Where Angels and Demons Collide 15 страница

Он не мог себе это объяснить. Он совершенно забыл думать о том, что его должно было заботить на самом деле и даже не вспоминал, что еще совсем недавно его большой, голубой и несбыточной мечтой было желание свернуть Давида с лестницы и смотреть, как тот катится вниз, теряя парик и золотые тапки. Ему надо было искать, как исправить всю эту заварившуюся кашу и неплохо бы ему побеспокоиться про то, что подумает мать, когда по первому же зову явится во Дворец и получит от своего брата невнятные объяснения, что ее сын был выслан из Рая по подозрению в предательстве.

Но вместо этого его мысли были заняты совершенно не тем – все проблемы временно ушли от него в далекий и плотный туман. Теперь, когда Рай был так недоступен, все с ним связанные воспоминания тоже исчезли, и Билл не собирался к ним в скорости возвращаться. Его пребывание в мире смертных еще не продлилось и суток, а события уже развивались с такой бешеной скоростью, что он мог лишь раскрывать широко глаза и соглашаться, позволяя бешеному течению нести его, как маленькую соринку, в неизвестном и захватывающем дух направлении.

Он понятия не имел, к чему все это шло. Но любопытство и желание это узнать были очень сильны. В конце концов, что могло быть плохого в простом прослушивании? Просто прийти и спеть пару песен, как объяснил ему Том.

Билл отложил в сторону листочки с текстом песен, которые Том подсунул ему изучать. У него было удивительное и странное чувство, что он знал парня и его соседей очень давно и сейчас просто не мог представить себя в другом месте. Брюнет нервно кусал губы, следя взглядом за Георгом, кивающим согласно по мере их диалога с этим непонятным Петером, от решения которого сейчас зависело очень многое. И Биллу безотчетно и очень сильно хотелось почему-то, чтобы все получилось. Чтобы Том прекратил нервно сжимать кулаки и вытягивать из пачки одну за другой, сигареты и улыбнулся уже, наконец, потому, что молчание и напряжение, повисшие в кухне становились просто невыносимыми. Он глянул на Тома. Тот прекратил дергать коленкой и принялся за новое занятие – он начал нервно барабанить пальцами по столу, точно так же, как это делал Билл, сидящий рядом с ним.

Он облизал губы, задев языком кольцо пирсинга.

От этого действия по спине Билла почему-то пробежала вереница слонообразных мурашек, заставляя зашевелиться и встать дыбом волосы на руках и на загривке, там где они были чуть короче. Это было не похоже ни на что из того, что он чувствовал раньше. Хотя, с чем было и сравнивать, в Раю вообще не было эмоций, ничего отдаленно напоминающего вихрь ощущений, который он пережил за последнюю ночь, за последние часы. Мурашки добежали до желудка и скрутились там тяжелым и тянущим узлом, объяснения которому у Билла пока не было. Он еще не мог так четко разделять свои чувства, только одно знал совершенно точно - ему это нравилось. Быть здесь, на этой кухне, смотреть, как Георг согласно кивает в последний раз, нажимая на отбой звонка, и Том, в конец не вытерпев, подлетает к нему.

- Ну??

- Баранки гну. Собирай шмотки. – Георг устало смахнул со лба выступившие капельки ледяного пота. – Твою мать, я просто гений дипломатии, а … - Георг все еще неверяще смотрел на трубку, которую сжимал в руке. – Вы себе не представляете, как это было непросто.

Том победно вскинул руки.

- Я знал, он согласится!

Георг, наконец, тоже улыбнулся.

- Честно, после вчерашнего, у меня тоже были сомнения в этом. Нам никак нельзя налажать в этот раз.

Том и Георг посмотрели на Билла.

- Парень, сегодня все будет зависеть от тебя. - Билл поднял брови. Кошмарный узел в желудке скрутился еще туже.

- Я... Я постараюсь. – Прошептал он с трудом, шумно сглатывая.

