«Нами, сотрудником банка «Гринготтс» гоблином Грипхуком, директором школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбусом Дамблдором, начальником отдела регистрации сделок с недвижимостью и земельными угодьями Министерства Магии Гризельдой Доннер, составлен настоящий акт о том, что финансовые условия завещания Джеймса Чарльза Поттера полностью исполнены, а именно:
1. Все инвестиции в ценные бумаги и долевое участие, произведенные Д. Ч. Поттером через банк «Гринготтс», отозваны, вырученные средства в размере 437 562 галлеона 2 сикля 14 кнатов, зачислены на депозитный счет на имя Гарри Джеймса Поттера в банке «Гринготтс» на срок до 31 июля 1997 г.
2. Оговоренная завещанием сумма в 5000 галлеонов помещена наличными в отдельный сейф на имя Гарри Джеймса Поттера. Доступ в сейф будет открыт с 31 июля 1991 г. Гарри Джеймсу Поттеру или другому лицу, предъявившему ключ. До указанной даты ключ передается на хранение А. Дамблдору.
3. Недвижимость, принадлежащая Д. Ч. Поттеру оценена в следующем размере:
— коттедж в Годриковой Лощине — земельный участок оценен в 20 000 галлеонов, здание, в связи с большими разрушениями, по цене лома — 5 000 галлеонов,
— поместье Поттер-Холл в графстве Уилтшир — земельный участок оценен в 125 000 галлеонов, здание, в связи с большими разрушениями, по цене лома — 20 000 галлеонов.
На недвижимость и земельные участки наложены магглоотталкивающие чары, в соответствующие реестры внесены записи о запрещении любых сделок с указанными объектами до 31 июля 1997 г.
Акт составлен 28 декабря 1981 г. Банк «Гринготтс», Лондон».
Гарри отложил список и разочарованно вздохнул. У него есть аж два дома, но оба они разрушены, и до совершеннолетия он с ними ничего не может сделать. Мелькнувшая было надежда не возвращаться к Дурслям растаяла на глазах.
Расстроенный, Гарри собрался было пойти в душ, чтобы не спеша помыться и немного поднять настроение, но тут из гостиной послышался топот и возбужденные голоса. Гарри только высунулся за дверь, как к нему подскочила взбудораженная Пенелопа Кристалл.
— Слава Мерлину, ты здесь, — выдохнула она.
— А что случилось-то?
Ему ответило сразу несколько голосов. Гарри только пораженно помотал головой. Подумать только, тролль бродит по школе! Как такое вообще возможно?
А утро принесло еще более пугающую весть. Тролль напал на Гермиону Грейнджер, и теперь она в очень тяжелом состоянии лежит в Больничном крыле.
Гарри понял, что учиться защищаться надо прямо сейчас.
Глава 3
— Представляете, этот противный Уизли нахамил ей так, что бедняжка весь вечер прорыдала в туалете, — рассказывала Падма. — И тут тролль! Если бы преподаватели вовремя не подоспели…
Она вздрогнула и выдержала драматическую паузу. Все притихли.
— Парвати говорит, к ней никого не пускают, они с девочками ходили в Больничное крыло, — продолжила Падма, — и молчат, и мадам Помфри, и профессор Снейп…
— А Снейп причем? — удивился Майкл.
— Он Мастер зелий, — уничтожающе посмотрела на него Падма. — Мастерство по зельям без лицензии колдомедика не получают! И для того, чтобы зелье действовало наилучшим образом, рецепт подбирают индивидуально!
— А еще он знаток Темных Искусств, — включилась в разговор Чжоу Чанг со второго курса. Край стола, занятый первокурсниками, сегодня был полон, как никогда, ведь достоверный источник сведений из гриффиндорской башни сидел именно здесь. — Говорят, он каждый год подает заявление на должность профессора ЗОТИ, но Дамблдор ему отказывает.
— Да он и на вид настоящий темный маг! — Мариэтта Эджкомб картинно поежилась. — Такой страшный, так и представляю, как он варит зелье на крови младенцев и...
Чувствуя, как ускользает от нее общее внимание, Падма бесцеремонно перебила:
— Знать Темные Искусства и быть темным магом — это не одно и то же! Профессор Снейп очень образованный и сильный волшебник. И то, что ты ноль в зельях — это твои проблемы, а не его!
— Почему это ты защищаешь его, Патил? — зло прищурилась Мариэтта. — И зелья ты знаешь лучше всех, и про Темные Искусства почему-то заговорила…
Гарри отставил недопитый сок в сторону и сбежал от разгорающегося скандала. Иногда он совсем не понимал девчонок — как всего за пару фраз простой пересказ событий превратился в обмен оскорблениями? А сейчас как пить дать, Лиза вступится за Падму, Чжоу за Мариэтту... Нет уж, лучше держаться подальше от девчачьих разборок, своих проблем хватает.
Надо было срочно решать что-то с Защитой. Что же творится в магическом мире, если уж по Хогвартсу, считающемуся самым безопасным местом, тролли запросто разгуливают! Гарри уже достаточно много знал, чтобы понимать — самостоятельно выучиться ЗОТИ, а тем более, боевой магии, он не сможет. Выучить заклинания — это еще не все, главное — практика, поединки, а для них нужен живой учитель. Почему у магов нет чего-то вроде спортивных клубов? Уж деньги на тренера он бы нашел… Стоп! От внезапного озарения Гарри резко остановился, не заметив идущего прямо на него Снейпа, и пришел в себя только, когда тот прошипел:
— Два балла с Рэйвенкло за вопиющую невнимательность, мистер Поттер!
Гарри так растерялся, что застыл с открытым ртом, провожая взглядом летящую прочь по коридору высокую черную фигуру. Потом пожал плечами и пошел дальше, продолжая обдумывать мысль о платном тренере. Ну, или репетиторе, так, наверно, правильнее. Деньги у него есть. Если не получится съездить в банк самому, он попросит, например, Хагрида, добряк-великан, наверно, не откажет. Или мадам Помфри, или декана, ведь они наверняка сами часто бывают в Гринготтсе. Но вот как этого репетитора найти? В газету объявление подать? Ну, допустим, кто-нибудь ответит. А на занятия ходить как? До третьего курса студентам нельзя покидать школу без сопровождения опекуна или преподавателя. Кто его будет водить? Дядя Вернон? А посторонним взрослым запрещен доступ в школу. Гарри уныло вздохнул. Показавшаяся было блестящей идея лопнула мыльным пузырем. Не Квиррелла же нанимать. Да и, насколько Гарри помнил, в маггловской школе учителям запрещали давать платные консультации по своему предмету своим ученикам. Здесь тоже, наверно, так. И декана не попросишь, ему, наверно, тоже нельзя, да и занят он сильно. А может, Снейпа? Говорят же вот, что он знаток Темных Искусств и ЗОТИ хотел преподавать. Гарри представил, как подходит к Снейпу с просьбой давать ему частные уроки… и как вылетает из кабинета в слезах, соплях и с подарком в виде снятия всех факультетских баллов. Н-да, тоже не вариант.
Гарри совсем было приуныл, когда, уже на подходе к библиотеке, его вновь озарило. Старшекурсники! Вот же он идиот, как только сразу не подумал!
В библиотеке обнаружился скучающий за конспектом Малфой. Вот кто всех знает! Гарри с радостной улыбкой подлетел к нему и плюхнулся рядом:
— Драко, ты знаешь, кто из старшекурсников лучший в ЗОТИ?
Малфой недоуменно поморгал, но ответил:
— В Слизерине — Флинт, хотя он только на пятом. У него дед — бывший аврор и всех внуков сам учит. В школе… наверно, тоже он. А зачем тебе?
— Надо, — Гарри сделал таинственные глаза, потом самым будничным тоном произнес, — хочу в репетиторы нанять.
— Ты псих, — на автомате выдал Драко, но, подумав, кивнул. — А может получиться. Флинты бедные, Маркус кроме ЗОТИ ничего и не знает, наверняка не откажется заработать. Только зачем тебе репетитор по Защите? Квиррелл и так «Превосходно» тебе поставит.
— Сам псих. Тут тролли по школе как у себя дома бегают.
— Безобразие! Я папе написал, — оживленно подхватил тему Малфой. — Он наведет тут порядок! Дамблдор совсем из ума выжил, раз такие вещи допускает.
— А как тролль вообще мог в школу попасть? — вслух задумался Гарри. — Тут же такой барьер, сякой барьер, защитные чары от темных существ, оповещающие всякие…
Он зловеще замолчал, потом посмотрел на Драко совершенно круглыми глазами:
— Кто-то его впустил!
И не дождавшись ответа, продолжил деловито:
— А ты говоришь, зачем мне репетитор. Познакомишь меня с Флинтом, Малфой?
— Ты точно псих, Поттер, — Драко покачал головой, — это называется паранойя. А что мне будет за знакомство с Флинтом? Эссе по чарам, идет?
Гарри тяжело вздохнул:
— Идет, кровопийца.
И, скрепив сделку рукопожатием, поскорее ушел, пока Малфой не передумал. Или не начал задавать вопросы. Пусть лучше думает, что Поттер — параноик. Хотя, ведь правда, как еще иначе тролль мог попасть в замок?
Пересуды о тролле и «бедняжке Грейнджер» стихли уже через неделю — открылся квиддичный сезон, и приближающийся матч Гриффиндор-Слизерин стал темой абсолютно всех разговоров. Гарри только молча дивился — неужели его одного волнует, каким образом в защищенный замок проникло столь опасное существо? И ведь тяжело пострадал ребенок, в обычном мире директор давно уже сидел бы под следствием, а по школе шныряли полицейские. А здесь — тишина, Дамблдор ходит и улыбается, как ни в чем не бывало, даже Малфой не вспоминает про папу, который наведет порядок, а заливается соловьем о том, как «мы раскатаем Гриффиндор». Разговоры о квиддиче бесили его еще и тем, что потенциальный репетитор, оказывается, был капитаном слизеринской команды, и, соответственно, разговор с ним откладывался до «после матча». Если бы не все это, Гарри бы, наверно, тоже поддался общему ажиотажу, летать он полюбил с первого же урока, и квиддич ему был интересен… Но сейчас он чувствовал себя белой вороной и старался вообще ни с кем не разговаривать. Положение усугублялось еще и тем, что Гарри, наконец, выучил всю программу первого курса, составил четкий план дополнительных занятий, согласовал его с кураторами и деканом, и у него появилось свободное время. Специально, между прочим, выделенное для занятий с репетитором по Защите!
Но делать было нечего, приходилось ждать. Гарри вспомнил об исследовании истории рода Поттеров и решил пока заняться этим, хотя очень сомневался, что что-то полезное найдется в библиотеке Хогвартса. Сомнения были справедливы — за три дня поисков Гарри нашел только одну подходящую фразу. В труде девятнадцатого века «О чарах огненных, дымовых и согревающих» упоминалось о некоем Амадеусе Поттере, придумавшем теперь уже устаревшее заклинание для массового обжига керамики. Видимо, достижения предков Гарри не входили в поле зрения школьной программы. О том, что таковых могло не быть вовсе, Гарри отказывался думать.
В день матча школа опустела. Все, несмотря на гнусную погоду, рванули на квиддичное поле, а Гарри пошел в библиотеку. Хотя с утра тоже хотел пойти на квиддич — заняться особенно было нечем, да и матч посмотреть было любопытно. Но за завтраком на глаза попался номер «Ежедневного пророка», и он вспомнил толстые аккуратные подшивки на отдельном стеллаже в библиотеке. Ведь падение Волдеморта было великим событием, и наверняка в газете были публикации о Поттерах! О папе с мамой точно должно быть! И как раз сегодня можно будет спокойно почитать без любопытных глаз…
Подшивки за осень-зиму 1981 года оказались в архиве. Мадам Пинс недовольно поджала губы, но, тем не менее, безропотно принесла требуемое. Гарри отнес газеты за самый дальний стол и нетерпеливо пролистал до выпуска от 1 ноября. Вот оно — огромные кричащие заголовки: «Тот-кого-нельзя-называть, повержен!», «Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил»… Ничего нового для себя в этих статьях Гарри не нашел и уже собирался было открыть следующий номер, как глаза выхватили из текста знакомое имя.
«Сириус Блэк схвачен и заключен в Азкабан за массовое убийство».
Гарри похолодел. Его крестный — убийца?!
«Сегодня ночью разоблачен тайный сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть — Сириус Блэк. В приступе безумия, охватившем его после падения своего господина, преступник совершил жестокое убийство мага Питера Петтигрю и двенадцати магглов, оказавшихся, к их несчастью, рядом. Убийца был схвачен аврорами с поличным прямо на месте преступления и даже не сопротивлялся аресту. По приказу главы Департамента международного магического сотрудничества Барти Крауча, Блэк заключен пожизненно в Азкабан».
Гарри несколько раз перечитал заметку, но смысл оставался прежним — его крестный, связанный с ним магическим обрядом и обязанный заботиться о нем, в ночь, когда Гарри осиротел, бросает все и идет убивать какого-то Петтигрю и с ним двенадцать магглов. И он был сторонником Волдеморта? Убийцы его друзей и несостоявшегося убийцы своего крестника? Бред какой-то… Разве что Блэк на самом деле сошел с ума…
Настроение было окончательно испорчено. Гарри попросил мадам Пинс не убирать далеко подшивку и вышел из библиотеки. Ему нужно было срочно перечитать письмо и подумать. Что-то в истории с Сириусом Блэком было не так.
Шаги гулко отдавались в непривычно тихих и пустых коридорах. Гарри даже стало жутковато, и он почти побежал, стремясь быстрее оказаться в своей башне. Сворачивая в очередной, почему-то плохо освещенный, коридор, он запнулся и плашмя грохнулся на пол, заметив краем глаза пролетевшую над ним ярко-зеленую вспышку. Пока он пытался понять, что происходит, чей-то высокий, холодный, какой-то потусторонний голос повелительно произнес:
— Добей мальчишку! Он жив!
Гарри потом сам не мог понять, почему он заорал: «Пиро!», даже не попытавшись достать палочку. И почему заклинание сработало. Но оно сработало — вспыхнуло ослепительно-белое пламя, и одновременно раздался жуткий крик. Гарри беспомощно смотрел, как корчится в муках заживо сгорающий человек, и не мог поверить своим глазам. Такого не могло быть, просто не могло.
Внезапно крик оборвался, от ставшей невидимой за огнем фигуры оторвалось черное облако и пролетело прямо над Гарри, обдав холодным гнилостным воздухом. Шрам на лбу взорвался болью.
— Я все равно убью тебя, Гарри Поттер! — прошипел яростно тот же голос. — Я вернусь и убью тебя!
Боль в шраме стала невыносимой. Гарри, кажется, ненадолго потерял сознание, потому что, когда он открыл глаза, коридор был пуст, как будто не было белого огня и кричащего в нем человека... Он медленно двинулся вперед, отчаянно надеясь, что вообще ничего не было, что это был страшный сон... и увидел небольшую кучку жирного черного пепла и такой же черный, обуглившийся камешек. Гарри согнуло пополам, как от удара, и вырвало прямо на пепел. Он переждал дурноту, заставил себя подняться и, кривясь от отвращения, взмахнул палочкой в направлении мерзкого пятна:
— Эванеско!
Еще немного постоял, разглядывая чистый пол, потом как мог быстро пошел в башню, убеждая себя, что все правильно сделал. Никому ничего он объяснить не сможет, потому что и сам ничего не понимает.
«Я даже не знаю, кто это был, — подумал Гарри. — И еще, кажется, я теперь — убийца. Совсем как крестный».
* * *
Снейп смотрел на прилежно склонившуюся над котлом черноволосую голову и думал, что Альбус прав, как всегда. Поттер... настораживал. Особенно в последнее время. И раньше не особо общительный, после Хеллоуина он совсем замкнулся в себе, похудел, побледнел, и вообще выглядел больным. Даже Флитвик заметил, что ребенок явно не в порядке — вчера он сообщил Минерве, что освободил Поттера от посещения своих занятий до Рождества.
— Он усвоил уже всю программу первого курса, — пояснил он свое решение. — Гарри слишком много работает, хоть поспит допоздна пару раз в неделю.
— Именно поэтому я не практикую дополнительные занятия для младших курсов, — нахмурилась Макгонагалл, — и вам, Филиус, неоднократно говорила, что школьная программа составлена не просто так! Учебная нагрузка для маленьких детей должна быть жестко регламентирована!
— Помилуйте, Минерва! — Флитвик выставил вперед ладони, словно обороняясь. — Такие дети, как Гарри — огромная редкость! Нельзя же всех мерить по одной мерке!
Как бы то ни было, на успеваемости Поттера его состояние не сказывалось. Почему-то Снейпу казалось, что дело может быть сложнее, чем обычные детские переживания или переутомление. Поттер не казался слабым ранимым ребенком, хотя кто его знает…
Может, следовало бы поговорить с Альбусом? Но тому сейчас не до Поттера. Снейп даже не представлял, чего стоило Дамблдору замять дело с троллем, а теперь — новый удар, да еще какой жестокий.
Квиррелл, подумать только, слабак и ничтожество Квиррелл сумел выкрасть философский камень прямо из-под носа величайшего волшебника современности! Да еще и так скрыться, чтобы этот самый волшебник не смог отыскать его по горячему следу. Пропажу камня Альбус обнаружил сразу после квиддичного матча, а на завтраке Квиррелл все еще отравлял чесночным духом аппетит всем окружающим. Так неожиданно свихнувшийся профессор ЗОТИ с самого начала вызывал самые худшие подозрения, и Снейп не сомневался, что Альбус навесил на Квиррелла следящие чары. Значит, не так уж тот был слаб, раз сумел обнаружить и так быстро скинуть с себя чары Дамблдора.
Снейп вспомнил, каким старым и усталым был в тот вечер директор. Настолько, что он, несмотря на некоторое злорадство — с самого начала он был против этой глупой затеи с философским камнем — искренне пожалел старика.
— У вас будут большие неприятности с Фламелем, Альбус, — нейтральным тоном заметил Северус.
Дамблдор отмахнулся:
— Фламель как раз не проблема. Думаешь, Николас отдал бы мне камень, если бы хоть сколько-то им дорожил? Для него это — надоевшая игрушка. Как и жизнь в целом.
— Лорд, — мрачно кивнул Снейп.
— Да, Северус, — старик бессильно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — И Гарри.
— При чем тут Поттер?
— Я думал... Впрочем, это уже не важно. Северус... Я хочу попросить тебя встряхнуть старые связи. Осторожненько, ну ты сам понимаешь...
— Конечно, Альбус, — Снейп сам понимал, насколько сейчас важна хоть крупица информации о Волдеморте. — Но не надейтесь на многое.
— Все складывается по очень неудачному варианту, — вздохнул Альбус. — Мне сейчас придется проводить много времени вне школы. Пожалуйста, присматривай за Гарри, Северус.
Ну вот он и присматривает. А что толку?
Снейп взглянул на часы и сухо произнес:
— Сдавайте работы.
Поттер первым поставил на стол аккуратно надписанный флакон. На вид зелье было вполне приличным. Северус взглянул в недетски усталые зеленые глаза и вдруг остро пожалел, что мальчик не попал в Слизерин. Загонит ведь себя, идиот малолетний...
* * *
Вернувшись в тот день в башню, Гарри наплевал на конспирацию и долго стоял под горячим душем, изгоняя из тела противную мелкую дрожь. Когда, наконец, согревшись и слегка успокоившись, он вышел из душа, в спальне стоял яростный спор — матч закончился, и мальчишки обсуждали игру. Оставшийся незамеченным, Гарри тихонько шмыгнул в кровать. Он тщательно задернул полог, переоделся в пижаму и залез под одеяло. И только тогда почувствовал себя достаточно спокойно, чтобы обдумать случившееся.
Кто-то хотел его убить. Та зеленая вспышка, которую он заметил, когда падал — это, несомненно, Авада Кедавра. То самое смертельное проклятие, которое он уже один раз пережил. Так что сегодня был второй, хотя на этот раз нападавший промахнулся из-за того, что Гарри упал. Если бы не слепой случай, Гарри наверняка был бы уже мертв — уж слишком неожиданным было нападение.
Его зазнобило, и мальчик плотнее укутался в одеяло, отгоняя жуткое видение себя самого, лежащего в коридоре, неподвижного, холодного…
Еще — нападавший был не один. Второй был чем-то вроде призрака, но почему-то именно он командовал первым. И, кажется, именно он хотел убить Гарри. Причем как раз второй-то и остался жив, если к нему можно применить это слово…
Потом, внезапно сработавшее Пиро, выкрикнутое, видимо, только потому, что ничего более опасного Гарри не знал. Заклинание, о котором он читал только один раз, в той самой книге «О чарах огненных…», выполненное без палочки и вообще выполненное ли? Ведь описанное в книге движение палочки было довольно сложным… Да и получившийся огонь не соответствует описанному. «Применять Пиро следует с величайшей осторожностью, — вспомнил Гарри. — Пламя, вызываемое им, подобно пламени лесного пожара и распространяется так же быстро, как оный в ветреный день». Ничего близко похожего на вызванное им ослепительно-белое пламя, буквально за пару минут сжегшее дотла взрослого человека и потом потухшее само собой. Насколько Гарри мог вспомнить, кроме кучки пепла, не осталось никакого следа огня. А ведь там стены отделаны деревянными панелями! Получается, что опять он выжил незнамо как, только благодаря удаче и, кажется, стихийному выплеску магии. И убил другого человека…
Слезы потекли сами собой. Гарри натянул на голову одеяло и плакал, пока не заснул. И проспал, как оказалось, весь остаток дня и всю ночь.
На следующий день он уже достаточно взял себя в руки, чтобы вести себя как обычно. Школа гудела от новых слухов — пропал профессор Квиррелл. Гарри даже не сомневался, что знает причину таинственного исчезновения. Но все другие возбужденно гадали, куда и почему мог подеваться странный учитель, выдвигая все более невероятные версии. Гарри не мог слышать эти разговоры — сразу вспоминался черный пепел на полу коридора, и хотелось закричать: «Я убил его, потому что он хотел убить меня!» Из-за этого он почти перестал есть, задерживаясь за столом только для того, чтобы быстро проглотить первый попавшийся кусок, и практически переселился в библиотеку.
Гарри никогда еще не было так страшно. Наверняка нападавшим был Квиррелл, больше просто некому. Его собственный школьный учитель, один из восторженно приветствовавших его в «Дырявом Котле». Выходит, на Гарри может напасть кто угодно и когда угодно. А тот темный призрак, где он и что замышляет? Гарри сам стал убийцей, хоть и невольно, защищаясь. Что, если кто-нибудь узнает? Как Гарри докажет, что не хотел убивать, что все вышло случайно? Его посадят в Азкабан, как Сириуса Блэка? А может, он и должен сидеть в тюрьме? Ведь он убил, профессор Квиррелл мертв из-за него…
Гарри перестал ходить один по коридорам, не оставался ни с кем наедине, старался избегать темных мест. Из-за постоянного напряжения он не мог сосредоточиться ни на чем, и, если бы уже не выучил всю программу вперед, неминуемо скатился бы по оценкам. Все время теперь уходило на приготовление домашних заданий. Гарри держался только на том, что понимал — плохая успеваемость неминуемо привлечет к нему внимание учителей, а это ему совершенно не нужно.
Немного легче стало, когда Маркус Флинт, наконец, нашел время встретиться с ним, и охотно согласился давать уроки. Правда, оговорил, что сможет заниматься с ним только после рождественских каникул и до пасхальных.
— Пока учи сам, ты парень башковитый, как я погляжу, — сказал он. — Я тебе список заклинаний составлю. А для отработки навыков, думаю, одного триместра хватит. Ты же не собираешься прямо сейчас становиться лучшим дуэлянтом Англии?
Гарри ничего такого не хотел. Иногда он вообще ничего не хотел — только забиться куда-нибудь в тихий темный угол, туда, где его никто не найдет… Но к нему хотя бы вернулась способность заниматься, и он начал методично искать и учить перечисленные Флинтом заклинания. Чем больше он учил, тем яснее понимал — любому магу покалечить или убить человека легче легкого, было бы желание. Когда Гарри осознал это, он всерьез задумался — а что, если послать подальше этот магический мир? Он уже успел стать и жертвой, и убийцей, что же будет дальше? Так ли нужно волшебство, если за него приходится платить такую цену? У него есть деньги, он смог бы как-нибудь неплохо устроиться и в маггловском мире...
Будто надеясь увидеть ответ, Гарри медленно обвел взглядом окружающие его стеллажи с книгами, столы, уткнувшихся в свои записи студентов… Взгляд зацепился за растрепанную копну каштановых волос — Гермиона Грейнджер, как ни в чем ни бывало, сидела, обложившись книгами и быстро-быстро писала что-то. А ведь она тоже чуть не погибла!
Движимый порывом, Гарри подскочил к ней и выпалил:
— Привет! А я уже и не ожидал тебя здесь увидеть.
Девочка подняла на него серьезные карие глаза:
— Почему не ожидал?
Гарри замялся:
— Ну, ты же сильно пострадала… Могла уйти из школы… Ты ведь магглорожденная, да?
— Родители хотели меня забрать, — кивнула Гермиона. — Я отказалась.
— Почему? Разве тебе не страшно?
Девочка негодующе вскинулась, но, видимо, что-то в лице Гарри было такое, что она успокоилась и ответила:
— Было страшно поначалу, конечно. А потом я подумала — точно так же я могла, например, попасть под машину. Или упасть с моста. Или еще что-нибудь. А от тролля можно защититься, надо только знать — как. Я не собираюсь из-за какой-то тупой твари отказываться от волшебства. Это же часть меня, понимаешь? Такая же, как рука или нога.
Гермиона помолчала, подбирая слова, потом убежденно закончила:
— Если бы я ушла, получилось бы, что тролль меня победил. Что я покалечила себя из страха перед ним. Никто никогда от меня такого не дождется!
С каждым ее словом Гарри чувствовал, как ему становится легче дышать. А еще ему было невыносимо стыдно. Девочка, магглорожденная, чудом избежавшая страшной и бессмысленной смерти, настолько храбрее его! Его, между прочим, мага-гермафродита, могущественного и почти неуязвимого! Теперь стало понятно, почему она попала в Гриффиндор.
— Ты права, Гермиона, — он улыбнулся, впервые с того дня. — И спасибо тебе, ты помогла мне понять кое-что. О, извини, я не представился…
Девочка засмеялась:
— Да я знаю, что ты Гарри Поттер. Я о тебе еще до школы читала.
Глава 4
За всеми своими переживаниями Гарри, оказывается, не заметил, что уже наступил декабрь. Разговор с Гермионой как будто снял пелену с глаз, и, выйдя из библиотеки, он долго стоял у окна в коридоре, изумленно глядя на падающий сплошной стеной снег. Сколько же он не выходил из замка? Получалось, почти уже месяц... Гарри рывком распахнул окно, и усевшись на подоконник, высунулся наружу, жадно вдыхая холодный воздух.
— Совсем спятил, Поттер? — раздалось за спиной. — Решил мозги проветрить?
Гарри повернулся, безмятежно улыбаясь:
— И тебе привет, Малфой. Видал, какой снег?
Драко пожал плечами:
— Он с утра идет.
— А я только увидел, представляешь, — Гарри засмеялся и встряхнул головой. Подтаявшие в волосах снежинки рассыпались сверкающими брызгами.
Малфой посмотрел на него странным долгим взглядом, поежился:
— Ты все-таки спятил, Поттер. Холодно же, закрой окно. На ужин-то идешь?
Гарри с сожалением еще раз посмотрел на летящий снег и спрыгнул с подоконника. При слове «ужин» он понял, что зверски голоден. Как же давно он толком не ел!
— Пошли быстрее, — он подтолкнул Драко, и тот, наверно, окончательно уверился, что Поттер спятил. Но Гарри-то знал, что все как раз наоборот — он приходил в себя.
Приближающееся Рождество принесло новые для Гарри, приятные хлопоты. Он сходил наконец в гости к Хагриду, который мягко пожурил его за излишнее рвение в учебе: «Вона как отощал, итак ведь худющий. Меру-то во всем знать надо!» и согласился в следующее посещение Гринготтса взять денег для Гарри: «Оно понятно, Рождество ж скоро, подарки надо... И чего я сразу-то не подумал, не сказал тебе в тот раз припасти чутка денежек-то». Гарри благоразумно промолчал, что после «того раза» он уже дважды посетил банк, и на что на самом деле предназначались запрошенные двадцать галлеонов. Но ведь, правда, он теперь может делать подарки на Рождество! У него были деньги, и было, кому дарить — тот же Хагрид, мадам Помфри, Малфой, соседи по спальне, Падма, Лиза... Декану деньги на подарок собирали всем курсом. Подумав, Гарри решил включить в свой маленький список Гермиону Грейнджер и с упоением погрузился в изучение каталога «Сладкого королевства», решив, что любому человеку должна понравиться коробка хороших конфет. На что-либо другое он решил не замахиваться, опасаясь попасть впросак.
Разнообразие упаковки и фантазия оформителей подарочных наборов волшебных сладостей поражали воображение, и выбор был делом сложным и увлекательным. Гарри провел за этим приятным занятием чуть не полдня, потом отправил Хедвиг с заказом, и, с чувством выполненного долга, отправился к декану, чтобы его включили в список остающихся на каникулы в замке студентов.
— Конечно, мистер Поттер, — профессор Флитвик отметил его в списке и озабоченно нахмурился. — Только обещайте, что не будете торчать все эти каникулы в библиотеке. Вам надо больше бывать на воздухе, развлекаться с друзьями. Хорошо, Гарри?
Гарри послушно согласился.
Исполнить обещание оказалось легче, чем он думал. Дни стояли прекрасные — солнечные, с легким бодрящим морозцем, с искрящимся под солнцем пушистым снегом... Гарри наконец обновил свои роскошные сапоги — гулять в них по сугробам было одно удовольствие. И еще раз в душе поблагодарил Малфоя за вовремя одолженные каталоги. Иначе бы не было у Гарри таких хороших перчаток и уютной шапочки. И было бы не так тепло и удобно гулять по хрустящему снегу, разглядывать причудливые узоры на озерном льду и думать.
Гермиона совершенно правильно сказала — каждый может умереть в любой момент, и по самой нелепой причине. А от убийц и разных троллей, в отличие от пьяного водителя на дороге, можно защититься. Гарри ведь смог, хотя и таким ужасным образом... Но если бы он знал, как, ему не пришлось бы убивать профессора. А может, и пришлось бы... Но решение все равно одно — учиться. И над этим Гарри уже работает.
Другой вопрос — почему профессор Квиррелл и тот темный призрак хотели убить Гарри? Конечно, могло быть такое, что Квиррелл был сторонником Волдеморта и хотел отомстить Мальчику-Который-Выжил, но тогда почему он тянул целых два месяца? В первые дни сентября Гарри можно было просто придушить как цыпленка, он был так оглушен и опьянен новым миром, что ничего вокруг не видел.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |