Вместо этого она приказала водителю трогать, поскольку свет сменился на зеленый. Однако их шоферам было не до сигналов светофора — они спорили. Нэнси увидела, что водитель другой машины с руганью выставил своих пассажиров. Он говорил, что они должны присоединиться к ней. Все шло так, как предупреждал Дитер.
Нэнси изо всех сил закричала на своего водителя, который вздрогнул и повернулся к ней. Потом она закричала на другого тамила, также ответившего ей на повышенных тонах. Женщина стала кричать английской паре, пусть потребуют, чтобы водитель доставил их в заранее оговоренное и оплаченное место.
— Не позволяйте этим ублюдкам трахать вас! — кричала Нэнси, заметив, что машет им пластмассовым членом. Правда, он все еще находился внутри чулка и англичане не знали, что это. Они только видели, что истеричная молодая женщина угрожающе размахивает чулком.
— Ну хорошо, садитесь, пожалуйста, — сказала она английской паре и опустилась на переднее сиденье.
Однако когда англичане открыли дверь, ее таксист возмутился и даже подал машину немного вперед. Нэнси ударила его по плечу пластмассовым пенисом в чулке. Таксист не обратил на это никакого внимания, а второй водитель уже взялся перегружать вещи англичан в их багажник. Парочка протиснулась на заднее сиденье их машины.
Нэнси прильнула к лобовому стеклу, когда через опущенное стекло передней двери какая-то нищенка сунула ей ребенка прямо в лицо. От малыша плохо пахло, он не двигался, у него было личико полумертвого человека. Нэнси снова замахнулась своим оружием, но что она могла сделать? Кого бить? Она закричала на нищенку, которая яростным рывком вытащила ребенка из окна такси. Может быть, это вовсе и не ее ребенок, подумала Нэнси, малыша она использует для сбора милостыни. Если это вообще настоящий ребенок.
Впереди машины двое парней тащили пьяного или обкурившегося наркотиками приятеля. Они вдруг замерли и не переходили дорогу, словно не верили, что такси остановилось. Однако оно давно стояло, и Нэнси снова пришла в ярость оттого, что два водителя все еще спорили. Она наклонилась вперед и своим пластмассовым оружием ударила водителя по шее. В этот момент чулок слетел, таксист повернулся к ней лицом. И ему в нос угодил огромный член, который она держала в руке.
— Езжай вперед! — закричала Нэнси. Пораженный огромным пенисом, таксист тронулся вперед в тот миг, когда снова зажегся красный сигнал светофора. К счастью, других машин на улице не оказалось, но, на свою беду, двое молодых людей и их безжизненный компаньон оказались на пути движения автомобиля. В первую секунду Нэнси показалось, что такси ударило всех троих. Позднее она отчетливо вспомнила, что двое тут же убежали. Женщина не уловила непосредственного столкновения, поскольку, вероятно, в этот момент зажмурилась.
Когда англичанин помогал водителю затолкать тело на переднее сидение машины, Нэнси поняла, что это именно тот человек, который выглядел пьяным или накурившимся наркотиков. Ей и в голову не пришло, что молодой человек умер до того, как его ударила автомашина. Однако англичанин говорил об этом с водителем-тамилом. Они обсуждали, бросили ли парня специально под колеса такси и был ли он в сознании, когда его ударила машина?
— Он выглядел мертвым, — повторял англичанин.
— Да, он умирать заранее! Я не убивать его! — кричал тамил на ломанном английском языке.
— А сейчас он мертвый? — тихо спросила Нэнси.
— Конечно, мертвый, — ответил англичанин.
Как и таможенный инспектор, англичанин не смотрел в ее сторону, но его жена уставилась на Нэнси, все еще крепко державшую в руке огромный член. Так же не глядя на женщину, англичанин протянул ей чулок. Нэнси закрыла им свое оружие и положила на прежнее место, в большой кошелек.
— Вы впервые в Индии? — спросила ее англичанка.
Словно обезумевший, водитель все быстрее и быстрее мчал через улицы, где появилось больше электрических лампочек. Вокруг на тротуарах спали люди в разноцветных одеждах.
— В Бомбее так спит половина населения, однако в общем здесь сравнительно безопасно, — пояснила англичанка.
Лицо у Нэнси дернулось, будто ее ущипнули, или ударили. Английской паре стало ясно, что женщина впервые столкнулась с особенностями города, с его запахами. На самом деле лицо Нэнси перекосилось от запаха ребенка. Она недоумевала, как такое маленькое существо могло издавать столь сильную вонь?
По движениям тела на переднем сиденье можно было заключить, что это — мертвец. Голова парня безжизненно моталась, плечи совсем расслабились. Когда водитель нажимал на тормоза или поворачивал, то тело дергалось, как тяжелый мешок с песком. Нэнси благодарила Бога, что она не видела лицо трупа, которое с глухим звуком билось о лобовое стекло машины и лежало на нем, пока водитель не делал очередной поворот и не набирал скорость.
— Не думай об этом теле, дорогая, — англичанин сказал это, все еще не глядя на Нэнси, и нельзя было определить, к кому он обращался — к жене или к девушке.
— Меня это не волнует, — ответила жена англичанина.
Над улицей Марин-драйв навис плотный туман, теплый, как шерстяное покрывало. Аравийское море из-за него не просматривалось.
— В том направлении океан, — сказала англичанка зевающей Нэнси и кивнула туда, где должно было находиться море. Из-за смога не видны были даже надписи на рекламных щитах. В те времена на столбах освещения вдоль Марин-драйв еще не установили противотуманные фонари. И был у них еще белый, а не желтый свет.
— Это — ожерелье королевы, — сказал англичанин Нэнси, ткнув в туман через открытое окно накренившегося такси. И добавил, чтобы подбодрить себя и жену, а также облегчить страдания Нэнси: — Ну, мы почти приехали.
— Меня сейчас вырвет, — сказала Нэнси.
— Если ты не будешь думать о том, что тебе плохо, то тебе станет лучше, — произнесла англичанка.
Такси свернуло с Марин-драйв на более узкие, извилистые улицы. Трое живых пассажиров замерли каждый в своем углу, а мертвый парень на переднем сиденье, казалось, ожил. Сильно ударившись головой о боковое стекло, он съехал вперед, прошелся лицом по лобовому стеклу и упал на водителя, который локтем отодвинул тело в сторону. Руки молодого человека задрались вверх к лицу, словно он вспомнил что-то очень важное. Затем тело успокоилось, будто опять все забыв.
Послышались пронзительные и громкие свистки. Это высокий швейцар-сикх управлял потоком машин около отеля «Тадж», однако Нэнси искала глазами какого-нибудь полицейского. Неподалеку у неясно проступающих «Ворот в Индию» женщина вроде бы заметила каких-то полицейских. Там горели лампы, слышались истерические крики, словом, происходили беспорядки. Вначале ей сказали, что виноваты нищие. уличные мальчишки: будто они не смогли выпросить даже одной рупии у молодой пары шведов, которые фотографировали «Ворота в Индию» с использованием профессиональной фотографической техники, яркой подсветки и рефлекторов. Поэтому попрошайки помочились на символические ворота в страну, дабы испортить снимок. Однако иностранцы нашли их поступок символичным и интересным. В ответ нищие захотели помочиться на фотографическое оборудование, что вызвало скандал.
Дополнительное расследование могло бы показать, что шведы заплатили нищим, чтобы те помочились на «Ворота в Индию». Такое действие не могло повредить сооружению, на которое и так мочились со всех сторон. Уличные мальчишки не делали попытки оросить мочой фотографическое оборудование шведов — для этого им не хватало смелости. Они всего лишь жаловались, что получили слишком мало за осквернение символа. Жаловались и скандалили.
Между тем мертвый молодой парень в такси все еще ждал чего-то. На подъездном пути к отелю «Тадж» водитель-тамил закатил истерику, вопя, что под колеса ему бросили мертвое тело, к тому же на дороге имелась выбоина. Английская пара сообщила полицейскому, что водитель-тамил поехал на красный свет после удара пластмассовым членом. Разбиравшийся в этом полицейский только-только освободился от расследования осквернения символических «Ворот в Индию». Нэнси не совсем понимала, считают ли ее англичане ответственной за дорожное происшествие или никакого происшествия на самом деле не случилось. В конце концов и тамил-водитель и англичанин пришли к единому мнению: парень выглядел мертвым еще до того, как его ударила машина. Нэнси поняла лишь то, что до полицейского не доходит значение слова «дил-ДУ».
Это довольно большой пенис, — объяснил англичанин констеблю.
— Она ударила таксиста чем? — уточнял констебль, указывая на Нэнси.
— Тебе придется показать ему это, дорогая, — сказала англичанка Нэнси.
— Не буду я ничего показывать, — огрызнулась Нэнси.
Потребовался час разбирательства, прежде чем Нэнси освободилась и прошла регистрацию в отеле. Она только вылезла из горячей ванны, как полицейский пришел к ней в номер. Этот страж порядка не носил широкие голубые шорты и смешные туфли. На голове у него не красовалась шапка Неру, а была офицерская фуражка с эмблемой полиции штата Махараштра. Нэнси увидела рубашку цвета хаки, такие же брюки, черные туфли и револьвер в кобуре на поясе. Пока еще без разросшегося зоба, но уже с тоненькими усиками, молодой инспектор Пател производил хорошее впечатление и за двадцать лет до того, как он допрашивал доктора Даруваллу и Инспектора Дхара в клубе Дакуорт. В его облике уже было нечто, позволяющее увидеть в полицейском будущего заместителя комиссара полиции.
Напористый, энергичный и не лишенный галантности молодой инспектор Пател пугал допрашиваемых, которые не совсем понимали суть его вопросов. Его манера вести допрос предполагала, что детектив уже многое знал, хотя на самом деле это не соответствовало истине. Подразумевая, что уже знает правду, он вызывал человека на откровенность, выясняя для себя, кого же он допрашивает.
Нэнси попала в сложное положение. Женщину можно было только пожалеть, поскольку даже очень наглая и уверенная в себе молодая особа не осмелилась бы взять в руки и показать искусственный пластмассовый член молодому привлекательному инспектору полиции. Тяжесть положения усугублялась тем, что было 5. 00 утра. Быть может, кто-то и встал рано, чтобы понаблюдать, как над морем в прекрасном обрамлении арки «Ворот в Индию» появляется солнце, и представить себе времена тщеславных раджей Британской империи. Однако Нэнси не было среди таких людей. Кроме того, из окна и с маленького балкончика она бы не увидела моря, поскольку Дитер заказал один из наиболее дешевых номеров.
Под ее балконом в серо-коричневом свете утренней зари собралась толпа попрошаек, в основном дети. Еще не отойдя от самолетной болтанки, иностранные путешественники обнаруживали, что первым их впечатлением от соприкосновения с Индией в лучах утреннего солнца стали беспризорные мальчишки.
Нэнси в халате присела на край кровати, а инспектор занял единственный стул, свободный от ее вещей или сумки. Они слышали, как выливается вода из ванны. На самом видном месте по совету Дитера женщина положила потрепанный путеводитель, в который она так и не заглянула, а также нетронутый ею роман Лоренса Даррела.
Инспектор сказал, что довольно часто убитых бросают на пути движущегося автомобиля, но в этом случае необычным казалось то, что уловка была так очевидна.
— Но не для меня, — ответила Нэнси и объяснила, что не заметила момента столкновения. Может быть, она зажмурилась, но ей показалось, что под колесами оказались все трое. Оказывается, сообщил инспектор Пател, англичанка тоже не видела момента столкновения.
— Вместо этого она смотрела на вас, — объяснил полицейский.
— О, понятно, — сказала Нэнси.
Англичанин придерживался уверенного утверждения, что тело человека в бессознательном состоянии или уже мертвого толкнули на дорогу перед приближающимся автомобилем.
— Однако таксист не помнит, что он увидел, и все время меняет показания, — сообщил инспектор Пател.
Нэнси продолжала непонимающе смотреть на полицейского.
— Водитель говорит, что его что-то отвлекло, — добавил полицейский.
— Что его отвлекло? — спросила она, хотя прекрасно знала ответ.
— Его отвлекло то, чем вы его ударили.
В разговоре случилась неприятная пауза, когда полицейский переводил взгляд со стула на стул, обозревая ее пустые сумки, две книги и вещи. Нэнси подумала, что он, наверное, на пять лет старше, чем она, однако выглядит моложе. Держался Пател твердо, однако без самоуверенного высокомерия, характерного для всех полицейских, не чванился. Сдержанность и хорошие манеры показывали, что он осведомлен о цели визита. Нэнси поразила добропорядочность его сосредоточенного взгляда, а кроме того ей нравился оттенок его кожи цвета кофе с молоком. Черные волосы и тоненькие, хорошо выбритые усики, казались настолько совершенными, что Нэнси захотелось потрогать их. То, что молодой человек был так изящен и не тщеславен, обычно ассоциируется со счастливым в браке мужчиной. Однако, в отеле «Тадж», в присутствии роскошной блондинки, одетой только в халат, инспектор Пател выглядел неженатым. Он тщательно следил за тем, как выглядит, и внимательно разглядывал Нэнси, все принадлежности ее быта в этой комнате.
— Можно посмотреть на вещицу, которой вы ударили таксиста? — в конце концов спросил Пател.
Одному Богу известно, как этот идиот тамил описал устройство. Нэнси пошла в ванную за пластмассовой штучкой, поскольку решила держать ее вместе со всеми принадлежностями туалета. Кто знает, что рассказали инспектору англичане. Если полицейский их уже допрашивал, они могли описать ее как грубую молодую бабу, угрожающе размахивающую огромным половым членом.
Нэнси вручила пластмассовый член инспектору и снова опустилась на край кровати. Молодой полицейский вежливо вернул инструмент обратно, не глядя в ее сторону.
— Извините, но мне нужно было посмотреть на это, потому что я никак не мог мысленно представить этот предмет, — стал объяснять инспектор Пател.
— Этим водителям в аэропорту заплатили за проезд. Я не люблю, когда меня обманывают, — сказала ему Нэнси.
— Это не та страна, где одинокой женщине легко путешествовать. — По быстрому взгляду, которым он ее окинул, Нэнси поняла, что он задал вопрос.
— Меня встречают друзья. Я как раз жду, когда они позвонят, — ответила Нэнси. Так ее научил Дитер, поскольку любой человек, глядя на ее студенческую одежду и дешевые сумки, сразу же поймет, что она не сможет долго оставаться в отеле «Тадж».
— Итак, вы поедете путешествовать с друзьями или останетесь в Бомбее? — наконец спросил полицейский.
Нэнси поняла, в чем ее преимущество над полицейским. Пока у нее в руках пластмассовый член, молодой инспектор считает бестактным смотреть ей прямо в глаза.
— Маршрут выбирают они, — безразлично сказала Нэнси. Положив искусственный член на колени и немного шевельнув кистью руки, она обнаружила, что так может постукивать головкой члена по своему голому колену. Внимание инспектора переключилось на голые ступни. Очевидно, не из-за их исключительной белизны, а по причине внушительных размеров. Даже без обуви ноги Нэнси превосходили маленькие туфли инспектора.
Нэнси уставилась на молодого человека изучающим взглядом. Ей понравились выступающие косточки на его резко очерченном лице. Не верилось, что через двадцать лет у этого мужчины вырастет второй подбородок. Она подумала, что у полицейского самые черные глаза и самые длинные ресницы, которые она когда-либо видела.
— Вероятно, вы не знаете ни телефонного номера, ни адреса, где вас можно будет найти, — сказал инспектор игривым тоном, все еще глядя на ноги женщины.
Нэнси показалось — она чувствует, что притягивает к ней этого молодого человека. Разумеется, она потеряла невинность в Айове, однако футболисты так и не смогли развратить ее полностью. В Германии с Дитером она потеряла и остатки своей невинности, и моральные принципы, окончательно и бесповоротно. Однако сейчас перед ней сидел все еще невинный мужчина. Нэнси подумала, что, вероятно, она и пугала и привлекала его, хотя он об этом не догадывался.
— Вы хотите еще раз встретиться со мной? — спросила его женщина и подумала, что вопрос звучит достаточно двусмысленно.
Однако теперь инспектор рассматривал ее ноги, как ей показалось, с желанием и ужасом.
— Но ведь иначе вы не сможете опознать двух других мужчин, даже если мы их найдем, — ответил он.
— Я могу опознать другого водителя такси.
— Мы его уже нашли.
Нэнси встала и отнесла пластмассовый член в ванную комнату. Когда она возвратилась, то увидела полицейского стоящим у окна. Он наблюдал за нищими. ' Теперь ей не хотелось иметь над ним никакого преимущества. А вдруг он безнадежно в нее влюбился и если она разляжется перед ним на постели или упадет на него, то он будет на нее молиться и на всю жизнь станет ее рабом. Она хотела вовсе не инспектора — ее притягивала та видимая добропорядочность, которую сама она бесповоротно потеряла и уже никогда не вернет обратно.
Внезапно Нэнси поняла, что полицейского уже не интересуют ее ноги, что все время он бросает взгляды на ее руки. Даже после того, как она отнесла игрушку в ванную, он все равно не смотрел ей в глаза.
— Вы хотите еще раз встретиться со мной? — повторила она свой вопрос. Теперь в нем уже не было двусмысленности. Нэнси подошла к нему ближе, чем этого допускали приличия, однако он проигнорировал вопрос, кивнув на толпящихся внизу бездомных детей.
— Всегда одни и те же фокусы. Они никогда не меняют репертуар, — заметил инспектор Пател.
Нэнси не захотела смотреть на попрошаек, а продолжала сверлить его взглядом.
— Вы можете дать мне свой телефонный номер, и тогда я смогу вам позвонить, — предложила она полицейскому.
— Зачем вам это надо? — спросил ее инспектор, продолжая следить за беспризорниками.
Нэнси отошла от инспектора и разлеглась на кровати.
Она лежала на животе, халатик плотно облегал все части ее тела. Она думала о своих светлых волосах и о том, как привлекательно они должны выглядеть, рассыпавшись по подушке. Нэнси не видела, смотрит ли на нее Пател. Она лишь знала, что подушки заглушают ее голос и инспектор будет вынужден подойти ближе к кровати, чтобы услышать ее.
— А если вы мне понадобитесь? Если я попаду в трудное положение, и мне потребуется обратиться в полицию? — спросила она инспектора.
— Этого молодого человека задушили, — сообщил ей полицейский, и Нэнси поняла, что он находится рядом.
Она лежала, уткнувшись лицом в подушки и раскинув руки. Мелькнула мысль, что она никогда ничего не узнает о том мертвом парне. Убили ли его по неосторожности или это был акт злобной мести? Однако теперь до Нэнси дошло: парня не могли задушить по неосторожности.
— Я его не душила, — сказала она.
— Мне это известно, — ответил инспектор Пател. Когда он дотронулся до ее руки, она лежала совершенно без движения. Затем он отвел руку, и через секунду Нэнси услышала, как льется вода в ванной. — У вас большие руки, а парень задушен кем-то с маленькими руками. Быть может, это другой парень, а может быть, это женщина, — говорил Пател, а Нэнси лежала не двигаясь.
— Вы подозревали меня. Я говорю, вы подозревали меня, пока не увидели мои руки, — громко произнесла женщина, не будучи, однако, уверенной, что ее слышат из-за шума льющейся воды.
Он выключил воду, и Нэнси подумала, что ванна еще не наполнилась.
— Я подозреваю каждого, но и мысли не допускал, что вы задушили этого парня, — сказал полицейский.
Нэнси просто сгорала от любопытства. Она поднялась с постели и пересекла комнату. Инспектор Пател сидел на краю ванной, наблюдая, как пластмассовый член плавал в ней по кругу, совсем как игрушечная лодочка.
— Так я и думал. Он плавает, — продолжал полицейский. Затем он погрузил дилду под воду и продержал в таком положении почти целую минуту. — Нет никаких пузырьков. Он плавает, потому что внутри пустота. Но если он разбирается на две части так, что его можно открыть, то обязательно будут пузырьки. Я думал, что он разбирается надвое. — Выпуская воду из ванной, инспектор насухо вытер полотенцем пластмассовый член. — Один из ваших друзей позвонил, пока вы регистрировались. Он не захотел с вами разговаривать, а только поинтересовался, зарегистрировались ли вы в отеле. Обычно так поступают, когда кто-то волнуется, прошел ли человек через таможню. Поэтому я предположил у вас что-то нелегальное. Но вы ничего не провозили, не так ли? — спросил инспектор.
Нэнси загораживала ему выход из ванной, поэтому он подождал, пока она не сделает шаг в сторону.
— Нет, — только и смогла она выдавить из себя.
— Хорошо, когда я уйду, но прикажу персоналу отеля переключить звонки прямо на вас.
— Спасибо, — ответила Нэнси.
— Обязательно позвоните мне, если попадете в какую-нибудь неприятную историю. — Полицейский открыл дверь и вручил ей свою визитную карточку.
Женщина предпочла тут же уставиться на квадратик бумаги, только бы не смотреть, как он уходит. Среди нескольких телефонных номеров один был обведен шариковой ручкой. Внизу стояли имя и должность полицейского:
ВАЙДЖЕЙ ПАТЕЛ
Полицейский инспектор
Отделение полиции района Колаба
Нэнси не представляла, насколько далеко от дома забрался Вайджей Пател. Когда вся семья из штата Гуджарат уехала в Кению, то Вайджей оказался в Бомбее. Продвинуться по службе в полиции штата Махараштра человеку из другого штата было очень непросто и расценивалось бы как большое достижение. Однако родственников инспектора, которые занимались торговлей, это совершенно не волновало. Вайджей оказался отрезанным от них, как и Нэнси оторвалась от своих родителей в Айове.
Уделив визитке еще какое-то время, женщина вышла на балкон. Нищие дети внизу оказались почти профессиональными исполнителями. Как и всем иностранцам, Нэнси больше всего понравилось выступление акробатов. Изредка кто-то из туристов бросал детям апельсин или банан, некоторые швыряли монеты. Наблюдая за детьми, Нэнси отметила, насколько жестоко поступали они с мальчиком-калекой. Его всегда били, когда он с помощью костыля раньше других пытался добраться до денег или брошенных фруктов. Ей было невдомек, что все так и задумано, что роль калеки главная — на ней держится все драматическое представление. Этот мальчик выглядел старше других детей и, несомненно, являлся их лидером, поскольку мог избить любого из них, что зачастую и делал.
Не уловив скрытую режиссуру представления, Нэнси стала искать, что бы выкинуть калеке, но смогла найти у себя лишь банкноту в десять рупий. Сумма не подходила для подаяния нищему, однако меньше этого у нее ничего не было под рукой. Нэнси еще увеличила ее достоинство, прицепив к ней две заколки для волос. Она вышла на балкон и подняла деньги над головой, чтобы привлечь внимание калеки.
— Эй, леди! — закричал мальчишка.
Некоторые дети прервали свои стойки на руках и акробатические прыжки, когда американка бросила деньги с балкона. Вначале бумажку подхватил поток воздуха, но затем она полетела вниз, а дети забегали взад и вперед, чтобы оказаться в нужном месте и поймать деньги. Калека позволил другим схватить бумажку.
— Нет, нет. Это для тебя, для тебя! — закричала ему Нэнси, однако он не обратил на женщину никакого внимания.
Высокая девочка-акробатка схватили банкноту, но ее настолько поразила сумма, что она замешкалась и не отдала деньги калеке достаточно быстро. Мальчишка ударил ее костылем в спину так, что она упала навзничь. Калека выхватил банкноту и запрыгал прочь от девочки, которая стала плакать.
Тут Нэнси поняла, что прервала обычный театральный спектакль. Она допустила какую-то ошибку. Нищие разбежались в разные стороны, высокий швейцар-сикх из отеля «Тадж» подошел к плачущей девочке. В руках он нес длинный деревянный шест со сверкающим металлическим крюком на конце. Шестом открывали и закрывали окна над высокими входными дверями. Этим шестом швейцар приподнял обтрепанную и грязную юбку девочки, обнажая ее половые органы, пока она не сдернула подол с его конца и не прикрылась юбкой, зажав между ног. Потом он ударил девочку в грудь металлическим наконечником шеста, а когда та попыталась устоять на ногах, направил удар в то же самое место на спине, куда до этого попал мальчишка-калека. Девочка взвыла и на четвереньках поползла от мучителя-сикха. Тот продемонстрировал хорошее искусство преследования, нанося резкие удары и толчки шестом. В конце концов девочка поднялась на ноги и убежала.
На лице сикха росла черная борода в форме лопаты, в которой мелькали седые волосы, на голове он носил темно-красную чалму. Швейцар положил шест на плечо наподобие ружья и бросил осуждающий взгляд на американку, стоящую на балконе, отчего женщина отступила назад в комнату. Нэнси испугалась, как бы сикх не заглянул ей под халат, поскольку он стоял прямо под балконом. Догадка оказалась неправильной — балкон препятствовал обзору снизу.
Американке пришло на ум, что поведение этих людей подчинялось неписаным правилам: нищие могли попрошайничать, однако они не имели права кричать и плакать. Ранним утром этот звук мог разбудить постояльцев отеля.
На завтрак женщина заказала самое американское блюдо, которое смогла найти в меню, — вареные яйца и запеченный в тостере хлеб. Когда мальчик принес заказ, она увидела на подносе два запечатанных конверта, стоявших между стаканами с апельсиновым соком и чаем. Сердце у нее екнуло от радости, так как она подумала, что внутри находится признание инспектора Патела в вечной любви. Однако одно послание, которое уже успел перехватить инспектор, пришло от Дитера. Он сообщал, что звонил ей, доволен, что она хорошо добралась, и скоро ее увидит. В другой записке, напечатанной на машинке, содержалась просьба администрации отеля воздержаться от выбрасывания вещей из окна.
Нэнси утолила голод и вскоре захотела спать, поэтому задернула занавески на окнах и на полную мощность включила потолочный вентилятор. Лежа в постели, некоторое время она думала об инспекторе Пателе. Она даже позволила своему воображению представить такую картину: Дитера арестовали с деньгами, которые он хотел провезти через таможню. Женщина все еще наивно верила, что немецкие марки прибудут в Индию вместе с Дшером. Ей и в голову не приходило, что она уже доставила деньги через границу.
Нэнси показалось, что она проспала несколько суток. Все вокруг тонуло во мраке и она не знала, была ли это темнота завтрашнего дня или же предрассветные часы послезавтра. Ее разбудил какой-то шум в холле перед номером. Кто-то пытался войти в комнату, однако она закрыла замок на два оборота и еще набросила цепочку. Нэнси встала. В холле стоял Дитер, на которого обиделся носильщик из-за того, что ему не дали чаевые.
После того как Дитер вошел внутрь, запер дверь на два оборота и поставил на место цепочку, он спросил ее, где пластмассовый член. Она подумал, что это не очень галантно с его стороны — так агрессивно проявлять свои любовные чувства. Все еще полусонная, она указала рукой в направлении ванной, расстегнула халат и сбросила его себе под ноги. Стоя в проеме ванной, женщина ждала поцелуя или по крайней мере проявления более нежного внимания.
Дитер держал пластмассовый член над раковиной и нагревал его головку огнем зажигалки. Нэнси окончательно проснулась, подняла с пола халат и снова надела его. Она отошла на шаг от двери ванной комнаты, но все же увидела, что Дитер нагревает устройство осторожно, стараясь не закоптить его. Пламя он направил не на головку пластмассового члена, а на то место, где виднелись складки искусственной кожи. До Нэнси дошло, что торговец наркотиками медленно плавит какое-то вещество, поскольку в раковину падали капли, похожие на парафин. Когда искусственная кожа немного сдвинулась, то обнаружилась тоненькая линия вдоль окружности головки члена. После того как Дитер закончил с огнем, он остудил пластмассу под струей холодной воды и взялся за головку полотенцем. Ему понадобилось значительное усилие, чтобы раскрыть устройство, которое внутри оказалось пустым, как это и предполагал инспектор Пател. Из-за парафиновой печати воздух не мог выйти наружу, поэтому при погружении в воду пузырьки воздуха отсутствовали. Полицейский оказался прав лишь наполовину, он искал в правильном направлении, однако неверным способом. В этом — характерная ошибка молодых полицейских.
Внутри пластмассового члена были плотно свернутые тысячи немецких марок. Изрядное количество первосортного гашиша разместится внутри такого большого члена для обратной поездки в Германию. Там на таможне парафиновая печать не даст собакам-ищейкам почуять, что внутри наркотики.
Пока Дитер вынимал свернутые немецкие марки из пластмассового члена и расправлял их, Нэнси сидела на краешке кровати и наблюдала за ним. Деньги он разместил в поясе на талии под рубашкой. Несколько больших рулонов марок оставил внутри члена, плотно завернул верхушку, однако не стал запечатывать щели парафином. Все равно линия сборки лишь едва просматривалась, поскольку ее частично закрывала искусственная кожа. Закончив это важное для него дело, Дитер разделся и наполнил ванну. Лишь после того, как торговец наркотиками залез в воду, Нэнси подала голос.
— Что бы со мной сделали, если бы поймали? — спросила она Дитера.
— Но они не смогли бы тебя поймать, бэби, — ответил ей Дитер, который взял себе на вооружениеэто слово из американских фильмов.
— Разве ты не мог сказать мне об этом? — спросила женщина.
— Тогда бы ты нервничала, и они обязательно бы тебя поймали, — ответил Дитер.
После ванны он скрутил сигарету с наркотиком, которую они выкурили вместе. Хотя Нэнси предполагала, что ведет себя осторожно, однако она затянулась сильнее, чем хотела, и потеряла всякую ориентировку. Наркотик оказался очень сильным, и Дитер заверил ее, что это — самая лучшая травка, которую он купил по дороге из аэропорта.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |