Лёгкое и незаметное вступление, смешанное 11 страница

- Осматы… Этого как раз не хватало для полного счастья… - устало вздыхает наконец Артур, трогаясь с места. – Здравствуйте, родные вы мои. Скучал по вам безумно, ночами не спал – о вас думал. Богатыми будете…

По сути, слушает, как он зубоскалит с воображаемым собеседником, только Барахлюш, так что посмеяться над его сарказмом может только сам Артур, так как его брат слишком устал, чтобы поддержать нашего героя. Поэтому всё, на что он способен, это улыбнуться одними уголками губ.

- А не ничего, если нас встретит ещё какой-нибудь патруль и застанет вас со мной? – вдруг осеняет Бюша, зашагавшего внезапно чуть быстрее. Ему, если честно, совсем не хочется сейчас с ними сталкиваться.

- А чего нам волноваться? – отвечает вопросом на вопрос Артур, нервно хихикая. – Ты же их всех поставишь на лопатки…

На этот раз принц даже не пытается улыбнуться. Он только бросает на друга раздражённый взгляд, и нервозные смешки прекращаются.

- Да ладно тебе… - отмахивается мальчик, горько вздохнув. Поняв, что не объяснился до конца, он продолжает: – Барахлюш, вот веришь, нет, а мне сейчас абсолютно всё равно. Если быть точным, мне начхать! В случае чего, я с ними…переговорю.

Что ж… последнее заявление обнадёживает… Хотя принц предпочёл бы что-нибудь побезопаснее. Весь его недавний пыл, с которым он так усердно мял осмата-капитана, испарился сразу после того, как его объявили новым командиром троицы мародёров.

- Не пойму, чем тебя так взволновало появление этих чудиков? – почувствовав лёгкое облегчение, принимается недоумевать мальчик, имея в виду, естественно вновь объявившихся осматов. – Ты же с ними постоянно разбирался.

Ах, как мило звучит! Артур тихо скрипит зубами. Ну, конечно!!! Это же его прямая обязанность – разбираться с кем попало и влипать в дурно пахнущие ситуации! Нет, знаете, на самом деле – это мечта всей его жизни: висеть на волоске от кучи самых больших проблем, и что бы при этом окружающие отчаянно этот волосок перерезали!.. Ох, что-то он стал к этому слишком ранимо относиться… Взрослеет что ли?.. Переходный возраст, как бы между делом вам сообщаю, - очень нервная пора…

- Дело вовсе не в этом, - скрепив сердце, врёт Артур, отводя взгляд. Он отчаянно смотрит на движущихся неподалёку дедулечку и Франсуа. Арчибальд что-то активно показывает зятю на пальцах.

- А-а… - снижает тон Барахлюш, решив проявить понимание. – Это всё из-за того, что наговорил тот красавчик в благородном костюме?

Наш герой грустно опускает голову, без слов говоря, что тот осмат, безусловно, ранил мальчика. Между нами говоря, это было причиной его недавней апатии.

- Как она? – хрипло спрашивает Артур, и его другу сразу становится ясно о ком речь. Он даже не пытается врать. – Скверно, - с лёгким оттенком знания дела односложно отвечает Бюш, хмурясь. – Очень скверно. Буду с тобой честен по старой дружбе: просто отвратительно.

- Спасибо за откровенность… - даже не пытаясь скрыть горечь в этих словах, отзывается его собеседник.

- Да не за что… - следует вялый ответ Барахлюша.

Десять секунд они идут в тяжёлом молчании. Только позади них Арчибальд что-то старательно вдалбливает Арману, нервно жестикулируя. Потом Артур решается задать очень мучающий его вопрос.

- Скажи…а на счёт её ушей…клеймо…

Сказать до конца и цельным предложением мальчик не способен. Ему и так нехорошо. Его друг осторожно скашивает глаза в его сторону и вздыхает.

- Я думал ты заволновался больше по поводу свадьбы… - довольно мило было напомнить о ней и без того расстрадавшемуся Артуру, не так ли?

- Да…- цедит сквозь зубы мальчик, пытаясь пресечь свои попытки нашарить эфес Великого Меча. – Она меня тоже очень волнует, но я спросил о том, что этот урод сделал с моей женой! – он довольно резко поворачивает голову к другу. – Мне безумно хочется услышать, что произошло! До безумия! Знаешь, Барахлюш, дождаться не могу, когда ты мне во всех подробностях расскажешь, как у них пройдёт их бракосочетание, но сейчас мне просто до коликов в животе хочется послушать, какое украшение получила Селения из-за моей безалаберности!

Да, теперь Барахлюшу сомневаться не приходится, что у его друга просто преотвратнейшее настроение. Так становиться похожим на Селению он мог только тогда, когда становился очень и очень раздражённым. Да и каким ещё надо быть человеку, когда он, наконец, приходит домой после долгого отсутствия, но вместо покоя и долгожданного умиротворения он находит кучу проблем и новых врагов, которые, по-видимому, просто ночами не спят – мечтают получить по первое число. Поэтому Барахлюш мгновенно понимает, что лучше бы просто ответить на заданный (пусть и не совсем в корректной форме) вопрос, и будь, что будет. Но молодой принц хочет проявить благородство.

- Вообще-то ты совсем тут не виноват, Артур, - мягко начинает маленький принц, говоря как можно более успокаивающе. Он чувствует, что обязан перед другом, у которого просто скоро моральное перенапряжение будет выходить наружу не в виде раздражения, а с помощью битых черепов его недругов и поломанной мебели, если таковые подвернутся – первым так вообще в течение оставшегося часа не стоит даже из Дворца выходить, если они хотят остаться в живых…на эти оставшиеся шестьдесят минут. Как бы там ни было, новоиспечённый личный психиатр Артура продолжает: - Ты сам должен понимать, что твоё вмешательство ничуть бы не помогло. Эффект внезапности – это даже лучше! – он смотрит на друга, но судя по мрачным глазам, виднеющимся из отверстий в шлеме, он его не убедил. Что ж…психиатр благополучно провалил дело со своим первым и последним пациентом. Так что Барахлюш решает оставить затею с успокоением и переходит к своему обычному тону…

Селения попала к мародёрам почти сразу. Угадайте, кто первым (помимо Мракоса, конечно) выскочил встречать врага, хотя домик той, о которой мы сейчас говорим, находится довольно далеко от ворот? Да, принцесса, несколько ночей уже не спала, подсознательно чувствуя, что Ворота вот-вот падут. Запах вкусно пахнущего, но взрывоопасного мха корфина, неоткрытого пока людьми-биологами, чувствовался ей в тот день практически везде. Корфином, пахли фонари-цветы, освещающие минипутскую деревню, корфином пахла земля, по которой она вступала, корфином пахла даже она сама… Но всё-таки самый отчётливый запах этого опасного мха доносился из-за ворот, где скопилось войско их захватчиков. Несложно было угадать их замыслы, так что для Селении не стал сюрпризом взрыв, столь напугавший Минару. То есть, как девочка и рассказывала нашим героям, это было больше похоже, как если бы ворота развалились, а не взорвались, но если нанести корфин тонким слоем на поверхность взрываемого объекта, то результат будет именно таким.

Громкий воинственный крик Селении «За короля!» огласил деревню сразу же после взрыва. Надежды на победу не было никакой, но принцесса твёрдо решила умереть в бою. Мародёры, только вошедшие в ворота, очумело расступались перед несущейся девочкой. Решительно, уступить дорогу разъярённой Селении – очень мудрое решение. Таким образом, из врагов получился целый тоннель, через который прошла принцесса, так никого и не задев. И всё выглядело бы, наверное, довольно комично, если бы не огромный громила, стоявший в самом конце строя. Когда принцесса подскочила к нему с обнажённым кинжалом, тот простым движением руки, но с дикой силой вывернул её конечность. Что-то жутко хрустнуло. Кинжал, звонко ударившись о камень, упал на землю. В ту секунду что-то в девочке разорвалось. Она словно бы разделилась на две истерически кричащие половинки: одна вопила от ужасной боли в запястье, а другая вопила от обиды на саму себя за излишнюю злость. Она ведь даже драки ни с кем завести не успела! И все эти эмоции, абсолютно не поддаваясь хозяйке, выступили на глазах, и заструились по щекам. Девочка закусила губу. Господи, как же больно!

Где-то позади слышались крики вперемешку с руганью – Мракос раздавал направо и налево гостеприимные приветствия в виде ударов в челюсть и последующим нокаутом. Думается, не сложно догадаться, что мародёры тоже отличались дружелюбием и не оставались в долгу. Впрочем, вам уже известно, в каком состоянии Мракос пришёл к нашему герою. К слову сказать, войско из двухсот мародёров (даже не войско, если честно, а отряд - знали, что идут за несложной добычей) потерпело огромные убытки, сократившись до ста. Удивительно, что эту сотню умудрился Мракос пропустить. Хотя считать он всегда умел просто несносно.

- Не стоит плакать, Ваше Величество, - с насмешливо-драматургическими нотками в голосе сказал великан, после десятисекундного молчания. Он по-хозяйски смотрел на Селению сверху вниз, словно бы это была его вещь – изрядно поднадоевшая. – То, что хрустнуло, были всего на всего суставы моих пальцев. Благодаря Вам я их прекрасно размял. Хотя… - он с наслаждением поглядел на её запястье и лениво продолжил: - С тем же успехом это может быть всего лишь кость.

Несмотря на неутихающую боль, принцесса ещё могла соображать и понимать, что он говорит. Девочка скрипнула зубами. Даже в таком неловком положении она способна дать отпор. Уверенная в этом утверждении, Селения пересилила себя и другой рукой выхватила за торчащую из небольших ножен рукоять охотничий нож и решительно ткнула им в грудь уже успевшего ей надоесть великана. Тот глухо зарычал и согнулся пополам, но руку принцессы не отпустил. В тот же момент к ним подскочили несколько мародёров, и стали поддерживать его, в то время как принцесса отчаянно пыталась высвободить свою конечность из стальной хватки. Без всякого успеха. Рука, держащая её, впилась ещё сильнее. И прежде, чем потерять сознание от боли, которая стала окончательно невыносимой, она издала пронзительный крик, достойный самого жуткого фильма ужасов в мире. И только практически впав забытьё, она услышала, как всё тот же бас великана проговорил с ленцой:

- Занимайтесь лучше вторым. Это царапина уже затягивается. Девчонку заткните и в каталажку!

Очнулась девочка уже в зарешеченном зале, в котором Селения незамедлительно признала кабинет, где раньше всегда заседал Большой Совет. И тут же последовали все остальные воспоминания. Она поднялась с некоего подобия коврика, на котором до этого лежала, быстрыми шагами подошла к двери и осторожно дёрнула за ручку. Никаких изменений. Она дёрнула сильней – безрезультатно. Исполинская злость охватила девочку. Резко отскочив от двери, она подскочила к ближайшему стулу и с силой пнула его, заставив отлететь к дальней стене. Он с треском развалился. Однако скоропостижно скончавшийся стул отнюдь не успокоил разгневанную принцессу, а наоборот – подлил масла в огонь её разбушевавшихся чувств. И Селения стала решительно крушить всю мебель, находившуюся в зале. Когда большой стол, где некогда сидели самые мудрые минипуты в Деревне, представлял собой лишь кучу жалких обломков, на растерзание принцессе осталось лишь массивное кресло, в котором должен восседать король во время совещаний. Но сейчас девочке абсолютно неинтересно, что это великолепная работа, выполненная лучшим мастером на всех семи континентах. Так что она с размаху разделила его на две половинки: спинку и сидение, – на удивление хрупкое кресло! – и бросила спинку прямо в дверь, ведущую к холлу. Как раз в этот момент эта дверь открылась, и солдат-мародёр вошёл внутрь.

- К Вам… - он хотел, видимо, проявить подобие манер, и предупредить даму о прибытие посетителя, однако «дама» не дала ему договорить.

Летящий прямо в него объект сделал резкую на нём остановку, сопроводив своё прибытие отчётливым «бум!». Мародёр не издал ни звука и отклонился в сторону продолжения полёта спинки королевского кресла, став чем-то похожим на Пизанскую башню. А посетитель, предусмотрительно стоящий в то время сбоку от входа, с интересом наблюдал, как бедный солдат, упал на пол, всё ещё не шёлохнувшись, прямой, как струнка. Тогда громила, вывернувший недавно нашей принцессе руку, – а её посетитель именно он и есть, - деликатно переступил через распластавшегося мародёра и вошёл в зал. Он с секунды две наблюдал за застывшей Селенией, а потом, шаркнув ногой, отвешивает резкий издевательский поклон в её сторону и басовито выдаёт:

- Ты станешь моей женой.

Принцесса так и села на неполноценное ныне кресло, обитое листками акации.

- Я…- начала было она, растерянная столь внезапным предложением. Даже не предложением – объявлением! Но новоиспечённый жених не дал ей продолжить: - Я понимаю, что это неожиданно, - было сказано с таким пафосом, что сразу стало ясно, что он лично так не считает – этот красавец-переросток всё заранее запланировал. – Мы незнакомы…и бла-бла-бла… - неимоверно красноречиво. – Я – Мразел. Ты – Селения, - он самодовольно ухмыльнулся. – Ну, теперь можно и свести сердца брачными узами и тому подобная бредятина.

- Этого недостаточно, - обретя, наконец, себя, с прежним сарказмом отозвалась девочка. Она надменно поднимает бровь. – К тому же, если Вы не в курсе, я уже давно замужем.

Мразел на это заявление разорвался громким гомерическим хохотом, от которого, кажется, даже стены затряслись.

- И где же он теперь, твой муженёк? – всё ещё похохатывая, осведомился он, не способный сдерживать порывы смеха. Великан разводит перед собой руками, показывая, таким образом, на всё помещение. – По-моему, ему как раз пришло время появиться.

Принцесса поджала губы. Слова этого гадкого приставалы с кошачьим визгом заскребли когтями по её душе, заставив появиться в её горле жутко противному и надоедливому комку, желающему вылиться наружу. Немедленно! Однако этот Газ или Камаз – или как там его? – уже видел её слёзы, и Селения не намерена вновь так низко падать перед своим врагом.

- Ну, я скорее съем себя, чем выйду за такого, как ты! - напыщенно ответила девочка, решив ни за что не показывать своего отчаяния.

Ухмылка Мразла стала ещё шире. Он хищным шагом приблизился к гордо восседавшей на поломанном кресле девочке, наклонился близко к её лицу и тихо, но весьма угрожающе подметил:

- А на это было бы очень интересно посмотреть, принцесса, - он разогнулся и отклонился корпусом назад, с превосходством разглядывая Селению сверху вниз. – Но у меня будет ещё уйма времени сделать с тобой и не только это. Знаешь, мне пару раз приходилось выворачивать руки по-настоящему. Очевидцы говорят, что это не слишком приятно… - он гадко ухмыльнулся, обнажая идеально белые клыки, напоминающие больше зубы рыбы-удильщика. Вообще ухажёр Селении был неимоверно похож на эту глубоководную рыбу. Разве что у него не свисает лампочка со лба. Принцесса может успокаивать себя только тем, что родство с этим хищником абсолютно исключено. Попробуйте познакомиться с рыбкой, живущей на дикой глубине, и при этом желающей скорей съесть собеседника, чем поговорить, и вы поймёте почему.

Принцесса предпочла промолчать. Не пристало благородной особе объяснять некоторым недоумкам, что будь у неё такая же силища, как и у этого громилы, то она бы сама с удовольствием вывернула бы ему руки. И ноги, и сломала бы нос, выбила бы его прелестные белоснежные клычки…

- Но я вообще-то не за этим пришёл, - продолжил Мразел гордо. – Поскольку ты намериваешься стать моей женой, - при этих словах девушка саркастически подняла бровь, но её ярый поклонник предпочёл проигнорировать этот явный жест насмешливости, - то тебе придётся сделать отличительный знак.

Принцессу сковало напряжение, и её здоровая рука (запястье всё ещё адски напоминало о недавней позорной стычке) лихорадочно впилась в обивку кресла. Сделать? Не получить, а сделать? Мразел сразу же заметил замешательство на лице принцессы. Он дьявольски усмехнулся.

Вошло двое мародёров. Заметив занятого хозяина, попытались быстренько ретироваться, но тот их остановил коротким жестом. Они мгновенно приняли достойный вид и прямые как струнки встали по обе стороны от входа – прямо между ними всё ещё валялся первый несчастный мародёр. Впрочем, он начинал уже очухиваться – тихонько подёргивал конечностями.

- Ну, мы что-то заболтались, - с огромной порцией пренебрежения в голосе заметил Мразел, лениво поворачиваясь к своим подчинённым, и обратился к ним: – Можете отводить.

Твёрдо решив не впадать в панику, принцесса переняла тон своего собеседника и так же неохотно сказала:

- Эй, а я имею право знать, что вы со мной намериваетесь делать?

Громила через плечо посмотрел на неё.

- Сюрприз, - с нотками сарказма отозвался верзила, и девочка напряглась ещё сильнее.

Однако самообладания не потеряла. Совладав с собой, встала и спокойно подошла к её сопровождающим. А те и не знали, куда глаза девать – Селения их сверлила взглядом так, словно намеривалась сделать в них отверстия для шурупов. В общем, она как обычно осталась на высоте. Мразел усмехнулся. Что-то вроде этого он и ожидал. Ничего, после парочки процедур девчонка быстро сломается…Он в этом абсолютно уверен. С ленцой пройдя к своим подчинённым и встав впереди них, Мразел сделал ещё одно незначительное движение рукой, и через мгновение мародёры стояли уже позади принцессы.

Селения хмуро ухмыльнулась. Они ожидали, что она попытается сбежать. Ну, что ж… они не такие уж и тупицы, какими казались изначально. За секунду оценив позиции мародёров позади себя и торчащие из всех возможных щёлочек их многочисленное оружие, принцесса молниеносно обернулась, встав на секунду спиной к самому опасному здесь врагу, но даже если тот и предполагал возможный ход событий, предпринять ничего не успел. Она быстро выхватила клинок позначительней у стоящего справа от неё мародёра, одновременно уворачиваясь от его попытки её остановить. Его реакция была, видимо, намного хуже, нежели у девочки. Сделав пару оборотов вокруг себя, Селения оказалась за их спинами и поставила клинок наизготовку. Так, что теперь? Она лихорадочно соображала. Мародёры уже оборачивались и вытаскивали из ножен своё оружие. Бежать? Ага, конечно! Что за позор?! Тогда драться? Но драться сейчас с ними бесполезно: мародёров она может и победит, но с Мразлом ей не справиться без хорошего плана и удобного оружия. Слишком уж он здоровый. Так, что идёт третьим пунктом?.. Всё???!!! Значит всё-таки самый удобный вариант – это побег?! Мародёры повернулись и с леденящим скрежетом металла обнажили мечи. Мразел даже головы не повернул. Но Селения решила не акцентировать внимание на этом зазнавшемся переростке. Значит так… как раз сзади неё находится лестница, ведущая вниз, потом направо, снова вниз и налево к выходу. Там уже наверняка стоит множество врагов…но с этого момента ей придётся импровизировать. И Селения резко развернулась и побежала к лестнице. Надо сказать, что всё, что сейчас описывалось здесь, девочка обдумала гораздо быстрее, чем вы прочитали.

Адреналин, хотя ещё отнюдь не сильный (Селения знала настоящий адреналин, приятно щекочущее нервы чувство риска, то, что сейчас она ощущала, было своего рода азартом игрока), подгонял принцессу, заставляя бежать намного быстрее. Её напрягло, конечно, что она не слышала за собой погони, но предположила, что Мразел надеется на охрану внизу. Вот уж дудки! Она их всех одним махом перебьёт. Но уровнем ниже никого не оказалась. «Может, они это предусмотрели и поставили часовых сразу у выхода?» - попыталась объяснить про себя это явление Селения, поворачивая на вторую лестницу. И тут только она заметила, что на неё вдруг напала страшная усталость. Ноги уже не желали держать, сердце билось слишком бешено, дышать стало совсем трудно. Шатаясь, принцесса подошла к выходу. Никого. Ноги подогнулись, девочка чувствовала, что по спине струйкой течёт пот. Она не могла сделать больше ни движения – всё тело болело так, словно бы она весь день занималась гимнастикой с сеньором Гандето, а не пробежала жалкие метры и то не на полной скорости.

По лестнице послышались медленные ленивые, но весьма громкие и отчётливые шаги вперемешку с такими же громкими, но более быстрыми и синхронно звучащими. Конечно, это был Мразел с двойкой мародёров. Спустившись вниз и убедившись в полной истощённости девочки, Мразел снова подал знак своим подчинённым. Те в тот же момент подняли на руки принцессу и понесли её наверх вновь. Расспрашивать о странности своего состояния Селения не видела смысла, да и сил говорить не было. Всё было ясно, как светящийся муф-муф. Ей что-то подсыпали, вкололи, ввели – да всё равно! – и теперь она становится «салатом» сразу же после больших нагрузок. Принцесса только с ненавистью глянула на Мразла. Тот с превосходством оскалил клыки.

- Зелье действует только двадцать четыре часа. К свадебной церемонии будешь как огурчик, женушка.

- Трус, - устало, но с чувством выдала Селения. Мразел оскалился только ещё шире.

На какое-то время девушка снова потеряла сознание. Когда же она вернулась к жестокой реальности, то уже лежала на твёрдом, как камень столе. Долгое время принцесса не могла понять, в каком помещении во Дворце она находится. Но потом догадалась, что это место для перекройки. Просто она никогда здесь не была – её не слишком интересовало, как можно сделать из осмата пристойного вида минипута. И тут ей овладела настоящая паника. Что они намериваются делать?!

- Очнулась, - констатировал пресным тоном скрипучий голос.

Селения быстро повернула голову на звук этого писклявого голоска. Её взгляд наткнулся на худощавого, уже скукожившегося от старости насекомого. Такого она ещё не видела. Похоже, помесь богомола с саранчой, но для отпрыска таких великанов маловат ростом будет… Впрочем, сейчас родственники её нового тюремщика принцессу мало волновали. Особенно после того, как она поняла, что её конечности плотно прикреплены толстыми ремнями к столу. Она едва смогла сдерживать бьющую её дрожь. Краем глаза она уловила фигурки мародёров. Сфокусировав на них своё зрение, она всмотрелась им в глаза и поняла, что они смотрят на неё…с жалостью! Они ей соболезновали!

- Крик, давай скорей, - всё так же лениво, как и до её последнего обморока, попросил Мразел. Жалко, что принцесса его не может видеть – сейчас она практически верит, что смогла бы убить ядом своего взгляда даже этого громилу.

- Будет немного больно, - обратился старик к девочке, и на слове «немного» он сосредоточил столько лицемерия, что Селении показалось, что она сейчас им подавится.

Мразел грубо загоготал, а мародёры поёжились. Им, похоже, сейчас совсем не хотелось здесь находиться. Крик достал сверкающие ножницы – явно заточенные и специально для этого дела отполированные. Когда он начал приближать их к её лицу, девочка с ужасом отодвинула голову. Старик закатил глаза – бесполезность этого действия ему казалась настолько очевидной, что жалкие попытки Селении его откровенно бесили. Решив закончить это всё поскорей, он не стал заморачиваться. Быстрым движением обнажил одно из лезвий ножниц и молниеносно провёл им вдоль правого уха принцессы. Девочка содрогнулась. Она и ожидать не смела, какой зверской болью это отзовётся во всем теле. На секунду ей показалось, что от этой боли она умрёт. Но потом она откинула эту мысль. Умереть здесь, сейчас казалось ей позорным. К тому же ей не хотелось умирать сейчас. Сначала она должна увидеть Артура. Хотя бы просто увидеть, посмотреть в его карие глаза. Чтобы прижаться к нему и расплакаться в жилетку, девушка уже и не мечтает. Самый дорогой на свете ей человек, с которым было связано столько прекрасных и светлых воспоминаний, казался сейчас таким далёким от этих зверств, творившихся здесь. Селения до крови закусила губу, но не издала ни звука. Крик был явно разочарован.

- Может прижечь углями? – с надеждой проскрипел Крик. Принцесса раскрыла глаза. Если он это сделает, она уже точно не выдержит.

Мразел мерзко хихикнул.

- Это ты сделаешь уже после того, как она станет моей женой, Крик. Шрам у неё останется. А значит клеймо будет и так прекрасно напоминать ей о первом уроке, - он гадко хохотнул. – В следующий раз будет знать, как кидаться на своего мужа, - потом в его ленивом голосе появились оттенки серьёзности. – К тому же к свадьбе она должна хорошо себя чувствовать. Не дело будет, если эта девчонка даже на ногах не сможет удержаться.

«Значит, буду бить тебя при первой же возможности!!!» - прокричала ему мысленно Селения, превозмогая боль.

Она ещё чувствовала, как какие-то руки освободили её от ремней и понесли. Опять куда-то понесли. Она догадывалась, что обратно в камеру, но теперь твёрдо решила во что бы то ни стало сменить её. Селения не желала смотреть на Главную площадь из окна своей темницы. Хотелось забыться. От сумасшествия её смогут сейчас спасти только воспоминания о её счастливой и такой далёкой теперь жизни.

Больной, искалеченный день подходил к концу. И девочка уже в который раз теряла сознание.

Примерно такой рассказ и поведал Барахлюш Артуру. В общих чертах, конечно, но его друг всё прекрасно понял. Теперь он идёт вперед и тупо смотрит в землю, переваривая информацию. Почти к самому началу истории подоспели Арман с Арчибальдом. Франсуа плохо понял, почему все сейчас обсуждают эту Селению. Об этой девочке он знает всего лишь как о фантазии своего сына – то есть он считал, что это фантазия. Отец Артура понимает только одно: для всех минипутов она, очевидно, очень важна.

Все потрясённо молчат. Потом Артур зло констатирует:

- Я его убью.

Его спутники отвечают ему одобрительным молчанием. Даже дедулечка не встревает. Какая может быть речь о любви к себе подобным после такого садизма!

- Вот мы и дошли, - вдруг прерывает мрачные размышления Артура Барахлюш. – Заходите, чувствуйте себя как дома.

Он подскакивает к своему домику, к которому они подошли и открывает гостям дверь, пропуская их внутрь первыми. А Артур вновь задумывается о появлении осматов. Если они вновь появились, значит у них должен быть командир. Без главного они не способны даже строем пройтись. Но единственным, кто ими командовал, был Урдалак. А совсем недавно бабулечка обвинила его в том, будто бы он может выбираться наружу. Значит главный злодей, которого все считали изменившимся в лучшую сторону, вернулся к старым делам?..

Уже знакомый нам отряд мародёров с его горе-капитаном вновь патрулируют ту же самую местность. Осмат-командир почти уверен, что нарушитель уже томится в темнице – он ведь и не подозревает, что мародёры, которые его окружают, уже не являются его подчинёнными, а тот второй патруль был целиком из его потенциальных врагов. Внезапно взгляд его упирается в округлый предмет. Осмат присматривается. Это, пожалуй, странно для него – осматы, как вы знаете ужасно тупые и невнимательные создания. Однако этот похоже будет поумнее. Осмат нагибается, поднимает предмет и вертит его в руках. Сзади он видит какие-то закорючки.

- Слышьте вы! – небрежно обращается он к своему патрулю. – Кто-нибудь из вас, недоумки, умеет читать?

Один из тройки мародёров нерешительно отделяется от своих товарищей и приближается к осмату. Он сосредоточенно изучает надпись и читает написанное. Только потом до него нисходит смысл того, что он прочитал, но уже поздно. Глаза осмата-командира уже округлились.

- Все бегом на базу! – отдаёт он приказ мародёрам. Те молча плетутся ко Дворцу, не зная, что теперь делать – может они отнюдь не самые злые существа на земле, но сообразительностью всё-таки не отличаются. Например, сейчас они прекрасно понимают, что о случившемся следует рассказать новому хозяину, и в то же время помнят, что он им приказал не уходить со своей охраняемой территории… вот и пойми этих хозяев, что им нужно!!!

Дождавшись, пока патрульные скроются, осмат сам припускает к входу во Дворец. Его ждёт повышение в должности, это точно!

Глава 9.

- Ешь!

- Нет!

- Ешь!

- Не буду!

- Ешь! Ты уже взрослый парень! Немедленно бери и ешь!

- Это же мясо!

- Оно полезно! Не будь младенцем! Вы же едите стрекозиные яйца – стрекоз потомства лишаете, и совесть вас не мучает. Так что давай, ешь!

Мракос неохотно берёт ложку. Обращаться он ей умеет не очень-то хорошо. Минипуты редко пользуются столовыми приборами для обычного принятия трапезы. Кусок лесного ореха обмакиваешь в земляничное пюре или заглатываешь парочку стрекозиных яиц, и дело с концом. Все эти сложные для применения вилки, ножи и ложки использовались только на званых ужинах или всеобщих празднествах, поскольку Прошутто терпеть не мог, чтобы его кулинарные шедевры ели грязными руками. Можно было, конечно, на них не ходить, но королевский повар, будучи хоть сотню раз фанатиком своего дела, готовит изумительные вещи. Пропустить такое даже язык не повернётся. Так что минипутам с вздохами и недовольством приходилось осваивать столовые приборы. Вот и сейчас Мракос с нежеланием берёт серебряную ложку в руку и хмуро смотрит в тарелку с чем-то дымящимся. От Артура он слышал, что Маргарита в подходе с едой солидарна с Прошутто, так что он даже не смеет спросить, может ли он выпить эту мясную похлёбку залпом через край тарелки. Бабулечка победоносно смотрит на своего гостя. Она же знала, что всё-таки уломает его! Роза из дверного проёма кабинета осторожно наблюдает, как Мракос нехотя приподнимается на локтях, берёт ложку (это словосочетание употребляется уже в третий раз в одном и том же абзаце!), окунает её в похлёбку и подозрительно смотрит на варёный кусочек баранины в лужице жира. По его мнению, это самый настоящий яд.

- Ешь, - упрямо повторила Маргарита, когда Мракос с надеждой посмотрел на неё, надеясь на хоть какую-то милость.

Бывший Мрачный принц обиженно поджимает губы, становясь больше похожим на капризного мальчика, не желающего есть свою порцию манной каши. Он решает найти подходящий аргумент, по которому может избежать поедания этого страшного яства.

Дата добавления: 2015-08-29