Мы, стало быть, разумно не 47 страница

Наконец, решение может быть разумным безотносительно и относительно определённой цели. И, конечно, безотносительно разумное решение правильно для безотносительной цели, а решение, разумное в каком – то определённом отношении, – для относительной цели. Поскольку же принимать разумные решения свойственно рассудительным, разумность в решениях будет правильностью с точки зрения средств, нужных (το κατα το συμπηερον) для достижения той или иной цели, рассудительность относительно которых и есть истинное представление.

XI. Соображение и сообразительность, в силу которых мы зовём людей соображающими и сообразительными, не тождественны науке или мнению в целом (ибо тогда все были бы соображающими) и не являются какой – либо одной из частных наук, как, скажем, врачебная [наука], связанная со здоровьем, или геометрия, связанная с величинами. Соображение ведь не относится ни к вечно сущему, ни к неизменному, ни к чему бы то ни было, находящемуся в становлении, но к тому, о чём можно задаться вопросом и принять решение. А потому, будучи связано с тем же, с чем связана рассудительность, соображение не тождественно рассудительности. Рассудительность предписывает, ведь её цель [указать], что следует делать и чего не следует, а соображение способно только судить. Соображение и сообразительность (συνεσις και ευσυνεσια) [по сути] одно и то же, так же как соображающие и сообразительные (συνετοι και συσυνετοι). Соображение не состоит ни в обладании рассудительностью, ни в приобретении оной, но подобно тому, как применительно к научному знанию усваивать означает соображать, так применительно к мнению соображать означает судить о том, в чём [сведущ] рассудительный, когда говорит об этом другой человек, причём судить хорошо, потому что «сообразительно» (ευ) и «хорошо» (καλος) одно и то же.

Отсюда и происходит слово: «Соображение» и соответственно: «Сообразительные», а именно от соображения при усвоении знаний, ибо часто мы говорим: «Соображать» вместо: «Усваивать».

Так называемая совесть, которая позволяет называть людей совестящимися и имеющими совесть, – это правильный суд доброго человека. Это подтверждается [вот чем]: Доброго мы считаем особенно совестливым, а иметь совестливость в иных вещах – это свойство доброты.

Совестливость же – это умеющая судить совесть доброго человека, причём судить правильно, а правилен [этот суд], когда исходит от истинно [доброго человека].

XII. Разумеется, все эти склады имеют одну и ту же направленность, ведь мы применяем понятия: «Совесть», «Соображение», «Рассудительность» и: «Ум» к одним и тем же людям и говорим, что они имеют совесть и уже наделены умом, и что они рассудительные и соображающие.

Дело в том, что все эти способности существуют для последних данностей (τα εσκηατα) и частных случаев (τα κατη ηεκαστον). И если человек способен судить о том, с чем имеет дело рассудительность, то он соображающий, добросовестный, или совестящийся, ибо доброта – общее свойство вообще всех добродетельных людей в их отношении к другому.

К частным же случаям и последним данностям относится вообще всё, что осуществляется в поступках, ведь нужно, чтобы и рассудительный их знал, и соображение вместе с совестью тоже существует для поступков, а они представляют собою последнюю данность. И ум тоже имеет дело с последними данностями, [но последними] в обе стороны, ибо и для первых определений и для последних данностей существует ум (а не суждение), и если при доказательствах ум имеет дело с неизменными и первыми определениями, то в том, что касается поступков, – с последней данностью, то есть с допускающим изменения и со второй посылкой; эти [последние, или вторые посылки], – начала в смысле целевой причины, потому что к общему [приходят] от частного, следовательно, нужно обладать чувством этих [частных, последних данностей], а оно – то и есть ум.

Поэтому считается, что данные [способности] – природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение и ум имеют от природы.

Это подтверждается нашей уверенностью в том, что эти способности появляются с возрастом и определённый возраст обладает умом [ – разумом] и совестью, как если бы причиной была природа. Вот почему ум – это начало и конец, [или, принцип и цель]: Доказательства исходят из [начал] и направлены [на последнюю данность].

Поэтому недоказательным утверждениям и мнениям опытных и старших или рассудительных внимать следует не меньше, чем доказательствам. В самом деле, благодаря тому что опыт дал им «око», они видят [всё] правильно.

Таким образом, сказано, что такое рассудительность и мудрость, к чему та и другая может относиться, и что то и другое является добродетелью разных частей души.

XIII. Можно задать вопрос: Зачем они нужны? Мудрость ведь не учит (συδεν τηεορει), отчего человек будет счастлив, ибо ничто становящееся не есть её предмет, рассудительность же занимается этим. Но какая в ней надобность, коль скоро предмет рассудительности – правосудное, прекрасное и добродетельное применительно к человеку, а это и есть поступки, какие свойственны добродетельному мужу? Причём благодаря [одному только] знанию того, что [правосудно, добродетельно и прекрасно], мы ничуть не способнее к осуществлению такого в поступках (поскольку добродетели суть склады [души]), точно так как не [становятся здоровее и закалённее], зная, что такое «здоровое» и «закалка» (если только понимать под [здоровым и закалкой] не то, что создаёт [такое состояние], а то, что при таком состоянии – складе имеет место); действительно, обладая [наукой] врачевания или гимнастики, мы ничуть не более способны к соответствующим поступкам.

Дата добавления: 2015-08-29