Стену напротив входных створок лифта брали в раму десятки дисплеев, отображающих сцены кровавой справедливости (конечно, рисованной). Сама же стена служила посетителям зеркалом, но это только снаружи, внутри – панорамным окном из кабинета директора. Персонал знал об этом, и, по идее, должен был мотивироваться.
Поприветствовав кивком рогатого, по пояс обнажённого бармена, который ритмично угукал в ком-ком, Тиран пролез под стойку, уставленную фигурками супергероев (вчера их здесь не было). Отдёрнув огненный занавес, втиснулся в проход для «Стафф онли» (будто дупло после пожара). Сбоку в начале прохода темнела дубовая дверь, обитая стальными заплатами. Табличка скупая: «Не повышу зарплату!»
Из поддверной щели сквозила энергия:
- Выставь все! Пусть каждому другу «АйКэн» в обмен на свежий номер журнала выдаётся фигурка из нашей спецсерии. Нет возражений?
Должно быть, бармен ответил на это: «Угу», - и батя, довольный:
- Уху-ху-ху! - запаровозил смехом. Спустив пар, подытожил, - Детишкам нравиться коллекционировать.
Детишками он звал всех, независимо от солидного возраста. Себя тоже. Детишками звал, но не всегда. «Он в настроении», - подумал Тиран. Лучшего момента и не придумать. С визгом петель, приводящим в чувство вины заглянувшего («Прошу прощения за беспокойство»), он смело ступил прямо в дождь.
Хмурые стены, тучи стеллажей с выдвижными боксами, где место папкам «Дело №» (хотя внутри по алфавиту сортированы комиксы, а в ящике «Ф» в придачу фонарик).
В директорском кресле, спиной к панораме с канканом (беззвучной, словно немое кино), откинулся батя.
- Подумай как, кроме фигурок, ты можешь поднять клиент-возвращаемость. Завтра доложишь. - Правое плечо прижимало к уху ком-ком, когда пальцы правой кисти стрекотали по клавишам ноута. Левая рука из-под стола достаёт... ВЖИХ-Х!
Струя воздуха задела правое ухо – туц! – болт сухо врезался в дверь. Батя не медлил, деловито перезаряжал арбалет.
Каждое утро на протяжении последних двенадцати лет (разбуженный ПИ-ПИ-ПИ в пять утра) он вымещал на мишени свой гнев, даже в зимней непроглядной темени попадая в десятку.
Но сейчас гнева нет:
- Убеди меня не стрелять, - тетиву деловито натягивал.
Да, батя вполне в настроении, иначе бы болт рассёк сыну ухо.
Как тогда, когда маленький мальчик Володя прижимал ладонь к кровоточащей мочке. «Пьянь и жирдяй», прогулявший пару уроков, пивший пиво за школой, он был застукан классным руководителем, сгорбленной крысой. Умолял не закладывать, однако поздний звонок: «Дзынь-дзынь», - трубку снял батя.
Выслушав без слов, произнёс:
- Понимаю. Спокойной вам ночи, - доброжелательным тоном. Володе:
- Оставайся в гостиной.
Сам вышел, но вскоре вернулся. ВЖИХ-Х! Боль ухо ссаднила, страх сдавил горло. Кровь закапала на шею, смешиваясь с потом. Потом:
- Не бойся, я тебя не убью, - батя опустил арбалет. - Я уверен в себе, в тебе – нет.
Отвернулся. А мальчик дрожал, потому что… Болт! Сейчас! Не мимо! В лицо!
- Я могу на тебя положиться? - устало вымолвил батя, словно давно на него положил, словно сын не сын, а – говно.
«Я изменился», - Тиран перевернул ладонь вниз. «Бум, бум!» - попадали на плиты пачки бумаги для комикс-печати. Уже целая стопка.
- У корпорации будет завалом работы, - не давая опомниться, Тиран подошёл вплотную к столу, бацнул перед батей ком-комом.
«Проект Эон», - заглавие на первой странице. На каждой последующей было по строчке, так что, даже не видя экрана, Тиран понимал, что именно батя читает сейчас (понимал по движениям пальца). Тот вжих:
«Прошу, свежий выпуск журнала!»
Тиран бросил на стол.
Откуда?! В руке было пусто! Но батя почему-то не изумился. Моргнул и смахнул с экрана страницу:
«Я имею власть над вещами».
Перелистнул:
«И не только. Встань!»
Батя встал (как слабак, не супермен – человек) не в силах противиться мыслевнушению. Он не как Гарри, Михаил или Фантик – батя не избран!
«Отойди!» - тот отступил, позволив Тирану занять хозяйское кресло, но в гостевое пересесть не спешил – читал стоя:
«Я имею власть над умами. Я и ещё трое избранных».
Вжих:
«Они станут супергероями, заключив с «АйКэн» сделку».
«Корпорация даст им убежище, они нам – эксклюзивное право на владение видео».
«У каждого супергероя при исполнении будет нагрудная кинокамера».
«На основе полученных данных мы создадим комиксы, мульт-, док- и худфильмы».
«Почему они согласятся работать в «АйКэн»?»
Ответ занял страницу:
«Супергерои – благо для общества, не то что сверхлюди, способные в разум вторгаться. Сверхлюди опасны, и выбор у них невелик: слава супергероев или расправа от рук параноиков.
Есть ещё вариант: быть агентом секретных структур государства. Иметь сверхшпиона – великий соблазн. Но публичное лицо, общеизвестное лицо шпионить не может. Супергерои будут без масок.
Их появление: террористы захватили заложников (долго ждать не придётся – такое происходит почти каждый день). За прямым эфиром следят телезрители. У здания собрался спецназ, воют сирены полиции.
Удар! вышибает парадную дверь. В кадре супергерои без масок. Швыряют с плеча террористов к ногам бессильного правопорядка.
Агентами спецслужб им уже не бывать. К тому же контракт уже наш вместе с правом владения видеокадрами, правом на разглашение определённых подробностей, вроде «любимого блюда» или ответа на стандартный вопрос: «Кем вы мечтали стать в детстве?» Детишкам, согласись, интересно.
Ты спросишь: «Почему супергерои будут с «АйКэн», не с другими?»
Из-за меня. Я не предам. Только я могу управлять сверхлюдьми без страха и зависти к этим счастливцам – я, один из них!»
Батя страницу перелистнул – белый лист.
- Необходима лицензия, - вслух продолжил Тиран. - Супергерои ловят злодеев, а это не всегда террористы, которых можно поймать без последствий. Не всегда злодей очевиден. Нужно разрешение на проведение следственных действий. Лицензия на справедливость. Поможешь достать?
Батя подбросил ком-ком сыну в руки.
- Молодец, что поймал, но в остальном ты беспалый. - Зажав рот ладонью, он зафырчал как сквозь респиратор, - заставь меня улыбнуться.
«Не напугаешь. Не я у тебя, а ты у меня под контролем. Руку с лица! Руку с лица!..» Батя снял. «Улыбнись! улыбнись!..» Рука, не успев опуститься, забылась у паха, углы губ растянулись.
- Доволен? - Тиран прекратил мыслевнушение. Прекратил, а батя вернул руку к лицу, профырчал:
- Понимаешь?
- Что контролировать тебя бесполезно?
Батины щёки раздулись...
- Глупец! - он взревел как берсерк. - Способности не делают тебя управленцем, руководителем! Ты не способен думать за бармена, потому что, как смешивать коктейли, ты знаешь? За официанта – потому что не знаешь как их подавать. Ты не способен думать за всех, а «Эон» – это масштаб! Целый штат журналистов, фильмачей, комикс-мейкеров, уф-ф… - отдышался. - Ты даже с кафе сладить не можешь, беспалый. Скажешь, «Смешное», в первую очередь, имидж-проект, не общепит, а площадка для презентаций, - (презентаций чего? журналов и книг). - Какая тут прибыль, если столько затрат… Кафе обязано их окупать! - батя опять голос повысил. - А что у тебя?! Один клиент за целое утро! В чём дело?!
«Тебя уже посвятили», - Тиран осознал, услышав: «коктейли». Но раз выдался шанс сменить тему:
- Добей ублюдка. - «Должно оппонента запутать, сбить с мысли». - Название коктейля в нашем меню. Месяц назад один посетитель заказал на свой столик «Ничью», комикс, где на протяжении двух сотен глав сражаются двое, постепенно вспоминая из-за чего. - Тиран усмирял воинственность бати неспешной, каминной историей. - На середине читатель решился сюжет подбодрить алкоголем. «Добей ублюдка»! Название показалось ему остроумным, к ситуации более чем подходящим. Увы, нежданный итог: двое героев одолели читателя – тот рухнул со стула, разбил голову в кровь. На скорой его скорее в больницу, а там выясняется: несовершеннолетнего мы напоили, но обошлось, и больше не повторится! - Тиран паспорт кинул на стол. - Без документов теперь не пускаем. Без них никуда, - поднял взгляд, будто молот. Ударил о наковальню:
- Лицензию сможешь достать?
- А если бы родители в суд на нас подали?! - Батя бац сына по уху. - С открытия едва в ноль выходил, а в последний месяц – сплошные убытки! Ты не рентабелен! - Он уже не прикрывал рот ладонью, орал. - Глупец! Не мог додуматься убрать из меню алкоголь! Кто твои клиенты, кто?! Студенты и школьники несовершеннолетние! С завтрашнего дня в баре только чай, кофе, кола, фреши! Думать надо! Лицензия на справедливость?! Что за нелепица! Но, допустим, ты её получил, - поутих батя (но его взгляд – это глаз бури). - Что если герои станут злодеями?
Тиран успел уже об этом подумать.
- Не в их интересах. Нарушат закон – контракт по условию будет расторгнут. Они лишатся убежища, их станут преследовать, - бац по столу! - уничтожат.
- А кто убытки возместит потерпевшим? Мы разоримся в суде! - батя, стоя, на сына глядел сверху вниз, прямо как в детстве. - Чтобы спасать из огня или с тонущих суден лицензии супергероям не требуется. Так что давай своих суперспасателей завтра ко мне, - батя внёс заметку в ком-ком. – Я записал вас на девять ноль-ноль. Будешь посредником, - развернулся и решительно направился к двери.
«Вернись!» - Тиран приказал. Разговор не окончен.
- Посредником? Сопроводить мой проект к тебе в офис и всё?
- Справишься, сын?
О, этот тон! «От тебя зависит судьба человечества!» Не смешно. И не обидно.
- Грудничком бы не справился – ходить не умел, но время меняет. - Тиран сел за рояль, лакированный, чёрный, давнишний батин подарок.
Беспалый? Нет, он не тот, кем был раньше. «Вязание узлов» – упражнение на развитие пальцев, с которого маленький мальчик Володя начинал ежедневно мучения музыкой. Начало простое, в две клавиши (бантики, бантики), но лишь единицы могли доиграть до конца, связать морской узел. Учитель не мог, зато знал наизусть партитуру, к чему и Володю «пожалуюсь папе» принудил. Да только в конце первой нотной страницы пальцы мальчика сами в узлы заплетались, а страниц было семьдесят две.
Тиран помнил все.
Руки скользили по клавишам, ловко сплетая лепестки, восьмёрки, галстуки, даже беседки. Страница, страница…
На пиратском узле Тиран сбился: не достало длины пальцев-шпикачек, но руки не замерли, ноты в тетради не растеклись от печали. Импровизация. Череда неудач. Сбивчатый темп, разорванный ритм. Ткань расходилась, но в последний момент нить удавалось поймать и связать в полотнище, флаг на мачте линкора, что в пробоинах тонет, но идёт на таран. Волны и валы, брызги о скалы, неподъёмные, тёмные, как сам рояль, что рык извергает финальный, глубинный, будто из горла атлета, на пределе мышц, сухожилий поднявшего первенство вверх, превзошедшего...
Бати в комнате не было, но в окне три «злодея», построившись в ряд, по-гвардейски отдавали уходящему честь.
Красный плащ растворялся в дыме тоннеля…
Тиран не бросился за суперменом – к столу подошёл, заметив записку (перьевой ручкой, каллиграфически):
«Люди не меняются за день. Хочешь лично возглавить проект – уходи из «АйКэн».
Хотя, подумай: может, твоё дело – рояль?»
Росчерк кривой улыбки под текстом.
Подтекст: даже если он покинет «АйКэн», основав свой издательский бренд или медиа-ресурс специально под супергероев, батя сможет сказать: «Идея моя, я её подал». Заслуга руки, нажавшей на клавишу. Сын всегда будет клавишей.
Нет. Лидером квартета, группы супергероев, созданной по принципу рок-музыкальной.
Их первый сингл «Кара террора» обречён на бум популярности. Заложники живы, террористы наказаны. Следующий шаг: он, лидер группы, предложит контракт главам различных издательств, в том числе, бате. Желаешь суперспасателей? Воля твоя, будем спасать.
Тот согласится, даже если поймёт: «Эон» – вирус, который настроит «АйКэн» под себя, в сателлит трансформирует, полностью зависимый от супергероев, от приносимой ими сверхприбыли (из-за неё согласится). Так «Эон» поглотит «АйКэн», а лидер маленькой группы превзойдёт гендиректора.
Тогда батя всерьёз ему улыбнётся.
«Победа достанется мне!» - кто о чём, а Фантазёр об игре.
Как выиграть? Освоить систему желаний! Иначе зачем её было вводить? Энергозатратно. Вот так-то! желания даны для победы.
«Моей! Система исключительно моей победы. Система исключительно моей победы?» - Фантазёр усомнился в названии: слишком уж длинное, энергозатратное.
СИМП.
СИМП надо исследовать. В красных барханах, где он увяз по лодыжки. Рядышком бабушка Домового, не в домне – в пустыне. Недозакопана, пальцем вверх тычет: «Смерть с неба спустилась! Ядерная бомба! Всё живое погибло!» Дура, пустыня природная! Хотя она станет для него полигоном. Песок спрячет улики.
«Зонт!» - пасмурный, против ожогов. Зонт лёгкий. Желания не могут быть слишком тяжёлыми – ограничение первое. Что до второго: «Нельзя пожелать человека», - ещё не доказано, сейчас он проверит.
За модель Фантазёр взял себя. Почему? Успех удвоит шанс на победу.
«Я? Я он какой?»
Зеркало в рост, упав, раскололось. Хрупкое, а вроде песок… Хорошо, что он сам не поранился. Нет, желать человека опасно – убьет. Пусть будет пушистик без когтей и клыков.
«Шиншилла!» - сидит на бархане. Фантазёр погладил... чучело. Это какой-то писец!
«Песец!» - снова чучело. Мёртвое. Живое пожелать невозможно? Но почему? Потому что материя высокоорганизованная? Белки, жиры, углеводы? Глупости! Шкуры чучел состоят из тех же молекул.
«Яйцо!» - разбил о кулак, содержимое вылил (белок и желток). Зародыш живой. А если был мёртв ещё до (до желания)? Сомнительный опыт.
«Яблоко», - краснобокое, наливное. Яблоко мёртвое? Конечно же, нет! Из него яблони потом вырастают.
«Яблоня!» - юная, обжигая нежные корни, завалилась в песок между барханами. Нагнувшись, Фантазёр растёр лист между пальцев (те увлажнились от сока). Растение без сомнений живое.
Животное от растения что отличает?
«Мясо!» - кусок сырой индюшатины в упаковке под плёнкой. Ну её вниз! пусть тухнет под солнцем!
Выходит, не в мышечной ткани различие. В какой ещё? В нервной? Как выяснить?
Бабушкин палец подал идею. Бабушка – труп.
Памятный пруд за дачным посёлком. На страже камыш шелестит: то лягушки весенние прыгают бодро, нагло, свадебно квакая.
Сачком Фантазёр жениха – хап! Выбрав из сетки липкий, упругий комочек в кулак, достал ком-ком из кармана. Выключен. «Я же не трогал его!» Ткнул кнопку «он», тот включился (заряд почти полный). Мистика? Время покажет.
Выставив таймер, ввёл иголку в ушное отверстие, в мозг – скоз-з-з, сквоз-з-з – насквозь. Лягушка дёрг-дёрг – отключилась, а Фантазёр с ней в пустыню, оттуда обратно к пруду за тушкой строптивой, что бухнулась из исчезнувших рук: «Пустыня не мой ареал обитания, там я иссохну!» А он неизменно за ней возвращался: «Ты мёртвая, тебе всё равно».
Возвратиться, нагнуться, за пузико цап (точно в танце ловца). Нагнувшись в сто первый раз, Фантазёр решил: «Стоп. Сколько там времени?» Вытянул из туго натянутых джинс глючный ком-ком. Снова выключен. Телепортацией? Выключенный значит телепортабельный?
«Попробую отрубить электричество».
«Нож!» - нержавейкой мясницкой Фантазёр ампутировал лапку. Сжал её крепко, как талисман, и – в пустыню.
Удача! Обрубок в руке, не нужный уже, был предан песку.
«Трупу лягушки двенадцать минут», - показал оживлённый (кнопкой) ком-ком.
«Жив ли мозг?» - Фантазёр вернулся к пруду, отделил от тулова голову, взял ту – телепорт.
Строптивица! Вместо того, чтобы испечься, предпочла дальше гнить. Значит, мозг не успел до конца отключиться.
СИМП не транспортирует тела с электричеством.
«Попробую голову забрать через час», - а сейчас Фантазёр пожелал себе зонт, тот самый, что бросил у пруда с расчленёнкой. А точно тот самый? Переместился на истоптанный берег, но там зонта нет, только нож.
СИМП переносит объекты, СИМП – служба доставки, и всё?
Барханы. Печёт. Фантазёр подложил под попу подушку на раскалённый песок, сунул зонт тенистый под мышку, на колени пожелал лист А4, в руку – маркер. Накалякал трёхносую-пятиглазую-двуротую рожицу (вряд ли в мире сыщется хоть одна копия).
Разместив эксклюзив на склоне бархана, как на книжной подставке угольно-красной: «Гори!» - пожелал. Полыхнула бумага, извиваясь, будто живая в агонии, белая – в чёрное. В пепел.
«Рожица!» - рисунок опять на песке (улыбка и грусть в два галками рта).
Ура, у него получилось создать! Или по памяти просто скопировать? Может ли СИМП создавать?
«Лекарство от рака!», - таблетка, белая, на вкус кисло-сладкая. Действующее вещество? Очень даже известное! Фантазёр этих таблеток когда-то объелся – витамин Цэ, аскорбинка. А если в начинке помимо неё лекарство от рака? Сдать на анализ? Результата ждать долго – конкуренты его обыграют. Выход какой? Придумать что-то другое, новое. Бред! Как он поймёт, что это не старое? Вдруг какой-то учёный-затворник уже изобрёл лекарство от рака? Тогда оно вовсе не ново, оно существует, просто ему пока незнакомо. «Незнакомое», «новое» по сути – синонимы.
Вопрос не в том, может ли СИМП создавать (и так ясно, что «да», рисунок из пепла), может ли СИМП изобретать? «Что-то, что я сам не знаю».
Средний бабушкин палец торчал из песка, намекая на… фантики! в её тёмной комнате.
Запасшись фонариком (тот, кстати, выключился при телепорте; или некстати, если впотьмах нашуметь), на цыпочках (пусть Домовой не услышит!) Фантазёр мимо – ик! – бродяжки прокрался к арке щербатой (одного бутылька уже не хватало), высветил бусы из фантиков.
Какую сласть он раньше не пробовал? «Гирю» - конфету с зуболомным названием. Запомнил фантик, вернулся в пустыню.
«Гиря!» - железная, 8 кэгэ. Пусть утонет в песке! Почему не конфета? А чего он хотел? Действительно, чего он хотел? Не гирю.
«Негиря!» - превратилась в, - «Нигири!» - на языке (суши-нигири с лососем). Фантазёр прожевал, проглотил.
«Гиря-конфета!» - сладость во рту. Выплюнул – трюфель. Шоколадный комочек – он такой ел из коробки на прошлой неделе. Не дело.
«Трюфель-гриб!» - Фантазёр о нём слышал от мамы:
- Как бы тебе объяснить? Вообрази себе эссенцию всего грибного нямства.
Вообразил, что в ладони сжимает шероховатый, тёмно-карий комочек (недаром конфета называется «Трюфель») с грибным ароматом и вкусом.
Разжал кулак, а там фарш. Из шампиньонов, по жюльену знакомых.
Из опыта следует: нельзя получить те объекты, о которых не знаешь почти ничего. СИМП как нет-поиск: задашь параметры верно – выдаст искомое (трюфель), нет – конфету из шампиньонов.
Предметы поиска должны быть знакомы. Но как хорошо?
«Безе!», «Духовка!», «Часы!», «Чемоданчик!», «Туфли!», «Тапки!», «Шерстяные носки!», «Кальсоны!», «Шкаф!», «Стул!», «Компьютерный столик!»…
Пришелец взбежал на последний этаж. Пролёты лестниц остались внизу, он почти дома. Лифт не использовал ради дыхания, частого, страстного, чтобы схватить на пороге Алекс в объятья.
Любовь не терпит расстояний – полгода назад они купили мансарду.
Комната, кухня, балкон – Алекс сломала все стены. Их дом, как они – единое целое, круговорот дня и ночи. Звёздная спальня, на кухне – рассвет, молоко облачков с апельсиновым соком. Солнце на пляжном небе балкона, где тонет беговая дорожка в гальке массажной. На полпути в спальню закат угасает на рассечённых павлиньими красками перистых тучах, переходящих в расправленный хвост ярких звёзд над раскладным диваном-кроватью из хвороста.
Не финансы мешали взять квартиру просторней:
- Пока нет детей, будем нежиться в гнёздышке. Мы же можем себе это позволить, - Алекс тёрлась мыльным соском о жёсткое, покрытое щетиной бедро. Его. Даже в душе они мылись вместе. Может быть, для неё здесь как в гнёздышке, но он был на ринге, где от противника некуда деться. Ночь за днём бесконечные схватки… впрочем, без зрителей. Но это пока нет детей, а потом вой трибун. Один ребёнок – одна трибуна, два – две, три – три.
Разувшись, Пришелец шагнул в звёздную спальню.
Из под покрывала, дразня, розовели мягкие пальчики. Алекс в постели на животе, не видит его, беззащитная. Опустив непрозрачный пакет на прикроватную тумбу в виде яичка, подкрался. Протянул руку, растопырил на максимум пальцы – защекотал! Пятки затрепетали, как крылья колибри.
- Птенчик мой, так скучала по тебе… - Алекс, потянувшись, вынырнула из под покрывала. Нагая (она всегда спала голышом) приподнялась на руках.
- Целоваться не будем, - он толкнул её.
- Ах! - упала на локти, подставив бесстыжую попку.
- Вот только не надо канючить мой член, - Пришелец отвесил пощёчину попке (пылающий след). - Да ты вся горишь! - выдернул свой брандспойт из штанин, накачал парой быстрых движений. - Пожар надо тушить. Ползи ко мне задом.
Чуть помедлив, она поползла.
«Предсказуемо».
- Сама себе вставь. Только без рук!
Она попыталась и виноватая:
- Упс, - член тыкнулся и соскользнул.
Слишком узко.
- Плохо! - Пришелец укусил нерадивую попку.
- Больно! - с придыханием Алекс изогнулась в восторге.
- Плохая девочка! - шлёпнул он щёлку, уязвимые губки.
- Что ты делаешь? - попросила она: «Продолжай!»
- Хорошие девочки – мокрые, а ты сухая, как по-кругу-траханная-шлюха.
- Нет, я не такая! - жалкий протест.
- Тогда засунь себе два пальца внутрь.
Поколебавшись умоляющей попкой, Алекс сдаётся и вводит... не до конца.
- Глубже! Вращай!
Приступила. Всё ускоряясь, захныкала:
- Ууу! - хлюп, хлюп... хлюп, хлюп…
Хлюп, хлюп... это не нос и не рот.
- Убери свои пальцы, они мне мешают, - член ворвался в мягкую, мокрую похоть. Замер. - Покажи, как мне двигаться.
Дёрнулась. Прямо зверёк, насаженный на кол.
Дёрнулась. Медленно.
- Так не пойдёт.
Пришелец впился руками в разведённые бёдра и – хлоп! – загнал член до упора, затем сдал на три четверти, натянул зверька снова.
Быстро, быстрее, стёгом, прессом об попку!
- Горячо, горячо! - Алекс рычала, текла между ног, но бесполезно, маслом пламя не тушат. Схватки. Смазка. Оргазм. Второй. Третий.
Он кончил: спустил без капельки кайфа. Ночь за днём она сдаётся в их схватках. Нет азарта – нет счастья.
Пусто.
Стук в остеклённый балкон – порыв ветра ветви качнул, всё ещё голые. То ли весна, то ли осень…
«В летний зной под манящей листвой я засиделся до осени голой».
Алекс свернулась клубочком поверх одеяла, довольная. Всё как всегда, разве что месячные пришли раньше срока, перемазав член кровью.
- Тебе не противно?
В её заботливом тоне колкие нотки – готовность к обиде.
Наивная. Кровь и сперма –
- Клубника со сливками, - Пришелец кивнул на член, - оближи.
Впрочем, он не настаивал.
- Какой ты пошлый! - она засмеялась, нырнув рукой под подушку за упаковкой влажных салфеток. - Приправы его только испортят, - вытерев член, взяла в рот, облизала, обвела язычком напоследок. - Он сам по себе лучшее лакомство. Чмок.
Пришелец протянул ей молочный десерт: клубника со сливками, классика. Алекс его обожала.
- Любимый, ты сегодня исполняешь желания?
- Не я, а пришельцы.
Он улыбнулся – она улыбнулась.
- А кофе мне сваришь?
Чашку на блюдечке ей протянул (ароматная аура пара).
Он улыбался – улыбалась она.
- Как это ты? - голову набок.
- Не я, а пришельцы.
- Хм, - Алекс отхлебнула из чашки (взор запотелый: «Издевается что ли?»)
Пришелец пропал (телепортация в душ), объявился на кухне, скользнул по паркету к постели.
У неё, по-прежнему, взор запотелый...
- Утром я думал выбрать нам кольца, - взял с тумбы-яичка пакет.
Звяк! – Алекс поставила чашку на тумбу.
- Без моего разрешения? - укоризненно на него посмотрела... - Шучу, мой родной!
Бросилась с кровати прямо на... шею?
Смещение. Он подхватил её за талию сзади.
- А вечером меня забирают пришельцы, - объятья разжав, плюхнулся на пол.
«Что-то не так, что-то не так...» - заметалось у Алекс в глазах. Зачем же так на пол, есть же кровать, пол холодный, он никогда на него не садился, простудится, что с ним?! Пришельцы? Серьёзно?
- Игорь… - бессилие.
- Полёт к их планете займёт сорок лет…
- Да встань ты уже… - первые слёзы.
- Эй, - он ей тихо, - отправишься вместе со мной?
Она рухнула рядом.
- Я люблю тебя – да.
«Ха!» - усомнился Пришелец, - «Ты, должно быть, себя успокоила: это всё розыгрыш, проверка чувства на прочность».
- Тогда… - он вынул из пакета шкатулку.
Алекс затаила дыхание: «Кольца?»
- Зачем вам так много? - продавец удивился.
- В подарок. - Пришелец шкатулку захлопнул (роскошную, белую в золоте).
Алекс смотрит и будто не дышит. Он поддел пальцем крышку. Помедлил.
- Они, - палец вверх, - говорят, их еда для человека токсична. А лететь сорок лет. «Чем мы будем питаться на корабле?» - я спросил. Выход есть: взять в полёт формы жизни, которые съедобны для нас, и могут плодиться в их пище. Так что с голода мы не умрём, - поднял крышку.
Жуки.
Алекс не дышит. Обморок. К его плечу привалилась – за талию обнял. Морока. Содержимое шкатулки сыпется в стороны. Пришелец – жух! – в пригоршню смёл беглецов.
- Жуков терпеть не могу, - на ночь глядя (изображённую на потолке над кроватью), Алекс призналась (неделю назад, после отказа играть в «Привкус стали»).
Она очнулась в объятьях.
- Я люблю тебя, - изо рта Пришельца выскочил хрустик (языком – лизь). - Ешь, это вкусно, - проговорил он, хрустя, - только лапками нёбо щекочут.
- И-И-И-И! - Алекс брысь на кровать.
- Игрь… - спазм.
- Игорь! - разодрал её гнёздышко вопль.
«Зачем меня звать?»
Потому что его потеряла.
- Игорь! - скукожилась, защищаясь подушкой, точно тут перед ней был пришелец, чудовище.
- И-И-ГОРЬ!
Ща доорётся – соседи прибегут с понятыми.
Пришелец встал, бросил на пол ключи от квартиры. Забрав папку с документами из тумбы-яичка, вышел под плач.
Плакала квартира! А на что он рассчитывал? На истерику. На то, что увидев жуков, Алекс сбежит. Вернётся, а дверь заперта, сумки с её вещами у лифта.
Не получилось.
Ха! Хотя бы раз, но он ей проиграл. Впрочем, нет – сам себе, она была зрителем. Зачем ему Алекс сдалась? Не надо сдаваться! Счастье в азарте. Ему нужна та, кого сложно сломать. Чем меньше шансы, тем чувство острее.
Ему нужен ринг – квартира, которую придётся найти, чтобы успеть почувствовать счастье, пока время есть. Пока не забрали пришельцы.
Красные барханы пустыни пылали. Инопланетный пейзаж. Чёрное, дымное пламя.
Спиной к нему сидел Фантазёр на шее у манекена, который свалился носом в песок, поверженный весом. А позади: шипела, плавясь, резина, стрекотало искрами дерево, шептала пластмасса.
Позади Фантазёра горящая свалка, и где-то там – «Врачебная этика», книга с пустыми страницами (подарок, ни разу не открывал), муляж манго (не ел, в супермаркете видел), фотография осциллографа (незнакомый прибор, картинку в инете случайно заметил).
Если предмет желания визуально знаком, но никогда не использовался – игрок получает муляж, или фото, или от книги обложку.
Принцип наименьшей затраты энергии.
Ленивый СИМП. СИМПЛ.
Всё, действительно, просто! Желать предмет то же, что желать его свойства: кожаный, красный… Чем больше свойств помнит игрок, тем выше шанс на успех.
«Чемоданчик!» - в руке. Кожаный, красный. Пустой почему? Потому что паспорт, ключи и две флешки – не свойства предмета. И без начинки чемоданчик остаётся собой.
Вот почему тот оказался пустым под прицелом «Пророка».
А что с Домовым? «Умри!» - тот не умер. Объясняется просто: СИМПЛ не транспортирует электричество, аппараты выключаются при переброске, но у человека нет кнопки «офф».
СИМПЛ не вмешивается в ток электричества, а, следовательно, в мозг игроков. Что логично. Иначе: «Умри, умри, умри!» - игра бы закончилась, игра на везение, совсем дурная игра, не на звание гения, в которой победит интеллект самый-самый. То есть, его.
План «Как выиграть» составлен, простой, даже очень. Что если до него догадались соперники?
Разведать и срочно!
Тиран и Пришелец – где? Неизвестно, телепорт к ним опасен. А вот Домовой… (Фантазёр осторожненько глянул из загона бродяжки) тот пальцем проматывал текст на ком-коме, будто в зеркальце на себя любовался. В той позе, что три часа раньше.
Чем он так увлечён?
- Отвлекись ненадолго, - подступился к нему.
«Две прямые, параллельные третьей прямой, параллельны…»
- Это срочно? - Домовому всё параллельно. - Я занят.
«Чем?» - Фантазёр уткнулся интересом в экран, а там геометрия. Где план «Как выиграть»?
- Неблагодарный! – нарочито завредничал. - Занят?! Нет, это я тобой занят! В шкафу остались улики: волосы, чешуйки кожи – всё надо скорее пропылесосить, чтобы ни клетки! А то обыск, полиция, генетическая экспертиза!..
«Додумай, Домовой, ты зависим. Сколько ни пылесось – в загоне бродяжка. Если взять на анализ её ДНК, полиция спросит по результатам: «Где твоя настоящая бабушка?» С чего бы полиции брать ДНК? Вдруг кто-то подскажет, вдруг Фантазёр? С чего вдруг? Наоборот, тот помог, и пока помогает. Он – друг, а я ему: «Занят». Обидится и донесёт».
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |