- Мить, подожди горевать, - сказала Инна. - Может, с новым хозяином тоже можно будет работать. Будете по-прежнему с Адкой штопать народу глазки. Не хорони дело раньше времени.
- Да, подруга, но вот тут мы подошли к самому печальному пункту нашей программы. Кто тебе сказал, что новый хозяин захочет работать с протеже старого владельца? У него, поди, и своя кандидатура имеется. В общем, столько лет труда прахом пойдут!
- Митюш, значит нам надо будет искать другое место работы. Ну неужели не найдём? - стараясь звучать убедительно, сказала Ада.
- Ну, тебя-то вряд ли кто уволит, - постарался успокоить подругу Митя. - Ты же наш лучший специалист.
- Мить, - удивленно спросила она, - ты что же, всерьез думаешь, что я стану работать с теми, кто заберет у тебя Центр, созданный с нуля твоими собственными руками? Пусть даже и не мечтают.
- Адка, не говори глупостей! - насупился Митя. - Где ты ещё сумеешь так хорошо устроиться?
- Дурак ты, братец! - засмеялась Ада. - Ты же только что сам сказал, что я - лучший специалист. Не пропадем, верно?
Больше всего ей сейчас хотелось хоть чуть-чуть поддержать друга, отвлечь его от грустных мыслей, но как это сделать, вот вопрос. Ей самой действительно почему-то совсем не было страшно расстаться с таким славным, уютным и удобным местом. В своей квалификации Ада не сомневалась. Да и проживут они с отцом и Никой как-нибудь, в конце концов, много ли им троим надо?
А вот Митя - другое дело. Ему семью кормить, и немаленькую. Попробуй, найди в отечественной медицине возможность безбедно содержать такую толпу! Вон Сонька какая кислая сидит!
- Ладно вам прежде времени огород городить-то, - посоветовала умная Инка. - Вы сейчас договоритесь до того, что прямо завтра и уволитесь. Надо бы прежде узнать, кто же всё-таки вас покупает, да что за человек, да чего ему по жизни надо. Может, всё ещё и не так уж и катастрофично. Мить, поговорил бы ты ещё раз с другом детства.
- Да поговорю, конечно. Вопрос - что узнаю?
- Вот когда нас будут бить, тогда мы и будем плакать! - внушительно ответила Инна. - Все вперед, на добычу информации! Митька, мы с тобой до победного конца! Адка, тебе что ли дать обычный телефон? Ты весь вечер мобильник то достанешь, то уберешь. Тебе позвонить надо, или сама звонка ждешь?
Ада удивленно посмотрела вниз. Действительно, в ее руке был маленький аппаратик, который она, сама не замечая того, машинально крутила в пальцах.
- Да нет, вроде, никуда звонить не собираюсь, - пожала плечами она. - Как-то оно само собой получилась.
- Ага, рефлекторные подергивания конечностей, - наконец-то насмешливо сказала непривычно озабоченная и невесёлая Соня. - Это у вас, девушка, подсознание разгулялось. Разберитесь-ка с тёмной стороной своей души.
- Человек, познай себя сам! - загробным голосом провыл Митя, и три женщины с облегчением рассмеялись. Всё будет хорошо, вот увидите!
Домой Ада ехала долго. Опять начался снегопад, похолодало, резкий ветер швырял сугробы снега большой лопатой прямо на лобовое стекло маленького автомобильчика, деловито топчущего своими колёсиками змеящуюся позёмку.
Ада не торопилась. "Зимняя дорога учит скромности", - поучал ее, помнится, инструктор по вождению в автошколе. В салоне было тепло и уютно, мягкий, округлый, слегка ленивый тенор любимого Андреа Бочелли наполнял его прозрачными горошинами звуков. Домашние уже, наверное, третий сон видят, особенно Доменик, нагулявшийся на ночь с Валерием Петровичем.
На пассажирском сидении, рядом с сумкой валялся телефончик. Зачем она его вытащила, интересно? Ада никогда не имела привычки доставать в машине аппаратик из сумки. Периодически ей из-за этого приходилось рыться на ходу в сумкиных недрах, пытаясь ответить на некстати поступивший вызов, что было абсолютным нарушением чтимых Адой правил дорожного движения.
А вот сегодня телефон спокойно расположился на кресле. Ада периодически косилась на него. "Поройся в своём подсознании", так, кажется, посоветовала ей Соня. Ну, где рыть начнём?
Припарковаться удалось у самого подъезда - вот это здорово повезло, прямо перед ней отъехала какая-то машина, спасибо вам, добрые люди, не пришлось круги наматывать по всему забитому по ночной поре двору в безуспешных поисках места, а потом всё равно ставить любимую девочку где-нибудь на выселках. Заглушив двигатель, Ада начала собирать по салону и складывать в сумку перчатки, шарф, сигареты, жевательную резинку. Взяв в руки мобильник, она не стала сразу убирать его, а задумалась, прижав к щеке его гладкую крышку.
Рыть надо там, где царапает, раздражает и не дает расслабиться.
Где-то в самой глубине ее мозга жила своей жизнью какая-то неуловимая и не поддающаяся определению точка, постоянно ускользающая, однако подспудно притягивающая к себе внимание. Эту мысль никак нельзя было взять и подумать, это ощущение - прочувствовать и пережить. Ада знала это зудящее состояние и очень его не любила, хотя и знала, что в один прекрасный момент что-то внутри щелкнет, запертые двери сознания распахнутся, источник раздражения найдется сам собой, и наступит облегчение. Было без толку пытаться прежде времени поймать его за хвост, но тем не менее Ада периодически устраивала "мозговые штурмы", надеясь сломать сложившийся стереотип и не ждать милостей от природы.
Вот и сейчас она сосредоточенно смотрела в темноту за стеклом, рассеянно поглаживая маленький телефончик. Ей казалось, что он тоже занимает определенное место в ее сегодняшних сбежавших и спрятавшихся мыслях.
Время шло. От нервного напряжения начал болеть затылок, заломило за ушами. Крепко зажмурившись и потрясся головой, Ада несколько раз резко вдохнула и выдохнула быстро остывающий воздух, затем решительно сунула аппаратик в сумку и вышла из машины. Как там говаривала Скарлетт О"Хара? "Я подумаю об этом завтра!"
Но до завтра ждать не пришлось. Она уже засыпала, уже накатывала тёплая мягкая волна подбирающихся снов, когда внезапно вырвавшаяся на свободу мысль сильно толкнула ее в грудь и в голову. Ада резко села в кровати. Первое чувство - привычное облегчение и радость: вот оно! Поймала! А затем она удивлённо захлопала глазами.
Ада поняла, что, оказывается, она ждет звонка Антона! Вот это новость! Они не разговаривали уже дней десять, с тех самых пор, как она ему позвонила, стоя напротив входа в Базилику святого Антония. И теперь ей, получается, позарез надо его услышать! При этом, однако, сама она звонить ему почему-то никак не могла. Глупо? Очень. Но - факт, а факты, как известно, - вещь упрямая. Что-то происходило с ней, и это "что-то" придавало прямо-таки школьную, подростковую многозначительность самым простым, казалось бы, словам и поступкам.
Ада устало откинулась на подушки и закрыла глаза.
"Ладно, об этом я тоже подумаю завтра".
Долго думать не пришлось. Антон сам позвонил на следующее утро. Ада только что погуляла с Домеником и теперь готовила завтрак для всей своей небольшой семьи, причем, каждому индивидуально. Себе - кофе и бутерброд с маслом и сыром, Александру Владимировичу - омлет, а Нике - домашний творог, обогащенный кальцием. Также надо было быстренько сделать все заготовки для щенячьего обеда и ужина. Днем придет Анна Родионовна. У нее, конечно, никто голодным не будет, однако, если не оставить ей специально приготовленную для малыша еду, она, не моргнув глазом, накормит его борщом и жареной картошкой.
- Доброе утро! Не разбудил?
- Да ну что ты?! Мы уже с Никой нагулялись, скоро завтракать будем, - Адин голос слегка дрогнул, ни с того, ни с сего забилось сердце.
- Как съездила?
- Вполне содержательно, - взяв себя в руки, сдержанно ответила она.
- Давно вернулась?
- Два дня назад.
- А я - вчера вечером.
- И далеко ль ездил? - поинтересовалась Ада.
- А в Китай, - беспечно ответил Антон.
- Что, родной бизнес позвал в дорогу? - не удержалась и съехидничала она.
- Вот-вот, всё так и было, - согласился ее собеседник.
- Как твоя простуда поживает?
- А всё прошло. Зажило, как на собаке. Хоть никто и не лечил, - мстительным голосом ввернул он.
- Значит, ты здоровенький. Иммунитет у тебя - просто супер, - наставительно сказала Ада.
- Я и сам - просто супер!
- И главное, на удивление скромный!
Они хором захохотали. Потом Антон спросил:
- Пообедаем сегодня?
- Сегодня никак, - вздохнула Ада, которой до чёртиков хотелось согласиться. - Отрабатываю недельный прогул. Может, завтра?
Ей стало неловко. Завтра была суббота. Кто сказал, что деловые люди, только что приехавшие из Китая, куда они ездили по своим серьезным бизнесменским делам, готовы развлекать по субботам унылых докторш? Для суббот у них должны быть лёгкие необременительные красавицы, легкомысленные и веселые. Однако, Антон тут же ответил:
- Отлично, заметано. Во сколько?
Может, красавицы все разбежались кто куда, пока деловой человек раскатывал по дальним странам?
- Ты знаешь, я до четырех работаю, у меня субботний прием. Мы сможем пообедать в это время?
- Отчего ж не смочь? - удивился Антон. - Просто мы назовём это либо поздним обедом, либо ранним ужином.
"Либо совсем ранним завтраком", - мысленно добавила Ада и покраснела. О как! Ничего себе тебя, подруга, заносит! Вслух же она сухо сказала:
- Как-нибудь, да назовём.
- Тогда я за тобой в четыре заезжаю.
- Заезжай.
***
- А я себе мотоцикл купил, - похвастался Антон, когда они доели горячее и приступили к десерту.
Он привёз Аду в небольшой ресторанчик в Замоскворечье, славившийся своей русской кухней девятнадцатого века. Убранство зала было выполнено в стиле богатой дворянской квартиры: низкие вальяжные диваны, массивные столы под белоснежными скатертями, глухие ковры, неяркий свет старомодных торшеров. На оклеенных полосатыми обоями стенах - картины в тёмных рамах. В углу стояло чёрное резное пианино, и худой грустный мужчина во фраке тихонько перебирал желтоватые тусклые клавиши, неспешно наигрывал тягучие, важные мелодии - Григ, Масснэ, ещё что-то...
Ада была здорово голодна. В субботу всегда приходила куча народа, и перекусить днем ей не удалось. Однако, начав есть нежный салат из зелени с вкуснейшим замысловатым соусом, она поняла, что именно означает выражение "кусок в горло не лезет". В отчаянии она ковыряла сочные листья, слушая рассказ своего спутника о его недавней поездке. Сама она не могла выдавить из себя ни слова, кроме дипломатических "Ага!", "Угу!" и "Ну надо же, как интересно!". Ей было холодно в жарко натопленном помещении, руки и ноги казались ледяными, даже в желудке, похоже, уютно расположился кусок льда.
Ада ощущала необъяснимую и непривычную скованность. То, что происходило с ней, что случалось в первый раз, обескураживало ее, и ей вдруг стало страшно унизиться, сказать или сделать не то, показаться смешной и глупой.
Антон рассказывал хорошо. Было очевидно, что человек любит путешествовать, и даже самые серьёзные деловые поездки старается совместить со знакомством с новыми местами. В Китае он, правда, бывал уже много раз.
- У меня сейчас было совсем немного свободного времени, - говорил он, - и единственное место, куда я решил съездить - это Великая Китайская Стена. Я там был года три назад, и вот, решил повторить.
- Зачем? Так понравилось в прошлый раз? - выдавила из себя Ада.
- Да нет! - засмеялся Антон. - Это такая бредятина, что слово "понравилось" тут не при чём. Понимаешь, эта стена - гимн колоссальной бесполезности. Кстати, ее строили три раза. Прикинь: десятки, сотни тысяч человек, из года в год, из десятилетия в десятилетие, из века в век практически на пределе сил и возможностей возводят бестолковейшее и нелепейшее сооружение в мире. Экономика большого процветающего государства работает на износ, не выдерживает в конце концов. Меняются династии. Страна теряет свою мощь. Люди мрут, как мухи. Спрашивается, зачем? Какая практическая цель этим преследовалась, какой результат достигался? Хотели защититься от северных варваров? Не защитились. Зато построили здоровенную оглоблю в сотни километров, ширина такая, что на колеснице кататься можно. Гимн гордыне - вот что они сумели создать. Причем три раза подряд. Крайне поучительное зрелище. Слушай, а ты что такая зеленая? Ты, случаем, не заболеваешь?
- Ты знаешь, я что-то замерзла, - подхватила удобную мысль Ада.
Антон, перегнувшись через стол, взял ее за руку.
- Ну точно, руки ледяные. Сейчас будем принимать меры.
Через минуту официант уже тащил к их столу пушистый неяркий плед, в который Антон тщательно завернул изумленную Аду.
- Не думала я, что в ресторанах дают пледы, - оглядывая себя, протянула она.
- Ну, здесь что хочешь дают.
Ещё через несколько мгновений перед ней стоял большой бокал со слегка дымящейся темной жидкостью.
- Это что, глинтвейн? - подозрительно спросила Ада, понюхав предложенное питьё.
- Почти, - хмыкнул Антон. - В девятнадцатом веке, да и прежде, красное вино часто подавали подогретым. Добавляли специи. Хорошее, между прочим, дело. Давай, пей, сразу согреешься.
Ада послушно сделала несколько глотков. Напиток был очень вкусным, хоть и показался ей крепковатым. От горячего вина стало тепло, плед приятно щекотал шею. Было, правда, немного странно сидеть в ресторане, завернутой в одеяло. Она почувствовала, как напряжение отступает, и допила свой бокал. Антон насмешливо улыбнулся.
- Вообще-то они туда вишнёвую настойку подливают. Так что некоторые потом песни петь начинают. Ты как, петь умеешь?
- Вот заодно и проверим, - невозмутимо ответила Ада. Ледяной ком в желудке растаял, и она с аппетитом принялась жевать сочное душистое мясо.
- Может, добавочки? - Антон коварно кивнул на пустую посудину.
- Фигушки, - выразительно посмотрела на него Ада. - Ты что, подпоить меня решил?
- А что, мысль, между прочим, заслуживает пристального внимания, - пробурчал он в ответ.
Некоторое время ели молча. А потом он и сказал:
- А я себе мотоцикл купил. Такой классный! Ты сама-то не увлекаешься?
Ада захлопала глазами.
- Чем не увлекаюсь?
- Ну, на мотоцикле не катаешься?
Она чуть не подавилась.
- Ты что, я в жизни на мотоцикле даже не сидела. Мне на этих мотоциклистов и смотреть-то страшно, не то, что самой ездить. Тут на четырех колёсах удержаться бы, а ты говоришь - на двух.
- Ничего ты не понимаешь, - засмеялся Антон. - Это же самый кайф! На машине едешь - ты сам по себе, в замкнутом пространстве, от всего того, что снаружи: ветер там, дорога, лес, - ты отделен, закрыт. А на мотоцикле, как и на лошади, - прямой контакт! Чувствуешь себя заправским ковбоем!
- И что же, ты теперь, как пацан, или как рокер бородатый, начнешь носиться по улицам, пугая добропорядочных граждан? - затряслась от смеха Ада.
- Ну вот, сразу "пацан" или "рокер"! - быстренько сделал обиженную физиономию Антон. - Ничего-то, вы, девушка, в нашем мотоциклетном деле не понимаете. Самое интересное - это не по шоссе носиться, а по бездорожью, по полям, по лесам. В такие места забраться можно!
- И что, ты себе мотоцикл - внедорожник купил?
- Не совсем. У меня прежде такой был. А теперь я взял машину класса "эндуро".
- Это что за зверь такой? - заинтересовалась Ада.
- А это такая помесь кроссового мотоцикла, ну, внедорожного, то есть, с обычной шоссейной машиной. То есть, и по трассе, и по оврагам лихо скачет. Двигатель - почти сто "лошадей"! Зверь, а не машина! Хочешь, покатаю?
- Пока что-то не очень, - честно призналась Ада. - А самому-то не страшно?
- Не страшно - чего?
- Ну упасть же можно, разбиться...
- Да легко! - согласился Антон. - Я пару раз здорово летел.
- Понравилось?
- Очень! Незабываемые, доложу я вам, впечатления! Особенно, когда руку сломал и четыре ребра.
- Да уж, такое разве может не понравиться? - тут же согласилась Ада. - Приятнее, наверное, только ноги ломать!
- Ногу я тоже ломал, - прилежно доложил Антон. Но это в горах, на лыжах.
Ну-ну! С тех пор, как в стране появился президент, способный стоять на лыжах, все, кому не лень, надо им это или нет, немедленно кинулись осваивать склоны далёких и близких гор. Чтобы выиграть чемпионат мира по футболу, страна, похоже, должна выбрать на высший государственный пост футбольного фаната. И тогда все в едином порыве тут же отправятся пинать мячик.
- Сент-Мориц или Куршавель? - елейным голосом осведомилась Ада. Антон помотал головой:
- Хибины.
Ничего себе, занесло!
- И давно ты там катался?
- Да уж задолго до того, как, судя по твоей ехидной физиономии, ты подумала! - в тон ей ответил Антон. - Я там вырос. У меня отец рядом служил. Он пограничник. Вот и на лыжах кататься мы все там начинали раньше, чем учились читать. А горки там неласковые, наших фокусов не спускали.
Что такое неласковые горки, Аде было хорошо известно. Её отец всегда ездил кататься в Приэльбрусье, куда стал брать с собой и дочь, едва той исполнилось десять лет. Жили они обычно на военной турбазе "Терскол".
Сперва Александр Владимирович учил Аду спускаться с пологих склонов Эльбруса. На девочку произвели огромное впечатление высокогорные станции "Мир" и "Кругозор", стены которых были увешаны мемориальными досками и фотографиями погибших спасателей. Наверх, вдоль обманчиво-невинных трасс, веселых туристов тащил тряский обшарпанный медлительный фуникулёр, напоминавший гигантский вагон старого трамвая.
На нетрудных спусках Ада довольно быстро освоила азы горнолыжной премудрости и даже почувствовала некоторую тягу к лихачеству. Однако, проницательный Александр Владимирович сумел не пропустить этот опасный момент и немедленно продемонстрировал слегка расслабившейся дочери кучу неприятных мест в непосредственной близости от склона, куда легко мог угодить вылетевший с трассы неопытный лыжник. Больше всего Аде "понравился" ледяной грот, куда периодически попадали сильно разогнавшиеся и не успевшие вовремя уйти влево незадачливые катальщики. Выбраться из ловушки можно было только с посторонним участием. Однако, позвать на помощь было почти невозможно, поскольку в силу каких-то природных хитростей звук из грота наружу не доходил. Кричи себе на здоровье!
Впрочем, вскоре после этой познавательной экскурсии Александр Владимирович решил, что дочка уже вполне может попробовать кататься на более сложных склонах крутого неласкового Чегета. Бугристые неопрятные трассы, кишевшие лыжниками, девочке не понравились сразу, она с тоской посматривала в сторону возвышавшегося над ней спокойного двуглавого красавца.
- Ну ладно, - сказал отец, - я, похоже, погорячился. Сегодня уже потихонечку покатаемся здесь, чтобы день не пропадал, а завтра с утра - на Эльбрус.
Но гора рассудила иначе. Через полтора часа Ада уже ехала на машине "Скорой помощи", баюкая сломанную руку.
- Представляешь, - рассказывала она Антону, - туда, в Терскол, народ не в шашки, в общем-то, приезжает играть. Однако, ближайшая больница находится в сорока двух километрах от посёлка. Туда-то меня и отвезли. Хорошо ещё, что перелом был несложный, скорее, даже, трещина. Смогли подлатать даже в полевых условиях.
- И что же ты, больше туда ни ногой? - насмешливо спросил Антон, с интересом выслушав Адин рассказ. Он и сам несколько раз катался в тех местах, и ему было приятно услышать знакомые названия.
- Отчего же, - с напускной важностью отозвалась Ада. - Через год мы с папой опять туда поехали. Рук-ног я больше не ломала, трассы Чегета освоила, даже по "Доллару" спускалась! - "Долларом" назывался узкий извилистый спуск изрядной крутизны. Кататься по нему отваживались только самые отчаянные и самоуверенные лыжники.
- Ну и молодец, - похвалил ее Антон. - Теперь, значит, пора и мотоцикл освоить. Хочешь на него посмотреть для начала?
- А он красивый? - заинтересованно спросила Ада.
- По-моему, очень!
- А где он?
- В гараже. Здесь рядом. Заедем?
- Ну, давай заедем, - улыбнулась она.
Ехать было и впрямь недалеко. Антон вел машину какими-то узкими, совсем плохо освещенными переулками, лишь иногда пересекая залитые огнями оживленные дороги. Минут через десять они остановились у шлагбаума, перекрывающего въезд в подземный гараж широкого современного здания, нависающего над соседними довольно ветхими на вид постройками. Ада с любопытством разглядывала красиво подсвеченный дом. Несмотря на свою явную новизну и лощёность, он каким-то непостижимым образом умудрялся не портить старинной улочки и не выделялся из своего побитого временем окружения привычной надменной кичливостью московского новодела. Лилово-фиолетовый фасад, выполненный в стиле "Ар Деко" смотрелся удивительно гармонично в старом замоскворецком переулке.
Из будки охранника выглянул дюжий молодец в пятнистой форме, приветливо улыбнулся, махнул рукой, и полосатый шлагбаум начал неторопливо подниматься. Антон медленно повел тяжелую машину куда-то вниз и влево. Еще один поворот, автоматические ворота, услужливо скользнувшие вверх при их приближении, и они въехали в ярко освещенное помещение. Там, между опорными колоннами подземного этажа, располагались аккуратные ряды блестящих дорогих машин, до того чистых, что даже не верилось, что они ездят по тем же слякотным осенним московским улицам, что и все остальные.
Или не ездят? Стоят себе на приколе, смотрят сладкие автомобильные сны, тихо посапывая, ждут лета?
- Мы приехали, - задумавшаяся Ада и не заметила, что Антон уже успел припарковаться и даже заглушил двигатель.
- Прости, задумалась, - смущенно улыбнулась она.
- О чем, если не секрет?
- Почему здесь все машины такие чистые? Спят до лета?
Антон расхохотался.
- Да нет, чаще всего бодрствуют. Как, впрочем, и их хозяева, живущие в этом доме. Просто их здесь моют. Приехал - помыли.
- Здорово! - восхитилась Ада. Её давно уже удручал слой грязи, исправно покрывавший по такой погоде ее веселую бирюзовую любимицу. Регулярное посещение автомойки ситуацию не спасало. Во-первых, было жалко времени и денег, а во-вторых, помогало это мероприятие лишь минут на двадцать, после чего грязь честно прилипала снова, а потраченных времени и денег становилось вдвое жальче!
- Ну, показывай скорее свою обновку, - потребовала она, отогнав подальше размышления о превратностях автогигиены.
- Закрой глаза, - попросил Антон. - Только, чур, не жухать! Не подглядывай!
Ада крепко зажмурилась. Мягко хлопнула водительская дверь, затем с уютным чмоканьем открылась дверь с другой стороны, и рука Антона бережно и крепко ухватила ее за локоть.
- Выходи осторожнее, высоко, - предупредил его голос. - Теперь иди за мной. Не бойся, здесь не споткнешься... Тут поворачиваем... Стоп. Постой так секунду... Можешь смотреть!
Ада открыла глаза. Пред ней стаяла черный с серыми подпалинами здоровенный агрегат. Он хищно посверкивал своими отполированными до немыслимого глянца боками, хромовыми стойками, переливчатой фарой. Тускло лоснилась матовая кожа широкого сиденья. Мотоцикл напоминал задремавшего могучего зверя, даже во сне поигрывающего стальными мускулами, готового к мгновенному броску.
- Ух ты! - выдохнула она. - Хорош! Но как на таком ездить-то?! Это ж как на тигре верхом кататься. Или на мустанге каком необъезженном...
Говоря, она обошла вокруг приосанившегося мотоцикла, поглаживая его бока, легко касаясь пальцами руля, почёсывая мощный корпус. Казалось, огромная машина сейчас замурлычет от удовольствия.
- Можно на него сесть?
Антон молча кивнул. В горле у него внезапно пересохло. В один момент вдруг стало совершенно невыносимо просто стоять и смотреть, как эта женщина, исправно заглядывающая в его самые невероятные и нереальные сны и чуть насмешливо улыбающаяся ему издалека почти каждую ночь, двигается рядом, тихонько поглаживая сверкающий мотоцикл.
Вдруг стало понятно, что нет у него больше сил ждать ее, сохранять невозмутимость и легкость тона, уговаривать себя не спешить и просыпаться среди ночи в горячем поту, с неистово колотящимся сердцем.
Он больше не может и не хочет разыгрывать из себя сэра Ланселота Озёрного, Тристана, Роланда, доблестного рыцаря Айвенго или кто там у них ещё был! Он хочет получить её немедленно, и она должна стать его, желательно здесь и сейчас!
Антон тяжелым взглядом смотрел, как Ада боком усаживается на спину железному зверю. Она слегка поёрзала на месте, усаживаясь поудобнее, поправила на коленях юбку, поплотнее запахнула короткое светлое пальто и подняла на него смеющиеся глаза.
Вытерпеть это было уже совсем невозможно. Антон стремительно шагнул к Аде, наклонился, опершись одной рукой на зашатавшийся мотоцикл, а другой обхватил ее за плечи и поцеловал.
Он целовал её мягкий рот, столько раз снившийся ему, и рыжеватые прядки ее волос щекотали его лицо. Каждую секунду он боялся, что вот-вот она оттолкнет его, и понимал, что не сможет заставить себя подчиниться. Ему было страшно, и он начинал ненавидеть этот страх, и себя за глупую робость, и ее - за то, что смогла внушить ему подобные чувства.
Внезапно Антон осознал, что ему больше не приходится наклоняться. Ада стояла, прижимаясь к нему всем телом, обнимая его и изо всех сил возвращая ему поцелуй.
Антон тяжко вздохнул. Его руки сжали узкую спину под распахнувшимся пальто, и в опустевшей, заполненной лишь глухим грохотом голове неуверенно появилась одна-единственная мысль: ещё немного, и это точно произойдет именно здесь и именно сейчас. Что-то надо немедленно делать.
Вдруг потянуло сквозняком, невдалеке прошуршали колеса, чуть погодя хлопнула дверь машины, мимо простучали быстрые каблучки, открылись и закрылись двери лифта, и всё опять стихло. Антон выпрямился. Он заглянул в растерянные зеленовато-голубые глаза, провел рукой по растрепавшимся медным волосам, на секунду уткнулся в них лицом, а затем взял Аду за руку и повёл. Она молча пошла за ним.
Ему очень хотелось поцеловать ее в лифте, но он сдержался, догадываясь, что иначе он сильно рискует не вспомнить, где находится его собственная квартира, и они просто стояли, тесно прижавшись друг к другу. Он с трудом сообразил, каким ключом отпирается входная дверь, и наконец они оказались одни, в тёмной просторной прихожей, там, где совершенно точно никто им не мог помешать. Рядом с тихим шорохом на пол упало что-то светлое, и в тот же миг Антон почувствовал, как Адины руки скользнули к нему под куртку. А затем она приникла к нему и завладела каждой клеточкой его разгоряченного тела.
Когда к Антону вернулась способность хоть что-либо соображать, он понял, что до спальни им добраться не удалось. Они лежали в гостиной на неудобном диване, слишком широком, чтобы сидеть, и слишком узком, чтобы лежать вдвоём. Тёмную комнату освещал лишь свет уличных фонарей. На полу повсюду валялась их одежда. В остальном же, особых жертв и разрушений не наблюдалось, что было довольно странно, учитывая силу унесшего их урагана.
Ада лежала тихо, уткнувшись носом в его бок. Спит, что ли?
- Я зажгу свет? - хрипло спросил Антон.
Она пошевелилась.
- Включай, - и кажется, сделала наивную попытку отодвинуться. Смешная! Вспомнила о своей обожаемой независимости?
- Лежи тихо, - Антон покрепче прижал ее к себе. - Тут тебе самое место. Пить хочешь?
- Хочу.
- Что тебе принести?
- Всё равно, похолоднее, если есть.
- Поищем, - усмехнулся он и начал подниматься. Ада в упор разглядывала его.
- Ты меня смущаешь.
- Это хорошо, - она удовлетворенно кивнула.
По пути на кухню Антон заглянул в ванную, где прихватил халат, и в прихожую. На полу сиротливой кучкой притулилось нарядное светлое пальто. Он поднял его и прижался щекой к ворсистой мягкой ткани. От пальто слабо пахло Адиными духами - тонкими, горьковатыми. Антон осторожно положил его на кресло и понял, что блаженно улыбается.
Вернувшись в гостиную, он обнаружил, что комната ярко освещена, а Ады нет. Одежда тоже больше не валялась по всему полу.
Он с недоумением разглядывал аккуратно убранную комнату, где отсутствовали даже малейшие следы недавнего беспорядка, когда вошла Ада, замотанная в толстое желтое полотенце. Плечи у неё были мокрыми.
- Уф-ф, а я уж было решил, что ты оделась и сбежала, - с облегчением проговорил Антон.
- А что, надо было? - весело поинтересовалась она.
- Я тебе сбегу!
- Да я, вроде, и не собиралась, - Ада пожала плечами, и от этого движения полотенце поехало вниз. Антон взглядом проследовал за ним.
- Ну вот, теперь ты меня смущаешь!
- И это тоже хорошо, - ответил он и вышел из комнаты. Когда он вернулся, в руках у него был большой шуршащий пакет.
- Может, вот это наденешь?
- Это что? - с подозрением спросила Ада, не притрагиваясь к свертку. Даже руки за спину спрятала. Антон вздохнул. Бедная девочка, всегда начеку, постоянно ждет подвоха... Впрочем, немудрено. Давешняя папочка, собранная дотошным Лёней Чуперко, о многом ему поведала.
- Вообще-то это мой халат. Мне мать на день рождения подарила, а я его ни разу не носил. Надевай. Удобнее, всё-таки, чем полотенце, - терпеливо объяснил Антон.
Халат был темно-синий, из толстого тяжелого шелка и такой огромный, что его подол как шлейф волочился за Адой по полу, а чтобы не споткнуться, ей пришлось приподнимать его спереди, что сделало ее похожей на средневековую принцессу. Вензель известной фирмы, вышитый, по идее, на груди, располагался почти на талии.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |