Не знаю, почему, может эмоций накопилось слишком много, может, потому, что я так долго молчал, сдерживая все в себе… А, может, потому что я, блядь, как мне и толдычат, еще глупый и неопытный ребенок, но, даже и не поняв, что случилось, я взял и заплакал. Просто по лицу катились слезы, непрошенные, горькие, обжигающие. Я не пытался их остановить, не пытался стереть, отворачиваясь. Не вслипывал, не истерил. Просто сидел, а они катились.
Густав какое-то время смотрел на меня удивленно и сосредоточенно. После чего вздохнул и начал писать что-то на бланке, протягивая его мне со словами:
- В четверг придешь на перевязку.
Я непонимающе смотрел на кабанчика.
- Ты же сказал, что ушиб и сам пройдет, если не драться больше?
- Да, это так и есть. А вот Билли просто замучает совесть, если он узнает, что ты из-за него плакал.
Я все еще продолжал удивленно пялиться, а Густав усмехнулся и выпроводил меня, бросив ждущему в коридоре отцу:
- Привезете сына еще раз, в четверг, хорошо, герр Юнк?
***
- Ну, и какого хрена я сегодня приперся?
Билла в больнице не было. Это мне кабанчик сообщил сразу, чтобы я не парился и не рванул искать.
Руку мне уже перевязали, хотя и нужды в этом практически не было.
- Отец ждет тебя на стоянке?
- Нет, внизу, в холле.
- Хм, ясно… Тогда, пошли за мной.
И Густав повел меня какими-то, специально для мед. персонала отведенными коридорами, почему-то, к запасному выходу из больницы. А прямо у крыльца стояло такси. Вдруг задняя дверь распахнулась, и из салона выглянул Билл. Пока я не верил своим глазам и пытался не задохнуться эмоциями, блондин, спустив на нос солнечные очки, улыбнулся мне и сказал:
- Ну, привет, красавчик! Не хочешь прокатиться?
***
Мы молча ехали в машине. Билл смотрел в окно, а я смотрел на него. Одна его рука была спрятана в кармане легкой толстовки, а вторая лежала между нами на сидениях такси, но я, почему-то, не решался к ней прикоснуться. Я не знал, куда мы едем и зачем. Не знал, о чем мы будем говорить. Я не знал, кто сейчас рядом со мной. Та ли ледышка, с которой мы познакомились, или тот Билл, которого я узнал? Или кто-то новый? Ты изменился? Или нет?
Наконец, машина остановилась, а Билл повернулся ко мне. Заметив мой растерянный взгляд, блондин улыбнулся.
- Билл… Мы на пляже? – Спросил я, оглядывая волны, слабо бьющиеся о песок, пока Билл расплачивался с отъезжающим таксистом.
- Ну, сегодня солнечно, но прохладно. Тут тихо, спокойно. И никого нет. Значит, можно будет гулять и держаться за руки. Совсем, как свидание, да? – Легкая, теплая улыбка не сходила с его лица.
А я не мог поверить своим ушам.
- Билл, но я же… 88 баллом… - Блондин засмеялся тихим звоном, и подошел ко мне, действительно беря за руку и потянув за собой.
- Ну, и что? Это такие мелочи, Томми…
***
Мягкий песок проваливался под ногами, ветер развевал заметно отросшие серебристые пряди, солнце уже садилось за горизонт, а мы все гуляли по безлюдному пляжу. За весь день Билл так и не расцепил наши руки, хотя левую ладонь тоже так и не вынимал из кармана. Мы говорили обо всем, и совершенно ни о том, о чем хотелось. Не о нас. Я узнал, что он переехал, нашел новую работу. Но так и не узнал, куда и где. Я держал его руку, смотрел в непривычно теплые глаза и мечтал коснуться растянутых в искренней, но все равно какой-то наигранной, улыбке губ. Но не смел. Потому что так и не понял, кто мы теперь друг для друга. И что с нами будет дальше.
А наше свидание подходило к концу. И я, почему-то, твердо знал, что оно будет последним. Уже почти подойдя к дороге, по которой сновали машины, Билл остановился. Он, наконец, перестал улыбаться, и смотрел вдаль, туда, где не кончалась водная гладь. А в его взгляде была решимость. И обреченность.
Я не мог его так отпустить!
- Билл, я люблю тебя! – Блондин нахмурился, повернувшись ко мне, но я не дал ему возразить. – Я вырасту, Билл. Я вырасту, закончу школу и пойду в универ. Я съеду от родителей. Билл, я стану взрослым, понимаешь? Осталось совсем немного, всего-то, чуть больше года!
Билл слегка приоткрыл рот, словно не зная, какие подобрать слова, и смотрел на меня сосредоточенным, непонимающим взглядом, который внезапно стал таким растерянным, как у обманутого ребенка. Брови нахмурились, губы задрожали, а в глазах застыли хрустальные слезы. Билл из последних сил пытался их сдержать, начиная отходить от меня, но я не позволил, я притянул его к себе, наконец-то решаясь нормально прикоснуться к любимому человеку. Билл не заплакал. Он весь дрожал, отталкивал меня, его голос срывался, но он не позволял себе плакать:
- Такой самонадеянный. Ты думаешь, что я буду тебя ждать? Что я целый год буду жить лишь мечтой о том, что ты вспомнишь меня потом, да? Ненавижу тебя, Том! Ты разбудил меня. Зачем? Я не хочууу! Я хочу, как раньше, чтобы было плевать, кто греет тело, чтобы было плевать на чужие чувства. Чтобы не было больно, Том! Я не хочу тебя ждать! Я не могу тебя любить! Я не смогу, Том! Это больно! Нет-нет-нет… Отстань. Отпусти! Оставь меня!!
- Тихо, Билл, тихо.. Успокойся.
Это была уже истерика. Хрупкое тело билось в моих руках, пытаясь оттолкнуть меня уже и второй, вынутой наконец, рукой, в которой было что-то зажато.. Но я схватил оба тонких запястья, и, удерживая их на уровне наших глаз, притянул Билла ближе и поцеловал, затыкая. Это был самый странный поцелуй в моей жизни. Билл всхлипывал, он, все-таки, не сдержал слез. Он отвечал! Но так, словно ему что-то не позволяло. Он отвечал на поцелуй и кусался, пытаясь вырваться и оттолкнуть. Но сдался. И, когда это случилось, я отпустил измученные губы и заговорил. Быстро, жарко, стараясь как можно скорее донести до временно не сопротивляющегося Билла все, что думаю и чувствую:
- Я люблю тебя. Люблю, понимаешь?! Прости, прости за мой эгоизм! Не надо меня ждать! Можешь даже забыть меня. Можешь быть с кем хочешь, не важно! Я найду тебя. Ничего не буду спрашивать, ты просто живи, хорошо? Не жди. Но я все равно вырасту и найду тебя. И заново заставлю себя полюбить.
Пока я говорил, Билл смотрел на меня растерянным и испуганным взглядом. Слезы уже почти высохли, но он больше и не пытался вырвать свои руки. Блеск на одной из них постоянно отвлекал меня, но я упорно продолжал смотреть лишь в карие глаза. А когда слова кончились и я ждал ответа, Билл лишь беспомощно всхлипнул в последний раз и посмотрел на свою же ладонь, что целый день была скрыта в кармане. Вздохнув, я так же перевел глаза на нее и на этот блеск, что цеплял мой взгляд.
И тут же почувствовал, как останавливается сердце.
Тонкие пальцы сжимали чуть измятую нашими стараниями фотографию, с которой на меня смотрела улыбающаяся девушка. И Билл, обнимающий ее одной рукой за плечи, другую положив на круглый живот. А на безымянном пальце ладони, держащей это фото, блестело обручальное кольцо.
Дрожащий, охрипший и такой безразличный сейчас, но ведь мой самый любимый голос заговорил:
- Это моя невеста. Мы скоро поженимся, Том. Мы были вместе еще до нашего знакомства с тобой. А недавно встретились, и я узнал, что... У нас с ней будет ребенок. Прости. Тебе нужно отпустить меня, Том. Навсегда. И забыть.
А я все еще смотрел на улыбающихся мне с фото, счастливых людей, один из которых только что разбил об асфальт мое сердце. И ушел, бросив на прощание, что жизнь продолжается.
Вместо Эпилога... Часть 1.
Вместо эпилога
Примерно 4-5 лет спустя…
Рождественская пора… Самое прекрасное время года.
Тихие вечера благополучно забыты, город пронзают счастливые вскрики, визг ребятни и радостный смех прохожих. Все сгущающийся мрак абсолютно бессилен пред светом фар, фонарей, витрин, гирлянд и теплого уюта, льющегося из окон домов. Воздух пропитан атмосферой чудес и ожившей веры.
Молодой парень с коротко-стриженными волосами выходит из магазина, придерживая за руку сияющую улыбкой девушку. Оба красивые, счастливые, на лицах мороз вот-вот заиграет румянцем, эмоции бьют ключом, вырываясь словами, несдержанными, нескладными, перебивающими друг друга.
Неспешно гуляя по городу, они часто останавливаются, спорят, шутят, смеются. Она тихо рассказывает ему о своих мечтах, планах, доверяя их, словно важнейший секрет. А он с теплой нежностью смотрит на нее, в ее лучащиеся глаза, на ее смешную шапку, снежинки на пушистом шарфе. На свободное пальто, под которым, прямо под ее горячим сердцем бьется и растет, с каждым днем становясь все заметней, новая жизнь.
Такими их и увидела проходящая мимо Зима, едва скользнув уставшим взглядом по очередным счастливым лицам и продолжив свой путь. Парень, зацепившись глазами за волну снежного серебра, резко перестал смеяться, как-то сомневаясь и не веряще уставившись вслед. А Зима остановилась, столь же неуверенно оборачиваясь и ловя на себе такие знакомые, такие повзрослевшие, такие родные и когда-то любимые карие глаза. Серебряные пряди нещадно трепал ветер, а хриплый голос, теплым облаком сорвавшись с бледных губ, прошептал:
- Том…
Сам же Томас Юнк продолжал молча стоять и, теперь уже, убедившись, скользил по худой фигуре практически равнодушным взглядом. А вот в зеленых глазах держащей его за руку девушки бесились озорные чертенята любопытства, которое она, все же, сумела побороть, вежливо поздоровавшись с молодым мужчиной напротив и помахав проезжающему мимо такси. Обнимая на прощание своего, все еще удивленного и не знающего, как себя вести, спутника, она сказала, что замерзла и поедет домой. Нотки волнения тут же мелькнули в глазах Томаса, но по лукавой улыбке он понял, что холод тут ни причем, и девушка решила просто не мешать встрече, как она поняла, давних знакомых. Нежно ей улыбнувшись и осторожно прижимая к себе, стараясь при этом не причинить вреда животу, он поцеловал ее в щеку и, усадив в такси, какое-то время провожал взглядом машину. Просто не смея оборачиваться. Просто боясь вновь встречаться с этими, так и не забытыми, сколь бы он себя ни уверял, прекрасными и грустно улыбающимися сейчас глазами, цвета ледяного и обжигающего виски.
Медленно повернувшись и все еще не поднимая взгляда, Томас тихо, но почти уверено, проговорил:
- Ну, здравствуй, Билл…
***
Они сидели в небольшом, уютном ресторанчике, слушая тихую, ненавязчивую музыку и друг друга.
О чем им было говорить? О чем могут говорить давние любовники, расставшиеся, пошедшие по жизни своими и разными дорогами, которые случайно пересеклись спустя четыре с половиной года? Ну, это время они и обсуждали. Том говорил, а Билл молча слушал, мягко улыбаясь и время от времени вставляя ничего не значащие, но принятые в обществе при общении, фразы. Нет, ему не было все равно. Было даже интересно. Просто в жизни, про которую он слушал, было все: успех, семья, счастье, тепло, забота. Не было только места для… Билла? Он смотрел на мальчика, ставшего уже взрослым человеком, вспоминая все, что у него с ним было, и все, что было уже без него.
Томас Юнк вырос. Он давно уже окончил школу, поступил в университет, сразу же съехав от родителей в студенческое общежитие. Но это было тогда. Его самостоятельная жизнь лишь начиналась. Спустя почти год, проходя летнюю практику в небольшой, только еще рожденной и встающей на ноги фирме, молодой и талантливый, усердный парнишка настолько приглянулся начальству, что ему предложили тут же, вот прямо сразу по окончанию практики приступать к полноценной работе. Но, имея за спиной лишь один курс университета, Юнк не согласился. А начальство погоревало, да не сдалось. И вот уже больше двух лет юный Томас трудился, совмещая довольно-таки хорошую учебу с работой в молодой, но успевшей с тех пор разрастись и объявить о себе компании. Работал усердно, за что и получал, как говорится, по заслугам. Чуть больше полугода назад снял небольшую квартирку, где сейчас и обитает.
- Так что, я добился многого. Не всего, конечно, но считаю, что для своего возраста вполне достойно.
- Да, Томас. Ты изменился. Такой серьезный… Совсем взрослый. Постригся…
- Аа, да это давно уже. Ну, я же не мальчишка какой-то, лохматым ходить. Как-никак, правая рука директора. Должность, так сказать, обязывает… Видишь, я даже костюмы ношу. Сегодня прямо с работы, Кара позвонила, и…
- Кара? Красивая она у тебя. Я смотрю, у вас все серьезно?
Томас помолчал какое-то время, словно в чем-то сомневаясь, но, все же, ответил:
- Да, серьезно. Она… ребенка ждет.
- Я заметил. Поздравляю! – Улыбка стала шире, но и бледности в лице блондина заметно прибавилось.
- Спасибо… - Все еще как- то неуверенно ответил парень, после чего зацепился взглядом за хрупкую ладонь, поднявшую бокал вина в знак тоста.
- А ты сам? Кольца нет… - Протянул Томас, все еще прожигая взглядом безымянный палец. – Развелись?
Улыбка тут же сползла с точеного лица, а карие глаза забегали по ресторану.
- Да, это… Давно уже. Знаешь, я не хотел бы об этом говорить.
- Да, конечно. Прости…
- Ничего…
И они замолчали. И темы кончились. И говорить стало не о чем. А время их встречи неумолимо истекало.
Они стояли у ресторана. Билл докуривал сигарету, глядя куда-то вдаль и стоя у дожидающейся его машины такси. А Том смотрел на него. Смотрел и не мог понять, что чувствует. Вот сейчас человек, которого он когда-то так сильно любил, человек, без которого он едва научился существовать, улыбнется на прощание, сядет в машину и уедет. И все. Не будет больше ничего. И, даже если они встретятся вновь, все пройдет точно так же: простые, ни к чему не обязывающие разговоры, вежливые улыбки и тихий стук сердец, робко молящих задать один единственный вопрос… «От наших чувств ничего не осталось?»…
Но эти слова так и не слетят с губ, потому что страшно услышать ответ, одновременно понимая, что …
- Что ж, прощай, Томас Юнк. – Билл улыбнулся, выкидывая сигарету, поворачиваясь к парню и протягивая ему руку.
Когда ладонь почти не дышащего Тома коснулась нежной, холодной кожи, ничего не случилось. Они стояли все такие же равнодушные, все такие же вежливо-отстраненные. Только вот рукопожатие длилось немного дольше обычного, а в глазах плескались так и не высказанные мысли… Не выдержав и уронив, все-таки, натянутую улыбку, блондин вздохнул, поворачиваясь к такси и разжимая пальцы.
А Тома это как шоком пронзило. Как утекает время или вода, он чувствовал, как выскальзывает из ладони самое дорогое, что у него когда-либо было. Зима. Снежная Королева. Ледышка. Его ледышка! Вот же он! Здесь, рядом! Так близко… уходит. Нужно только не отпустить, и… А что будет? А, если не примет? Если забыл? И не хочет он ничего, и не мечется сейчас его душа, саму себя не понимая. Посмеется? Пожалеет? А, если уйдет? Второй раз… Снова…
Билл замер на месте, чувствуя, как останавливается и сердце. Не нужно было оборачиваться, не нужно видеть глаза, не нужно глупых слов. Его расслабленную и дрожащую ладонь… крепко сжали, не давая вырваться, не отпуская, горячие пальцы.
Такси в этот вечер уносило в, пока еще, неизвестность двух давних знакомых, двух бывших любовников, двух… А кто они теперь?
Вместо Эпилога... Часть 2.
Автор - вредная бяка, но я даже сама не ожидала, что концовка у меня выйдет такой... растянутой. Так что, ловите еще одну часть эпилога, а мои уставшие Музы тихо посапывают на рыжем брюхе наглого кота... Пусть отдыхают, а следующую проду (Да, прикиньте, таковая еще будет) обещаю выставить если не сегодня, то опять с перерывом в пару дней...
***
Том ровным и размеренным шагом подходил к номеру, спокойно и неторопливо открывал его, пропуская вперед холодного и словно равнодушного ко всему происходящему Билла.
Но, стоило двери закрыться, скрывая за собой в маленькой комнате этих двоих, как все, крыши снесло, маски упали, контроль был забыт, хрупкое, дрожащее тело – яростно прижато к стене, а жадные, пересохшие от волнения и дыхания губы впились в такие родные, такие манящие, бледные, с почти позабытым вкусом.
Том целовал, кусал, насиловал податливые губы, вжимаясь в Билла, шаря руками по желанному, пока еще скрытому одеждой телу. Это раздражало. Хотелось всего, полностью, без остатка. А Билл отвечал. Так, словно не может иначе. Словно тело само истосковалось именно по этим рукам, и теперь стремилось отдаться в их волю. Срывая одежду, сшибая мелкие детали интерьера, молодые люди пытались дойти до кровати, не имея сил оторваться друг от друга.
Но вот, наконец-то, обнаженные, они рухнули на прохладные простыни, так и не разжимая тесных объятий. Тела сплетались, пытаясь слиться воедино, губы болели от жадности и страсти, мысли путались, пульс яростно стучал в висках. Воздух закончился, и им все же пришлось оторваться друг от друга. Загнано дыша, они тонули в глазах напротив, пытаясь найти в них что-то… Вдруг Билл усмехнулся и, приложив для этого немало усилий, спихнул с себя Тома, разворачивая того на спину, и тут же оседлал его бедра, вытягиваясь и выпрямляя спину, глядя сверху вниз на сильное, подкаченное тело, изучая его. Томас, восхищенный наглостью и развратом любовника, просто физически чувствовал на себе голодный взгляд, как он скользит по шее, цепляясь за кадык, ласкает ключицы и грудь, напряженный живот, ниже…
- Да, мальчик… Ты вырос. – Билл усмехнулся, прожигая парня взглядом последней бляди.
Он весь дрожал и сдерживался из последних сил, а Том гладил колени, до боли впиваясь в кожу. Хотелось целовать, хотелось ласкать, заставляя купаться в Нирване, но, блядь, как же хотелось! Давно Том не чувствовал подобного. У него были девушки за эти годы, и в постели с ними было хорошо, но… такую всеобъемлющую страсть, желание, расплавленным металлом растекающееся по венам он испытывал только к Биллу. Лишь к этому худому, гибкому телу, бледной коже, усыпанной родинками, хрупким запястьям с браслетами татуировок и снежным волосам, серебряными волнами стекающим по спине и плечам.
А терпение кончалось. Билл, оттолкнув потянувшегося было за поцелуем Тома обратно на подушки, приподнялся, тут же, без подготовки, растяжки и смазки начиная насаживаться. Больно было даже Тому. Он пытался остановить блондина, но тот не слушал, кусая собственные губы до крови. Он замер лишь, когда между их телами не осталось ни миллиметра. Глотая свои стоны и толчками выгоняя из груди воздух, он пытался привыкнуть к боли, принять ее.
Том бережно обнял дрожащее, напряженное тело, ласково гладя по худенькой спинке. Он сел, притянув к себе колени и заставив Билла шире раздвинуть ноги, чтобы прижаться ближе к сильной груди. Нежно целуя, успокаивая, гладя по шелковым прядям, Том тихо шептал, изредка отрываясь от искусанных ими обоими губ:
- Глупенький… Куда же ты торопишься? Потерпи, сейчас пройдет…
- Просто… Давно это было… С мужчиной-то.
Эти слова, словно оброненные охрипшим голосом, ударили по сердцу. И, почему-то, не нужно было Тому пояснений. Почему-то он сразу понял, что тем, последним мужчиной, с которым спал Билл, был он сам. За все эти четыре с половиной года блондин никому не отдавался. Хотя, так это, в принципе, и было.
И понеслось… они задыхались, они тонули друг в друге, пили дыхание и стоны, кусая, целуя, лаская и раз за разом оставляя все новые метки на нежной коже.
***
Том сидел на краю постели, босыми ступнями касаясь холодного пола, и думал. Лениво и полубессознательно осматривая широкую спину, на кровати лежал Билл, все еще приходящий в себя.
- А этой твоей Каре… Ей достаются такая же жадность и нежность в постели, м?
Том обернулся на тихий голос, с грустной улыбкой глядя на Билла. Ласково погладил ладонью хрупкую спинку от бедра к шее, заправив за смешное ушко упавшую на лицо снежную прядь.
«Нет, не достаются. Это только твоя привилегия, Билл» - тоскливо подумал парень, но мыслей своих так и не озвучил, вместо этого спросив:
- А твоя жена? Каким ты был, занимаясь с ней любовью?
Билл нахмурился и попытался подняться, но получилось пока лишь упереться на локти. Все еще лежа и глядя в подушку, он ответил:
- Любовью, Томми, занимаемся мы с тобой. А вот секс… Его у нас с той девушкой даже и не было.
Вот примерно так и чувствует себя компьютер, зависая, как чувствовал себя Том, услышав и переваривая эти слова.
- В смысле?
Билл, опять же, усмехнулся:
- Ну, девушка та, с фотографии… Ее зовут Розмари. Розмари Шеффер. Помнишь Густава? Ну, так она его жена. Они уже почти пятнадцать лет в браке. А ребенок, которого она ждала на той фотке, у них уже третий. Я, кстати, и в правду его отец. Крестный. А назвали его Томми. И, знаешь, впервые это услышав, я понял, что влип. Потому что первым, о ком я подумал в тот момент, был не мой брат, а ты… И на хуя я тебе все это сейчас рассказываю?
А вот это уже не виснет система… Это полностью отформатированный жесткий диск. Том просто не мог въехать во все, что ему сейчас поведал Билл.
- Ты… Ты… Ты обманул меня! Зачем? – Все эти мучение, все смирение, попытки убедить себя не искать Билла, потому, что у него где-то там должна быть семья и ребенок, которого нельзя оставлять без отца… Все это было напрасно? Из-за ничего? Билл никогда не женился, и детей не заводил? – ЗАЧЕМ, Билл?! Ответь!
Том уже тряс хрупкое тело за плечи, оторвав, наконец, от кровати. Когда он немного успокоился, перестав вытряхивать из Билла душу, последний, более или менее собрав глазки в кучу, заговорил, торопясь, срываясь, оправдываясь, сдерживая… слезы:
- Тебя стало слишком много, Том. Везде. Во всей моей жизни. Я же разучился к тому моменту уже любить, привык быть один, привык к холоду и пустоте, а тут пришел ты и все разрушил. Я пытался тебя оттолкнуть, пытался прогнать, но ты не уходил, а лишь притирался еще ближе. Ты вещи свои ко мне перетаскивать начал. А когда я тебя в фартуке на кухне увидел… Том, а когда нас застукали, помнишь? Ну, и что бы было? Том, мы все равно не смогли бы быть вместе. Мы все равно бы расстались, да? Я бы не смог… я же загибался без тебя. Меня Густав с Рози из депрессии выводили. Я к тебе хотел, а нельзя. За тобой родители следили, учителя. А меня вообще посадили бы. А, если бы ты пришел… Я бы не смог. И вот… Я подумал, что так будет лучше… Если ты, ну… Будешь считать, что меня нельзя больше.. что я… Пришлось кольцо у Розмари одалживать, мне Густава все большие были. Обманул, да… А ты поверил. Такой наивный. Такой ребенок. Томми…
Билл замолк, а Том смотрел на него и не мог поверить тому, что…
- Ты любишь меня. Ты полюбил тогда и, все еще, любишь, Билл. – Том не спрашивал. Он твердо это знал.
Билл испуганно уставился на него, но, вдруг, неожиданно собрался и, надувшись, начал защищаться:
- А какая разница? Люблю, не люблю… Важно лишь одно, Том: мы можем жить друг без друга. Доказано. Вот и все. К тому же, у тебя девушка есть. Беременная. – К концу своей речи Билл конкретно так начал напоминать хомяка, натыревшего орехов.
Том тихо хохотнул, но после, не выдержав, заржал уже в голос, и не мог остановиться, потому что, чем громче был его смех, тем больше становились шокированные глаза блондина, а чем сильнее они распахивались, тем, опять же, громче ржал Том. Наконец, досмеявшись до колющей боли в животе, парень обнял Билла, сталкиваясь с ним лбом, и, глядя в удивленные озера, спросил:
- Бииилл, а эта «моя девушка» тебе ничего не напоминает?
Удивление блондина стало просто запредельным, а Том решил его не мучить.
- Это жена моего старшего брата. Мы как раз выбирали ему подарок на Рождество, у нас размеры одинаковые, она свитер купила. – Том умилялся, глядя на то, как удивление на мордашке хомячка плавненько мутирует в возмущение.
Весь такой надутый, Билл оттолкнул от себя парня, укоризненно глядя на него исподлобья.
- А ты изменился, Томми. И к худшему. Меня обманываешь? Зачем?
- Ну, не знаю… Прости, Билл. Мне показалось. Так будет лучше. Если ты не будешь знать и, может, прире… Нууу… Знаешь, Билл… А ведь выходит, что мы оба свободны. И ты ко мне не равнодушен. И я уже не маленький мальчик. Я вырос. И самостоятельным стал. Живу отдельно, зарабатываю. И, главное… Я все еще люблю тебя, Билл...
Блондин все это время одевался, а Том растерянно смотрел на него. Застегнув рубашку на еще выжившие на ней пуговицы, он поднял, наконец, на парня холодные, строгие глаза.
- И что, Том? Любишь? Я уже отвечал: сочувствую. Я люблю? Ну, люблю. И какая разница? Чего ты хочешь? Начать все с начала? Нет. Мы наступим на те же грабли. Начнем жить друг другом, но вечно это не продлится. И тогда будет больно. Тебе оно надо, Том? Мне – нет. Мы столкнулись случайно, неплохо развлеклись. Все, пора завязывать. Прощай, Том.
Вместо Эпилога... Часть 3. (Последняя)
- Мы столкнулись случайно, неплохо развлеклись. Все, пора завязывать. Прощай, Том.
Блондин уже повернул дверную ручку, когда сильные руки обняли его со спины, притягивая к широкой груди.
Мальчик вырос. Он был уже выше Билла, как и мечтал когда-то. Том коснулся губами белой макушки и зашептал прямо в снежные пряди:
- Я понял, Билл. Понял тебя. Я как-то уже просил дать мне второй шанс. И многое тогда обещал, из чего не сдержал ни слова. И границы все нарушил, и в душу твою полез. Но я ведь уже в ней. Внутри, Билл. И ничего с этим не поделаешь. Да и границ между нами уж нет. Ты их сам все создал. А я разрушил. Все, Билл. Ты мой. Теперь уже точно мой. Я буду ждать.
Поцеловав, напоследок, шелковые волосы, парень засунул в карман пальто небольшую записку, на которой успел набросать номер своего телефона и адрес, и вытолкнул Билла из номера, захлопнув за его спиной дверь. А блондин все стоял в коридоре, находясь в глубочайшем шоке от услышанного.
POV Том
Прошло три недели. Три! Гребанных! Недели!
Я задолбался срываться на каждый звонок телефона, отвечая и, под конец уже, посылая всех на хуй. Потому что звонил не Билл.
Я думал, что смог его понять. Что прочитал невысказанные мысли. Касаясь его спустя столько лет, я думал… мне казалось, что я касаюсь его чувств. Мне казалось, что он любил меня… Любит…
Казалось.
У него был мой номер. И мой адрес.
Он не позвонил. И не пришел.
Прошло гребанных три недели…
***
Я, дико уставший и наслушавшийся от шефа такооого о себе, что впору пойти и топиться (Просто я в порыве досады и разочарования в эротическое путешествие умудрился послать одного важного клиента), вернулся домой. Как был, в пальто и костюме, сменив лишь ботинки на тапочки, бухнулся на кровать мордой в подушку. Кровать жалобно скрипнула, подушка приняла в свои объятья и предложила альтернативный вид стирания себя со светлого лика сей планеты – задохнуться.
Сколько бы я так пролежал – без понятия, но тут тишину пронзила уже ненавистная мной мелодия звонка. Подорвавшись скорей по привычке за сотовым, я… Я просто выпал…
Звонил незнакомый номер. Надежда трепыхнулась в груди, хотя и такое уже было, но всегда заканчивалось обломом. Мысленно приготовившись посылать неизвестного абонента (а, заодно, и выслушивать опять от начальства), тяжело вздохнув, я ответил на звонок:
- Да, я слушаю.
- …
- Очень содержательно. Вы ошиблись номером, я вешаю трубку.
- Привет, Том.
Сердце замерло. Оно реально не билось! Словно боясь вспугнуть наваждение.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |