Пути Добра и Зла перекрещиваются.

ВЛАДЫКА ПЕРЕКРЕСТКОВ

РОМАН

Пути Добра и Зла перекрещиваются.

Я –Владыка этого Перекрестка.

(с)Laccast

ПРОЛОГ

...Просыпаюсь с криком, вся в поту. Подушка, судорожно сжатая в кулаке, мокрая от слез. Опять, опять этот сон, от которого нет спасения. Как я устала...

Сажусь на кровати и пару минут пытаюсь унять бешеный стук взбудораженного сердца. Получается с трудом. Тело помнит то, что было ТАМ, во сне, и меня трясет от избытка эмоций.
Самое обидное – не моих.
Рука привычно тянется к пачке сигарет на прикроватном столике. Так же, наощупь, беру зажигалку, и медленно бреду к окну. Распахнув его, долго вдыхаю сырой воздух, ежась от ветра, задувающего под тонкую майку, заменяющую мне пижаму.

Небо еще темное, но в воздухе уже ощущается приближение утра. Где – то в саду под моими окнами заливается простуженным лаем сердитый овчар, охраняющий территорию гостиницы, на ближайший месяц ставшей моим домом.
От кого я бегу?...Куда?...И – зачем? Ответов нет.
Есть только воспоминание о до дрожи реальном сне, полностью захватившее мои мысли.
Сажусь на подоконник, обхватив руками колени, и пытаюсь привести мысли в порядок. В темноте тлеет огонек сигареты, зажженной, но так толком и не раскуренной.
Ну и черт бы с ней, по – хорошему, вообще давно бросать надо. А то я из – за этих снов скоро сама себя в гроб загоню, а винить будет абсолютно некого. Так ведь?
Слезы опять начинают течь ручьем, сами по себе, меня трясет от переизбытка эмоций.
Своих или чужих – уже непонятно. Да не так уж и важно это, в принципе...
Мне страшно. Мне очень – очень страшно.
Глядя в зеркало, я вижу в нем чужое, уже начавшее изменяться лицо. Я знаю, что началось Слияние, но когда оно закончится...Останется ли от меня прежней хоть что – нибудь?...
Я – та я, которой себя помню, – была безобидной, хрупкой, болезненно застенчивой.
Нежно – наивный взгляд. Рыжие волосы. Испуганная улыбка. Чуть полновата, но при моем росте это простительно... Очаровательный такой пухленький щеночек, на толстых лапках и с полнейшей наивностью во взгляде.
И кого я вижу сейчас?...
Желтовато – зеленые глаза, меняющие цвет до полночной черноты беззвездного неба, стоит только разозлиться. Злые, совершенно чужие глаза. Осунувшиеся, заострившиеся черты лица. Бледная. Худая. Резкая. Высокая. Порывистая. Похожа то ли на ласку, то ли на хорька, но точно на что – то меховое, хищное и зубастое. Очень зубастое, палец не подноси – откусит.
Светлые волосы вечно собраны в хвост, непослушная длинная прядь постоянно выскальзывает из челки и заправляется за ухо, чтобы не мешала. В ухе три маленьких бриллиантовых сережки – "гвоздика". Острые ногти, скорее даже когти, выкрашены в черный цвет. Практично и выглядит...устрашающе.
Я ли это?...
Нет, Лакз. Это ТЫ там, в глубине зеркала, подмигиваешь мне, напоминая о том, что выбор мы с тобой сделали обоюдный. Вот только почему – то мне от этого не легче.
Сжимаюсь в комочек, затушив так и не прикуренную сигарету, и бездумно смотрю в холодное ноябрьское небо. Где – то в глубине облаков потерялась убывающая луна, чей призрачный, мертвенно – голубой свет, так напоминает мне цвет ТВОИХ глаз...
Лаки...Мой милый, мой любимый, мой единственный...Ты – во мне, мы едины, но мне так не хватает твоих рук рядом...Твоих губ, всегда кривившихся в презрительной, циничной усмешке. Твоего едкого сарказма. Твоей молчаливой поддержки.
Никогда не говорил. Не попрекал. Не пытался ссылаться на мораль.
Просто помогал. Просто молча делал все, чтобы вытащить меня из дерьма, в которе я сама же себя и затолкала по самые уши.
Никогда не попрекал...Этому я у тебя научилась. Частично.
Мне плохо, потому что больше я тебя не дождусь. Ты – во мне. Мы стали почти едины...И когда Слияние окончится, меня уже не будет. Но ты будешь жить.
Это я тебе обещаю.

ГЛАВА 1.

"Перестаньте говорить, что я не оправдал ваших надежд.
Я не обещал вам ничего, а то, что образ, сложившийся у
вас в голове, не совпадает с реальностью
– это уже ваши проблемы."
(с) Lac'сcast

Ноябрь 1738 года.
Россия. Павло – Обнорский монастырь.

...Его нашли где – то на опушке леса. Молодой блондин, изможденный и худой – он метался в горячечном бреду, и все время что – то шептал на непонятном языке. Как не пытались добрые монахи привести бродягу в чувство, он не реагировал. Посовещавшись, его решили отнести к наместнику, игумену Афанасию. Как только бродягу укутали в колючее одеяло из шерсти, он почти сразу затих. Скорее всего, окончательно потерял сознание.

Первые странности начались сразу же, как только бродягу попытались внести на монастырский двор. Оказавшись в святом месте, он с неожиданно силой попытался вырваться и с диким криком, не открывая глаза, упал на землю, где его начали бить корчи.
Монахи начали перешептываться. В нечистую силу они не то чтобы не верили...скорее, просто раньше не сталкивались с таким ее проявлением. Посовещавшись, решили отправить за игуменом.
Бродяга ненадолго затих и еле слышно прохрипел что – то на одному ему понятном языке. Один из братьев, только недавно принявших постриг, наклонился над одержимым и участливо спросил:
– Кто ты, добрый человек?Назови нам свое имя!
Бродяга судорожно сглотнул и попытался отползти от склонившегося над ним послушника. Получалось плохо – руки и ноги практически его не слушались.
Одержимый еще раз дернулся всем телом...и закричал.
Такого никто из присутствующих в этом монастыре раньше не видел.
От крика бродяги воздух в монастырском дворе моментально сгустился и почернел. В нем стали проскакивать синеватые разряды молний. Отчетливо запахло грозой.
А он все кричал...И от этого крика братья падали на колени, зажимая руками уши, из которых начинала течь кровь. Казалось – еще немного, и голова расколется, не выдержав этого жуткого, вибрирующего вопля, вгрызающегося в мозг, засаживающего в него свои ледяные острые когти....
Чья – то рука осторожно потянулась за поленцем, валявшемся в грязи. Резкий взмах...
Крик оборвался.

* * *

11 ноября 2009 года.
Москва. Наши дни.

За окном был холодный, сладко пахнущий приближающейся зимой ноябрь. Я зябко поежилась, кутаясь в пуховую шаль. Ненавижу холод...Нормальные люди в это время еще в легких курточках бегают, а я уже с октября испытываю дикое желание нацепить на себя теплый овчинный тулупчик, меховые унты и такую же шапку. Хоть трястись перестану.
Ненавижу зиму. И осень. Просто ненавижу!
Вот только объяснил бы мне кто, почему.
На диване сладко потягивался толстый персидский кот Персик. Мне стало как – то очень лениво при взгляде на блаженствующего кошака, и я решила отправиться обратно в постель, не забыв прихватить с собой ноутбук. Все равно делать нечего, так почему бы не полениться всласть?

К сожалению, моим "ленивым" планам не суждено было сбыться. Едва я устроилась с достаточным комфортом, запихав в ноги недовольно фырчащего кота и засунув под спину пяток подушек, как в дверь с неожиданной настойчивостью постучали.
Нет. В жизни счастья нет...

Я тяжело вздохнула, минут пять послушала остервенелый долбеж в дверь, и с неохотой поплелась открывать.
На пороге стоял...стояло...
У меня не хватит словарного запаса, чтобы описать ЭТО божественное явление.
...Зеленые, с желтоватым отливом, кошачьи глаза, опушенные черными ресницами... Лукавый прищур, так идущий к легкой полуулыбке, скользящей по тонким, но удивительно красивым и чувственным губам....
Высокий рост. Светлые волосы, длиной примерно до лопаток, собранные в хвост...Маленькая бриллиантовая сережка в ухе...Красивом, надо признать, ухе...Слегка заостренном, но удивительно элегантной формы...
Породистый самец...Чувствуется что – то неуловимо аристократическое...Тонкие пальцы, изящная кисть...Мускулистые, но не перекачанные плечи.. Широкая мускулистая грудь, обтянутая черной водолазкой без рукавов...Легкий загар, явно не летний, а приобретенный в солярии, но грамотно приобретенный...
И ноги...ноги – от ушей, буквально...обтянутые шикарными черными джинсами, явно купленными не на распродаже в OGGI...Арррр, какие НОГИ!...
Ниже пояса я даже смотреть не стала – самообладания не хватило. Постаралась сосредоточиться на лице.
Получалось плохо.
С трудом выдавила из себя жалкий хрип:
– Ччем м – могу помочь?...
Еще и заикаться стала? Нет, воздержание мне на пользу не идет. Явно!Соберись, тряпка, может тогда хоть поймешь, что этому ходячему сексу от тебя потребовалось?
– Я ваш сосед! – просияло улыбкой восхитительное лицо.Глаза нагло, с непонятным выражением смотрели на меня. Следит...как кот за мышью!
Алиса, встряхнись срочно!Ты что, из женского монастыря приехала, что ли?И не таких красавцев по телевизору показывают! Встряхнись, дура!
– И? – на большее меня не хватило.
– Вот, переехал вчера. Знакомиться будем?
ДА – ДА – ДА – ДА!!!!
– Не уверена, – вырвалось из меня прежде, чем я успела сообразить, что несу.
Кажется, такого от меня не ожидали. Изящно очерченные брови резко взлетели ко лбу.Выражение в глазах с наглого сменилось на искренне удивленное.
– Я, вообще – то, занята... – промямлила я еле – еле. – И мне нужно идти....и вообще...заходите как – нибудь в другой раз.
Еле уловимое разочарование – блондин пожал плечами, убрал за ухо упавшую на лоб прядь длинной челки и ушел. В соседнюю квартиру под номером 218.
Я осталась стоять на пороге, пытаясь осознать произошедшее. Получалось плохо.
Точнее говоря – НИКАК.
ЧТО.ЭТО.БЫЛО???

* * *

Долгим немигающим взглядом он смотрел на плоскую бархатную коробку, извлеченную из недр чемодана. Рука непроизвольно поглаживала нежную, чуть шершавую крышку, не решаясь ее открыть. Пряди длинной челки выскользнули из небрежно заколотого хвоста, упав на высокий лоб. Он сердито тряхнул головой, сдувая назойливо лезущую в глаза прядку, и решительно сдернул крышку с коробки.
Внутри лежала маска. Красная карнавальная маска. Бархатная.
Болезненная усмешка искривила губы. Коробка резко полетела в стену.
– НИ – КОГ – ДА! – еле слышно прошептал он, падая лицом в груду подушек, сваленных на кровати. – Это уже не я, так ведь?...Не хочу...
Маска выпала и теперь сиротливо лежала на звериной шкуре около кровати. Красный бархат цвета свежепролитой крови на белом. Яркое пятно на мертвенно – белой поверхности.
Слишком много тяжелых воспоминаний было связано с этой вещичкой, такой обыденной на первый взгляд. По крайней мере, для него.
Минут десять в затемненной спальне стояла тишина, нарушаемая только тихим тиканьем часов на прикроватном столике.
Ее нарушил звонок в дверь.
Удивление.
Никого не жду...Кто бы это мог быть?...
Плавно и грациозно, чуть покачивая бедрами, он двинулся к входной двери.
За дверью топталась новая соседка. Та самая, к которой он стучал пару часов назад. Рыжая, как не успевший пройти первую линьку лисенок.
Едва заметная улыбка скользнула по его губам. Призыв услышан. Значит, он не ошибся.
– Девушка, вы ко мне?Если нет, я буду как минимум разочарован.
Бархатные интонации в голосе завораживали. Они переливались, как густой мед на ложечке. Каплями просачивались в сознание потенциальной жертвы.
На нее это подействовало. Но не в той степени, на которую он рассчитывал.
– Вы, кажется, хотели познакомиться?...
Он почувствовал ее решимость. Стало даже стыдно. Но всего на пару мгновений. В конце концов, он же не планировал укладывать ее в койку и лишать...девичьих иллюзий? У него на эту маленькую рыженькую девочку были совершенно иные планы...
...Зачем мне твое тело, девочка, если я могу забрать душу?...

– Заходи..те.
В последний момент в сознании всплыли остатки былого воспитания. Его учитель был бы недоволен его поведением.
Плевать. К чему вспоминать того, кого нет в живых уже более трех сотен лет?...

* * *

Черт его знает, с чего меня вдруг пробило. Кот и уютная кровать в один миг потеряли свою привлекательность. Новая серия "Зачарованных", которую я планировала посмотреть – тем более.
Из головы не шел новый сосед.
Загнанной пантерой пометавшись по квартире, я приняла неожиданное и совершенно несвойственное мне решение.
Вместо лосин и длинной футболки – черные сексуальные джинсы и такая же водолазка. Если б ей еще было, ЧТО обтягивать...Но чего нет – того нет!
Чуть блеска на губы, чтобы влажно блестели. Волосы – в хвост...Точнее – хвостик. Последняя стрижка, опустошившая мой кошелек на пару тысяч, явно того не стоила...Без укладки я походила на тифозного воробья. Вряд ли это можно счесть "уникальным креативом", как меня убеждал проштрафившийся мастер!
Пачка ментоловых сигарет в карман. Мобильный – на случай экстренного вызова милиции...Хотя, пока они доедут, меня сто раз успеют поиметь в разных позах...Эх, была не была!
Где – то в глубине души билась в истерике хорошая девочка, боявшаяся всего на свете. Но ее подавляла удивительная, несвойственная мне уверенность, что все будет хорошо, так и надо и бояться мне нечего...
Слишком поздно я поняла, что уверенность была – не моя...

Что ж. Знал бы, где упал – соломки бы подстелил, верно?

Вместо положенной по этикету капли духов на точки биения пульса я вылила на себя почти пол – флакона подаренных мне на 8 марта духов от "Шанель". Задумчиво принюхалась к себе...Запах немного раздражал, но, как сказала мама – "Пора учиться быть настоящей женщиной!" А "Шанель" – это хороший выбор.
ЕЕ. Не мой.
В последний раз взглянула на себя в зеркало. Неплохо. Могло бы быть и лучше! Но...я от себя слишком многого жду. Лучше уже не будет.
Просто иди – и сделай это.
– Вернусь через полчаса! – оповестила я сонно потягивающегося в подушках кота, уже стоя в дверях. Он недовольно муркнул и снова провалился в ленивую кошачью дрему. Коту было все равно, дома я или бегаю знакомиться с новыми сексуальными соседями. Ему вообще все было глубоко фиолетово, кроме сна и еды.
Закрыв за собой дверь, я пару секунд потопталась у двери 218 – й квартиры. Подумала. Успела понять, что веду себя, как идиотка. И, кляня себя за глупость, решительно надавила на кнопку дверного звонка.
Помирать – так с музыкой!

Через несколько секунд озадаченного молчания в глубине квартиры послышались шаги.
Дверь распахнулась. Я поняла, что попала.
– Ты, кажется, хотел познакомиться?...

ГЛАВА 3.

Декабрь 1680 года.
Деревня неподалеку от Свято – Троицкого
Павло – Обнорского монастыря.

Босоногий мальчишка, привезенный местным колдуном откуда – то из Литвы, раздражал всех деревенских "ведуний". Ему было любопытно и то, как они людей лечат, и что врут они этим людям, часто в глаза им говорил, не стесняясь, и кошек их черных, духов домовых, прикармливал, чтобы они к нему в сарайчик, где его колдун разместил, прибегали...
Раздражал он их. Да так, что через день бабки к колдуну на поклон ходили, от "беса желтоглазого" избавить их просили. Колдун же только посмеивался.
Мальчишку на русский манер кликали Корькой, уж больно мудреное имя у него было, истинно колдовское – Корбут. Странное и непонятное, чуждое простому русскому народу. Колдун же, в миру носивший имя Всеславий Афанасьич, только ругался. Мол, имя мальчику при крещении дали, и нечего его коверкать, на деревенский свой лад переиначивать.
Обучался премудростям дела колдовского Корька легко, можно сказать – играючи. И хотя по малолетству колдун ничего серьезного ему не поручал, местные бабки – шептухи заранее конкурента чувствовали и заранее же его боялись. Уж больно странным мальчишка был, чуждым и непонятным. Местный – то колдун, хоть и силищей огромадной владевший, свой был все – таки, русский, и законов колдовских тоже русских придерживался. А мальчишка...Не свой он был, не православный, а католик проклятый, иноверец.
И это был еще один повод для ненависти.

...Стоял холодный зимний вечер. В избе, стоявшей на самом краю деревни, горел одинокий свечной огонек. Всеслав Афанасьевич премудрости колдовской "бесеныша" обучал.
Возраста колдун был уже почтенного – 99 лет на позатой неделе стукнуло, и все прекрасно понимали, что еще лет 5 – 6, и на смену привычному колдуну придет иноверец с холодными желтыми глазами.
...Но никто и не догадывался, что место деревенского колдуна станет вакантным намного раньше...
Гость, которого никто не ждал, глубоко вздохнул и направил коня к избе колдуна.
В избе желтоглазый мальчишка, учивший заговор от чирьев, резко вскинул голову и настороженно потянул носом воздух.
– Учитель...Плохо... – бессвязные слова срывались с онемевших губ.Мальчишка остекленевшим взглядом смотрел перед собой. Расширившиеся зрачки закрыли собой всю радужку, превратив детское лицо в гипсовую маску с черными провалами глазниц. – Плохой человек...Черный человек едет...близко...кровь...Много крови!...
Колдун, до этого беспечно толокший в ступке травы для очередного отвара, резко вскинулся и прислушался к сгустившейся, вязкой тишине. Черный кот, уютно дремавший на печке, неожиданно вскочил с насиженного места и зашипел в сторону двери.
– Прячься, малыш...Быстрее!! – всю беспечность с Всеслава Афанасьевича как ветром сдуло. Он догадался, а скорее – чутьем своим колдовским уловил – быть беде. И первое, что следовало сделать – спрятать ученика.
Ученик молча кивнул...и упал в обморок. Из носа ребенка хлынула темно – красная кровь.
Колдун всплеснул руками и метнулся к безжизненно распластавшемуся на полу тельцу. С трудом поднял обмякшего ученика на руки и направился к люку, ведущему в подпол.
Крышка откинулась...И одновременно с этим раздался требовательный стук в дверь.
Всеслав Афанасьевич понял, что катастрофически не успевает...

* * *

Санкт – Петербург.
Наше время.

Черная "Селика" со свистом мчалась по Дворцовой набережной, пугая редких прохожих. Из колонок гремел запредельный немецкий рок. На переднем сиденье покачивался в такт музыке водитель. В чуть приоткрытое окно виден был только хвост светлых волос, бриллиантовая сережка в ухе и точеный профиль.
Был обычный питерский вечер – холодный и промозглый, с редкими каплями дождя на лобовом стекле автомобиля, кучками молодежи, попадавшими в его поле зрения, пятнами света от множества фонарей и неоновой рекламы вывесок на магазинах.
Все, как обычно...
Скучающе вздохнув, блондин прибавил еще скорости...И неожиданно резко затормозил. Вскинул голову, словно прислушиваясь к чему – то. Глаза, настороженно блестевшие в темноте салона, удивленно расширились.
– Это что – то новое...Какая необычная аура! – сам себе, еле слышно шепнул блондин.
Дверь машины резко открылась, хозяин хищной кошкой выскользнул на мостовую. Оставив машину, он быстрым шагом направился по направлению к Миллионной улице.

Спустя пару секунд он перешел на бег.

Как только блондин оказался в темноте переулка, он воровато оглянулся по сторонам, остановился и несколько секунд сосредоточенно принюхивался к осеннему воздуху.
– Изумительно... – прошептал он. – Просто изумительно...Интересно, кто ты?...
Секунд пять он внимательно наблюдал, нет ли поблизости случайных прохожих. Потом коротко вздохнул, подпрыгнул...И стрелой взмыл в вечернее небо. За спиной молодого человека раскрылись полупрозрачные темные крылья, словно сотканные из клочьев тумана.
Взмахнув крыльями, блондин довольно усмехнулся и полетел. Спустя пару минут он уже превратился в едва различимую тень на фоне вечернего неба. Да и кому бы пришло в голову специально вглядываться в странные тени на небосклоне?...
Люди слишком ненаблюдательны...Моментами...
Да если бы кто – то его и заметил, то все равно бы не поверил своим глазам. И блондин это прекрасно знал.

ГЛАВА 4.

Москва.
Наши дни.

– Чай – кофе? – не поворачиваясь, поинтересовался у меня Алекс (так звали моего нового соседа).
– Кофе, – смущенно алея ушами, пробормотала я. Смущенно потому, что мне стоило больших усилий оторвать взгляд от его...кхм...ягодиц, и вслушаться в то, что он мне говорил.
Никогда не думала, что я такая озабоченная. Что ж, иногда полезно узнать о себе правду!
Щелкнула кнопка включения/выключения на чайнике, великолепный зад исчез из моего поля зрения, сменившись на не менее великолепный перед. Я мгновенно отвела взгляд, сделав вид, что очень увлечена видом из окна. Очень, угу...Что я там нового увижу, скажите на милость?Почти 19 лет я смотрю в этот двор, только немного с другого ракурса. Ежедневно, без выходных.
Но главное ведь – создать видимость?Ну вот.
– Что – то интересное увидела? – послышалось ехидное на моим плечом. Я вздрогнула и чуть не выронила зажженную сигарету. Алекс стоял совсем близко, чуть двинься – и упрусь затылком ему в живот.
Чувствуя, как лицо заливает предательский румянец, я отрицательно помотала головой. Говорить решительно было не о чем. Я вообще не могла понять, какого черта я тут делаю.
Ну, вообще – то могла. Смотрю на него, как на музейный экспонат. Потискать – рука не поднимается. Хотя хочется!
Он, я думаю, прекрасно это понимает. Посмеивается в душе, но старательно делает вид, что все чинно, прилично и благородно. Как бы не так!
Пора прекращать этот фарс. Вот сейчас встану, скажу ему, что мне пора по делам, и уйду!И пусть считает меня, кем хочет. Мне плевать. И так уже опозорилась – дальше некуда, терять уже нечего...
Но только я собралась претворить единственную здравую идею в жизнь, как Алекс коварно предложил пойти прогуляться. Мол, собака у него невыгулянная. Как раз и чайник вскипит...
Странно, собаки я как – то не заметила...
– Ну пойдем, – неуверенно согласилась я, чувствуя себя полной и окончательной дурой.
– Отлично, – просиял Алекс. Тихонько свистнул, подзывая пса. В коридоре послышался стук когтей по ламинату, и в кухню вошел крупный серый хаски.
– Верная, сейчас гулять пойдем! – потрепав собаку по голове, объявил Алекс. – А тебе, Алиса, не помешало бы одеть куртку. Или что ты там обычно носишь...
– А...да, верно, – еще большая дура?Нет, это уже перебор. Но у него такиееее ноги... – Так я пойду, схожу за ней?Я быстро.
– Через две минуты мы будем у твоей двери, – с этими словами Алекс исчез в коридоре. – Дверь можешь не закрывать!
С трудом поднявшись на онемевшие ноги, я нетвердой походкой направилась к входной двери. В голове был розовый туман, пухлые воркующие голубки и фейерверк сердечек.
Это называется – попала...
Дверь стукнулась об косяк, и я слегка протрезвела. Точнее поняла, что никуда не пойду. Почему?
Да потому, что на пороге моей квартиры, злобно ругаясь себе под нос, торчал мой бывший парень. Хотя о том, что он – бывший, ему еще нужно было сказать...
– Влад?...
Бездна укоризны во взгляде.Сердитое:"Где ты там шляешься?!" И Алекс с собакой, успевшие выйти из квартиры и теперь недоуменно наблюдающие за немой сценой.
Приехали, называется.

ГЛАВА 5.

"Белокурый демон с ясными глазами,
Ты любви не ведал, ты не знал печали,
Твой удел не хитрый — кабаки и лютня,
Все пиры хмельные да с похмелья утро.
Ты себя прославил дерзкими речами,
Дом твой вечно полон вздорными гостями,
Таинство молитвы для тебя пустое,
“Жизнь для удовольствий” — правило простое.
О печальном думать не найдется повод.
Ты богат и знатен, ты красив и молод.
День и ночь бушует черной страсти пламень,
Но в груди не сердце, а могильный камень. "
(с) Откуда то с просторов Рунета. Автор неизвестен.

Румыния. 1786 год.

Он неподвижно стоял у зеркала, отражавшего высокого широкоплечего мужчину с длинными светлыми волосами. Не спеша, поднес к лицу алую бархатную маску. По тонким губам скользнула болезненно – циничная усмешка.
Маска коснулась гладкой бледной кожи...И в ту же секунду отражение в зеркале стало меняться. Волосы упали на спину, волной черного шелка стекая до самых коленей. Типично мужской наряд, состоявший из камзола, рубахи и брюк, сменился на восхитительное алое платье, уместно смотревшееся бы даже на королевской свадьбе, не говоря уж о скромном бале – маскараде у мелкопоместных дворянчиков.
– Княгиня...вы восхитительны, как всегда... – тихо прошептали нежные губы.И тут же, уже мелодичным женским голосом, он сам ответил на свой комплимент: – Благодарю, Лаккашт. Ты, как всегда, учтив...просто до безобразия.
Дверь в комнату чуть приоткрылась, вошла служанка с шикарной меховой накидкой.
– Гггоспожа..там...монахи! – еле слышно пискнула девушка, боясь поднять глаза на свою сиятельную госпожу.
– Прикажи проводить в малую гостиную, – голос не изменился, но в воздухе полуосвещенной комнаты явственно разлилось напряжение. Служанка аккуратно разложила на постели меховую накидку госпожи и поспешила ретироваться.
– Интересно, что им понадобилось, – голос упал до свистящего шепота. В черных глазах заплясали недобрые искорки. – Очередная параноидальная проверка местного духовенства? Боюсь, это становится проблемой.
"У нас два варианта, дорогая."
"Я слушаю тебя, Лакз!"
"Либо переезжаем – в другую страну, под другим именем, все, как обычно..."
"Слишком рано."
"...Либо врем напропалую. В конце концов, это наш главный Дар от Отца Всей Лжи. Избежать проверок можно...было бы желание. Ты готова слушать мои указания?"
"Как прикажешь, мой Повелитель!"
Брюнетка в алом платье обольстительно улыбнулась своему отражению. Правая половина ее лица, скрытая под вуалью, приколотой к волосам, исказилась в ответной ухмылке, куда более уместно смотревшейся на лице блондина.
Пара капель духов – на запястья и точки биения пульса. Пуховка ныряет в коробочку с дорогой французской пудрой...Декольте, шея – благородная белизна кожи становится еще более заметной. Изящная мушка – в верхний левый уголок рта. Соблазнительно – пухлые губы изгибаются в едва заметной усмешке.
Перчатки на руки, в руки – веер.
Готова.
Глубоко вздохнув, брюнетка кидает последний взгляд в зеркало и выходит из комнаты.
Облако пушистого меха на кровати переливается искорками в свете десятка свечей.

* * *

Санкт – Петербург.
Наши дни.

Долгие ночные поиски в "Контакте" наконец – то увенчались успехом. Закурив сигарету и медленно, со вкусом затягиваясь, он внимательно изучал профиль той, что занимала все его мысли последние полгода.
– Такая...рыжая, – с каким – то непонятным разочарованием прошептал Лакз.
Сигарета тлела. Пепел падал на клавиатуру. В комнате стояла могильная тишина, не нарушаемая ни вздохом, ни шорохом, ни биением сердца. Да и с чего вдруг?Сердце того единственного, кто находился в этой комнате, не билось вот уже сотни лет...
На фотографии счастливо улыбалась совсем юная девушка, рыжая и зеленоглазая. Невинный взгляд, наивное выражение лица. Длинные черные ресницы. Пухлые губы. Аристократический профиль.
Немного нескладная фигурка, но это все поправимо.
Мозг фиксировал детали, отстранено, как будто не от этой рыжей пигалицы зависело его будущее.
Раздавив в пепельнице окурок, он глубоко вздохнул и нажал кнопку "Добавить в друзья". Пара минут ожидания – запрос подтвержден. Отлично.
Ядовитая усмешка скользнула по тонким губам.
"Ну что ж...Ты сама подписала себе приговор, детка. Не моя вина, что твои способности пока еще не проснулись...Или проснулись, но ты их не воспринимаешь всерьез. И не слушаешь голос разума...а точнее – дар свой... который в голос орет "НЕ!!ДЕЛАЙ!!ЭТОГО!!ДУРА!!!" Делай, делай. Мне же это только на руку."
"Привет. Мы знакомы?"
"Да, я твоя большая поклонница, прочла все – все стихи...И очень, очень хочу с тобой познакомиться! А может, что – нибудь написать. Вместе. Можно?"
Не выдержав, Лакз захихикал. Еле слышно, очень – очень злобно и очень – очень по – злодейски. Долгие годы тренировок не прошли даром.
"Ааа. Ну давай".
Дверца ловушки захлопнулась.

ГЛАВА 6.

Москва.
Наши дни.

– Это не то, что ты думаешь!
Укоризненное молчание.
– Ты все неправильно понял!
Еще более укоризненное молчание. В качестве тяжелой артиллерии добавлен взгляд больного пекинеса.
– Ну прости меня, я не хотела...
Рот открывается, видимо, для гневной отповеди... Но сказать Влад так ничего и не успел.
– Это что за чмо? – ласковый такой голос. Таким бы сказки ребенку на ночь читать и любимую во время болезни убаюкивать.
Глаза Влада становятся квадратными.
– Ты свободен, мальчик. Не понял? Выход вон там. Ускорения могу придать...но жалко...Боюсь, развалишься, – мягкость тона сменилась резкими, сухими интонациями. Чувствую, и впрямь сделает, что обещал. Мое мнение, по ходу, вообще никого не волнует.
Я словно со стороны увидела сцену перед моей дверью: девица не особо красивой наружности, бледнея и краснея, наблюдает, как два самца сцепились за право общаться с этой девицей.Один – ничем не примечательный парнишка лет 20, симпатичный, но это если приглядеться как следует. Второй – шикарный блондин, похожий на рок – звезду, голливудского актера и супермодель одновременно. И тоже хочет общаться.С рыжей, не особо красивой и не особо ему подходящей.
Я наивная бываю. Моментами даже чересчур. Но в этот момент горький опыт ясно дал мне понять – Алексу от меня что – то нужно. Очень нужно, прямо – таки до зубовного скрежета. Не похоже это на любовь, внезапно тюкнувшую его по макушке...Как бы не хотелось мне в это верить.
Уверенность в том, что так оно и есть, росла и крепла с каждой секундой. Ощущение ирреальности всего происходящего начинало пугать.
Я внимательно посмотрела на Алекса...
...И увидела...
"Церковь...обшарпанные белые стены...грязный двор...Всадники на лошадях на фоне темного, облетевшего по осени леса...
В грубой рясе монаха – а лицо то же, что и сейчас...Даже прическа такая же, чуть более неаккуратная из – за отсутствия нормального кондиционера и стилиста.
...Вспышка...
Алекс, стоит на коленях рядом с полным невысоким мужчиной в рясе и с крестом на груди, сжимающим обеими руками распоротый живот...
...Шепот...
"Ты должен, сын мой...Бог тебе ЭТОГО НЕ ЗАБУДЕТ!СПАСИ ОБИТЕЛЬ!..."
Решимость, исказившая лицо до неузнаваемости...Или что – то еще...Глаза, желтовато – зеленые, резко и стремительно наливаются чернотой, заполняющей собой всю радужку...
Лицо – как гипсовая маска...Застывшее, безжизненное..
Он нетвердой походкой направляется к всадникам, которые уже въехали на монастырский двор...
...Последнее, что я увидела – крест, летящий вниз с купола церкви и падающий на монастырский двор...И десяток безжизненных тел, тут и там распластавшихся на земле в нелепых позах.
Алекса среди них не было."
Я пришла в себя и обнаружила, что сижу у двери Алекса, на коврике, а он сидит на корточках напротив и внимательно смотрит мне в глаза. Собаки видно не было. Влада – тоже.
– Что...что со мной было? – жалкий хрип. Оч – чень эротично! Если его привлекают "девы, попавшие в беду" – я угадала. Если нет – выставила себя полной дурой. Единственное оправдание мне в защиту – я себя не контролировала. И то, что увидела...Что это, вообще, было?
– Скажи мне ты, – как – то не понравился мне его голос. Или интонации в голосе?Черт его знает.
Я заглянула в желтовато – зеленые глаза с расширившимися зрачками, так похожие на глаза какого – то хищного зверя...
И поняла, что пропала.

ГЛАВА 7.


Лакз неотрывно смотрел на спящую девушку. Сидя на подоконнике, покачивая ногой и неспешно потягивая виски из найденного в кухне стакана. Рядом с ним сидел и таращил чайного цвета глаза толстый рыжий кот.
– Что же мне с тобой делать – то, чудо ты малолетнее... – еле слышно вздохнул он. Виски в бокале кончился, что сильно огорчило нашего героя. Но не настолько, чтобы он соизволил оторвать свой великолепный зад от пластика подоконника и отправиться за добавкой.

Он ждал. И дождался.

Девушка задышала неровно, с перерывами. Тихий стон сорвался с нежных губ. Лакз моментально подобрался и одним плавным, еле уловимым движением, переместился к кровати. Положил узкую ладонь на холодный лоб девушки, закрыл глаза...

...Каждый раз – словно в омут с головой...Нырять в чужой разум всегда было немного страшно...Чуть ошибешься – и вместо простого подключения произойдет полное Слияние...Опасно, да и неохота терять собственную личность...
Такой метод использовался только в самых крайних случаях, когда нужно было в срочном порядке спасти личность и разум колдуна, и счет идет на минуты, если не на секунды...В данной ситуации Лакз опасался Слияния больше, чем когда бы то ни было...
Малышка не умела управляться с огромной своей Силой, и запросто могла выкинуть такой финт, с которым весь Клан не разберется...А оставаться без Главы им сейчас – как нож под ребра, не выживут, молодняк весь дернет медитировать с Валерией Лукьяновой, чакры свои растопыривать в астрал, не сознавая, что у них за Сила и куда б ее лучше приложить...

Мысли текли в его сознании бурным потоком. Лакз помотал головой, отгоняя дурацкие картины подобных «медитаций», и сосредоточился на сне Алисы.

И увиденное ему оч – чень не понравилось.

...То ли амбар, то ли кузница...Светловолосый парнишка, прижавшийся спиной к балке, поддерживающей потолок. Желто – зеленые глаза сверкают из – под длинной челки. И миниатюрная брюнетка с грацией хищной кошки, в роскошном платье и черной накидке, с рассыпанными по плечам темными кудрями и сверкающими черными глазами... Небольшие, но изящные клыки, ногти на изящных пальцах, стремительно превращающиеся в когти...Вспышка..
Клыки впиваются в шею. И дикий мысленный вопль, с которым на волю вырывается волна необузданной Силы...Брюнетка отшатывается и расширившимися от ужаса глазами смотрит на тяжело дышащую жертву...

И провал.

Лак'кашт медленно отстранился от спящей девушки. Внимательно посмотрел на нее.
– И кто бы мог подумать... – словно не веря сам себе, прошептал он, с новым, каким – то непонятным выражением посмотрев на девушку. – Такие способности – и в землю, считай, закапываешь...

Рыжая сонно зевнула и перевернулась на другой бок. Подложила ладонь под щеку и засопела спокойно и ровно. Видение схлынуло. Сейчас она просто спала.

А Лакз...Пару минут он посмотрел на девушку, потом что – то решил и начал раздеваться.
Лег рядом. Аккуратно стянул со спящей просторную мужскую футболку, заменявшую ей ночную рубашку.
Пару минут посмотрел на беззащитную в своей наготе девушку. Тяжело вздохнул.
«Для твоего же блага, дорогая!Позже, возможно, ты меня даже поблагодаришь!»
Прокусил себе запястье и старательно запачкал простыни пятнами крови. Последние капли выдавил на бедра девушки, размазал...Полюбовался получившейся картиной. Потом снова лег рядом, обняв ее одной рукой и вскоре спокойно уснул.

Утро обещало выдаться беспокойным...А ведь даже бессмертным колдунам надо когда – то спать.

Княжество Валахия. (Румыния). 1787 год.

Зябко ежась на ледяном ноябрьском ветру, он стоял в тени фамильного склепа воеводы Басора. Настроение было отвратительным. И это еще мягко сказано!Не спасала даже фляжка с дорогим бренди, к которой он прикладывался каждые десять – пятнадцать минут.
Да и монашеское одеяние – не лучшая защита от холода.
Зря все – таки он согласился на эту авантюру....

...Стоило ему остановиться в местном трактире, как через полчаса на его пороге выросла целая делегация «просителей». Суеверные валашские крестьяне пришли к «Божьему человеку» просить защиты от Хозяина Костей, или, как его еще называли – Хозяина Кладбища, за последние пару месяцев уничтожившего уже около двух десятков невинных деревенских жителей.
Нынешнему господарю, внуку знаменитого Александра Ипсиланти, на проблемы своих крепостных было, мягко говоря, наплевать, но обращение к заезжему монаху он искренне и горячо поддержал. Главной причиной были, как обычно, деньги. Предлагать их монаху было даже как – то стыдно. Да и не хотелось. Тем более монах был «свой», греко – римской церкви, и поэтому его приняли как родного...
Лакз подавился пивом, едва услышал, о чем его просят эти заморенные люди, окружившие его небольшим, но плотным кольцом, и галдящие наперебой. Долго откашливался, старательно стуча себя кулаком в грудь – ибо отсутствие дыхания кого угодно насторожит, а уж этих суеверов – и подавно... – и наконец уточнил, все еще надеясь, что это просто розыгрыш:
– Я?Избавить вас от Хозяина Кладбища?!
Крестьяне хором закивали, не нарадуясь его понятливости. Лакз подавил дикое желание демонически расхохотаться и объяснить, с какого бока родственником ему приходится этот самый Хозяин...равно как и прочая нежить...И что гадить ему – себе дороже, а уж тем более некроманту, коим он является последнюю сотню лет...
Но случайно вгляделся в лицо стоявшей чуть в отдалении девушки...И его словно под воду дернули.
Перед глазами вихрем пролетели картины чужого прошлого, совсем недавнего. Тело отца, внесенное на маленький чистенький дворик перед домом...Толпу плачущих соседей. Осиновый кол в сердце – для верности...Вбивать который пришлось собственноручно.
Потому что скребущийся в окно мертвец с пустыми, бессмысленными глазами, задушивший жену, вышедшую к нему с неизвестными целями, был уже не ее отцом. А очередной жертвой проклятого Хозяина Кладбища.
И этому самому Хозяину было абсолютно наплевать на то, что он оставляет кого – то круглой сиротой...Кого – то – вдовой...Кого – то вдовцом....Как наплевать на появление древнего Зла было господарю, чьей задачей была вовсе не забота о благе своих подданых, а выкачивание с них налогов...
Лакз резко выдохнул, отключаясь от потока чужих воспоминаний. Зло свернул глазами на притихших крестьян. Мысленно обругал себя последними словами за бесхребетность.
– Я согласен.
Трактир моментально наполнился возгласами ликования.
Лак'кашт обреченно вздохнул и только поглубже надвинул на лицо капюшон.

ГЛАВА 8.

«— Первое условие бессмертия: смерть.»
WarCraft III

ЛЕГЕНДА О НЕПРИКАЯННЫХ

«Было это во времена первых людей. Были боги, которые спускались с небес и правили. Ими в свою очередь правили более высшие Боги и так до мирового хаоса...
Были демоны, жители преисподней, отступники богов, попирающие их законы. Была Лиллит. Были первые Дети ночи. Мир смотрел на всё вокруг глазами ребёнка, вышедшего на прогулку. Но были законы, обряды, и не всегда справедливые суды. Людям не было надобности размышлять о судьбах мироздания. Они были намного развитее современных людей и в физическом, и в астральном планах.
И был один Бог. Взял он горстку существ, и были среди них люди и нелюди, драконы безымянные и унёс их. И стал их обучать мыслям своим. Зачем? Пути Богов неисповедимы. Может, гордость заела, может, мысли слишком крамольными были...
И учил он их думать так, как сам умел, смотреть на мир так, как сам видел, слышать в звуках то, что другие не слушают.
И посмотрел однажды Бог в глаза Существам тем, и увидел, что миропонимание он им изменил, а знания, теперь добудут они сами.
И пошли эти существа в мир. В мире том не было их сотни лет. Многое изменилось. Прошел уже потоп, насланный за мятеж нижних богов. Боги верхние, решив, что всё кончено, ушли, оставив лишь небольшие силы для поддержания порядка. И в этот мир пришли НЕПРИКАЯННЫЕ. Тогда их еще так не называли...
И хотели они учить народ, но народ не признал их, люди стали примитивнее. Не эти заветы исполняли они, а всё, что кроме них – то крамола и ересь. И сказали люди Вернувшимся: "Покайтесь, отрекитесь, умоляйте наших богов (точнее БОГА этого мира), унизьтесь, и мы, так уж и быть, примем вас на испытательный срок". Люди забыли сущность богов, потому и речи их были столь неразумны. И вернувшиеся пошли дальше, к тем, кого оставили боги вместо себя. Но те побоялись их крамолы, и сказали, то же, что и люди.... И не победили их ставленники ушедших богов и отреклись от них, и отрёкся от них мир. Отреклись ли от мира они? Они не приняли его и этим всё сказано.
И пошли они дальше. Они встречались с Другими и видели многое. И вернулись в наш мир. В этот мир. И встретились с демонами тьмы, с повелительницей их Лиллит и любовниками её, и Князем тьмы – повелителем Темных существ. И говорили с ними. И те сказали: "Вы изгнаны из многих миров, идите к нам...". Но опять Вернувшиеся должны были изменить своим знаниям и зарокам.... И не победили их повелители стихий и теней. И отреклись от них. Отреклись ли от Тьмы они? Они не приняли её и этим всё сказано.
И много ходили они и были ещё отречения. Везде их радостно принимали, но ликовали, когда они уходили. И не было того, к чему можно было бы прийти душой. И стали они одиноки. Это не проклятие. Это история и жизнь...
От них отреклись миры, и потому они стоят на краю. Их мало, и со временем становится меньше (их не берёт загробный мир – везде их радостно принимали, но ликовали, когда они уходили), потому что от времени сходишь с ума и унижаешься до одного из отрёкшихся миров. Но нигде им нет спасения от мук своих.
Они – НЕПРИКАЯННЫЕ.
… это история и жизнь. И прошли они через число отречений. Их боялись, считали странными; кланялись в лицо, и проклинали в след. Но Неприкаянные не хотели уходить: ценя свободу, они ещё не понимали её. После отречений миров собрались Неприкаянные в Межмирье... И встали они друг напротив друга, большим кругом. Должно было быть принято решение, как существовать дальше. Был ли у них наимудрейший, адепт, вершитель Судеб? Не верьте тому, кто скажет, что был. Каждый из Неприкаянных был мудр, и один уважал мудрость другого, не имел права, да и не мог позволить себе указывать другому. Ведь это было равнозначно не уважению самого себя. И сотворили они тогда Ритуал. Каждый из них завязал по узлу. По узлу из чего? Там были и страхи, и надежды, и прошлое, и будущее. И любовь, и ненависть, и мужество. То, что он брал с собой, и то, что навсегда оставлял на том Совете. И подняли они руки со своими заклятьями – узлами. И объединили их в великую цепь Неприкаянных. Цепь их силы и могущества, великого терпения и отмщения. А затем всё было довольно прозаично. Они разбрелись кто куда…
На этом Легенда о Неприкаянных не кончается, но зато начинает своё место История Некромантов.
Разбрелись по разным мирам, с разными целями. Кто – то ушёл в одиночку, кто – то шёл не один. И были те, кто изучал магию. Точнее не изучал. Скорее наоборот. Пытались создать свои. Были такие адепты и в этом мире. Долгие годы, которые они прожили, изучая древние манускрипты в сумеречных подвалах заброшенных монастырей, привели к тому, что тела их осунулись и теперь более походят на тела скелетов, кожа стала бледной... А выбравшись, стали они учить избранных, как их когда – то. Не все, конечно. Некоторые просто жили в своё (вообще – то довольно сомнительное) удовольствие, но не сейчас об этом. Конечно, великую Истину сообщать ученикам никто не собирался, да они этого никогда бы и не поняли, но основам практических знаний их учили. Но прошли века. Что – то ученики подзабыли, что – то перепутали. Что – то исказили ученики учеников. Их учили видеть в смерти не только холодное тело. Некоторые стали специализироваться только на гаданиях, некоторые на подчинение себе других. А Истины первого Некроманта как – то во всём этом обмельчали, стали несущественными для людей и отодвинулись на дальний край, потеряв свой изначальный смысл. И вышли с этого такие кровавые культы как "Вуду". Некромант говорил: "Пути добра и зла перекрещиваются. Я – владыка этого перекрёстка". Он давал им начальные сведения о моделировании мира. Если слабый человек вообразит что – то, то ничего не произойдёт. А если это сделает Сильный, то простые это увидят. А они понимали так: Ты Сильный, ты заставляешь нас смотреть "твой" мир. А если тебе надоест, и ты представишь что – то другое, то мы того, уйдём в небытие?!!! Некромант рассказывал о природе своей, об отречении миров и неприкаянности, о "даре" брать чужую энергию. О свойствах смерти и сильных эмоциях страданий. А примитивные колдунишки понимали так. Тебе нравится смерть, ты учишь кровавым ритуалам. Значит, что бы ты не перестал нас воображать, вот тебе крови и мучений, и побольше, побольше. Хотел как лучше, а получилось как всегда... Но часть – то знаний осталась. Вот и родилось: чудовищно мощное колдовство и потрясающе кровавые ритуалы. Было одно, а закончилось всё другим, к чему по сути своей отношения – то и не имеешь...

С тех пор Некроманты не к кому не присоединяются и не помогают, лишь очень редко и в исключительных случаях они заключают союз... Где бы они ни появлялись, им навязывают свою точку зрения свое учение, идеологию и они уходят...
Они стоят ВНЕ миров. ВНЕ их игр и чужих правил. Если все в энном мире подчиняются некоей структуре, через ступени которой нельзя им перепрыгивать, то они стоят рядом и могут войти в любую точку. Ведь у них есть свобода и СИЛА. По – настоящему великая сила.»

– Что это? – быстро написала я в ответ.

Даная замолчала надолго. Пока дожидалась от нее ответа – успела десять раз сходить на кухню, сварить себе кофе, налить себе кофе, выпить это кофе, сварить еще...И сто раз подумать, что от ее выкрутасов я скоро на стену полезу. Ну никак за те полтора года, что мы общались, не удавалось понять ход ее мыслей. И от этого я себя ну оч – чень неуютно чувствовала. Моментами.
Но я и сама не заметила, что за эти полтора года почти всех своих старых друзей забыла, все больше и больше времени проводя в «Агенте» за общением с этим всплывшим в онлайне чудом. «Скайп» за эти полтора года она так установить и не смогла. Или не захотела...И это была еще одна странность Данаи, или Даны, как я сокращенно ее называла.
Я все понимаю...Но прятаться – то смысл какой?Я же ее не съем, в конце концов.

Наконец, когда я совсем уже извелась и хотела идти спать, пришел долгожданный ответ.

«Это тебе. Для книги.»
«Какой книги???»
«Которую ты завтра же начнешь писать, потому что делать тебе все равно нечего, целыми неделями сидишь дома. А список книг на твоем сайте уже три года как не обновлялся. Лентяйка ты, Алиса. Поклонники наверняка чего – то свежего ждут.»

Я обиделась...на пару секунд. Потом вздохнула и признала справедливость данного заявления.

«Но я не знаю, о чем мне писать!Да и некромантия меня не интересует...Я вообще не знаю, что это такое!»

Минута молчания – «Агент» разразился мультом «Жжешь!» Самое смешное, что ни в одном глазу, я так не шучу, просто некромантами действительно не интересовалась. Повода не было.

«Что смешного?»
«Тебе скинуть «Некрономикон»?Закачай себе, почитаешь. Только не вздумай повторять обряды. Не хочу рыдать над тем, что от тебя останется.»
Я слегка озадачилась.

«Что за «Некрономикон»?...»
«Колхозик ты мой непосвященный....» – пришло в ответ умильное. – «Ладно. Ты просто почитай. И подумай. А я пойду вещи собирать – мне завтра вылетать рано.»
Я от неожиданности подавилась глотком свежесваренного кофе. Вылетать?!Куда?!
«На кого ты меня покида – аешь, Дана?!:)»
«Это ненадолго, милая. Совсем скоро вернусь – соскучиться не успеешь!»...

...Сидящий за монитором Лакз вздохнул. Его дико раздражала необходимость притворяться девушкой..Но еще больше его раздражали собственные словесные ляпы. Вот и сейчас...Это чертово «милая» всплыло в его подсознании, как Левиафан – из морских глубин, и он на полном автомате это написал.

– Она сочтет меня «розовой»...Если уже не сочла. Ну и плевать. Все равно это последняя наша интернет – сессия. С завтрашнего дня переходим на общение tet – a – tet, – пробурчал бессмертный колдун. – А сейчас и впрямь надо идти, собираться. Самолет меня ждать не будет...

Княжество Валахия. 1787 год.

...На «дело» Лакз собрался к ночи. Раньше на кладбище делать было просто нечего. Все обряды некромантии стандартно проводились с захода солнца до полуночи. А самую опасную нечисть, к коей относился и треклятый Хозяин Кладбища, можно было встретить с часу ночи до четырех утра. Так что спешить ему было особо некуда.

Трактирщик выделил ему комнатку в чердачном помещении, куда Лак'кашт и сбежал, подальше от внимания местных жителей. Проводника ему выделили, и теперь тот, счастливый до чертиков, наливался ракой в компании трактирщика, дожидаясь «Божьего человека».

«Божий человек» некоторое время всерьез раздумывал о необходимости взять его с собой, в качестве «дара» для кладбищенских обитателей, но потом с сожалением отказался от этой идеи, решив ограничиться скромной белой козочкой. В конце концов, он же не поднимать деда нынешнего господаря собирается. Да и пропажу проводника крестьяне неправильно поймут. А кому будут все вопросы?Правильно. А ему еще здесь жить... Неизвестно, сколько, но с первого дня лишать себя этой возможности Лакз уж точно не собирался.

Большая часть его вещей должна была прибыть вместе со слугами только на будущей неделе, так что некромант сердито перерывал сумку в поисках необходимого инвентаря. Как назло, в поездку с собой он захватил только необходимый колдовской минимум, не вызывающий особых подозрений.И для уничтожения Хозяина Костей его, даже по самым скромным прикидкам» катастрофически не хватало...

– Не было у бабы заботы, купила баба порося... – сердито пробормотал себе под нос колдун. Со вздохом отбросил котомку с «инвентарем», опустился на кровать, в памяти перебирая все необходимые ингредиенты и предметы для проведения обряда Изгнания...Пока не понял, что данный вопрос можно решить намного проще и изящнее. Сложнее, это да. Очень энергозатратный ритуал, очень сложный...После него он будет слаб, как котенок, и в ближайшие трое суток ему останется только лежать пластом, восстанавливая энергетические ресурсы. Но это была почти стопроцентная возможность избавить местных жителей не только от Хозяина Кладбища, но и от всей окрестной нечисти вообще, причем далеко не на один год...

Колдун вскочил с кровати и нервно забегал по комнате, обдумывая посетившую его Идею. И с каждой минутой все четче осознавал, что поступит именно так.

И плевать на последствия...Тем более, для него это была неплохая практика.

«Хорошая у меня манера, – мысленно усмехнулся некромант. – Я постоянно придумываю оправдания своим добрым делам. Учитель бы меня живьем в землю закопал, узнав, на что я трачу Силу...»

Но тут он вспомнил великолепную фразу из древнего Гримуара и слегка успокоился.

Ибо было сказано в том Гримуаре великим Некромантом прошлого:«Пути добра и зла перекрещиваются. Я – владыка этого перекрёстка».

Решив таким образом вопрос о морали и этике собственных поступков, он начал готовиться к ночи. А ночь ему предстояла нескучная...

ГЛАВА 10.

Россия. 1687 год. Свято – Троицкий
Павло – Обнорский монастырь.

Игумен Афанасий как раз возвращался с обеденной службы, когда один из молодых монахов – послушников подбежал к нему и задыхаясь, выпалил:
– Святой отец, там братья, кажется, демона нашли!
– Демон бы испарился от одной силы их веры, – монотонно отозвался усталый и охрипший игумен. – Значит, это был не демон.
– Но он – выл! – чуть ли не всхлипывая от обиды, выпалил первое пришедшее ему на ум доказательство монашек.
– И что?Может быть, он просто умом скорбен, а вы уже себе всяких глупостей в головы – то понабрали...Вот отобедаю сейчас, и сам пойду, посмотрю вашего «демона»...А ты беги, помоги братьям на кухне.
С этими словами отец Афанасий продолжил свой путь, не обращая внимания на гневное сопение послушника за спиной.

В это время братья – монахи успели сбегать за святой водой, и теперь пытались напоить ей безумца. Якобы для того, чтобы у него разум прояснился. На самом деле, один из не шибко умных послушников предложил святую воду как радикальное средство от любой нечисти, и все почему – то послушались...
Безумец фыркал, отплевывался и что – то бессвязно орал на одному ему понятном языке. Святая вода на него не действовала никак, к всеобщему тихому разочарованию.

– Может, нам его в келью отнести? Простудится же, ноябрь в нынешнем году дюже студеный выдался, – задумчиво пробормотал тот самый монах, который ранее пытался выяснить у безумца его имя.
Одержимый весь трясся, словно осиновый лист – куцая черная хламида явно не спасала его от холода. А если учесть, что ее еще и намочили...

Посовещавшись, но так ничего и не решив, братья отправили к игумену самого младшего послушника, а сами сгрудились вокруг бродяги, сжавшегося в комок и тихонько всхлипывающего то ли от холода, то ли от страха. Его желтые, по – настоящему звериные глаза, были подернуты пеленой слез. Но монахи этого не замечали.
– AB ALTERO EXPECTES, ALTERI QUOD FECERIS*! – эти слова, сказанные тихим, очень злым голосом повисли в неожиданно сгустившейся, напряженной тишине. Высказавшись, безумец закрыл глаза и вновь потерял сознание.
– Заклятия читает, бес желтоглазый... – пронеслось по толпе.
– Эх, братья мои, до чего же вы все необразованны, – надменно заявил высокий и тощий монах с цепким взглядом и заметным акцентом. – Это, друзья мои, банальнейшая латынь!
– Иноверец... – еще более сердито заворчала толпа. – Чужеземец, значит...
Еле заметная усмешка скользнула по побелевшим губам иноверца. Но заметить ее никто не успел...

*(Жди от другого то, что ты сам сделал другому. (Публий Сир.) лат.)

Москва. 2010 год.

– Кхамали*.. – с усмешкой прошептал он, погладив рыжие кудряшки, рассыпанные на подушке. Девушка чуть слышно вздохнула, но не проснулась.

Лак'кашт осторожно присел на край кровати, неотрывно глядя на спящую девушку. Полтора века он искал кого – то вроде нее, и теперь, когда его поиски наконец – то увенчались успехом, ему стало стыдно за свои не очень – то благородные намерения.

Он устал. Он чертовски устал от такой жизни...если это, конечно, можно назвать жизнью. Скорее, существованием. Три сотни лет он бродил по миру, как неприкаянный дух, нигде не находя понимания. Его природа была противоестественна. Его Сила была чуждой этому миру. Да и сам он все яснее осознавал, что пора поставить точку в этом затянувшемся романе.

Он устал...

Для того, чтобы некромант снова стал смертным, ему необходимо было передать Силу собственному потомку. Сотню с лишним лет он потратил на поиски тех, кто мог считаться его кровными родственниками. Эта девушка, безмятежно спящая под пристальным наблюдением, была его пра – пра – пра... внучатой племянницей.

Для того, чтобы на свет появился колдун, необходима противоестественная, кровосмесительная связь. Отца с дочерью, матери с сыном, брата с сестрой...Когда он нашел ее, у него появился шанс наконец – то обзавестись Наследником. Дождаться, пока ребенку не исполнится шестнадцать. И тихо, спокойно покинуть этот мир, от которого он так устал...

Лак'кашт мечтательно вздохнул и снова погладил свою невесту по волосам.

«Что ж...Тебе уже восемнадцать. Твои родители не смогу запретить наш брак. Уж я – то найду способ их...уговорить. Осталось только уладить кое – какие дела, и я буду в полном твоем распоряжении, meus ventus*. Совсем скоро мы наконец – то познакомимся. А уж внушить тебе любовь – всего лишь вопрос времени...»
Циничная усмешка скользнула по тонким губам. В борьбе за свои интересы некромант не гнушался ничем. Вуду?Да без проблем! Любовная магия?Пожалуйста, легко! Главное – результат.
С неохотой поднявшись с насиженного места, он подошел к окну, напоследок послал воздушный поцелуй объекту своих грез и прыгнул. С двенадцатого этажа.
Да и какая разница, что там за этаж, если есть крылья?...

__________________________________

* рыженькая (цыганск.)
* моя любимая (лат.)

Княжество Валахия (Румыния).1787 год.

Приближалась полночь. По заснеженной дороге к кладбищу неторопливо шел высокий монах с кожаной сумой на плече. Из – за кудрявых облаков периодически выглядывала созревающая луна. В ее призрачном серебристом свете лицо монаха казалось гипсовой маской с черными провалами глаз. Если бы на пути странного монаха вдруг оказался случайный путник, инфаркта бы ему было не избежать

«Спасибо тем, кто изобрел капюшоны, – ехидно подумал про себя Лак'кашт, – а это был именно он. – С их помощью мне удается избегать кучи ненужных вопросов. А так – монах и монах. Обет выполняю. На кладбище пошел помолиться за упокой души безвременно почившей бабушки. А о том, что почила она уже более века назад, да и я ее ни разу в жизни не видел – история скромно умалчивает...»

Шагалось по обледеневшей за день дороге нелегко. Но некроманту было глубоко плевать на подобные мелочи. Его щегольские сапоги, удачно скрытые от посторонних глаз длинными полами рясы, не касались земли.
Проще говоря, колдун летел где – то в тридцати сантиметрах над дорогой. Летел и весело насвистывал, наслаждаясь полетом и ощущением переполнявшей его Силы.

До полуночи оставалось около тридцати минут...

...Перед оградой кладбища ему все – таки пришлось приземлиться. В принципе, он мог спокойно ее перелететь и отправиться дальше, к намеченному им месту проведения Великого Ритуала...Вот только мертвые к себе неуважения не терпели.
И летящего колдуна запросто могли сбить еще на подлете. Костью там из – за могилки кинуть, крестом в голову запулить...Были уже прецеденты. Повторять не шибко – то удачный опыт Лакз вовсе не горел желанием.
Встряхнувшись, некромант принюхался к холодному воздуху и направился прямиком в конец кладбища, к месту первых захоронений. По традиции, Хозяином Кладбища становился первый захороненный на новом кладбище покойник. А был им...
– Ого, – кисло улыбнувшись, пробормотал колдун, останавливаясь перед огромным фамильным склепом. Укоризненные каменные ангелы смотрели на него пустыми глазницами. – Не было печали...
Тяжелая дверь склепа с трудом поддалась, из склепа пахнуло могильным смрадом.
– Буээээ....Ненавижу эту тухлую братию, – еле слышно прошипел Лак'кашт. – Нет у них ни одеколона, ни пудры, чтоб вонь прикрыть...Подарить, что ли, в качестве жеста доброй воли и символа дружбы между нашими народами? Хотя вряд ли меня правильно поймут...
– А ты попробуй, колдун, – из глубины склепа послышался густой насмешливый баритон. – Авось что и получится...
Вытаращенные глаза колдуна. Дверь в склеп захлопывается за спиной, оставляя его в кромешной темноте.
– Это называется, дошутился...

Княжество Валахия (Румыния).1787 год.

Некромант висел под потолком склепа в позе «лотоса» и глумливо хихикал. Внизу озлобленно щелкал зубами мертвец с окладистой бородой – нынешний Хозяин Кладбища.
– Слезай, колдун, – угрожающе донеслось снизу. – Слезай, разговор есть.
– Сейчас, сейчас, – ехидно ответствовал Лак'кашт. – Только завещание напишу – и сразу к вам.
– Дорогой, он нас не уважает, – донеслось капризное из самого темного угла. Некромант подавился хохотом. Один неупокоенный в одном склепе – это ладно. Это нормально. Но двое?!Как – то уже перебор мертвецов на квадратный метр площади получается...
– Потерпи, моя голубка, сейчас мне Аксель на помощь придет, как проснется, вдвоем мы его живо снимем, – клятвенно заверил неизвестную «голубку» бородач.
– Ну попробуйте, – справившись с легким шоком, пожал плечами Лакз. – Мне что один, что два покойничка – как – то без разницы. Всех убью...уничтожу, то есть. Вы ж уже и так...не шибко живые. Хоть и разговорчивые без меры.
Покойнички озадаченно замолчали. В одной из ниш послышался сладострастный зевок и тихое похрустывание костей.
Глаза некроманта потихоньку начали лезть на лоб.
– Бодренькое у вас кладбище, – выдавил он, с интересом прислушиваясь. – Как я погляжу, никто не спит...
– Спим, почему не спим, – удивился бородач. – Днем.
– А ночью на промысле, да, ребята – упырята?Людишек морите потихоньку?За последнюю неделю больше дюжины человек заели, ненасытные, – укоризненно попенял Лак'кашт.
– Мы?! – удивление в голосе бородатого было таким искренним, что некромант опешил. – Мы и за пределы склепа своего выйти – то не можем, ты что, ополоумел совсем, колдун?!
– Чем докажешь?
Бородатый насупился. Доказывать что – то «залетному» колдуну ему вовсе не улыбалось.
– Смотри, колдун, – к выходу из склепа подобрался третий персонаж – хорошо уже полежавший скелет в рясе священника. – Смотри внимательно! Второй раз повторять не буду.
Пощелкивая костями, бывший священник неторопливо подполз к двери склепа. Глубоко, со свистом втянул воздух дырками, оставшимися от носа – видимо, человеческие привычки не забылись даже за столько лет. Перекрестился (у Лак'кашта медленно поползла вниз челюсть) и толкнул дверь. В эту же минуту мощная вспышка ударила глубоко верующий скелет в грудь и откинула к противоположной стене склепа, где он раскатился на составляющие. Бородач с причитаниями кинулся собирать остатки друга.
– Видел, колдун?Мы заперты...Так что если кто и заел крепостных, так уж точно – не мы! – патетически проскрипел череп, откатившийся в самый темный угол склепа. Бородач охнул и кинулся подбирать столь важную часть друга – покойничка.
– Да уж...А теперь по порядку – когда вы это впервые заметили?...
Колдун оставался колдуном даже в свете всего увиденного. Профессиональное, знаете ли.

Россия.1680 год.
Деревня вблизи Свято – Троицкого Павло – Обнорского монастыря.

Дата добавления: 2015-08-29