— Так, стоп. Б*я-я-я-я… — громко выдыхает Билл, когда моя ладонь оказывается прямо на паху, сжимая и разжимая твердеющий член. — Стоп, я сказал! — убирает мои руки от себя и судорожно втягивает воздух.
— Ты же меня хочешь.
— Хочу.
— А чего тогда останавливаешь? — морщусь от небольшой боли в паху — неудовлетворённое возбуждение даёт о себе знать.
— Да потому что мы оба просто ослы в однополом сексе. Или я не прав? Лично у меня нет желания потом идти к дяденьке доктору, который будет во мне ковыряться и допытывать, что же случилось с моей пятой точкой. — Его взгляд блуждает по моему лицу и былой игривости будто и не бывало. Он снова серьёзен как политик на предвыборной кампании.
— Хм. Ладно. — Возвращаюсь на своё место. Сделав невозмутимое выражение лица, ставлю лэптоп на колени и с умным видом принимаюсь читать какой-то рассказ.
— Том. — Делаю вид, что не слышу. — Том. — Упрямо молчу и пытаюсь вникнуть в суть написанного. — Том, прекрати строить из себя обидчивого парня, которого только что обломали в сексе.
— А разве этого не было? — Хм, ошибок у автора просто куча. Закрываю к чёрту эту бездарность.
— Зато представь, — шепчет мне на ухо, — как мы потом оторвёмся. — Прикусывает мочку моего уха и отстраняется. Говнюк.
— Угу.
Спустя час мы уже знаем всё о волнующей нас теме. И как, и чем, и когда, и какие последствия, и сколько раз. Билл сияет как начищенная кастрюля и срывается с места.
— Ты куда?
— Вымыть лицо, вскипятить чайник, а потом мы с тобой идём в секс-шоп.
— Чего? — интересно, выражение моего лица слишком похоже на дауна?
— В секс-шоп, — появляется его улыбающаяся физиономия из дверного проёма.
— Тогда я лично для тебя анальные шарики куплю и костюм медсестры. — Расплываюсь в улыбке и сладко зеваю.
— Ну и извращенец ты, Том. — Цокает языком и скрывается в коридоре.
— Ты мно-ого обо мне не знаешь.
Встаю с дивана и отправляюсь в ванную мешать ему умываться своими поцелуями.
***
— И как мы туда зайдём? — стоим как два придурка у огромного магазина сексуальных товаров «Соблазн» и думаем, как же войти в эти белые двери.
— Ногами, как ещё? Ты что никогда в подобных местах не был? — Билл чешет затылок и смотрит на меня явно с издёвкой.
— Я был здесь либо один, либо с девушками.
— Значит, тебе слабо, да? — Вот не люблю, когда он так делает. — Бояться — глупо, Том.
— Отлично. Тогда идём.
Хватаю его за талию, резко прижимая к своему боку, и почти вразвалочку захожу в это место развратных товаров. На входе нас приветствует вполне приличная на вид продавщица и, увидев нас обнимающихся, по-моему, расцветает ещё больше. Что, так редко однополые пары заходят? Никогда не понимал и не пойму, почему девушкам так нравятся геи.
Давно я в таких шопах не бывал и сейчас с долей какого-то наркоманского азарта рассматриваю весь представленный ассортимент: смазки на любой вкус и цвет, различных тюбиков и разновидностей, какие-то крема, из них я узнаю лишь один, который как-то своей бывшей девушке покупал — у неё с оргазмом проблемы были; кольца для членов, анальные и вагинальные пробки из латекса, куча фаллоимитаторов с вибратором и без, в форме огурцов, недоделанной моркови, с пупырышками и совершенно гладкие, разных вызывающих цветов и размеров — у меня чуть челюсть не падает, когда я вижу двусторонний и довольно длинный. Билл, похоже, тоже замечает его и безмолвно смеётся. Похоже, наши мысли пересеклись. Главное, чтобы сейчас к нам консультант не подходил. Ах, чёрт, вот уже один идёт. Походка от бедра, короткая футболка в облипку, губы с прозрачным блеском — это по нашу душу и явно гомосексуалист.
— Здравствуйте, — его улыбка настолько идеальная и белая, что я даже засматриваюсь. Билл это замечает, но ничего говорит. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Да, — голос Билла очень твёрдый и уверенный, словно он всю жизнь ходил в подобные места. — Вы не могли бы посоветовать нам качественную смазку и различные стимуляторы сексуального возбуждения.
Я удивлённо поворачиваю к нему голову и смотрю ошарашенным взглядом. А кто-то мне ещё про неопытность говорил? Честно говоря, я уже начинаю его побаиваться — мало ли, чего нам сейчас наговорит это манерное чудо, призывая купить волшебные штучки-дрючки.
Парень будто ждал этого вопроса и с удовольствием рассказывает нам обо всём близкостоящем, причём делает это с таким видом, точно защищает научную диссертацию или получает докторскую степень. Хотя, секс — это тоже в своём роде наука, которой нужно учиться. Сначала я чувствую себя полным придурком и рискую раскраснеться как пион, с Биллом происходит то же самое, но спустя минут двадцать мы уже сами интересуемся различными приспособлениями. Билла, кстати, очень заинтересовали наручники и плётка, а по виду и не скажешь, что он любитель БДСМ. Из магазина мы выходим как ученики Сократа — просветлённые и сияющие. Купили мы лишь то, о чём прочли в интернете, но я всё-таки не удержался и прихватил наручники — уж очень тоскливо на них поглядывал Билл. Такими улыбающимися и практически в обнимку мы и натыкаемся на Сида, который по иронии судьбы оказался на этой улице. Я начинаю всерьёз верить в закон подлости.
— Привет, парни! А вы это откуда и… — Его взгляд падает в пакет, потом голова резко поднимается, и карие глаза распахиваются от удивления. Вот надо же было встретить его здесь и сейчас.
— Мы с Биллом… — А что мы, собственно, с Биллом? Ходили в секс-шоп всякой хернёй запасаться? Хочется провалиться под Землю.
— Только не надо мне сейчас отмазываться, что вы только встретились, а Том покупал в магазине огурцы. — Сид начинает громко смеяться, видя наши озадаченные физиономии. Я бы, наверное, сделал то же самое.
— Б*я, Сид, вот ну почему ты такой засранец, а? — Билл вторит ему, сгибаясь пополам. Одному мне сейчас совсем не смешно. — Ты как заноза в заднице — вечно в неподходящее время появляешься.
И, стоя сейчас посреди тротуара с пакетом непонятного содержания, я только сейчас понимаю, что на нём большим красными буквами написано название магазина, так что шифроваться мы с Биллом «мастера», ничего не скажешь. Ситуация кажется мне настолько абсурдной, что по всему телу сразу же пробегает волна, и я присоединяюсь к парням.
— Вы, кстати, совсем не палились на занятиях, ага. — Сид успокаивается первым. — Мы с Тиллем поспорили, когда вы решите пожениться. Чувствую, я выиграю.
— Захлопни рот, идиотище. Знал бы ты, как нам сейчас стрёмно перед тобой. — Билл снова надевает маску серьёзности, к которой я до сих пор не привык.
— А чего стрёмного? У вас не инцест, вы не педофилы, к нам — друзьям — не пристаёте, чего париться тогда? — Улыбка Сида сейчас совсем не издевательская, и я ему за это безмерно благодарен. — Всегда мечтал о друзьях-геях. — Всё-таки не может не подколоть.
— Сид, мать твою за ногу! — вручаю пакет Билл и завожу шуточную борьбу с другом. И вроде хлюпик с виду, а силы хватает. В итоге мы уже втроём валяемся на траве и громко смеёмся.
— Серьёзно, пацаны, лично я не против ваших отношений. Вы как были моими друзьями, так ими и остались. Ничего не изменилось.
Поднимаемся с земли, отряхиваясь.
— Ну, теперь гораздо легче. — Расслабленно улыбается Билл и смотрит на меня. Взгляда я не отвожу.
— А посмотреть дадите, чего вы там купили? — он неисправим.
— А может, тебе ещё и на деле показать? — плотоядно клацаю челюстью и надвигаюсь на друга.
— Не-е-е-е, не надо.
— Ну, если уж так интересно, то пошли к нам домой. Пиво возьмём, ты чего-то давно у нас в гостях не был. — Билл приобнимает друга.
— Я боялся семейную идиллию разрушить. Ы-ы-ы-ы.
Всё же решаем поймать такси, потому что светиться с подобным — равносильно смерти. Домой заходим, грохоча бутылками и обсуждая последнее занятие у Дэна. Сегодня оно было завершающим — летние каникулы наступили, а посему у нас отдых.
Просиживаем мы, наверное, часов пять, пока Сид не чертыхается, хлопая себя по голове ладонью — он обещал позвонить какой-то девушке. Но почему-то мне кажется, что всё это — чистой воды ложь. Жеманно помахав нам рукой у двери и послав воздушный поцелуй (теперь всегда так прикалываться над нами будет) убегает по лестнице вниз. Сид всегда был каким-то излишне реактивным, хотя ему это ничем не мешает.
— И ведь тупо свалил же от нас сейчас. — Так и стою у открытой двери, подперев косяк.
— Ага. Врать он никогда не умел. — Закрывает дверь и становится напротив. — Есть хочется.
— Яичницу будешь?
— Твою фирменную?
— Угу.
— Буду.
Без слов иду на кухню и открываю холодильник. Билл садится на стул и, уперевшись локтями в стол, начинает пристально наблюдать за моими действиями.
— Том?
— М? — режу помидоры и жду, когда накалится масло.
— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя красивая спина?
На пару секунд прерываю своё занятие и, не поворачиваясь лицом, отвечаю:
— Нет.
— У тебя красивая спина.
— Спасибо. — Нож у меня в руке дрогнул.
— Я вот в школе всегда был худым и многие меня дразнили. Хотя сдачи я мог дать приличных. — Так и вижу, как он улыбается.
— А я рэповал, когда был в школе.
— Серьёзно? Ты мне не говорил. Наверное, девчонок куча у тебя была.
— Ну да. Мы с Густавом ещё теми ловеласами были. Хотя ни с кем серьёзных отношений не было, никто на нас в обиде не был. — Укладываю помидоры на дно сковороды и принимаюсь резать петрушку.
— Странно. А я с девчонками о литературе разговаривал всегда. И если она не могла ничего сказать в ответ, от близкого с ней общения я сразу отказывался. Дурак я был. Но в десятом классе я кардинально изменился.
— В лучшую сторону? — чуть поворачиваю голову, чтобы видеть его.
— Безусловно.
Больше ничего не спрашиваю и продолжаю готовить яичницу. Билл тоже замолчал и за звуком скворчащего масла я не слышу, как он встаёт с места и подходит ко мне, кладя узкие ладони на мою спину. Не обращать на это внимания не получается, но я должен доделать начатое, иначе спалю к чёртовой матери весь дом. Выключаю газовую плиту, любуясь своим кулинарным шедевром — идеальной глазуньей оранжевого цвета и россыпью зелени наверху.
— Я себя так хорошо чувствую, когда ты рядом.
Наконец, поворачиваюсь к нему лицом и кладу ладони ему на плечи.
— Я тоже, Билл. И, думаю, это замечательно. — Касаюсь большими пальцами его шеи и улыбаюсь. — А теперь давай есть. Я голоден как медведь после спячки.
Трапеза без дразнилок и колких словечек никак не обходится, но так даже интереснее. Сегодня посуду мою я, поэтому отправляю Билла в комнату, чтобы не мельтешил, только вот уходить он совсем не собирается. Вместо этого он подходит ко мне сзади и, обняв за талию, утыкается носом в затылок. Его ноздри шумно втягивают воздух. Кажется, пива он немного перепил, хотя…
— Я сегодня тебя к тому парню приревновал. — Слышу немного стыдливую интонацию в голосе.
— Правда?
— Ага. Он так на тебя пялился.
— Не могу сказать, что мне это не льстит, но, будь уверен, моя моногамия сейчас как никогда прочная. — Отхожу от раковины и прижимаю его к себе.
— Это радует. — Взгляд Билла цепляется за каждую чёрточку моего лица и останавливается на пирсинге в губе.
— Ты ведь меня поцеловать хочешь.
— Да.
— А чего стоишь?
— Не знаю.
— Неправильный ответ. Первым тебя целовать должен я.
Билл явно хочет что-то возразить, но мои губы не дают ему этого сделать. Разворачиваю его так, чтобы он упирался в стол ягодицами, и уж теперь-то даю волю рукам. Что я заметил, наши поцелуи всегда какие-то безумные, но мне это и нравится. Малая доля алкоголя в крови даёт о себе знать, но не притупляет ощущений, когда пальцы Билла, спустившись по рукам, начинают залезать в рукава футболки, касаясь голой кожи. Тем временем я не остаюсь бездейственным и без всякого зазрения совести проникаю под обтягивающую майку ладонями, чтобы через несколько секунд снять её к чертям собачьим — она сейчас совершенно лишняя. Не знаю, что горячее — кончики пальцев или тело Билла, хотя, может и то, и другое. У него настолько идеальная кожа, что не могу не поцеловать её восхитительную гладкость. Он судорожно цепляется за края столешницы, когда я, опустившись перед ним на колени, целую впалый живот, с невообразимым желанием оставить на нём следы от зубов или красные отметины. Кто бы мог подумать, что мы дойдём до этого момента. Мышцы его пресса втягиваются и подрагивают под моими губами. Расстёгиваю пуговицу джинсов и молнию, но снимать их не собираюсь — провожу широкую линию языком от пупка к кромке трусов. Чуть оттянув резинку вниз, рисую влажный след на лобке. Откуда во мне столько смелости и спонтанности, я просто ума не приложу. Видимо, поход в секс-шоп изрядно пошатнул нашу с Биллом крышу. Он явно ошеломлен моей активностью, потому что дыхание сбивчивое, взгляд не останавливается на чём-то одном, то и дело фокусируясь на мне, моих губах и улетает прочь. Билл смущён, но я не могу и не хочу останавливаться, в конце концов, если бы ему было противно, я бы не касался внутренней стороны его бедра. Одно лишь меня смущает — он не издаёт совершенно никаких звуков. Надо что-то с этим делать.
— Скажи, что чувствуешь сейчас.
— Такое ощущение, словно я попал в один из кругов ада. Меня в огне варят… и… — договорить нормальным голосом он уже не в состоянии, потому что я делаю то, чего не делал никогда в жизни — касаюсь чужого члена рукой. Билл задирает голову назад, но я успеваю поймать взглядом его зардевшиеся ярким румянцем щёки.
— Если тебе некомфортно при свете, пойдём в комнату. — Глажу его живот.
— Мне непривычно. Да. И… Поцелуй меня.
Не знаю, к чему это относится, но я не поднимаюсь с колен, а целую розовую, немного увлажнённую головку. Таких громких стонов я, наверное, никогда не слышал. А для меня так странно-приятно знать, что этого добился я, что своими губами я чувствую пульсацию и не считаю это чем-то омерзительным и ужасным. Дарить наслаждение другому — вот великий дар человека.
— У тебя охренительный запах. — Не могу сдержать восторга в голосе и обхватываю Билла губами.
— Нет, Том... В губы поцелуй. Б*я-я-я…
Выполняю его просьбу незамедлительно и будто проваливаюсь в пучину безудержной страсти: Билл толкает меня в зал, не отрываясь ни на миллиметр, по пути находит выключатель, и свет в комнате погасает — всё-таки ему пока некомфортно быть полностью открытым; ловкие руки оголяют меня в считанные секунды. Билл не прекращает натиск, упорно двигаясь на меня и не давая возможности сойти с его какого-то потаённого плана. Под ногами звенят бутылки, громко мяукнул кот — я наступил ему на лапу, но это становится настолько не важным сейчас, что пусть хоть земля разверзнется под нами.
— Как же я тащусь от твоих губ. — С чувством засасывает пирсинг, касаясь его кончиком языка. Я бы сказал ему, от чего в нём тащусь, но вот нахлынувшая волна возбуждения не даёт мне и слова произнести.
Усаживаюсь на диван — Билл устраивается у меня на коленях. Я, наверное, должен был узнать у него, нормально ли он себя ощущает не в главенствующей роли, но его действия отвечают сами за себя.
Стягиваю его джинсы, насколько позволяет положение, и кладу ладони на обнажённые ягодицы. Билла выгибает как алюминий, а по щеке катится капелька пота, которую я с наслаждением слизываю. Избавляемся от одежды неимоверно быстро и вроде бы уже финишная прямая, самая пора к действиям, но мы совершенно синхронно останавливаемся, смотря друг другу в глаза пристальнее обычного.
— Я себя животным чувствую.
— Ага.
— Но я так тебя хочу, Билл.
— И я.
Смахиваю с лица Билла чёрную прядь и медленно касаюсь его губ своими. Этот поцелуй как откровение, глубокий, чувственный, с привкусом нетерпения и смущения. Такой коктейль просто не может оставить меня равнодушным. Отклоняю его на диван и нависаю сверху. Только сейчас понимаю, что дрожу не только от возбуждения, но и от страха. Это наш первый секс.
— Билл… тебя… Чёрт. Ты в пассивной роли сейчас. Нормально? — глажу его по щеке, заглядывая уже не в глаза, а в душу.
— Не нужно ярлыков, Том. Я просто хочу улететь. С тобой.
Даже в такие моменты он не перестаёт быть поэтом.
Рисую невидимую линию от шеи к ключицам, заостряя внимание на ямке между ними, кругами по груди, задевая горошину сосков, аккуратно по рёбрам и животу, к самому его низу, туда, где всё влажное и горячее. Развожу его ноги в стороны и не могу оторваться от созерцания его лица. Никогда не думал, что во время секса человек может быть настолько красивым: эти бархатные ресницы, скрывающие чёрные глаза с расширившимися зрачками, раскрасневшиеся щёки, блестящие от наших поцелуев губы. Потрясающе.
Тянусь к пакету, который на моё счастье оказывается прямо у дивана, достаю презерватив и смазку, но Билл забирает у меня первое.
— Не нужно. Мы многого не поймём.
Главное, сейчас всё сделать правильно.
Я настолько хочу обладать им, что у меня пульсирует в висках, а кончики пальцев уже давно онемели. Растираю гель в ладонях и касаюсь сжатого кольца мышц. Билл вздрагивает, но потом расслабляется. Я снова целую его, раскрывая для себя, успокаивая, а когда нетерпение и жажда близости достигает своего апогея, Билл рвано шепчет мне:
— Давай.
Даже перед прыжком с парашюта мне не было так страшно как сейчас. Делаю глубокий вдох и медленно вхожу. Пальцы Билла впиваются мне в плечи, но я стискиваю зубы, чтобы не застонать от боли и неописуемого наслаждения. Эта узость, жар, будто я попал в огонь к Биллу. Мы танцуем на раскалённых углях, вопреки всему. Даю ему время привыкнуть и лишь потом начинаю толчки. Билл сжимает пальцы на ногах и жмурится. Целую его глаза и медленно раскачиваюсь. Сигнал к тому, что темп можно увеличить я распознаю сразу — мышцы сжимаются сильнее. Мы стонем друг другу в губы, щёки, носы. Вжимаясь друг в друга, принимая идеальную позу — кожа к коже, клетка к клетке, ребро к ребру. И находясь на пике блаженства, я понимаю, что чувствовал Ахиллес, любя в шатре своего Потрокла, я знаю, что чувствовал Оскар Уайльд, падающий в пучину страсти со своим любовником Альфредом Дугласом, я ощущаю то, что было в душе Александра Великого, когда он целовал Гефестиона, я вижу вдохновения Леонардо да Винчи и Уильяма Шекспира, безумные глаза Сальвадора Дали, наполненные тоской по Фернандо Гарсия. Я вижу в них всех себя и Билла. И мне хочется лететь, никогда не приземляясь, хочется остановить время и зависнуть в этом моменте навечно, хочется до самой смерти целовать эти губы и слышать, как их обладателю невообразимо хорошо.
Внутри меня взрывается шар наслаждения, и я выплёскиваю свой восторг внутри Билла, ощущая, что он сделал то же самое. Я всегда думал, что истории любви в книгах и пьесах — сплошные выдумки, но глядя в эти переполненные эмоциями глаза, я прекрасно осознаю, что мы с ним только что написали свою собственную историю. Безумную, странную, временами глупую и неподдающуюся никакому объяснению, но она наша. Целиком и полностью.
— Это — самый невероятный секс, который у меня был. — Хрипло шепчет Билл, лениво целуя уголок моих губ.
— Да... — Пытаюсь выйти из его тела, но он не даёт.
— Не надо. Полежим вот так чуть-чуть.
Ложусь на него, утыкаясь носом в шею, вдыхаю аромат пота и чего-то похожего на ваниль, с примесью корицы.
— Том. Я тебя люблю.
— Знаю. И я тебя.
— А я боялся тебе сказать.
— Знаю.
— И боялся, что у тебя этого нет.
— Знаю. — Улыбаюсь ему в щёку.
— И… А чего ты не знаешь?
— Как бы ты смотрелся в костюме медсестры.
— Засранец ты. Я ему тут о прекрасном, а он о пошлятине.
— Да ладно тебе, я же шучу. Я люблю тебя за то, что ты парень. Всегда это помни.
— Мяу, — раздаётся возле нас жалобный голос Казимира, и комната взрывается от смеха.
— Он самое подходящее время нашёл попросить пожрать. — Не без сарказма произносит Билл и двигается подо мной.
Я пропускаю его в ванную первым, а потом споласкиваюсь сам.
Что мы делаем потом? Насыпаем в миску проглота хрустящий корм, курим на подоконнике, укутавшись в тонкий плед, и молчим. А зачем нужны слова, когда всё сказано без них?
***
— Ты серьёзно, Дэн? — Билл, по-моему, сейчас проделает дыру в кресле своей задницей. Без понятия, что такого ему там говорит наставник, но всё же держу ухо востро. — И когда? Завтра? Твою мать! Конечно, конечно мы согласны! Да я ради этого готов всё бросить! Угу. Да. Нормально всё. Хорошо. Тогда до завтра. Бывай.
Отключает мобильный и с криками «ура!» начинает бегать по комнате как заведённый. Наблюдаю за этой пантомимой минуты две, а потом, дёрнув его за руку, тащу на пол.
— Ты чего бегаешь, словно тебя птица счастья в зад клюнула?
— Мы получили роль! Это же… Это… А-а-а-а!
— Прекрати верещать и объясни нормально.
— Помнишь, Дэн нас на кастинг приглашал? Так вот нас с тобой на роль утвердили! Новый сериал планируют снимать, и там будем мы! В главных ролях! Ты представляешь? А?!
— Подожди, это то есть мы… Снимемся в кино? — по-моему, такого писклявого голоса у меня и в детстве не было. — А-а-а-а-а!!! — Теперь от радости ору я.
Наверное, соседи уже раз двести покрыли нас нецензурными выражениями, да и плевать. В честь такого радостного события мы решаем потусить в клубе и хорошенько отметить. Собрались все: Хельга под руку с Тиллем, Сид с какой-то загадочной брюнеткой, Марк, даже Густав, который приехал в Берлин на каникулы, и Дэн в компании вполне себе симпатичного шатена. Билл сияет улыбкой и подходит ко мне, чокаясь бокалом шампанского и целуя в губы. И глядя на всех этих веселящихся друзей, я могу с уверенностью сказать, что наша роль в жизненном театре была предопределена ещё с рождения. Как бы ни поворачивала грани существования судьба, не нужно сдаваться. Играть сердцем нужно до победного момента, до самого конца, пока не исчезнет всё. И я знаю, что мой пульс всегда найдёт отголосок в том, кто сейчас смеётся над выходками Сида, обнимая меня поперёк талии. Что нас с ним ждёт дальше, я не знаю, но моё сердце, как и его, всегда готово играть в новые игры. Жребий брошен.
Finis.
© Sweet Sacrifice
10/08/09 г. — 1/07/10 г.
1 Рейтинг (то же самое, что и четвертные контрольные в школе) – университетский термин, подразумевающий собой зачёты по всем изучаемым предметам, оценки за которые выставляются в специальные ведомости.
2 Хаха, я вообще не очень хорошо разбираюсь в мужских сигаретах, так как курю исключительно Вирджинию Слимс фиолетовые, но, думаю, эти тоже ничего =)
3 Как известно, во времена Шекспира из-за нехватки женщин, в театрах их роли могли играть и мужчины. Это было совсем не удивительное явление.
4 В данном случае имеется в виду персонаж рассказа О. Уайльда «Великан-эгоист», который по сюжету стал смыслом жизни одинокого и угрюмого великана. Имеет нарицательное значение, то есть — близкий и любимый человек.
5 «Ромео и Джульетта» В. Шекспир. Последняя реплика Ромео перед смертью.
6 Героиня готического романа О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», которая по сюжету покончила с жизнью самоубийством.
---------------
------------------------------------------------------------
---------------
------------------------------------------------------------
«Игра сердец»
Страница 26
by Sweet Sacrifice
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |