– Это. Ты. Сам? – странно проговаривая каждое слово в отдельности, спросила Рели.
– Да, это я, – просто сказал Толя.
Рели приподнялась на локте, глядя ему в лицо. Потом, будто внезапно решившись, бросилась на него. Они страстно поцеловались.
– Сейчас! Здесь! – зашептала Религия, стягивая с Анатолия его халат.
– А как насчет Подсоса? – спросил он машинально.
– Ты о чем? А, да он спит! Хватит выкручиваться! Я хочу тебя!
Толя не сразу понял, почему в пылу такой страсти Рели вдруг замерла. А когда понял, то сразу забыл про испорченное рандеву, потому что ангел с лопатой и киркой – это зрелище на все времена!
– Времени нет, – напомнил ангел, скидывая на землю инвентарь. – Тебе нужно выкопать гроб и освободить заключенную в нем.
– Кого? – устало спросил Толя. – Сулико надоело лежать на одном боку? Хватит издеваться, ангел! Это святое место!
– Это языческое место, – поправил его ангел. – Представь, что там внизу – Религия. Что бы ты сделал?
– Ангел, я не могу разрывать могилу! – Толя выбрался из-под Рели и встал перед своим духовным наставником. – Я, как и всякий нормальный человек, несколько комплексую, когда речь заходит о мертвецах!
– Речь идет о живых! – отрезал ангел. – Либо ты копаешь, либо произойдет что-то очень страшное.
– А я могу увидеть Бога? – вдруг спросил Толя.
– Какого Бога? – уточнил ангел.
– Бог един, – напомнил Толя.
– А, ну да, конечно! Когда ты умрешь, тебе окажут такую честь.
– Нет, сейчас! Я хочу узнать, что он по этому поводу думает.
– Послушай, Толя, – сказал ангел. – Я не та субстанция, чтобы идти против воли Создателя. Если я тебе что-то говорю, значит, это ему угодно.
– Да? И когда ты, пьяный, меня в этот мир припер?
– Ну, не то чтобы совсем, но так, как оно есть, потому как быть того не может, – витиевато объяснил ангел.
– Чего?
– Я просто хотел сказать, что с точки зрения банальной эрудиции…
– Так, ладно! Я понял!
– Ну, вот и хорошо. Я пошел.
Ангел исчез. Толя поднял лопату и задумчиво осмотрел ее.
– Ну что на этот раз? – с болью в голосе спросила Рели.
– Прости, – вздохнул Толя. – Но нам придется копнуть поглубже.
Лопата вонзалась в слежавшуюся, жесткую землю с трудом, то и дело приходилось брать кирку. Анатолий утомился еще до того, как выкопал яму хоть по колено. Вопреки опасениям, он не чувствовал, что совершает что-то святотатственное. Он просто копал яму. Возможно, доктор в его сознании взял верх над простым человеком, а страх перед трупами у врачей отсутствует профессионально.
Рели ходила кругами с весьма сумрачным видом. Подсос спал, иногда во сне судорожно сжимая автомат и бубня: «Я подержу их, ничего! Один свалил, и все его того…». Толя же упорно копал и копал. Несколько раз он останавливался на отдых, но что-то его подгоняло, не давало как следует расслабиться. Пот заливал глаза, дико хотелось спать. Все вокруг казалось красноватым, как тогда, когда он потерял сознание в подвале гостиницы.
Чтобы отвлечь себя от сна и тоскливых мыслей, Толя говорил в режиме «монолог»:
– Вот, спрашивается, почему? Почему я тут сейчас, как проклятый, после бессонной ночи, ужасных увечий и тому подобного машу лопатой, как стройбатовец? Проклятый стройбатовец! Возможно, конечно, в этом и есть сермяжная правда, но мне кажется, что все это происходит из-за водки! Вот если бы ангел не был таким невменяемым, то разве бы я вообще тут находился? Я имею в виду, в этом мире. Нет! Я бы культурно сходил в кинотеатр, или на рыбалку. Я ходил бы в школу… Хотя, я даже сейчас никак не тоскую по этому болоту. Вонючему болоту, прошу заметить! Ей богу, лучше киркой махать в другом мире. Если бы за это еще и деньги платили, я бы и вовсе был счастлив.
В этот момент проснулся Подсос. Он покрутил головой, зевнул, протер глаза, сел и посмотрел на Толю, который уже по пояс стоял в разрытой могиле. Сначала Подсосу показалось, что он ошибся. Он повернул голову, увидел надгробие и понял, что был прав.
– Доктор, ты рехнулся, да? – спросил он сиплым шепотом.
– Нет, – ответил Толя, не отрываясь от работы.
– Так может, я рехнулся? – не отставал Подсос.
– Может, – согласился Толя.
– Ты какого черта делаешь? Некрофил! Изверг! Богохульник!
– Расслабься, мушкетер! – посоветовал Толя. – Мне велел это делать ангел, так что на богохульство не тянет.
– Некрофил! – не сдавался Подсос.
– Почему сразу некрофил? – раздраженно спросил Толя. – Почему не некропчёла? Не некрокосмос? О, некрокосмос – это звучит! Или вообще – некробелый! Он же некросаша.
– Ты еще и шизик! – решил Подсос, передергивая затвор автомата. – А ну, вылез из могилы!
– Слышь, Подсос! – Толя остановился и злобно посмотрел на него. – Убрал бы ты свой мушкет, пока я тебе лопатой не врезал!
– Убери, убери! – посоветовала Рели, наставляя дуло своего автомата на Подсоса.
– Расслабьтесь оба! – сказал Толя. – Патронов ни у кого нет, забыли, что ли?
– У меня есть! – заорал Подсос, доставая из внутреннего кармана куртки свежий магазин. Заменить его он не успел – Толя хорошо рассчитанным ударом лопаты выбил из его руки автомат, а Рели быстро стукнула его в лоб прикладом, и только потом испуганно ойкнула. Подсос упал, очумело крутя головой. Магазин отлетел в могилу. Толя подобрал его и кинул Рели.
– Заряжай, – сказал он.
Рели на удивление быстро сменила магазин, дернула затвор и уставилась на Подсоса.
– Ну? – спросила она.
– Я отваливаю! – решил тот. – Ну вас к черту, извращенцы проклятые!
Он зигзагами убежал в сторону леса и вскоре исчез из виду.
– Скатертью дорога, – сказал Толя, вновь принимаясь за работу.
Через час начало темнеть. Толя уже ушел в землю по горло и предчувствовал скорое окончание работы.
– Что мы там должны найти-то? – спросила Рели.
– Понятия не имею! Ангел не соизволил объяснить.
Толя вдруг замер с поднятой лопатой. Когда он повернулся к Рели, его лицо было белее «белой».
– Что такое? – спросила девушка.
– Слушай, – сказал он.
Рели нагнулась и прислушалась. Через секунду она отпрянула, тихонько вскрикнув.
– Там кто-то живой! – прошептала она, с ужасом глядя на Толю.
– Надо его выпускать, – решился тот.
Еще несколько взмахов лопатой, и показалась крышка гроба. Толя, тяжело дыша, остановился. Теперь стук слышался отчетливей, а приглушенные крики, несомненно, принадлежали существу женского пола.
Толя потрогал крышку и чуть не свалился прямо на нее – крышка была пластмассовой!
– Эти придурки гроб из пластика отлили! – воскликнул он.
– Все гробы делают из пластика, – пожала плечами Рели. – Пластик почти не гниет, и все похороненные могут долежать невредимыми до страшного суда.
– Ладно! – сказал Толя, очищая крышку от земли. – Замок тут тоже пластмассовый. Я собью, а ты, если что, сразу стреляй!
Рели кивнула, покрепче перехватив автомат. Дуло ходило ходуном, и Толя справедливо опасался, что в случае опасности ему не жить при любом исходе. Он занес лопату над кукольным замком, вспоминая все виденные фильмы про оживших мертвецов и вампиров, и обрушил ее на замок. Крышка сразу съехала в сторону. Толя вздрогнул, увидев в гробу донельзя грязную девушку в каком-то странном платье. Кроме того, она, видимо, была очень испугана.
«Неужели сама Сулико?» – содрогаясь, подумал Толя.
– Толя! – вдруг вскрикнула девушка, вставая на ноги. – Толя, это ты?
Толя вздрогнул, присмотрелся и понял, что платье – это вовсе не платье, а ночная рубашка, а сама девушка…
– Ве-ро-ни-ка? – по слогам произнес он.
Да, это была Вероника. На свое счастье она проснулась лишь за пару минут до того, как ее откопали, и не успела еще осознать всего ужаса положения. Хотя, если бы она знала, какое положение снаружи, то, возможно, гроб не показался бы ей столь ужасным.
Вероника бросилась на шею Анатолию.
– Я была в гробу! – простонала она. – Господи, я только что была в гробу!
Толя неожиданно вспомнил, как несколько лет назад видел Веронику, убегающую от мертвого голубя. «Что с тобой?» – спросила ее тогда подруга, а Вероника ответила, что смертельно боится мертвецов. Любых, даже мертвых.
Да, Толя даже представить себе не мог, как ей было страшно. Вероника продолжала рыдать, не замечая ничего вокруг. Толя рассеяно погладил ее по голове.
– Ну, так что? Я стреляю? – с изрядной долей желчи в голосе спросила Рели.
Вероника, заслышав эти слова, вздрогнула, отстранилась от Толи и посмотрела на Рели. Она даже перестала плакать.
– Это она! – сказала Вера. – Та самая, с которой ты… Как ты мог? Я же тебя…
И вновь рыдания. Теперь она отстранилась от Толи.
– Толя, почему ты мне раньше ничего про нее не рассказывал? – спросила Рели.
Толя вдруг почувствовал, как бессонная ночь, сумасшедшая гонка с квиттерами и разрытая могила одновременно наваливаются на него. У него подогнулись ноги.
– Идите вы… обе, – пробормотал он. – Достали…
Толя свалился в гроб, в кучу трухи, которая когда-то называлась Сулико. Он не терял сознания. Он просто заснул.
Глава 10
Опухоль, порез, укус
Вылечит Фекалиýс!
Пока Толя спал, жизнь продолжалась. Вероника безуспешно попыталась его растормошить, все еще всхлипывая от пережитого шока. Поняв, что это невозможно, она обратилась к Рели:
– Ты не поможешь мне его вытащить?
Рели поглядела на девушку таким мрачным взглядом, что пара минут в гробу показались той довольно-таки приятным испытанием.
– Хорошо, – процедила сквозь зубы Рели. Она нехотя положила автомат на землю и спрыгнула в могилу.
– Ты за ноги, я за руки, – распорядилась она.
Вероника не стала возражать. Вдвоем они довольно быстро вытащили Толю наверх. Потом выбрались сами и сели рядом, тяжело дыша. Вероника принялась осматриваться.
– Где мы находимся? – спросила она.
– Это Куликово поле, – ответила Рели. Она решила пока не объявлять бойкот эксгумированной девушке.
– Куликово поле? – удивилась Вера. – Это тут была битва с Мамаем? Но это совсем не похоже на поле!
Рели с интересом посмотрела на нее.
– Так ты, получается, из того же мира, что и он? – она кивнула на Толю.
– Ну, да… Наверное, – нерешительно сказал Вероника. – В смысле, а это что?
– Это, по всей видимости, другой для тебя мир, – сообщила Рели.
– Но как я здесь оказалась? Как Толя здесь оказался?
– Толя оказался здесь, потому что он избранный! – торжественно сказала Рели. – Он призван сюда сражаться с доном Ганом, дабы дать нашему миру возможность возродить цивилизацию. А вот как и почему оказалась здесь ты – этого я не знаю.
Вера помолчала, собираясь с мыслями. После того, как она очнулась в гробу, другой мир уже не мог ее особенно удивить.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Рели.
– Рели? – переспросила Вероника. – Это имя?
– Да, – неохотно сообщила Рели. – Это от Религии.
– Тебя зовут Религия?!
– Да, меня зовут Религия! Тебя что-то не устраивает?
– Нет, все нормально, – смутилась Вера. – Меня зовут Вероника. Вера.
– Ве-ро-ни-ка, – повторила Рели. – Красивое имя, к сожалению.
– Почему к сожалению?
– Не важно!
Вероника замолчала, чувствуя явную недружелюбность в свой адрес. Она вдруг заметила, что вся измазана серой пылью. К тому же она была в одной ночной рубашке, а вечер становился прохладным.
– Здесь можно умыться? – спросила она.
– Разве что кровью, – усмехнулась Рели.
Подчеркивая ее слова, откуда-то из глубины зарослей вокруг поляны раздался страшный рык и автоматные выстрелы. Потом кто-то заорал матом.
– Наши идут, – объяснила Рели. – Вовремя.
Прошло около минуты, прежде чем на поляну вышли люди. Вера сразу узнала многих из тех, кого видела в чаше.
– Толяна убили! – горестно завопил Вотзехелл. – Толян! Не умирай, брат мой!
– Он спит, не орите! – крикнула Рели.
– А это кто? – сразу переключился на другую волну Вотзехелл.
– Говорит, что ее зовут Вероника, – сообщила Рели.
– Приятно познакомиться, меня зовут Вотзехелл.
Он поочередно представил всех своих спутников. Последним – лорда Офзеринса. Он вывалился из зарослей позже всех и был весьма не в духе. Однако, увидев Веронику, он посветлел лицом и достал из заднего кармана записную книжку.
– Вы не замужем? – как бы между прочим осведомился он.
– Нет, – нерешительно сказала Вера.
– Очень хорошо! Вот, послушайте:
Твое имя – словно нежный звон,
Твое счастье – мой предсмертный стон.
Умирать я буду, вспоминая
Твое сладостное имя…
Как Вас зовут?
– Вероника, – осторожно представилась Вера. Лорд сплюнул и снова зашелестел страницами, но вдруг книжку у него предательски изъял Вотзефак.
– Вы опять за свое? – спросил он.
– Отдай книжку! – заныл лорд. – Там вся моя жизнь! Что ты пристал? Мне нужно найти себе жену, а ты забрал у меня книжку! Августо, ты видишь это?
– Жену? – воскликнула Вера, в ужасе глядя на пожилого сумасшедшего мужчину. – Я не собираюсь за Вас замуж, извините, конечно…
– Он тебя извиняет, – объявил Вотзефак.
Тем временем Соломон, постояв немного у разрытой могилы, решил обратиться к Рели за разъяснениями:
– Это могила Сулико?
– Да.
– Она была разрытой?
– Нет, мы ее разрыли.
– Зачем?
– Чтобы вытащить вот эту контуженную, – Рели ткнула пальцем в сторону Вероники. – Она была в гробу.
– Плохо дело, – вмешался Отсос. – Вы нарушили святость этого места.
– Ну, и что? – пожала плечами Рели. Ей было как-то уже все равно.
– А то, – сказал Отсос, – что квиттеры теперь могут войти на поляну. Кстати, где Подсос?
– Сбежал он, – пояснила Рели. – Чего и нам желаю.
– А как же ночь у могилы? – спросил Вингер.
– Разуй глаза! – посоветовал Соломон. – Нет уже никакой могилы. Очевидно, это было все, за чем мы шли.
– Вот это?! – Рели поглядела на Веронику, отбивающуюся от психологических атак Офзеринса. – Да зачем она нам нужна?
– Посмотрим, – сказал Соломон и немедленно начал командовать:
– Так, не рассаживаемся! Хватайте вещи, и бежим назад, костер мы не погасили. Отсос, Арахис – берете доктора. Синеман… Нет, лучше Годоворд – поможешь новенькой освоиться. И отдай ей сутану – она мерзнет.
– А почему не я? – возмутился Синеман.
– Сутана – символ веры, – заявил Годоворд.
Соломон вздохнул:
– Хорошо. Синеман… короче, несешь ее на руках. Устанешь – меняйся с Вотзефаком.
Вероника и опомниться не успела, как Синеман с неожиданным проворством подхватил ее на руки.
– Пошли! – скомандовал бригадир. Команда двинулась через папоротник.
– Почему, интересно, ее носят на руках, а меня нет? – ворчала Рели.
– Во-первых, она босиком, – объяснил Соломон.
– А во-вторых, ты свое уже откаталась, – напомнил Вотзефак.
Рели обиделась и замолчала. Впрочем, на ходу никто особо не разговаривал. Даже Вероника была слишком подавлена всем происходящим, чтобы спросить о чем-то несшего ее Синемана.
Ребятам было нелегко. Офзеринс вообще задыхался, шепотом поминая Августо и Кармелиту. Но они хотя бы поспали несколько часов, а на долю Рели не выпало и того. Поэтому она устала практически сразу и начала отставать.
«Да и идите вы!» – зло подумала она и совсем перешла на шаг. Но потеряться ей не дали.
– Эвил, подхвати ее! – крикнул Соломон, не оборачиваясь.
Резидент Эвил притормозил, кинул свой автомат Годоворду и принял Рели на руки.
– Спасибо! – от души поблагодарила она.
– Не жалко, – сказал Эвил.
Довольно скоро, задыхаясь, они добежали до костра.
– Привал! – скомандовал Соломон.
Все радостно свалились на землю. Самые выдержанные, как Вотзефак с Вотзехеллом, насобирали еще дров. Их приходилось рубить из кустарников, потому что деревьев на этом «поле» не было. Когда костер разгорелся жарче, Рели уже спала. Впервые за многое время – в гордом одиночестве. Анатолий лежал в трех шагах от нее. Рядом с ним сидела Вероника. После целых суток сна, пусть и магического, она совсем не чувствовала себя уставшей, чего нельзя было сказать о Синемане. Он мужественно донес ее до самого финиша, ни с кем не меняясь, после чего упал наземь и заснул.
Бригадир Соломон размышлял. Он думал о том, что делать дальше. Нет, до утра они никуда не пойдут – это точно, но утром-то все потребуют от него толковых идей, а их не было. Идти к Мистеру лечить его сына казалось ему глупой затеей. Даже если это и не подстава, это все равно, что залезть в пасть спящему дракону. Раньше Соломон уже залазил в эту пасть, когда привел войско крестьян на крепость дона, но тогда на него просто не обратили внимания. Как не обратили и на всех остальных мастеров. Теперь же у дона есть на них зуб.
Соломон посмотрел на спящую Рели. Да, вот этот зуб. Интересно, зачем она ему так уж нужна? Нет, ну, красивая, конечно, но ведь можно и получше найти. Опять-таки, дон – не первой молодости человек, так что мог бы уже и поостепениться в этом плане.
– Мне кажется, что во всем этом кроется какая-то тайна! – глубокомысленно изрек Синеман, не просыпаясь.
– Мне тоже, – подтвердил Соломон.
– И мне, – откликнулась Вероника.
Соломон повернулся к ней, будто только сейчас увидел.
– Можешь разъяснить, как ты там оказалась? – спросил он.
– Нет, – Вероника покачала головой. – Я заснула у себя дома, а проснулась… в гробу.
Ее всю передернуло от этих слов. Соломон подумал, что она мерзнет (и, в общем-то, не ошибся) и отдал ей свою куртку. Вера поблагодарила его, одеваясь.
– Значит, как я понимаю, ты идешь с нами? – уточнил Соломон. Вера пожала плечами.
– Наверное. А куда?
– Над этим я как раз сейчас думаю.
– Извини, а… как тебя зовут? – спросила Вероника.
– Соломон. Можно просто Сол.
– Соломон, ты можешь мне объяснить, что вообще происходит?
– Охотно, – Соломон пересел поближе к Веронике и начал рассказывать. Рассказ был не такой уж и долгий – минут на двадцать. Вероника внимательно слушала, не перебивая.
– То есть, мы будем бороться с мафией? – уточнила она, в конце концов.
– У нас нет другого выбора, – развел руками Соломон. – Или мы их, или они нас.
– Жрать охота! – вздохнул Вотзефак с другой стороны костра. – Опять без ужина. И без завтрака. Дай Бог, чтобы хоть на обед чего перепало.
– Ага, а у меня в замке столько всякого вкусного осталось! – включился Офзеринс. Его никто не одернул, никто не поморщился, и лорд начал развивать эту зыбкую тему:
– Помню, окорок там висел бобринный. Эх, как я этого бобра завалил! Иду с ружьём по мелководью, смотрю – бобр! Августо его справа обходит, пути отрезает…
– Слушайте, а Толян психиатром быть не может? – как бы между прочим спросил Вотзефак.
– Может, наверное, – предположил Соломон, – но есть случаи, когда медицина просто бессильна. Давайте спать.
Упрашивать никого не пришлось. Спустя десять минут заснули все, кроме Вероники, которая так и сидела у костра всю ночь, вздрагивая от далекого рева квиттеров, которые почему-то не подходили ближе. Офзеринс во сне бубнил о том, что «идет охота на бобров, идет охота».
Вера посмотрела на спящего Толю. Вот он теперь был совсем рядом. Теперь беспокоиться за него не было смысла. Стоило переживать за всех сразу, включая себя. Вера пробовала разобраться в своих чувствах. То, что раньше казалось ей любовью, теперь представлялось нечаянным увлечением. Что она о нем знала? Столько лет в одном классе ничего не значат. В школе все ведут себя не так, как обычно. Кто-то замыкается, кто-то отчаянно пытается показать себя перед учителями, либо сверстниками. Вера сомневалась, мог бы тот идеальный парень, которого она нафантазировала, собрать вокруг себя такую дикую толпу, один из которых явный психопат, трое (теперь уже двое) бандитов, а самого нормального зовут Соломон. Да еще это прозвище – доктор Фекалиус.
Анатолий вдруг дернулся во сне. Лицо его напряглось.
– Нет!!! – выкрикнул он, просыпаясь. Он резко сел, нашаривая рукой автомат. К счастью, автомата он не нашел.
– Плохой сон? – спросила Вера.
Толя посмотрел на нее.
– Господи, Вероника! – произнес он. – Значит, ты мне не приснилась?
– Еще не поздно – автоматы там.
– Не смешно, я пытался тебя спасти!
Вера вдруг нахмурилась.
– Да, извини, – сказала она. – Спасибо тебе огромное за то, что ты вытащил меня оттуда.
– Забудь об этом, – вздохнул Толя.
– Я стараюсь, но… почему?
– Я не хочу, чтобы ты считала, что чем-то мне обязана, – говоря это, Толя быстро глянул на Рели. – Вспомни лучше, как я не зашел за тобой в тот вечер…
– Но ты же не виноват! – воскликнула Вероника. – Ангел мне все объяснил!
– Ангел?! – Толя схватился руками за голову. – Боже, Вера, это конец!
– Как у всех парней? – вдруг сказала Вера.
Толя вопросительно посмотрел на нее. Вере стало немного стыдно.
– Сложный юмор, – пояснила она.
Толя немного подумал, потом усмехнулся.
– Хорошего же ты обо мне мнения!
– Нет-нет, извини, это я машинально! – Вера положила руку на его плечо.
– Понимаю.
Они смотрели друг другу в глаза. Во взгляде Толи читалось такое страдание, что Вере стало страшно.
– Что такое? – шепнула она.
Толя привлек ее к себе. Они обнялись, просто как старые друзья.
– У нас теперь нет никаких шансов выбраться отсюда, – прошептал он ей на ухо. – Если я все правильно понял, у сил тьмы появилась возможность устроить нам еще одну гадость. Черт, теперь я даже не так боюсь умереть.
– Почему? – таким же шепотом спросила Вероника.
– Ты не представляешь, как я скучал по тебе…
Ко всеобщему счастью, первым в это утро проснулся Синеман. Он потянулся, встал, посмотрел на восходящее солнце и сказал:
– Впервые в жизни хочется обойтись своими словами: хорошо-то как!
Потом он осмотрел спящие тела и остановился на Анатолии и Веронике, которые заснули, не размыкая объятий. Синеман хихикнул, представив пробуждение Рели. Он долго думал, как бы поэтичнее объяснить Толе суть проблемы. В итоге он взял автомат и приставил его дуло к виску доктора.
– Син, отвали! – пробормотал Толя, не просыпаясь.
– С чего ты взял, что это я? – удивился Синеман. – Может, это подкрался Подсос, или Отсос с Арахисом подняли мятеж?
– Я не сплю, – объяснил Толя.
– Ну, тогда, я советую тебе разобраться в своих многочисленных чувствах, потому что девушка, которой ты так и не сказал «люблю», теперь может очень сильно расстроиться, увидев, как ты «не спишь» и с кем ты «не спишь».
Толя открыл глаза и удивленно посмотрел на Синемана.
– Ты это сам придумал?
– Кажется, да, – Синеман и сам был в шоке.
– Поздравляю!
Толя встал рядом с ним, зевая и протирая глаза.
– Спасибо за заботу, – сказал он.
– Не за что.
Следующим проснулся Мишут. Не открывая глаз, он взял гитару и начал исполнять композицию группы Queen “Show must go on”. От этого все остальные проснулись в мрачно торжественном настроении. Песню дослушали до конца, потом в один голос сказали «доброе утро» и начали собираться в дорогу. Собственно, собирать-то было нечего, поэтому все просто затоптали хорошенько угли, оставшиеся от костра, и двинулись к пустыне.
Сегодня, на свежую голову, Рели стала относиться к присутствию Вероники куда лучше. Она даже не нервничала из-за постоянного ее присутствия рядом с Толей. И, тем не менее, Рели твердо решила поговорить с Толей наедине при первом удобном случае. Она была очень умной девушкой, и не собиралась устраивать скандалов. Во всяком случае, на людях.
Соломон проснулся в дурном настроении и с насморком – сказалась ночь без куртки. Толя бегло осмотрел его, посетовал на отсутствие лекарств и нужных трав, но помочь ничем не смог. Бригадир уныло плелся в хвосте процессии, хлюпая носом.
Резидент Эвил и Кармэн явно тосковали. Работы по специальности не было, а время безнаказанных пьянок давно прошло. Ребята переживали переоценку личности. Вингер что-то сочинял на ходу, Мишут теребил струны, Годоворд просто радовался новому дню.
Вотзефак, Вотзехелл, Синеман и Офзеринс шли рядом с Толей, Вероникой и Религией. У этих четверых было отличное настроение. Особенно у лорда.
– Ничего, мы затравим этого дона! – радостно вещал он. – Главное, чтобы он не начал пучеряжиться!
– Чего делать? – поразился Толя.
– Пучеряжиться! – повторил лорд. – Хотя, когда мы придем… Тут уж, пучеряжься-не пучеряжься, а итог один – смерть!
– Очень познавательно! – оценил Синеман.
– Мне бы вот хотелось узнать, – сказал Вотзефак, обращаясь к Толе. – Ты серьезно намерен делать операцию сыну Мистера?
– Операцию? – удивилась Вероника. – Что за операция?
– Нужно удалить мозговую опухоль, – пояснил Толя. – Да, я собираюсь это сделать. Только не спрашивайте, как. Сам смутно представляю.
– Бедный мальчик, – вздохнула Вероника.
– Я? – уточнил Толя.
– Нет, тот, который с опухолью.
– Но я не про то, – сказал Вотзефак. – Мне интересно, что мы будем делать, когда придем туда? Нам надо будет где-то остановиться, чтобы Мистер этого не узнал.
– Мы найдем такое место, – вмешалась вдруг Рели. – Я беру это на себя.
– Уверена? – спросил Вотзефак.
– Более чем!
Рели как-то чересчур злобно улыбалась, но никто не обратил на это особого внимания.
– О, Августо, Кармелита, Компот и… и еще раз Августо! – вскричал лорд Офзеринс. – Таки их всех не убили!
– Кого не убили? – спросил Вотзехелл.
Лорд вместо ответа показал вперед. Ребята посмотрели туда и увидели вдалеке темную фигурку.
– Балахонщик! – определил идущий впереди Эвил. – И, похоже, самый главный. Убьем?
– Он ведь один! – урезонил его Соломон. – Кажется, к нам идет. Посмотрим, может, сказать чего хочет.
– Что-то меня не тянет с ним разговаривать, – буркнул Толя.
– Еще Подсос куда-то задевался! – раздраженно сказал Арахис, снимая автомат с предохранителя.
Минут через десять они встретились с балахонщиком. Это действительно оказался главный – тот, что стоял за стойкой. Остановившись, все ждали, что будет дальше. А он, как ни странно, смотрел только на Веронику. Он медленно подходил к ней. Ребята расступились, ненавязчиво беря его в кольцо. Балахонщика это не насторожило. Он остановился в трех шагах от Вероники и вдруг встал на колени.
– Богиня! – прохрипел он. – Наша страшная жертва не была напрасной! Ты пришла!
– Мужик, что ты мелешь? – спросил Толя, загораживая ошеломленную Веру. – Она из моего мира…
– Она – Богиня победы! – прервал его балахонщик. – Она свергнет власть семьи Ганов, и люди станут свободными. Слишком долго мы ждали тебя, Победа!
Толя оглянулся на Веру. Внезапно он кое-что сообразил:
– Веро-ника! Ника – Богиня победы! – воскликнул он. – Бывают же такие совпадения!
– Совпадения ли? – спросил вдруг Синеман. – Простое совпадение, что самая кровавая жертва, принесенная в этом храме, была принесена именно тогда, когда мы безо всяких явных целей шли к могиле Сулико? И случайно ли, что Вероника была именно там? Нет, приятель! Я склонен видеть тут перст судьбы!
– Возьмите меня с собой! – взмолился балахонщик. – Прекрасная богиня, окажите мне честь! Я хочу сражаться под Вашим началом в этой последней битве!
Вера обескуражено посмотрела на Толю.
– Решай, – он пожал плечами. – Знай только, что этот парень пытался нас убить и почти преуспел в этом. А сколько народу в своем храме он завалил со своими приспешниками раньше – одному Богу известно.
– Это все ради пришествия Богини! – оправдался балахонщик.
– Ты скажи еще, что убивал и морщился! – поддел его Вотзехелл. – Гад, у меня челюсть до сих пор болит!
– Вера, решай! – сказал Толя.
Вера с жалостью смотрела на немолодого мужчину в черном балахоне, стоящего на коленях перед ней. Да, этот мир встретил ее погано, и она почти ничего о нем не знала, но даже совершенно незнакомому человеку она не могла сказать «нет».
– Пусть он идет с нами, – тихо сказала она.
– Спасибо! – воскликнул балахонщик, вскакивая на ноги и бесконечно кланяясь. – Спасибо, Богиня! Я буду служить Вам верой и правдой.
– Юморист! – усмехнулся Толя. – А звать-то тебя как?
– Меня зовут Морлок, – представился балахонщик. – Могу я узнать ваши имена, братья мои?
– И сестры! – вставила Рели. – Хотя, не хотелось бы мне иметь такого братика!
Старик Абрам жил один в самом большом доме на всю деревню. Дом был двухэтажным, причем весь первый этаж занимала гостиная. Для жилья был приспособлен второй этаж. Именно там, в одной из комнат, на большой двуспальной кровати досматривал последние сны несчастный старец. Он еще не знал, что готовит ему грядущий день…
В дверь постучали. Старик спал очень чутко, поэтому сразу проснулся. Другое дело, что вставать ему не хотелось. Он лежал еще минут пять, но стучащий не уходил. Абрам вздохнул, встал, накинул халат, надел тапки и спустился вниз по скрипящей лестнице.
– Кто там? – крикнул он, подойдя к двери.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |