Издание подготовлено в Институте государства и права РАН 1 страница

Издание подготовлено в Институте государства и права РАН

Туманов В. А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. — М.: Издательство НОРМА, 2001. — 304

В книге известного российского юриста, Председателя Конституционного Суда РФ (1995—1997 гг.), первого судьи от России в Европейском Суде по правам человека рассказывается о принципах организации и деятельности Европейского Суда, в который после ратификации Россией Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод могут обращаться российские граждане. Читатель узнает, каковы компетенция Европейского Суда, его основные правовые позиции, процедура рассмотрения дел, познакомится с важнейшими решениями этого Суда, в том числе принятыми за последние два года после его реформы в 1998 г.

Для юристов, широкого круга читателей, интересующихся международным гуманитарным правом, системой защиты прав человека в современном мире, а также всех, кто в соответствии со ст. 46 (ч. 3) Конституции РФ намерен обратиться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Кроме того, издание может быть использовано при изучении курса "Европейское право" в системе юридического образования

Предисловие

Еще несколько лет назад мало кто в России знал о существовании, а тем более деятельности Европейского Суда по правам человека, который по его местопребыванию часто называют Страсбургский суд. Даже в солидных энциклопедических словарях трудно было найти упоминание о нем. Однако со вступлением России в Совет Европы и особенно после ратификации 5 мая 1998 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, на основании и в соответствии с которой действует этот Суд, ситуация принципиально изменилась. Жители России, которые считают свои права из числа предусмотренных названной Конвенцией нарушенными действиями государственных органов и не нашедшими должной защиты на национальном уровне, получили возможность обратиться в Страсбургский суд. В целях защиты от нарушений прав, предусмотренных Конвенцией, в каком-либо из государств ее участников в Суд может обращаться и Российская Федерация как таковая. В соответствии со ст. 15 ч. 4 Конституции Российской Федерации Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод стала составной частью правовой системы Российской Федерации.

Все это привлекло внимание российской общественности к Страсбургскому суду. Однако в юридической литературе пока нет источников, которые могли бы удовлетворить этот интерес в плане более или менее полного освещения организации и деятельности сложного юрисдикционного механизма, каким является Европейский Суд[1]. Характерно, что на сегодня прецедентное право этого Суда в значительно большей мере учитывается в судебной и законодательной практике, чем в юридической доктрине.

В юридических вузах читаются курсы «европейского права», имеются соответствующие учебные пособия и книги, но они посвящены, как правило, исключительно праву Европейского Союза, в состав которого Россия, как известно, не входит. В то же время право, созданное в рамках Совета Европы на основе и в процессе применения Европейской конвенции, обязательное и значимое для России как члена Совета Европы и ее граждан, остается за пределами «европейского права», хотя является именно таковым и по происхождению, и по содержанию

Наряду с правом обращения в Суд жителей государства-участника с индивидуальными жалобами на действия его властей Конвенция наделила Суд также и правомочием рассматривать споры между государствами-участниками по поводу нарушения прав человека в одном из них. Однако история распорядилась так, что основным и абсолютно преобладающим в деятельности Суда стало рассмотрение индивидуальных жалоб. В лице Суда впервые в современную эпоху наднациональный юрисдикционный орган был наделен подобной компетенцией, и ее последовательное, все возрастающее по масштабам и эффективности использование Европейским Судом стало важным фактором развития международной системы защиты прав человека и обеспечило авторитет и престиж Суда. Его деятельность стала еще одним подтверждением тенденции возрастания роли международных юрисдикции в современном мире.

Европейский Суд - юрисдикционный орган, созданный и действующий в рамках Совета Европы. Однако при этом он выступает как самостоятельный наднациональный судебный орган (хотя и связанный с Советом Европы), а его правоприменительная деятельность в полной мере основана на принципе независимости.

Сегодня, когда юрисдикцию Европейского Суда признает 43 государства - и эта цифра может даже увеличиться, — сфера действия Суда широка как никогда ранее. Его «судебный округ» благодаря территориальным особенностям таких членов Совета Европы, как Россия и Турция, даже выходит за географические границы Европы, а численность населения этого «округа» составляет около 800 млн. человек. Неудивительно, что при таких масштабах Суд, даже после реформы 1998 г., в своей деятельности сталкивается со многими организационными и иными трудностями.

В 2000 г. более девяноста решений, отобранных самим Судом, переведенных на русский язык, вышли в свет в виде двухтомника «Европейский Суд по правам человека. Избранные решения»[2]. Это издание весьма полезно как первоисточник; оно позволяет увидеть, как исторически формировались в ходе рассмотрения конкретных дел правовые позиции Суда, как истолкованы им статьи Европейской конвенции. Сегодня Конвенция действует и применяется так, как она истолкована Судом. По условиям издания двухтомника опубликованные в нем решения не сопровождались какими-либо комментариями и разъяснениями. Это, очевидно, создавало известные трудности для читателя.

Предлагаемая вниманию читателя книга рассчитана на то, чтобы восполнить этот пробел. Вместе с тем она не является комментарием к приведенным в двухтомнике решениям, равно как и комментарием к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (Совет Европы планирует издание такого комментария). Она содержит самые общие сведения о Европейском Суде, его структуре, статусе судей, компетенции, основных правовых позициях, выработанных судебной практикой, и т. д., а также общую характеристику Европейской конвенции как международно-правового договора и основного источника права Суда. Книга носит в значительной мере описательный характер и не претендует на полноту.

Европейская конвенция о правах человека действует сегодня в редакции 1998 г. В сравнении с первоначальной редакцией частично изменилась нумерация ее статей. В тексте книги номера статей указаны в соответствии с новой редакцией. При упоминании статей, которые в новой редакции отсутствуют, указывается, что речь идет о прежней редакции Конвенции. Читателю следует иметь в виду, что в цитатах из решений Суда, вынесенных до вступления в силу новой редакции Конвенции, по необходимости сохранена и содержащаяся в них прежняя нумерация статей. По 1998 г. включительно издавались сборники официальных публикаций решений Суда; ссылки на эти сборники даются по формуле «Серия А, год, том (или №)...» в отношении решений, вынесенных до начала 90-х гг., и по формуле «Керогаз, год, №...» - в отношении последующих решений. После реформы 1998 г. сборники временно не издаются. Решения Суда, вынесенные в 1999 - 2000 гг., публиковались (причем далеко не все) в виде отдельных брошюр.

Предыстория. На рубеже второй половины XX в. большинство государств демократической ориентации, исходя из горького опыта тоталитарных режимов, не только осознали необходимость международно-правовой защиты прав человека, но и предприняли в этом направлении важные практические шаги. В соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций государства-участники взяли на себя обязанность сотрудничать в сфере прав человека на многосторонней договорной основе. В 1948 г. была принята Всеобщая декларация прав человека ООН. На ее основе сложилась система международно-правовой защиты прав человека, ставшая во второй половине XX в. в глобальном масштабе важным фактором общественного развития[3].

Особое место в этой системе занимает Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.

Хронологически Конвенция последовала непосредственно за Всеобщей декларацией. Их разделяет два года. При этом каталог прав, гарантируемых Конвенцией, мало чем отличается от того, что содержится в Декларации.

Вышедшая из второй мировой войны с немалыми геополитическими, экономическими, социально-политическими потерями Западная Европа видела свое будущее в экономической и политической интеграции. Ради этого возникли экономические интеграционные образования (превратившиеся сегодня в Европейский Союз). Ради этого и был создан Совет Европы как форма общественно-политического объединения. На этой волне была принята и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.

При этом идея «единения Европы» была тесно переплетена притязаниями на особую роль Европы в создании современной цивилизации, ее основных ценностей, в том числе стандартов политической демократии и правовой государственности. Конвенция была призвана не просто развить Декларацию прав человека, но и подтвердить традиционно ведущую роль Европы в создании и развитии демократических правовых институтов.

На Западе никогда не скрывали, что в рассматриваемый период идея европейского единства и интеграция во всех ее формах были тесно связаны с противостоянием Западной (буржуазной) и Восточной (социалистической) Европы, разделенных "железным занавесом".

По замыслу ее авторов Европейская конвенция не могла быть лишь слегка измененной копией Всеобщей декларации. Она была призвана внести нечто принципиально новое в складывавшуюся систему международно-правовой защиты прав человека.

Этим новым стало создание наднациональной юрисдикции, призванной обеспечить конкретную практическую реализацию прав, предусмотренных Конвенцией, и тем самым не позволить ей стать всего лишь декларативным документом.

Участник подготовки Конвенции лорд Лейтон выразил это такими словами: «Наша Конвенция будет иметь реальное значение только в том случае, если мы переведем ее в режим действия, и чтобы сделать это быстро и эффективно, следует наделить ее четкими юридическими санкциями».

Из 66 статей Конвенции собственно каталогу прав были посвящены менее двадцати, а подавляющее большинство определяли организацию и порядок деятельности особого наднационального достаточно сложного юрисдикционного механизма, основная задача которого - применение норм Конвенции к конкретным ситуациям.

Принципиально новым и важным стало то, что Конвенция отказалась от традиционных представлений о компетенции постоянных международных судебных органов как ограниченной исключительно спорами между государствами. Она допустила прямое обращение граждан в созданную ею наднациональную юрисдикцию. Судебная защита прав граждан перестала быть исключительной прерогативой соответствующих государств. Именно в этой связи Совет Европы называл Конвенцию «беспрецедентным по своей значимости международным договором». Был сделан важный шаг на пути признания международной правосубъектности гражданина.

О значимости этой новеллы один из членов Страсбургского суда, известный международник Джеральд Фицморис, писал так:

«Европейская конвенция о защите прав человека была конвенцией совершенно нового типа, ранее не известного; она предусматривала для государств-участников такие обязательства, которые правительства прежде никогда не брали. Всего за двадцать лет до принятия Конвенции подобные обязательства выглядели бы как совершенно немыслимые, выходящие за рамки международного права. Это, прежде всего, относится к революционному понятию - праву гражданина обращаться с жалобой на свое собственное правительство к международному судебному форуму».

Если бы создателям Совета Европы и Конвенции сказали, что именно эта новелла предопределит успех и будущее Конвенции, что рассмотрение индивидуальных жалоб займет основное место в деятельности Суда и только благодаря ей возникнет известная формула «Совет Европы ничто без Конвенции, а Конвенция - без Суда», то они вряд ли поверили такому прогнозу. При создании Конвенции «революционное понятие» мыслилось как второстепенное, дополнительное к межгосударственным спорам; оно сопровождалось рядом оговорок и было принято на основе компромисса. Он заключался в том, что, после того как государство-участник ратифицировало Конвенцию, его граждане и их объединения не получали автоматически права на обращение в Европейскую Комиссию по правам человека - первую и обязательную инстанцию юрисдикционного механизма. Для этого требовалось особое заявление государства о признании за его гражданами и их объединениями такого права (ст. 25 Конвенции в прежней редакции). Никаких сроков для такого заявления не устанавливалось, и оно могло отстоять как угодно далеко от даты ратификации (а теоретически вообще не последовать, чего, однако, не происходило).

Другими словами, государствам-участникам была предоставлена свобода усмотрения, признать или нет, и если признать, то когда, за своими гражданами или их объединениями право на обращение в Суд с жалобой на действия своих властей. По понятным причинам они не спешили. Из государств, принимавших в 1950 г. Конвенцию, Нидерланды признали за своими гражданами такое право в 1960 г., т. е. через десять лет после принятия Конвенции, Великобритания — в 1966 г., через шестнадцать лет, Италия — в 1973 г., через двадцать три года, а рекорд побила Франция, признав это право через тридцать с лишним лет — в 1981 г.[7] В названной выше ст. 25 не случайно было оговорено, что, сделав заявление о согласии на индивидуальную жалобу, государство обязуется никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права[8].

Три периода в исторической ретроспективе. Сорок лет деятельности Суда, с момента его создания (21 января 1959 г.) до радикальной реформы юрисдикционного механизма Совета Европы (1 ноября 1998 г.), могут быть с достаточным основанием (хотя и несколько условно, как всякая историческая периодизация) разделены на три периода.

Первый из них - становление Суда - занял почти два десятилетия. Прежде чем охарактеризовать этот период, следует ответить на вопрос: почему Суд был создан и получил возможность начать свою деятельность в 1959 г., т. е. только через девять лет после подписания Конвенции (1950 г.) и через шесть лет после ее вступления в силу (1953 г.), чем объясняется такой разрыв?

Во-первых, тем, что ратификация Конвенции государством-участником не означала автоматического признания юрисдикции Суда. И в этом случае требовалось особое заявление государства. Необходимое для создания Суда число таких заявлений (8) было собрано только к 1958 г. Во-вторых, Суд по своему тогдашнему статусу не мог сам получать жалобы от заявителей, о каких бы спорах - межгосударственных или гражданина с государством - ни шла речь. Инстанцией, в которую надлежало обращаться, была ныне уже не существующая Европейская Комиссия по правам человека, которая решала вопрос о приемлемости жалобы (т. е. подпадает ли она под действие Конвенции), проводила изучение фактических обстоятельств дела, обязательные примирительные процедуры и лишь затем передавала дело в Суд со своими выводами. До тех пор пока Комиссия, приступившая к работе в 1955 г., не накопила исходных материалов, создание Суда практически не начиналось. Этим в немалой степени объясняется невысокая производительность Суда в первый период его деятельности - от создания до середины 70-х гг. Этот период можно назвать затянувшейся стадией становления. Приняв в 1959 г. свой Регламент, в 1960 - 1961 гг. рассмотрев первое дело («Ловлес против Ирландии»), Суд затем за весь последующий период решил еще десять дел. Он вынес при этом 17 решений, поскольку по некоторым делам «основному решению» предшествовало еще «предварительное» (о предварительных условиях), а затем «последующее» (о компенсации, присуждавшейся на основании ст. 50 Конвенции). Тем не менее, несмотря на невысокую эффективность и «простои» в работе, результаты этого периода никак нельзя сбрасывать со счетов. Это прежде всего установленные Регламентом и апробированные на практике основные процессуальные правила, порядок рассмотрения дел и соответственно структура, стиль аргументации в решениях Суда, что сохранило свое значение на долгие годы.

Предметом большинства первых дел, рассмотренных Судом в этот период, были жалобы на неоправданную длительность досудебного содержания под стражей задержанного или арестованного лица (ст. 5 п. 3 Конвенции)[9]. В ходе рассмотрения этих дел сложились четкие критерии, последовательное применение которых определяло вывод Суда о наличии или, наоборот, отсутствии нарушения названной статьи. Этой схемой и в дальнейшем неуклонно руководствовался Суд.

Тогда же были определены и некоторые другие важные установки и правовые позиции Суда. Уже во втором своем решении «Беккер против Бельгии» 1962 г. Суд четко определил, что он не осуществляет контроль in abstractio (терминология Суда) за внутренним законодательством государства-участника. Сохраняет свое значение правовая позиция в отношении ст. 17 Конвенции «Запрещение злоупотребления правами», выраженная в первом решении Суда «Ловлес против Ирландии».

В решении по коллективной жалобе 324 заявителей против Бельгии (так называемое дело "О языках в Бельгии", 1967 г.) Суд дал толкование понятия "дискриминация" в целях ст. 14 Конвенции, которое пока остается неизменным.

Свидетельством значимости для последующей практики Суда решения по делу "Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии" (1971 г.) и в еще большей степени решения по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (1975 г.), завершившего этот период, является тот факт, что они открывают список основополагающих, "модельных" решений Суда за сорок лет его деятельности, собранных в двухтомнике "Европейский Суд по правам человека. Избранные решения".

Из всех материально-правовых позиций, сформулированных в этот период Судом, он впоследствии полностью отказался лишь от одной. В деле "Делькур против Бельгии" (1970 г.) Суд пришел к выводу, что участие прокурора Кассационного суда в слушании дела в этом суде в отсутствие обвиняемого и его адвоката, а также его присутствие в совещательной комнате при вынесении решения не является нарушением равенства сторон (и тем самым ст. 6 п. 1 Конвенции), поскольку роль прокурора Кассационного суда, где он не выступает в качестве обвинителя, не позволяет считать его "противной стороной..."[11]. Ровно через двадцать лет в деле "Боргерс против Бельгии" Суд при примерно аналогичных обстоятельствах совершил полный поворот, признав ситуацию несовместимой с требованиями ст. 6 п. I[12].

В 1997 г. председатель Суда Р. Рисдал, открывая очередную сессию Суда, имел все основания сказать: "Наш Суд не имел бы успеха, если бы в начале его деятельности в его составе не было бы таких выдающихся юристов, как Рене Кассэн, Анри Роллан, лорд Макмэйр, Альф Росс, Альфред Фердрос, не говоря о других".

Во втором периоде (с середины 70-х до рубежа 90-х гг.) число рассмотренных дел подошло к 200 и соответственно увеличилось и количество решений Суда, которые условно можно назвать модельными. Из 90 решений, включенных в сборник избранных решений Суда за сорок лет его деятельности (1958—1998 гг.), почти половина вынесена в этот период, и сформулированные в них правовые позиции продолжают действовать.

В этот период значительно расширилась амплитуда рассмотренных Судом дел. Вслед за упомянутым делом Голдера, основным предметом которого было право на доступ к правосудию, последовали решения, конкретизирующие такие гарантии ст. 6 на справедливое судебное разбирательство, как "независимый и беспристрастный суд", "разумный срок судебного разбирательства", "презумпция невиновности" и др. В поле зрения Суда оказались нарушения права на свободу информации, свободу совести, уважение личной жизни, защита права собственности и многое другое.

В качестве государств-ответчиков за это время выступали:

Великобритания - 38 раз (в значительной мере в связи с событиями в Ольстере), Италия - 31 раз (большинство дел о "разумном сроке судебного разбирательства"), Федеративная Республика Германия - 22 раза, Нидерланды - 18 раз, Австрия, Бельгия и Франция - по 15 раз. Из числа государств - основателей Совета Европы меньше всех выступала в качестве ответчика Норвегия — 1 раз.

Уже в начале второго периода стало очевидным, что основное место в практике Суда заняли индивидуальные жалобы и так будет и в дальнейшем. Все государства — члены Совета Европы, ратифицировавшие Конвенцию признали право на индивидуальную жалобу. В 1978 г. Суд завершил рассмотрение межгосударственного спора "Ирландия против Соединенного Королевства", но это оказалось единичным случаем. Явное преобладание индивидуальных жалоб повлекло за собой трансформацию процессуальных норм. При рассмотрении в 1960 г. упомянутого выше первого дела Ловлеса на предварительный вопрос Комиссии, должен ли Суд быть ознакомлен с письменными замечаниями заявителя по ее Докладу, Суд дал отрицательный ответ, указав, что при рассмотрении дела в Суде участие заявителя не предусмотрено, равно как и представление его письменных заявлений; в ходе публичных слушаний могут выступать лишь представители Комиссии и государства-ответчика. Хотя Суд и оговорил, что позицию заявителя - частного лица следует учитывать и ничто не должно препятствовать Комиссии выражать мнение и интересы заявителя, тем не менее принцип равенства сторон спора (т. е. заявителя-гражданина и государства-ответчика), равно как принцип состязательности, был существенно деформирован.

Суд ощущал это и, будучи ограничен рамками Конвенции (ст. 44 прежней редакции), тем не менее предпринимал последовательные шаги, чтобы смягчить ситуацию. В 1970 г. при рассмотрении дела "Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии" (получившем известность как "дело о бродяжничестве") адвокату заявителей было разрешено, вопреки возражениям представителя государства-ответчика, участвовать в слушании дела. Суд сослался на то, что Конвенция не ограничивает представителя Комиссии в свободе выбора лиц, которые должны помогать ему. Эта практика получила развитие, но адвокаты заявителей не являлись при этом самостоятельной стороной в процессе.

Они стали таковыми в результате вступления в силу в 1983 г. новой редакции Регламента Суда. Заявитель — частное лицо (или организация таких лиц) получил статус стороны в процессе, но не в личном качестве, а в лице своего представителя, которым мог быть адвокат из любой страны, входящей в состав Совета Европы.

В конце этого периода созрел вопрос о полноправном участии индивидуального заявителя в судебном процессе, его праве самому обращаться в суд. Но окончательное решение этот вопрос получил несколько позднее.

Если первый период можно считать временем роста Суда, то второй, особенно 80-е гг., - это время его зрелости. В этот период в общественном мнении, средствах массовой информации утвердился авторитет Европейского Суда. Подтверждением оправданности европейского опыта стало создание в 1979 г. Межамериканского Суда по правам человека (Коста-Рика, Сан-Хосе) по образу и подобию Страсбургского суда. Близость этих двух институтов отмечают все исследователи.

Одна из характерных особенностей третьего периода (1990 г.- конец 1998 г.) - резкое увеличение числа государств - участников Совета Европы, а также дел, поступивших в Суд и рассмотренных им.

В этот период Совет Европы пополнился 17 новыми членами, и соответственно на момент реформы 1998 г. в его составе было 40 судей[14]. В этом же году Суд вынес решения по 106 делам, а за предшествующие семь лет (1990—1997 гг.) - около 600 решений.

Из общего числа дел этого периода одна треть пришлась на долю Италии (в большинстве своем дела были однотипные, главным образом о нарушении "разумного срока" судебного разбирательства), на втором месте Франция — 79 дел, далее следуют Великобритания — 59 дел, Австрия — 54 дела, Греция — 30 дел и т. д. В 1997—1998 гг. резко возросло число турецких дел, что было связано с событиями в регионе страны с преобладанием курдского населения, где в 1993 — 1995 гг. разразился серьезный политический кризис. Суд рассмотрел свыше 20 таких дел, и значительное число принятых, но не рассмотренных жалоб было передано новому Суду.

Рассматриваемый третий период является знаковым не только в количественном плане. В 1994 г., после получения необходимого числа ратификаций, вступил в силу принятый в 1999 г. Протокол № 9 к Конвенции. Он явился важным шагом в процессе превращения индивидуального заявителя в полноправного участника судебного разбирательства. Отныне частные лица, их группы и неправительственные организации получили право передавать жалобу непосредственно в Суд и лично предстать перед ним.

Эта новелла потребовала изменения регламентных правил, в результате чего регламентов стало два. Регламент А применялся к делам, в которых государство, против которого была подана жалоба, не ратифицировало Протокол № 9. Регламент Б соответственно применялся к делам, где государство-ответчик ратифицировало этот Протокол. Регламент Б предусмотрел создание так называемых комитетов по фильтражу в составе трех судей, которые решали вопрос о приемлемости жалоб к рассмотрению. Тем не менее и в этот период большинство дел, рассмотренных Судом, прошло традиционный путь через Европейскую Комиссию по правам человека.

4 мая 1994 г. Президент Франции Ф. Миттеран в присутствии министров иностранных дел и других представителей 34 государств — членов Совета Европы заложил первый камень в фундамент здания, получившего название Дворец прав человека (архитектор — англичанин Ричард Роджерс).

Архитектура здания по-своему символична. Сооруженное в современном стиле, из стекла и металлоконструкций, оно, в отличие от пришедших из прошлого массивных, каменных, представительных, но мрачноватых дворцов правосудия, как бы демонстрирует прозрачность и открытость Суда, призванного защищать права человека.

Уже в начале третьего периода стало очевидно, что организационная форма юридического механизма Совета Европы нуждается в совершенствовании. В 1992 г. Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла рекомендацию, в которой указывалось на необходимость кардинальной организационной перестройки контрольного механизма Совета Европы. Решение об этом было принято главами государств и правительств стран - членов Совета Европы на их встрече (саммите) в октябре 1993 г. В Венской декларации (9 декабря 1993 г.) было сказано о необходимости «создать как неотъемлемую часть Конвенции единый Европейский Суд по правам человека, который заменит существующие контрольные органы».

В апреле 1994 г. был подписан Протокол № 11 2О реорганизации контрольного механизма, созданного в соответствии с Конвенцией». Необходимость и безотлагательность реформы обосновывались в нем целью существенного повышения эффективности судебной защиты прав человека и основных свобод, особенно в связи с увеличивающимся числом обращений и расширившимся составом Совета Европы. Протокол № 11 вносил значительные изменения в разд. II и IV Конвенции, а разд. III был полностью исключен.

Получение необходимого числа ратификаций заняло около четырех лет. Последняя из них была представлена Италией 1 октября 1997 г., и состоявшийся вскоре очередной саммит Совета Европы дал новый толчок скорейшей реализации реформы. Протокол № 11 и соответственно новая редакция Конвенции вступили в силу 1 ноября 1998 г. и тогда же состоялась инаугурация нового Суда, избранного Парламентской Ассамблеей в январе и апреле 1998 г.

К этой дате был подготовлен обширный обзор деятельности Суда за сорок лет, в котором не просто перечислены прошедшие перед ним за это время дела (всего 935), но и указаны даты их поступления и рассмотрения и его результат. Из этого числа 33 дела закончились мирным урегулированием по обоюдному согласию сторон. 23 дела Суд прекратил производством, около 100 отклонены как неприемлемые Комитетами по фильтражу. Что касается остальных дел, рассмотренных по существу, то примерно в 150 случаях Суд пришел к выводу, что никаких нарушений со стороны государств-ответчиков не было, а в остальных полностью или частично признал наличие нарушений одной или нескольких статей Конвенции.

За этот период времени Италия выступала в качестве ответчика более чем в 150 делах, Франция — более чем в 100, Великобритания — в 97, Австрия — в 69, Нидерланды — в 41, Швеция и Бельгия — в 40, Греция и Швейцария — в 33, Германия и Турция — в 31, Испания — в 20 делах, и далее по убывающей. Государства Центральной и Восточной Европы лишь 10 раз становились ответчиками по жалобам, больше других Польша — 4 раза.

Реформа. Чтобы до конца понять основные цели и аспекты реформы 1998 г., следует напомнить о том, какой была в организационном плане ранее действующая система защиты прав человека в рамках Европейской конвенции. Эта Конвенция в ее первоначальной редакции устанавливала в целях этой защиты юрисдикционный механизм, который в ст. 19 был определен следующим образом: "Для обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами, по настоящей Конвенции образуются: а) Европейская Комиссия по правам человека, далее именуемая "Комиссия"; б) Европейский Суд по правам человека, далее именуемый "Суд".

Однако Конвенция наделила юрисдикционными, а точнее квазиюрисдикционными полномочиями и еще один орган - Комитет министров Совета Европы. В соответствии со ст. 31 п. 2 Конвенции (в прежней редакции) именно в этот орган направлялся доклад Комиссии по итогам рассмотрения ею жалобы. И только после этого дело могло быть передано Комиссией в Суд. Если в течение трех месяцев с даты направления доклада Комитету министров дело в Суд передано не было, то Комитет сам решал вопрос, имело ли место нарушение Конвенции; любое такое решение было обязательным для государства-участника (ст. 32 Конвенции в прежней редакции). Таким образом, так называемый контрольный механизм Совета Европы наряду с собственно юридическим механизмом (Комиссия и Суд), включал также и Комитет министров и сам Суд, признавая, что в отношении принятия решений по делу "не существует различия между компетенцией Комитета министров и Суда" и что они "по своему положению дополняют друг друга"[16].

Дата добавления: 2015-09-29