чрезвычайно быстро, а навык перепроверять и уточнять утвер-
ждения, рассматривать предмет со всех сторон заставлял его дви-
гаться дальше в поиске новых сведений об уже прочитанном.
Помимо прочего Том обладал цепкой памятью и легко улавливал
особенности языков и наречий, в ареалах которых оказывался, швартуясь в иноземных портах. Обратившись к наставникам
Скуола Гранда ди Сан-Рокка, он с завидным упорством учил зна-
комые ему по уличной речи языки. Итальянский, латынь, испан-
ский, французский. Том прежде и не думал, какое удовольствие
скрыто в познании. Он даже не подозревал о широте собствен-
ного воображения, которое ему открыло языкознание, а с ним
поэзия и философия. То ощущение, какое дает способность фан-
* Возбуждающий аппетит (ит.) (прим. автора)304
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
тазировать еще в детстве, теперь вернулось и стало наполнять
его образами, умозаключениями, удивительными орнаментами
взаимосвязанных выводов и стройными утонченными узорами
логических рассуждений. Все, чему научила его жизнь — его ко-
рабли с их сложным устройством, природа с ее стихиями, работа, основанная на умении ладить с людьми и одновременно проти-
востоять им, сражения с их опасностью, торговля с ее практициз-
мом — он соединил с миром книг и перенес в общение с их
незримыми авторами. Он научился осознавать и оценивать поня-
тия, иногда противоречащие друг другу. Природой в нем была за-
ложена эта первооснова парадоксального мышления, свободного
от догматических тупиков и преград. Он открыл для себя фор-
мулу, навсегда изменившую его понимание человеческой при-
роды, — в человеке может таиться целый мир.
Философия подвела его к поэзии, открывшей ему мир иной кра-
соты, — мир искусства. Находясь под впечатлением от работ
итальянских живописцев, он нарисовал в воображении свою Ве-
неру — воплощение античного идеала — таланта, красоты, чув-
ственности и силы в соединении с изяществом. Том написал
и посвятил ей поэму «След Венеры», которая начиналась словами: Когда бы смог я встретить на земле
Непревзойденность женского таланта,
То имя бы твое зажглось во мне,
Стефания, Виола, Иоланта…
Он перечислял дивные и светлые имена Венеры, звучавшие
так на разных языках и означавшие — «пенорожденная», «фиал-
ковенчанная», «улыбколюбивая». В каждом имени, в каждом
слове — она. Ее приметы словно были рассеяны повсюду, ее
самой не было нигде.
Никто из тех, кто знал капитана Хартли — мореплавателя
и воина — не мог заподозрить в нем ничего подобного. Спаситель-
ным и довольно редким свойством его характера была уравнове-
шенность. Это было сродни тому врожденному балансу, который
удерживает равновесие тонконогой лошади на полном скаку. Дру-
гие сильные стороны натуры Тома защищали его от бессмыслен-
ной расточительности — пылкое желание делиться обретенным
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
и не менее горячая потребность получать вознаграждение за по-
траченные усилия. Это разбудило еще одно желание — стать
отцом. Чужие дети могут разрушить то, что ты создал и чему их
научил. Свои тоже могут, но все же есть шанс воспитать в них еди-
номышленников.
Шло время, и Том незаметно для себя превратился из морепла-
вателя — дерзкого и бесстрашного, приобретателя — зоркого
и разборчивого, охотника — терпеливого и быстрого, в разумного
и щедрого благотворителя, радушного и приветливого хозяина, для которого «дарить» и «отдавать» вмещало не меньше смысла
и искреннего удовольствия, чем «обретать».
— Том! — окликнул его Джек, заметив на пристани.
Капитан обернулся и, улыбаясь, шагнул ему навстречу. Они об-
нялись. Том потрепал Джека за плечи.
— Возмужал, возмужал!
— Мне за тобой не угнаться.
Глядя на Тома, глаза художника в Джеке видели серые скалы со
стволами смолистых сосен, вздыбленных и всклокоченных вет-
ром. В сером камзоле и аппа-стокс*, прошитых тонкой крученой
тесьмой по краю разрезов с сиреневой подкладкой, брат выглядел
еще выше прежнего. Ветер трепал и будто воспламенял его каш-
тановые кудри. На лбу, переносице и под глазами Тома пролегли
просеченные ветром морщины. Россыпь мелких веснушек и кро-
шечных шрамов покрыла лицо, кожа была обожжена солнцем
и омыта морской водой. В нем чувствовалась недюжинная сила.
«Мыс доброй надежды», — подумал Джек. Его беспокойство, вы-
званное надуманной ревностью, на время улеглось.
— Судя по всему, сэр, вы и есть знаменитый капитан Хартли? —
за спиной Джека раздался голос его хозяина, спешившегося с ло-
шади. — Позвольте представиться — Ричард Филд, к вашим услу-
гам. Надеюсь, вы шли с попутным ветром?
— Мистер Филд, я рад нашей встрече. Благодарю вас, мы дошли
без приключений.
Втроем они направились к зданию склада, куда выгрузили печат-
ные станки и другие товары из Венеции.
* Аппа-стокс — верхняя часть английских мужских штанов эпохи Позднего Воз-
рождения (прим. автора).
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
Вечером Том был приглашен к Филдам. Жаклин, встретив гос-
тей и исполнив обязанности любезной хозяйки, удалилась на
свою половину. Собралась мужская компания: хозяин дома, Том, его помощник Мартин, штурман Николас, Джек, брат Ричарда
Джаспер и печатники издательства Грегори Джойс и Эндрю Лоун.
Джек с удовольствием слушал рассказы Тома и его друзей о плава-
ниях и торговле, удивлялся, как повелось, завидовал и восприни-
мал происходящее, как одну из пьес Уильяма. Он захмелел, согрелся, расслабился и никак не ожидал, что опасность подсте-
регает именно в этом, казалось бы, далеком от его утренних пере-
живаний, разговоре. Будь Джек немного искушеннее, он бы знал, что мужской разговор рано или поздно всегда обращается к самой
волнующей теме.
Том рассказывал о Венеции и вдруг упомянул, что со временем
хочет купить или построить там дом.
— Правда, строить — это значит осесть навсегда, рассуждал он.
— Я думаю об этом всякий раз, когда нам улыбается удача. Однако,
«кто строит дом, чтоб мраморные залы замкнуть для всех и сунуть
ключ в карман?»*.
— Почему вы не женитесь, капитан? — спросил Эндрю Лоун.
— Непременно женюсь, — ответил тот. — Как только встречу
самую изобретательную, остроумную и смелую женщину.
— Уж не ослышался ли я? Она должна быть умной? — недовер-
чиво переспросил Джаспер.
— Разумеется. Чем женщина умней, тем изобретательней. За-
прите перед женской хитростью двери — она проберется в окно.
Заколотите окно — она пролезет в замочную скважину. Заткните
скважину, она ускользнет через дымовую трубу**. Находчивость, изобретательность, смекалка женщины может далеко распростра-
няться за пределы кухни и спальни. Была бы только возможность.
— Человек, женившийся на женщине, у которой столько ума, в конце концов спросит: «Ум, куда ты ведешь мою жену?»*** — спо-
койно проговорил Ричард.
Мартин расхохотался.
* Донн Джон Скованная любовь (пер. Б. Томашевского).
** Шекспир У. Как вам это понравится (пер. В. Левика).
*** Шекспир У. Как вам это понравится (пер. В. Левика).
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— И застигнет однажды ум своей жены в постели своего соседа.
Ричард промолчал. Эндрю задумался.
— Но если она изобретательна, как вы хотите, капитан, у нее
и в таком случае хватит ума для оправдания? Незавидную ж долю
вы хотите для себя. Неужто вам не хватает приключений на море, чтобы еще испытывать их в собственном доме?
Том улыбнулся.
— Я уверен, попади умная женщина в такую историю, она скажет, что искала мужа у соседа или что-то в этом духе. Без ответа вы не
останетесь. Женщина, знаете ли, не умеющая свалить вину на мужа, не имеет права кормить ребенка, иначе она вскормит дурака.
Все замолчали, не ожидая такого ответа.
— Ну, если так, то вам и карты в руки. Вы, капитан, отважны
и бесстрашны, — рассмеялся Грег Джойс.
А Эндрю Лоун вдруг добавил;
— Если вам такая нужна, капитан, то вы причалили в нужном
порту! По-моему, самая остроумная и словоохотливая женщина
Лондона работает у мистера Филда. Я говорю о вашей продав-
щице, сэр. Не так ли, Джек? Ведь вы с ней, если не ошибаюсь, доб-
рые друзья?
Джек кашлянул, стараясь вернуть севший от сердцебиения голос.
— Да, — сказал он.
— И она хороша собой? — спросил его Том.
Джек не нашелся, что сказать.
— К сожалению, — ответил Филд, покачав головой.
— Вы не находите ее красивой? К сожалению, «да» или, к сожа-
лению, «нет»?
— Ее не назовешь красавицей, — сказал Ричард.
Джек еле сдержался от возмущения.
— То есть, нужно быть ценителем очень особого типа внешно-
сти, чтобы назвать ее красивой, — продолжил Ричард. — Хотя она
обаятельна, мила и, как сказано, весьма остроумна. Это верно. Все
зависит от того, какие женщины вам нравятся, капитан. Джек по-
знакомит вас. Ведь так, мистер Эджерли?
Джек только кивнул. Казалось, что его казнят на месте.
— Вы заинтриговали меня, джентльмены, — сказал Том. — Од-
нако, если дело обстоит так, как вы говорите, боюсь, это не моя
фортуна. Потому что в придачу к уму нужно, чтобы моя жена была
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
красива и к тому же обладала положением в обществе. А если та, о ком вы говорите, продавщица книг, вряд ли она такова. Нет, боюсь, это не моя судьба.
У Джека отлегло от сердца.
— Однако в магазин заглянуть придется, — добавил Том. — Ри-
чард, меня интересует «Екклесиаст» Лока*.
— Я с удовольствием сам отведу вас туда.
Джеку не стоило верить всему, что он услышал. Признаваясь
в сомнениях по поводу предстоящего знакомства, Том стреми-
тельно повернул разговор, поступив ровно так, как научила его
многолетняя практика негоцианта. К тому, что явно вызвало ин-
терес и могло оказаться желанной целью, не стоит проявлять под-
черкнутое внимание, особенно в присутствие тех, кто целится
в ту же мишень. Invece**, имеет смысл выразить полное отсутствие
заинтересованности, тем самым снизив степень азарта окружаю-
щих. Том и глазом не моргнул, услышав слова, подобно череде све-
товых проблесков, указавшие ему, что берег, еще густо покрытый
туманом, возможно, близок.
«Продавщица книг» — слова эти приобрели для него особое
значение. Слова Эндрю: «Самая остроумная женщина Лондона ра-
ботает у Филда», «я говорю о вашей продавщице». И еще: «Вы при-
чалили в нужном порту, капитан» — неожиданно и тем более
волнующе перекликались с тем, о чем он думал с Бристоля.
На следующий день он отправиться к приходу Св. Павла. По до-
роге зашел в издательство, где обсудил с Филдом список книг, какие намеревался приобрести для продажи в своем магазине анг-
лийской литературы в Венеции. Сам Ричард был занят и изви-
нился, что не сможет проводить Тома, которому это было только
на руку. Счастливой удачливости капитана Хартли способствовало
еще одно любопытное обстоятельство. Кроме обаяния, подкреп-
ленного доброжелательной манерой вести себя и говорить на их
языке с людьми разных профессий и сословий, от него исходила
такая сильная, почти осязаемая и плотная энергия, что препят-
* Генри Лок (1553?—1608?), поэт. В 1597 г. Ричард Филд издал его стихотвор-
ное в форме сонетов переложение «Екклесиаста», посвященное Елизавете I(прим. автора).
** Наоборот (ит.) (прим.автора).
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
ствия расступались перед ним сами собой. Работа и морская
жизнь приучили его во всех ситуациях и при всех обстоятельствах
ставить перед собой точные цели независимо от того, насколько
трудным и штормовым мог оказаться к ним путь. Мощь и энергия, словно гонцы, опережая его, казалось, открывали перед ним все
двери, стоило только протянуть руку. Задуманное всегда оказыва-
лось достигнутым.
Утром Уильям вместе с Виолой пришел в магазин. «Белый грей-
гаунд» для многих поэтов и драматургов стал своего рода библио-
текой, где можно было читать книги, не тратя деньги на их
покупку. Уилл припал к этому источнику, открытому для них Ри-
чардом, с первых дней их жизни в Лондоне. А все началось с «Ме-
таморфоз» Овидия. Ставшая любимой книга была когда-то тоже
издана у Вотроллье. «Хроники» Холиншеда, Плутарх в переводах
Норта, «Пандосто» Роберта Грина, «Королева фей» Спенсера, произведения Сиднея и Кромптона — все это и многое другое, на-
печатанное в том же издательстве, было прочитано здесь. Сейчас
Уилл читал «Орландо» Ариосто. Перелистывая страницы, он
фыркал так выразительно, что, казалось, от него вот-вот посып-
лются искры. Виоле было интересно, что же такое высмотрел он
в зачитанном до дыр романе.
— Что там тебя так… не знаю… возмущает? Удивляет? Веселит?
— В том-то и дело, что «ничего» буквально.
— «Ничего?»
— Иными словами, девичья честь*.
— Что-что? — Виола с любопытством взглянула на него. — Я не
ослышалась? «Девичья честь?» И что тебя, да простятся грехи
твои, еще в этом задело? Мне казалось тебе давно все известно.
Или я ошибаюсь?
Брат ласково взглянул на нее и ответил:
— Вот, скажи мне, что за радость суетиться по поводу того, что
предопределено природой? Кто осудит дерево за то, что оно на-
чало плодоносить? Или корову за теленка? Или королеву за на-
следника?
— Тише, Уилл!
* Английское слово «ничего» (nothing) на жаргоне XVI в. также означало
и «женские гениталии» (прим. автора).
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
— Да ладно! Природа не создала живые существа недотрогами.
Почему такие, как ты, должны отстаивать и защищать свою так
называемую «честь», тогда как самая честь женщины — в любви, в плодовитости, в опытности. Что за лицемерие, ей-богу!
— «Не карайте грозно ошибки женщин. Рано или поздно, все зло
исходит от владык мужчин, винить подвластных женщин нет при-
чин». Помнишь?
— Еще бы. Вот я и говорю — много шума из ничего*.
— Кстати, послушай, что пишет на эту тему Джон Донн: Однажды кто-то, ложью опозоря
Святой любви возвышенный порыв,
Решился заглушить свой стыд и горе,
Всем женщинам жестоко отомстив.
— И дальше:
Возник закон иной:
Один лишь для одной…
Но весь ли мир такой?**.
Его прервал звон колокольчика. Том Хартли, войдя в магазин, услышал стихи известного поэта.
— Кто выстроил корабль, чтоб у причала застыл он, а не вышел
в океан? — продолжил он строку, которую не закончил Уилл.
Виола шагнула было навстречу посетителю.
— Добрый день, сэр! Чем я...
Она осеклась на полуслове. Том, потрясенный, тоже молчал, глядя
на нее. Надеясь на возможность именно этой встречи, он, как оказа-
лось, совершенно не был к ней готов. Наконец, он справился с собой.
— Мне сказали, что это лучший книжный магазин в городе. Мисс
Шакспир? Если глаза не обманывают меня.
* История оклеветанной Джипевры, рассказанная Ариосто в «Неистовом Ро-
ланде», инсценированная смерть которой позволила разоблачить ложь и вос-
становить ее честь, заимствована Шекспиром для пьесы «Много шума из
ничего» (прим. автора).
** Донн Джон. Скованная любовь (пер. Б. Томашевского).
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— Помню, на прощание я вам пожелала, чтобы ваши глаза
и впредь были зорки, капитан. Мое пожелание исполнилось.
Уильям с любопытством наблюдал за ними. Том перехватил его
взгляд и поклонился.
— Мистер Шакспир?
— К вашим услугам, сэр. Надо понимать, что ваше знакомство
уже состоялось. Но осталось втайне от меня! Он повернулся
к Виоле и с улыбкой в глазах покачал головой.
— Уилл, разреши представить тебе капитана Томаса Хартли. На
борту его корабля играют твои пьесы.
— Неужели, сэр? Я польщен. Искренне рад. Но все же, когда вы
успели рассказать об этом моей сестре?
— Мы познакомились в Бристоле, в театре. Вы тогда блиста-
тельно играли Ричарда и Болинброка, — ответил Том. — И поз-
вольте выразить вам мое восхищение. Это лучшее, что мне
доводилось видеть на сцене.
— Не переоценивайте наши скромные усилия, капитан, — отве-
тил Уилл.
— Я тогда купил вашу пьесу, и мы вскоре поставили ее в море.
— Вы?
— Да, на борту «Турина». Это мой корабль. На нем мы доставили
станки для издательства мистера Филда. Он и посоветовал мне
зайти сюда.
— Простите, капитан, — оживилась Виола. — Имя Эджерли вам
знакомо? Это гравер в издательстве мистера Филда. Он говорил, что его кузен служит на «Турине». Значит, у вас.
— Мисс Шакспир, я отлично знаю этого честного малого. Его
кузен действительно состоит в команде «Турина», а также
в команде «Вероны», моего второго галеона.
— Сразу на двух кораблях? В каком же звании? — спросил Уилл.
— Капитаном обоих, — рассмеялся Том.
— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим
мудрецам»*, — произнес Уилл. — Ей-богу, мир настолько мал, что
он мне сегодня положительно кажется деревней.
— На этом маленьком глобусе мы все действительно в гостях
друг у друга, — согласился Том.
* Шекспир У. Гамлет (пер. Н. Полевого).
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
— Капитан, будем знакомы. Называйте меня Уильям, прошу вас.
— Томас.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Позвольте же мне, наконец, узнать ваше имя, — Том посмотрел
на Виолу.
— Видно, моя сестра была не слишком любезна с вами? — спро-
сил Уилл.
— Отнюдь. Боюсь, это я ничем не заслужил тогда ее расположе-
ния. Но я привык исправлять свои ошибки.
— Виола, капитан. Меня зовут Виола.
Том оторопел.
То имя бы твое зажглось во мне,
Стефания, Виола, Иоланта…
— Превосходно! — прервал молчание Уилл. — Но, простите, я
должен идти. Рад нашему знакомству и приглашаю вас завтра от-
обедать с нами. Сестра расскажет, как нас найти. Желаю ей про-
дать, а вам купить все, что Филд успел издать. Озолотите его, а заодно и нас!
Он подмигнул и ушел. Оказалось, что его присутствие очень по-
могало Тому сдерживать волнение. Оставшись наедине с Виолой, он едва справлялся с голосом и дрожью в руках.
— Но скажите, сэр, вы хотите купить у нас еще что-нибудь для
вашего корабельного театра? — спросила Виола.
— Сто копий «Екклесиаста» Лока, если столько найдется.
— Сто? Для всей вашей команды?
— О, нет. Число моих людей без малого в пять раз больше.
— В пять? Да это целый город!
— В некотором роде. Я договорился с мистером Филдом, что
куплю у вас книги для моей книжной лавки в Венеции. Я продаю
исключительно английские издания.
— Вы постоянно живете в Венеции?
—Вас это удивляет?
— Нисколько. Пожалуй, радует, вот верное слово. Признаюсь, я
вам завидую.
— Мне нужен не только «Екклесиаст», но еще и вот эти, — Том
передал ей большой список с указанием количества экземпляров.
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— Не кажется ли вам, что здесь не хватает книг о приключениях
и о любви? — спросила Виола, бегло просмотрев перечень.
— Мне говорили, что у вас безупречный вкус, — ответил Том. —
Я полностью доверяюсь вашему выбору. Помогите мне дополнить
список.
Она еще раз внимательно прочитала и занялась подбором книг.
— Я часто вспоминаю нашу первую встречу, — сказал Том.
— Боюсь, тогда вы могли сделать неверный вывод, капитан.
Я сама дала вам повод.
Он ответил тихо, но она услышала.
— Я молил Святых Вильгельма и Георга хранить вас. Я счастлив, что мои молитвы услышаны.
Виола не нашлась, что ответить и продолжила подбирать книги.
— Не буду мешать вам, — сказал Том. — Когда мне вернуться за
ними?
— Скажем, завтра в шестом часу. И захватите с собой помощ-
ника. Надеюсь, вы приняли приглашение моего брата?
— Да, с радостью!
Он склонился к ее руке, слегка сжав ладонь, и вышел на улицу.
Вечером следующего дня, после того как Том и приехавший
с ним в четырехместной повозке его помощник Николас погру-
зили подобранные Виолой книги, Николас повез библиотеку
в порт, а Виола и Том направились к издательству.
— Я хочу позвать Джека, — объяснила она.
Ричарда в мастерской не было. К ним навстречу вышла Жаклин.
— Мистрис Филд, простите, мы не должны были врываться и от-
рывать вас от дел, — извинился Том.
— Но раз уж вы ворвались, чем могу служить? Виола, а вы что же, закончили работу раньше? Никак не ожидала увидеть вас сейчас
здесь.
— Мистрис Филд, могу я просить вас? — Том не дал Виоле отве-
тить.
Он отвел Жаклин в сторону и изобразил на лице удивление.
— Как строго! — сказал он в полголоса.
— «Бедные труженики», хотите вы сказать? Некоторые из них
по нескольку недель путешествуют и занимаются совсем иным, а не своими прямыми обязанностями. У тех, кто вызывает ваше
сочувствие, и без того слишком много поблажек, капитан.
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
— Боюсь, я вынужден просить вас еще об одной… — Том улыб-
нулся Жаклин. Он смотрел ей в глаза, слегка к ней наклонившись, и говорил совсем тихо. Виола видела, что хватило считаных мгно-
вений, чтобы Жаклин кокетливо опустила глаза и, взмахнув
своими пушистыми ресницами, кивнула ему в ответ: «Ну хорошо!»
Виола ничего не могла с собой поделать. Все в Жаклин казалось
ей фальшивым, ее женственность, умение быть кокетливой и из-
менчивой, все было слишком — и красота и приветливость. Все
ложь и поддельный театр.
Том вместе с Джеком подошел к Виоле и сказал, что все в по-
рядке.
Втроем они вышли на Ладгейт-Хилл.
— Так вы уже знакомы? — удивился Джек.
— Вот уже месяц и семь дней, — кивнул Том.
— Как?
— Прошу вас, Том, позвольте ему самому догадаться, — сказала
Виола. — А ты, Джек, потом поделишься своими версиями. Гля-
дишь, так сочинится новая пьеса.
— Том, как ты все успеваешь? — вздохнул Джек.
— Festina lente*.
Другого ответа Джек и не ждал.
Уилл встретил их. Над очагом томилось жаркое — сочный йорк-
ширский пудинг. Виола принялась накрывать на стол.
— Капитан, — сказала она. — Я буду рада, если вам придется по
вкусу английский обед.
— Я не настолько отвык, как вам показалось. Хотя у итальянской
пищи есть свой особый аромат, — сказал Том. — Вкусная, с душой
приготовленная еда, уютный дом — едва ли не основа основ жизни
на адриатических берегах. Добавьте сюда общение с приятной
компанией, и жизнь обретет иные краски. Всего-то и нужно —
усвоить простую истину.
— Поделитесь с нами этой истиной, — попросила Виола.
— С радостью: наслаждайся путешествием, не думай о плохом
и в пути раздели свой хлеб с другими — тогда и сам не будешь
лишен удовольствий.
— Да. Это так, — согласилась она.
* Поспешай, не торопясь (лат.) (прим. автора).
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— Прошу всех к столу, — скомандовал Уильям. — Том, сегодня мы
не дадим тебе отдохнуть, скорее наоборот — утомим расспросами
о новостях благословенных краев.
Виола не помнила, когда смеялась так, как вечером этого дня.
У нее не было сил разогнуться. Джек, музыкант Том Морли, Ога-
стин Филипс, Джон Хеминг и Генри Кондел, также приглашенные
Уильямом, только и делали, что утирали слезы. Том Хартли рас-
сказывал им истории, свидетелем которых ему приходилось быть, подражая манерам изъясняться тех, кто произвел на него сильное
впечатление.
— …Так вот, этот полицейский пристав никак не мог запом-
нить и правильно произнести слова, что ему полагались по
должности. Он говорил примерно так: «Если принца ночью
встретишь, можешь ли ты его задержать? Всякий, кто знает су-
дебные усыновления, скажет тебе: можешь, но только с согласия
его высочества. Потому что стража никого не должна оскорб-
лять. Наша стража действительно задержала две обозрительные
личности, и мы хотели бы их нынче утром допросить в присут-
ствии вашей милости. Теперь вся диссамблея в сборе. Эй, табурет
и подушку для писца, мы должны провести экзаменацию. Ах, мер-
завец! Ты будешь за это осужден на вечное искупление. Я реформи-
рую всех о том, какие оскорбления ты, проходимец, мне нанес.
Хоть это и не занесено в протокол белым по черному, что этот
истец и обидчик назвал меня ослом, вы, господа, будьте лю-
безны и не забудьте подтвердить в надлежащее время и в надле-
жащем месте, что я — осел. Имею честь уволить себя от вашего
присутствия*.
— Том, прекрати!
— Фу-у ты… Том, не туда ты пошел, ей-богу!… Тебе бы в театр!
— Благодарю, господа, мне с моей жизнью театра, как видите, хватает.
— Как долго вы простоите в Лондоне, Том? — спросил Уилл.
— Надеюсь, до весны.
Вместо «до свидания» Том сказал: «имею честь уволить себя от
вашего присутствия». Друзья условились, что «диссамблею» надо
повторить.
* Шекспир У. Много шума из ничего (пер.Т. Щепкиной-Куперник).
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
Когда все ушли, Виола еще долго посмеивалась, вспоминая рас-
сказы Тома. Уилл молча наблюдал за ней. Решив, что утро вечера
мудренее, он не стал ни о чем ее расспрашивать.
Том был абсолютной противоположностью Ричарда: глаза его
меняли цвет в зависимости от освещения — от прозрачно-серого
до светло-карего, выгоревшие медно-каштановые волосы непо-
корно вихрились, губы всякую минуту были готовы к улыбке — не-
ровной, широкой, делавшей его лицо откровенно смешным.
Страстности, так не хватавшей Ричарду, в Томе было с избытком.
Его взгляд вспыхивал увлеченностью быстро, любое слово могло
вызвать его участие. Ричард всегда смотрел вглубь, как бы вовле-
кая все внутрь собственной жизни, Том, напротив, черпал из-
нутри, предлагая себя миру, вовлекался в жизнь во всем, что
захватывало его. Два полюса, две вселенные.
Виола заснула на удивление быстро. Ей снилось, что Том, говоря
о чем-то людям, окружавшим их, незаметно для всех, осторожно
касается ладонью ее спины, словно оберегая ее своим присут-
ствием. От ощущения его теплой ладони на спине, от простоты
и покоя этого жеста она плакала во сне.
Однажды в «Белом грейгаунде» Том не нашел Виолу. Его встре-
тила девушка, обычно продающая книги, изданные у Филда, на
улицах с лотка. Да, сэр, хозяин приказал ей быть в магазине до воз-
вращения мисс Шакспир. По всей видимости, она захворала.
Том поспешил к ним домой.
— Что с ней?
— У нее горячка. Голос пропал. И совсем без сил, но бодрится, —
ответил Уилл.
Было заметно, как он обеспокоен.
— Послушай, скажи ей, что я приду через час, пусть не удив-
ляется и не смущается.
— Хорошо.
Уилл осторожно вошел к Виоле, стараясь не шуметь. Но она не
спала.
— Знаешь, Том приходил. Он сказал, что скоро вернется и хочет
зайти к тебе.
— Сюда? Нет, не надо!
— Не волнуйся, думаю, он принесет лекарства. Я все приведу
в порядок, лежи спокойно.
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Том вернулся и принес снадобья, лимоны, специи, кислую капу-
сту и «красную воду» из хинной коры.
Виола едва кивнула ему. В горло ей словно вставили ножи.
Они приподняли ее с подушки, и Том попросил Уилла осто-
рожно поднять на спине рубашку. Растерев ее резко пахнущей
мазью и прилепив к спине что-то, похожее на мягкую ткань, о про-
исхождении которой Уилл не смог догадаться, Том велел ему
переодеть сестру в сухую одежду, а сам ушел на кухню. Там он при-
готовил горячее питье с хиной, неизвестными специями, медом
и лимоном. Она уже почти уснула, и ему пришлось снова, при-
сев рядом, приподнять ее. Он терпеливо ждал, пока она, при-
валившись к нему, с трудом, с закрытыми глазами очень долго
пила настой.
— Ей надо много пить подкисленную воду, — сказал он Уиллу. —
А когда захочет есть, дай сначала кислую капусту. И не укрывай ее, пусть кожа охлаждается.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |