Ноги сами несут его вперед. Куда? Зачем? Неважно. Желание остановиться появляется лишь на середине того моста, где еще совсем недавно чувство счастья затапливало своей бескрайностью. Это была… К сожалению, уже прошлая страница. Даже самые любимые, самые родные объятия вряд ли смогут сейчас освободить от непонятного, но от этого не менее щемящего, чувства горечи.
Билл облокачивается на кованые перила и безразличным взглядом начинает блуждать по спокойной глади реки. От легкого ветерка мелкая рябь причудливо нарушает спокойствие водного зеркала, создавая сбивчивые линии. Подобно мыслям в голове, они делятся, перебегают одна в другую и растворяются, чтобы дать жизнь новым.
Не смотря на то, что известия о ребенке были восприняты Биллом в штыки, сейчас на сердце слишком тяжело. Вскрывшаяся правда о них с Томом постепенно утратила бы свою шокирующую силу, если бы родителей отвлекли хлопоты с малышом. Для матери будет еще одним ударом, когда она узнает про эту запретную связь.
А в том, что она узнает, не было ни малейшего сомнения. Гордон рано или поздно все ей выложит с подробностями. Тут даже к гадалке не ходи… Неизвестно, как теперь выходить из сложившейся ситуации, не потеряв расположение близкого человека.
Невольные мурашки расползаются по коже юноши от воспоминаний утренней сцены. То, что он наговорил сегодня отцу, было скорее вызвано сильным эмоциональным порывом, нежели действительным желанием просветить о своей неприязни. Но, что сделано, то сделано. Сожаления об этом поступке, как такового, нет. А значит совесть чиста. Лицемерство никак не вписалось бы в эту картину.
- Привет, - голос отрывает от размышлений. Находясь в другом состоянии, Билл бы вздрогнул от такого неожиданного приветствия. Но сейчас… Нервные клетки настолько сосредоточены на внутреннем состоянии, что поражают своим спокойствием и нулевой реакцией на подобные мелкие раздражители.
- Здрасте, - совершенно небрежная фраза летит в сторону незваного собеседника. Послать сразу элементарно не позволяет воспитание, но в идеале именно это и хочется сделать. Кокон, туго скрученный вокруг себя – вот, что хочется сейчас ощутить. Ни больше ни меньше.
- Дитер, - представился высокий молодой человек с причудливыми африканскими косичками.
- Очень приятно, - без всякого энтузиазма отвечает ему Билл, намеренно не называя своего имени. Кто это? Случайный прохожий? Так путь и идет мимо!
- Свое имя не скажешь? Или это тайна?
- …
- Нет настроения?
- …
- А ты симпатичный… - от этих слов недоуменный взгляд мгновенно направляется в сторону Дитера. - Только какой-то удрученный, - уже не поворачиваясь к юноше, произносит он, глядя куда-то вдаль.
- Тебе есть до этого дело? – эти слова звучат совсем не враждебно. Наивное любопытство вырывается на первый план и затмевает собой все принципы и прошлые желания остаться «инкогнито». Всего лишь пара фраз. И все.
- Вживаюсь в роль доброго фея, вытягивая утопающих из трясины, - с язвительной ухмылкой отвечает собеседник.
- Тогда, ты совсем никудышная фея… Вернее фей, - слегка хихикнув, констатирует факт Билл.
- Да? Уверен? – рука молодого человека проскальзывает в карман своих джинс и достает небольшой пакетик с маленькими таблеточками.
Словно небо и земля в тот же момент поменяли свои положения. Билл замирает, смотря на этот самый пакетик. Где-то в горле сердце начинает отбивать бешеный ритм, затмевая своими ударами голос рассудка. Один за другим в голове проносятся воспоминания о том времени, когда наркотики были единственным способом как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Проверенным и, главное, действенным способом!
- Всего лишь маленькая таблеточка способна дать тебе ощущение такого драйва! Щелчок – и ты хозяин этого гребанного мира!
- Спасибо, я все знаю, - Билл резко останавливает поток его «рекламной» речи. – Несколько лет у меня был сплошной праздник. Выпьешь, ширнешься… И все так хорошо. Остановиться? Да зачем?! Когда не видишь смысла в своем существовании – это самый простой выход. Но сейчас все иначе. Кое-кто стал этим самым смыслом…
- Любимая?
- Любимый, - ласковая улыбка сразу заиграла на губах.
- А, ну да, - саркастический взгляд Дитера по стройной фигуре Билла не остается незамеченным.
- Вот только не надо ярлыков, пожалуйста! До Тома у меня не было мужчин.
- Значит, его зовут Том?
- Эм… Да, - в голову ударяет мысль, что вопреки желанию оставить этому человеку минимум информации, Билл уже выболтал довольно личные вещи. Но Дитеру почему-то невозможно отказать. Наводящие вопросы буквально провоцируют раскрыть перед ним все карты. А самое главное, что плохие мысли уже как-то сами собой отошли на второй план.
- Ты бываешь в «Данте»?
- Нет. Я не хожу по ночным клубам.
- Зря… Там классно… Я там часто бываю.
- Рад за тебя, - Билл не удерживается от того, чтобы не съязвить. – Мне пора…
- Уже?
Билл молча начинает уходить прочь, но, отступив на несколько шагов, резко оборачивается и, пятясь назад, произносит:
- Билл.
- Что? - на автомате переспрашивает Дитер.
- Билл, - загадочно улыбается юноша напоследок.
Как только новый знакомый пропадает из поля зрения, он сразу выветривается и из головы.
«У меня есть более интересная идея, как поднять себе настроение» - проносится шальная мысль.
Глава 5
- Ты мог бы и не ехать со мной, я бы сама ее спокойно встретила, - легко улыбается девушка.
Уже несколько часов эта парочка находится в зале прилета, куда нудной вереницей стягиваются встречающие.
- Вот еще, - Георг пытается придать голосу как можно более бодрое звучание. – Я и не устал вовсе.
- Ну, конечно. У тебя на лице написано крупными буквами: хочу спать! – в подтверждение этого Эл проводит наманикюренным пальчиком по лбу, словно читая более никому невидимую надпись.
- А больше ничего там не написано?
- Например?
- Например… То, что я хочу познакомиться с будущей тещей? – состроив глубокую задумчивость, выпаливает он в итоге.
- Ну, конечно, тещей. Дождешься от вас, мужчин, предложения. Как бы ни так, - скептически ухмыляется Эл.
- Выходи за меня? – все так же быстро, словно боясь не успеть, произносит Гео.
- Хватит издеваться. Я ведь и согласиться могу.
- Я серьезно… Давай поженимся? – улыбка сходит с лица мужчины и в глазах загорается какой-то блеклый огонек надежды.
- Это что, настоящее предложение? – на милом личике появляется выражение озабоченности и даже некоторого испуга.
- Да. О кольце, правда, я не позаботился, - он выдерживает небольшую паузу. – Но мы это можем исправить.
- Стой, мы так не договаривались. Ты хотел с моей помощью помочь другу – ты помог. Зачем ты…
- Это было тогда. Я и не думал, что вдруг влюблюсь в тебя, - чувство жуткой неловкости вмиг накрывает Гео с головой.
Действительно, когда он решил свести братьев с психологом, и в планах не было никаких романтических намерений к этой девушке. Они виделись всего несколько раз, в компании общих друзей. В первую их встречу не было никакого щелчка внутри, даже искра не проскакивала. Но за эти несколько дней тесного общения, Георг, возможно впервые в жизни чувствовал настолько сильную тягу к человеку. Не физическую, а именно душевную.
– Конечно, ты можешь мне отказать. Сказать, что мы недостаточно знакомы. Но, если я тебя просто так отпущу, я буду самым большим в мире идиотом…
- Ты меня разыгрываешь? Где скрытая камера? Скажи, куда улыбаться? – Эл демонстративно осматривается по сторонам. – Ты меня совсем не знаешь, - она ловит его смущенный взгляд.
- У меня будет вся жизнь, чтобы узнать тебя.
Показались первые прилетевшие и россыпь ожидающих стала уплотняться.
- Мы это потом обсудим, - чуть слышно выдавливает Адель. – Мама! – посмотрев через плечо мужчины, она начинает радостно махать рукой и подрывается навстречу стройной высокой даме, только что вышедшей из толпы. Георг направляется следом.
- Доченька, - она заключает ее в свои родные объятия. Белый костюм на точеной фигурке этой белокурой женщины сидит как влитой. Тоненькие ножки обуты в туфли-лодочки на среднем каблучке, а на голове красуется небольшая декоративная шляпка. Неимоверно элегантный образ сразу выделяет ее из толпы.
- Как же я соскучилась! Мама, это мой друг - Георг.
- Рад с вами познакомиться, фрау Беккер.
- Ооо, Георг, милый, к чему эта официальность? Зови меня просто - Фрида.
***
Том обошел все дворы вокруг больницы. Наивно было полагать, что Билл станет сидеть в одном из них и ждать, пока его найдут. Но, все же, проверить стоило. Потом была поездка домой, где не оказалось ни намека на появление брата. Том попытался позвонить, но автоответчик выдал лишь одну банальную фразу: «Абонент недоступен». Вариантов, где еще можно искать Билла, не было. Не разуваясь, он наматывал метры по комнате, изредка с надеждой подходя к окну.
Старинные часы пробили пять вечера, а от Билла так и не появилось вестей. Измученный, Том полусидел-полулежал на диване, смотря в одну точку и пытаясь разложить мысли по полочкам. Голова шла кругом от осознания того, сколько всего произошло. Анализировать ничего не получалось, всплывали лишь различные отрывки прошедших дней.
- Актовый зал! – внезапно вскакивает мужчина. – Черт! Ну, как же я сразу… - Том стремительно покидает квартиру, надеясь, что этот вариант окажется верным.
Буквально добежав до дороги, он ловит машину и называет адрес колледжа. Водитель загибает цену, но Тому сейчас совершенно не до спора. В душе присутствует какое-то странное ощущение, что сейчас он обязан быть с Биллом, знать, что с ним все хорошо и дать понять, что он рядом.
Машина неслась по проезжей части, оставляя далеко за собой прохожих, кварталы и огни светофоров. Через несколько минут Том уже был у нужного здания.
- Простите, вы не подскажете, репетиция до сих пор идет? – спрашивает Том у грозного охранника, сидящего на входе.
- Сегодня вообще нет репетиций, - нахмурившись, отвечает он. – Но не так давно пришел один ученик, попросился немного позаниматься. Я впустил. А вы, собственно, кто?
- Я его брат. Он позвонил, попросил приехать, чтобы аккомпанировать ему. Это его первый концерт, понимаете? Он так волнуется! Готовится, работая буквально на износ! – сам не понимая для чего, Том начинает придумывать целую историю, пытаясь разжалобить охранника. - Я могу пройти?
- Паспорт есть? – все так же в упор неодобрительно смотрит мужчина.
Судорожно достав документ из кармана, Том протягивает ему. Тот спокойно переписывает данные и возвращает.
- По коридору и направо. Там будет двойная дверь. Увидите.
- Спасибо! – спешно кидает Том и проскакивает через открывшийся турникет.
Уже на подходе до слуха доносятся разрозненные удары по клавишам рояля. Кто-то явно не собирается репетировать, а лишь создает одиночные, не образующие мелодию, звуки. Том осторожно приоткрывает дверь и проскакивает внутрь. Зал погружен во тьму и лишь сцену освещают несколько неярких прожекторов. Вот она – обратная сторона концертной феерии. Мурашки невольно так и пробегают по телу от чувства обреченности и уныния, которым пропитано помещение.
Черный рояль по-хозяйски занимает часть небольшой сцены, и всем своим величественным видом дает понять, кто является истинной звездой. Подперев одной рукой светлую голову, за ним расположился хрупкий юноша. Он никак не отреагировал на хлопок двери, просто так же продолжил сидеть, нажимая одну и ту же клавишу.
Том почувствовал, что тело покинули последние моральные силы, хоть как-то до этого подпитывающие слабую надежду разыскать брата.
«Что делать дальше? Куда себя деть? И почему я не могу заняться бездействием и просто подождать его дома?» - непрерывный поток вопросов к самому себе начинает литься в голове, пока он идет к сцене.
- Извините, что отрываю, но вы не знаете, как мне найти… - обращается Том к парню и в ступоре замирает, когда тот оборачивается. – Билл?! – огромными от удивления глазами он шокировано смотрит на блондина. Именно блондина! Светлые волосы длиною чуть ниже плеч обрамляют милое родное личико.
Карие глаза внимательно, но без особого интереса следят за реакцией Тома. Мужчина стоит внизу в полной растерянности и только оторопело хлопает глазами, даже не пытаясь больше что-либо произнести. Еще пара секунд и Билл вновь отворачивается, занимая прежнюю позу и продолжая терзать инструмент.
Тому не потребовалось много времени, чтобы отделаться от поглотившего его шока. Как только понимание происходящего возвращается, он ловко запрыгивает на сцену и в пару шагов преодолевает расстояние до любимого.
- И зачем тебе это? – опустившись с ним рядом на скамейку, поинтересовался Том.
- Смена имиджа. Ты же не скажешь, что мне не идет?
- Тебе все идет, - приблизившись вплотную, он обнимает любимого и утыкается в, еще не потерявшие запах химии, мягкие волосы. - Но мне теперь долго придется привыкать к мысли, что больше нет моего страстного жгучего брюнета, - этот заигрывающий, сводящий с ума шепот, не находит должного отклика и, превозмогая себя, Билл нехотя, но настойчиво убирает сильные руки со своих плеч.
- Не придется, - он переводит серьезный взгляд на брата, совсем не ожидающего такой реакции. – Нам нужно разъехаться… Совсем, - спокойно и уверенно произносит Билл, но от этой фразы сразу становится не по себе и он тут же отворачивается, не давая возможности огромному кому в горле превратиться в слезы на глазах.
- Тебе что, гидроперит весь мозг выел?! – вскакивает Том. Шок и усталость, злость и растерянность мгновенно заставляют взорваться. Эта фраза буквально выбила почву из-под ног, заставляя потерять прежнее самообладание. – Или перегрелся в салоне?! Что за бред ты несешь!
- Это не бред. Неужели ты не видишь, что от этих отношений ничего хорошего ждать не приходится, - Билл закрывает клавиши рояля и всем корпусом разворачивается в сторону брата. – Мы совсем потеряли бдительность, забыли про осторожность. Куда это все приведет? Ты видел реакцию Гордона. Что будет, если он расскажет матери? Несмотря на ее снисходительность, я сильно сомневаюсь, что она одобрит эту связь.
- Связь? Так теперь это называется? Ты так говоришь, как будто мы чужие люди, которые сошлись для временного проживания, - Том чувствовал, как ощущения полной беспомощности и дикой ненависти прожигают его нутро. Ненависти на обстоятельства, на эти фразы, на Билла, который сейчас высказывает всю эту чушь.
- Вот только не надо привязываться к словам, хорошо? Я устал жить в постоянном страхе. Это не сделай, так не посмотри, то не скажи….
- О каком, к черту, страхе ты говоришь? Где тот Билл, который еще с утра был готов насмерть стоять за наши отношения? Который едва не вцепился в горло собственному отцу, отстаивая свое право любить того, кого хочешь? Куда это все делось?
- Выветрилось с алкоголем… - сдавленным голосом еле слышно произносит Билл. - Наши отношения – вне закона. Статью за инцест никто не отменял. Ты помнишь об этом? И я не хочу, чтобы из-за моей прихоти ты оказался за решеткой.
Словно ведро ледяной воды обрушивается на Тома с этими словами и вмиг остужает его гневный пыл. Улыбка расплывается по лицу, и легкий смешок вырывается из груди. Затем один, и еще один, плавно переходя в слегка истеричный и заливистый хохот. Билл смотрит на брата безо всякого понимания, чем именно он мог вызвать такую реакцию.
- Ты это серьезно? Нет, ты это сейчас серьезно? – все так же, не переставая смеяться, спрашивает Том. – И давно эта дурь сидит в твоей голове? – он вновь опускается рядом с ним.
- …
- Видно не только давно, но еще и слишком основательно, - он попытался потрепать Билла по макушке, но тот ловко увернулся. – Раз ты решился прекратить все. Я-то думал, что-то действительно серьезное.
- Том! Как ты можешь так легко ко всему относиться, когда речь идет о таких серьезных вещах! – и в этот момент маска наигранного безразличия слетает с его лица, заставляя взорваться.
- Боже! Какой же ты у меня еще глупенький, - Том резко хватает его за руку и притягивает к себе, крепко зажимая в своих объятиях.
- Пусти!
- Никогда, - еще сильнее прижимает к себе, - Выбрось эти мысли из головы. Единственная опасность, которая была – это твой возраст. И вот, когда тебе, наконец, восемнадцать, ты собираешься отказаться от того, что хочешь? От того, чего мы оба хотим?
- Но…
- И безо всяких «НО», - все еще крепко держа, он нежно провел носом по щеке Билла. – Никто ничего не сможет доказать. Да и кому это надо? Никому до этого нет дела, - вслушиваясь в его слова, младший перестает сопротивляться и немного расслабляется. Смущение проявляется розовым оттенком на щеках, внося еще больше прелести в красивую мордашку. И хоть внутренние убеждения и страх еще бастуют внутри, ему очень хочется верить в слова брата. И это желание намного сильнее. – объясняя очевидные вещи. Это как-то ненормально, ты не находишь?
- Прости…
- Не надо. Ты ни в чем не провинился, чтобы просить прощения. Просто в следующий раз не надо принимать таких безосновательных решений сгоряча. Хорошо?
- Хорошо. Только если ты действительно не хочешь меня потерять… - он выдержал небольшую паузу. – Отпусти меня… Мне нечем дышать! – наигранно просипел младший.
- Ох, какие мы нежные, - улыбаясь, разжал руки Том.
- Твоя любовь убьет меня когда-нибудь.
- Нет, твоя бурная фантазия сделает это первая. Причем, отправит на тот свет она не только тебя, но и меня.
- Ага, как же, - Билл подается вперед и касается губ Тома. - Кстати, череда моих неудач не окончилась утренними приключениями.
- И что же еще произошло? - скрыв недовольство такой ничтожной длительностью поцелуя, спрашивает мужчина.
- Парень, который должен был играть на рояле во время моего выступления, сломал руку. Накрылся мой дебют, - не без жуткой досады в голосе поделился Билл. – Теперь придется снимать свой номер.
- Вот еще! Ты будешь выступать, - уверенно заявляет Том. - Я тебе буду аккомпанировать
- Ты серьезно? – в глазах Билла вмиг зажигаются сотни радостных блесток.
- Ты хочешь услышать от меня, что это шутка? … Серьезно конечно. Я же обещал, что приду. Так теперь у меня в два раза больше стимулов появиться.
- Я даже не думал, что ты вообще на такое согласишься, если я тебе предложу. Как же твоя вечная работа?
- Что-нибудь придумаю. Знаешь, я охраннику на входе соврал, что ты мне позвонил и попросил приехать именно для аккомпанирования.
- Ах, ты, врунишка! – с детской непосредственностью, Билл начинает щекотать брата.
- Да вот и ничего подобного! – Том делает вид, что отбивается от его проворных рук, но, на самом деле, это милое ребячество вызывает умиление, что совсем не хочется его прерывать.
- Врунишка! Еще какой!
- У меня есть такая уверенность, что кто-то боится щекотки больше меня.
- Нет! Не-е-ет! - безо всякого предупреждения, Том начинает доводить Билла до истошных криков, вырывающихся через звонкий смех. – Прекрати! Пусти!
- Да пожалуйста, - Том убирает руки и наигранно-обиженно отворачивается.
- Не строй из себя обиженного, -Билл облокачивается рукой на его плечо и следом опускает голову. - Мне кажется, за сегодня слишком много всего произошло. Нам нужен отдых. Поехали домой, - чуть слышно произносит он.
- Давно пора закончить этот кошмарный день, - обернувшись, Том мягко касается губами самого кончика его носа. - Мне завтра еще выговор получать предстоит за сегодняшний прогул.
***
Шум трудового дня сменился тихим размеренным гулом, распространяющимся от горожан и туристов, мирно прогуливавшихся по тротуарам. Воздух Берлина казался напоенным идиллией и умиротворением.
Адель с матерью прогуливались по набережной, обсуждая последнюю поездку Фриды в родной для Эл Гамбург. Когда женщина поделилась всеми впечатлениями, пришел черед Адель рассказать, о том, что волновало сейчас ее больше всего.
- Мне Георг сделал предложение, - произносит девушка, и задумчивый взгляд устремляется куда-то вдаль.
- Это тот, с кем ты меня встречала утром? Ты не говорила о нем прежде... - удивленно подмечает Фрида. - Откуда он появился?
- Я прежде его и не знала. У нас оказались общие друзья. Встретились у них на вечеринке. Так вот и познакомились, - набор коротких серых фраз не выражает никаких чувств. Трудно разглядеть в нем хоть какие-то намеки на эмоции.
- Чем он занимается? Он из Берлина? - женщина заводит типичный "материнский допрос", желая получить как можно больше информации
- Он владелец крупной фирмы. Отец отошел от дел, когда умерла мать Георга. Тогда то он и полностью передал семейный бизнес сыну, - без особого энтузиазма продолжает отвечать Эл, все так же отрешенно смотря в даль.
- Он тебе нравится? - останавливается Фрида и берет за руку дочь, пристально смотря ей в глаза.
- Он хороший. Но, понимаешь, все как-то слишком быстро. Мы общались всего несколько раз, после чего он меня, как психолога, попросил помочь своим друзьям, братьям Каулитц. Мы разыграли перед ними небольшой спектакль, Гео представил меня своей девушкой. А сегодня вдруг...
- Как фамилия братьев?
- Каулитц... А что? - не понимая, причем тут они, на автомате отвечает Адель.
- Ты не знаешь, а их отца случайно не Гордон зовут? - Фрида резко меняется в лице, после того, как дочь повторно называет эту фамилию.
- Нет, понятия не имею. Мать только, насколько я помню, Симоной зовут.
- Кажется, я ее знаю.
- Да? Действительно, как тесен мир! Откуда? - сразу "оживает" девушка, осознав, что тема разговора сменилась.
- Мы учились в одном университете и близко общались, - закусив губы, Фрида как-то хитро стала улыбается своим мыслям.- Если, конечно, это не просто совпадение. Сколько лет ее старшему сыну?
- Тому - двадцать шесть. Он ровесник Георга.
- Значит Том, - в ее глазах появляется теплый блеск, в момент произнесения этой фразы.
- Может, ты хочешь увидеться с ней? Она сейчас в Берлине. Если еще не уехала... Они с мужем гостят у сыновей.
Увидеться? Спустя двадцать шесть лет? Казалось, прошла целая вечность, а сердце, как и прежде, пропускает два удара подряд и норовит вырваться из груди при одном лишь упоминании о Симоне. Моментально начинают всплывать в голове разные отрывки событий, где все размазано, размыто течением времени. И лишь когда-то любимый образ остается четким. Память вихрем проносит по страницам прошлой жизни, и в итоге припоминает то, что хотелось бы навсегда забыть.
- С мужем. Н-нет, - Фрида отогнала от себя воспоминания. – Мы давно не виделись. Да и вряд ли она будет рада этой встречи, - в глазах женщины появляется тусклый стальной блеск, и лишь слегка дрожащая рука, поправляющая выбившуюся из прически прядь, выдает, насколько задевает ее эта тема.
- Я жутко проголодалась, - перемены в поведении матери не остаются незамеченным Адель. – Давай зайдем перекусить, - не надо быть психологом, чтобы понять: Фриде определенно есть, что рассказать на этот счет. Вот только возникают большие сомнения, что она захочет это делать.
Глава 6
От бесконечно суетившихся врачей и без того предобморочное состояние лишь ухудшалось. Их блеклые одежды сливались в сплошную пелену. Симона ничего не чувствовала. Тело словно возвело защитный барьер, отстранившись от всех физических ощущений. Ее что-то спрашивали, пытались вернуть в реальность, но безрезультатно. Никаких реакций. Лишь безмолвные слезы неторопливо скользили по бархату кожи.
Последовал наркоз, который стал словно падением с обрыва. Ощущение стремительного полета вниз, но с каждым мгновением окружение становится все светлее и светлее. Белоснежное, постепенно оно приобретает различные оттенки спектра, оставаясь таким же ослепительным. Эта яркость чарует, ей хочется наслаждаться, но только не покидает ощущение, что из тела с садистским удовольствием этот свет вытягивает силы.
К вечеру Симону перевели в обычную палату. Гордон добился того, чтобы его пустили к жене. Женщина была в сознании и даже попыталась улыбнуться, но это вышло слишком натянуто.
- Как ты? – Гордон опускается на стул рядом с ее постелью.
- Все хорошо, не волнуйся так, - и хоть цвет лица буквально кричит об обратном, губы упорно шепчут эту ложь.
- Мы справимся, - Гордон взял ее руку и прижал к своим губам.
- Конечно. У нас ведь по-прежнему есть наши мальчики. Даже если они выбрали такой образ жизни, мы их всегда будем любить такими, какие они есть, не смотря ни на что. Правда? – Симона словно пыталась успокоить саму себя.
- Так ты знала? – множество эмоций мгновенно отражается на лице мужчины, пролетая сотнями искр в глазах.
Женщина лишь кротко кивает и отводит глаза.
- Ты знала, что наши дети спят вместе и так спокойно закрывала на это глаза, - злость моментально вскипает и проступает багровой краской на лице.
Симона еще раз бессознательно кивает и только после этого смысл сказанных мужем слов медленно начинает доходить до ее сознания.
- Что? – глаза распахиваются от неподдельного шока. – Нет! Я знала, что Билл тоже гей, но… О, Боже! – вырывается из ее груди.- Этого не может быть!
- Представь себе. Я бы сам с удовольствием не поверил этому, если бы случайно не стал свидетелем.
- Оставь меня.
- Что?
- Оставь меня! – Симона повысила тон, чувствуя, как в груди что-то сжалось, от чего к глазам подступили слезы.
Пробыв несколько мгновений в легком недоумении, Гордон все же покидает палату. Как только за ним захлопывается дверь, тело Симоны содрогается от вырвавшихся наружу эмоций.
- Господи, зачем? Зачем ты заставляешь расплачиваться за мои ошибки? Как же я ненавижу этот город!
***
На следующий день Том забрал Билла из колледжа, и вдвоем они направились к матери. Врачи лишь развели руками, сказав, что Симона Каулитц выписалась еще утром и, муж забрал ее.
- Они даже не попрощались, - печально произносит Том, когда, вернувшись домой, они не обнаруживают в спальне вещей родителей.
- А ты что хотел? Он уже наверняка все рассказал матери. Теперь они оба не хотят нас знать, - фыркнув, направляется на кухню Билл.
- Надо позвонить… - мужчина бессознательно бредет следом, на ходу набирая номер.
- Ага, позвони. Еще съездить соберись, - сарказм змеей лавирует между слов.
- Надо будет – поеду, - резко отрезает он.
Это действительно прозвучало как утверждение. В голове Тома прокручивалось одновременно сотни вариаций того, как мог преподнести все это отец, и как могла отреагировать на это мать. То, что Симона уехала, даже не оставив записки, было по меньшей мере странно.
- Черт! Отключен, - телефон звучно приземляется на барную стойку.
- Ты же не поедешь? Ты же пошутил? – столько робкой надежды звучит в голосе Билла.
- А что ты мне предлагаешь делать? Оставить все так? Без объяснений? Мама только что лишилась ребенка. Я очень надеюсь, что у отца не возникла бредовая идея выложить ей все и сразу. Но как я могу спокойно сидеть, не зная ни как она, ни что с ней! – эмоции зашкаливали от того, что в голове не укладывалось, как Билл может оставаться настолько спокойным.
- Но сегодня… Сегодня финальный прогон, - юноша медленно оседает на стул, смотря на брата глазами полными застывших слез.
- Билл! Ты в своем уме? Какой прогон! Это наша семья!
- А это мое первое выступление… Мама с Гордоном, он о ней позаботится, - с каждым словом учащались всхлипы, а косметика уже стала растекаться по щекам.
- Боже! Билл, давай хотя бы сейчас обойдемся без драм! Сколько можно? Когда ты, наконец, повзрослеешь и перестанешь реветь на пустом месте? – окончательно взорвавшись, Том спешно покидает кухню.
- Да вали ты куда хочешь! – раздается оглушительный крик ему в след. - У тебя вечно все оказывается важнее меня! Учеба, работа, семья… Проваливай, раз тебе так нужна эта поездка, чтобы убедиться и без того в очевидном! – дикая обида жгла нутро, и как он не пытался сдерживать слез, их горячий поток не желал останавливаться. – Только я не собираюсь сидеть и вновь молча глотать твое безразличие! Иди к черту! – с этими словами он подрывается в сторону входной двери, по пути срывая сумку с вешалки. И когда пальцы уже схватились за дверную ручку, в его тонкое запястье вцепилась рука Тома.
- Нет… Стой… Пожалуйста… - заключив брата в крепкие объятия начинает нашептывать слова извинений. – Прости… Прости меня, малыш. Я погорячился. Ничего нет важнее тебя, ни-че-го. Хочешь, я никуда не поеду? Хочешь? – Билл продолжает всхлипывать, не предпринимая попыток вырваться. - Во сколько репетиция? В семь? Я обязательно буду, только не плачь, пожалуйста, - мягкие губы Тома уже хозяйничают на изящной шее младшего, одаривая своей нежностью.
- Сволочь ты, Томас, - обиженно буркнул он в ответ.
- А ты истеричка,- отвечает Том, но помолчав, добавляет. – Моя любимая истеричка.
- Иди ты… - Билл выскальзывает из ослабших объятий. - На работу.
- Оу, да, пора, - старший бросил взгляд на наручные часы, стрелки которых размеренно приближали три часа дня. – Я поехал, - не смотря на то, что Билл попытался отвернуться, Том все же умудряется дотянуться до его щеки и запечатлевает на ней поцелуй.
«Два часа туда, два часа обратно. При удачном раскладе должен успеть. Шеф все равно сегодня не появится уже. В крайнем случае, Элен как обычно прикроет» - молниеносно просчитывает ситуацию в уме Том, пока спускается.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |