Дезертир. История о храбрости. 1 страница

Дезертир. История о храбрости.

-Посмотри, Анют, какая прелесть!

Рита Смелова стояла около зеркала в белом выпускном платье, в праздничных белых туфельках, и любовалась собой. Ей определенно нравились эти зеленые глаза и темные волосы, которые тяжело лежали на ее худых плечах.

-Блеск, Ритка! -ответила Аня Коломейцева, выходя из соседней комнаты, -а у меня как?

Рита окинула взглядом подругу и про себя отметила, что Аня за этот последний год школы очень похорошела. Ее пушистые, пышные волосы пепельного цвета вздрагивали от каждого ее движения, в голубых глазах горели задорные огоньки. Ей несказанно шло легкое белое платье с разлетающимся подолом и кругленьким вырезом. Фигуры у Ани и Риты были одинаковые, но Смеловой, как и любой девушке, казалось, что Аня все равно красивее ее... И брови чернее, и талия тоньше, и улыбка обворожительнее...

-Отлично, Анют! -ответила Рита, отогнав от себя завистливые мысли.

-Эх, Ритка! -быстро подошла к ней Аня и обняла ее за шею,- сегодня простимся со школой,и...-Аня мечтательно вздохнула, -в свободное плаванье!..

-Точно,- согласилась Рита, -а время пролетело незаметно...

-Сегодня мы будем танцевать! -задорно крикнула Аня и пошла по комнате, притаптывая каблучками, -там-парам-тарам-пам-пам...

Смелова расхохоталась и пошла за ней, копируя ее движения. Так они прошлись по комнате несколько раз и бухнулись на диван, покoсившись на свои одинаковые туфли. Переглянулись и опять расхохотались.

-Рит,- опомнилась Коломейцева,- а Петька с Андреем к тебе сегодня придут? Они ведь обещали...

-Обещали,- согласилась Рита,- куда они денутся. Зайдут за нами, и вместе пойдем со школой прощаться...

-Ритка,- прервала ее Аня, и Рите не понравился ее тон голоса, уж очень в нем было много беспокойства,- Рита, а как ты думаешь- война будет?

-Нашел, что спрашивать перед праздником,- бодро ответила Рита,- конечно не будет! Слышала- Сталин с Гитлером пакт о ненападении подписали.

-Да какой там пакт,- грустно отмахнулась Аня,- в Европе война, все равно на нас перебросится... Пройти мимо Советского Союза - слабоумство.

-Анька, сплюнь,- сказала Смелова, и ее сердце бешено заколотилось, что - то предчувствуя, но огна вновь отогнала эти мысли.

Рита повернулась и посмотрела в окно. Был замечательный день: яркое солнце на голубом - голубом небе проливало свои лучи на родную землю, пели птицы, все блгоухало, смеялось. На календаре 21 июня 1941 года, все отлично. Чего это Анютка такие разговоры странные завела?

-Чего грустим, девушки?- раздался веселый бас, и в дверном проеме показалась подтянутая фигура чемпиона по бальным танцам по городу Андрея Муштакова.

-Андрюха!- подпрыгнули девушки,- а где Петька?

-Петр как всегда- опаздывает,- загадочно улыбнулся Андрей,- ну как сказать, опаздывает... Я обещал ему ничего не говорить вам,но... Наш Тополинский решил сделать из себя галантного кавалера!

Рита и Аня потрясенно молчали, но тут из коридора шутливо заругался Петька Тополинский.

-А-а-а!- страшно завыл он,- все уже растрепал, танцор! Я знал, что тебе доверить ничего нельзя...

Петька влетел в комнату с букетиком непонятных цветочков.

-Петька, почему всего четыре цветка?- с неподдельным удивлением спросила Аня.

-Да, почему?- деловито поддержал ее Муштаков.

-Как на поминки,- добавила Смелова.

-Да дайте же вы мне сегодня сказать!- в отчаянии заорал Петька.

-Говори, Петр,- опять встрял Андрей.

-Говорю,- собрался Тополинский и начал дарить цветы,- этот цветочек тебе, Аня. Этот тебе, Рита. А этот мне... а вот этот... Кому же дарить этот? А, у нас же еще есть танцор! Муштаков, держи фиалку, с моими наилучшими пожеланиями!

-Спасибо, Петр,- в шутку растрогался Андрей,- ты- душечка!

Девчонки так и прыснули. А Петька надулся. Вообще- то Андрей Муштаков и Петька Тополинский были друзьями с детского сада, еще на горшках вместе сидели. Андрей только на людях в шутку издевался над забавным Петькой, называя его лишь Петром. Петька, в свою очередь, издевался над Андреем, даря ему цветочки, причем эти цветочки для Петьки всегда были фиалками. Других он не знал. Андрей и Петька всегда старались держаться вместе, Петька ходил на соревнования по бальным танцам, которые он ненавидел, болел за Андрея, называл его партнершу "музой", хоть в душе был уверен, что она полная дура. То, что "муза" на самом деле дура, Муштаков знал, но говорил: "Она такая, но танцует хорошо!". Андрей был серьезным, а Петка был актером. После школы Тополинский готовился пойти во ВГИК, а Андрей решил всю свою жизнь посвятить танцам...

Ребята, взявшись за руки, пошли по главной улице своего родного города Москвы. До праздника оставался час, и она специально не сели в автобус, чтобы пройтись по городу, чтобы люди увидели их счастливые лица, их радость...

Рита шла под ручку с Тополинским, смотря в разные стороны. Ей нравилось рассматривать то, что она уже давно видела. Вот впереди идут Андрей и Аня. Он что- то яростно доказывает Ане, размахивает руками, а она хохочет. а недавно про войну говорила...

Петька что - то говорил Рите, но она не слушала, она думала... Война... Что это такое? Как выглядит? Наверное, дымно, снаряды летают, осколки впиваются в тела, пули свищут... И один неверный шаг, миллиметр, и пули вонзаются в тебя, пробивая мягкие ткани, кожу...

-Ритка, да ты меня не слушаешь!- сказал Петька так, будто сделал открытие.

Рита вздрогнула и посмотрела на него испуганными глазами.

-Слушаю, слушаю... Говори дальше, очень интересно.

-Вот,- продолжил Петька,- выучусь я на кинорежиссера, буду снимать хорошее кино. А потом я женюсь, вот слово даю - сниму первое кино и женюсь!

-Жениться, Петр, никогда не поздно!- встрял Андрей и продолжил что- то рассказывать Ане.

-Ну, Петька, планы у тебя наполеоновские,- похвалила его Смелова,- только поле боя маленькое.

-Да ладно тебе,- чуть ли не обиделся чувствительный Петька,- может, я на тебе и женюсь...

Рита рывком повернула к нему голову и удивленно посмотрела на него. Это был смелый поступок со стороны Тополинского. Вообще, Петька с первого класса отличался отчаянностью и порывами души. Он был талантлив, всем без разбору писал стихи о любви. Вот строки, которые он посвятил Рите: "Мне сердце проткнуло стрелою насквозь, стрелой, под названием "любовь". Теперь мы с тобою, наверное, врозь, но в жилах трепещет влюбленная кровь." И, похоже, из той же оперы четверостишие. посвященное Ане Коломейцевой: "Слезами подушку ночами душить, дьяволу душу продать навсегда, любить мне тебя, до смерти любить, и не забыть никогда... Никогда."

-Петька, отступись от этой мысли,- посоветовала ему Рита,- ты же закоренелый холостяк.

-Рано судишь,- пылко заявил Петька.

-Это вызов?- хитро прищурилась Рита.

-Нет!- не успокаивался Тополинский,- это деловой разговор!

Рита расхохоталась. За ней захохотал Петька. С такими веселыми разговорами они дошли до школы. До школы, которая скоро превратится в руины...

Они, выпускники, которых было больше ста человек, стояли, окружив школьный двор. Молодой директор школы Крылов Михаил Юрьевич, носящий прозвище Лермонтов, и в которого были влюблены все романтичные младшеклассницы, говорил речь. Длинную, красочную, в которой выводилась одна мысль: вы, ребята, теперь взрослые, получите аттестаты зрелости и- в добрый путь! Лермонтов сам вручил всем аттестаты зрелости, что заняло очень много времени, но директор был упорный. Потом выпускники, жаждующие банкета, концерта и танцев, выслушивали завуча- учительницу немецкого языка Смелову Карину Михайловну, маму Риты. Она желала всем поступить в высшие учебные заведения, а иначе быть не может! Лично Рита, бегло разговаривая на немецком языке, планировала стать переводчицей. Это ведь так интересно...

Смелова, глядя в свой табель, задумалась. Всего четыре тройки: алгебра, геометрия, физика и химия. Ну, это пустяки! Все остальные оценки были пятерками. Да, Рита была радикальным человеком: если ей не дается предмет, то она его и не учит, все равно бесполезно. А если нравится и она его понимает, то пятерки в табель попадали сами собой. Вот Петька, твердый и неисправимый троечник не унывал и не задумывался, говоря всем, что режиссеру такие глупости, как алгебра, не нужны. Танцор Муштаков утвердился на неизменном месте хорошиста, успевал со своими соревнованиями получать заслуженные четверки. Его подруга Аня Коломейцева на учебе не зацикливалалсь, и оценки ее менялись каждую четверть, в зависимости от ее настроения.

-А теперь, дорогие выпускники, веселитесь!- произнес заветную фразу Лермонтов и толпа удовлетворенно загудела. Кто- то включил музыку, и она понеслась, задорная и грустная, о любви и о жизни. Музыка гремела над школьным двором, где Рита провела почти все свои школьные будни. Смелова знала здесь каждый уголок, каждый камушек... И теперь почти все семнадцатилетние юноши и девушки вот так же веселятся под музыку во всех школах Советского Союза, огромной страны. А в Европе, такой далекой и незнакомой, идет война, и там подростки лишены этой радости, их души и сердца давно отвердели, они каждый день видят взрывы гранат, слышат их и видят смерть. Смерть незнакомых людей, родных, любимых...

Рита покосилась на Петьку. Он сидел рядом и почему- то не выпивал. Тополинский был трезвенником, от одного запаха алкоголя его воротило. По левую сторону от Смеловой сидела Аня с задумчивым видом и грызла яблоко. Около нее сидел Муштаков и опять что- то красноречиво говорил. Коломейцева рассеянно его слушала.

-Рит,- толкнула она Смелову в бок,- я решила: пойду в педагогический, на учителя истории,- вдруг Аня оживилась, - представь,- она отложила недоеденное яблоко,- я перед классом,- она взмахнула руками,- рассказываю им о первой Мировой войне! Хорошо рассказываю, они аж рты раскрыли, жуть как интересно! Пиф - паф, ой- ой- ой...

Смелова захохотала, Муштаков тоже. Петька же был погружен в мысли о кинематографе.

-Козырной из тебя историк будет!- сделала вывод Смелова.

-А из Петра - режиссер!- косясь на Петьку, хохотнул Андрей и все опять расхохотались. На этот раз улыбнулся и Петька.

За такими веселыми разговорами незаметно пролетел вечер с концертом и танцами. Рита натанцевалась с Петькой под "Очи черные". Время уже подходило к полуночи, и Петька, сверкая в темноте белозубой улыбкой, опять рассказывал Рите о том, как он женится. Потом они вместе, как и все остальные выпускники, пошли гулять на Красную площадь. Там пускали салюты. Муштаков с Аней уже куда- то ушли.

Все было замечательно. Прекрасный, теплый вечер на Красной площади. Сегодня они еще школьники, а завтра уже будут взрослыми. Риту посещали беспокойные мысли, но она их пыталась отгонять.

Рядом шел Петька и почему- то молчал, что было ему несвойственно. Рита не знала, почему она всегда находится рядом с ним и что есть между ними. Определенно что- то было, но что? Рите нравился Петька. Нравилась его манера говорить, доказывать, нравилось в нем все: нос, глаза, длинные темные волосы, его стремление к поставленной цели... Она дружили с пятого класса, и дружили как- то легко, не задумываясь, почему они дружат, сколько они дружат и что им друг от друга надо, не замечая того, что они все больше и больше нравятся друг другу...

Рита опять посмотрела на Тополинского. Он молча теребил в руках какой- то цветочек. Такие цветочки Лермонтов вручил всем вместе с аттестатом зрелости...

Вот так молча они ходили по площади. Там ходили еще выпускники - парами и группами. Для них специально поставили скамейки, а в час ночи зажглись фонари и тихонько заиграла музыка. Рита видела, как где- то в толпе, в ритме вальса пронеслись Аня с Андреем, потом увидела, как Лермонтов вытанцовывал с ее мамой Кариной Михайловной.

Рита и Петька скромно сидели на лавочке, но вдруг Тополинский вскочил и проявил галантность:

-Можно пригласить вас на танец, одинокая?

-Ты же ненавидишь танцы,- улыбнулась Смелова.

-Сегодня, ради такого праздника, можно,- торжественно заявил Петька, схватил Риту за руку, быстро поднял ее и схватил за талию,- итак, танец по случаю праздника!

Они каким- то образом проникли в толпу, и Петька повел Риту в бешеном ритме вальса... Они кружились, кружились, у Смеловой колотилось сердце, она глупо улыбалась, смотря на Петьку, а он веселился, и вдруг Рита ясно поняла, что этот развеселый Петька стал неотъемлемой частью ее жизни, самым дорогим, после мамы и сестры, человеком... Петька, наверное, то есть вероятно, не придает их отношениям никакого значения, но для Риты это было больше, чем дружба...

-Петька, так ты говоришь, что женишься на мне?- решила она продолжить разговор.

-Ага,- подтвердил Тополинский,- сниму свое первое кино и женюсь!

-Отчаянный,- рассмеялась Рита.

-От отчаянной слышу,- подхватил Петька и еще быстрее закружил Ритку, так, что она даже взвизгнула.

Так они веселились до двух ночи. Потом ели мороженое, которое Муштаков откуда - то притащил, а откуда - не рассказал. Слушали Петькины анекдоты и его перерекания с Андреем. Слушали как Аня Коломейцева решает куда поступать. От перспективы учителя истории она отказалась примерно час назад.

-Вот было бы хорошо, если бы я ничего не выбирала!- вздохнула Аня, сидя на скамейке и наблюдая за рассветом.

-Сплюнь,- перепугался Петька,- без выбора плохо...

-А у Петра есть выбор!- опять встрял Андрей. Уж очень ему нравилось обсуждать одну большу тему под названием "Петр Тополинский".

Рита молчала, сидя рядом с Аней на скамейке. Она очень устала за эту бессонную ночь, она хотела спать. Она еще не знала, сколько ей предстоит бессонных ночей. Только других, совсем других...

По площади еще ходили выпускники, примерно половина тех, что были. На соседней скамейке спал Лермонтов.

-Вот и подстрелили Лермонтова!- заметив директора, прокомментировал Андрей.

Солнце вставало из - за Кремля, освещая всю площадь тускловатым светом. Это было московское утро. Смелова широко зевнула и прижалась к Ане, с интересом поглядывая на Лермонтова. Он спокойно спал, немного приоткрыв рот. Рита первый раз видела директора в таком состоянии и неотрывно за ним наблюдала. Ане, Петьке и Андрею это уже надоело и они рассматривали утренних прохожих. Они куда- то спешили, доброжелательно улыбаясь вялым выпускникам, то есть уже самостоятельным людям.

Вдруг над всей площадью раздался стрекот, все повернули головы к Кремлю. Все люди, находящиеся на площади, были сонные и вялые, так что никто ничего не предугадывал, почему руководство страны включило радио на полную громкость, чтоб было слышно на всей площади и рядом с ней. С первых слов все узнали Молотова, заместителя председателя СНК. Радио заговорило:

-Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких- либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города...

Рита похолодела. Она знала это, знала! Все, теперь все кончено... И институт, и Петькин ВГИК, и танцы Муштакова, и выбор Коломейцевой... Их всех убьют, все знают,какие они, немцы. Немцы... Это слово сжимало сердце, спускало курок, лишало разума... А Молотов, уверенным, недрогнувшим голосом, продолжал:

-Красная Армия и весь наш народвновь поведут победоносную Отечественную войну за родину, за честь, за свободу...

Аня схватила мокрой рукой Ритину руку, а Смелова боялась посмотреть на нее, на Петьку, на Андрея, боясь увидеть их бледные лица, стеклянные глаза, полные ненависти...

-... Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами,- сказал Молотов и замолк. Радио выключили. Все стояли, замерев. "... Победа будет за нами",- вертелось в голове у Риты, когда она услышала сухой голос Андрея:

-Пошлите.

-Куда?- испугалась Смелова.

-В военкомат,- строго ответил Петька.

Вокруг все бегали, суетились, мелькали лица людей. В этот момент все решали что делать. "... Победа будет за нами!"- одна мысль вертелась над площадью... Риту Смелову обуял страх, она будто приросла к скамейке. Аня посмотрела на нее, внимательно заглянула ей в глаза. Рита увидела совсем другую Аню Коломейцеву- решительную, бесчувственную, жестокую. Ее холодные голубые глаза вцепились в Риту. Смелова вздрогнула.

-Девчонки, решайте быстрее,- громко сказал Андрей.

-Я иду в военкомат,- решительно сказала Аня и встала,- Рита, а ты?- Коломейцева нисколько не сомневалась в том, что Рита пойдет с ними.

-Я... я не пойду,- выдавила Рита.

-Почему?- ледяным голосом спросила Аня.

-Боюсь,- отвернулась Рита,- вдруг умру...

Парни молчали. Они ждали.

-Чего?..- не поняла Коломейцева.

-Я боюсь...-осторожно повторила Рита.

-Ах, ты боишься,- с издевкой произнесла Аня и повернулась к Смеловой,- ты боишься! И не стыдно? Тебе Родина жизнь подарила, а ты боишься! То, что фашисты своими погаными ногами Русь топчут, тебе плевать?! На границе свои, свои люди кровь за страну Советов проливают, тебя тоже не касается?! Да!?

-Ань, успокойся,- взял ее за плечи Андрей, но Аня яростно дернула плечами:

-Отстаньте!- и опять она перекинулась на Риту,- немцы русскую землю бомбят, небо своими вертолетами- самолетами заполняют, убивают всех безжалостно, а ты боишься! Бить их надо, бить любыми способами! Дура!!!- крикнула Аня и в бешенстве отвесила Смеловой оплеуху, -а еще Смелова,- с презрением добавила она,- пошлите, ребята...

Муштаков двинулся за Коломейцевой. Петька сел с Ритой на скамейку. Рита держалась рукой за щеку, через тонкие пальцы виднелась красная кожа. Рите крепко досталось от подруги.

-Рита,- сказал Петька,- понимаешь ли, война... С Германией. Сама понимаешь, будет туго, учиться все равно не сможешь. пойдем в военкомат. Там уже очередь, думаю,все уже там. Москва опустела.

-А ты, Петька, хочешь идти на фронт?- спросила Рита, решив укорить его в трусости,- только честно?

-Хочу. Если бы не хотел, то тоже бы отказался. Я должен защищать свою Родину, что бы за этим не стояло, даже... смерть...

-А как же ВГИК, первый фильм?- спросила Рита. Она хотела спросить про женитьбу, но не решалась.

-Родина- мать зовет,- тяжело вздохнул Петька, всал и взял Смелову за руку,- вставай. Пошли в военкомат, ты же Смелова.

Они дождались своей очереди и все четверо вошли в кабинет...

Аня больше не сердилась на Риту и извинилась за оплеуху, а Рита... Она жалела, что пошла в военкомат за Петькой, ноги так и порывались бежать отсюда в какой- нибудь подвал, зарыться там и не вылезать до конца войны...

Петька с Андреем молчали. Молчали даже тогда, когда вошли в кабинет к старому подполковнику.

-Что, все четверо?- спросил он. В его голосе чувствовалось удивление.

-Да,- ответила за всех Аня,- да... нас можно... ну, на один фронт... в одно место...

Аня немного струсила перед строгим взглядом подполковника и как будто вся сжалась.

-Выпускники,- рассмотрев их, вздохнул подполковник и взгляд его подобрел,- зачастили вы сюда сегодня, не проспались еще, а уже рветесь... Ну, молодые же еще, зачем вам война?

Он встал и подошел к окну.

-Немц землю нашу громят, а вы спрашиваете зачем нам война?- с вызовом спросила Коломейцева,говоря за всех.

-Оставались бы в тылу. Тут люди нужны не меньше,- будто не слыша Аню, сказал подполковник.

-Нет,- вдруг сказал Муштаков,- нет.

-Ну. посмотрите на себя,- развернулся подполковник,- вот тебя я знаю, ты чемпион по бальным танцам... А вот ты,- он указал на Петьку,- прирожденный артист, не солдат. А вы девушки, о вас и говорить нечего.

Но даже после этих слов все четверо стояли и не уходили.

-Что я вам все это говорю?- отчаялся подполковник и сел за стол,- ну, разговорчивая, как тебя зовут?

-Коломейцева Анна Викторовна, 1924 года рождения,- выкрикнула Аня, подполковник записал что- то, потом начал ее о чем- то распрашивать. Потом то же самое повторил с Андреем и Петькой. Очередь дошла до Риты.

-Смелова Маргарита, 1924 года рождения,- сказала она.

-А отчество есть?- спросил подполковник.

-Васильевна,- смутилась Рита.

Подполковник записал и спросил:

-Немецкий язык как?

-В совершенстве,- ответила Смелова. Сердце ее тревожно билось, отбирая спокойствие.

-Что вы думаете о нарушении пакта о ненападении?- на немецком спросил ее подполковник.

-Это низко и подло с их стороны, товарищ подполковник. Им должно быть стыдно. Победа будет за нами,- так же на немецком ответила Рита.

-Родители у тебя кто?- уже на русском спросил подполковник.

-Мама учительница немецкого языка в школе, а папа умер еще до моего рождения,- ответила Смелова.

Подполковник отдал им документы и сказал:

-За формой зайдете на склад, он внизу. Через неделю вас будут ждать в Минске. Я вам даю время на раздумье. Вдруг передумаете.

Аня, Петька, Андрей и Рита вышли. Цель была взята.

Рита пришла домой в рассеянности. Ей смутно помнилось, что было ночью, утром, но она знала одно: она идет на войну. На войну, о которой до этого писали лишь в газетах, вея запахи смерти. На войну, из которой для многих дороги назад не будет. Совсем. Немцы... Фашизм... От этих слов у Смеловой почему- то дрожжали коленки и прерывалось дыхание.

Она, кутаясь в кофту, сняла туфли. Ступни ощутили холодный пол. Ей почему- то казалось, что она пришла не в свою квартиру. Было холодно и нелюдимо. Рита на цыпочках прошла в комнату и выглянула в окно. Редкие прохожие суетились, жили, но Москва померкла. Будто умерла. Смелова посмотрела на небо. Чистое. Немцев еще нет.

Рита отворила окно.. Сразу дунул прохладный, сильный ветер, занося в комнату такой родной, но в то же время такой незнакомый запах Родины. Она пахла. Пахла чем- то необъяснимым. И теперь просила помощи у нее, у Риты Смеловой. А Рита не хотела, Рита боялась... Она прислушалась. Тихо. Волшебная, звенящая тишина. И ни одного выстрела, ни одного взрыва. Немцев нет. Пока что...

-Рита, ты?- послышался глухой голос и в комнату вошла Надя Смелова, родная сестра Риты.

Рита вздрогнула, повернулась, и, увидев Надю, спросила:

-Ты тут? Откуда?

-Я ночью приехала. Думала тебя с праздником поздравить. Выпускной все- таки...

Надя навалилась на косяк двери.

-Закрой окно. Холодно.

Сегодня Надя выглядела усталой и замученной и Рита, смотря на нее, быстро захлопнула окно...

Надя Смелова училась в медицинском училище, переходила на третий год обучения. Училась Надя не в Москве, а в Иваново, вместе со своей подругой. Приезжала она редко, и Рита скучала, хоть и разница между ними была всего три года...

-Надя, ты знаешь?- спросила Рита, все еще стоя около окна.

-Знаю,- спокойно ответила Надя и медленно пересела на диван. Рита, чего- то опасаясь, села рядом с ней.

-Ты ходила в военкомат?- строго спросила Надя, глядя в одну точку перед собой.

-Да,- кивнула Рита,- скороя уезжаю в Минск...

-В Минск,- эхом повторила Надя,- а я... а я сегодня вечером уезжаю вместе со своим курсом... Санитаркой. На Украину... Там на Киев будут надвигаться... нам так сказали. Мы медики, не по своей воле военизированные,- Надя тяжело вздохнула и вытерла рукавом скупые слезы,- Ритка... так страшно умереть в двадцать лет... Как хочется пожить, поработать... детей своих увидеть, неродившихся... Умереть просто так, от чужой руки... Хотя нет, не просто так. За Родину. За Советский Союз. Ты понимаешь меня?- спросила она так, будто просила поддержки, требовала понимания.

-Да, да,- поспешно согласилась Рита. Она действительно понимала Надю, но она, Рита Смелова, всем своим существом не признавала этого. Она боялась и проклинала фашизм. Она трусила и ненавидела. Ей не хотелось ехать в Минск, но хотелось убить всех немцев, всех до единого. В ней боролись два противоречия, и сама она чувствовала себя одним большим противоречием с жизнью. Но страх- сильное чувство и преодолеть его Рита не могла...

Рита сидела рядом с Аней в купе. Напротив сидели Андрей и Петька, угрюмо смотря в окно. За окном пробегали леса, зеленые, свежие, чередуясь со светлыми, необъятными полями. Здесь войны не чувствовалось, и если бы не зеленая форма, то Рита бы представила, что это увлекательная поездка в Белоруссию.

Она посмотрела на парней. Они себя довольно комфортно чувствовали в форме солдата. На плечах у всех были погоны без звезд, самые обычные, и Рита этим гордилась, и вообще в этой форме она чувствовала себя очень странно. Такие жесткие сапоги, тугой ремень, пилотка с красной звездой... Да, теперь Рита- рядовой доблестной Красной Армии. Только доблести в ее душе не было. Все молчали. Обстановка была напряженная. Хотелось сказать что- то подбадривающее, но язык не поворачивался.

Громко хлопнув дверью, в купе вошел парень, судя по погонам лейтенант. За спиной болталась винтовка и вещмешок, а сам он выглядел так дохленько и молодцевато, что на вид ему можно было дать всего лишь лет 16- 17.

-Ребята, у вас свободно?- весело, с большим украинским акцентом, спросил он.

-Да, да, садитесь,- тихо ответила аня и подвинулась.

Андрей и Петька как будто оглохли и ослепли, только угрюмо продолжали следить за мелькающими деревьями.

Лейтенант сначала листал какую- то книжку, потом отложил ее на столик и достал из вещмешка пачку сигарет.

-Ну что, рядовые, курить будем?- спросил он и раскрыл пачку.

-Давайте,- коротко ответил Муштаков. Он курил с восьмого класса.

Лейтенант и Андрей закурили. Рита закашлялась, а Аня привыкла к этому запаху. Виктор Аркадьевич, ее отец, очень много курил.

-Петька, давай и ты с нами,- предложил Андрей Тополинскому, в первый раз назвав его Петькой.

Петька не отказался.

-Меня Сергеем зовут,- представился лейтенант, давая закурить некурящему Петьке.

-Андрей,- протянул руку Муштаков.

-Петька,- кашляя от первой своей затяжки, сказал Тополинский.

-О,- протянул Сергей,- да ты некурящий!

-Да он вообще не курит и не пьет,- раздраженно сказала Аня, слушая, как Петька кашляет.

-Дурак!- не вытерпела Рита и, встав с сидения, выдернула сигарету из руки Петьки. Положив ее на столик, она, решительно смотря на Петьку, прихлопнула сигарету рукой. Ни одна жилка на ее лице не дрогнула, когда горячий пепел обжег ее ладонь.

-Не кури,- тихо сказала она и села.

-И как зовут эту смелую девушку?- изумленно спросил Сергей.

-Рита,- ответила Смелова и отвернулась к окну, потирая свою ладонь под столом. Ладонь сильно жгло.

Рита отключилась от внешнего мира и погрузилась в свои мысли. Что это было? Храбрость?

Сергей уже познакомился с Аней и стал душой компании, но его взгляд прожигал Риту, она это чувствовала, и ей от этого было не по себе...

День близился к закату, над полями замерло яркое солнце. Оно слепило глаза, и все было как раньше, как будто войны нет...

Вдруг поезд остановился. Все замерли в ожидании. Сергей умолк и весь напрягся. Прислушался. Рита, не вытерпев, вышла из купе. В коридорчике шумели рядовые. У всех были обеспокоенные лица и Рита почувствовала острый запах войны.

-Что случилось?- спросила она, схватив за рукав какого- то пробегающего мимо парнишку.

-Не знаю,- нервно ответил тот и рванулся,- когти рвать надо.

-Стой,- приказала Рита,- к Минску подъехали?

-Почти,- сплюнул парнишка и вырвался.

Смелова повернулась к окну и в этот момент она сама не поняла что произошло. Совсем рядом, в поле, что- то рвануло, разбрасывая во все стороны огонь и землю. Оглушительный грохот... Потом еще и еще... Риту будто парализовало и страх, стремительный, острый, промчался по ней, покрывая мурашками все тело и кончаюсь внутренним ударом в затылке...

Из купе выскочил Сергей с винтовкой в руках. Увидев Риту, он сказал:

-Я командир вашего взвода... Обязаны слушаться меня... Целый вагон, целый поезд молодых, почти безоружных солдат...

И он рванулся к выходу. По коридору бегали бывшие школьники, безоружные, пугливые, суетливые... В толпе промелькнула бесстрашная Аня с пистолетом.

-Аня!- крикнула Рита, но ее голос заглушил взрыв.

Вдруг кто- то схватил ее за руку и резко дернул в сторону выхода.

-Я не хочу!- упиралась Рита,- отпусти!

-Сейчас поезд будут бомбить!- взвыл голос. Рита узнала Петьку.

Они выпрыгнули из вагона. Рита огляделась вокруг. Лес. По ту сторону- поле. Куда бежать?

-Петька! Петька, прости!- закричала в страхе Рита,- извини! Прощай!

И Смелова, махнув ему рукой, побежала в лес, прикрывая голову руками. Она знала, что ее руки не смогут ее защитить от бомб, но все равно бежала прикрываясь.

Сзади на нее кто- то прыгнул, Рита закричала. В ее голове пронеслась одна мысль: "Немец...". Они упали на землю и Рита увидела яростные глаза подруги.

-Ты чего решила?!- в бешенстве заорала Аня,- дизертировать!?- она быстро всталана ноги и подняла Риту,- ну- ка пошли туда!!! А как же Родина?! А как же- победа будет за нами?!!

-Я не пойду!- в истерике кричала Рита, рвалась в лес, но Коломейцева все крепче и крепче сжимала ее руку и тянула в сторону поезда, шипя:

-Пошли, дуреха..

Где- то, совсем рядом, опять рвануло и девушки, взвизгнув,упали на землю. Вокруг было шумно- по небу летали, злостно жужжа, фашистские вертолеты. Неопытные рядовые, вчерашние школьники, суетились, кричали и стреляли невпопад. Рита чувствовала, что немцы сильнее их, что они сейчас, смотря на эту беспорядочность, просто потешаются над ними. Рита слабее и ничтожнее...

Дата добавления: 2015-08-29