Слышал бы Давид, он бы, наверное, обыкался бы от смеха. Кто-то оказался настолько глуп, чтобы доверить ситуацию племяннику - тому, от кого при любых раскладах лучше всего было бы держаться подальше. Может, отчасти и из-за этого в том числе у Вильгельма зрела твердая решимость сделать то, что его просили, просто потому, что он мог. Назло воображаемой роже Давида, всплывающей в его сознании.

Он собирался добиться успеха в этом деле чего бы это ни стоило, тем более от него не требовалось так уж много. В конце концов и если такая ерунда сделает некоторых людей счастливыми – значит все было правильно... Что могло быть плохого в чужом счастье?

Том, впавший в лихорадочный ажиотаж, немедленно поволок Билла в комнату.

-Так. Во-первых. - Он начал придирчиво выворачивать содержимое своих шкафов. - Тебе надо что-то одеть. Моя рабочая одежда, конечно, выход, но, боюсь, ненадолго. На тебе вот...

На кушетку полетели майка и штаны. И пакет с запечатанными боксерами.

-Это самое маленькое, что есть. Вообще, это не мои даже джинсы, это Алекса, моего брата. Но тебе будет как раз.

Том отвернулся к шкафу. Он впал в такую лихорадку предвкушения, что не очень-то соображал, что происходило вокруг.

Он еще так и не эти разбирал вещи. И хотя сам вот уже месяцев пять, как переехал, продав их общий семейный дом, который стал не по карману ему одному, большинство вещей папы, мамы и брата он так и не выкинул. Он перевез их с собой на новую квартиру, завалив всю кладовку и частично свой шкаф. Георг и Густав лишь переглядывались за его спиной, когда он, в угрюмом молчании втаскивал домой коробку за коробкой и, как зомби, уставившись в одну точку, волок их в кладовку, наставляя их одну на другую. Они были как кирпичики стены, которую он возводил теперь, стараясь отгородиться от бесконечных мыслей, противным сосущим водоворотом вертящихся в его голове. Друзья ничего ему не говорили, глядя, как он волочет за собой груз этих не очень веселых воспоминаний, лишь молча помогал, поддерживая его стену. Чтобы разрушить ее требовалось время, и они изо всех сил старались сделать так, чтобы для Тома это время шло быстрее.

Ему и самому трудно было объяснить, почему он хранил все это. Наверное, в подсознательной надежде, что они еще пригодятся, что однажды откроется дверь и…

Он все еще не хотел осознавать, что это было невозможно и этой мечте так и не суждено было сбыться со временем.

Парень потряс головой, не давая себе вновь погрузиться в депрессивные мысли. Зато так эти вещи найдут свое применение и принесут хоть какую-то пользу.

- Переодевайся. Только не ори, плиз, если увидишь еще что-нибудь у себя, у нас очень нервные соседи, а стенки тут тонкие.

Билл улыбнулся.

Сегодня он переоделся без инцидентов, хотя туда посмотреть так и не решился, это было пока слишком для его нервов, после всего одной ночи жутких приключений. Он быстро напялил все, что Том дал ему и парень оценивающе глянул на него.

- Ништяк! Совсем, как человек.

Билл вздрогнул от этих его слов. Он удивленно и испуганно посмотрел на парня, но тот не смотрел в его сторону. Он был все еще занят тем, что копошился в шкафу и Билл понял, что Том не имел никаких догадок касательно того, что сморозил и как это прозвучало в контексте данной ситуации. Да и откуда ему было знать?

Билл фыркнул.

-Думаешь? - Съехидничал он и прищурил глаза.

Том обернулся на него через плечо и от этого его взгляда его дреды слегка шевельнулись на затылке.

-Думаю. Ах ты блин, я ведь чаем облился. Черт. - Том с досадой посмотрел на майку, где которой расплылось желтое пятно. Одену эту. - Он вытащил из шкафа черную и, стянув через голову испорченную футболку, принялся искать низ.

Билл против своей воли прилип глазами к его красивому торсу, смуглому, с заметно выступающими мышцами рук и груди.

"Неплохо для смертного, доходяги из Рая даже рядом не валялись" - Билл задумчиво почесал за ухом, поедая глазами ровный и красивый пресс. Том скользнул в футболку, и Билл, сам не зная почему, поспешил отвести глаза, уставившись на столешницу.

-А теперь самое главное. - Как ни в чем ни бывало продолжал Том. - Тебе надо выучить песню. Ну, или хотя бы прочесть пару раз... Сможешь? Нам надо подготовить тебя к Петеру. Он у нас бывает нервным.

Билл уверенно кивнул.

- Как скажешь.

-На самом деле ничего страшного не будет, не бойся. Мы только сыграем одну песню, ты споешь. А там уж как получится, что он скажет. Если он одобрит … -Том улыбнулся широкой улыбкой, которая, впрочем, тут же сползла с его лица. - Хотя вот черт знает, что будет, если он одобрит… - Мрачно завершил свою мысль Том, неожиданно спустившись с небес на землю и резко помрачнев.

-Почему? Я думал, ты этого хотел? – Билл изумленно приподнял брови.

-Я-то хотел. Хочу…- Поправил себя Том. – Но вот одобрит тебя Петер, а потом чего? Что дальше?

Билл понял, к чему клонил Том. Его голодали те же самые беспокойства, он не был уверен в том, что новый друг останется надолго.

Брюнет задумчиво пожевал губу. Он бы очень хотел уверить человека в обратном. Если бы он и сам представлял, что ждет его дальше и чем, вообще, все это закончится, он бы сделал это, не думая. Но для него это тоже было черной дырой, полной загадок слепой лотереей, про исход которой Билл даже не мог и догадываться.

Что взбредет в голову обезумевшему от злости Давиду, который, Билл был уверен, расхаживал теперь нервно по своим хоромам, разговаривал со своей синеглазой птицей и решал, как бы сделать так, чтобы пустить племянника на колбасу и не оставить ему никакого шанса на спасение. И, если так подумать, в комнату в любой момент могли влететь Стражи, схватить его за руки и уволочь в неизвестном направлении, туда, где текли теплые реки и сияло вечное солнце, чтобы там наказать его по всей строгости Ангельского закона.

Это было точно неразумно и глупо, впутываться в подобные авантюры в такой ситуации и до такой степени. Лучше всего было просто поблагодарить Тома, улыбнутся ему, развернуться и уйти куда-нибудь подальше, стараясь не ввязываться слишком сильно в его жизнь.

Билл посмотрел на парня, который стоял и в нерешительности потирал шею рукой, тоже раздумывая обо всей этой нелепости. Он поднял на Билла свои карие глаза и снова это странное чувство зашевелилось где-то глубоко внутри, когда Билл перехватил его взгляд.

Привычная уже реакция последовала незамедлительно, мурашки послушно сбежали вниз по всей длине его позвоночника.

"Да что со мной..." - Раздраженно дернул лопатками Билл, с трудом понимая, что творило его тело. - "Наверное, сквозняк"

Какая, вообще, была разница чего там этот мерзкий Давид, вместе со своей приторно-сладкой свитой решит? Сейчас Билл понимал на сто процентов – он был здесь. И именно в этот момент на него смотрели бархатные глаза, с отчаянной надеждой, которую Ангелу не хотелось обманывать ни в каком случае. Рай был далеко, а Том – близко. И он уже пообещал парню помочь разобраться с его проблемой.

Билл улыбнулся ему.

-Завтра будет завтра. А сегодня ты мне хотел дать текст. Я пока не собираюсь никуда, меня вполне устраивает все, что происходит. Мы же договорились, что я пока остаюсь, да? - Напомнил ему Билл.

«И попробуй только, сука, появиться сейчас, ты или твоя Стража. Клянусь, я вспомню все боевые приемы по владению мечом, на которые ты же меня и гонял» - Мысленно послал Вильгельм Давиду свой привет. Жаль, что Апостолы не могли икать, иначе Давиду давно оторвало бы челюсть.

- Да, просто. – Том слегка замялся, все так же стоя около шкафа и отковыривая от торца двери кусочки пластиковой ленты. – Это для меня все очень серьезно, Билл. Мне бы хотелось, чтобы все получилось на сей раз. Честно, я уже устал от постоянных обломов, не хотелось бы, чтобы это стало одним из них.

-Мне тоже. – Брюнет просто сунул руки в карманы джинсов.

-Я могу тебе доверять, Билл? – Том внимательно посмотрел на него так, что у Ангела тут же обнаружились серьезные проблемы с возможностью пошевелиться.

- Я сделаю все, что от меня будет зависеть. Ты ведь помог мне вчера. – Билл просто пожал плечам, с трудом понимая, как двигать своими мышцами. – Думаю, как временный вариант это вполне сойдет, а там никто не мешает поискать дальше, пока это ведь все равно единственное, что остается, так?

- Так. Надеюсь, нам не придется этого делать. В смысле, искать дальше, – Том смущенно опустил глаза. – Я рад, что ты понимаешь, Билл.

И Том улыбнулся от этих слов. Секунд десять они просто стояли вот так, рассматривая друг на друга. Билл смущенно засунул руки еще глубже в карманы и опустил глаза в пол. Том тоже встряхнул головой, прогоняя этот туман неловкости и, пройдя к своему столу мимо темноволосого парня, достал из папки текст одной из песен, наиболее простой, на его взгляд, чтобы его заучить. Тем более, что Билл с ней уже ознакомился за завтраком.

-Давай я наиграю, чтобы ты понял. А потом вместе.

Брюнет снова кивнул. Он стал читать текст и его спина начала покрываться испариной. Там были такие слова, они проникали куда-то прямо под кожу, поражая в самый центр. И у него начали слабеть колени.

-Том. – Тихо пробормотал Билл. - Это... Это ведь на самом деле обалденно. Я все хотел спросить - кто это писал?

-Это? Я и мой брат. Он немного. Помогал подправить. Давно дело было. – Том встал за плечом Билла, вчитываясь в строки, которые были так хорошо знакомы ему.

Такой уж сегодня был день, когда прошлое активно лезло обратно на свет и Том понял, что ничего не мог с этим поделать. Он пробежал глазами по строкам, в тишине комнаты не было слышно ничего больше, лишь дыхание Билла, слегка учащенное. Том прекрасно мог расслышать его, потому, что стоял прямо за спиной брюнета. Он мог различить каждый отдельный волосок черной шевелюры, даже гладкую белую кожу на его шее, тонкую синюю венку, бьющуюся с каждым ударом его ускоряющегося пульса. Том постарался отвести глаза, которые сами собой прилипали к парню. Он скользнул взглядом чуть ниже по майке своего брата, которая подошла Биллу просто идеально. И никак не мог отделаться от чувства, что именно сегодня что-то было по-другому, не так как всегда.

Он так усердно бегал от своего прошлого все это время, стараясь не сталкиваться с ним и не вспоминать ничего из того, что так стремился оставить позади. Но сегодня чисто из упертости ему больше не хотелось прятаться. Он уже начал уставать от этого.

- Мы написали ее еще когда учились в школе. Сто лет ее уже не доставал. – Том хмыкнул и его дыхание слегка шевельнуло волосы на затылке. Билл неожиданно понял, что плечо Тома касается его плеча, так близко он стоял. – Последняя песня, которую я слышал от своего брата прежде тем как он… они… ну в общем, перед той аварией.

Билл вздрогнул. Эти слова для него были, как щелчок хлыста, слишком личные воспоминания, чтобы делиться ими просто так, с кем попало. Это было так… честно и открыто, что в горле что-то защекотало. Ангел часто-часто захлопал глазами, чтобы смахнуть наваждение. Он не видел сейчас лица парня, стоящего за его спиной, но почему-то мог представить его даже не смотря в его сторону. И оно было грустным …

Том невесело усмехнулся, возвращаясь в своей памяти в тот день. Он не делал этого уже очень и очень давно. В последний раз ему пришлось слышать эту песню, которую сегодня дал Биллу, чтобы тот вернул ее к жизни, одним холодным ноябрьским утром. Полгода назад.

Он ползал тогда по кухне, раздраженно хлюпая распухшим носом и сипя, как шахтер, отработавший на рудниках всю свою жизнь, в поисках чего-нибудь пожрать. Открывал шкафы, хлопая ими, заглядывал в холодильник. И, не найдя там ничего путного потому, что в доме было хоть шаром покати, он решил обойтись шоколадными хлопьями, которые точно помнил еще оставались с предыдущего завтрака под тумбочкой.

Он пошарил там рукой, но коробка загадочным образом исчезла, не было ее ни в глубине ящика, ни на столе.

Том разозлился. Мысли медленно, но верно, стали стекаться в одном направлении в его простуженном мозгу.

-Алекс!!! - Тоном не предвещающим ничего хорошего гаркнул он и, сжав кулаки, целенаправленно отправился в гостиную. Убивать.

Догадка его подтвердилась - последняя порция хлопьев скрывалась сейчас у младшего брата в желудке и тот, не обращая никакого внимания на разозленного Тома, продолжал поглощать ее, вперившись в какой - то сериал, который смотрел с утра по телику.

Том подошел и встал прямо перед экраном, чтобы на него обратили внимание. В голове его шумел такой океан ядовитой кислотной злости, что он готов был прямо сейчас накинуться на младшего и сожрать на завтрак его самого. Сразу двумя проблемами стало бы меньше.

Брат, не очень понимая, что это за битый пиксель разросся вдруг на весь экран, загораживая картинку, вытянул шею, попытавшись досмотреть концовку сериала сначала слева, затем справа от мешающего объекта. И, наконец, поняв, что что-то было не так, поднял глаза.

- Ты мерзопакостный хищник! Сожрал весь мой завтрак! - Дышал Том на брата лекарственным дыханием, гнусавя в нос.

- Том, на самом интересном! Отвали от экрана! - Простонал тот и попытался отодвинуть брата в сторону.

- Еще раз спрашиваю, для тупых, какого хрена ты все сожрал?!

Алекс, наконец, бросил попытки обойти родственника, стоявшего насмерть, как скала и с сожалением подумал, что ждать ему теперь концовки серии до повтора, который, конечно, будет не раньше, чем через неделю. Он разочарованно поджал губы и вскочил на ноги, вставая так, чтобы быть вровень с врагом. Сейчас это был именно враг, Алекс прекрасно знал этот тон, когда Том сжимал зубы, точь-в-точь, как отец, и начинал шипеть. Это значило: дальнейший разговор будет идти на повышенных тонах.

Он смело взглянул брату в лицо.

- Чего ты докопался? Ты, кажется, болеешь, вот и вали болеть в кровать, мама с папой съездят в магазин и все купят. Дрых бы себе лучше.

- А ты мне тут не указывай! - От его тона Том начал просто закипать. - Я тебе запрещаю брать мои вещи и трогать мою еду, ты понял меня, малявка?

Алекс фыркнул.

- От малявки слышу! То, что ты на пятнадцать минут старше, еще не значит, что ты очень взрослый.

Том засопел и надвинулся на Алекса. Шутить он был совершенно не настроен потому, что был зол, голоден и его бесило все вокруг до такой степени, что хотелось буквально рычать от бессилья.

- Если я увижу тебя еще хоть где- нибудь близко от моих вещей...И от моих хлопьев... Тебе придет конец, я тебя предупредил. - Том, зло ткнув братца пальцем в плечо, развернулся на пятках с твердым намерением уйти в свою комнату на второй этаж и сидеть там до того момента, пока не сдохнет от голода в укор всем - родителям, которые не любили своего сына совершенно, иначе не оставили бы его без еды. И особенно в назидание Алексу, который сожрал последнее съедобное, что было в доме.

Однако, планам его не суждено было сбыться. Обиженный младший посмотрел на него из под светлой челки своими карими глазами, в которых блеснул дьявольский огонек. И прежде, чем Том успел опомниться, обиженный родственник, у которого явно был большой перевес в виде отсутствия температуры в тридцать восемь с половиной градусов, молнией пронесся мимо Тома вверх по лестнице и прежде, чем тот успел хоть что- то сообразить, залетел в его комнату, с силой захлопывая за собой дверь. Раздался поворот собачки и дом снова погрузился в тишину. Глаза Тома, когда он понял, что произошло, выпали на пружинках из глазниц. От злости он аж потерял дар речи и, резко снявшись с места, превозмогая ломоту и боль в теле, тоже рванул вверх. Достигнув двери своей комнаты, он дернул ручку на себя, но та, как и ожидалось, не поддалась. Том, задыхаясь от возмущения и кашля, проорал сиплым прокуренным басом, колотя ладонью в дверь.

-Сволочь!! Открой немедленно!

Однако ответом ему была лишь подозрительная тишина.

- Ммм... Ну- ка посмотрим... Что тут у нас? - Издевательский голос брата минуту спустя известил Тома, что тот явно расхаживает по его комнате, по хозяйски обшаривая ее взглядом а возможно и своими ручонками.

Раздалось какое- то подозрительное шуршание.

- Журнальчики!! Оооо... А родители об этом знают, Томми? Х*я себе, какие сисяндры. - Заржал он из-за двери. - Тут даже странички склеились!

- Ты покойник, козел... - Ледяным и ужасающе вежливым тоном прошипел из-за двери Том, стараясь не выдать ничем клокочущее в нем бешенство, рвущееся наружу, как вулкан.

Смертник тем временем продолжал свои поганые деяния в его обители.

- Так, что тут еще... Раз уж мне никогда больше нельзя будет потрогать ничего из этого, хочу насладиться всем сполна! - Пропел он из- за двери, повышая голос. Послышалось шуршание пакета и какой-то хруст и Том понял, что гад наслаждается чипсами, бессовестно и без спросу угощаясь ими, раз они так задывно лежали на столе в раскрытом пакете.

-Открой... Немедленно... Дверь... Сука...- Раздельно прошипел Том.

Серьезно. Если Алекс не сделал бы этого, Том поклялся себе, что перестанет отвечать за свои поступки и тогда бог знает, чем все это обернется. Минимально - пепелищем и сгоревшим до фундамента домом, ибо Том уже откровенно дышал огнем с примесью ментоловой настойки от ангины, которую заботливо передали ему родители Густава, когда он неделю назад слег с болезнью.

-О! Вот оно. То, что я искал.

Том прислушался и сердце его окончательно рвануло ввысь. Раздалось легкое «бряк», затем какой-то скребок, будто кто-то провел рукой по дереву. И затем бодрый голос брата объявил:

-Леди и джентльмены, а сейчас вы услышите концерт по заявкам от несравненного Александра Каулитца, талантливого, гениального игрока в хоккей и футбол, грозы женщин, великолепного гитариста и певца. Просьба поприветствовать аплодисментами, артист немного волнуется.

И у Тома в голове правда будто рванул целый зрительный зал, такой поднялся шум, потому что он понял - твареныш перешел все границы, тронув святое. Гитару, беззащитно лежавшую на кровати, где Том ее и оставил с утра, надеясь отрепетировать хотя бы новые риффы, раз уж выдалась возможность поваляться с недельку дома в отдалении от проклятой опостылевшей школы.

Он чуть не сполз на пол от отчаяния. Его начало колотить.

Из-за двери раздался кошмарный визг, будто кто-то дергал кошку за хвост и она орала не своим голосом, пытаясь вырваться из лап маньяка. Алекс не умел играть на гитаре. И Тому в голову бросилась лишь одна мысль, что когда все это кончится, он сделает с братом такое, что тот тоже будет визжать, так громко, что сбегутся все соседи.

- Running throooough the Monsooon!!!! - Донеслось из-за двери. Алекс рвал и рвал несчастные струны, надрываясь и показательно коверкая аккорды, голосом, которому позавидовал сам Оззи, то ревя, как лев, то завывая, как будто ему прищемили самое ценное. Гитара издавала предсмертные стоны и Том, не в силах больше терпеть этот пиз*ец, не понимая, что творит, разбежался, резко налетая плечом на дверь. Он твердо вознамерился вышибить ее ко всем чертям, выволочь за волосы эту тварь из своей комнаты и пинком спустить его с лестницы. Еще удар и в комнате воцарилась тишина. Но не прошло и секунды, как музыка грохнула снова, сидящий в надежной заперти братец явно собирался доиграть свой посмертный марш до последнего. Том снова и снова налетал на дверь, чувствуя, что, скорее всего, маме Густава придется вправлять ему еще и смещение сустава в плече. Но ему уже было все равно, его било от злости и он был твердо настроен убивать.

Однако планам его, к сожалению, гнусно помешал законодательно- исполнительный орган семейства. Отец, услышав какой-то непонятный шум сверху, выскочил из ванной и увидев своего сына, бешено бросающегося на стены, резко подлетел к нему и, развернув того за шкирку, гневно прорычал старшему парню в лицо:

-Тебе что ли жить надоело? Так я тебе тогда сейчас устрою нагоняй, паршивец!

Том бешено бился в его руках и вращал глазами, как полоумный.

-Папа!

Глаза отца округлились, он услышал, как за дверью надрывается какой-то человек, явно смертельно раненный и болезненно доживающий свои последние часы, так он стонал и кричал. Секунд через десять он узнал голос своего второго сына, который, не слыша никого и ничего, орал за дверью что-то про какие-то муссонные дожди, бездонную пропасть и сломанную дверь. Алекса явно заклинило от стресса, и он пошел гонять песню уже по второму кругу.

Силы покинули Тома и он, всхлипывая от бессилья с силой вывернулся из рук отца.

-Ты всегда орешь только на меня! – Прокричал он ему. – Лучше скажи этому бл* … - Брови отца гневно поползли к переносице и Том вовремя подправил свой полет мысли, - блястящему гитаристу, чтобы он выметался вон из моей комнаты!

Отец, ни слова не говоря повернулся и тихо постучал в дверь.

-Алекс. Можно тебя на минуточку? – Тоном, которым разговаривал с братом Том ровно пять минут назад, проговаривая раздельно каждое слово, прошептал старший Каулитц.

И этот шепот в тишине раздался погромче любого выстрела. Отца Том и Алекс боялись до дрожи в коленках. Крики и вопли немедленно смолкли. Алекс явно понял, что, кажется, попал.

-А…Том там? – Вкрадчиво осведомился он, подползая к двери. – Пап, давай его свяжем и положим отдыхать, он болеет ведь, я боюсь за его здоровье…

-За свое побойся, сука!! – Не выдержал Том и пнул еще раз дверь ногой. Ему было уже все равно, что скажет отец. А тот лишь отвесил сыну легкий подзатыльник от которого Том отлетел от двери на пару метров.

-Дверь открой! – Рыкнул отец так, что Алекс не посмел больше напрягать его терпение. Собачка снова щелкнула и он показался в дверях, без тени былой бравады на лице, бледный, как смерть. Губа его заметно тряслась.

- Марш … вниз… одеваться … - Процедил сквозь зубы отец.

И тот, пискнув что-то нечленораздельное, со скоростью, которой позавидовала бы даже ультразвуковая сверхреактивная капсула, исчез из поля зрения. Он оставил за собой след в воздухе, который бывает иногда в небе после слишком быстро пролетевшего самолета и шаги его загрохали по ступенькам вниз.

Том задохнулся от возмущения.

-Марш вниз одеваться? И это все???

-Том, не заводи меня. – Устало произнес его отец.

- Это ты не заводи меня! Алексу всегда попадает меньше, чем мне!

Внутри него с новой силой начало подниматься негодование. Внизу хлопнула входная дверь и фрау Каулитц, которая пропустила всю сцену, к счастью для ее нервов, зашла с улицы, шумно дыша на руки. На улице стоял поздний ноябрь, и снег уже во всю лежал вдоль подъездной дорожки и на кустах. Окна были покрыты узорами наледи и в целом вся погода говорила о том, что зима уже вступила в свои права. Это была суббота, утро. День, когда вся семья традиционно выезжала в соседний мегамол за покупками.

-Гордон, дорогой, я прогрела машину, мы можем ехать! – Раздался мелодичный голос снизу.

Том зло сузил глаза, услышав этот зов. Он быстро подошел к перилам лестницы и свесился с них, глядя сверху на свою маму.

-Вот и выметайтесь отсюда все, видеть вас не могу! И забери с собой этих двоих, и можете вообще больше не возвращаться. Ни сейчас, ни через сто лет. - Гневно проорал он ничего не подозревающей женщине и, прежде, чем отец успел среагировать, скрылся в своей комнате, точно так же, как и его брат пять минут назад, защелкнув за собой дверь, для верности подперев ее еще и стулом. Его раздирали дикие и злые слезы и он бросился с размаху на кровать, лицом в одеяло, надеясь изо всех сил, что его пожелание исполнится.

Это было не так давно, чтобы об этом можно было легко забыть. Том прогнал в очередной раз в памяти этот день. До этого он никогда не вспоминал до конца, боясь, что если позволит ему всплыть в своей памяти - этот кошмар действительно станет реальным. И тогда все эти полгода ужаса и ледяного вскакивания в ночи в поту тоже окажутся настоящими.

Если бы кто-нибудь когда-нибудь изобрел машину времени, Том бы вернулся в тот ноябрь. Он думал о нем каждое божье утро теперь, когда просыпался в своей комнате, среди гор одежды, проводов, нотных листов и бардака. Один, в трехкомнатной квартире в большом городе, к которому ему пришлось долго привыкать, с замиранием прислушиваясь к тишине.

Он иногда ждал, когда хлопнет дверь или раздастся голос мамы или папы, или Алекс пронесется мимо в ванную, громко топая. Но вместо этого он снова слышал Георга, шумно болтающего по телефону в своей комнате или Густава, который шумно фанател в кухне за какую-то футбольную команду. И каждый раз Том проваливался в пустоту, понимая, что именно в тот день, последние слова, которые услышали от него родители были кислотно-злой тирадой о том, как он их ненавидит и хочет, чтобы они ушли из его жизни. И ведь они действительно ушли, не говоря ни слова, зло и расстроенно захлопнув за собой дверь.

Ему бы хотелось, чтобы сегодня предчувствие не обмануло его. А оно говорило очень внятно и отчетливо: это мог быть именно тот случай, когда пора, наконец, поднять голову и посмотреть в лицо страхам, которые он гонял от себя все это время.

- Ты как, готов? - Прошептал Том прямо в ухо, выдергивая Билла из того вакуума в котором он пребывал, сжимая в своих тонких пальцах листок с текстом пока внимательно вчитывался в него.

Сердце его билось где-то в горле. Он стоял, как громом пораженный, совершенно точно почувствовав, что Том сейчас делится с ним чем-то очень личным для него, пуская его в мир, куда, как показалось на секунду Биллу, есть вход не каждому. Парень почему-то доверял ему. И это доверие никак нельзя было подвести.

Может, этот выбор был не самым удачным. Но разворачиваться и пасовать было не в привычке Вильгельма.

-Я…Готов… - Он с трудом находил в себе силы говорить.

- Играем?

- Играем.

Том, отошел, наконец от него, принося этим одновременно облегчение и легкое необъяснимое разочарование и присел на подлокотник кушетки, положив на колени свою гитару. Он взял первые аккорды песни.

Дата добавления: 2015-09-29