенное число конкретных элементов, таких, как конкретная цель, конкретные условия, конкретные средства, одна или несколько норм, управ­ляющих выбором средств для достижения цели. Все эти понятия обсуждались выше, поэтому нет необходимос­ти повторяться. Ограничимся лишь одним замечанием: хотя каждый из этих элементов является конкретной сущностью, он не рассматривается как часть единицы действия или системы их. Например, стул в физическом контексте представляет собой комплексы молекул и ато­мов; в контексте действия — это средство, т.е. «нечто, предназначенное для сидения».

Конкретное применение теории действия следует отличать от ее аналитического значения. Слово «цель» в аналитическом смысле является не конкретным будущим состоянием дел, а лишь отличием от того состояния, ко­торое существовало бы, если действующее лицо отстра­нилось от действия. Не все условия, в которых осуществ­ляется действие конкретного лица, могут быть отнесены к элементам «ситуации», поскольку часть этих условий вообще не имеет отношения к действию. «Средствами» являются не конкретные орудия или инструменты, а те свойства вещей и окружающей обстановки, которые дей­ствующее лицо в силу своих знаний о них и контроля над ними может изменить по своему усмотрению.

Коренное различие этих двух планов использования теории действия создает проблему их отношения друг к другу. Говоря в самом общем виде, их наличие предпола­гает существование общей для них системы координат (frame of reference). Последняя по существу представля­ет собой структуру (framework) отношений между эле­ментами, которая является общей для обоих уровней. Без такой структуры говорить о действии вообще не имеет смысла. Остановимся на основных характеристиках этой системы координат.

Во-первых, существует минимальный набор струк­турных элементов действия — целей, средств, условий и норм. Невозможно дать значимое описание действия без спецификации всех этих четырех элементов, подобно тому, как описание физического тела не может быть по-

лучено, если опустить одно из необходимого минимума его свойств.

Во-вторых, в отношении всех элементов действия необходимо должна предполагаться нормативная ориен­тация действия, его телеологический характер. Действие всегда должно мыслиться в контексте существования напряжения между двумя различными типами элементов: нормативными и ситуативными. Как процесс, действие фактически является процессом изменения ситуативных элементов в направлении соответствия нормам. Элими­нация нормативного аспекта означает также и элимина­цию понятия действия как такового и ведет к радикальной позитивистской позиции. Равным образом элиминация давления со стороны ситуативного аспекта означает ус­транение действия и ведет к идеалистическому эманаци-аонизму. Таким образом, условия должны рассматри­ваться на одном полюсе, цели и нормативные правила -на другом, а средства и усилия — в качестве связующих звеньев между ними.

В-третьих, в действии необходимо присутствует вре­менное измерение. Действие является процессом, проте­кающим во времени. Коррелятом телеологического харак­тера является временная координата между нормативными и ненормативными элементами. Понятие цели всегда вклю­чает отнесение к будущему, к ожидаемому состоянию дел, которые не обязательно наступят без вмешательства дей­ствующего лица. В сознании актора цель должна возник­нуть одновременно с ситуацией и предшествовать «при­менению средств». Последнее в свою очередь должно предшествовать результату. Эти отношения элементов друг к другу могут быть установлены только во времен­ных терминах.

Наконец, в четвертых, схема действия носит субъек­тивный характер. Об этом уже говорилось выше. Наибо­лее явно это можно видеть из того факта, что норматив­ные элементы могут быть названы «существующими» только как элементы сознания действующего лица. Они могут в той или иной форме стать доступными наблюда­телю только через их реализацию, что исключает любой

анализ их причинной связи с действием. Следует помнить, что только рассмотренное с объективной точки зрения действие является «логическим».

Эти основные черты схемы действия, которая назва­на здесь «системой координат», не представляют собой исходных «данных» какой-либо эмпирической пробле­мы. Они не являются также «компонентами» некой кон­кретной системы действия. В этом отношении описанные выше характеристики аналогичны пространственно-вре­менной системе в физике. Каждое физическое явление должно рассматриваться как процесс во времени, кото­рый происходит с телами, локализованными в простран­стве. Невозможно говорить о физических процессах в каких-либо других терминах, по крайней мере до тех пор, пока используется концептуальная схема классической физики. Точно так же невозможно говорить о действии в терминах, которые не включают отношений между сред­ствами и целями со всеми вытекающими из этих отноше­ний следствиями. Такова общая концептуальная струк­тура (framework), которая охватывает все изменения и процессы, связанные с действием.

Таким образом, можно сказать, что система коорди­нат действия имеет статус, который многие, вслед за Гус­серлем3, называют «феноменологическим». При этом исключаются конкретные данные, находящиеся «вне пла­на мышления», которые подвержены изменению. Систе­ма координат не есть явление в эмпирическом смысле, это необходимая логическая структура, в рамках которой мы описываем и понимаем явления и действия4.

Это не относится к компонентам конкретных систем действия или значениям аналитических элементов, к спе­цифическому содержанию целей и т.п. Они находятся на эмпирическом уровне и являются предметом исследова­ния действия в терминах причинности как конкретного эмпирического процесса. Поэтому очень важно различать систему координат действия и конкретные процессы.

3 Husserl E. Logische Untersuchungen.

4 В той мере, в какой вообще применяется используемая здесь концепту­альная схема.

Поскольку общая схема действия в своем примене­нии описывает все релевантные явления в терминах еди­ной системы координат, то, каков бы ни был уровень ана­лиза, все системы действия обнаружат общую структуру. Главной задачей данной работы и является анализ этой общей структуры. Конечной единицей везде является эле­ментарное действие с основной структурой составляющих элементов. Кроме того, в систему координат заложено оп­ределенное число существующих в любой системе «элемен­тарных» отношений между различными элементарными действиями. Эти отношения выводятся главным образом из того факта, что наличие других единиц в той же системе неизбежно является частью ситуации, в терминах кото­рой должна анализироваться любая отдельно взятая еди­ница. Кроме того, существуют вновь возникающие из са­мой системы отношения единиц. Логически они не разложены в понятии системы как таковой, но эмпиричес­ки можно показать, что они существуют в системах опре­деленной степени сложности. Действительно, в противо­положность утилитаризму, волюнтаристская теория действия характеризуется именно признанием эмпири­ческой важности эмерджентных аспектов целостных си­стем. Именно они привлекали к себе основное внимание в предшествующем анализе.

Уяснение статуса системы координат действия отно­сительно структуры систем дает возможность ограничить определение термина «конкретный» применительно к та­ким системам и их компонентам. В связи с этим возника­ют определенные вопросы о природе данных науки и их отношении к теоретической системе. Описания даже кон­кретных компонентов систем действия, элементарных действий, их частей и агрегатов охватывают не все воз­можные факты, известные о рассматриваемом явлении, а только те из них, которые релевантны системе коорди­нат действия. Но даже эти факты — данные теории дей­ствия — распадаются на два класса. Различия и отноше­ния между этими классами лучше всего пояснить на примере, показывающем взаимоотношение двух альтер­нативных систем координат — пространственно-времен-

ной системы и системы теории действия - при истолко­вании фактов об одном и том же явлении.

Допустим, человек прыгнул с моста с целью самоубий­ства. Социолог будет описывать это происшествие как «действие»; физик — как «событие». Для социолога этот акт имеет «конкретную» цель — смерть; действующее лицо предвидит «свою смерть в воде». Средством является «прыжок». «Условиями» выступают высота моста, глуби­на воды, отдаленность места падения от берега, физиоло­гические последствия удара, наполнение легких водой и т.д. Действующее лицо «ориентирует» себя по отношению к явлениям, понимаемым в терминах физико-простран­ственной схемы. Человек знает, что если он прыгнет, то он упадет, и если он не будет плыть, то утонет. Когда эти фак­ты описываются в понятиях схемы действия, эти физичес­кие факты принимаются как «данные». Но коль скоро эти данные заданы, социолог видит свою проблему в этих под­черкнутых выше «если». Социолога не интересуют причи­ны того, почему, если человек прыгает, то он падает. Он интересуется тем фактом, что человек упадет, что само­убийца знает это и знает вероятные для себя последствия5.

5 Ср. определение самоубийства у Дюркгейма, которое в точности соответ­ствует «действию» в указанном смысле.

Что касается физика, то изучая этот частный случай, он главным образом интересуется «событием» падения. Он применит к нему закон падающего тела и т.д. То, что человек прыгнул, является для него заданным фактом, он не выясняет, почему он прыгнул. Если же он при иссле­довании исходит из «мотива», то выходит за пределы «физической» системы координат. Таким образом, оста­ваясь физиком, он описывает данные, релевантные для специфичной теоретической системы физики.

Итак, в описание конкретного действия включаются факты, относящиеся к другим теоретическим системам, от­личным от системы действия. По существу, так и должно быть, если мы хотим рассматривать систему координат дей­ствия, как нечто, способное служить дескриптивной схемой. Wo эти факты формулируются иначе, чем в другой схеме, созданной для других теоретических целей. Это различие может быть в общих чертах определено следующим обра­зом. Научная функция дескриптивной системы координат состоит в описании явления таким образом, чтобы выделить в нем факты, которые будут релевантны (и объяснимы) с точки зрения данной теоретической системы, а не какой-то другой. Факты, релевантные другой теоретической системе, выступают в описании как класс исходных «данных». Для со­циолога тот факт, что если самоубийца прыгает,то упадет, — релевантен, но не проблематичен. Проблема в другом — в том, почему он прыгает. Для физика, с другой стороны, яв­ляется релевантным, но не проблематичным факт того, что самоубийца совершает прыжок. Проблемой для него явля­ется вопрос, почему, прыгая, он падает именно таким обра­зом, т.е. с соответствующим ускорением, скоростью, кине­тической энергией удара о воду и т.д. Для утверждения «данных» в этом смысле требуется только, чтобы они были «адекватны» контексту. Как социолог, так и самоубийца, до­статочно осведомлены о «физическом аспекте», чтобы пред­сказать, что прыжок, вероятно, приведет к смерти. В про­тивном случае, термин «самоубийство» не был бы адекватен в применении к рассматриваемому действию. Это можно на­звать «мотивационно релевантной адекватностью» физи­ческих данных. Что же касается физика, то ему достаточно знать о прыжке, что прыгнувший фактически отделился от моста и будет падать. Это составит физически релевантную адекватность знания данных из области действия для реше­ния физической задачи. Для того, чтобы дать эмпирически значимые заключения, любая теоретическая система долж­на «адекватно» описывать эти данные как факты. Но, уста­новив эту адекватность, нет надобности проводить исследо­вание, почему эти данные таковы, какими они являются6.

6 Для своих теоретических целей.

Этим, однако, не исчерпывается категория данных на­уки, если под ними подразумеваются все наблюдаемые фак­ты о конкретном явлении, описываемом внутри данной си­стемы координат. Пока мы включили в эту категорию, пожалуй, только то, что в физических науках называется константами проблемы. К этому надо добавить значения пе­ременных. В случае с самоубийством физически релевантным значением является расстояние от места прыжка до по­верхности воды и т.д. Социологическими релевантными значениями являются некоторые специфические черты си­туации действующего лица, его цели и т.п.7 Эти данные на­ряду с константами всегда имеются в любой конкретной си­туации. Они никогда не могут быть дедуцированы посредством наблюдения. Все, что могут сделать дедуктив­ные операции в рамках теории, — это помочь нам прове­рить различные группы данных путем установления их вли­яния друг на друга. И если, например, мы имеем в каком-то случае значения трех переменных из четырех в данной сис­теме, мы можем при наличии необходимых логических или математических приемов вывести значение и для четвертой. Таким образом, данные любой конкретной пробле­мы распадаются на два класса — «постоянные» данные и значения переменных. Одна из наиболее важных функ­ций системы координат состоит в том, что она дает воз­можность провести это различие8. «Постоянные» могут быть описаны только в рамках данной системы коорди­нат, их дальнейший анализ требует другой системы по­нятий. Напротив, описание значений переменных служит отправной точкой для анализа9. Этим определяется сле­дующий шаг в нашем рассуждении.

7 Они проанализированы в монографии Дюркгейма. См. также главу VIII настоящей работы.

8 Этого, однако, недостаточно, как показывает опыт Маршалла.

9 Следовательно, чтобы провести указанное различение, нужно определить и переменные, т.е. аналитические элементы.

Системы действия и их аналитические единицы

Этот шаг касается, с одной стороны, размещения в границах единой системы координат всех конкретных исторических феноменов и всевозможных способов их членения на части и единицы, а с другой стороны, анализа в границах той же системы различных объективно воз­можных комбинаций этих единиц во все более сложные структуры. В этой связи возникает большое число возра­стающих по степени сложности методологических про­блем, которые здесь невозможно соответствующим об­разом обсудить даже в предварительном порядке. Такое обсуждение потребовало бы написания самостоятельно­го объемистого методологического трактата. В настоя­щей работе мы можем лишь коснуться некоторых вопро­сов, существенных для данного контекста.

Прежде всего, если верна изложенная выше точка зрения относительно роли системы координат, то из это­го следует, что критерий релевантности такой схеме ста­вит предел практически полезному членению явления на единицы или части. Следует помнить, что единица рас­сматривается как «часть» явления в том смысле, что ее можно вообразить существующей изолированно от дру­гих частей. При этом методологически неважно, возмож­но или нет практически осуществить такую изоляцию. Применительно к классической физике не будет ошиб­кой сказать, что единицу материи следует представлять как элементарную частицу. С позиций такого понимания все физические тела мыслятся состоящими из таких час­тиц и все физические процессы рисуются как изменения, которые «происходят» с этими частицами или их комби­нациями10.

10 Автор не считает себя достаточно компетентным для того, чтобы утверждать, какие изменения вносятся сюда квантовой теорией. Создается впечатление, что эта теория одновременно меняет как представления о единице материи, так и систему координат, в терминах которой описываются физические «тела» и процессы. Ьсл это так, то это лишь подтверждает представленную здесь точку зрения.

В случае описания явлений в терминах теоретичес­кой схемы действия, «мельчайшей» единицей, могущей быть представленной как конкретно действующая, выс­тупает «элементарное действие» («unitact»). Последнее включает в себя минимум «конкретных элементов», о ко­торых говорилось ранее, — конкретную цель, конкрет­ные средства, конкретные условия (включая институци­ональные правила) и конкретную норму, управляющую отношением между средствами и целью. Собственно го­воря, это и есть элементарные единицы анализа, но в те­оретической схеме действия их нельзя релевантно рас­сматривать иначе, как в форме элементов или частей некоего целостного действия11, что, в свою очередь, пред­полагает наличие «действующего индивида»,т.е. «лично­сти», содержание которой выходит за пределы любого из отдельно взятых ее действий.

Описание тех же явлений в терминах, которые лиша­ют эти элементы или еще более дробные их части, полу­ченные в результате дальнейшего деления, их связи с дей­ствием в указанном выше смысле, ведет к потере этим описанием релевантности схеме действия. В этом случае описываемые факты если и сохраняют значение для какой-то научной теории, то она уже представляет собой иную теоретическую систему, нежели теория действия. Так, в примере с самоубийцей мост, который в ряде отношений выступает в роли условия действия, может быть с физи­ческой точки зрения «разделен» на части, такие, как опо­ры, подвесные канаты и т.д. Этот структурный анализ мо­жет быть продолжен вплоть до молекул и атомов тех конструкционных материалов, из которых построено дан­ное сооружение. Все эти части релевантны теоретической схеме действия только в особой конкретной комбинации, называемой нами «мост». Действительно, слово «мост» в повседневной речи получает свое главное значение имен­но в связи со своим отношением к схеме действия. Это со­оружение, переброшенное через водную или иную прегра­ду, с целью обеспечить движение людей или транспортных средств. Иначе говоря, речь идет о функциональном опре­делении на основе отношения к действию, а не на физи­ческой основе, где следовало бы говорить о скоплении ато­мов или определенной их структуре.В этом состоит ограничение абстракции в одном на­правлении, о чем уже упоминалось выше12.

11 Абстрагированные от действия, они могут быть помещены в другие деск­риптивные системы координат. Так, орудие труда, которое в схеме действия представляет собой «средство», может быть описано и как физический объект.
12 См. главу XVI.

Определенный предел научно целесообразного деления конкретно­го явления на единицы и части зависит от того, имеют ли эти единицы и части отношение к определенной системе координат. В теории действия такое соответствие опре­деляется тем, могут ли эти части быть представленными в виде действий или конкретных элементов действия. Одним из главных критериев этого является возможность включить в рассмотрение субъективную точку зрения. То, что Вебер не видел этого, было одной из причин его бо­язни абстракций, в результате которой он даже не пы­тался создать обобщенную теоретическую систему.

Возникает вопрос, является ли расчленение конкрет­ного явления на части и единицы абстракцией вообще? На это можно ответить, что да, является, поскольку рас­сматриваемое явление ограниченно. Это более всего спра­ведливо по отношению к системам действия в том виде, в каком они были представлены в нашем исследовании. Действительно, все системы такого рода в конечном сче­те «составлены» из элементарных действий. Однако при интерпретации этого нужно соблюдать осторожность. Это не означает, что отношение единицы действия к сис­теме в целом совершенно аналогично отношению песчин­ки к песчанной куче, частью которой она является, ибо, как было показано, у системы действия есть свойства, возникающие только на определенном уровне сложнос­ти отношений единиц действия друг к другу. Эти свой­ства не могут быть обнаружены в отдельном, единичном действии, рассматриваемом в отрыве от его отношения к другим действиям в той лее системе. Они не могут быть выведены в процессе анализа свойств изолированной еди­ницы действия13. Это означает, что концептуальное обо-

13 «Прямое» обобщение можно понимать как выводы из простого факта существования множества единиц в одной и той же конкретной системе, в свою очередь опирающегося на факт, что определенные отношения между единицами, если их больше, чем одна, предусмотрены самой системой ко­ординат. Система, состоящая из единичных действий только с такими эле­ментами обобщения, является атомистической системой. Разумеется, как это отмечалось в первой главе, механические системы, взятые целиком, имеют свойства, которых нет у изолированных частей. Но тогда все эти свойства (такие, как энтропия) могут быть выведены из свойств самих еди ниц с помощью упомянутой выше процедуры обобщения.

собление единицы действия или других частей, представ­ляющих собой их комбинации, является процессом абст­рагирования. Это тот самый тип понятия, который дей­ствительно и по необходимости фиктивен в том смысле, в каком Вебер говорил о фиктивности своих идеальных типов. Вопросы об ограниченности систем действия, о месте эмерджентных свойств таких систем, выступающих как следствие их ограниченности, и о степени абстракт­ности понятий единицы или части, не учитывающих этих свойств, нуждаются в дальнейшем разборе.

Лучше всего начать с простейшего примера эмерджентного свойства, который встречался нам в ходе наших рас­суждений. Из данных, описывающих единичное рацио­нальное действие с единственной четко определенной непосредственной целью и в специфической ситуации с заданными условиями и средствами, невозможно опре­делить, в какой степени это действие является экономи­чески рациональным. Такая постановка вопроса бессмыс­ленна, ибо экономический анализ, по определению, является анализом возможностей использования ограни­ченных средств применительно к множеству различных целей. Экономическая рациональность является, таким образом, эмерджентным свойством действия, которое можно наблюдать только в том случае, когда рассматри­вается множество единиц действия, составляющих интег­рированную систему действия. Довести анализ до концеп­туальной изоляции единицы действия означает сломать систему и разрушить это эмерджентное свойство. До тех пор, пока анализ ограничивается изолированной едини­цей действия, всякое упоминание о рациональности дей­ствия может использоваться только в смысле его техно­логической рациональности.

Таким образом, с одной стороны, анализ с помощью членения на единицы ограничивается релевантностью определяемых единиц используемой системе координат. Другой стороны, коль скоро этот метод анализа при­меняется в исследовании сложных и вместе с тем целостных (органических) явлений, указанное ограничение снимается. Однако при этом требуется большая осторожность, так как это влечет за собой определенного рода абстра­гирование, которое состоит в последовательной элими­нации — по мере все большего дробления на части — эмерджентных свойств сложных систем или их состав­ных частей. Значит, сведение наблюдаемого конкретно­го явления к свойствам единицы действия или другим под­системам приводит к неопределенности теории, если она употребляется применительно к сложным системам. Эта неопределенность, являющаяся формой эмпирического несоответствия, выступает как главная трудность в при­менении экономических теорий в исследовании соци­альных систем как целостных органических явлений. Эти теории не в состоянии определить место таких свойств, как экономическая рациональность, которая является не свойством «действия как такового», т.е. изолированных элементарных действий, а свойством органических сис­тем действия, достигших известной степени сложности. Методологическая проблема состоит, таким обра­зом, в выяснении применимости понятия единицы или части при анализе систем. Заключающаяся в этом поня­тии абстракция выражается в невозможности учесть оп­ределенные свойства системы и последствия искажения этих свойств вследствие использования только понятия единиц и упрощенного представления о взаимодействи­ях между ними. Эту проблему можно сделать еще более ясной, если обратиться к метафоре, которой мы уже пользовались в данном исследовании. Вспомним, что при выяснении концепции интегрированной системы рацио­нального действия мы сравнивали эту систему с «тканью >> из переплетенных нитей. Эта «ткань» дает наглядное представление о том, что подразумевается под органи­ческим характером системы действия. Если мыслить такую систему, как составленную из единиц действия в атомисти­ческом смысле, то это можно уподобить расплетению тка­ни на отдельные нити. Оставив метафору, можно сказать, что отношения средства—цель в рамках атомистическо­го анализа окажутся представленными только в виде свя­зей данного конкретного действия с единственной конеч­ной целью посредством единственной (наиболее целесообразной) последовательности ведущих к ней дей­ствий. Однако на самом деле одна и та же конкретная промежуточная цель может мыслиться как средство для достижения различных конечных целей, т.е. от этого про­межуточного пункта «нити» разветвляются по множе­ству различных направлений14.

В связи с этим данная конкретная единица действия предстанет уже в виде «узла», в котором на мгновение соединяется большое число расходящихся «нитей». Каж­дая из них, в свою очередь, вплетается в массу других уз­лов, в которые попадают лишь немногие из нитей, преж­де связанных с нею15.

14 Графически это можно изобразить следующим образом: время — едини­ца действия цепочки «цель—средства».

15 Логика этой ситуации представляет собой прямую параллель тому, что мы наблюдаем в генетике при рассмотрении принципа сегрегации. Здесь наследственная конституция данного индивидуального организма выгля­дит как точка, в которой сходится большое число аналитически различных «стренг», т.е. генов, которые сравнительно устойчивы на протяжении мно­жества поколений. Если посмотреть в прошлое данного индивида, источ­ники элементов, составляющих его гены, сегрегируются на все более и бо­лее многочисленные элементы, число которых удваивается с каждым новым поколением, включаемым в анализ. Точно так же, если представить себе будущее потомство индивида, то эти элементы ресегрегируются с каждым последующим поколением. Только проследив достаточное число поколе­ний, можно выделить аналитические единицы. См.: Jennings H.S. The Biological Basic of Human Nature.

Дата добавления: 2015-09-29