Аня уже вскочила на ноги и тянула за собой Смелову, но она не поддавалась.
-Хватит личные проблемы решать! Тут война,- послышался голос Сергея.
Рита повернулась и увидела, как он бежит к ним.
-Ну!- дернула Аня Риту за руку,- командир бежит!
Смелова, застыв от ужаса, увидела, как за Сергеем что- то взрывается и пропадает в дыму...
-Сергей!- дико заорала Смелова, и, вырвавшись из Аниных рук, помчалась к лейтенанту.
С ходу бухнувшись перед ним на колени, Смелова ощутила страх и тошноту. Она не выносила вида крови, а у Сергея вся грудь была в крови, и гимнастерка была какого- то бурого цвета...
-Товарищ лейтенант,- трясла его Рита, не в силах понять, что происходит, и почему этот человек, веселый лейтенант, лежит сейчас в крови...
-Осколком задело...-прохрипел Сергей,- Рита... возьми мою винтовку и вещмешок... возьми... И иди врага громить... Я не дожил... но... но ты... ты доживешь...Поклянись, что что бы ни было, будешь громить фашистов... Клянись!..
-Клянусь...-выдавила Смелова, прижимая к себе винтовку.
Сергей нервно закрыл глаза, замолк. Рите стало страшно, и она, схватив вещмешок, побежала в лес, крикнув Ане:
-Извинись перед Петькой! И не ищите меня!
Так она убежала в леса. Так она стала дизертиром. Дизертиром, который поклялся на умершем, что будет громить фашизм.
Рита бежала по лесу, не чуя под собой ног. Она боялась, ее яростно подгонял предательский страх. Она еще слышала за спиной далекие звуки боя, и эти звуки подгоняли ее еще больше, будто подхлестывали пятки. Рита прижимала к себе винтовку Сергея, за спиной болтался его вещмешок... И тут ей стало стыдно. Она дала клятву своему командиру, он умер с уверенностью в том, что Рита за него, за них двоих добьет врага... Но Рита боялась.
Без опаски выбежав на поле, Смелова мельком посмотрела на небо и побежала дальше. "А они там. Петька..."-подумала она и остановилась. Петька. Он там. Без нее. Может, уже мертвый...
Она рванулась назад, ей надо было к Петьке, ей надо было или умереть вместе с ним, или забрать его с собой...
Рита споткнулась и упала в траву, больно стукнувшись о винтовку. Она замолкла, пропуская эту боль через себя. "Наверное, когда пуля попадает в сердце- больнее,"-и, боясь что- то услышать, прислушалась. В стороне железной дороги было тихо, лишь слышались редкие одиночные выстрелы...
"Все. Или победили, или проиграли,"-подумала Рита, и, откинув винтовку, перевернулась на спину. Глаза уперлись в вечернее небо. Молодая июньская трава щекотала ноги и щеки. Пилотка свалилась с ее головы, длинные волосы рассыпались по земле, и сама Рита ощущала вокоуг себя пустоту. Одиночество. Нестерпимое и долгое.
По небу, угрожающе жужжа, пролетели черные бомбардировщики. Они как будто искали Риту, высматривали ее. Она сначала хотела кинуться в спасительный лес, но потом поняла, что так ее заметят. И она осталась неподвижно лежать, следя за самолетами глазами, полными ужаса. Очевидно, немцы искали дивизии Красной Армии, их танки, их людей. А Рита и была- Красная Армия. Только очень маленькая и трусливая.
Самолеты сделали несколько кругов над полем. Риту не заметили. Если бы не вечер, который начал сгущаться,они бы обязательно ее увидели, но тьма укрыла ее сегодня, понадеявшись, что Смелова исправится.
Самолеты улетели вдаль, и Рита поняла, что их поезд разбит. Вместе с людьми. Вместе с Аней, Петькой и Андреем... Рита тронула нагрудный кармашек: документы были на месте. Она пока что не значилась в списках Минской стрелковой дивизии...
Думая об этом, она, прямо в поле, на траве, заснула. Ей снился Петька. Он был веселый, в костюме, с цветами, с дипломом о высшем образовании. Он кричал ей: "Ритка! я закончил ВГИК, я теперь режиссер! Сейчас сниму кино и женюсь! Рит, пошли со мной,"- и он взял ее за руку и повел куда- то туда, далеко- далеко...
Рита проснулась и сначала немного удивилась- почему она лежит в поле? Почему встречает рассвет? Почему лежит в холодной утренней росе?
Смелова медленно встала, взяла винтовку, вещмешок, одела на мокрую голову пилотку и решила пойти к железной дороге, боясь идти в противоположную сторону, потому что вчера немцы полетели именно туда.
И Рита медленно, даже слишком медленно, пошла к лесу. И тут она вспомнила о своей маме. Вспомнив, очень удивилась, потому что о ней она вспоминала редко. Она ее не чувствовала своей матерью... Карина Михайловна учила ее лишь немецкому языку, а в остальном она Ритой не занималась. И Надей тоже. А Надю тоже учила немецкому. Наверное, это было единственное, чему она могла научить своих дочерей. А Надя... Господи, Надя сейчас в Киеве, а там, наверное, идут бои, и Надя, ее единственный родной человек, там под пулями спасает раненых защитников... Да, Надя отважная, не будет трусить и дизертировать.
Смелова прервала свои мысли, увидев за деревьями нетронутый поезд. Немцы не стали его бомбить. Но Рита, переведя взгляд на землю, чуть ли не закричала, но вовремя зажала рот руками. Ей было бы еще страшнее услышать свой крик в чаще леса...
На поляне вразнобой лежали трупы. Совсем молодые девушки и юноши в зеленой форме, перепачканной багровыми пятнами крови. Вокруг земля была разрыта неглубокими воронками от бомб. Но Рита должна была просмотреть все трупы, найти своих друзей, если они среди убитых, и похоронить их. Но она молилась, чтобы ее друзей среди них не было...
Рита пошла между убитыми, внимательно вглядываясь в их лица. Трупы были мокрые от утренней росы. Над поляной веяло запахом и близостью смерти. Смерть была так близко, что у Смеловой быстро колотилось сердце и как- то странно подгибались колени. Руки дрожжали, глаза вцеплялись и изучали каждое мертвое лицо. Тех, которые лежали на животе, Рита не осмеливалась перевернуть. Она не представляла, как она дотронется до твердого, окоченевшего тела, толкнет его, и оно, легко поддавшись, перевернется, чем- то лязгнув и тяжело откинув твердую, как бревно, руку, посмотрев невидящим взглядом в утреннее небо, которое открывалось перед ними в последний раз, да и то это небо было не нужно мертвому человеку...
Она увидела знакомую подтянутую фигуру и застыла. Он лежал около березы, смотрев в небо карими глазами. Одной рукой он держал винтовку, другая рука держалась за живот. Было много крови. Но даже умершим он сохранял уверенный вид и бесстрашные глаза... Это был танцор Андрей Муштаков...
Его убили уже перед отлетом. Он скрывался за березой, но немцы летали близко, видя неопытность советских солдат. Они, немцы, высовывались из самолетов и кидали гранаты, стреляли. Попали в Андрея.
Полночи он еще жил, находясь в бреду. Он звал Анюту, Петьку, но никто не отзывался. Аня и Петька, с группой бывших школьников, решили оставить поезд и идти до Минска пешком. Они собрались впопыхах, думали, что Андрей с ними, но...
Муштаков умер под утро. Умер глупо, не убив ни одного фашиста, потому что не умел стрелять...
Когда Рита, преодолевая стах, прикомнулась к щеке Андрея, она еще чувствовала тепло, но понимала, что слишком поздно, все слишком поздно...
Смелова, найдя в вагоне лопатку, начала копать под этой березой ямку, и даже не знала, что из глаз сами собой текут слезы. Рита ощущала потерю. Еще каких- то 10 дней назад он веселился, таскал им с Аней мороженое, шутил с Петькой... А сейчас лежит с простреленным животом... И не может думать, говорить, улыбаться. А она льет по нему соленые, как морская вода, слезы. Она плакала, когда затаскивала его в неглубокую ямку. Она плакала, засыпая его тело землей, и когда Андрей скрылся под насыпной земляной горкой, Рита не выдержала и упала на колени перед его могилой. Она рыдала, ей была чужда смерть, она раньше не знала, что это такое. А сейчас она столкнулась со смертью лоб в лоб, и эта смерть была в Андрее. В Андрее Муштакове.
Рита с трудом встала и, отломив от березы самую пышную ветку, воткнула ее вх холмик могилы Андрея и, взяв в стороне горсть земли, кинула ее на могилу.
Взяв винтовку и вещмешок Сергея, она решила идти дальше. Но куда, она не знала.
-Прощай, Андрей,- повернулась она к могиле,- мне надо идти, я дизертир... А ты молись там, на небе, за Аню и Петьку. Пусть живут...
И Рита, перейди через железнодорожные пути, пошла к полю. По дороге своей жизни.
Рита не знала, куда шла. Было главным попасть в какой- нибудь населенный пункт. Она не знала что будет делать, если ей встретятся фашисты. Стрелять она не умеет и даже не знает есть ли в винтовке патроны. Она шла уже два дня, и только сейчас вспомнила, что давно не ела. Желудок предательски сжался и заболел. Теперь было самое время посмотреть, что было в вещмешке Сергея.
Сев под дерево, Рита раскрыла мешок. Скраю лежали документы. "Чайкин Сергей Леонидович, 1920 г.р."-про себя прочитала Рита и засунула документы обратно. Еще в вещмешке была опасная бритва, зеркало, фляжка с водой, армейские сухари, несколько вареных картофелин, патроны, карта и пистолет. Все, что было нужно молодому бойцу. На самом дне лежало письмо. Развернув его, Рита начала читать:
"Здравствуй, Сереженька! Ты так внезапно ушел, что я даже не успела ничего понять. И попрощаться... После объявления о войне я надеялась на еще одну встречу с тобой, потому что знала, что ты уедешь. Сейчас я очень скучаю и очень боюсь за тебя. Не знаю почему, ноя все время смотрю на твою фотокарточку. Помнишь, это было тогда, когда ты закончил военное училище? Мы тогда с тобой в парке познакомились... Надеюсь, это никогда не забудется. Я все время вспоминаю тот тихий вечер, ведь это было так давно, но все же так близко... Ты мне оставил в комнате на столе письмо, где сообщил, что поедешь в Минск. А в Минске идут страшные бои, Сережа. В Москве пока тихо, но война все равно чувствуется. Немцы еще не подобрались, но поговаривают, что фашисты собираются в ближайшее время взять Москву. Я боюсь... Знаю, что ты не уважаешь страх, но этот страх тебе будет понятен... Я боюсь за него, Сережа, за него, за твоего будущего сына. У тебя будет сын, Сережа, и я, во что бы то ни стало, сберегу его, ради тебя. И он обязательно будет похож на тебя, наш сын. Вера."
У Риты в горле застрял тугой комок, ей хотелось зареветь. Вера еще не знает, что осталась без любимого человека, что Сергей Чайкин никогда не увидит своего сына, и этот мальчик, сын отца- героя, будет расти без надежного мужского плеча...
Она взяла один сухарь и принялась медленно его грызть, думая о жизни. Жизнь- она злая шутка. Шутка, штука- неважно. Главное- злая. Плакать у Риты не получалось. Она еще не отошла от позавчерашнего потрясения. Закрыв глаза, она видела мертвого Андрея, множество трупов...
Смелова собралась с силами и достала из вещмешка карту. Развернув ее, она поняла, что это подробная карта Белоруссии, Украины и Московской области. Ага, вот Минск. По Ритиным подсчетам, она уже удалилась от Минска на приличное расстояние и теперь движется в сторону Украины... Нет, ей сейчас определенно надо искать какой- нибудь штаб.
Рита и сейчас трусила. Она так хотела куда- нибудь деться от войны, но куда? Она везде, по всему миру... Ну, может, до Сибири фашист не дойдет, но там все равно голод, холод... А Смеловой хотелось спокойной жизни. "Сначала надо ее заработать,"- промелькнуло у нее в голове и она снова засобиралась в путь...
Вдалеке показалась деревня. Рита и обрадовалась и насторожилась. Вдруг там немцы? Но Смелова пригляделась и увидела, что около деревни ходят свои, русские, советские!
Рита, запинаясь, побежала туда, не обращая внимания на то, что солдаты с опаской направляют на нее автоматы.
-Своя я, своя!- кричала Рита, подбегая к ним и размахивая винтовкой.
-Документы есть?- спросил ее усатый, должно быть, самый старший.
-Есть,-запыхаясь, ответила Смелова и достала из нагрудного кармашка свои документы,-направление в Минск, но в пути на нас напали немцы,и... я не доехала. Пошла пешком, куда глаза глядят...
-Сержант,- обратился старший к молодому солдату, отдавая Рите документы,- проводи ее к генералу.
Рита, опустив голову, сидела перед генералом. У него в руках были ее документы, и она предчувствовала недоброе.
Наконец генерал, положив ее документы на край стола, спросил, глядя Рите в глаза:
-Так, говоришь. поезд разбомбили и все люди погибли?
-Так точно,- тихо ответила Рита, боясь посмотреть на него. Его взгляд прожигал ее насквозь. Она знала, что врет, но не признавалась в этом.
-А я знаю, что поезд спокойно стоит на трехсотом километре от Минскаи убитых людей намного меньше чем тех, что ехали,- медленно сказал генерал.
Смелова молчала, не зная что сказать.
-Вы, товарищ Смелова, дизертир,- продолжил генерал,- вы подло сбежали от военных действий. А по указу товарища Сталина, дизертиров приказано расстреливать.
Он взял телефонную трубку и набрал номер.
-Басермян? Готовь расстрел. Малькова и Пахомова ко мне. Надо! Басермян, вопросы здесь задаю я!
Генерал бросил трубку и уставился на Риту. Она сидела, низко наклонив голову и бессмысленно смотря куда- то в пустоту. Мяла в руках пилотку. Теперь ей было все безразлично, хотя расстрел ее пугал. Но было поздно. Наверное, ее смерть была там, в поезде...
В дверь кто- то постучался. Рита подсознанием чувствовала, что это за ней, но она все равно сидела и не собиралась никуда идти. Она, сквозь какую- то пелену, слышала разговор двух людей, но не придавала этому значения.
-Ну, лейтенант, как прошла разведка?
-Хорошо, товарищ генерал. Узнали кое- что.
-Кое- что... Докладывай.
-Послезавтра утром немцы хотят разгромить наш штаб. Они узнали, что тут у нас только немного военных и большой колхоз.
-Вот как! А где Белоусов?
-Белоусов погиб в разведке...
Пауза. Очевидно, генерал переживал потерю.
-Товарищ генерал, а это кто?
-Дезертир.
-А чего это она?..
-Лейтенант Левако, не задавать лишних вопросов! На расстрел ее сейчас поведут.
-Так... жалко же... девушка все- таки...
-Молчать! Сталин приказал расстреливать дизертиров!
-Так точно!
Хлопнули двери. Пришли Мальков и Пахомов и, схватив за руки Риту, вытащили ее из кабинета. Они вели ее по коридорам, а она просто угрюмо смотрела перед собой и шла.
Ее вывели на большую вытоптанную площадку и поставили к какому- то темному сараю. Она тяжело облокотилась на него, ощупывая пальцами шершавые бревна. Впереди она видела пятерых солдат с ружьями, чуть в стороне стоял генерал и еще какие- то люди в форме. И все были протов нее, все ее презирали и были на стороне генерала, хотели ее смерти... Совсем в стороне стоял молодой армянин, должно быть, тот самый Басермян...
Прозвучала команда. Солдаты вскинули автоматы, а Рита так и стояла, прямо и непоколебимо, но все таки она боялась смерти. И вот, после Андрея умирает она, остались Аня и Петька... Рита надеялась, что они живы и все- таки дошли до Минска...
-Товарищ генерал, стойте! Не стреляйте в нее! Поступило важное сообщение от партизан!- раздался голос, судя по всему, принадлежавший лейтенанту Левако.
-В чем дело?- раздраженно спросил генерал.
Левако что- то тихо заговорил. Генерал кивал головой.
-Они всех наших знают,- услышала Рита речь Левако,- даже капитана Синицыну... Туда девушку послать надо...
-Но не Смелову же!,- возразил генерал,- она же дизертир, сбежит или всех продаст!
-У нее немецкий язык- высший уровень,- сказал Левако.
Они еще пошептались и генерал крикнул:
-Расстрел отменен! Смелова, ко мне!
-Есть,- тихо ответила Смелова и на несгибающихся ногах подошла к генералу. Тут она в первый раз увидела лейтенанта Левако. Он был слишком худой и слишком высокий, смотрел на Риту с высоты своего роста. По- видимому он был совсем еще молодым и борода, кажется, у него еще не росла. Но Риту поразил его взгляд- зоркий, заглядывающий в душу, как будто эти черные глаза видели все.
смеловой показалось, что Левако наполовину цыган, потому и волосы черного цвета и глаза черные, глубокие, как омуты, присущи только цыганам.
-Лейтенант, я тебе доверяю,- молвил генерал,- ты хорошо разбираешься в людях... Бери Смелову и разъясни ей все.
Отдав этот приказ, генерал, твердым шагом пошел к себе, в большой деревянный дом, должно быть, бывшую школу.
-Пошли прогуляемся что- ли,- сказал Левако,- ввведу тебя в курс дела. Эх, если бы не это дело, то валялась бы ты сейчас с простреленной башкой...
Рита ничего не ответила и они медленно пошли по деревне. Левако беспрестанно говорил:
-Срочно надо кого- нибудь закинуть в немецкий лагерь. Немцы готовят крупную операцию по захвату какого- то города. Надо это узнать и как- то предотвратить. Мы с генералом решили послать туда девушку, чтобы немцев не особо тревожить. Наших- то они всех знают в лицо, видели. Капитана Синицыну нельзя, она немецкого не знает, да и в другом штабе она, у нее отряд специальный, женский... И вот, я подумал, тебя надо туда отправлять.
Левако вцепился в Смелову глазами и строго спросил:
-Что молчишь? Сдрейфила?
-Нет, не сдрейфила,- ответила Рита и покраснела. И ей стало стыдно перед молодым Левако.
-Врешь,- вздохнул он,- ну смотри, сегодня Синицына приезжает, как заберет тебя в свой отряд- тогда и забоишься. Она у нас строгая.
-Можно я подумаю?- тихо спросила Рита.
-Думать некогда, Рита,- ответил Левако,- или к немцам, или на расстрел. Или к Синицыной. Выбирай. Одно скажу- у Синицыной в отряде похуже, чем тут бывает,- припугнул ее лейтенант.
Рита шла и думала. Она опять билась в нерешительности и не знала что ответить Левако.
-А меня Гришей зовут,- вдруг сказал он.
Рита вздрогнула, а он продолжил:
-Не зови меня товарищем лейтенантом, зови просто Гришей. Мы же друзья?
Он заглянул в ее глаза, будто смотря в душу.
-Друзья,- ответила Рита и, чтобы оттянуть время, попросила его,- Гриш, расскажи о себе...
Григорию Левако было всего 19 лет, когда он закончил лётное училище и получмл звание лейтенанта. Сам он, как и догадывалась Рита, наполовину цыган. предки его отца были настоящими кочевыми цыганами, и Гриша почти все свое детство провел в кочевании по России. Его отец, Баро Левако, был предводителем табора, а мать, крестьянка Евдокия Ларцова, была просто бедной рабочей из маленького городка. Его родителей убили в первый же день войны, Гриша как раз был там, с ними. В родном городе Бресте. Фашисты особо не любили цыган и, ворвавшись в город, сразу перестреляли весь табор. Но Грише и его другу по училищу Алексею Белоусову удалось сбежать и сесть в военный поезд. Последний поезд, который уходил из Бреста...
Так Левако с Белоусовым оказались в этом штабе, сразу попав в разведку. Но в эту разведку Белоусова убили...
-Знаешь, Лешка таким человеком был!- говорил Левако,- добрый, никогда друга в беде не оставит. Это ведь в меня метили фашисты, а Лешка меня своей грудью прикрыл...
-Ужас какой- то,- в стахе сказала Рита, а Гриша с горечью сказал:
-Так война же...
-Товарищ лейтенант!- раздался громкий голос с кавказским акцентом.
Рита и Гриша увидели, что к ним бежит Басермян. Подбежав к ним, он выдохнул:
-По всей деревне вас искал!
-В чем дело, Армен?- спросил Левако.
-Генерал вас вызывает,- ответил Басермян,- сказал, что Смелова должна уже обо всем подумать.
-Хорошо, уже идем,- кивнул Левако и Армен убежал.
-Секретарь генерала,- пояснил Левако и, взяв за руку Риту, повел ее к генералу.
Уже перед самой дверью Гриша опять заглянул молчаливой Рите в глаза и, щемяще душу, сказал:
-Ритка, даже не думай отказываться, пристрелит на месте. Поняла?
-Ага,- выдавила Рита и, толкнув дверь, вошла в кабинет генерала.
И сразу увидела, что на стуле перед генералом сидит строгая девушка в форме, с пилоткой на голове, с туго затянутым ремнем и суровым лицом. Она сидела прямо, лицо ее было как неживое, а форма сидела на ней как влитая. Девушка строго и пристально посмотрела на Риту. Она невольно опустила голову. Рита не могла выдержать ее взгляда, этот взгляд прожигал.
-Это Синицына,- в упадке прошептал Левако.
-Здравствуй, Гриша,- каким-то звенящим, холодным голосом сказала Синицына.
-Здравия желаю, товарищ капитан!- бодро выкрикнул Левако, выпрыгнув из- за спины Смеловой и отдав Синицыной честь.
-А вот это,- генерал указал на Риту,- исполнитель нашего задания...
-Она!?- возмутилась Синицына, прервав генерала,- она!?
Только капитан Синицына могла прервать генерала.
Генерал смутился, а Синицына вскочила со стула и уверенно подлетела к Смеловой. Левако отошел. Синицына схватила Риту за подбородок и посмотрела ей в глаза.
-Сразу видно- дизертир!- кричала Синицына,- и ей доверить такое дело? Вы с ума сошли!- она резко отпустила подбородок Риты и повернулась к генералу,- сразу видно- рожа у нее продажная, продаст нас и не подумает! Я- против!
Генерал молчал. Смелова не могла слушать про себя такие гадости.
-Не смейте так обо мне говорить!- твердо сказала она.
Повисла пауза. Синицына медленно повернулась и подошла к Рите. Смелова следила за ней дерзким взглядом. Синицнына была выше Риты. Вытянутая, как струна. Они вцепились друг в друга глазами. Рита не боялась этой железной девушки и старалась не моргать. Они стояли и смотрели друг на друга, а генерал и Левако молчали...
Наконец Синицына, резко развернувшись спиной к Смеловой, не признавая своего поражения, сказала генералу:
-Пусть идет.
-Но вы же...- начал генерал, но Синицына твердо сказала:
-Вы не слышали? Пусть идет.
-Ну, ты ее! Как ты ее! Она так смотрела! Под ее взглядом девчонки содрогаются!
Рита быстро шла по коридору, а Левако бежал за ней и громко восторгался:
-Ты завоевала у нее авторитет!
-Помолчи, а?- остановилась Рита и посмотрела на Гришу,- раздражаешь уже. Ну, противостояла я ей и что, теперь героиня уже?
-Правильно, что не зазнаешься.
Смелова обернулась и увидела Синицыну. Она как всегда стояла прямо и ее лицо не выражало никаких чувств. Левако мгновенно испарился.
Рита не знала, что ответить Синицыной, и просто тупо стояла, глядя куда- то в сторону. Рита не могла осмелиться посмотреть еще раз ей в глаза, в холодные, будто стеклянные глаза.
Они стояли и молчали. Никто из них не решался первой начать разговор. Для Синицыной, для военного человека, это было неудобно. Она никогда не ощущала неудобства в разговоре с подчиненными. И не только с подчиненными, со всеми! А в присутствии Риты Синицына ничего не могла поделать. Она все меряла по военным меркам, но для Риты, бывшей школьницы, все были равны: и рядовые, и командиры...
-Пошлите, Смелова,- наконец выдавила Синицына,- мне надо вам кое- что объяснить.
Смелова без слов пошла за Синицыной. Все- таки рита чувствовала от капитана силу, покровительство...
Они вышли на крыльцо. Синицына достала пачку сигарет и спросила неизменяющимся голосом:
-Курить будешь?
-Нет, не курю,- смотря вдаль, ответила Рита.
-Правильно. Я тоже бросаю,- ответила Синицына и выбросила пачку.
Они опять молчали. Это было внутреннее противоборство двух сильных душ. И опять Синицына начала первая:
-Тебе предстоит дело не из легких. Через час ты должна выйти к ним в деревню, все узнать. запомнить и быстро вернуться.
-Как я туда попаду?- спросила Рита, изо всех сил стараясь, чтобы голос не задрожал.
-Мое дело все рассказать,- увильнула от вопроса Синицына,- твое дело- сработать.
Смелова начала лихорадочно соображать и ей в голову пришла такая мысль, что она застыдиласть сама себя. Но Синицыной она не стеснялась.
-У вас есть косметика?- тихо спросила она.
-Что?- не поняла Синицына,- что ты удумала?
-Я проникну к немцам как...- Рита кашлянула,- как проститутка... Я их напою и все узнаю...
Глаза Синицыной расширились от удивления, но она быстро пришла в себя. Она растерялась, хотела что- то сказать, но не смогла. Потом выдавила:
-Пойдем. Косметика есть.
Синицына чувствовала в Рите силу и независимость, и, в свои тридцать два года, почему- то захотела, чтобы эта девочка стала ей, бесстрашной, железной Синицыной родной сестрой, или... или просто родным человеком...
Сама Марина Синицына по жизни была несчастлива. Ее родителей убили в гражданскую войну, и после этого Марина потеряла все чувства, стала твердой и непоколебимой. Закончила военное училище и с тех пор отдала свою жизнь войне. Но Рита, Рита Смелова, пробудила в ней все чувства, которые она потеряла много лет назад...
Через час Синицына провожала Левако и Риту в путь. Они стояли около деревни. Синицыной хотелось обнять Смелову, потому что у Риты был такой вид, что хотелось ее прижать к себе, погладить по голове... Но Синицына не решалась этого сделать, сама не понимая почему.
Левако удивленно поглядывал на Смелову. Выглядела она действительно вызывающе: пилотка на голове не было, волосы были распущены, губы ярко накрашены. На ней была вязаная кофта, где первые две пуговицы были расстегнуты, чтобы придать больший эффект продажной девицы. Юбку от Ритиной формы Синицына обрезала, и теперь на свет показались стройные Ритины ноги в туфлях на маленьком каблуке.
Самой Рте в этой одежде было некомфортно и как- то холодно, но возражать Синицыной она не стала. Ведь именно капитан Синицына доработала мысль до конца.
Все молчали. И опять Синицына начала первая:
-Ну, с Богом. Через три дня жду тебя обратно. Не вернешься- ждать больше не будем. Запомни- три дня.
-Хорошо,- кивнула Рита,- я пошла. Досвидания.
-Лейтенант Левако тебя проводит,- сказала Синицына,- до встречи, Рита.
Гриша, взяв Смелову за руку, пошел вместе с ней в сторону леса. А Синицына, смотря им вслед, думала: "Господи. зачем я их посылаю туда? Левако опытный солдат, а Смелова... Господи, спаси и сохрани Риту...". И Синицына, как обычно резко развернувшись, пошла в свой маленький домик, в котором она жила, пребывая в деревне. Она планировала остаться тут на неделю, ждать Риту, но уверена в ней не была, потому что единажды солгавши...
-Послушай, Рит,- говорил Гриша,- в Синицыной чувства какие- то пробудились. Как тебе это удалось?
-Почему именно мне?- задумчиво ответила Рита,- человек- хозяин своего настроения. А может быть это и я пробудила в ней чувства... Просто с ней тоже надо как с человеком, а не как с военной железной девушкой...
Они шли по полю. Солнце клонилось к закату. Рита держала в руке белый платок. Если что- показать его немцам. Левако болтал без умолку. Он рассказывал про вольную цыганскую жизнь, про степи, про поля, про реки... Рита все это представляла и запоминала. Было красиво. И солнце заката было красивое. И лес. И поле.
-Все,- сказал Гриша и остановился,- мне дальше нельзя. Вон там, за леском, будет их штаб, деревня такая большая. Дойдешь?
-Дойду,- вздохнула Рита.
-Через три дня, ночью, я буду здесь,- предупердил ее Левако,- если не придешь к утру, то я уйду в деревню, к нашим. Хорошо?
-Хорошо,- ответила Рита. В последнее время она стала немногословной, скрывала в себе лютый страх. И сейчас ей хотелось уйти отсюда вместе с Левако, никогда не ходить в такие походы и вообще уйти а тыл. Но все в нее верят.
-Ну, держись, Ритка. Не бойся. Немцы тоже люди,- сказал Левако и обнял Смелову,- попробуй их сегодня споить что- ли... Чтобы они воевать не могли и выложили тебе все в подробностях...
-Хорошо, Гриша, хорошо...
-Рита, у тебя сердце сильно бьется,- тихо сказал Левако,- ты боишься? Или что- то другое?
-Не знаю. Я и боюсь и... не знаю что это за чувство,- глухо сказала Смелова, уткнувшись Грише в гимнастерку. От него пахло чем- то родным, от него пахло лесом, полем и дымом костра...
-Ладно, Рит, иди. Пора,- сказал Левако и выпустил ее из объятий.
-Давай прощаться не будем. Я не люблю прощаться,- сказала Смелова, и, развернувшись, пошла в сторону леса, где ее поджидала деревня с немцами. Деревню, которую они разорили.
А Гриша Левако долго смотрел ей вслед. И когда Рита скрылась в лесу, перед глазами Левако стояло ее испуганное лицо, нетвердую походку и то, что еще несколько минут назад она была тут. говорила, смотрела на него, а сегодня, может, ее убьют...
Уже издали Смелова заметила деревушку, а около нее немцев. Она первый раз воочию видела врагов, и испугалась. Ноги понесли ее в сторону, страх ее опять подгонял, но она вдруг резко остановилась и подумала о Синицыной, о Левако, о старом генерале, об Ане, Петьке, о тех живых, кто еще не убит фашистами, о тех городах, которые еще не взяты и не разбомблены... И может Рита, одна Рита, сможет это остановить... Подумав об этом, она пошла обратно, за кусты.
Присев за кустами, Смелова посмотрела в сторону и в первый раз за всю свою маленькую жизнь увидела танки. Их было много. Рита проползла по траве и затаилась около пня. Приподнимая голову, она оначала внимательно считать танки. Шестнадцать штук. Шестнадцать танков всего в пятидесяти метрах от нее!
Левее стояли пять самолетов- бомбардировщиков. "Шестнадцать танков, пять самолетов, как бы не забыть,"- подумала Рита и поползла обратно. Там, около деревни, стояло еще оружие, вроде артиллерия. Их было одиннадцать штук. Одиннадцать орудий...
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |