Неуверенности и страха у Гаррета будто и не было никогда, это было таким удовольствием, что он даже представить себе раньше не мог. Трампера захватило не меньше, да и Марсы, хоть и не пели, не могли удержать напор чужой энергии, чужого восторга, не впустив эту волну в себя. Пробрало до самых костей, прошло по нервам, взбодрило и ввело практически в эйфорию.
- Какой у него голос… - веселая девица все же страдала по Гаррету, Сэнди начал психовать, но тут Гаррет поменялся местами с Лайамом и встал к переднему микрофону, покосился на Трампера и просто заговорил.
И песня посвящалась кому-то очень вредному, пелась во имя настоящей любви. Это звучало так пафосно и романтично, что мисс Бишоп только вздохнула, подумав, что жюри должно оценить подобное высказывание. Девчонки запищали.
- Он всегда так говорит? – «крутая» удивилась. – Я думала, что только когда поет.
- Нет, у него всегда такой голос, - похвастался Сэнди. Девица хотела его заткнуть было как-нибудь грубо, но потом передумала и что-то заподозрила. Она проследила взгляд Гаррета, который сначала зажмурился, в начале песни заорав во всю мощность легких, а потом просто отшатнулся от микрофона, терзая гитару. Вернувшись, он смотрел то на зал, то вообще закрывал глаза, почти касаясь губами микрофона и чувствуя, что голос идет и правда как-то сам, не приходится сосредотачиваться и стараться. Когда дело в песне дошло до слез, он наконец увидел своих на пятом ряду и больше взгляд не отводил, вложив всю душу и все, что вообще было, в голос. Голосом можно выразить свои чувства, текст можно оживить, и это почувствовал не только Блуверд. Кермит вздохнул и наклонился к Ясмину, чтобы шепнуть.
- Ну вот, палимся.
- Да ладно тебе, всем нравится. Никто не заметил.
«Крутая» заметила. И ее это не убило, она еще раз проверила, проследив взгляд Гаррета, который упирался в блондинистую «нахалку» на ряду перед ними. Девица решила, что они друг другу подходят, так что и претендовать не надо. Ей все равно больше понравился Грэг.
Сэнди поймал себя на том, что все же заплакал, по щекам покатились слезы, тушь начала смазываться, а он так редко ей пользовался, что об этом совсем забыл. Мисс Бишоп немного опешила, увидев подобную реакцию, потом снова посмотрела на парня, который так напоминал ей сына, проследила его взгляд обратно…
«Невероятно», - подумала она, ведь была уверена, что «любовь» Гаррета – это Лайам. А тут все так получилось. И ее это тоже не разочаровало, наверное, всему виной песня и то чувство, интонация, с которой Гаррет пел. Лайам на него смотрел, иногда отвлекаясь от сосредоточенной игры, подпевая и косясь на Сэнди в зале. Он сам не мог точно видеть, куда Гаррет смотрел, но уверен был – на блондинку, ведь направлен взгляд Гаррета был именно на их ряд. Слез они оба не видели, но можно было захлебнуться в эмоциях, хлещущих в зал. Жюри морально чуть не снесло, это были не просто талантливые мальчики, которые тупо порепетировали и отточили мастерство до идеала, все три песни отполировали до блеска. Это были парни с душой, и Гаррет это сумел показать и доказать, сам под конец сорвавшись и не удержав несколько выкатившихся слез. Он зажмурился, но было поздно, поэтому он отпустил гитару, взялся двумя руками за микрофон и допел уже просто на последнем дыхании. Карандаш поплыл и у него, но Сэнди был прав в своем прогнозе – смотрелось только сексуальнее, затемнив глаза и сделав взгляд куда порочнее.
Во второй раз зал взорвался еще громче, еще сильнее, захлопали даже женщины в составе жюри, мужчины воздержались и ограничились одобрительными взглядами друг на друга, гулом и не менее одобрительными взглядами на сцену. Третью песню парни начали уже в состоянии почти наркотического экстаза, снова поменявшись местами, Гаррет уступил микрофон Лайаму и решил уже оторваться просто с гитарой. И было видно, как он ее обожает.
Веселая девчонка уже ни на что не надеялась, но все равно не переставала восторгаться.
- Ой, а как он гитару держит… Ой, наверное, он девушку вообще ТАК держал бы, что ох… Боже мой, а как мускулы играют. Он весь такой сверкающий.
- Это пот. Или блеск, - без тени фантазии отозвалась «Крутая». – Или и то, и другое. – Но, да, ты права, что-то есть… Но клавишник круче.
- Солист рулит, остальное меня не волнует.
- Барабанщики всегда круче всех, он же просто краса-а-а-авчик!
- Заткнитесь, ради бога, а? – попросил женский голос, которому происходящее явно не нравилось. Сэнди обернулся бы, посмотреть, кто это был, но не стал, потому что боялся спалиться с заплаканным лицом.
- А волосы у него просто шик. И такие губы… Я бы такие целовала и целовала… - девица просто пищала.
«Эти губы только я целовать буду», - подумал Сэнди, потом вспомнил о ночи, обещанной Гарретом именно сегодня, по возвращении в интернат. Ведь он сказал, что если все пройдет хорошо, они наконец-то это сделают. А все явно идет просто супер, жюри не имеет права прокатить их мимо призовых мест только за то, что они и так учатся в Стрэтхоллане.
Блондину в голову пришло осознание, что он не просто Гаррета хочет, а хочет грубо, даже зверски, даже развратно и пошло, совсем не нежно, но по возможности красиво. И это будет просто класс, даже если на улице, да хоть где, хоть когда. Главное – с ним.
- Заколебали со своим гитаристом, - пожаловался женский голос кому-то левому, парень в ответ посмеялся согласно. – Да и вообще, подумаешь… Бойз-бэнд, сладкие мажоры, тоже еще, новинка, - женский еще попробовал постебаться, но тут «Крутая» обернулась, опередив психанувшего Сэнди и гавкнула.
- Слышь, умник. Возьми конфетку, заткни орало, - посоветовала она, а Сэнди подумал, что парню явно не повезло с голосом. Он тянул на интонации дамочки лет двадцати семи, если не тридцати.
- Стринги подтянула, блядство выпирает, - огрызнулся голос, парни из Манчестерского приюта захохотали, голос гнусно похихикал, «Крутая» полезла разбираться, но вскоре все прекратилось, внимание всех вернулось к сцене, на которой просто творился отжиг. И концерт стал живее, приятнее, не такой напряженный.
Когда на сцену выскочили те самые девчонки, ряд за Сэнди, Кермитом и Ясмином просто взорвался воплями поддержки. Визжали все – и сильно веселая, и «крутая», и кто там только был. Нептуны и Марсы выскользнули по стеночке из-за кулис и, отбиваясь попутно от появившихся фанаток, прошмыгнули на свои места, подвинув всех мешавших.
- Думал, сердце разорвется, - признался Лайам, рухнув рядом со своим капитаном, Марсы с ним даже не стали спорить, а Гаррет уставился на Сэнди и округлил глаза.
- У тебя все щеки… - он поднял руку и стер серый потек на лице блондина, а тот чуть опять не заревел.
- Это было зашибись, - честно признался он. Вблизи Гаррет был еще лучше, чем со сцены, карандаш размазался, но и это проблемой не было, он просто источал энергию и радость. Девчонки на ряду за ними принялись опять шептаться, но уже тише, а «крутая» подтвердила свои догадки. Гаррет жалел только о том, что нельзя публично, при всех, прямо в зале малявку поцеловать. Но ему очень этого хотелось.
- Много еще осталось? – Лайам пристал к мисс Бишоп, она шепнула ему тихо.
- Вот эти девушки, потом еще одна, а за ней Манчестерский приют и все.
- Манчестерский?.. Не «имени Тадеуса Дамера»? – уточнил Гаррет, чуть округлив глаза.
- Именно. А ты оттуда? – женщина улыбнулась. – Здесь, значит, твои знакомые должны быть? – она обернулась, поискала Манчестерских парней и девиц взглядом, но парень уселся с таким шокированным и мрачным видом, что она заподозрила неладное.
- Ты не хочешь с ними видеться?
- Да не особо, - он признался со вздохом.
- Достали, наверное, вот и сбежал, - фыркнул Рассел понимающим тоном. Мазохист незаметно покивал в знак согласия. Ему даже думать не хотелось, кого же выпихнут на сцену мерзкие училки и директриса-стерва.
- А как вы думаете, кто победит? – Ясмин взглянул на директрису и поднял брови.
- Ну, думаю, вы. Я в этом уверена, - она даже не сказала «почти», чтобы не портить им настроение. – Но вон тот парнишка тоже отлично выступил, - она кивнула на шестнадцатилетнего юношу из Норфолка, он играл на акустической гитаре и пел так проникновенно, да еще такую тяжелую песню, что все невольно заслушались до второго перерыва. И мисс Бишоп уверена была, он займет призовое место, так что место ему в Стрэтхоллане. Нептуны с Марсами сразу уставились на этого умника с гитарой, Рассел кивнул вполне одобрительно.
- Прикольный. Ну, мордашка ничего, - он шепнул Грэгу, тот посмотрел на капитана и подмигнул ему. Рыжий хмыкнул, уже заинтересованно начиная рассматривать любителя «30 Seconds To Mars».
Девочки отплясали, отпели хором, мисс Бишоп похлопала, Магда даже крикнула «Браво», было ясно, что среди девчонок они точно займут если не золото, то серебро. А Гаррета все сильнее колотило при мысли о том, что приют его страшных снов и семнадцати лет жизни тоже решил представить кого-то. Но больше всего его пугало то, что он догадывался, кого приют «Тадеуса Дамера» решил выставить на сцену.
«А я надеялся, что ему глотку перерезали на операции», - со вздохом подумал он, а потом решил отвлечься и просто поддался тому, что в темноте никто не видел, как Сэнди положил ему руку на бедро. И эта шаловливая ручка постоянно передвигалась ближе к ширинке, так что приходилось ее убирать.
Занавес закрылся, Гаррета начало не по-детски колбасить. Он оглянулся на мисс Бишоп, на мисс Батори, на Магду и на завуча, а потом быстро наклонился и под прикрытием нагнувшегося к переднему ряду Лайама быстро Сэнди поцеловал, проведя языком по его губам, прихватив их своими с таким влажным звуком. Сэнди растаял, прикоснулся пальцами к его щеке, так что мазохиста захолодило, ему было дико жарко, а от этих пальцев стало намного лучше. Лайам стукнул его беззлобно по колену, сделал страшные глаза, и Гаррет опять стал паинькой, сев, сложив ручки на коленках и уставившись на сцену послушными глазами пасхального зайчика.
Девиц на заднем ряду просто порвало, они сидели и выдавали нечленораздельные звуки, и звуки не были возмущенными, это точно.
Занавес раздвинулся, темнота осветилась зеленоватым светом крутящегося на огромном экране шара, который весело превращался в спираль, разбивался на и искры и каплями стекал по поверхности экрана на той стороне. Диско-шар под потолком продолжал крутиться, лучи падали и на зрителей, и на единственного стоящего на самом краю сцены солиста. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в темноте, за его спиной все же есть еще парни, но их не должно было быть слишком видно, всю ставку директриса Манчестерского приюта сделала на своего самого ненавистного воспитанника. Она его терпеть не могла, но отрицать его таланта и врожденных способностей в силу собственного возраста не стала. И, конечно, воспользовалась возможностью одновременно блеснуть пафосом своего приюта и сбагрить противного пацана в совершенно другой интернат, пусть он помучается, поучится еще несколько лет, нечего о свободе мечтать.
- Боже мой… - Гаррет скосил глаза к переносице и откинул голову назад со стоном, он закинул руки на спинки кресел, чтобы была возможность обнять Сэнди. Вторую руку пришлось закинуть на спинку кресла Лайама, чтобы никто ничего «такого» случайно не подумал.
- Это из Манчестера? – уточнил Ясмин у мисс Бишоп, та посмотрела на женщину у стены, которая, затаив дыхание, смотрела на свое творение, и кивнула.
- Я думаю, да. Мне интересно, что он будет петь.
- Он сейчас вам так споет, что мы продуем, - заверил Гаррет с усмешкой. – Нет, блин, ему уже даже гланды вырезали, а он все равно за свое, - это он добавил уже шепотом, риторически, но Сэнди и Лайам услышали.
- Вы знакомы? – Трампер заинтересовался, мерзко лыбясь. Парень на сцене не казался красивым издалека и на первый взгляд, но что-то в нем такое было. Впрочем, как и в Гаррете.
- Лучший друг детства. Ну, до третьего класса, - мазохист вздохнул. – Вместе на качелях, в столовой, в душе, в комнате, за партой. А потом ко мне начали лезть Боссы, к нему тоже. Ну, точнее, ко мне они лезли, как ко всем, потому я и начал, - он взглянул на свою руку. – А к нему они начали лезть немного в другом смысле, но он же такой… - Нептун скрючил пальцы одной руки и изобразил что-то типа медвежьей лапы. – Поэтому его начали мучить, меня тоже, но его спасать я как-то не лез, потому что у меня и так проблем было выше крыши. Он, в принципе, тоже особым защитником не был… Как-то мы так разошлись. А потом он превратился в эту хрень, - он кивнул на сцену. – И меня начало от него тошнить. И мы даже морду друг другу били под конец, пока он не заболел, и его не увезли на «Скорой». Ну, горячка, все такое. Он потому и тест не сдавал, ну, помните? Олимпиадный который, отборочный в интернат. Ему гланды вырезали. Если бы он не валялся в палате, возможно, это не я, а он бы с вами сейчас сидел, - Гаррет даже передернулся от мысли, что остался бы в старом приюте. И прекрасно понял стремление заклятого друга оттуда тоже вырваться любой ценой.
- Обалдеть, - Лайам округлил глаза, мисс Бишоп и Магда сделали вид, что ничего не слышали, но про себя испытали к последнему певцу что-то непонятное – то ли жалость, то ли неприязнь.
- Прямо драма, - заметил Кермит.
- Заткнись, - Сэнди огрызнулся и положил голову Гаррету на плечо, взял его левую руку обеими своими и буквально обнял ее. Мазохист отвлекся от неприятных мыслей, а Ясмин вздохнул философски.
- Жизнь иногда круче драмы бывает.
Грэг на него покосился и решил, что воздушнее, эфирнее и загадочнее парня в Стрэтхоллане и в других интернатах просто не найти. И ему дико повезло, что Ясмин не такой озабоченный, как Гаррет, не такой дерзкий, как Сэнди, не такой вредный, как Рассел и вообще, умный и приятный.
Названия группы не было, потому что это даже не было группой, само сопровождение играло довольно тихо, лишь для фона, фишкой стал сам голос. Вообще, Лайам отдаленно помнил, как объявила женщина-ведущая последнего участника. Она назвала его как-то на «Д».
Услышав голос и первую песню, выбранную парнем для выступления, Трампер округлил глаза, но сделал это так, что заметил только Гаррет.
- Это мужик?! – он имел в виду тяжелый, женский голос, тянущий слова и проникающий в подкорку мозга. Это не был девчачий голосок, это был именно женский.
- Стопроцентный, - вздохнул Гаррет с усмешкой. Первая песня, как он и ожидал, была относительно тихой и даже завораживающей. Мисс Бишоп приятно удивилась, услышав и стиль исполнения, и голос, увидев манеру вести себя на сцене.
- Он у нас номер «один» по музыке был, - заверил мазохист ненавязчиво, Сэнди хотел вякнуть что-то против, что-то уничижительное в адрес парня на сцене, но не смог. Песня вместе с голосом и правда завораживала. Первой была «Garbage – TheWorldIsNotEnough». После нее даже «Крутая» девица, которую парень послал совсем недавно и очень грубо, замолчала, слушая и удивляясь, какие талантливые люди бывают в жизни настоящими укурками. Трамперу же больше всего запомнился момент, когда парень с улыбкой вздыхал, почти шипел в микрофон, а потом снова повысил голос и запел на весь зал.
- Как, говоришь, его зовут?
- Доминик. Фамилия у него дурацкая.
- Э? – Сэнди с усмешкой заинтересовался.
- Энферни. Тупость, да?
- Да уж, «Трампер» и то лучше… - Блуверд не упустил случая подколоть, а Лайам решил на него не обижаться, на малявок не обижаются.
- Но «Энферни» лучше, чем «Друри», - он хмыкнул, очкарик закатил глаза мрачно.
- Спасибо.
- Не за что.
- Он мне напоминает то ли крысу, то ли змею, не могу определиться, - задумчиво протянул Рассел, Ясмин на него укоризненно посмотрел и сообщил.
- Это ты похож на крысу.
- Ясмин, - одернула его Магда, а девицы сзади зашлись истерикой, плача и боготворя рыжего Марса. Он попал прямо в яблочко этими сравнениями.
Лайам тоже гнусно захихикал, хотя постоянно на сцену косился.
- Неплохо, - все же призналась мисс Бишоп вслух, она аплодировала вместе со всеми после первой песни. Но планка, на которую замахнулся парень со второй композицией, ее убила. И женщина уверена была, он не сможет эту песню осилить, даже с таким голосом. В конце концов, Агилера – это не Мэри-Бет из деревни Тыковки.
- Это он переборщил, - протянул Кермит скептически, Сэнди согласно поморщился, ухмыльнулся. Ясмин торопиться с выводами не стал, а Грэг с Расселом переглянулись.
- Скучно, - хором сообщили они друг другу свое совпавшее мнение и снова уставились на сцену. Хотя, оба врали.
- Это вы так думаете, - Гаррет оценивал таланты «друга» адекватно и объективно. Так что, когда весь зал охнул, директриса Манчестерского приюта расплылась в довольной улыбке, а жюри что-то принялись шептать и обсуждать, помечая в блокнотах, он даже не удивился. Доминик пел незабываемую, невероятно тоскливую и в то же время красивую «Hurt», закрыв глаза и будто обращаясь к микрофону, выражая ему все эмоции, будто сам их пережил. Он только иногда жмурился, когда голос шел совсем ровно и очень громко, прямо из груди, он поднял руки, прикоснулся к своим гладким, длинным волосам, серым и мягким, как паутина, провел по ним кончиками пальцев, потом ими же провел по стойке микрофона и тихо-тихо песню допел. Плакали даже девчонки, не говоря уже о сентиментальных пожилых бабах, сидевших на задних рядах. Они шмыгали носами и утирались бумажными платочками. Но Гаррет не только видел, он точно знал, что сам Доминик вообще не волновался, он даже не переживал эти эмоции, он не плакал сам, хотя песня была душераздирающая. А пел он так, что заставлял рыдать всех. Это была полная, неоспоримая победа, после операции он не только не лишился голоса, он стал петь даже лучше. А может, просто натренировался, как следует.
И он кого-то все время искал взглядом, это мазохист тоже заметил. После второй песни зал просто взвыл, захлопали даже мужчины-директора, не смотря на то, что многим из них внешний вид певца не слишком нравился. Он был очень похож на кого-то противного, на змею или на кикимору своим серым, зеленоватым оттенком волос, бледной до зелени кожей и грязно-болотного цвета толстым пуловером, едва державшимся на плечах из-за огромного ворота. Он знал, что что-то с ним не так, что какая-то ерунда в нем привлекает совсем не женские взгляды, и нагло этим пользовался. Причем, пользовался он этим умело, не перебарщивая и не бравируя, тем самым околдовывая и очаровывая. Магда так и сказала, когда хлопала, не жалея ладоней.
- Очаровательный юноша. Я была бы рада, учись он у нас, - сообщила она мисс Бишоп, женщина согласно кивнула.
- Талантливый молодой человек.
- Мы круче, - Рассел глянул на женщин немного обиженно, мисс Бишоп улыбнулась, успокоив сразу всех.
- Конечно. Но он талантлив.
- Обожаю, когда эту гадость называют талантом, - с сарказмом пропел Гаррет.
- Я даже боюсь представить, что третье будет, - Кермит вздохнул.
- Сейчас угадаю. Он у нас, насколько я помню, любит «WithinTemptation» и «Evanescence»… Так что… - Гаррет широко улыбнулся показал на сцену указательными пальцами, досчитал до трех и одновременно с громким голосом ведущей прошептал.
- «Evanescence»!
Лайам прыснул, никто ничего больше не заметил, а Сэнди не поверил, что какой-то левый идиот сможет «это» повторить.
У Марсов почти одновременно отвисли челюсти, стоило Доминику замахнуться на «Lithium», Ясмин пожал плечами.
- Кому-то просто дано, а кому-то – нет, - он улыбнулся беззлобно. Ему не было дано, ну и что теперь? У него, зато, Грэг есть. Вроде, есть.
Парни довольно мрачного вида играли тяжело, но неплохо, и если у них были какие-то ошибки и проколы, то Доминик все равно отвлекал все внимание публики на себя, и никто ничего не замечал.
Трамперу вдруг показалось, что кикимора со сцены смотрит прямо на него, но потом Доминик опять закрыл глаза, растягивая «а» грудным голосом, берущим за живое.
- Мы продули, - опять депрессивно выдал Гаррет.
- Ничего подобного, - мисс Бишоп покачала головой. – Вас аж четверо, вы ни разу не ошиблись, а так, в одиночку каждый может потренироваться и выступить, - она помолчала, слушая, и добавила со вздохом. – Но голос бесподобный.
Если в первой песне выражение лица у Доминика было кокетливое, какое-то сладкое и манящее, во второй оно поражало чувственностью и грустью, искренней тоской, то в третьей оно выражало что-то непонятное, стихийное, сильное. Даже у эмо появилось ощущение, что общаться с подобным человеком на самом деле не приятно, если даже Гаррет от него стрелялся, а Гаррет сам – тот еще «подарочек». Если Андерсен сжигал своей агрессией, то его заклятый друг явно был его полной противоположностью, он тушил все порывы и давил, захлестывал собственным чувством гордости. Но все равно манил, как и Гаррет.
Трампер решил на всю эту пафосную лабуду плюнуть, он даже не смотрел на сцену, точнее, Доминику казалось, что этот красавчик-солист из Стрэтхоллана на него не смотрит. И это парню не понравилось, раз уж он выбрал мишень для вдохновения из всех, кто в зале находился, он чуть сдвинул брови, голос стал громче, прибавилось злости в интонациях.
- Он на тебя запал, - пропел Гаррет, покосившись на своего соседа по кровати, но не обращаясь к нему лично. Он Доминика читал, как открытую книгу, видел насквозь, как прозрачное стеклышко, и прекрасно понял, в чем проблема. Если это проблема, конечно.
Зал умер в овациях, парень со сцены постепенно стерся, жюри зашептались, на бис вызвали девчонок в коротких юбках и на высоких платформах, чтобы занять время судейства.
- Ты гонишь, - Сэнди фыркнул. – Кто западет на Трампера.
- Это на тебя только извращенцы западают, - Лайам огрызнулся, Гаррет сделал вид, что это не про него, и уточнил.
- Я не гоню, он реально на тебя смотрел. А он, знаешь, тот еще придурок. Того и жди, пакостить начнет.
Лайам уже почти привык к мысли, что к ним в интернат подселят лишних двух парней, почти свыкся с тем, что один из них будет странного вида дружок мазохиста…
- Стул клеем намажет, кнопку подложит, в подушку булавки засунет, соль в тарелку сыпать будет втихаря?
- Нет, - Гаррет покачал головой с усмешкой.
- Эм… Ладно… Натрет простыню репейником? Слабительное или снотворное в суп накидает? Блин, даже не знаю, что еще придумать… Э-э-э, он стукач?
- Нет, он не такой, - Гаррет поморщился со смехом. – Он хуже, - вдруг заверил гораздо серьезнее. – В общем, если ты хотел веселья, и с Розом тебе было скучно и стремно, тебя ждет путешествие по детскому парку ужасов. Королевство Кривых Зеркал, Алиса в Зазеркалье, Комната Страха и все такое включаются, - пообещал парень и вздохнул.
- Ну да, конечно. Вы почти полгода не виделись, откуда ты знаешь, что он будет делать? Может, он изменился?
- Люди обычно меняются в худшую сторону, - заметил Кермит. Ясмин с Марсами был в корне не согласен, но никто возражать не стал, рискнул только Сэнди.
- А я?
- А ты не в счет, вы оба странные, - очкарик окинул взглядом его и Гаррета, улыбнулся и поискал взглядом их будущего однокурсника. Ведь, если верить увиденному и услышанному, он был их ровесником.
Наконец женщина из жюри встала, улыбаясь, раскланиваясь всем подряд.
Всю ерунду парни пропустили мимо ушей, объявление призовых мест для девчонок – тоже, но когда дошло до трех первых мест среди парней…
- Я так и знал, что он займет третье!!! Он будет учиться у нас!! Господи, ты услышал меня, ну хоть кто-то нормальный! – Рассел в таком экстазе выдохнул и сжал кулак поистине Наполеоновским жестом, что Грэг заразился его радостью и принялся высматривать мальчишку с черным каре «под пажа».
- Второе место в нашем конкурсе занимает Доминик Энферни из Манчестерского приюта имени Тадеуса Дамера, - загадочным голосом обрадовала женщина, глядя в свой блокнот, а потом на заоравших от радости учителей и учеников этого самого приюта. И не ясно было, чему они радовались – победе или тому, что Доминик наконец свалит от них окончательно. В пору было шарики от радости в небо отпускать.
- И первое… Первое место по праву занимает лучшая среди мужских школ-интернатов – Стрэтхоллан! – она выкрикнула это и зажала уши, потому что зал заорал. Орали не только Стрэтхолланцы, но и девчонки, которые в них успели почти влюбиться. Но громче всех радовался Сэнди, мечта которого наконец сбылась. Точнее, до ее осуществления остались какие-то часы, и он этого ждал, как лучшего события в своей жизни. Невероятно, как Гаррет заставил его ценить этот момент, который в недалеком прошлом показался бы всего лишь рядовым сексом.
Мисс Бишоп поздравила сначала своих мальчишек, а потом пошла знакомиться и поздравлять будущих учеников ее интерната. Особенно интересно было поговорить с обладателем такого эротичного (для парня, разумеется) голоса, который уже всерьез задумался над тем, как можно будет оторваться на новом месте, какое веселье его ждет. И он предвкушал, как заставит пробудиться в Гаррете чувство вины и жалости, а потом предаст его так же, как когда-то это сделал Андерсен с ним. Доминику это было, как два пальца об асфальт, и он уже почти придумал, как именно это сделает. Но даже месть не была главной его целью, он буквально потерял дар речи, когда увидел солиста их пафосной группы, он практически впервые позволил себе сравнить кого-то с собой и поставить его на одну с собой планку. По крайней мере, по внешности.
Гаррет все слышал очень и очень плохо, он сам себе обещал, что не прикоснется к малявке Блуверду до тех пор, пока не сбудется его мечта, иначе он просто не будет достоин того, чтобы развлекаться в свое и чужое удовольствие. А теперь мечта сбылась, и у него сорвало башню, она полетела куда-то в противоположную от его движения сторону, в полном шоке и Марсы, и Нептуны вышли из снятого на вечер клуба и пошли к автобусу, предстояло еще доехать до парома, на нем доплыть до острова и только потом отправиться «домой». И парень чувствовал, что сил у него просто ни на что не останется, Сэнди это тоже понял, он и сам порядком устал. Но каждая минута казалась такой тягостной и сладкой, что он готов был подождать еще сутки.
Кермит остановился вместе с эмо поболтать с какими-то девчонками просто так, чтобы пообщаться, и очкарик услышал разговор мисс Бишоп с этим кикимороподобным певцом.
- До встречи, Доминик, - она улыбнулась чуть свысока, парень отлично понял, что Эта директриса – не стерва, не дура и не тварь, но уважать ее если не захочется, то придется. Но ему уже практически захотелось, такой у Шарлотты был взгляд.
- До встречи, мисс Бишоп, - он улыбнулся, не показывая зубов, лишь приподняв уголки губ, глаза у него так и сверкали каким-то очень томным счастьем, располагая к себе.
- Я надеюсь, в понедельник с утра мы будем беседовать в моем кабинете, - женщина сдержанно кивнула, парень тоже кивнул и поправил волосы. В нем было столько мелочей, столько манер и жестов, столько всего, что невозможно было отвлечься на фон и происходящее вокруг. В этом они с Гарретом тоже были похожи, Андерсен захватывал своей детальностью, ненормальностью. А Доминик фигурально источал сладкую патоку.
- Пошли, давай, - завуч схватила его за локоть и дернула к себе. Мисс Бишоп вскинула брови, поняв, что обращение в Манчестерском приюте именно такое, что привычка Гаррета резать руки перестает быть удивительной. Ей захотелось талантливого мальчишку отобрать у этой стервы, но она просто не подумала, что обращение всегда заслуживается поведением, и какой бы гадиной завуч ни была, к нормальному ученику она бы так не относилась. Но Доминик опустил взгляд, с послушным, почти покорным видом пошел за ней. Кермит хмыкнул, увидев только, как он вдруг ухмыльнулся, глядя будто в пол, губы растянулись в этой неприятной гримасе, бровь приподнялась, взгляд метнулся следом за мисс Бишоп.
- Тот еще монстр, - вздохнул капитан Нептунов, Ясмин улыбнулся, закинул руку ему на плечи, и они вдвоем пошли на выход, за всеми.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |