За помощь в осуществлении издания данной книги издательство «Евразия» благодарит 13 страница

Вершиной личной отваги в бою считался кавалерийский прием спешивания, так называемый «угара». Считается, что это специфическая раджпутская тактика, свидетельствующая о высоком уровне воинской подготовки. В кри­тический момент битвы кавалеристы спешиваются, и бой с противником продолжается уже на земле. Расчет делался в основном на психологический шок у противника — ведь такое безрассудное поведение во время битвы могло привести к верной гибели. Когда битвы происходили между раджпутами, «угара» с одной стороны вызывала такое же поведение и у другой, и бой принимал форму многочисленных поединков. Иноземцы приходили в заме­шательство, но в сражение «на равных» не вступали, у них была пехота. Для раджпутов высший смысл «угара» как раз и сосгоял в том, чтобы, во-первых, если так суждено, погибнуть самому, не губя при этом коня, и, во-вторых, не иметь соблазна спастись бегством с поля боя, не выполнив последний долг воина. В одной из поэм подобный эпизод боя описан так. Герой вдруг «увидел своего младшего брата Вирама, который никогда в жизни не ходил по земле пешком, сражающимся с врагами на земле, без коня. Очень взволнованный этим, Рав Хаммир воскликнул: "Почему я остаюсь в седле?" И тоже боролся на земле. Его ноги были разбиты в кровь об острые камни...» (51, 55). Действительно, раджпутскому радже не полагалось ходить по земле пешком — он пользовался паланкином, когда не сидел на коне. Этот Хаммир, Чаухан из Рантхамбхора, в конце битвы сам себе отрубил голову мечом — чтобы не сдаваться врагу. Некоторые авторы пишут, что спешившиеся раджпутские конники связывали полы своих одежд так, что образовывались целые цепи воинов; якобы это повышало эффективность действий. Не могу заставить себя поверить в это, хотя отрицать, что подобные свидетельства в литературе встречаются, не могу. Надо только знать, что обычно так описывали раджпутов персидские всадники, которые очень чванились, считали себя лучшими в мире вояками, презирали всех остальных и критиковали любые действия противника. И кони были не те, и солдаты плохи, и погода неудобная. Надо признать, что они имели основания гордиться собой, и все же... Сам Бабур, хоть и не перс, отличался подобным отношением к своим противникам. Он писал: «Индийский воин знает, как надо умирать, но не знает, как надо воевать».

Вот как описывается одна из битв в «Балладах об Алхе» — правда, нужно иметь в виду, что в балладу явно внесены поздние добавления, потому что упоминаются ружья и пушки, которых на самом деле в это время еще не было. Сначала предводители сторон выезжают каждый перед своим строем и начинают переговариваться, поддевая друг друга. Один кричит: «Мое сердце покрыто волосами», т. е. имеет в виду «Я очень храбрый»! Другой «Если я отвернусь от лица моего врага, то нарушу мою "раджпути"!» И постепенно сгущая накал страстей, доходят до «гневного состояния», так что «белки глаз покраснели, как уголь». Затем вступают в бой лучники как сказано в тексте, «пули, стрелы, дым застилают все вокруг». Никто «не уступает врагу и не оставляет места, где стоит», потому что все истинные раджпуты. «Уже луки ослабели, уже ружья разогрелись, руки лучников стерты в кровь». Подошли ближе друг к другу с пиками и копьями, и начали пускать дротики. И никто не уступал, пока копья не поломались, стрелы не погнулись. Паланкины на спинах слонов, где сидят эти лучники, «утонули в вязкой крови. Тогда каждый воин обнажил свой клинок, и ряд обрушился на ряд — всадники на всадников, пешие воины — на пеших. Бивень к бивню столкнулись слоны. Очень много прекрасных юных воинов пролили свою кровь. На каждом шагу лежали раненые». Погибшие лошади и слоны «как лепешки навоза на крестьянском поле лежали на поле боя». «Кровь текла, как красная река, и тюрбаны были в ней, словно лотосы, словно черепахи — щиты и как змеи — ружья; одежды колыхались в этой реке, как водоросли». И раненые стонали — об отце или сыне, о жене, которая станет скоро вдовой, о старой матери, по которой некому будет совершить погребальные обряды. «Вода была там дороже золота, но негде было взять ее...» (50, 105—106). В решающий момент битвы Удан говорит своим воинам, пришпорив коня перед строем: «Вы не слуги мои, вы братья мне. Моя честь зависит от вашей. Тот, чья нога отступит назад от передней линии, погубит свою карму — семь жизней его имя будет в забвении. Создания на земле имеют много рождений, но редки рождения в качестве человека, используйте этот час — увядший цветок не может соединиться со своим растением вновь. Песнями и легендами будет прославлена эта битва в будущем! Тот, кто умирает дома в своей постели, зря растратил свою "раджпути"!» (50, 78).

Мы уже знаем, что раджпуты никогда не сдавались на милость победителя. Но в одной из поэм удалось найти описание того, как это могло бы выглядеть. Речь в легенде идет о том, что любящий дядя, младший брат отца, потерял в пути своего дорогого, очень любимого маленького племянника. Настолько любимого, что дядя всегда кормил его до того, как поест сам. Молодой человек не знал, что ребенок украден с помощью волшебных средств, и чувствует себя виновником трагедии. Он приходит к отцу ребенка, своему старшему брату, без тюрбана на голове, со связанными руками и держа во рту пучок травы. Все это символизирует крайнюю степень уни­женности и подчинения. Брат привязывает его к шесту и принимается бить бамбуковыми палками, что тоже может быть проделано только с рабом. Наказываемый не сопротивляется, и в отчаянии говорит себе, что надо терпеть, что возражать старшему брату — означает нарушать «раджпути». В военной истории раджпутов сцены унижения не описаны — они до такого не доживали.

Битва при Халдигхати

Одна из самых великих в раджпутской истории битв — битва при Халдигхати. Она состоялась между армиями меварского махараны Пратапа Сисодия и могольской армией во главе с Ман Сингхом Каччва. Этот Ман Сингх состоял на службе Акбара и стал одним из самых значительных военных специалистов в его армии. Акбар много лет стремился подчинить Мевар и лично Пратапа своей власти, но безуспешно. Битва при Халдигхати была одним из этапов этого противостояния. В народной традиции, однако, причины, вызвавшие битву, объясняются очень интересно. Известно, что Ман Сингх приезжал к махаране Пратапу и пытался уговорить его «по-хо­рошему». Принимая гостя у себя, махарана проявил немало радушия. Но за один стол с Ман Сингхом не сел — не стал унижать себя столь тесным общением с человеком, которого считал предателем. Этот факт вызвал восхищение раджпутов, которые и без того испытывали к махаране Пратапу огромное уважение. Они говорят: «Не разделил трапезу с Ман Сингхом, который нарушил свою "раджпути", показал ему его место». А когда гость ушел из дома Пратапа, то дом окропили священной водой Ганги, снова промазали очистительной смесью земли и коровьего навоза, выбросили всю глиняную посуду и утварь, бывшую в нем, чтобы очистить скверну, нанесенную присутствием недостойного. А Ман Сингх якобы узнал об этом от своих шпионов, оскорбился и пришел с армией — наказать Пратапа.

Битва состоялась 18 июня 1576 г. Халдигхати — узкий горный проход в горах Восточного Раджастхана. Невдалеке от него противники встретились на относительно ровной долине, изобиловавшей валунами и кустарником. В битве участвовало в общей сложности около 8000 человек и столько же слонов и лошадей; из них около 3000 тысяч — армия раны Пратапа. Армия Моголов не могла пройти за перевал и не смогла затащить в горы свою артиллерию, что лишало ее всем известных преимуществ, и поэтому сражение прошло под диктовку раджпутов. Они сумели использовать все свои такти­ческие приемы и наработки, которыми так славился махарана Пратап. Армии построились друг против друга: могольская имела передовой ряд стрелков, авангард из двух частей, основное построение в виде центра и двух флангов и запасные отряды; раджпутская имела передовой отряд, основное войско, два боковых отряда и стоявший позади, преграждая доступ в ущелье, отряд пехоты, набранной из племени бхилов, вооруженных луками, в количестве 500 человек. Раджпутская конница нанесла решительный удар по передовым построениям моголов и смяла их почти мгновенно. Затем Пратап выслал вперед боевых слонов, стремясь смять центр противника и проделать брешь для прохода своего войска через построения Ман Сингха. Затем, по раджпутскому обычаю, должна была прорваться в тыл врага двумя мощными колоннами, отсекая фланги, кавалерия. Это должно было привести к полному нарушению построения, что раджпуты считали поводом перейти к поединкам, которые могли закончиться даже и рукопашной схваткой. В могольской армии тоже были слоны. Первыми вступили в поединок слон Аона со стороны Сисодия и могольский слон Гаджмукта. Но погонщик Лоны был ранен пулей, и слон не смог одолеть противника. Тогда выпустили на поединок знаменитого Рам Прасада, самого великолепного слона махараны, слона, завладеть которым Акбар мечтал много лет. Но его махаут был убит стрелой, а могольский погонщик, сидевший на противнике Рам Прасада Мадаре, исхитрился перепрыгнуть со своего слона на спину Рам Прасада. Таким образом, слон достался моголам. Традиционный сценарий дал сбой. После этого отряды сошлись вплотную — кавалерийского наскока не получилось. И начались поединки между врагами. Махарана Пратап лично на своей лошади участвовал в этой атаке. Он приблизился к Ман Сингху. Тогда именно его Четак напугала слона Ман Сингха, прыгнув на его голову «как голодный тигр». Сам махарана метнул копье в выступы на голове слона и ранил махаута. Но поразить самого Ман Сингха не удалось. Тогда махарана принял бой с Мадхо Сингхом Каччва, получил несколько ранений от стрел и копья, но смог обратить противника в бегство. И, как говорят раджпутские историки, все шло очень хорошо, моголы начали уставать, слабеть. И тут командир могольского резерва, крича, что на поле боя появился сам падишах Акбар, ринулся со своим отрядом в бой. Никакого Акбара не было и в помине, но эта хитрость воодушевила могольские войска и расстроила радж­путские — у них резервов не было. Именно в это время махарана Пратап потерял сознание от ран, и товарищи вывезли его с поля боя. Один из раджпутов схватил царский зонтик махараны, чтобы создать видимость присутствия Пратапа на поле боя (это было чрезвычайно важно, как мы уже говорили — без командира войско теряло волю и управление). Но герой вскоре погиб, и все стало стихать и успокаиваться. Полуденный зной довершал дело. «Воздух был раскален, как в топке, и мозги закипали в черепе». Моголы тоже «не могли шевелиться». Войска махараны отошли за перевал, а моголы не имели сил их преследовать. Как говорят, битва угасла как-то сама собой. В ней не было явного победителя, и результатов она не принесла. Просто показала, на что способны противники. Махарана не лишился своих владений, не подчинился Акбару, ничего не потерял в стра­тегическом плане. Моголы это понимали, но объявили себя победителями потому, что довели махарану Пратапа до того, что он потерял сознание и был унесен с поля боя; надо полагать, это Ман Сингх Каччва, будучи раджпутом, воспринял битву традиционно, по-раджпутски, как поединок военачальников. Уцелев в сражении, он мог считать себя победителем. В битве раджпуты потеряли около 500 человек убитыми и ранеными. Моголы — около 150 убитых и 300 раненых. Битва длилась с 8 ч утра до полудня. Действо, как можно понять, было весьма статичным. Махарана Пратап сделал вывод — больше он не станет выводить свои отряды на резню. Отныне он перешел к тактике партизанского сопротивления, которая многие десятилетия сдерживала Моголов в Раджастхане.

ОРУЖИЕ

Исконно индийское оружие соответствует — и это естественно — клас­сической воинской идеологии. Оригинальные методы и способы ведения военных действий, боевая тактика вызвали к жизни разработку различных типов метательного оружия, которое можно назвать «бесконтактным», и оружия ближнего боя (типа штыков), которое применялось при обороне. Достаточное развитие получили средства защиты воина. Особое значение имеют и средства вооружения боевых животных: те, которые можно назвать пассивными — типа защитных щитков, усиленных ранящими противника шипами, и те, которые активно использовались, например, боевыми слонами.

Возможно, при разработке теории применения оружия учитывались идеи ритуальной чистоты и нечистоты, ритуального осквернения, представления о «хорошем» и «дурном» действии. Последнее представление связано с теорией кармического воздаяния за хорошие и плохие деяния. Речь, конечно, не шла о прекраснодушии индийских солдат. В Индии тоже изобрели удивительно изощренные орудия и даже методы убийства. Так, например, в прошлом веке англичане были повержены в психологический шок действиями секты душителей — тугов, прославившимися ритуальными убийствами без пролития крови. Разнообразие видов смертоносного оружия почти не поддается строгой классификации. Но тем не менее проследить соотнесенность традиционной идеологии, военной теории и инженерной стороны вооружений и способов их применения все же очень заманчиво. Что мы и попытаемся сделать — в отношении раджпутов.

Весь набор вооружения раджпутского воина — меч, кинжал, пика, копье, боевой топор, чакра, лук со стрелами — подчеркивает главенствующее зна­чение кавалерии и поединка воинов и соответствует им. Раджпутские воины в истории показали себя не менее храбрыми и подготовленными солдатами, чем мусульманские завоеватели, но у них были иные представления о способах и методах ведения войны. Они не владели тактикой ведения крупных войсковых операций, не знали больших армий, не знали жизни «в орде», в походах и шатрах, как это практиковали Моголы, весь двор и государственная машина которых вместе со своими женами и домочадцами, с невероятными обозами, проводили в военных походах многие месяцы; Моголы годами жили в ставках. Моголы умели строить армии, организовывать сражения между большими массами людей, у них была многочисленная пехота и тысячные отряды кавалерии, и они в начале XVII в. уже начали осваивать не только исполь­зование, но и производство артиллерии. Всем этим современным методам раджпуты, у которых за толстыми стенами крепостей время текло совсем иначе, могли противопоставить только свою старинную рыцарскую храбрость и честь. Момент истины для них настал именно с приходом Моголов. Они оказались вполне на высоте положения каждый лично, но сама система военного профессионализма раджпутов оказалась не соотвествующей требо­ваниям нового времени, неадекватной уровню развития военного дела.

Известно, что чуть ли не до XIII в. оригинальное, собственное оружие индийцев было таким же, как во времена вед и эпоса. Вместе с тем, воинская традиция завоевателей — еще со времен арабов, и особенно с XII в., оказала огромное влияние на представления индийцев в этой области. Различные виды вооружения имеют с тех пор исконно индийские и «мусульманские», могольско-персидские виды и варианты.

В глубокой древности для кшатриев индийские мыслители разработали науку оружия. Согласно традиционной классификации, оружие могло отно­ситься к одной из следующих категорий. «Амукта» — «то, что держат, несвободное»; «мукта» — «то, что отпускают, бросают, свободное»; и «мукта-самдхарита» — «то, что бросают и возвращают», например, метательный нож на цепи. Выделяли и такое оружие, которое «запускалось машинами» — камни и всевозможные горящие снаряды. Использование метательного оружия как средства выбора — очень важная идея древнеиндийской военной науки. Такое оружие позволяло «бесконтактно» поражать противника, и опосредо­ванный, непрямой удар летящим копьем, дротиком, чакрой имел особое значение с философской точки зрения. Применение подобного оружия против врага могло считаться не убийством, а именно использованием оружия, а уж кто и насколько от него пострадал — это проблема кармической судьбы пострадавшего. Считалось также, что наиболее предпочтительным со всех точек зрения (наивысшим) является метательное оружие типа лука и стрел, затем — ниже классом — метательные снаряды, затем мечи, и самое худшее — собственные руки в рукопашной схватке. Древняя наука оружия предписывала освоить следующие методики обращения с оружием: заклинание оружия с помошью мантр; искусство упражнений с оружием; метание оружия; магические средства его возвращения.

Древние индийцы считали, что существуют различные виды сверхъестест­венного оружия, очень эффективного. Но используют его только боги, помогающие праведной битве воинов. Рассказы о действии такого оружия выглядят как мечта, сказка, гораздо более смелая, чем мечта о ковре-самолете. Различные виды такого оружия вызывают якобы оцепенение всех живых существ на поле боя («шука»), или повергают всех в сон («прасвапана»), или превращают всех в бессмысленно дергающихся, расслабленных, пока не погибнут («нартана»), или все, дрожа от страха, будут изливать мочу и другие выделения (последнее оружие называется «устрашающее», «сраса-на» — ах, санскрит!). Мифических видов оружия индийцы знали огромное множество. Описания подобных мифических средств поражения противника, часто массового, привело к появлению слухов о том, что древние индийцы изобрели и реактивные снаряды, и минометы, и ядерное оружие, и космические летательные аппараты, и умели использовать эффекты инфразвука. Будучи рационалистами и материалистами, мы должны отрицать такую возможность, но дошедшие до нас (в эпосе, например) описания эффектов действия мифического оружия производят сильное впечатление и действительно наводят на мысль о знакомстве с отмеченными физическими явлениями и инженерными технологиями. Но это отступление не имеет отношения к раджпутам, разве только к кшатриям.

Наступательное оружие

Современные классификации, как известно, выделяют оружие наступа­тельное и оборонительное. Раджпутское вооружение вполне поддается клас­сификации по этому принципу. Раджпутская кавалерия была вооружена многими видами оружия. Это мечи и щиты, пики, копья, лук и стрелы, боевые топоры, кинжалы. Раджпуты не имели артиллерии, кремневых ружей и другого огнестрельного оружия — все это появилось в позднюю эпоху как заимствования от Моголов и европейцев. Все виды традиционного оружия не могли быть в руках одного человека, но на поле боя можно было увидеть все вышеперечисленное. Изменилось, по сравнению с древней эпохой, пред­ставление о низших и высших видах оружия; высшими.стали считаться боевые клинки и позже — артиллерия.

ЛУК и СТРЕЛЫ. Самое распространенное и любимое индийское оружие до появления огнестрельного. Древние индийцы сочинили «Дханурведу» (бук­вально — «луковедение»), науку об оружии, т. е. о луке прежде всего. В древнеиндийском эпосе описываются знаменитые невероятно мощные луки; например, великий лучник Арджуна в Махабхарате владел луком, который назывался Гандива, «носящий имя носорога», что означает, что он или был сделан из рога носорога, или издает низкий, подобный реву носорога, звук. Раджпуты говорят, что их великий герой Притхвирадж Чаухан был каким-то совершенно невероятным специалистом стрельбы из лука; его называют «Шабдабхеда», букв, «тютелька в тютельку», в наше время бы сказали «миллиметровщик». Считается, что оружие это хорошо тем, что стрелы летят предательски бесшумно и поражают незаметно. Исследователи пишут, что еще в середине XIX в. лук и стрелы широко использовались индийцами. Аук чаще всего делали из дерева, бамбука или тростника. Особенно охотно использовали бамбук, он достаточно прочный и хорошо гнется, и материал недорогой. Персидский (парфянский) лук, который принесли с собой му­сульманские завоеватели, — с двумя изгибами, бывал составным, с использованием роговых пластин и металла: железа, меди, даже золота и серебра. Иногда использовалась слоновая кость. Персидский лук сразу понравился индийцам — очень мощный, действительно страшный — и по дальности полета стрелы, и по силе удара. У него была тугая тетива. Тетива луков изготовлялась из жил животных и сыромятной кожи, конопляной или шелковой нити, сложенной в вервие, и даже бамбуковой щепы..Классическая литература говорит о «страшном звуке тетивы от удара о кожаные нарукавники». Радж-гтутский классический лук имел особую гибкость — он, как говорят, практически замыкался в кольцо и, распрямляясь при выстреле, давал мощный полет стрелы и сильный удар. Похоже, что он изготавливался из металла, дерева и роговых пластин по композитной технологии. Он мог быть полукруглый, с двумя или с тремя изгибами. Это мог быть лук из цельных рогов буйвола, и тогда получался с двойным изгибом. Считалось, что хороший лук имеет большие размеры, лучше всего длиной в четыре локтя, около 1,8 м.

Классический древний индийский эпитет для стрелы — «пьющая кровь». Существовало большое разнообразие стрел. И их назначение диктовало форму, размер и материалы. Так, например, полностью металлическая стрела ис­пользовалась против слона. Форма наконечников стрел была строго функ­циональной. Серповидный (полукруглый в горизонтальной плоскости) — срезает тетиву лука или его загнутый конец, к которому крепится тетива. Стрела с наконечником в виде полумесяца (в вертикальной плоскости) рассекала стрелы врага в полете или обращала их полет вспять. Прямые наконечники без особенностей — самые обычные, против человека. Стрелы, наконечники которых были в виде трезубцев, витые, с заусеницами, наносили глубокие и рваные раны. Были наконечники раздвоенные, в виде сплошного металлического круга, в виде креста, в виде листа растения, шипа, крюка и даже вовсе без наконечника. Эти последние использовались для доставки посланий в стан противника, особенно для перебрасывания писем с предло­жением сдаться в осажденную крепость. Были специальные стрелы для тренировочных стрельб по земляным целям: такие имели наконечники ци­линдрической формы, заостренные на конце. Оперение стрел делалось из перьев цапли. Существовали и другие особые виды стрел: зажигательные, отравленные, горящие. Колчан для стрел изготавливался из дерева и красиво украшался расписной кожей, вышитым бархатом, и т. п. Он крепился на спине воина. Предельная скорость стрельбы из лука, когда они летят непрерывной линией. Существовала целая наука стрельбы из лука, методика тренировок и правила для.лучника — все это подробно описано в специальных книгах-наставлениях. И всякий уважающий себя состоятельный раджпут имел подобные книги и читал их на досуге; они сохранились в старинных биб­лиотеках. По этим книгам раджпуты любили гадать, открывая наудачу; читали, что будет.

Экипировка лучника дополнялась необходимыми для защиты самого стрелка предметами: кожаными нарукавниками и специальным кольцом на большой палец руки, защищавшими руки стрелка. Аук натягивался «к уху». Лук и стрелы считались великолепным подарком воину.

ИДЕОЛОГИЯ МЕЧА. Боевой клинок — символ особой социальной роли воина. Меч, щит, доспехи всегда были и оружием, и знаком статуса владельца, воина. Боевой клинок считается вместилищем фаллической энергии мужчины-воина и придает ему агрессивную силу и мощь. И так было не только в Индии. В воинской культуре Индии боевой клинок имеет сакральный характер и считается олицетворением мистической силы, имеющей двойст­венную — и мужскую, и женскую природу. В частности, предания гласят, что меч возник из светящегося небесного метеора, созданного богом Брахмой, для победы над демонами-асурами. Но легенды гласят также, что земная принцесса Джая («Победа») придумала способы применения и изготовления меча, и наука оружейного дела началась с нее. Искусство изготовления холодного (белого) оружия в Индии одно заслуживает целой книги; наша задача — рассказать, каким оружием пользовались раджпуты.

Индийское клинковое оружие представляет собой большое разнообразие типов и конструкций, отличающихся по способу нанесения удара, по методам применения, по технологическим особенностям изготовления, месту происхож­дения и т. д. Раджпутские боевые клинки относятся к наиболее совершенным и интересным из них.

У раджпутов существовал обычай: воинам, отправлявшимся на битву, меч всегда вручала женщина — мать или жена. На раджпутских клинках часто изображены символы женской божественной силы — «шакти». В соединении с сакральной силой воина-героя рождается абсолютная мощь оружия. Про Шиваджи говорят, что свой удивительно удачливый меч (типа «тальвар») он получил от своей покровительницы — богини Бхавани. Сегодня существуют в разных местах аж пять мечей Шиваджи, и один из них помещен в храме, где является объектом культа.

В воинской культуре возникла целая система символов, связанных с боевыми клинками. Меч был предметом поклоне­ния. Клятва на мече — самая сильная, нерушимая клятва воина. Меч или кинжал никогда не вынимали из ножен без повода. Если такое случалось, воин должен был порезать себе палец, чтобы окропить кли­нок кровью, прежде чем убрать его об­ратно. В воинских ритуалах поклонения мечу его окунали в смесь из крови жерт­венных животных, топленого масла, ко­быльего, коровьего или слоновьего молока; смесь именовалась «састрапана», «питье для оружия» — это было жертвоприно­шение ему. Раджпуты, чья идеология тре­бовала от женщин особого поведения во время войны, пошли еще дальше. В тех случаях, когда воин не мог лично присут­ствовать на свадьбе из-за затянувшихся сражений, а невеста хотела стать его женой, чтобы иметь возможность после- довать за погибшим воином на погребальный костер, проводился особый свадебный обряд, при котором меч или кинжал раджпутского воина заменял его самого. После такой свадьбы раджпутский воин и его невеста становились полноправными супругами. В трагические периоды раджпутской истории, когда побеждал враг, и раджпутским женщинам приходилось совершать массовое самосожжение на костре (жертву «джаухар»), чтобы не достаться врагу, невесты воинов, желая встретиться со своими сужеными на небесах, восходя на костер, брали с собой меч своего любимого, и это означало, что брак молодых людей совершился, что они отныне неразлучны — раджпут-воин и его героическая жена.

Раджпутский воин всегда жил и умирал со своим мечом. Боевому другу-мечу давали имя. В бою воин использует несколько видов и типов клинков. Считалось, что воин ни при каких обстоятельствах не должен терять свой меч. Убивать чужим мечом — нарушение «раджпута». Когда воин умирает, его личный меч кладут на левую часть его тела, и оружие попадает вместе с ним на погребальный костер.

Индийцы создали науку обращения с боевым клинковым оружием. Двад­цать два способа его применения должен был освоить раджпутский воин. Говорили, что могучий воин может вогнать свой меч в землю по самую рукоять. Свое искусство в обращении с оружием они демонстрировали во время многочисленных соревнований, при тренировочных «сборах» всех мужчин клана и дружеских коллективов, а также для покорения сердец раджпутских красавиц. Поединки претендентов на руку прекрасной принцессы были часты в классический раджпутский период. Даже про Гаутаму Будду говорят, что когда он был еще просто принцем Шакьямуни и кшатрием, он добился руки принцессы Яшодхары в поединке со своим двоюродным братом и соперником Девадаттой.

Клинок — лучший и самый дорогой подарок подчиненному воину, и раджи и падишахи всегда дарили своим отличившимся подданным клинки, если позволял их статус.

В Индии с глубокой древности было известно кузнечное и сталелитейное дело. Индийские мастера издревле знали секрет булатной стали; изготов­ленные из нее мечи и кинжалы принесли славу индийскому клинковому оружию. Они также умели дамасцировать сталь — после закалки клинков для протравливания применялся состав из рыбьей желчи, пальмовой смолы, кобыльего и козьего молока. Остывая, такой клинок покрывался рисунком кристаллической решетки стали. Считается, что хороший клинок должен быть легким, звенящим, длинным, острым, упругим и гибким. Хороший клинок не должен ломаться от удара по железу и камню. В литературе упоминаются способы проверки качества клинка, например, по муаровому рисунку на булатном клинке (когда «металл играет»), по чистоте «воды» для обычного клинка; использовалась такая проба: возможно ли расщепить им волос или хлопковую нить.

В Индии существовал обычай наносить на клинки изображения-обереги: надписи из священных текстов, символы богини-покровительницы. По ним часто можно определить, каково происхождение клинка. Нередко встречаются клинки, на которых проставлены клеймо мастера или имя владельца. Изо­бражения эти обычно занимают минимальное пространство около места прикрепления клинка к рукояти — считалось, что излишние украшения могут нанести ущерб стали боевого клинка. Обильнее украшались клинки парадного оружия, которое раджпуты высокого ранга любили и широко применяли в своем обиходе. Эфесы и гарды клинкового оружия обычно украшены с максимальной степенью возможности.

Индийские предметы вооружения — клинковое оружие, щиты, шлемы, доспехи, боевые топоры и позднее ружья — поражают чрезвычайным бо­гатством и красотой убранства.

Общее правило декорирования оружия такое: чем выше статус его вла­дельца, тем более сложный и богатый декор предмета вооружения. В украшении преобладают растительные мотивы, геометрический орнамент. Для декориро­вания предметов вооружения могут использоваться художественная работа по металлу, техника перегородчатой эмали, инкрустация драгоценными и полу­драгоценными камнями, перламутром и слоновой костью. Для изготовления и украшения рукоятей и ножен используются неметаллические материалы: слоновая кость, нефрит, рог носорога, дерево, ткани и т. п.

В Индии разработано несколько способов художественной обработки металла. Это прежде всего гравировка и чеканка; но на стальных изделиях эти технологии практически не применяются, нужны более мягкие сплавы. Кроме того, индийцы любили украшать стальные изделия благородными металлами. Простейшая технология состоит в приклеивании специальными составами золотых или серебряных на­кладок к стальной основе самого клинка или рукояти. Иногда для прикрепления декоративных элементов использовалась пайка. Оба эти вида крепления непроч­ные и для боевого оружия не исполь­зовались; так украшали ритуальное и декоративное оружие, имевшее в Индии большое распространение. Использова­лись технологии золочения и серебрения с помощью амальгам (смеси благород­ного металла со ртутью). Клинок смазывается амальгамой, нагревается до ис­парения ртути, и тончайший слой золота или серебра остается на поверхности изделия. Получается красиво, но недо­статочно долговечно. Самое большое распространение в Индии получила на­сечка — очень прочный и чрезвычайно эффектный способ украшения стальных предметов вооружения. Индийская насечка — это особый вид инкрустации драгоценными металлами по стали, который называется «кофтгари», или «куфти». Наука говорит, что родился он в Персии еще в XV в., но очень скоро стал известен и в Индии; великолепные индийские мастера не только овладели этим искусством, но и усовершенствовали его. На стальной поверхности изделия с помощью специальных резцов и гравировальных игл делаются прорези и канавки, затем в них вбивается тонкая золотая, серебряная, реже бронзовая или медная проволока. После сложной технологии обработки и закрепления этой инкрустации получаются либо отполированные заподлицо, либо слегка рельефные сложные орнаментальные картины из тонких линий, звездочек и точек, густо покрывающие поверхность изделия. Именно такая работа является характерной для раджпутского и вообще индийского стиля украшения воинского вооружения. Ею особенно славились мастера Альвара, Джайпура, Удайпура, Датии и Лахора.

Дата добавления: 2015-08-28