— Тихо, милый, тихо,— Ксения обняла его за шею, прижавшись губами к его затылку.— Все будет хорошо, доверься нам.
— Как вы с ними связались?— послышался голос Гермионы, потому что отец просто не мог уже говорить.
— Мой старший брат Дрейк сказал, как их найти.
— Почему он вам это сказал?— Гермиона лишь на миг подняла голову, когда вошел Фауст, а с ним испуганный Фриц Забини.
— Я написала ему, что Скорпиус Малфой гуляет с Лили Поттер, что он опозорил меня на всю школу. Я написала, что мне плохо и что я ненавижу Лили Поттер. Дрейк ответил, что, если я хочу отомстить, то должна встретиться с ним в Хогсмиде. Мы встретились и трансгрессировали в какой-то маггловый район. Дрейк сказал мне, куда идти. Я пришла в квартиру, где были оборотни. Том рассказал мне о том, что я должна буду сделать.
— Он дал вам зелье и пергамент?
— Нет. Их дал мне утром мракоборец.
— Какой мракоборец?— Джеймс видел, как дернулся отец.
— Из охраны Хогвартса. Он должен был открыть ворота, когда Поттер примет зелье.
— Гарри, нужно идти к Кингсли…— Гермиона с испугом смотрела на друга.
— Подожди,— сказал отец, глядя на Фрица Забини.— Ты знаешь, что это было за зелье?
Тот помотал понурой головой. Видимо, в этом мальчишке не было столько храбрости, сколько в его сестре.
— Я думаю, это было зелье Арахны…— Гермиона смотрела на портрет Дамблдора. Тот, видимо, внимательно слушал беседу и кивнул в ответ на взгляд Гермионы.
— Что это за зелье?— МакГонагалл подняла глаза на Слизнорта, который зажал рот рукой от ужаса.
— Было открыто в Древнем Египте, сильнейший яд,— произнесла Гермиона, переводя взгляд на Присциллу Забини, которая расслабленно сидела на стуле.— В средние века было открыто еще одно свойство этого зелья. Если в него добавить немного крови эльфа-домовика и смешать его с Оборотным зельем, то получается опасный эффект. Человек, выпивший эту смесь, не сможет ослушаться прямого приказа того, в кого выпивший зелье превратился. То есть того, частичка которого была добавлена в Оборотное зелье. Побороть действие Арахны невозможно, это сильнее даже Империуса. Действует в течение двух-трех часов…
— Откуда вы знаете об этом страшном зелье, миссис Уизли?— профессор Слизнорт тяжело дышал.
Гермиона снова бросила взгляд на Дамблдора:
— Это было в книге, которую я призвала к себе в конце шестого курса из кабинета профессора Дамблдора. Книга по темной магии, где говорилось о…— она взглянула на Джеймса, потом на Скорпиуса, но продолжила, — о крестражах.
Дамблдор на портрете кивнул, Слизнорт вздохнул.
— Думаю, все-таки нужно пойти к Кингсли,— Гермиона смотрела на Гарри, тот коротко кивнул.
— Я тоже пойду, потому что мы должны найти Лили…
— Останьтесь, мистер Поттер,— впервые подал голос Манчилли, сидящий у стола МакГонагалл. Джеймс заметил, что лоб целителя покрыт капельками пота, он глубоко и медленно дышит.
Гарри вопросительно взглянул на МакГонагалл, и та кивнула, словно попросив Гарри остаться. Гермиона пожала плечами и пошла к камину.
— Если что-нибудь узнаю, сообщу,— она бросила порох в камин и исчезла в зеленом пламени.
— Что ж…— МакГонагалл повернулась к Слизнорту,— Гораций отведите мистера и мисс Забини в комнату на четвертом этаже. Пусть они пока побудут отдельно от остальных студентов.
Декан Слизерина кивнул и вскоре вышел вместе с Забини. Фауст, видимо, не доверяя коллеге, отправился с ними.
— Мистер Малфой…— начала МакГонагалл, но тут Джеймс заговорил:
— Пусть он останется, он тоже имеет право.
Гарри согласно кивнул, а потом повернулся к Манчилли:
— Вы знаете что-то, чего еще не знаем мы?
Целитель перевел взгляд на портрет Дамблдора. Седой волшебник на портрете кивнул:
— Думаю, теперь можно открыть им правду, Тео.
Руки Ксении крепче сжались вокруг шеи Джеймса, и тот понял, что сейчас узнает что-то, что ему может не понравиться. Но ему было все равно — лишь бы это помогло спасти Лили. Лишь бы с ней ничего не случилось…
Часть девятая: След Арахны.
Глава 1. Джеймс Поттер.
Мерлин, это же просто… Уму непостижимо! Невероятно…
Он окаменел, превратившись только в слух, потому что боялся, что что-нибудь пропустит и окончательно запутается. В ощущениях. В себе.
— Я знал, что твои дети, Гарри,— Дамблдор смотрел на своего любимого ученика,— в опасности, ведь только так твои противники смогут до тебя добраться… Тогда профессор Снейп,— все повернулись к портрету черноволосого волшебника, но тот с легким презрением к такому вниманию рассматривал свои ногти,— предложил установить ментальные нити…
— Ох,— выдохнул один из портретов, до того хранивший молчание. Видимо, кому-то было понятно, но не Джеймсу и, судя по всему, не отцу и Малфою.
— Это особая магия, требующая больших сил у легилимента. К счастью, у нас есть два одаренных в этом волшебника, поэтому мы решили, что подстраховаться никогда не будет лишним,— Дамблдор чуть улыбнулся, излучая спокойствие.— Поэтому Тео и Ксения,— он кивнул девушке, что все еще стояла за спиной гриффиндорца,— согласились соединить себя заклятием с Джеймсом,— старый директор чуть улыбнулся юноше, — и Лили.
— Что значит «ментальные нити»?— заговорил Гарри, глядя то на Дамблдора, то на Манчилли. Джеймс и Скорпиус переглянулись.
— Особая связь,— заговорил целитель.— Односторонняя. Но довольно прочная. Позволяет наложившему заклинание волшебнику контролировать поток сознания другого человека. Контролировать без визуального контакта. Считывать. Воспринимать. Интерпретировать.
— То есть вы связаны с моими детьми сознанием?— уточнил Гарри.
— Нет. Только с Лили,— Манчилли скользнул взглядом по лицам Джеймса и Скорпиуса. Гриффиндорец почувствовал волну, что исходила от Малфоя. Да, приятного мало, когда ты знаешь, что в голове твоей девушки сидит этот гоблин…
— Погодите,— наконец, дошло до Джеймса,— значит, со мной тоже это проделали?— парень обернулся к Ксении и посмотрел сверху вниз.— Ты влезла в мою голову?
Она лишь кивнула, а Джеймс даже не знал, как это воспринимать.
— Когда вы успели?— немного нахмурившись, спросил он.
— Я знаю, когда они это сделали,— заговорил Скорпиус, с насмешкой глядя на Ксению.— Ночная прогулка в башню Гриффиндор?
Джеймс стал понимать еще меньше. Но задать очередной вопрос ему не дали, потому что вмешался отец:
— Значит, вы, Тео, можете связаться с Лили?— надежда мелькнула в голосе Гарри.
— Нет. Не связаться. Я могу считывать ее чувства. Ее состояние. Ее поток сознания. Сам я не могу с ней… связаться.
— Но, Гарри, у нас есть большой шанс узнать, где находится твоя дочь,— вмешался Дамблдор.— Тео сегодня днем узнал, что с ней что-то случилось, и даже смог точно определить, что она идет к воротам…
— Потому что мисс Поттер думала об этом,— уточнил Манчилли. Джеймс тоже с надеждой смотрел на целителя. Он готов был простить этому гоблину все и вся, лишь бы тот помог найти Лили.
— О чем она думает сейчас?— Гарри стоял рядом со столом МакГонагалл.
— Ей страшно. Она в абсолютной темноте. У нее болят руки.
— Почему?— Малфой дернулся к Манчилли, словно мог с его помощью стать ближе к Лили.
— Я не могу сказать точно,— Тео закрыл глаза, губы поджаты.— Она сама не знает этого.
— О чем она думает?— Гарри хотелось знать, что его дочь в порядке, что ей не нанесли вреда. Пока…
— Она думает о серебряном лесе,— Манчилли открыл глаза и посмотрел прямо на Скорпиуса Малфоя.
Серебряном лесе? Джеймс оглянулся на Ксению, словно та могла объяснить эту загадку, но та лишь пожала плечами. Но, наверное, Малфой знает, о чем речь, потому что слабая тень ухмылки появилась на его аристократичном лице. Что за серебряный лес?
Гарри тоже немного изумленно смотрел на Тео — единственную нить, которая теперь связывала их с Лили и давала надежду:
— Только о лесе? То есть она не знает, где ее держат? И кто?
— Нет. Она в темноте. Ничего не видит. Боится. Думает о вас, Гарри. О вашей жене…— и снова целитель поднял взгляд на Скорпиуса.
Отец опустился в кресло, закрыв лицо руками. Воцарилась тишина, потому что все ждали. Хоть чего-нибудь. МакГонагалл в упор смотрела на Тео, как и все в этой комнате.
Джеймс обернулся к Ксении и шепотом спросил:
— Значит, мы с тобой связаны?
— Да,— она нагнулась, чтобы говорить ему прямо на ухо и не тревожить остальных.
— Почему ты не сказала?
— Не успела. Мы сделали это сегодня ночью. Как вовремя…
— Почему ночью?
— Когда человек спит, его сознание наиболее расслаблено, и проще связать с другим сознанием,— объясняла она, поглаживая пальцами его затылок. Это успокаивало.— Тем более что я тебя научила основам окклюменции.
Джеймс кивнул. Наверное, если бы ему сказали о подобной самодеятельности еще пару часов назад, он бы не был так спокоен. Но сейчас не до сцен протеста. Нужно просто спасти Лили. Просто? Черт, как же это…. Как они не уберегли сестру?!
— Свет,— вдруг заговорил Тео, и все вздрогнули. Отец встал, с надеждой глядя на целителя.— Неяркий свет… Боль в руках.
— Там есть кто-нибудь?— приглушенно спросил Гарри.
— Не знаю, она об этом не думает. Просто видит свет. И это ее чуть ободряет.
— Где она?
— Комната. Маленькая комната. Кушетка. Полки. Стол,— целитель опять покрылся капельками пота, кулаки его были крепко сжаты. Наверное, это было невероятно трудно — читать и интерпретировать чужое сознание, ощущать чужие страхи. Джеймс даже посочувствовал Теодику Манчилли.— Чашка... Цепь из скрепок… Зеленый моток ниток… Книга… Она нашла книгу… Черный переплет… На форзаце слова… «Дорогому Рею, любителю Шекспира, от любящей Эммы»… Каменные стены. Нет окон. Нет дверей. Ей страшно… Болят руки. Они в крови…
— Что?— Гарри буквально подскочил, снося со стола МакГонагалл половину вещей.— Что с ее руками? Ее укусили?
Джеймс вдруг заметил, что Малфой, совершенно белый, пятится к дверям.
— Мне нужно выйти,— выдавил слизеринец, но никто не обратил на него внимания. Никто, кроме Джеймса. И он тоже встал и последовал за другом. Наверное, его проводили взглядами изумленный отец и подозрительная Ксения.
— Малфой, стой!— Джеймс выскочил из-за горгульи и увидел, как Скорпиус бежит по коридору.— Стой, подожди!
Он нагнал друга и остановился, тяжело дыша и упираясь руками в колени.
— Я знаю, где Лили…— прошептал Малфой, не глядя на гриффиндорца.
— Знаешь? Надо сказать всем, они…
— Нет,— категорично заявил Малфой, и Джеймс тут же выпрямился, глядя на друга.
— Малфой, это же моя сестра!
— Я знаю! Черт, Поттер, она в Малфой-Мэноре!
Джеймс отшатнулся от слизеринца, чувствуя, как зашлось от страха его сердце:
— С чего ты взял?
— Книга. В ее руках была моя книга. Я знаю это посвящение наизусть!— Скорпиус мял в руке палочку.— Понимаешь? Я не могу привести в свой дом мракоборцев. Я должен сам узнать… Все.
— Скорпиус, а вдруг…
— Я не уверен,— Малфой смотрел себе под ноги.— Потому что Лили не в самом особняке, она в тайной комнате под садовым домиком… Я там спрятал Шекспира, когда отец нашел эту книгу… Возможно…
— Я иду с тобой,— твердо заявил Джеймс. Он решил так не просто из-за гриффиндорской храбрости или из-за сестры. Он не хотел оставлять друга одного разбираться со всем этим.— Я. Иду. С тобой.
— Черт, Поттер, если я прав... Ты же сам придешь к ним в лапы! И у них окажутся двое детей Гарри Поттера!
— Ничего. Я же в любой момент могу связаться с Ксенией и показать ей прекрасные виды на твое родовое гнездо…— с бравадой произнес Джеймс.— Чего мы стоим? Быстрее!
— Ладно,— сдался слизеринец,— но без геройства… Сейчас по тайному проходу, там трансгрессируем… Запомни — даже дышать с моего разрешения, понял?!
И друзья побежали по лестнице. Сердце Джеймса заходилось от тревог и предчувствий. Что если в похищении Лили замешаны родители Малфоя? Что же тогда будет со слизеринцем? Как можно поставить человека перед выбором, и как можно сделать подобный выбор?!
Они трансгрессировали, держась за руки, к стене непроходимого леса, освещенного хмурым осенним небом. Ни души вокруг.
— Где мы?— Джеймс достал палочку, но Малфой лишь покачал головой. Сам же, к изумлению Джеймса, прикусил себе палец и провел им по воздуху перед стеной деревьев.
И воздух вдруг задрожал, словно вода, образуя какой-то арочный проход прямо в деревьях. Скорпиус схватил друга за руку, и они прошли сквозь этот странный воздух.
Джеймс не поверил своим глазам. Они стояли спиной к высокой каменной стене, а перед ними был парк, уже избавившийся от листвы, поэтому почти черный и неприютный. Вдали виднелся просто огромный белый особняк. В некоторых окнах горел свет.
— Не двигайся,— шепнул Скорпиус, созерцая парковые деревья. Судя по тому, что видел Джеймс, поместье было не менее внушительным, чем дом Малфоев.— Донг.
Перед ними с хлопком появился домовой эльф в полотенце с гербом Малфоев.
— Юный хозяин…— начал домовик, но Скорпиус приказал ему замолчать.
— Донг, в доме есть чужие люди?— шепотом спросил Скорпиус.
— Нет, сэр,— так же тихо ответил Донг.
— А были? С кем-нибудь чужим встречался отец?
— Нет, сэр.
— Забини?
— Нет, мистера Забини не было давно.
— Где сейчас отец?
— Он и хозяйка обедают в столовой, сэр.
— Хорошо. Что-нибудь странное на территории замечал?
— Нет, сэр, вы же знаете, нам нельзя без разрешения уходить из дома, сэр.
— Ладно. Сейчас ты должен кое-что сделать…
— Что угодно, сэр…
— Незаметно подойди к садовому домику. Посмотри, кто есть рядом, что там подозрительного. Если тебя заметят, я приказываю тебе открутить себе уши, понял?
— Да, сэр,— с каким-то даже задором согласился домовик и тут же скрылся, слившись с темными кустами.
— Открутить уши?— переспросил Джеймс, глядя на Малфоя.
— Так он точно сделает все, что сможет, чтобы его не заметили… Черт, вот черт!
— Что?
— Там, в комнате, спрятана старая палочка. Волшебная палочка… Черт, только бы Лили не наделала глупостей…
— Может, не найдет?
— Надеюсь,— Скорпиус с тревогой вглядывался в парк. Наверное, где-то там был этот садовый домик.
Джеймс же старательно прикрывал свой разум, иногда ощущая, как кто-то чужой чуть касается сознания. Ксения ищет их, но пока было рано давать ей панораму Малфой-Мэнора. Это семья Скорпиуса, ему решать, как поступить.
Прости, Ксения, но ты сама научила меня этому. Я тебя люблю, вот это можешь узнать, потому что вслух я тебе этого еще не говорил… Я бы хотел оказаться сейчас с тобой в Выручай-комнате… Или за гобеленом на третьей этаже… Я обожаю твои холодные руки…
Джеймс старательно подсовывал Ксении свои мысли, связанные с ней и ее руками…
— Хозяин Скорпиус, сэр,— из неоткуда появился Донг, заговорщицки подмигивая огромными глазами.— У садового домика только новый садовник, сэр… В доме кто-то есть, но Донг боялся, сэр, что его увидят…
— У нас новый садовник?
— Да, сэр, три недели, как работает, сэр…
— Заткнись,— попросил Малфой, а потом повернулся к Джеймсу. Лицо Скорпиуса стало меньше походить на гримасу убийцы, с которой он ходил с тех пор, как увидел Лили в теле Забини, трансгрессирующую неизвестно куда.— Поттер, ты…
— Я иду с тобой,— категорично заявил Джеймс.— Слушай, ты уверен, что в этом замешан твой…
— Нет. Я скорее уверен в обратном,— Малфой смотрел в сторону большого дома.— Поттер, мой отец — всего лишь трусливый хорек, ты забыл?... Все, думаю, хватит болтать, а то мы дождемся, что твоя сестричка найдет волшебную палочку и убьет всех оборотней без нас…
— Не смешно.
— А я и не смеюсь,— фыркнул Малфой. Потом снова повернулся к эльфу:— Теперь слушай внимательно. Ты сейчас должен нас с Поттером переместить в тайную комнату под садовым домиком. Помнишь ее? Ты там был со мной однажды…
— Да, сэр Скорпиус…
— Тогда пошли,— Малфой протянул одну руку эльфу, а вторую Джеймсу.— Поттер, и никакой самодеятельности…
Гриффиндорец кивнул и через мгновение провалился в душную темноту. Как он ненавидел трансгрессию!
Глава 2. Лили Поттер.
Все произошедшее с ней казалось просто кошмарным сном. Если бы не ноющая боль в руках и не темнота, которая пугала своей абсолютностью, то Лили смогла бы представить, что действительно просто спит и видит кошмар.
В этом ужасном сне не было человека в маске.
А она думала о нем, пусть глупо, но надеялась, что он придет и спасет. Заслонит ее от того, что ее ожидает. Скорпиус, любимый, мне так страшно…
Послеобеденные события в Хогвартсе сейчас казались просто дурацкой шуткой слизеринцев. Чьи-то сильные руки, чьи-то злые глаза. Ужасное по вкусу зелье, которое ее заставляли глотать. Оно лилось по подбородку и шее, она задыхалась и пила, думая, что сейчас просто умрет. Ведь это был яд, медленно ползущий по ее венам, заполняющий каждую клеточку тела страшной болью…
А потом была совсем не она. Не ее тело. Чье-то более сильное, более раскрепощенное. Чужие ощущения. По-другому даже чувствовались воздух, пространство, температура. Другие краски — более яркие, слишком бьющие по глазам.
И чужая воля, которой вообще невозможно было противиться. Никак. Можно было думать о том, что ты не хочешь никуда идти и ничего делать, но тело само делало то, что приказывали. И Лили сама пошла в объятия страха. Потому что понимала, куда и зачем она идет.
Была страшная мысль — мама. Неужели она так же легко шла в объятия смерти? Или даже легче, ведь она не знала, что ее ждет?
Потом пришла мысль об отце — прости, папа, тебе опять будет больно. Тебе опять будет мучительно больно.
Джим. Скор. Скор!
Лили судорожно вздохнула в черном мраке, лежа на чем-то твердом и ровном. Если не двигаться, руки не будут ныть. Почему они болели? Когда ее сюда положили, руки были покрыты горячей влагой. Кровь?
Когда она успела поранить руки? Когда пришла боль? Ах, да, когда она трансгрессировала на «Кингс-Кросс». Лили не умела трансгрессировать. Ее не учили. Забини, чье тело ненадолго приобрела гриффиндорка, умела, но этого было мало. Недостаточно. Наверное, поэтому ее руки болели.
Лили пошевелила пальцами. Вроде все на месте, и боль притупилась. Кровь остановилась и засохла. Была бы палочка…
Но палочку у нее отобрал тот человек, что почти сразу схватил ее за плечи, когда Лили появилась у барьера на вокзале. Он ждал ее. Тут же трансгрессировал с ней на какую-то аллею. Чугунные ворота, а за ними — дорога, уходящая к огромному дому, живые изгороди, деревья.
Потом было холодно — человек применил к ней дезилюминационное заклинание. Он легко прошел сквозь ворота, но повел девушку не по подъездной дороге, а по тропинке в глубь парка. Лили не могла противиться, потому что ей приказали еще в Хогвартсе — не сопротивляться. И зелье еще действовало.
А потом она оказалась в этой темноте. Причем даже не помнила, как. Наверное, она потеряла сознание — от боли в руках или потери крови, от страха или от действия зелья. Но очнулась здесь.
Она пока жива и почти невредима. Значит, она лишь приманка… Для отца. Папа, папочка, не надо. Я тебя прошу, не надо.
Мысли путались, потому что было страшно. Страшно из-за неизвестности и темноты.
Вот бы оказаться сейчас в серебряном лесу, где так хорошо было и спокойно. Где был ее серебряный человек. Скор… Он бы спас, он бы защитил, он бы обнял.
Лили не верилось, что совсем недавно она была в его объятиях, что он целовал ее, ласкал, что они были вместе среди снега и огня.
Она погрузилась в воспоминания, стало легче дышать, стало не так страшно. Потому что не страшно умирать, когда в твоей жизни был серебряный лес и любимый человек, так легко сотворивший чудо. Когда ты узнала, что значит любить и быть любимой…
— Скорпиус…— прошептала она, чтобы просто услышать живой человеческий голос.
Вдруг зажегся свет. Она вздрогнула, сжимаясь. Но никого не было. Лишь слабый отсвет какого-то огонька в банке в дальнем углу. Почему он зажегся?
Лили села, поджав ноги и оглядываясь. Небольшая комната. Каменные стены. Полки, почти пустые. Стол, на котором осталась кем-то забытая чашка. Просто чашка. Клубок на полу. Клубок? Да, зеленый клубок.
Лили осмелилась встать с кушетки, на которой лежала. Руки ныли. Она взглянула на них — все-таки расщепило. Но не так страшно, как могло бы быть. Засохшая на запястьях и предплечьях кровь. Лили сморщилась, не желая видеть подробностей и надеясь, что это можно вылечить…
Скрепки, сцепленные одна с другой. Они свисают с гвоздя, вбитого в каменную стену. Зачем? Везде пыль. Ни одного окна. Нет двери. Ее просто нет.
Мерлин, где она?!
Книга. В нише, почти полностью скрытой тенью, лежит книга. Лили взяла ее. Маггловая книжка в черном переплете. «Уильям Шекспир. Трагедии». Девушка открыла первую страницу. Косыми буквами написано посвящение. Кто такой Рей? Может, именно он привел ее сюда?
Неизвестность. Ее мучила неизвестность. Было страшно. Было зябко. Было больно.
Лили отложила книгу и пошарила рукой в темной нише. Что-то царапнуло по открытой ране, девушка зашипела от боли.
Палочка. Мерлин, волшебная палочка!
Лили не верила своим глазам, потому что в нише была спрятана палочка. Оружие.
Она старалась дышать ровнее. Села на кушетку, сжимая до боли в кулаке свою надежду. Теперь она так просто не сдастся. У нее есть оружие.
Девушка поджала ноги и замерла. Думая, размышляя. Она ждала. Кто-то же должен был прийти. Или они решили уморить ее голодом? Им все равно, что с ней будет?
Папа, только не поддавайся. Папа, не надо. Потому что это все равно ни к чему не приведет.
Она не знала, сколько прошло времени. Наверное, она задремала, потому что, когда открыла глаза, на нее смотрел какой-то человек. Страшные, желтые глаза с маленькими зрачками. Растрепанные волосы. Поношенная одежда.
— Кто вы?— слегка севшим от долгого молчания голосом спросила девушка, незаметно сжимая в руке палочку. Откуда он пришел? Где выход?
— Ты боишься,— с каким-то радостным злорадством улыбнулся мужчина, втягивая носом воздух.— Боишься, маленькая…
Лили еще никто и никогда так не называл. Она же промолчала, понимая, что у нее будет лишь один шанс, чтобы атаковать этого большого и сильного противника.
— Что вам нужно?— она старалась говорить спокойно. Есть ли у него палочка?
— Чтобы из твоего горлышка лилась горячая кровь… Но ничего, мне недолго осталось терпеть…— ухмыльнулся человек, делая к ней шаг.— Когда твой несравненный папочка-герой узнает, что ты пропала, он сделает все, чтобы спасти свою маленькую рыжую дочурку… И это будет очень скоро… А пока… Мне нужен локон твоих волос.
— Нет,— помотала головой Лили, понимая, как это глупо звучит.— Зачем вам?
— Отправим твоему отцу, чтобы он уж точно поверил… И используем для зелья, когда великий Гарри Поттер пойдет производить обмен себя на тебя…— и этот жуткий человек расхохотался.
Лили поняла, что лучше шанса не представится, и резко взмахнула палочкой: «Ступефай!». Мучитель, не ожидавший отпора, мешком упал у кушетки, неловко подогнув ноги. Заклинание с близкого расстояния ударило его прямо в грудь. Лили надеялась, что он не скоро очухается.
Она собиралась уже подняться с кушетки и попытаться найти выход (должен же он быть!), как посреди комнаты началось что-то странное. Хлопок. Потом крик: «Черт!», что-то большое рухнуло со стола и распласталось на полу.
Лили не верила своим глазам. Посреди комнаты развалился ее брат со страшным, обещающим жуткую месть, лицом. Из-под него были видны большие босые ноги эльфа, дергающиеся так, словно домовик уже почти задохнулся. А в стороне, с комичной миной на лице созерцая происходящее, стоял Скорпиус Малфой, сложив на груди руки и играя палочкой:
— Я так и знал, что не стоит тебя брать с собой, Поттер. Хорошо, что здесь заглушающие чары,— потом слизеринец посмотрел на тело у ног Лили и ухмыльнулся:— Оказывается, мы зря торопились, тут и так все под контролем.
— Скор,— выдохнула Лили, наконец, встрепенувшись от шока, и в следующее мгновение уже была в его объятиях. Его запах, его руки, его дыхание. Страх отпустил, напряжение спало, и она позволила себе заплакать на его плече.
— Ну-ну,— прошептал он ей на ухо, поглаживая по спине,— поздно рыдать, когда ты уже успела оглушить одного из них. Тебе радоваться надо, что ты такая упрямая, что нашла палочку, и такая смелая, что напала на своего тюремщика. Все, теперь мы о тебе будем заботиться…
Джеймс поднялся на ноги, выволакивая из-под себя почти придушенного эльфа:
— Замечательно, а брата обнять не надо? Я, кстати, только что чуть не убился, рухнув со стола,— добродушно пробурчал Джеймс, и Лили тут же его обняла, всхлипнув и улыбаясь сквозь слезы.
— Как вы тут оказались?— она вытерла рукой щеки, чуть поморщившись.
— Так, все потом,— Скорпиус взял осторожно ее руки в свои и оглядел.— Черт, я четвертую этого ублюдка и развешу его внутренности сушиться на флагштоках…
— Может, обсудим это в более приятном месте?— Джеймс уже подошел к оглушенному мужчине и успел связать его.— Как отсюда выйти?
Скорпиус поднял голову и указал на люк в потолке.
— Отсюда можно выйти, только если ты вошел сюда через люк… так что будем снова использовать Донга… Мерлин их знает, сколько их там еще… И как долго они будут ждать своего лохматого дружка… Поттер, тебе не кажется, что он твой поклонник? Прическа что-то уж очень мне кого-то напоминает…
— Малфой, ты можешь быть серьезным хотя бы сейчас?— огрызнулся Джеймс.— Мы, кстати, в каком-то подземелье, а наверху Мерлин знает сколько замечательных и добродушный зверюг нас поджидает…
— Не драматизируй, Поттер,— Скорпиус обнял Лили, словно давая понять, что он рядом и все позади. Девушка уже успокоилась, потому что он был рядом. Он все сделает, он спасет их. Как — это она узнает потом.— У нас есть одно преимущество — это мой дом и мои правила игры…
Лили изумленно воззрилась на слизеринца, но тот лишь подмигнул ей:
— Все, пора уходить. Донг, с тремя справишься?
— Да, сэр…
И уже через пару мгновений Лили оказалась на улице, в том самом парке, через который ее вели. Но тут же она охнула, падая на колени. Перед глазами стало темно от боли.
— Черт, Лили…— Скорпиус мгновенно подхватил ее на руки. Она чувствовала, как по рукам опять потекла горячая кровь. Наверное, из-за трансгрессии открылись раны.— Донг, сделай так, что бы с территории никто не мог уйти. Возьми других эльфов. Встретишь какую-нибудь собаку, волка или другой неопознанный объект — за хвост и мордой об землю, понял?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |