Начать сначала
То, что порой с нами случается, может либо сломать нас, либо дать силы, решать каждому из нас…
01.02.2015
Vanessa-Victoria Tvon
Вика
Содержание:
Глава первая: Клиника ……………………………………………………………………………………………….стр.
Глава вторая: Игры ......................................................…………………………………………….стр.
Глава третья: Лунный свет …………………………………………………………………………………….стр.
Глава четвертая: Кажется мы друзья? ..................................................................стр.
Глава пятая: Скарлетт…………………………………………………………………………………………… стр.
Глава шестая: Бессонница
Глава седьмая: Вещие сны Досси
Глава восьмая: Ссора
Глава девятая: Мама
Глава десятая:
Глава одиннадцатая: Поцелуй
Глава двенадцатая: Похороны
Глава тринадцатая: Новые сведения
Глава четырнадцатая: Ключи
Глава пятнадцатая: Камеры…………………………………………………………………………………… стр.
Глава шестнадцатая: Осторожность
Глава семнадцатая: Открытая книга
Глава восемнадцатая: Прошлое Хамфри
Глава девятнадцатая: Досси!
Глава двадцатая: Поездка
Глава двадцать первая: Откровения
Глава двадцать вторая: Могила
Глава двадцать третья: Старый дом
Глава двадцать четвертая: Новая жизнь
Глава двадцать пятая: Перекресток
Глава первая
Клиника
Сумеречное небо заволокли тяжелые и черные тучи, деревья стали гнуться под тяжестью ветра и дождь снова застучал в окно. Весна. Только очень ранняя. В наших краях это нормально, если в апреле еще лежит снег, а дожди и холодный зимний ветер вообще нормально. Здесь в окрестностях ветер как живой, у него много песен, иногда, когда перед ураганом он несется, то кажется, что он что-то шепчет, хотя кто знает, может он действительно что-то пытается сказать нам, тем, кто здесь живет. Нам всем здесь хочется быть ветром, быть ветрами, но не здесь, а где-то очень далеко, где нет, этого ужала и мрака, где всюду есть свобода и покой. Наверно, нам его не обрести живыми, хотя и смерть здесь будет не легкой, чтоб умереть здесь надо постараться, тебя все равно вернут и будут мучить, здесь земной ад, только без огня и дьявола, хотя может, я ошибаюсь и здесь действительно есть и огонь и дьявол, и его демоны…
Всю ночь лил нескончаемый дождь, а значит, на дорогах будет мокро, грязно и скользко. Хотя мне все равно, я все же не очень люблю дождь, я его боюсь. Я многого боюсь: боюсь, тени на стене, боюсь шороха за спиной, боюсь быть одна в комнате, боюсь всего, что может лишь на мгновение причинить мне боль.
Сейчас я живу в психиатрической клинике. Живу здесь уже три года, и за это время мне никто не поверил, никто не подумал, что это может быть, что я не сумасшедшая, что я говорю правду. Конечно, легче объявить человека невменяемым, чем поверить ему или провести расследование. Но люди привыкли избавляться от того что не пригодно, так избавились и от меня, но я знаю, пусть я не пригодна для их общества, пусть они не нуждаются в моей помощи, но когда они придут за ними, вот тогда все они поймут что были не правы. Но до этого нужно еще продержаться.
Каждый день мне колют уколы, дают разные таблетки, и раз в три дня меня посещает психиатр. Он болтает со мной о многом, но никогда не говорит со мной о том, что беспокоит меня. Это странно, ведь как мне кажется, они должны знать причины моего сумасшествия.
Моим психиатром за три года проведенных здесь, был мистер Мэрдк. Отличный человек, хороший, добрый, но как я уже сказала совершенно бесполезный для меня. Но сегодня утром одна из медсестер сказала, что он оставил свой пост в нашей клинике и ушел в отставку, поэтому сегодня придет новый человек, новый специалист, и новое лицо в этом захолустье. Мне хотелось новых знакомств, поэтому я очень обрадовалась, ведь мне всего 17 лет, а я здесь в психиатрической клинике.
Он пришел точно как часы. Черный, элегантный костюм по его фигуре, белоснежная рубашка с запонками, лаковые туфли. Он очень красив, это лучше чем белый халат, на котором иногда видны пятна от кофе. Он приятно улыбался мне, брюнет с серыми глазами, светлой кожей и улыбкой, уголки которой чуть приподняты. Он излучал от себя дружелюбие и радость. Радость, как странно, ведь там где я нахожусь, нет радости, нет счастья, здесь только боль, колкие, острые воспоминания, которые рвут и душу и разум на части. Здесь только боль и скорбь, здесь дом боли, дом скорбящих и угнетенных человеческих душ.
Я сидела на кровати, когда он подвинул ко мне стул и сел рядом. Мне было интересно, что он сможет мне предоставить для лечения, что он может сделать, выслушает ли он меня или оставит без внимания, как и все остальные?
-Здравствуйте, мисс Джорджианна Вулф. Я ваш новый психиатр Джеймс Стэйн. Я здесь для того чтобы помочь вам преодолеть барьер, который мешает вам до полного выздоровления. Как вы думайте, что в вашем случае является барьером? – он говорил очень уверенно, медленно. Мне он понравился.
-Зовите меня просто Джиани, мистер Стэйн. – ответила я спокойно.
-Хорошо Джиани, тогда и вы зовите меня просто Джеймс. – Ответил он, улыбнувшись, затем открыл мою карту. – Ваш предыдущий психиатр писал в карточке, что вы абсолютно не опасны, почти здоровы и вменяемы. Вы можете объяснить, почему он так написал?
-Вероятнее всего, он составил мнение лишь по тому, что когда он приходил, мы всегда обсуждали насущные дела и проблемы, но никогда не говорили о том, почему я здесь и какого хрена моя жизнь проходит в этой дыре! – ответила я. Встав с кровати, я подошла к окну, и сквозь ставни и решетки смотрела на лес позади клиники.
-Джиани, я другой специалист. Я постараюсь вытащить вас отсюда, если посчитаю, что вы здоровы. Но вы должны мне в этом помочь. Понимаете?
-Да.
-Так что вы считаете барьером? – повторил он.
Я смотрела в окно не видящим взглядом, как хотелось унестись отсюда прочь. Прочь от таблеток и врачей, прочь от людей, которые ночью воют от боли и страха, прочь это единственное что мне сейчас было нужно, но он требует, и он может вытащить меня. Хотя это может быть уловка, что бы я пошла на контакт.
-Я думаю это страх. Страх, который не куда не уходит с годами, а лишь усиливается. Страх, который поедает изнутри по кусочку, так чтоб было больнее. Страх, который преследует тебя и внутри и снаружи, он везде. Он в голове, он в сердце, он во сне и он там, в темных углах комнаты, он там ждет, когда останется со мной наедине и выйдет.
-Хорошо. – Сказал он, и стал что-то писать в своем блокноте. – Почему Джиани вы говорите про страх, так будто он живой?
-Я скажу вам больше, у него есть душа и разум. – Ответила я снова сев на кровать. – Вы все равно не поймете. Вы просто выполняете свою работу, и вытащить меня отсюда вы не сможете.
-Вы правы это моя работа, моя прямая обязанность, но в мою работу включается и то, что я могу помочь пациенту, и могу помочь ему снова жить в обществе, как полноценная личность.
-Слишком много на себя берете! – сказала я, и легла на кровать. – Я устала, простите…
Он вздохнул: - Джорджианна, я ваш друг. Ваш хороший друг. Я приду завтра после 5. До свидания. – Он говорил с сочувствием и пониманием, мне стало стыдно.
-Джеймс, спасибо и до завтра! – привстав, сказала я, а он заулыбался и качнул головой.
Он ушел. Я осталась одна в своей палате, хотя на часах было только пять вечера, мне было страшно, было страшно смотреть в окно. Я укрылась одеялом и сильно зажмурила глаза, но от нее не убежать. Она стоит там за моей спиной, я знаю, она позади, стоит и ждет, когда я к ней повернусь, но я не стану этого делать, если хочу уйти отсюда, хочу начать жить как человек.
-Кто он? – спросила она. Ее голос, словно выстрел, страшный, жуткий, будто сам дьявол говорит со мной. Я боюсь на нее смотреть, потому что снова начну кричать, прейдут медсестры и привяжут меня к кровати. Тогда она будет делать мне больно, а врачи напишут, что я сама причиняю себе вред.
-Уходи… - сквозь слезы сказала я. Я все по-прежнему лежала в одеяле с плотно закрытыми глазами, я и не подумаю вылезти и посмотреть на ее уродливое лицо.
-Меня ты не прогонишь. – сказала она. Пальцем она начала рисовать кровью на стене свой вопрос «кто он?». – Ты здесь навсегда со мной! Не надо меня злить или я сделаю тебе больно, давай же Джиани поболтаем, пока у тебя есть язык.
-Уходи…- повторила я.
-Нет. Но ты меня злишь! - спокойно говорит она. И затем я услышала ее горловое рычание. Она сорвала с меня одеяло и сбросила с кровати. Я упала к двери и стукнулась головой. – Смотри на меня или умрешь!
Я зажмурилась. Она была ужасна, маленькая девочка лет 10. Рыжие запутанные волосы, белые глаза без зрачков, она вся в крови руки, ноги все в ранах, которые кровоточат. Ее язык порезан на четыре части. Платье, как наволочка старая и грязная, но голос, ее голос взрослый. Она приходила, когда никого не было, она била меня, резала, играла, иногда пила кровь.
Она начала резать мне ноги, я не открывала глаз, боль была настолько сильна, что я даже кричать не могла. Она смеялась и резала все глубже, кровь густым потоком заливала пол. Рубашка на мне вся пропиталась кровью, и я стала терять сознание.
-Нет, ты не отключишься! Не так быстро! – рычала она.
Меня стало тошнить, голова сильно болела, да и к тому же кружилась. Я не могла стать с пола, просто валялась в луже крови, а она просто сидела в углу и смеялась. Я пыталась шевелить руками, но они будто отнялись, я их совсем не чувствовала, ноги дрожали, но кровь перестала идти. Она не собиралась меня убивать, ей нужна игрушка, а убив меня, у нее долго ее не будет. Ей надо насладиться болью человека, чтоб ей самой было хорошо. Когда я слышала ее, я знала, что мне будет больно, но смерть я не обрету, она не позволит. И вот сейчас кровь из ран не идет, она остановила ее, но та боль, что парализует тело, сводит с ума.
-На сегодня все… - сказала она и исчезла.
Я валялась в крови, плева кровью, стонала. Я не могла пошевелиться. От ран такого не будет, она пользуется чем-то еще. В глазах начало темнеть, я посмотрела в сторону кровати, которая стояла у окна, на часах было семь. Глазам свои не верю, несколько часов прошло, а мне показалось, что минут 20. В семь ужин, за мной должны сейчас прийти, меня найдут в крови. Из-за нее меня считают сумасшедшей, из-за нее упекли сюда. Каждые три-четыре дня она приходит и вытворяет со мной эти фокусы. Пол в моей палате бледно красный в разводах. Здесь все время моют пол от моей крови, так часто, что она уже впиталась в плитку.
Когда мне стало тяжело дышать, я почувствовала, как кто-то входит в комнату. Я подумала, что это она, но это Досси, моя медсестра. Досси привыкла находить меня такой. Хотя эмоционально она очень слабая женщина. Англичанка до мозга и костей, меня она любила, как и я ее. Она была похожа на мою бабулю, которая ухаживает за мной. Мы часто с ней болтали, и она верила мне, верила, что я не сумасшедшая. Она всегда мне говорила, что безумцы, только притворяются, на самом деле все они очень умные, а я глупая, раз меня все время с того света спасают, значит я точно вменяема. Как только она закричала, я отключилась…
***
-Джиани, ну зачем? Зачем ты опять это сделала? – сидя у моей кровати, плакала Досси.
С того дня прошло еще четыре. Мой психиатр не посещал меня, так как я была в реанимации. Он пару раз звонил Досси и спрашивал он моем здоровье. Он хотел договориться, когда лучше ему прийти, и я сказала Досси, чтоб он пришел сегодня. Я не ждала от него помощи, мне просто было приятно говорить с новым человеком. Да, и к тому же я понимала, что она не уйдет от меня, пока я не умру.
-Я этого не делала Досси. – устало ответила я. Мне никто не верит это понятно, и от этих вопросов я устала.
-Ладно, Джиани мне сказали не пускать тебя в зал, сегодня посиди здесь. Хорошо дорогая? – убирая мой завтрак, сказала Досси. Отлично, даже в зал не пустят. Там я обычно сижу одна, но там хотя бы люди есть, да и книги каждую неделю новые привозят, я одна их здесь читаю, я и охранник мистер Порт.
-Да, Досси. Только принеси мне книгу.
-Хорошо, милая. – Ответила она. – Мистер Стэйн придет сегодня в 11. Ты готова?
-Да. – Ответила коротко я. – Спасибо Досси.
На часах было где-то 10:46. Минуты превращались в года. Сейчас самым страшным было то, что она могла вернуться. И снова причинить мне боль. Но к счастью самым ужасным за это время было лишь, то, что черный ворон стучал в мое окно, и стук этот разносился в моей голове, как звон колоколов. Я смотрела на дверь и ждала, когда та откроется, ждала что он придет раньше, чем она. Но стук в дверь был ровно в 11.
-Здравствуйте, мисс Вулф. Как вы себя чувствуйте? – бодро проговорил Джеймс с улыбкой и легкостью в голосе.
-Привет, Джеймс. Отлично, а ты как? – ответила я с той же легкостью.
Он поморщился, ведь «на ты» мы не переходили, да и отношения, такие как мне, показалось он не приветствовал.
-Хорошо. – Ответил он. – Сегодня я думаю лучше, да и полезнее поговорить о не давнем инциденте. Как ты думаешь Джиан? - я лишь кивнула. – Тогда начнем. Что подвигло тебя на то, что ты сотворила с собой?
-Я нахожусь в психиатрической больнице. Я не адекватная! Черт знает, что произошло в моем воспаленном мозгу!? А ты что думаешь, Джеймс? – ответила я серьезно.
-Я думаю, что чувство юмора это хорошо, даже полезно. Но я хочу правду, только правду…
-Послушайте! – начала я. – Я понимаю, что вы хотите показать себя хорошим специалистом, или хотите показать, что вы лучший в этом отстойнике. Если честно мне плевать на все это, и точно плевать на вас, хоть вы и симпатяга. Здесь никому не нужна, правда. Здесь только пичкают таблетками, три раза в день делают уколы, здесь просто хотят остановить твою боль с помощью этого, здесь просто делают свою работу. Вы думайте, что каждый день здесь говорят пациентам, что все будет хорошо, что тебя вылечат. Бред! Здесь просто относятся как к животным, как будто ты уже не человек. И вы мне говорите, что здесь в этих стенах вы хотите услышать правду? Вы ее не услышите!
Он поморщился, но слушал внимательно:- Объясни мне почему, правда, для тебя это что-то страшное, что-то чего ты не хочешь слышать?
-Я так кричала, я моли о помощи, а меня привезли сюда. Меня слушать даже не хотели….- дрожащим голосом говорила я. Пауза. – Я два года из-за дня в день говорила каждому, кто пересекал порог моей комнаты правду, но меня не слышали,… а теперь подумай, стану я говорить об этом, когда мои силы исчерпались год назад?
- А надежда? – тихо спросил он.
-А чего в нашем мире стоит надежда? – ответила я.
Чуть видно улыбнулся и заерзал на стуле. Мне нравилось, что он такой загадочный и в тоже время простой и открытый. Его не хотелось обижать, хотя за эти годы здесь я довольно хорошо научилась причинять людям боль. В нем было что-то, чего не было в других, чего-то, что так нужно здесь в этом месте. В нем была готовность помогать…
Такой молодой, должно быть только из колледжа, ему на вид года 23 не больше. Милый парень с блокнотом, который хочет помочь девчонке сошедшей с ума. Это не только звучит как-то глупо, но и выглядит так же. Но стержень, похоже, что есть, есть сила и ревность в этих серых глазах. Есть азарт, и есть игра, хотелось бы увидеть мне его в моем возрасте, каким он тогда был? Был ли таким же серьезным?
-Вы умеете играть в карты?- спросила я после небольшой паузы. Мой вопрос явно сбил его с толку. Он занервничал, снова стал ерзать на стуле и напрягся. У меня внутри заиграла улыбка, но на лице я не позволила ее оживить.
-Я…я, а какое это имеет отношение к нашим беседам? – растеряно протороторила Джеймс.
-Ты, похоже, умеете задавать вопросы, но не отвечать на них. Джеймс ты умеешь играть в карты? – улыбаясь, спросила я снова. Он смутился.
-Да. – Коротко ответил он, и уставился на меня, ожидая продолжения.
-Отлично. Я тоже их люблю. Завтра ты принесешь их сюда, и мы поиграем! – спокойно сказала я.
-Ладно. Но только с одним условием! – на его лице снова появилась улыбка и уверенность в себе. – Если я выиграю у тебя, то ты расскажешь мне правду! Пойдет?
Он хитрил. Это возбуждало сильное желание снова жить. Как необычно было чувствовать себя нормальной. Он говорил со мной, как если б мы встретились в парке или столкнулись по дороге. Это вселило в меня надежду, что может когда-нибудь эти двери навсегда закроются для меня, и она уйдет навечно….
-По рукам доктор Джеймс! – игриво ответила я. Он улыбнулся.
-До завтра Джиани.
-Не забудь карты доктор!
Он ушел. А мне было так легко. Мне хотелось смеяться, хотелось петь. О боже, как давно я этого не делала. Как только я попала сюда, я сразу забыла, что делала раньше, забыла, что могла и что было моим хобби. Как странно сейчас вспоминать это спустя столько лет, наверно ни руки, ни голос уже не помнят этого. Я попробую это, обязательно вспомню все, что умела раньше…
Глава вторая
Игры…
После всех процедур с утра мне позволили выйти на общий завтрак. Это было для меня приятной новостью, ведь меня уже давно не выпускали из палаты. Меня закрыли в моей клетке, и держали там как в зоопарке. Хоть какое-то разнообразие, ведь тут хоть люди, здесь она не посмеет появиться.
В 9 утра меня привели в столовую на завтрак. Я оглядела медленно все углы. И тот миг я подумала, что лучше быть в своей палате. Это были не люди, это были существа по виду напоминавшие людей. Они просто смотрели в одну точку, смотрели в никуда. По коже пробежали мурашки. Было так тихо, они все сидели по одному, все были заняты чем-то. Кто-то собирал из вилок башню, кто-то обнимал сам себя и дрожал.
Мне сказали сесть на любое свободное место. Я пошла в конец столовой за столик для двоих. В руках я держала кружку горячего чая. Да, здесь было одиноко, так же одиноко, как и в палате. Я вновь побежала глазами по столовой и наткнулась на лица охраны и медсестер. Охранники смотрели на людей, как на скот, а медсестры равнодушно, хотя моя Досси смотрела с состраданием. Моя милая и любимая Досси. Встретившись со мной взглядом, она мне подмигнула, а я ответила ей улыбкой.
Я заметила, что за соседним столиком сидит девушка лет 23. Они ела омлет и крепко сжимала в руке глазированный сырок. Я пила свой чай и смотрела на нее. Когда она доела, то с детской улыбкой стала открывать сырок, но у нее не выходило. Она сидела так минут пять, а потом заплакала и положила его на стол. Мне стало больно видеть, как она плачет. Я встала из-за стола, охранники вмиг напряглись. Подойдя к ней, я селя рядом.
-Привет. Меня зовут Джорджианна. – сказала я, и улыбнулась. Она посмотрела на меня и улыбнулась. По ее светлым щекам скатились две слезинки.
-Привет. Я Скарлетт. – Тихим голосочком ответила она и вновь посмотрела на свой сырок, на этот раз беспомощно.
-Мне очень приятно. Знаешь, друзья зовут меня Джиани. – сказала я. Но она смотрела на сырок. – Хочешь быть моим другом?
-Хочу. – Ответила она и улыбнулась.
-Тогда зови меня Джиани. – она кивнула, а затем снова посмотрела на сырок. – Друзья должны друг другу помогать. Хочешь, я помогу тебе открыть твой сырок?
-Правда? – подняв глаза от удивления, сказала она. А я кивнула ей.
Она легко отдала мне его в руки, и напряженно смотрела, как я открываю ее лакомство. Когда я отдала ей сырок, она с таким удовольствием его ела, что мне стало приятно, что я помогла этой девушке. Но мне хотелось еще сделать что-то приятное ей. Я вновь вернулась к своему столу и взяла свой сырок. Я открыла его и протянула ей.
-Но это твой? – удивилась она.
-Да. Но я хочу тебя угостить. Друзья всегда так делают. Да и к тому же я не очень люблю сладкое, а ты любишь. – Ответила я.
-Спасибо. Ты такая добрая. Ты мой лучший друг! – сказала Скарлетт и заулыбалась что есть мочи. И принялась за сладость. – Я очень люблю эти сырочки! Твой был со сгущенкой, а мой с клубникой. Как вкусно.
Сказать честно мне это понравилось. Мне понравилось помогать ей, сделать для нее доброе. Изменить ее слезы на смех. Принести ей что-то хорошее, что-то любимое, что-то, что могло заставить ее улыбнуться, это многого стоит. Мы поболтали с ней еще минут 10, а затем нас отправили на прогулку. В стенах своей палаты не знаешь, какой сегодня день, какое время года. Выйдя на улицу меня, встретил солнечный день, это весна. Апрель…
На прогулку нам дали час. За это время я помогла не только Скарлетт, но и другим. Я спрашивала их имена и помогала им в их трудностях. Например, один дедушка не мог найти выпавший из игры мячик, мы вместе его искали и смеялись, оказалось, что он был за лавочкой, на которой он сидел. Женщине лет 33, мы искали в траве камешки. Маленькие, гладкие и блестящие. Помогая им, я почувствовала, что живу, что помощь другим возвращает в меня человечность, утраченную за эти годы. Мне было хорошо.
Усевший на траву, я смотрела на них. Они больше не вызывали у меня страх, неприязнь, нет это теперь в прошлом. Они были похожи на маленьких беспомощных детей. Любая мелочь заставляла их улыбаться и смеяться.
Когда пришло время, идти по своим палатам, охранники, видевшие, что я помогала этим людям, вели их в здание намного бережнее, чем выводили. Но медсестры стали смотреть на меня как-то с высока. Меня это не задела, скорее мои действия задели их. Они поняли, что такие люди не лишении человечности, радости, доброты и любви.
На прогулке всегда присутствовал директор клиники мистер Том Майкрофт. Не приятный мужчина 48 лет. Он работает в этой клинике почти 25 лет. За это время он установил здесь свои порядки и свои законы, нарушать которые категорически нельзя, даже если ты не осознаешь это. Он придумал и наказания провинившимся. Наша клиника год за годом напоминала тюрьму. Никакой жалости к людям, но ведь они больны, им должны помогать, о них должны заботиться и что более важно им никогда нельзя говорить, что они сумасшедшие, потому что здесь работает тот, же принцип что и в тюрьме, там никто не виновен, здесь никто не безумен.
Мистер Майкрофт заметил мое рвение помогать ближним. И как я поняла по его осуждающему взгляду, он это не одобрял и сегодня меня ждет наказание. Он никогда не наказывал днем, ведь здесь работали врачи из города, охрана тоже была не здешняя. Он проворачивал это ночью обычно после полуночи, когда последний обход. Все кто был из города уезжали еще до семи вечера, но оставались еще и медсестры на ночные смены. Тогда он придумал нечто другое. Раньше на каждом этаже с двух концов коридора дежурили две медсестры. Они сидели за столом и пили чай, по очереди спали, а когда слышали крики, то сразу бежали в палату с аптечкой, чтоб дать снотворное или если требуется помощь. Некоторые женщины кричали, как резанные когда у них были месячные, поэтому им давали снотворное. Но сейчас им дали одну комнату, где они сидят всю ночь. А на каждом этаже установили камеры, поставили по одному охраннику. Вот так он мог легко внедрять двух амбалов, которые били тех, кто нарушил «закон», а синяки и ссадины списывали на то, что они якобы сами с собой такое делают.
Меня здесь не били. Но каждый раз присылали двух мужчин для того что б они насиловали меня. Они приходили с довольными рожами ко мне. Мистер Майкрофт знал, что я вменяема не на все сто, но на 90% точно. Поэтому он понимал, что бить меня бесполезно, так я не сломаюсь, а вот насиловать симпатичную брюнетку это более свирепый план. К счастью, им не удавалась меня насиловать. В те ночи, что они приходили, ко мне приходила и она, скорее они просто спасали меня от той боли, что доставляла она. Они вытаскивали меня в коридор и звали медсестер, те делали мне два укола: успокоительное и снотворное. После припадка выставляют охрану у двери, поэтому им было уже не зайти. Кто знает, что случиться сегодняшней ночью. Я испугалась, что сегодня могут отобрать мою невинность, да и кто знает, оставят ли вообще в живых.
Я вела себя, как можно спокойнее, хотя ноги дрожали. Мистер Майкрофт все смотрел мне в спину, а у меня в голове колокола забили от страха, что сегодня могут со мной сделать. Я по дороге к своему «номеру» стала придумывать план, что мне сделать.
Досси ждала меня в палате с обещанной книгой. Я села на кровать и дверь закрылась. Я осталась в комнате со своей медсестрой.
-Досси не могла бы ты сказать остальным медсестрам, что у меня был приступ, мне нужна охрана у дверей ночью! – судорожно тараторила я.
-Что мистер Майкрофт? Он опять?- с ужасом спросила Досси. Я кивнула. – Да, хорошо. Я постараюсь, но последним от тебя будет, уходит мистер Стэйн. Он сегодня на пять. Я не знаю получиться ли,…но я постараюсь.
-Спасибо, дорогая. – Сказала я. И она протянула мне книгу. – Ух, ты!!! Досси ты волшебница!
-Да ладно читай, милая. Я купила ее вчера в городе. В магазине сказали, что она очень хорошая. Как ее эта… а! Джейн Остин, кажется?!
Я кинулась к ней в объятия. Она ответила на них. Чмокнув Досси в щеку, я стала листать страницы книги. Подняв глаза, чтоб поблагодарить ее за книгу, я увидела, как Досси прячет слезы.
Я обняла ее. Она стала плакать еще сильнее:- Как это ни честно, что такой ребенок как ты находишься здесь, среди действительно больных людей, которым нужна помощь. Я видела, как ты помогала им сегодня. Я горжусь тобою Джиани, ты поступала очень, очень и очень хорошо!
-Досси, я люблю тебя, как любила свою маму и папу. За эти три года, ты стала мне родной. Я больше всех люблю и буду любить тебя, моя дорогая Досси. – сказала я, и из моих слез потекли слезы. Она действительно была единственным другом, который любил меня здесь! Я ни за что на свете ее не променяю.
Успокоившись Досси пошла к другим больным, а я осталась одна. Чтоб занять время до пяти часов, которого было предостаточно, я легла на кровать и стала читать книгу. Время летело за чтением. Когда за мной пришли в половине первого на обед, я подумала что это шутка ведь я только села читать. На обеде я сидела с Скарлетт, я отдала ей свой кусочек слоеного шоколадного пирога. Нас кормили хорошо и вкусно. Всегда были сладости и пироги, потому, что моя Досси была еще и главной по кухне. Ее все слушались и не смели делать все, так как хотели сами, она проверяла. Директор тоже не возражал, потому что ему нравились вкусные обеды у нас в столовой. После того как мы съели свой обед Скарлетт пошла в комнату игр и смотрела мультики. Я помогала остальным относить тарелки. На сдачи грязной посуды, я столкнулась с Досси.
-Ты не могла бы носить сладости в палату к Скарлетт Форт. Мне ее жаль она, так любит сладкое! Пожалуйста, Досси! – прошептала я, ставя гору грязной посуды.
-Хорошо. Буду заносить ей что-нибудь перед уколами и таблетками. – Ответила она шепотом.
-Она любит глазированные сырки. И скажи ей, что это от меня, а то так она не возьмет. – Добавила я. И поблагодарила за обед.
Вернувшись в палату, я вновь села читать свою книгу. Время продолжало нестись, я так вошла разумом в книгу, что забыла о времени. Когда мистер Стэйн постучал в дверь, а затем немного ее приоткрыл, я лежала с книгой на кровати. Я не услышала его шагов, не услышала, как он поднес стул к кровати и сел.
-Должно быть интересная книга? – тихо произнес он, чуть наклонившись ко мне.
За столько лет я привыкла, что если тихо, значит к беде, и на автомате выхватила из под себя подушку и кинула со всей силы туда, откуда прозвучал вопрос. Послышался глухой стук. Джеймс упал вместе со стулом, да еще и прикрытый моей подушкой. Обычно в таких ситуациях люди бросаются на помощь и просят прощения, но я захахатала что есть мочи.
-Это смешно? – пробормотал Джеймс, вставая с пола. – Я не хотел тебя пугать.
Я все еще продолжала смеяться, он смотрел на меня как на сумасшедшую, (он впервые на меня так посмотрел), а потом опустил глаза на подушку и тоже засмеялся. Мне стало легко, он смеялся как ребенок, весь красный утирал глаза, но продолжал смеяться.
-Прости меня, Джеймс. Я не люблю, когда ко мне так подходят. – Смеясь, извинялась я.
-Да, я уж понял! – улыбаясь, ответил он. – Ладно, я принес, то, что ты просила.
-Здорово! – улыбнувшись, ответила я. – Сейчас ты узнаешь, как это проигрывать сумасшедшей!
-Эй! Я еще не проиграл, а ты не выиграла! - улыбаясь, ответил он.
Мы стали играть в карты. Джеймс сидел близко к кровати на стуле. Мы играли и играли. Но и хитрости ему не занимать, как в жизни, так и в картах. Играя, он не забывал, что он все еще мой доктор. И старался задавать не навязчивые вопросы обо мне.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |