- Он еще живой, - говорит кто-то из нашей группы. - Добить?
- Нет, - обрывает Том. - Я специально целился в лодыжку.
Я спрыгиваю на пол и подхожу ближе к ним, вижу, что мальчишка лежит на полу перед Томом и держится за ногу.
- Осмотрите здесь всё, - приказывает парень. - Подгоните грузовик и загружайте всё, что найдёте.
Я останавливаюсь рядом с командиром и пристально смотрю на парня, лежащего на полу. Мне жаль его. Очень жаль.
- А с ним что делать? - спрашивает раненый близнец, кивая на ребёнка.
Я кошусь на Тома, наблюдая за его мимикой. Он вздыхает и прикрывает глаза.
- Мы не можем его здесь оставить, - наконец тянет командир. Он садится на корточки перед подростком и пытается развернуть его на спину. - Эй, как тебя зовут? - спрашивает Том, но парень не отвечает. Он даже не смотрит на нас. - Слышишь? Поедешь с нами, мы тебе поможем.
Я разглядываю мальчишку и вдруг понимаю, что он даже не вскрикнул, когда его ранили.
- Он немой, - тихо говорю я.
Том вскидывает голову и какое-то время смотрит на меня, затем поднимается на ноги и говорит:
- А где Леви с Лин?
Я снова вспоминаю, что недавно произошло, и моё сердце сжимается.
- Леви вернулся к Эду. Лин...
Я осекаюсь.
- Что с ней? - спрашивает Том.
Я поднимаю взгляд и медленно качаю головой - парень понимает меня без слов.
- Ясно, - он отворачивается и бросает одному из близнецов: - Помоги этому мальчишке. Держите от него подальше оружие.
Я смотрю на то, как парень уходит, оставляя меня здесь. Я знаю, что терять друга больно, но ничего не могу поделать. Уверен, что командиру это не впервой.
Мы погружаем всё в грузовик - нам требуется еще один, чтобы поместить в него оставшиеся коробки. Том оказался прав: здесь еды даже больше, чем мы ожидали. Ещё кислород и много прочего хлама. Мы покидаем базу на рассвете, оставляя позади непростительное бремя смерти. Продовольствие стоило нам жизни Лин и ещё двух десятков Волков. Не думаю, что брать с собой немого, это была хорошая идея, но я понимал, что оставить его среди мёртвых тел было бы ужасно.
И Том понимал это не хуже меня.
========== 9 ==========
<b>David Nevue – More Love, More Power<b>
Со всей этой бойней я так и не смог нормально побыть на месте, где похоронен мальчишка, но у меня было достаточно времени, чтобы поговорить с ним, стоя в темноте возле стены здания.
И, кажется, командир сопротивления слышал, как я это делал.
Когда мы приезжаем обратно в штаб, Том хватает меня за локоть и тащит в сторону своей комнаты. Это происходит настолько неожиданно, что я не успеваю даже возразить. Меня затаскивают внутрь и силой усаживают в кресло.
- Рассказывай! - выдыхает Том, начиная нетерпеливо расхаживать по комнате.
Я непонимающе осматриваюсь, разглядывая помещение. Здесь рабочий стол, какие-то металлические приборы, хлам, кресло и угловые диванчики, расположенные спинкой к входу. Это та часть, которую я вижу - то, что находится у меня за спиной, я не знаю.
- О чем? - спрашиваю я, вдруг думая, что парень подозревает меня к причастности к Волкам.
Том подлетает ко мне и упирается руками в подлокотники кресла, отчего наши лица оказываются в невероятной близости.
- То, что обещал, - выдыхает парень - его дыхание касается моей кожи, и я шумно сглатываю. Том отстраняется. - Про то, откуда ты знаешь моё имя.
Я облегченно вздыхаю, до конца не понимая из-за чего именно. Из-за того, что командир не считает меня предателем, или же из-за увеличения дистанции между нами.
- Почему сейчас? - спрашиваю я.
Том замирает и садится на столешницу, устремляя на меня свой взгляд.
- Потому что я никак не могу выкинуть это из своей головы. Если я не узнаю, то точно свихнусь.
Парень замолкает и пристально смотрит на меня, отчего мне становится не по себе. Я открываю рот, но понимаю, что не знаю, с чего начать. Я так и не придумал, что же буду рассказывать ему, когда придёт время. Мысли путаются - я прикрываю глаза и вздыхаю. Том терпеливо ждёт.
- Ты, - начинаю я. - Ты очень сильно похож на одного человека, который был мне дорог, - говорю я, не смотря на парня. - Его тоже звали Том.
Я замолкаю, чувствуя, как ком застревает в горле, и сглатываю. Но ком проходит не сразу.
- Он умер? - тихо спрашивает командир.
Я поднимаю на него взгляд и вижу, что парень хмурится.
- Да. Он умер от рака. Это было очень давно, - шепчу я. - Так давно, что ты даже и представить себе не можешь этого.
Я замолкаю, думая, как лучше ему сказать, что я бессмертный, и решаю, что сначала надо показать ему фото.
Цепляюсь пальцами за цепочку и достаю медальон, проводя по нему пальцем, словно стирая пыль.
- Иди сюда, - тихо зову его.
Том спрыгивает со стола и подходит ближе - я снимаю с шеи подарок и протягиваю ему. Мне на мгновение кажется, что я возвращаю его обратно мальчишке.
- Открой.
Парень бросает на меня быстрый взгляд, затем открывает медальон и смотрит на фото. Его брови сдвигаются.
- Это же я, - непонимающе тянет он.
- Это мой Том, - поправляю его я.
Командир еще какое-то время разглядывает фотографию, а потом неуверенно спрашивает:
- Это же ты? - я киваю. - Но такие снимки прекратили делать еще до того, как я родился. Как это возможно? - парень смотрит на меня, совершенно ничего не понимая.
Мне почему-то кажется, что этот Том, в отличие от моего, не будет притворяться, что верит мне.
- Потому что я родился очень давно, - внимательно смотрю на него. - Я бессмертный. И это фото было сделано в 2013. Незадолго до того, как умер Том.
У парня такой вид, что я не могу понять, верит он мне или же нет. Командир просто смотрит на меня и о чём-то думает.
- Ясно, - коротко бросает Том, и я удивлённо вскидываю брови.
- Ясно? - переспрашиваю я, не понимая, что он хочет этим сказать.
Том еще раз смотрит на фото, затем отдаёт мне медальон.
- Ну, да. А что мне ещё надо сказать? Завизжать как девчонка и крикнуть, как это круто? - спокойно спрашивает парень. - Я не спал три дня и плохо соображаю, а ты загоняешь мне про то, что ты бессмертный.
Он кивает и прикрывает глаза, о чём-то думая.
- Ты сам хотел, чтобы я тебе рассказал, - обиженно тяну я. - И я никогда не вру. Я обещал это ему. Я обещал это Тому.
Парень отходит к столу и облокачивается об него руками - я внимательно смотрю на его широкую спину.
- Это на его могиле мы были сегодня? - спрашивает командир.
- Да.
Я опускаю взгляд - перед глазами плывёт картина, как я сижу в кресле, в мальчишка говорит о том, что никогда не был на море. Хочется застонать и заорать, чтобы он убрался из моей головы, но я упорно молчу.
- Ты любил его? - неожиданно спрашивает Том.
Я вскидываю голову и замираю. Сердце начинает сильно бухать в груди, и я даже уверен, что парень его слышит.
- Да, - хрипло шепчу я. - Очень.
Я прикусываю палец, чтобы душевная боль ушла, и у меня получается отогнать её на какое-то время. Том молчит.
- Расскажи мне о нём, - просит парень, поворачиваясь ко мне лицом. - Я хочу послушать.
- Ты, правда, хочешь послушать? - спрашиваю я.
Он кивает, прижимаясь спиной к столу, и смотрит на меня настолько серьёзно, что мне становится жутко.
Но я не теряюсь и начинаю говорить с лёгкой улыбкой ба губах.
- Том был наивным и добрым, - я не смотрю на парня. - Он всегда улыбался и никогда не отступал. Но в то же время он по-настоящему знал, что такое одиночество. Он понимал меня, как никто другой.
Я откидываюсь назад и прикрываю глаза, собираясь с мыслями.
- Когда я увидел его впервые, я подумал, что он гений. Когда он впервые со мной заговорил, то я решил, что это очередной навязчивый мальчишка. Но когда я дал ему шанс, я понял, что он единственный, кто может спасти меня из тьмы, - я замолкаю, собираясь с мыслями, и какое-то время молчу. Том ждёт.
- Мы учились вместе в одной академии. Учились играть на рояле, - говорю я. - Он прекрасно играл, но в его мелодиях всегда была одна только боль. Как и у меня.
- Ты умеешь играть на рояле? - раздается голос парня.
Я вздрагиваю и распахиваю веки - парень стоит прямо передо мной, и я пытаюсь понять, когда он успел подойти.
- Да.
Том смотрит куда-то мне за спину, и я невольно оборачиваюсь, выглядывая из-за спинки стула.
- О, Господи...
Вырывается у меня.
В самом углу, скрытый в тени комнаты, стоит самый что ни есть настоящий рояль. Крышка закрыта, и я сомневаюсь, что на нём хоть кто-нибудь здесь играл.
Я вскакиваю на ноги, тут же забывая, о чём вообще рассказывал, и подлетаю к инструменту.
- Как же я давно не играл на нём, - выдыхаю я, проводя рукой по поверхности. - Сто лет его не видел...
Том подходит ближе - я сажусь на стул и открываю крышку, наслаждаясь звуками дерева. Скольжу кончиками пальцев по клавишам и прикрываю глаза.
- Откопал его полгода назад, - говорит Том. - Хотя совершенно не умею играть. Редкая вещь...
Я сглатываю - мне кажется, что всё моё тело дрожит в предвкушении игры.
- Мы с мальчишкой играли раньше, - говорю я и, наконец, нажимаю на клавишу, слыша протяжную ноту «соль». Даже дыхание перехватывает - я открываю веки и наигрываю мелодию.
- Он любил слушать меня. Говорил, что не может дышать, когда я играю, - улыбаюсь я, продолжая двигать одной рукой. - А ещё он любил накрывать рукой мою, когда я что-нибудь наигрываю, и чувствовать, как мои пальцы двигаются под его ладонью.
Я готов стонать от удовольствия, слушая звуки, которые издаёт рояль. Это незабываемо. Это нельзя сравнить ни с чем другим. Это божественно.
Тяжелая ладонь ложится на мою правую руку, точно так же, как это делал Том, и тёплый голос шепчет мне прямо в ухо:
- Вот так?
Дыхание перехватывает, но, как и в прошлый раз, я не останавливаюсь. Парень кладет мне на плечо подбородок и внимательно наблюдает за каждым движением моей руки. Я волнуюсь настолько сильно, что сводит пальцы. Сердце невыносимо трепещет, голова идет кругом, горло сводит.
- Да, - вырывается у меня.
Я добавляю вторую руку и начинаю играть во всю силу. Громко, мощно, красиво.
Я играю, пока не чувствую на своей шее горячие губы - тогда я сбиваюсь и резко прекращаю нажимать на клавиши.
Том не отстраняется, и мне кажется, что мир переворачивается с ног на голову. Он целует меня еще раз, а потом утыкается носом в мои волосы, отчего по моей коже пробегает дрожь.
- А он так же сильно любил тебя, как и ты его? - шепчет Том.
Его металлическая рука опускается на мою талию, и я чувствую её тяжесть.
- Да, - шепчу я. - Безумно любил. До самого конца.
Том переплетает наши пальцы на руке, лежащей на клавишах, и я понимаю, что теряю контроль. Он так близко. Он так невыносимо близко, что хочется скулить. Хочется вцепиться в него и никогда не отпускать. Хочется избавиться уже от этой боли навсегда.
Парень целует меня в загривок и обнимает двумя руками, продолжая крепко сжимать мою руку своей. Он садится позади меня на корточки, не разжимая объятий, утыкается в спину и стискивает так сильно, словно я вот-вот исчезну.
А потом он поднимается на ноги и тянет меня за собой.
Я поддаюсь.
Не помню, в какой момент мы целуемся, но как только наши губы встречаются, я сразу понимаю, что всё. Я не отступлю.
Его губы сухие и потрескавшиеся, но такие горячие, что сносит крышу. Я прижимаюсь к нему, чувствуя своё собственное безумие, и таю. Таю прямо в его руках, словно шоколадное мороженое. Таю медленно и мучительно долго.
Наш первый секс с мальчишкой был в ванной после ужина на крыше. Мой первый секс со вторым мальчишкой будет в грязной пост апокалипсической комнате на диване после игры на рояле и грустных историй.
И я не знаю, что из этого реальность.
Том сжимает мои бедра так властно, словно полностью уверен в контроле надо мной. Словно он понимает, что имеет власть надо мной из-за сходства с моим мальчишкой. Что может делать со мной всё, что захочет.
А мне настолько невыносимо существовать в одиночестве, что мне уже всё равно, какой из этих Томов настоящий. Лишь бы избавиться от боли и прошлого.
Том подталкивает меня к дивану, и мне приходится сесть - я хватаю парня за шею и тяну на себя, от чего мы вместе заваливаемся на мягкую поверхность. Он придавливает меня своим телом, и я теряю рассудок, позволяя ему оставить меня в покое хотя бы на некоторое время. Том целует меня в шею и сжимает талию, затем отстраняется и запускает пальцы в мои волосы.
Я смотрю на него с немного приоткрытым ртом и пытаюсь запомнить этот образ, который потерялся в моей памяти. Я глотаю его, словно воду, словно спасительный кислород.
Том нагибается и легко целует меня, начиная снимать с меня мой плащ. Я не сопротивляюсь. Я не имею права сопротивляться.
Мы раздеваемся так же медленно, как и в прошлый раз с моим мальчишкой. Он снимает с меня всю верхнюю между и скользит руками по коже - я выгибаюсь из-за холода металла, но это настолько восхищает меня, что я даже тихо стону.
Его взгляд скользит по моему телу - я буквально чувствую его физически - Том склоняется ниже и целует меня в грудь. Я обнимаю его голову руками, чувствуя на своей коже его влажный язык, шумно выдыхаю, когда он скользит выше к моей шее, а потом мы снова целуемся.
Его движения на какой-то миг становятся нежными и робкими, и мне кажется, что всё вернулось назад в 2013й.
Но когда парень отстраняется и начинает снимать с себя майку, оголяя свою накаченную грудь, изрезанную шрамами, я понимаю, что это не мой мальчишка.
Этот человек пережил, наверное, куда больше, чем Том. Хотя я не в праве их сравнивать.
Я поднимаю руку и скольжу кончиками пальцев по жуткому шраму на плече, где соединяется тело с авто протезом. На миг я представляю, как этот человек корчился в болях, и мне становится дурно.
Но Том перехватывает мою руку и целует, заставляя оторвать взгляд от шрама. Парень осторожно снимает с меня штаны и проводит рукой по бедру, а когда он задевает мой член, я тут же забываю обо всём, что приходило ко мне в голову. Хочется только снова почувствовать его прикосновения и поцелуи. Хочется поверить, что всё хорошо.
А потом всё превращается в какой-то невероятный круговорот. Все эти движения и стоны, хриплое дыхание и прикосновения, поцелуи, вздохи и скрип старого дивана.
Всё это заглатывает с такой скоростью, что даже страшно.
Том засыпает рядом со мной, а я думаю о том, как бы здорово было бы уснуть в его объятиях, лёжа на его груди, а потом проснуться, чувствую защиту его рук.
Но мне остаётся только лежать и слушать его мерное дыхание над своим ухом. Грудь поднимается и опускается, и меня это успокаивает. Его сердце почти не слышно из-за замедления жизненных процессов во сне, но я могу разобрать его биение в тишине комнаты.
Оно такое же, как и у моего мальчишки.
Тихое, размеренное, спокойное.
Я провожу кончиками пальцем по накаченной груди, вырисовывая непонятные узоры, целую его кожу, трусь об неё щекой, пытаясь запомнить это мгновение до конца жизни. До скончания веков.
- Ты чего не спишь? - раздается тихий голос, от которого я даже вздрагиваю.
Я прикрываю веки, но притворяться уже поздно, поэтому снова открываю их.
- Я же говорил, что никогда не сплю, - шепчу я. - Я разбудил тебя?
Том вздыхает и крепче обнимает меня, ничего не отвечая. Я итак знаю, что разбудил его своей вознёй.
Мы лежим молча, и я уже решаю, что парень опять уснул, но он вдруг спрашивает меня:
- Расскажи еще что-нибудь о нём.
Я понимаю, что он говорит о Томе.
Я какое-то время думаю, что бы такого рассказать, а потом тихо начинаю:
- Том преследовал меня несколько дней, пытаясь добиться свидания со мной, - улыбаюсь я. - А когда я сдался и решил пойти с ним, чтобы он, наконец, оставил меня в покое, мальчишка привёл меня в странное место с множеством зеркал, где люди играли на рояле. Это было прекрасное место...
Я замолкаю и поднимаю голову - Том снова спал. Я улыбнулся и положил голову обратно на его грудь. Пусть спит. Ему это нужно.
В следующий раз Том просыпается только к вечеру, после того, как в дверь кто-то стучит.
Парень вздрагивает и хмурится, затем гладит меня по талии и неохотно поднимается на ноги, натягивая штаны.
Меня окутывает прохлада, и я кутаюсь в одеяло, оставаясь лежать. Том уходит с поля моего зрения, и теперь я слышу только его шаги. Дверь открывается - я нахожусь на диване, и меня прячет поднятая спинка, поэтому узнать о моём присутствии невозможно.
- На нашей территории заметили Волков, - говорит кто-то. - Но они пока ни на кого не нападали. Наверное, просто забрели не туда.
- Хорошо, - Том прокашливается. - Усильте охрану штаба на всякий случай.
Раздаётся шуршание, после чего гость говорит:
- Это данные со спутника. Можешь проверить по своей связи.
- Всё настолько плохо?
Никто не отвечает.
- Ладно, - парень вздыхает. - Принеси двойную порцию ужина, пожалуйста.
- Да, Томас.
Дверь закрывается, и я, наконец, могу вылезти из своего укрытия.
Я сажусь на колени и облокачиваюсь предплечьями о спинку дивана, позволяя парню видеть верхнюю часть моего тела.
Том стоит у двери и просматривает какие-то бумаги, затем облизывает губы и, наконец, смотрит на меня. Его губы поднимаются в улыбке, после чего парень медленно подходит ко мне и тоже облокачивается о спинку напротив меня. Я склоняю голову к плечу и разглядываю его лицо. Выглядит он уставшим.
- Ты такой красивый, - тянет Том, наклоняясь ко мне и целуя в губы.
Я невольно улыбаюсь - через пару минут парень отстраняется от меня и чмокает в нос.
Его рука скользит по моим волосам, а потом Том выпрямляется и идёт к своему столу.
Я вижу, что парень что-то включает и начинает рассматривать, - мне приходится набросить на плечи одеяло и подойти к нему. Здесь всё-таки прохладно.
Я замираю рядом с ним и вижу голограмму Земли, окрашенную в разные цвета.
- Что это? - спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что именно рассматривает парень.
Том хмурится и прикрывает глаза, словно не хочет рассказывать.
- Данные со спутника, - наконец говорит он. - Красным цветом обозначены места, где кислорода нет совсем.
Я смотрю на проекцию и понимаю, что большая часть планеты окрашена красным.
- Жёлтым, где его очень мало, но дышать можно, а зелёным обозначено место, пригодное для жизни, - тихо говорит Том.
Я склоняю голову - жёлтым цветом обозначена часть Европы и небольшой кусок на востоке.
И всё.
Зелёных мест нет.
- Еще недавно здесь был большой кусок жёлтого, - говорит парень, показывая на Россию и Украину. - Кислород заканчивается, Земля больше не может существовать, и все это прекрасно понимают. И мы сами виноваты в этом.
Том выключает проекцию и какое-то время стоит молча.
- Человечеству пришёл конец, - говорит командир. - Мы можем поддерживать жизнь с помощью баллонов, но этого хватит всего лишь на несколько дней. Даже я понимаю, что это конец.
Я не отвечаю, потому что не знаю, что можно вообще сказать в такой ситуации. Мир умирает. Это было предсказуемо, и я с самого начала знал, что когда-нибудь этот момент должен будет наступить. Я знал это задолго до встречи с моим первым Томом.
Я кладу ладонь на его спину и тихо говорю:
- Это ещё не конец. Он не наступит, пока мы живы, - целую его в плечо.
- Тебе легко говорить, ты же бессмертный, - шутит парень. - Что там твой мальчишка думал по этому поводу?
Я улыбаюсь и немного глажу его по предплечью.
- То, что это ирония. Я бессмертный, а он умирает.
Я вздыхаю и качаю головой.
- Мы тогда гуляли на Рождество по магазинам, у него случился приступ, а потом врач сообщил мне, что Том давно болен. У него была опухоль мозга, которую вылечить уже было невозможно, - я отворачиваюсь, и в это время в дверь стучат.
Принесли наш ужин, который просил командир.
Следующие несколько дней ничего не происходит - Том больше не расспрашивает меня о мальчишке, словно даёт время, чтобы я подготовился к рассказу. Я не навязываюсь.
Что происходит с планетой, я не знаю, потому что командир не включает проекцию и вообще практически не занимается делами штаба.
Всё это время мы с ним проводим вместе: занимаемся любовью, целуемся, болтаем о всякой чуши, я играю ему на рояле.
Том словно хочет как можно больше времени провести со мной, пока есть возможность. Он, как и я, чувствует, что нам всем осталось не долго.
Осознание того, что миру грядет уничтожение, навеивает какую-то пустоту - я всё ещё не уверен, что отсутствие кислорода принесёт мне долгожданную смерть. Я уже ни в чём не уверен.
Однако я точно знаю, что этой недолгой мирной жизни скоро придёт конец. Как и всему живому. Как и Тому. Как и мне.
Несколько дней спустя какая-то группа Волков нападает на наш патруль, где-то на севере территории. В живых не остаётся никто. Том бесится. Он бесится довольно долго, изредка проклиная всех на свете, в том числе и новейшую технологию, которая перестала работать после взрыва. Пользоваться старым оборудованием парню явно не нравится, и это злит его еще больше.
Я же всё это время сижу в кресле и наблюдаю за мальчишкой. Вмешиваться и успокаиваться его мне почему-то кажется дикостью, однако, когда слушать становится невозможно, я говорю:
- Держу пари, они пришли за тем немым, - бросаю я, но Том от этого злится еще больше. - Может, успокоишься? Всё равно ничего уже не изменить.
Парень бросает на стол какой-то предмет и направляется ко мне - на мгновение мне кажется, что Том меня ударит, но он лишь садится на колени передо мной и берёт пальцами медальон, который на моей обнаженной груди заметно выделяется.
- И что было потом, когда ты всё узнал? - спрашивает он. - Что было с тем Томом?
Я хмурюсь, смотря на него, и вдруг понимаю, что парню почему-то необходимо знать, что же случилось с мальчишкой. Словно это тревожило его всё это время, пока мы были вместе. Будто он видел в моём рассказе что-то своё. Личное.
Я обхватываю его голову ладонями и начинаю поглаживать.
- Когда я узнал, что Том смертельно болен, я не знал, что мне делать. Я всю жизнь пытался оставаться в одиночестве, чтобы не подпускать к себе никого, чтобы не страдать от потери, а когда я, наконец, решился на такой поступок, жизнь лишила меня всего. Она вырвала кусок моей души и сожгла. Она уничтожила меня, - тихо бормочу я. - Том хотел поехать на море, потому что был уверен, что на небесах только о нём и говорят. Мы взяли машину и поехали туда. Поехали туда вдвоём, - я замолкаю и больше ничего не говорю.
Том и не спрашивает. Он кладет голову на мои колени и прикрывает глаза, словно ребёнок. Мне снова кажется, что я возвращаюсь в прошлое. Назад в до рождественскую пору.
Назад к моему мальчишке.
Больше мы не заговариваем об этом.
Еще через два дня начинается новая буря, и нам приходится запереться в штабе, чтобы переждать её. Командир сопротивления постоянно запускает спутник, проверяя, не улучшилось ли состояние атмосферы, но красные пятна продолжают обволакивать Землю своими мёртвыми объятиями. Иногда я вижу, как в глазах Тома мелькает беспокойство. Я знаю, что он боится. Боится смерти, боится того, что нас ждет. Боится, но делает вид, что все хорошо.
Мальчишка тоже так делал перед смертью. Он улыбался. Улыбался, чтобы скрыть свой страх.
Я начинаю нервничать, когда вижу, что по данным спутника жёлтая часть осталась только во Франции и в Германии. Планета превратилась в одну сплошную красную зону. Буря продолжается несколько дней, забирая у нас остатки кислорода, забирая у нас надежду.
Меня охватывает страх, когда я понимаю, что эта буря, возможно, станет для нас последней.
Нас часто сковывает молчание. Мы постоянно сидим в комнате командира, словно отгораживаясь от окружающего мира. Я играю на рояле и часто ухожу в себя, вспоминая прошлое. Я часто вспоминаю далекий 2013й.
Том слушает мою игру и постоянно думает о чём-то. О моём мальчишке он так и не заговаривает.
Ветер шумит, и мне кажется, что он хочет сказать нам, сколько времени еще осталось, но, к сожалению, никто его не понимает. Даже я,
Губы Тома продолжают оставаться сухими и колючими, но слишком горячими, чтобы быть настоящими. Его прикосновения, то тёплые, то ледяные, сменяющие друг друга, словно извинения, не дают мне сойти с ума.
А еще мне иногда кажется, что от моего медальона исходит жар. Иногда я буквально вижу, как он сияет.
Это заставляет верить, что мой мальчишка наблюдает за мной. Хотя, возможно, я просто схожу с ума.
========== 9.1 ==========
Berliner Philharmoniker – Meeting Laura
Конец начинается в то мгновение, когда я слышу взрыв. Это происходит настолько неожиданно, что я даже не понимаю, из-за чего он произошел. Том, кажется, тоже. В это время я сижу за роялем и в замешательстве смотрю на дверь - руки замерли и больше не играют. Тихий звук инструмента всё ещё стоит у меня в ушах.
Мне становится страшно.
- Что за? - Том поднимается с кресла и непонимающе смотрит на дверь, когда слышит выстрелы.
Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя, схватить пистолет и зарядить его. Я медленно поднимаюсь на ноги, сглатывая.
Я подхожу ближе к парню, замирая у него за спиной, и мы какое-то время стоим и в ступоре смотрим на дверь, словно ожидая, что она вот-вот распахнётся и впустит какое-нибудь страшное чудовище. Мы слышим крики и нескончаемую автоматную очередь. По идее нам бы следовало выйти из комнаты и посмотреть, что там происходит, но мы не можем. Ноги словно приросли к полу, тело онемело, страх ворвался с новой силой, не давая нам и мгновения на передышку.
Дверь резко распахивается, и Том вскидывает руку с пистолетом, намереваясь стрелять, но вовремя останавливается, заметив знакомую фигуру. Леви закрывает дверь на замок и поворачивается к нам - он испачкан в крови, глаза безумны, дыхание тяжёлое.
- Волки, - коротко бросает парень. - Их очень много. Они взорвали западную стену, почти все гражданские мертвы, - парень останавливает на мне взгляд. - Вам нужно уходить. Они пришли за тобой, Том.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |