Не могу больше держаться... Стянув с себя одежду и добавив ещё немного смазки, вхожу в него полностью, не думая о его ощущениях. Мозг выносит от захватившей нас страсти, а когда его и так узкий проход сжимается, вообще готов взвыть! Брат всё громче стонет, бьёт меня руками по плечам, выгибаясь навстречу, потом упирается руками в крышку стола, приподнимается, отчего я могу войти ещё глубже. Он теперь даже не стонет, только успевает вдыхать. Резко, отрывисто, не открывая глаз. Ну вот, ещё чуть-чуть, и он начинает сжиматься внутри, ласкает мой член своими мышцами, заставляет кончать вслед за ним. Сердце бешено бьется где-то в висках. Внутри все сжимается от сладкой неги. Обессиленный, падаю на его тело тяжело дыша.
- Люблю тебя, - блаженно улыбается Билл.
- И я тебя люблю, очень.
Остаток вечера мы провели перед телевизором с виски, чашкой клубники и сливками. Дурачились, как малые дети, пачкая друг друга сладким. Так вечер плавно перешел в ночь, которую, в свою очередь, мы встретили в постели, упиваясь друг другом. До утра еще не раз повторялся наш танец любви и страсти.
***
Утром вчерашнее веселье дает о себе знать головной болью. Проведя рукой по постели, не обнаруживаю такого желанного человека рядом. Приложив огромную силу, разлепляю глаза. Кое-как приподнимаюсь и вижу, как мое чудо сидит на подоконнике с зажатой между пальцами тонкой сигареткой.
- Это что еще за новости?! – мигом похмельное состояние испаряется. Подлетаю к Биллу и, выхватывая из его рук эту гадость, тушу в стоящей рядом пепельнице.
- И тебе доброго утра.
- И давно мы курим?!
- Хм…С того момента, как мне стало не к чему касаться губами...
- Что за глупости! Или тебя уже мои губы не устраивают?!
- Том, только не делай вид, что ты не понимаешь о чем я. У меня нет настроения шутить.
Билл слез с подоконника и, обогнув меня, направился в гостиную. Странно… А вчера все было так хорошо.
«Мда… не лучшее начало дня».
- Билл, что случилось?
- Разве что-то случилось?! Все в порядке.
- Эта твоя уже дежурная фраза, которая обычно звучит в тот момент, когда все хуже некуда.
- Том… Не лезь, пожалуйста.
Мой мозг отказывался что-либо понимать. Сказать, что это мне не нравится – все равно, что промолчать. Обида кольнула меня в самое сердце. Почему он так со мной? Что же творится у него внутри? Сейчас он стоит около зального окна и смотрит куда-то вдаль. О чем думает?
Чувство вины гложет. Мы больше года живем вместе, а я так и не научился понимать причины перепада настроения. А может, тут и нет вовсе моей вины? С кем не бывает… Встал не с той ноги.
- Как скажешь. Если захочешь поговорить… - он не дает закончить мне фразу. Демонстративно берет со стола и надевает наушники, включает плеер и усаживается в кресло-качалку. В этом жесте столько показной манерности, словно говорит этим: «Неужели ты думаешь, что мне так важны твои разговоры?!»
«Но ведь это не так? Тогда в чем дело и зачем же ты, Билл, так поступаешь?»
Мне ничего не остается, как покинуть гостиную. Пожалуй, нужно взбодриться. Душ и кофе должны помочь.
Когда выхожу из ванной комнаты, то увижу, что изменилось немногое. Билл лишь переместился снова за свои пазлы. Огромная цветная картина красуется на полу нашей спальни. Она почти закончена. Осталось не более 30-50 деталей.
Сажусь на край постели и наблюдаю, как Билл увлеченно подгоняет последние кусочки этой мозаики. Сосредоточенное выражение лица вызывает улыбку. Серьезность в каждом движении. Из одежды на нем лишь домашние штаны. Светлая кожа, кажется, сияет в лучах солнца, что заливают комнату. Как же велико желание коснуться ее, ощутить тепло и бархатность. Пряди черных как смоль волос спадают на плечи. Этот контраст создает впечатление какой-то сюрреальности. Как рисованный персонаж из старой доброй сказки. Стройное тело, кажущееся таким хрупким. Тронь – и оно разобьется, как хрустальный бокал...
- Может, хватит на меня пялиться?! – жесткий голос вернул меня на землю.
- Ты чего такой грубый?
- Я – нормальный.
- Нет, ты грубый. Какие-то неприятности в школе?
Билл повернулся и одарил меня холодным презрительно-высокомерным взглядом, от которого внутри все просто заледенело.
- Билли… Что происходит? Нам нужно поговорить. Билли… Билл!
Но он больше не реагирует на мои слова. Посмотрев еще немного на то, как он возится с пазлами, я встаю и выхожу из комнаты, захватив по пути пачку сигарет.
Подкуриваю на ходу. Крепкая затяжка и опять тот же приступ протяжной, заунывной боли. Душа разрывается на части от такой несправедливости. Открыв окно, выглядываю на улицу. Сегодня погода радует теплым солнцем. В воздухе ощущается кружащая голову весна. На детской площадке резвятся малыши. В стороне сидят их мамы и, наблюдая за своими чадами, весело щебечут между собой. Идиллия. Что кроется за вот этими масками счастья? Все как у всех: тяжелые домашние хлопоты, недопонимание с супругом, ссоры, может даже драки, нервы… потом примирение, совместные дела, (у кого-то еще может, остался секс), какое-то время призрачное счастье, а потом все заново… Замкнутый круг под названием «семейная жизнь».
«Нет, я бы никогда не смог создать традиционную семью. Это не для меня. С любимым-то человеком нормальные отношения не могу создать. Какой из меня семьянин?!»
Не замечаю, как докуриваю. Затушив, тянусь за второй. Дым крепкой сигареты приятно обжигает горло.
Билли… В этом брюнете вся моя жизнь. Только с ним мое существование заиграло яркими красками, переливаясь всеми цветами спектра. Каждый раз, когда открываю глаза и вижу его – словно рождаюсь заново! Это состояние сложно передать словами. Уже давно исчезли понятия «я» и «он». Мы стали одним целым. Но сейчас…
Находимся в соседних комнатах, а ощущение, что стоим на разных краях пропасти. Так далеко друг от друга мы никогда не были. Многое пережили, через многое прошли. Ссоры, крики, истерики. Каждый раз наша любовь помогала нам справиться со всем, спасала, вытаскивала из непроглядной тьмы, крепчая с каждым днем. Но никогда прежде я не видел этого холода в его глазах.
«Что же ты делаешь? А главное – зачем?!»
POV Bill
Этим утром я проснулся раньше Тома. Нежное ласковое солнце пробивается сквозь узкую щель между плотными шторами. Медленно сползаю с постели, подхожу к окну, расшториваю и открываю, впуская новый день в квартиру. Свежий воздух моментально наполняет комнату. Вдыхаю этот сладостно-терпкий аромат весны.
«Как же хорошо!»
Оборачиваюсь. Том мирно спит, широко раскинув ноги и руки. Эта нелепая поза вызывает умиление. Не выдерживаю и возвращаюсь обратно в кровать. Провожу рукой по его лицу, от чего он смешно морщится, но не просыпается.
«Любимый» - проносится в голове, а сердце, переполняемое нежностью, сладостно сжимается. Еще некоторое время любуюсь этой трогательной картиной. Затем тихонько встаю и накрываю обнаженное тело брата тонкой простыней. Том все также спит. С улыбкой смотрю на проделанную работу.
«Нет, сегодня одно из лучших утр!»
Решаю, что нужно сходить в душ. В ворохе вещей отыскиваю свои штаны. У нас вчера еще хватило ума собрать одежду, разбросанную в порыве страсти по всей кухне. Сладостно прикрываю глаза, вспоминая сцену на обеденном столе.
«Ох, Томми! Ты меня когда-нибудь окончательно сведешь с ума!»
Взгляд цепляется за что-то, торчащее из джинс Тома. Стою и смотрю. Медленно поворачиваюсь в сторону спящего.
«Нет, я не полезу в карман. Сам расскажет, если там что-то стоящее».
Уже собираюсь отходить, но взгляд снова притягивает эта цветная бумажка. Разум твердит, что бы я и думать перестал о ней, а тоненький сладкий голос любопытства где-то внутри так соблазнительно звенит колокольчиком.
«Ну… я одним глазком… Только посмотрю и все, положу на место. Он даже не узнает».
Еще раз проверив, не проснулся ли любимый, аккуратно протягиваю руку к джинсам. Достаю то, что так манило. «Приглашение».
«Так… интересненько… И когда же ты собирался рассказать мне об этом».
Быстро проскакиваю глазами текст.
«Уважаемый Том Каулитц!
Приглашаем вас посетить международную строительную выставку, которая состоится в Вашингтоне…»
Сердце обрывается, когда я вижу дату проведения этой самой выставки… Ее открытие приходится как раз на… мой выпускной. Руки немеют от холода, грудь разрывается от пронзительной боли.
«Нет, я отказываюсь в это верить! НЕТ! Том же не поедет?»
Вновь обращаюсь к печатному тексту.
«Форму заявки на участие вы найдете в конверте. Убедительная просьба выслать нам ее до 16 апреля текущего года»
«Так, сегодня уже 15. Должен быть договор. Или его копия… Портфель! Где его портфель?»
Быстро окидываю взглядом комнату и натыкаюсь на искомое глазами. С замиранием сердца бросаюсь к нему и, трясущимися от волнения руками, начиная изучать содержимое.
«Не то, не то, не то… Чертежи, планы, бумаги… Документы. Не то, не то, не то…»
Напряжение начинает спадать, когда среди бумаг я не вижу никакой заявки. И тут… Самым последним листком обнаруживаю ЭТО. В голове что-то перещелкивает, когда я вижу его размашистую подпись в конце. Это выше моих сил.
«Как же так?! Как он мог… КАК ОН МОГ?!»
Бессознательно укладываю все бумаги обратно. В голове пусто. Точно так же как и в душе, сердце… Не обидно, не тоскливо, не больно... Убит…
Глава 3
Отняв руки от раскалывающейся головы, Том затуманенным взглядом посмотрел на стоящую в дверях кабинета Элен.
- Ч-что?
- Я говорю, ты на совещание собираешься? Все уже собрались, тебя ждут… - нежным голосом произносит она, медленно направляясь к рабочему столу.
- Черт, - он подскакивает с места и в панике начинает собирать все чертежи со стола.
- Да не спеши ты так, - ловко подхватывает едва не упавший органайзер. – Босс сегодня в хорошем настроение, я позаботилась, - посверкивает глазками.
Том даже думать не хотел, каким способом.
- Том, у тебя все в порядке? Какой-то ты помятый…
- Относительно.
- Проблемы дома?
- Типа того, - он еще раз просматривает собранные бумаги, проверяя, не забыл ли что-нибудь.
- Опять брат? Ох уж эти родственники… Никакой личной жизни из-за них, - девушка, не отрывая взгляда от Тома, как бы невзначай проводит изящными пальцами по глубокому вырезу.
- Нам пора, - он направляется к выходу, никак не реагируя на её откровенное заигрывание.
- Пф… - только и вырывается недовольный вздох у секретарши. – Слепой придурок.
***
- Том? Том… Томас Каулитц! – раздается голос начальника. - У Вас все хорошо?
- Простите, какой был вопрос? – слегка вздрагивает, отвлекаясь от своих мыслей. – Я задумался.
- Совещание окончено.
Том рассеянным взглядом обводит кабинет, вникая в слова:
- Простите.
- Том, я бы предложил взять отгул… Но ты же понимаешь, что без тебя тут все полетит к чертям собачьим.
- Да, конечно… - тихо звучит прокуренный голос, и в каждой его ноте чувствуется какая-то обреченность.
- Не задерживайся допоздна. Единственное, что могу тебе предложить…
«Я бы предложил… не задерживайся… Тьфу, бл*! Какие все заботливые! Плевать бы я хотел на вашу эту заботу! Здесь жизнь к чертям летит… И сделать ничего не могу» - затрясло Тома, как только он захлопнул за собой дверь кабинета.
***
- Билл, я дома, - Том воспользовался «широким жестом» начальника и уехал домой сразу, как только часы пробили шесть.
Но квартира встречает его противно звенящей тишиной. Пусто. Лишь записка на зеркале: «Я на репетиции».
***
Утром этого же дня.
Проснувшись на небольшом жёстком диване, Билл стал проклинать все на свете за то, что не перешел спать на кровать. Шея не поворачивается, спина дико ноет, ноги, находившиеся всю ночь в согнутом состоянии, затекли. Но как только память освежает вчерашние события, физическая боль оказывается едва ощутимой по сравнению со страданиями души. Опять это отвратительное щемящее чувство в груди вселяет ощущение безысходности.
Вчера Том так и не сумел помириться с ним. Билл ушел на занятия, опоздав на первые пары. Всю вторую часть дня провел на репетиции и вернулся лишь поздно вечером, уставший и без настроения. Старший попытался начать разговор, на что брюнет опять надел наушники и демонстративно отвернулся к спинке дивана, показывая, что разговор окончен. А ночью Билл не выдержал и вновь тайком полез в бумаги брата. Заявки не было…
Истошный крик вырывается из груди от этих воспоминаний. Сил, держать всё в себе, просто нет! Билл, обхватив руками колени, начинает истошно реветь в голос. Худенькое тело содрогается от плача, слезы нескончаемым обжигающим потоком льются из опухших за ночь глаз, стекая по бледным щекам. Тома нет дома, а значит, некому обнять и прекратить эту истерику нежным поцелуем. И от этого еще больнее…
Билл провел в таком состояние еще несколько часов. Ему теперь наплевать на то, что заканчивается учебный год, что прогулы придется отрабатывать. Невыносимо плохо, чтобы думать о таком. Ведь, единственное желание, что четким ритмом стучит в сознание брюнета – провалиться под землю, чтобы никогда никого не слышать, не видеть и ничего не чувствовать.
Когда реветь больше нет сил, на ватных ногах он направляется в душ. Включив ледяную воду, не думая о том, что нужно хотя бы раздеться, Билл, облокотившись о холодный кафель, медленно съезжает вниз. Беспощадные струи сильно бьют по лицу, плечам и рукам. Полное безразличие…Просто сидит, тупо глядя в одну точку, снова и снова прокручивая в голове всю эту ситуацию. Слишком холодно, слишком трудно собрать себя по частям, слишком больно, чтобы жить...
«Слишком холодно, да...»
Словно очнувшись, парень протягивает руку, прибавляя горячей воды. Это лживое тепло никогда не сменит душевной стужи. Оно пустое и бестолковое.
Стянув одежду, Билл поднимается. Подставляет лицо под тёплые струи. Вода действует успокаивающе: угнетающие мысли немного отступают, позволяя ощутить иллюзию спокойствия.
Покинув душевую кабину, юноша подходит к зеркалу.
- Красавец! – вырывается от увиденного: бледное, абсолютно безжизненное лицо, темные круги залегли под потухшими глазами. Опухшие веки, синеватые губы... – Нравится? – продолжает беседу с отражением. – Дальше будем себя изводить?
Немая слеза вновь скользит по щеке.
- Ну, уж нет, Том Каулитц! Если ты так поступишь, я тебе никогда этого не прощу. Никогда, слышишь? – пытаясь побороть новый приступ истерики, с коварной улыбкой произносит Билл, пытаясь добавить голосу такой жесткости, чтобы самому хоть немного поверить своим словам.
Он завернулся в полотенце и вышел из ванной. Откопав в ящике брата пачку сигарет, ловким движением выудил одну. Свои давно закончились, а пугать людей на улице собственным видом…
Он сел на любимый подоконник и закурил. Голова немного посвежела, но внутри все равно оставалось убивающее чувство безысходности. Зажав пухлыми губами сигарету, Билл спрыгнул с насиженного места и стал копаться в тумбочке в поисках листка и ручки.
«Она обвивает сердце колючей ржавой проволокой, поочередно, медленно и мучительно вонзая в него грязные шершавые шипы, заставляя бьющуюся мышцу истекать кровью. Она рвет душу на части, как голодное животное раздирает на мелкие куски свою добычу, невзирая на истошный визг ни в чем неповинного зверька. Она сжигает дотла все чувства, так долго оберегаемые покровом заботы и нежности, оставляя после себя лишь гнетущую пустоту. От нее не уйти, не сбежать, не спрятаться. Это медленная и мучительная погибель, с той лишь разницей, что такая желанная физическая смерть никогда не наступит. От нее бесполезно ждать пощады… И имя ей – боль…» - красивым витиеватым почерком быстро набросал на листе Билл. Щелчок зажигалки, и безжалостный огонь поглощает податливую бумагу, превращая мысли в пепел.
- Вот и все… Теперь все будет иначе…
***
И, действительно, жизнь словно перевернулась с ног на голову, выйдя из привычного русла. Он перестал ждать любимого с работы, готовя ужин и наводя порядок дома. Он не мог находиться рядом с ним. Что-то не позволяло вновь закрыть глаза на очередную выходку Тома. Но и сказать, что видел это проклятое приглашение, - было выше его сил. Он испытывал отвращение к самому себе за то, что посмел залезть в чужие вещи. Тем не менее, намного сильнее одолевало чувство дикой обиды за себя, за то, что родной человек так поступает с ним.
Слишком остро ощущались перемены. Воздух в их уютном гнездышке наполнился сплошным напряжением, словно грозовое облако нависло над их счастьем. Разговоры не клеились. Билл избегал Тома, пропадая допоздна на репетициях. Он и понятия не имел, что уже который раз старший уходит с работы раньше положенного. Том пытался хоть как-то реабилитироваться, не зная, что истинная причина подобного поведения брата кроется вовсе не в прошлых, а еще только предстоящем поступке.
Когда Билл в очередной раз вернулся домой за полночь, Том не выдержал.
- Опять репетиция? – он встречает брата у входной двери, облокотившись о стену и скрестив руки на груди. Эти несколько дней показались ему настоящим адом, и сегодня он как никогда решительно настроен, во что бы то ни стало, наладить отношения с любимым. Или хотя бы выяснить все.
- Не опять, а снова, - постоянные репетиции, нервы и недосып сделали свое дело. Усталость тяжелым грузом осела на плечах брюнета, поэтому сил на препирания просто нет.
- Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?
- Том, тебя прям сейчас распирает? Неужели не видно, что меньше всего мне хотелось бы сейчас вести светские беседы, – Билл, почти не обращая внимания на брата, спокойно разувается, вешает куртку, изящным движением подхватывает сумку и неспешно проходит внутрь квартиры. Его осунувшееся за каких-то пару дней лицо выражает абсолютное безразличие ко всему происходящему вокруг. Том, не собираясь отступать, направляется следом.
- В чем дело, объясни мне, наконец, – он начинает медленно выходить из себя. - Послушай, я не могу больше так! Я прихожу домой раньше, стараюсь что-то делать, чтобы привлечь к себе внимание. А в ответ получаю лишь холодное безразличие!
Потрёпанные нервы Билла не выдерживают подобного давления. От последних слов брата его просто начинает трясти. Сумка из рук сильным броском отправляется куда-то в противоположный угол комнаты, а он сам, развернувшись, одаривает Тома убийственно-тяжелым взглядом. Столько всего сразу отображается в этих глазах цвета темно-золотистого янтаря: боль, злость, обида, ненависть, обжигающий лед и знойное пламя, - целый красочный букет всех возможных негативных эмоций.
- Это ты мне смеешь говорить о безразличие? – он мертвой хваткой цепляется за футболку Тома. - Ты, который ничего не помнит, кроме своих дел! Который столько времени забывал, что дома его ждут, скучают, да элементарно переживают! И после всего ТЫ осмеливаешься мне что-то предъявлять?!
- Не смей разговаривать со мной в таком тоне… - Том старается сохранять спокойствие, хотя самого трясет.
- Ах, да… Простите-простите… И как это я так, - произносит, смотря на зажатую в руке футболку, затем отпускает, демонстративно разглаживая измятое место. Но уже в следующую секунду вновь с яростью хватает Тома за грудки. – Не смей мне ничего говорить! – шипит он, приблизившись к лицу опешившего брата настолько, что тот ощущает его горячее дыхание на своих губах. – Я не игрушка, и даже не собака, что бы сидеть и ждать тебя вечерами дома, борясь с диким желанием лезть на стены или разбить голову об одну из них. Я живой человек! И если ты до сих пор не осознал – мне очень жаль. Наверно, ты поймешь только тогда, когда потеряешь…
Брюнет выговорился. Впервые в своей жизни он высказал абсолютно все, что накопилось внутри, что так долго не давало покоя и заставляло искать пятый угол.
Том, никак не ожидая подобной реакции, пребывает в полной растерянности, глупо хлопая глазами. Все мысли куда-то испарились, ничего путевого в голове нет. Ответить просто нечем, да и стоит ли? Ведь его любимый полностью прав. Сейчас они словно поменялись местами. Билл дал возможность Тому осознать и почувствовать на собственной шкуре какого это, когда для общения с тобой не находят времени.
Младший, не отрываясь, совершенно обезумившим взглядом, от которого неприятные мурашки пробегают по телу, смотрит на брата. От переизбытка чувств его глаза постепенно застилает пелена слез, и он начинает задыхаться от накрывшей душевной боли. Том, оправившись от полученного шока, нерешительно кладет руку на талию, слегка притянув хрупкое тело к себе, и, прижавшись носом к его щеке, вдыхает такой родной и любимый аромат.
- Я не хочу тебя терять, - шепчет, нежно касаясь губами бархатной кожи.
А Билл в этот момент, кажется, перестает дышать. Сил хватает лишь прижаться к телу брата, расслабляясь в родных объятьях. По его бледной щеке прерывисто скользит хрустальная слеза.
- Ну что ты, что ты… Все хорошо. Я с тобой. У нас все будет хорошо. Ты мне веришь?
Брюнет лишь кивает в ответ, тихо всхлипывая и закатывая глаза. Он пытается сдержать плачь, лишь бы только больше не появилось этих противных соленых дорожек.
***
Утро субботы начинается с бешеной беготни по дому в попытках придать квартире хоть мало-мальски приличный вид.
- Том, ты что, не мог за неделю хоть раз пылесос в руки взять?
- Я его брал…
- Да?
- Да, - с довольным видом стоит в дверном проеме старший, жуя шоколадное печенье. – Но, как взял, так и поставил обратно.
- Оно и видно, - недовольно бурчит Билл, вытаскивая шнур из «жужжащего монстра». – Тебя только хватило на то, что бы насорить везде. Что, с успехом ты и сейчас продолжаешь делать! – вскрикивает, когда видит, чем увлечен брат.
- Ты чего ворчишь?! Как сварливая жена прям!
- Ч-что?! Кто?! – от негодования у него даже дыхание перехватывает. – Я тебе сейчас покажу сварливую жену!
На полном серьезе он кидается на Тома с трубкой от пылесоса, но коварный шнур, наверное, решив спасти старшего, обвивается вокруг его ноги и брюнет пикирует носом в пол. Том еле успевает подскочить, подхватив хрупкое падающее тело. Движение получается настолько неловким, что, в итоге, оба брата оказываются на полу.
- С прилунением, женушка, - заливается звонким смехом Том.
- Да пошел ты, - обиженно отбивается от рук брата, все еще нежно обвивающих его талию.
- Нет, вы только гляньте на него! Я, рискуя собой, жизнь тут ему спасаю, а он имеет наглость меня посылать! – шутя, подкалывает Билла. – Да если бы не я, ты сейчас все свои косточки не собрал!
Дотянувшись до дивана, он хватает большую подушку и со всего маху опускает на голову «неблагодарного». От удара тонкая наволочка мгновенно разрывается, и пух крупными белоснежными хлопьями разлетается по комнате, накрывая мебель, пол и самих братьев.
- Нет! Ты…ты… - от возмущения Билл не находит что сказать. Лишь сгребает в ладони импровизированный снег и с досадой кидает в лицо брата. – Получи!
- А ну, прекрати! – с радостным хохотом наваливается на брюнета, зажимая в своих объятиях и вновь поднимая в воздух только что осевшие облака пуха. – Я щекотать буду!
- Не-е-ет! Все, что угодно, только не щекотка! – жалобно скулит Билл, заливаясь смехом.
Том рвано целует его в губы, страстно блуждая руками по молодому телу, заставляя выгибаться, подаваясь навстречу. Шея утопает в поцелуях, а руки лихорадочно расстегивают ремень брюк.
- Чокнутый гей! Ты совсем с катушек слетел?! Сейчас родители приедут, а у нас тут…
И по безотказно работающему закону подлости, радостная трель дверного звонка сладостным щебетанием экзотической птицы разливается по квартире.
- Дождался, придурок озабоченный, - отталкивает Билл Тома, выбираясь из-под него и пытаясь параллельно застегнуться.
- Я ведь и обидеться могу! – старший хватает его за руку и резко притягивает к себе, пытаясь укусить за губу.
- Пусти, сумасшедший! – все же вырывается тот.
- Это ты меня таким делаешь, - ехидным взглядом провожает любимую виляющую попку Том.
- Мамочка! – открыв дверь, радостно подпрыгивает на месте, хлопая в ладоши.
- Да ты мое чудо! Как вырос, - Симона обнимает любимое чадо. – А худой какой! Жуть!
- Не худой, а стройный, - щебечет брюнет. – Ну, что мы на пороге, заходи скорее! А папа где?
- Он чуть позже подъедет. Том дома?
- Да где ж ему быть, - недобро сверкает глазами Билл в сторону гостиной, где на полу в ворохе пуха с довольной лыбой сидит Том, приветливо махая рукой.
- А… Что у вас тут происходит?
- Том решил создать декоративный зимний сад в гостиной к вашему приезду, ага…
- Ты же не можешь без острот, да? Язвочка… - подходя, старший мимолетом, будто случайно шлепает Билла по такому сексуальному и манящему «мягкому месту», вызывая еще большее негодование со стороны оного обладателя. – Здравствуй, мам, – крепко обнимает Симону и пристально посматривает на недовольную мордочку брюнета.
- I'll f*ck you, - одними губами говорит он своему чуду, на что в ответ видит тонкий, с идеальным маникюром средний палец.
- Давно тут не была, - ностальгически Симона изучает квартиру ее молодости. – Все так поменялось… - но в этом взгляде нет тоски. Словно она уже давно отпустила свое прошлое, оставив лишь некоторые теплые воспоминания.
- Ох, да, Том оторвался на этом жилище по полной, - прекратить источать яд никак не входит в планы младшего. Уже который раз он всеми силами пытается задеть Тома, иногда метая в того настолько едкие взгляды, что любой другой давно был бы убит ими наповал. Но не Том. Тот лишь загадочно улыбается в ответ, показывая, что глупые подколки никак не действуют. Из памяти обоих давно стерлось то, как ведут себя обычные братья. Ведь безумно трудно находиться рядом с человеком, от которого у тебя сносит крышу. Невыносимо строить из себя святую невинность, делая вид, что между вами и в помине ничего нет, и никогда не было, когда все с точностью наоборот. Билл выбрал тактику ежа. Свернувшись клубком, он выставляет вперед оборону из сотен игл, не осознавая, что такое поведение, по меньшей мере, странно смотрится со стороны. Хотя… Стоит признаться, его ершистость придает ему некий шарм.
Из каждой ситуации можно извлечь выгоду, пусть даже самую маленькую. Здесь она одна - удовольствие от игры с огнем. Ведь одно не ловкое движение, неосторожный жест – все вскроется, и случится конец света местного масштаба. Опасность, страх, адреналин… В этой игре есть своя сладость. Это обостряет все чувства и, не смотря на риск, - это того стоит. Да и воздержание дает о себе знать, давит на мозг не самым лучшим способом.
- Мне определенно нравится то, что он создал. Так все оригинально, в духе времени, - подводя итог, произносит мать, внимательно всматриваясь в витиеватые росписи на стене.
- Вот, я точно знал, что ты – истинный ценитель прекрасного, мам, - «Один ноль в мою пользу» - мысленно дает оценку Том происходящему, что отображается коварной ухмылкой на его лице. – Пойду, поставлю чайник.
- Я сейчас, - Билл, не растерявшись, подрывается следом. – Ты чего творишь? – громким недовольным шепотом, полным недоумения, пытается вызнать причину подобного поведения брата, как только они оказываются на кухне.
- Посмотри, - Том начинает крутиться вокруг себя.
- Куда?
- На меня.
- Зачем?! – выкрикивает фальцетом. Все показывает на то, что еще секунда, и он начнет, как малыш, топать ногами от негодования.
- Дырок нету, нет? – легкая издевка скользит между слов.
- Каких, к черту, дырок?! – странно, что из ушей Билла еще не идет пар столпом. Он бы оказался прекрасным дополнением к раскрасневшемуся лицу и широко распахнутым глазам.
- Что, правда, нету? А я думал, ты меня насквозь изрешетил, когда прожигал взглядом и щедро посылал в меня отравленные стрелы своих острот. Так что это я тебя должен спросить: Что ты творишь?
- Убери свою похоть с лица и все будет нормально, - тихое бурчание сопровождает какой-то словно обиженный взгляд исподлобья. Все так мило, наивно и трогательно.
- И как ты мне прикажешь это сделать, – нажав кнопку электрического чайника, Том подходит вплотную к Биллу и обнимает за талию. - Если с самого утра ты меня завел? – легкие намеренные касания губами его уха при каждом слове, и нежное закусывание мочки в конце фразы, заставляют младшего плавиться в сильных руках. Сотни маленьких разрядов тока вмиг пробегает по телу Билла, и, можно слышать, как по миллиметру разрывается связь с реальностью.
- Сынок, захвати, пожалуйста, стакан воды, - своей внезапностью голос из соседней комнаты срывает обоих с небес, с сильным ударом кидает на землю.
- Хорошо, - синхронно звучат два голоса.
- Это мне она сказала, - вызволяясь из объятий, отталкивает брата Билл и вновь демонстрирует «иголки», словно и не было этих блаженных секунд.
- Пф… Да пожалуйста, - мгновенно старший вновь притягивает к себе. – Но без поцелуя не отпущу.
- Дурак, - то ли от неслыханной наглости и бесстрашия старшего, то ли от адреналина, поступившего в кровь, щеки юноши вновь вспыхивают огнем, но он все же целует неугомонного брата.
- Маленький мой, не дергайся. Все будет хорошо, правда. Они ни о чем не догадаются, - тяжелый вздох, вырвавшийся из груди Билла, лишь подтверждает догадки, обозначая, что Том попал в точку. – Всего несколько дней, - тепло улыбается Том, отпуская Билла. Этой родной улыбки вполне достаточно, что бы немного снять напряжение, парализовавшее все тело. Быстро набрав стакан воды, юноша направляется к матери.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |