Что мне до той многолетней войны! Меня насильно вырвали из привычного места обитания и отправили на край света из-за чьей-то прихоти, пренебрежительно отбросили прочь, как сломанную игрушку. Впрочем, я такой и была.
Я не видела постных лиц сопровождающих, кидавших на меня озабоченные взгляды, не смотрела на других принцесс, хотя Мерония, кажется, отделалась младшими наследницами… и уж, конечно, мне было не до разглядывания моих новых хозяев и их верховых ящеров, донесших нас до Горы за пару часов вместо положенной недели.
Мир давно сузился до маленького клочка сначала земли, а потом каменного пола, куда надо было, собрав всю силу и гордость, переставить ногу, чтобы сделать следующий шаг, и еще, и еще… Нет, никто из этих странных созданий не должен увидеть слабости и ущербности Селей Тирландской.
Мой брат, наверное, рад избавиться от меня… сумасшедшей затворницы, плетущей в сумраке свои кружева.
А хазид-хи были сама предупредительность. Смешно, такого обхождения я не удостаивалась даже в лучшие годы.
Помочь раздеться?
Пожалуйста…
Горячей воды?
Сколько угодно…
Легкий ужин?
Совсем не затруднит…
Оставить одну?
Ну разумеется…
Чувствуя, как дрожат колени, я из последних сил добралась до скрытой альковом кровати, судорожно скрюченными пальцами откинула полог и нырнула внутрь. Оттуда, из благословенного сумрака, огляделась.
Большая, вытесанная в камне комната, больше похожая на пещеру, обставлена богато, но странно. Вдоль стен – сплошь сундуки, богато инкрустированные драгоценными камнями и перламутром. В один из них были уложены привезенные вещи. Обитые жесткой темно-синей парчой стулья и кресла стоят у низкого столика напротив входа. Кровать из черного резного дерева, на которой я сижу, застелена шелковым синим же покрывалом, стоит слева от двери. Все стены и пол покрыты дорогими меронийскими коврами, но в комнате все равно стоит чуть затхлый неживой дух и слабый запах корицы.
А кусок стены напротив двери отсутствует. Огромное стекло от пола до потолка, ограниченное тяжелыми занавесями, а сквозь него в комнату льется солнечный свет.
Ясное голубое небо.
Холодно.
Я подавила дрожь, осторожно сползла с кровати и бочком, по стене, двинулась к окну. Все ближе и ближе… Сердце зашлось в груди бешеным перестуком, по лицу потекли слезы, а пальцы до боли впивались в крышки сундуков. Ноги будто налились свинцом.
Я бросила осторожный взгляд в окно. Пару мгновений до меня просто не доходило то, что я увидела. Что это, серо-зеленое, колышущееся, протянувшееся от подножия скалы до самого горизонта? Испуганно отпрянув назад, я запнулась о ковер и с коротким жалобным всхлипом рухнула на спину.
Море… Море!
Когда я единственный в жизни раз видела море? Не вспоминай!
Скорчившись в жалкий комок, я лежала на полу, тихо подвывая. Собравшись с силами, на корточках доползла до кровати, зарылась в простыни, отчаянно комкая пальцами шелк, и зашлась в беззвучном сухом кашле-плаче. Нет, нет, нет! Не вспоминай, только не вспоминай! Не открывай глаза!
Не-ет!
Голову пронзила резкая дергающая боль, и благословенная тьма забытья укрыла меня.
Это случилось, кажется, на второй или третий год победоносной пока войны. Юные принцы и принцесса Тирландского королевского дома отдыхали у моря.
Дети играли практически без присмотра на теплом по-летнему песочке пляжа. Что может случиться с ними на мирном берегу, вдали от войн и потрясений? Тут, где отдыхали от забот короли и королевы со всего континента? Среди порхающих там и тут придворных мотыльков? Где полно невидимых стражей и магов, охраняющих покой властителей. Что может случиться?
Когда в один из дней принцы обнаружили свою сестру на пляже в каталептическом трансе, в изодранном, окровавленном платье, никто так и не смог узнать, что произошло. Было проведено тщательное, но безуспешное расследование. Провинившихся стражей, отлучившихся с поста, конечно, наказали, но… принцесса Селея Тирландская не стала прежней.
Старый лекарь качал головой:
– Раны телесные заживут, затянутся ли раны душевные, никто не знает. Она просто не хочет говорить.
Та, что была веселой, озорной девочкой, искусной рукодельницей, обещавшей стать в будущем хорошей женой какому-нибудь принцу, превратилась в нервное, обуреваемое еженощными кошмарами существо, до истерики боящееся моря, света и открытых пространств. Она заходилась криком только от одного прикосновения незнакомого человека. И провела почти десять лет, отгородившись от мира толстой дубовой дверью.
Тусклые серо-зеленые глаза, длинные каштановые волосы, оттеняющие бледную до синевы кожу, медленные, неуверенные движения.
Я очнулась от собственного крика. Опять. Лежа в темноте и пытаясь замедлить неумолчный стук сердца, в который раз убеждала себя, что все в прошлом, все забыто и засыпано пеплом. Но почти каждую ночь мне снится этот взгляд, буравящий спину. Наглый, самоуверенный, хозяйский…
Стук в дверь и голос:
– С вами все в порядке?
Нет.
– Д-да…
– Прикажете подавать завтрак?
Отодвинув полог, я увидела полосы сумрачного утреннего света, расползающиеся по ковру.
– Подавайте… оох, – не сдержала я хриплого стона поднимаясь. Голова кружилась, тело ломило. Кутаясь в теплый бархатный халат, я присела на ближайшее кресло, наблюдая, как сноровисто накрывает на стол молоденькая девушка-дракон. Слова лились из нее неудержимым потоком.
– Я буду вам прислуживать, благородная госпожа, если только вы не пожелаете иного. Меня зовут Танита, и я до сих пор не получила взрослого имени. Вам достаточно только дернуть за этот шнур, и я тут же окажусь здесь! Желаете ли вы, чтобы я прислуживала вам за завтраком? – весело щебетала она. Казалось, ей совсем не в тягость было оказывать услуги немощной принцессе. – Сегодня бурное утро, мы ожидаем с моря ураган… так что окна лучше не открывать!
Вот уж чего делать я ни в коем случае не собираюсь!
– Помочь вам с умыванием и нарядами? – Одним касанием подогрев воду в кувшине, она обернулась.
– Нет, нет… спасибо… ты можешь идти.
– Ну вот и ладненько. – Девушка тряхнула рыжими волосами и стремительно скрылась за дверью, уже не видя моей бледной улыбки.
Мне пришлось самой, сглатывая тошноту и отворачиваясь от окна, задвинуть плотные черно-синие, вышитые сложным золотым узором шторы. За забранным в свинцовый переплет стеклом бушевало море, волны бились о скалы, накатываясь на них с чистейшей первозданной яростью.
Являвшееся мне в кошмарах всегда было спокойно и безмятежно…
Радушные хозяева предложили на завтрак свежие румяные булочки, незнакомый сладкий напиток и заливное из морского окуня, фу!
У меня не нашлось ни сил, ни желания узнать что-нибудь конкретное о моих хозяевах. Что они будут делать со мной, зачем им понадобился такой странный выкуп? Как я буду здесь жить?
В одном из сундуков, куда были аккуратно сложены мои вещи, нашлось вышивание. Забравшись на кровать, я зажгла лампу и принялась за привычную, успокаивающую работу. Стежок за стежком ложились на шелковую ткань, руки машинально следовали узору, и под пальцами распускались странные иноземные цветы.
Мысли двинулись своей дорогой, минуя привычный круг боли, отчаяния и безнадежности.
Из жизнерадостной болтовни юной драконы стало ясно, что это единственный жилой уровень Горы, пригодный для людей. Здесь живут еще не получившие взрослого имени и права полета дети, а также взрослые хазид-хи, которые решили так, руководствуясь некими соображениями.
Обычно хазид-хи предпочитают обитать в нижних гигантских пещерах в своем истинном облике – огромных золотых рептилий. Их не так много, как может показаться. Всего семь семейств, в каждом около двухсот драконов. Дети появляются у них чрезвычайно редко, это плата за почти бесконечную жизнь. Сейчас всего пятеро дракончиков живут здесь.
Как мне рассказали, здесь находятся кухни и конюшни, где хозяйничают гномы из близлежащего клана, купальни, почти всегда пустующие, и множество комнат, подобных этой, расположенных вдоль внешнего края Горы. Почему меня поселили именно в той, чьи окна выходят на море?
Вся Гора, возвышающаяся над миром и морем, буквально источена ходами. Конусообразная, с плоской верхушкой, куда можно попасть по длинным спиральным коридорам, широкие тоннели, ведущие к пещерам и верхнему уровню, пронзающие гору до середины.
А сегодня вечером ожидается торжественный ужин в мою честь с участием глав всех семейств. В Большом зале, почти на самой вершине Горы, соберутся полторы сотни драконов, желающих взглянуть на меня.
Надо решить, какое именно семейство меня примет «удочерит»
И еще будет церемония наречения имени.
К ужину вышитые на покрывале цветы обрели завершенную, полную жизни красоту.
Почти две сотни хазид-хи бесцельно кружили по залу, очень большому, увешанному алыми и желтыми флагами. Перед моим затуманенным взором мелькали нечеловеческие лица.
Золотоглазые Творцы, зеленоглазые Разрушители, черноглазые Воины, красноглазые Врачеватели, синеглазые Маги, кареглазые Хранители, сероглазые Плетельщики… бесконечное множество новых странных, но прекрасных существ. К счастью, они не особенно сильно интересовались мною, решая свои непонятные дела. Я не вглядывалась в лица, но странное ощущение, будто меня окружает множество неживых масок, не проходило.
Драконы более привычны к своему истинному облику.
Вцепившись пальцами в белый с серыми прожилками камень центральной колонны, левой рукой нервно комкаю подол невзрачного платья. Вежливо киваю и тихо говорю:
– Да, благодарю вас… вы очень любезны… разумеется, я обдумаю ваше предложение… – Уже в который раз.
Упорно не поднимая взгляд на мельтешение ярких красок, от которых болит голова, натягиваю вымученную улыбку. В левом виске тупо ноет, а ноги дрожат от слабости. Суета и шум оглушают.
Спина вдруг покрылась противным липким потом, в затылке резко стрельнуло болью. Это ощущение мне знакомо… чересчур хорошо. Чужой изучающий взгляд…
Я вздрогнула. Что?! Нет, эти глаза с двойным вертикальным зрачком скорее имели оттенок чистейшего серебра.
– Вы устали. – Спокойное утверждение вместо вопроса. – Позвольте. – Дракон уверенно отцепил меня от колонны и повел к стене, где стояли мягкие скамьи. Не отрывая взгляда от каменных плит пола, я села и промолвила:
– Благодарю вас.
– Всегда к вашим услугам, Выбирающая.
– Что? – слабо удивилась я.
– Так именуют избирающего Семью.
– Но разве принадлежность определяется не при рождении? – меланхолично спросила я. В сущности, мне было все равно, но вежливость заставляла поддерживать разговор.
– Так было не всегда, но издавна, и старый обычай сохранился… Вы еще не избрали?
– Нет. – Сознание начало медленно уплывать, я с трудом сосредоточилась на собеседнике. – Кто вы? – Это прозвучало почти жалобно.
– Ах, где мои манеры? – улыбнулся хазид-хи. – Ралаан-ри, патриарх Плетельщиков.
Он кивком изобразил поклон.
– Быть может, вы изберете мою Семью?
– Я подумаю об этом, благодарю вас. Когда мне можно покинуть это место?
– Зал? – Дракон удивленно вздернул брови. – В любое угодное вам время. Вас проводить?
– Да, я была бы чрезвычайно признательна… самой мне вряд ли удастся найти дорогу назад.
– Дела, скорее всего, не позволят мне сопровождать вас, но, – он махнул рукой, и перед нами появился еще один хазид-хи, – мой друг Хетан-и проводит вас.
Я мельком глянула вверх, принимая протянутую руку. Черноглазый… Воин.
– Буду счастлив.
– Я с тобой еще не прощаюсь, Хетан…
Мы медленно шли по коридору.
– Вам нравится в Горе?
Этот вопрос поставил меня в тупик.
– Да, нравится, но… – слишком много света и моря, не добавила я.
– Но? – вздернул тонкую бровь дракон.
– Ничего, – как можно тверже закончила я. Этого не объяснишь.
Дальше мы шли молча.
– Вот и ваши комнаты. – Хазид-хи распахнул передо мной дверь, и в коридор хлынул поток солнечного света, окатив меня закатным пурпуром с ног до головы. Слепо моргая, я вошла внутрь.
– Благодарю вас.
В эту ночь мне не снились кошмары.
Одна из больших нижних пещер наполнилась шумом крыльев и рычащими голосами. Драконы разговаривали.
– Что-то с этой принцессой не так, – озабоченно заметил черноглазый.
– Дети говорят, она кричит во сне, – добавил серебряный.
– Сидит целыми днями взаперти, в почти полной темноте, молчит и почти не ест. Да уж, вовсе не характерно это для нормальных людей, кто бы они ни были, – заключил золотоглазый.
– Очень запущенный случай, – качнул рогатой короной красноглазый хазид-хи, – надо на нее взглянуть! Не спорьте, – отмел он возражения, – теперь мы за нее отвечаем, и раз с ее бедой не справились люди, настала наша очередь.
Дни протекали незаметно, но не впустую. Не утруждая себя размышлениями о приличиях, я исследовала многочисленные сундуки в своем новом обиталище. Чего там только не было! Стопки и рулоны дорогих тканей, шитых золотыми и серебряными нитями: парча, бархат, шелк и кашемир… изящная посуда, инкрустированная драгоценными камнями, подобранная в сервизы с безупречным вкусом. Мотки проволоки и катушки лучших шелковых нитей для рукоделия и просто наваленные россыпью камни.
Хазид-хи явно питали слабость к блеску граненых сокровищ, но в таких количествах я воспринимала их скорее как красивые, но бесполезные игрушки. Запустив обе руки в груду изумрудов, задумалась… Откуда у них столько камней? Легенды о подобных сокровищницах всегда ходили среди людей. Кому принадлежит оставленное здесь великолепие? Возможно, драконы просто таким образом хранят переизбыток сокровищ? Или не считают их такой уж ценностью?
Дальше оказалось еще интереснее – разноцветные камни всех размеров, названий большинства которых я не знала, драгоценные, полудрагоценные, а то и просто красивые голыши, заполняли целый сундук. Приглядевшись, я заметила, что в каждом из них проверчена маленькая дырочка. Каменные бусины всех форм и размеров были аккуратно разложены по коробочкам… искусная тонкая работа. Кажется, я нашла себе занятие, не беспокоя хозяев.
Робкий стук застал меня врасплох на ковре посреди комнаты, окруженную грудами тканей и камней. Вошла Танита и спросила, удивленно оглядывая беспорядок:
– Ужинать будете, Выбирающая?
– Разве пора? Ну давай! – Я с трудом поднялась на затекшие ноги и пересела в кресло. Опять рыба?
– Вы будете присутствовать завтра на церемонии наречения имени? – спросила дракона, расставляя фарфоровые тарелки.
Я рассеянно приглушила свет лампы.
– Мы все хотим посмотреть на Илана. Прибудут все свободные… члены семьи. Да и вам здесь, наверное, скучно? – неловко закончила девушка, оглаживая белое свободное платье без воротника.
– Где же состоится… церемония? – невольно заинтересовалась я.
– На самой вершине Горы, на центральной площадке.
Высота, ветер, пустота и солнце… равнодушные предатели, поджидающие меня снаружи…
– Но… хорошо. Разбуди меня пораньше.
Что мною двигало? Любопытство? Желание испытать свои силы или самоутвердиться… перед кем? Смогу ли я выдержать это? Пальцы медленно перебирали нанизанные на нить бусины, скрывая нервную дрожь. И почему дракона выбежала от меня такая радостная?
Зачем я согласилась? Зачем, зачем я полезла на самый верх, на открытую всем ветрам площадку, царствующую высоко над миром, без мало-мальски приличного ограждения? Где сейчас, облитые солнечным светом, вдоль закругляющегося края стояли драконы в длинных синих мантиях. Танита восторженно ахала где-то рядом. Стоя чуть в стороне, спиной к краю, резко обрывающемуся над бездной, я замерла, глядя в никуда слезящимися глазами. Мелкая нервная дрожь вот-вот грозила превратиться в судороги… Почему, почему я боюсь? Слепыми, неуверенными движениями потерев лицо, я замерла, чувствуя, как в животе раскручивается знакомая огненная спираль. Когда же это кончится? Капли пота выступили на висках. Впервые за много лет я стою вот так, под открытым небом.
Плавный речитатив драконов наконец замолк. Сквозь туман, застилающий зрение, я разглядела, как стоящий на самом краю ровно напротив меня хазид-хи вскинул руки, торжествующе выкрикнув что-то, и шагнул навстречу солнцу.
Время замерло. Медленно шевеля крыльями, словно воздух сгустился до состояния сиропа, над стоящими на крыше воспарил золотой дракон. Сверкая чешуйчатым узором в лучах восходящего солнца и поднимая широкими крыльями сильный ветер, он заложил крутой вираж над нашими головами и устремился к морю. Вихрь сбил слезы со щек, и я резко обернулась, отступая подальше от края. Молодой дракон, нареченный Вилианом, плясал над морем. Как еще назвать это действо, завораживающее своей красотой? Забыв обо всем на свете, я наблюдала. Он вычерчивал петли и узоры, нырял вниз и воспарял вверх, превращаясь в золотистую точку на синем куполе неба. Сложив крылья и вытянувшись напряженной тугой струной, он понесся вниз, набирая невообразимую скорость. И вонзился в воду далеко в море золотым копьем, подняв тучу серебристых брызг. Секунда тянулась за секундой, и вот… он вынырнул. Сияя и сверкая алмазным блеском, он встряхнулся, демонстрируя новообретенную инкрустацию на крыльях, и вновь торжествующе поднялся в небеса. И тогда, скинув уже ненужные мантии, к нему присоединились остальные драконы.
Еще долго я любовалась поднебесными танцами полусотни драконов, почти забывая о море, солнце и высоте… почти.
В полутьме своих покоев я задумчиво перебирала золотистые бусины, вновь и вновь вспоминая увиденное. Когда слабость и боль отступили, у меня родилась идея. Безумная в своей привлекательности. Почему бы и нет?
На шелковую вощеную нить легко, ряд за рядом, ложились цветные бусины. Бежевые, золотые, голубые… Это совсем просто, нужна только длинная изогнутая игла, легко подцепляющая бисеринку нужного цвета из радужной россыпи. Дома, у озера Тир, я оставила множество дел, скрашивавших долгие светлые дни и бессонные ночи… вышивка, макраме, гобелены… все то, что я творила, противясь желающему затопить меня с головой ужасу.
Ряд за рядом, бусина за бусиной, и на плетеном полотне появился стилизованный силуэт дракона, выписывающего на лазурном фоне сложный пируэт. Тонкая игла легко протаскивает нить в узенькие дырочки. И следующий дракон, широко распахнув крылья, планирует над морем. Один за другим золотые летуны рождались под моими пальцами и как живые воспаряли в небеса. Это было прекрасно, восхитительно и удивительно легко. Но не спасало от визита кошмаров.
Из маленьких ракушек получится отличное ожерелье, нужно только очень аккуратно провертеть в них дырочки… а крупные фигурные раковины украсят декоративное блюдо, традиционно подносимое королеве после праздника Урожая. Отмытые и покрытые блестящим лаком, они засияют неведомым светом глубин. Получится прекрасный подарок.
Собранные ракушки тихонько позвякивали в подоле, когда она шла, мечтательно глядя на волны, ритмично накатывающиеся на берег. И не слышала тихих шагов человека, догоняющего ее.
– И что же ты здесь делаешь… деточка?
Она резко обернулась, рассыпая свои сокровища. Вот оно… Метнулась назад, но была поймана за руку. Сероглазое чудовище улыбнулось, зажимая ей рот.
– Раз уж ты оказалась здесь, милочка, мы с тобой кое-чем займемся, – хрипло прошептал он. – Будет весело… мне. А ты… никому ничего не расскажешь. Не посмеешь, не поверят, да и останешься ли жива? Такой позор для высокородной дворянской семьи!
Она молча и сильно забилась в его руках, не слушая страшного ласкового шепота.
– Тише, тише, милочка. Смотри, что у меня есть. – Без труда повалив ее на песок, он придавил худенькое тело своим весом и достал короткий изогнутый нож. На остро отточенном лезвии блеснул луч утреннего солнца. Прижимая его к нервно бьющейся на шее жилке, медленно повел вниз, делая тонкий разрез. На белоснежной коже набухла капля крови.
В полных ужаса глазах стояли слезы. Понимание внезапно обрушилось на принцессу, и, когда убийца резко рванул на ней платье, она потеряла сознание.
– Мы же не будем кричать, да, милочка?
Пересохшее горло выдавило только хриплый стон. Я свернулась на постели трясущимся клубком, прижимая руки к животу. Резкая дергающая боль постепенно переходила в тупую и ноющую, но не давала разогнуться. Тошнота волнами подкатывалась к горлу, оставляя во рту противный горький привкус.
Нужна горячая, очень горячая вода, чтобы смыть липкий ужас и отголоски прошлой боли… но никто не подаст мне сюда ванну. Медленно сползая с кровати и поднимаясь на дрожащие нога, я попыталась вспомнить, где находятся купальни.
Этот путь я проделала в глухой темноте, касаясь пальцами стены и считая двери. Очень медленно, пережидая частые приступы, скручивающие меня пополам, на дрожащих ногах, слизывая с прокушенной губы соленую кровь… только не кричать! Ввалившись практически без сил в залитое солнцем помещение, привалилась к холодной мраморной стене. Глаза застилали слезы бессилия и злости.
Нащупала и повернула краны, к которым всегда подается горячая вода, нагреваемая в недрах Горы. Тугая струя, обдав меня паром, звонко ударила в большую выемку прямо в полу. Я рухнула туда прямо в сорочке, обжигаясь и шипя сквозь зубы. Закрыла глаза и медленно начала проваливаться в забытье под журчание текущей воды.
Очнувшись резко, как от толчка, услышала легкие шаги по разлившейся маленьким морем воде. Чей-то голос спросил:
– Кто здесь?
Я внутренне сжалась. Может, он не заметит меня в клубах пара? Как же!
– Что вы здесь делаете?
Неужели непонятно? Я упрямо не поднимала глаз от воды, в которой отражались звезды и смутный размытый силуэт, замерший напротив.
– Что-то случилось? Вам помочь? – с тревогой спросил дракон, сокрытый клубами пара.
Да, да… и очень давно! Чем ты сможешь мне помочь хотела спросить я, но горло свело, и способность говорить покинула меня. Хазид-хи присел на корточки, пытаясь поймать мой взгляд. Тело затряслось в неожиданном ознобе. Обняв себя за плечи, я подумала, что ненавижу, ненавижу чужие взгляды и прикосновения, особенно в таком, совершенно беззащитном положении! В животе и груди опять разгорелся костер боли, и по прикушенной губе стекла струйка крови, змейкой растекаясь в горячей воде.
– Ну что же…
Дракон неожиданно схватил меня за плечи, вытаскивая из ванны. Судорожно запрокинув голову, я зажмурилась и попыталась вырваться, но… где там. Подхватив на руки одеревеневшее, напряженное тело, он почти бегом покинул затопленные купальни. Стремительно прошел по коридору и бесцеремонно вломился в комнату. Меня безудержно трясло, хотелось выть и кататься по полу в приступе неконтролируемого безумного ужаса, но он, крепко удерживая меня, схватил с кровати покрывало и укутал как маленького ребенка, под самый подбородок. Чуть хрипловатый голос зашептал на ухо, обдавая горячим дыханием:
– Тишщше, тишшшее, ш-ш-ш, все хорошшшо…
Он мерно ходил по комнате, без труда держа меня на руках, и что-то тихо шептал на незнакомом языке. И боль уходила, затихала и дрожь, а я медленно расслаблялась в уверенных, но отчего-то совершенно безопасных объятиях, не чураясь этих прикосновений. Сквозь смутное удивление неожиданно навалилась усталость.
– Ну вот, так гораздо лучше… – пробормотал дракон, укладывая меня на шелковые простыни. Я чуть приоткрыла глаза… Он стоял рядом, задумчиво глядя куда-то в стену. Огненно-рыжий черноглазый воин в просторной бежевой мантии. Почему его вид не вызывает панического отторжения? Не знаю… но… это так странно… Преодолевая непонятную смесь смущения, надежды и страха, чувствуя, как заливает краской щеки, я еле слышно проговорила:
– Пожалуйста… не уходите… хотя бы до рассвета… – И напряженно замерла под одеялом.
Вздрогнув, будто я оторвала его от каких-то важных мыслей, дракон кивнул чуть удивленно и склонился ко мне, касаясь горячей ладонью лба. И я провалилась в сон без сновидений. Изодранная в клочья душа поверила в покой, который излучал этот дракон.
Проснувшись оттого, что мне на лицо упал тусклый луч солнца, я осторожно выглянула за край отодвинутого полога. Выпутываясь из одеяла, убедилась, что ночное происшествие мне не приснилось. Дракон сидел в кресле у окна, прикрыв глаза и вытянув ноги. Странный профиль, четкой темной линией выделявшийся на синем фоне неба, был спокоен. Высокий благородный лоб, нос с изящно выточенными ноздрями, безо всякого намека на переносицу, тяжелые веки, вполне человеческой формы глаза странного иссиня-черного цвета, впалые щеки, кожа приятного золотистого оттенка. Он носил свой облик без малейшего напряжения или скованности… На столе перед ним было аккуратно разложено недоплетенное панно.
– Скажите, Выбирающая, вы уже определились с Семьей?[9] – неожиданно спросил дракон.
Испуганно вздрогнув, я нырнула обратно под одеяло. Боги, как стыдно…
– Н-нет…
– Я бы порекомендовал вам прислушаться к моему скромному мнению и влиться в Семью Творцов.
– Но… – От попыток придумать ответ меня спас стук в дверь.
– Завтрак, Выбирающая… – Незапертая дверь отворилась, вошла Танита с подносом, моргнула и удивленно замерла на пороге. Я покраснела. Представляю, что бы она подумала, будь она не драконом, а человеком! И до чего я докатилась, приглашая остаться на ночь незнакомого чело… дракона? Но тогда это казалось совершенно естественным… и страха не было.
– Вирран-и, вот вы где! Патриарх вас везде ищет! – воскликнула Танита.
– Н-да, – пробормотал дракон, поднимаясь. – Совсем забыл.
Он склонился в придворном поклоне, весело блеснув глазами, и сказал, выпрямляясь:
– Вирран-и, Надзирающий за Югом.
– Принцесса Селея Тирландская, Выбирающая, – склонила я голову, сложив губы в холодную улыбку.
– Позвольте откланяться и подумайте хорошенько над моими словами. – Коротко кивнув, он вышел.
Стремительно удаляясь по коридору, он услышал восторженный голос молодой драконы:
– Ох, красота какая!
Но мысленно он уже был далеко внизу, в пещерах, и собирался крепко отругать всех, начиная от патриарха Ролаана и заканчивая Стражем Севера Алесом. Неужели они еще не поняли, что эта душа разбита на мелкие кусочки?
Аметисты, лазуриты и мелкий кошачий глаз, переливающийся из темно-синего в серебристый, составили узкую узорную рамку, соединяя между собой маленькие квадраты с парящими драконами. Из рассыпанных по полу бусин рождался еще один, взмывая из волн в россыпи алмазных брызг, торжествующий и великолепный. И до последней чешуинки на светло-желтой груди он походил на молодого дракона, свидетельницей празднования чьего совершеннолетия я была. Казалось, он вот-вот вырвется за пределы рамки и, обдавая меня водой, унесется вдаль.
Очередной рассвет застал меня за работой. Упоенно нанизывая бусину за бусиной, я едва не свалилась со стула, услышав странный резкий шум за окном. Отодвинув краешек гардины, осторожно выглянула… Там пронеслось что-то золотистое, и снова раздался этот звук, больше напоминавший раздраженный рык дикой кошки, только усиленный раз эдак в сто. Стекла звякнули, соглашаясь.
Из волн, бьющихся о подножие Горы, вынырнул дракон, стремительно взмыл вверх, мощно работая крыльями, и завис в одной точке где-то на уровне вершин окружающих эту обитель гор. За время, проведенное здесь, я заметила, что пластика этих существ чрезвычайно выразительна. Именно в этой, истинной форме. Этот хазид-хи являл собой воплощенное раздражение. Недовольно изогнувшись, он начал быстро планировать вниз по сужающейся спирали. Внезапно он резко забил крыльями, пытаясь затормозить движение, едва не переворачиваясь в воздухе. Перепонки крыльев дрожали от напряжения… у самой воды дракон с натугой прервал пикирование, тяжело развернулся и целеустремленно полетел к Горе. Скрылся где-то внизу, в одном из туннелей.
Снова Нижние пещеры и разговор, сопровождающийся рычаньем и всплесками пламени.
– А вот раз ты у нас такой специалист по Творцам, займись ею сам! – обиженно рыкнул красноглазый.
– Да что вы спорите?! Вспомните Айлину! Что случилось и чем закончилось… – задумчиво протянул сереброглазый.
– Мы все прекрасно помним Айлину, но чем это может помочь?
– Ну опыт…
– Исцеления дракона? Вряд ли! Что еще мы можем сделать?
– Можно заглянуть в ее сны, чтобы узнать причину…
– Вы не хуже меня знаете, – резко прервал спор молчавший до сих пор черноглазый дракон, – что это возможно только с согласия исцеляемого! Этим делом займусь я! А вы себе другое занятие поищите и с советами не лезьте…
Стук в дверь… уверенный такой.
– Кто там? – рассеянно спросила я, перебирая рубиновые залежи в поисках подходящего камня.
– Вирран-и… дозволите ли войти, Выбирающая?
Зачем он здесь? Да еще столь церемонное обращение.
В душе что-то замерло.
– Да, входите.
Он отворил незапертую дверь и деловито прошагал к креслу напротив, немного бесцеремонно уселся, задумчиво, оценивающе взглянул мне в лицо. Только я не отрывала взгляда от россыпи камней на столе, до боли сжимая в пальцах ограненный камешек. Укутавшись в теплое пушистое покрывало, напряженно ожидала… чего?
– Послушайте, – дракон подался вперед, накрывая мои руки своими, – послушайте… Не хотите ли полетать?
Вздрогнув, я отдернула руки и подняла на него удивленные глаза.
– Ле-етать? – облизнув пересохшие губы, прошептала, не понимая сама, что я чувствую – страх или возмущение. – Как? И зачем? Я не умею… и не хочу!
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |