- Э… спасибо, Лестрейд, судя по тому, что ты понимаешь, насколько неоценима моя помощь, ты действительно самый адекватный из всей этой стайки имбецилов, – получив тычок под ребра от доктора, Шерлок продолжает: – Это был комплимент.
- Я понял, спасибо.
- Итак, Грегори, раз уж воспитательная беседа с моим младшим сыном не удалась, расскажите нам о себе. Майкрофт упоминал, что вы были женаты и у вас есть ребенок…
- Дочь Пенелопа, ей семь лет, - взгляд Лестрейда стал теплее. - Никогда раньше не понимал родителей, которые пылинки сдувают со своих детей, а теперь понимаю. Глядя на нее, до сих пор не могу поверить, что благодаря мне это чудо появилось на свет. К сожалению, я вижусь с ней гораздо реже, чем хотелось бы: она живет в Эдинбурге с моей бывшей женой. Я собираюсь туда на Новый год.
Майкрофт чувствует укол совести: из-за него Лестрейд не попал к дочери, а изображает его любовника перед его же семьей.
- А у вас нет с собой ее фотографий? Мои дети выросли, но, как и любая мать, я люблю смотреть на маленьких детей.
- Их много на телефоне, но там сел аккумулятор, есть одна в записной книжке в пиджаке.
- Может быть, вы ее принесете? А мы пока переберемся в гостиную. Шерлок, ты себя раскрыл, так что отмалчиваться больше не имеешь права, и не надо на меня так смотреть. Мы посмотрим на вашу дочь, а потом я покажу вам фотографии мальчиков.
- Мама, - одновременно воскликнули Холмсы, а после воззрились друг на друга, Майкрофт кивнул, уступая Шерлоку. – Это абсолютно бесполезное времяпрепровождения, которое гости терпят только из вежливости.
- Ну почему же, Шерлок, мне будет интересно посмотреть, - говорит Джон и тут же получает от Шерлока взгляд: «а промолчать ты, конечно же, не мог».
- Мне тоже, - Лестрейду все еще интересно, как выглядел тот Майкрофт, который ночью ворочался и падал с кровати, а на укоряющий взгляд Майкрофта он отвечает издевательской улыбочкой и вопросительно приподнятыми бровями. С честью выдержав ответный взгляд, от которого любая более впечатлительная личность давно бы валялась в обмороке, уходит за фотографией.
Вещей в комнате уже нет, а все вещи из карманов сложены на прикроватном столике. Лестрейд берет из пачки один никотиновый пластырь и клеит чуть выше запястья, наконец-то минутка в одиночестве, минутка, чтобы подумать.
«Итак, Майкрофт – гей. Сложно представить его с мужчиной, хотя его сложно представить хоть с кем-нибудь, и все же он гей, а, учитывая, что об этом сказал и он сам, и Лидия косвенно подтвердила, видимо были прецеденты. И я в его вкусе. И мне спать с ним в одной кровати. Господи, взять себя в руки, не будет же он ко мне приставать ночью!»
Лестрейд не имел ничего против любителей своего пола, но себя к ним никогда не относил. Обычно его не привлекали мужчины. Майкрофт ему нравился, он был умен, спокоен, логичен, обладал неплохим чувством юмора, но не возбуждал, не вызывал эротического интереса. Хотя, стоит отметить, что Майкрофт вряд ли когда-нибудь закатил бы скандал на пол ночи из-за того, что его партнер:
1) придя домой после двух дней работы, падая от голода и усталости, зашел на кухню и съел половину бисквитов, лежащих в блюде на столе, не заметив, что они были выложены в виде сердечка;
2) во время сидения в засаде не ответил на телефонный звонок;
3) умирая от недостатка сна, отказался от исполнения получасового дифирамба его красоте;
4) не пришел в ресторан на годовщину, как договаривались, из-за того, что получил ножевое ранение.
А вот Шерон вполне могла такое устроить, хотя, почему могла, она такое и устраивала.
Вздохнув и взяв фотографию дочери, инспектор, улыбаясь, посмотрел на нее и вышел из комнаты.
***
- О, Грегори, наконец-то вы вернулись, а мы уж подумали, не заблудились ли вы. Садитесь сюда, - Лидия указывает на диван рядом с собой, с другой стороны от нее расположился доктор, а братья Холмс оккупировали кресла по обе стороны от дивана.
- Или не сбежал ли ты через черный ход, - Шерлок, видимо, решает пустить все свое умение на то, чтоб его заткнули.
- Вот фотография, здесь Пенелопе пять лет.
- Боже, какой ангелочек! Майкрофт, ты ее видел?
- Нет, к сожалению, пока не видел, - досадное упущение, но ни в досье Лестрейда, ни в личном деле Шерон не было ни одной фотографии дочери.
- Посмотри, правда, она прелесть? – Лидия передает фото Майкрофту.
На фото инспектор с дочкой, оба смотрят в объектив и улыбаются. Пенелопа сидит на полу, у нее каштановые слегка вьющиеся волосы и темные бездонные папины глаза, ее руки измазаны в краске, а рядом лист бумаги в разноцветных отпечатках. «Рисовала руками», - машинально отмечает про себя Майкрофт. Лестрейд сидит рядом и, приобнимая дочь за плечи одной рукой, другой показывает в объектив, видимо, привлекая внимание. На его щеке красуется зеленый отпечаток детской ладошки. Никогда еще Майкрофт не видел такой умиротворенной улыбки инспектора. «Если бы я уже не был влюблен в этого человека, то, увидев эту фотографию, влюбился бы… нужно будет сделать себе копию».
- Она и правда чудесная, - Майкрофт передает фото и улыбается, Лестрейд слегка краснеет.
- А это фотографии моих мальчиков, - говорит Лидия, указывая на массивный альбом, лежащий на ее коленях.
Майкрофт еле заметно морщится: будучи, как и отец, предрасположенным к полноте, в детстве, когда он еще не следил за каждой килокалорией, британское правительство, по его же собственному мнению, был похож на шарик с длинным носом, но мама, по непонятной причине, считает эти фотографии милыми. Шерлока тоже не сильно радует перспектива быть увиденным в детстве: до девяти лет он почти на всех фотографиях куксится, кричит или плачет, ну просто истеричная девочка, а не признанный гений – детектив.
Лидия переворачивает страницы и рассказывает о фотографиях, но Лестрейд ее почти не слушает, он думает, что это неправильно, что так не должно быть, этот розовощекий малыш с длинным носиком улыбается только на самых ранних фотографиях. И где-то в семь лет, судя по словам Лидии, на смену искренней детской улыбке приходит ухмылка, вежливая улыбочка или, что еще хуже, каменное спокойствие. Шерлок наоборот, почти на всех фотографиях выказывает бурю эмоций, правда, почти всегда недовольно-истеричных, ну это ожидаемо, Грегори всегда знал, что младший Холмс, выросший, но не повзрослевший ребенок. Противоположности. «Дети, конечно должны взрослеть, но не так рано как он», - решает инспектор про себя и косится на Майкрофта, который с хмурым видом смотрит на альбом в руках у мамы.
Почувствовав, что на него смотрят, Майкрофт поднимает взгляд.
- Ты был милым ребенком.
«Он что, издевается?» - Майкрофт выдавливает вежливую улыбку, а в ответ получает широкую и добрую улыбку инспектора, именно такую, какую так долго хотел увидеть, направленную в свой адрес. – Спасибо.
Джон тоже не особенно прислушивается к Лидии, он смотрит на Шерлока на фотографиях и перед собой. Вырос, вытянулись черты лица, из симпатичного мальчика он превратился в очень изящного мужчину, остался все такой же непосредственный и искренний, а Майкрофт, видимо, уже тогда тренировал выражение лица для должности «Верховный Правитель Всея Мира» - у кирпичной стены мимика богаче будет. «Возможно, это не плохо, что Шерлок не принимает сильно близко к сердцу смерти людей, которые не смог предотвратить, это позволяет ему оставаться собой».
- Джон, что ты там увидел, что так умиленно улыбаешься? – Шерлок за несколько мгновений огибает диван и заглядывает через плечо матери. - Мое десятилетие, я просил скелет человека или хотя бы макет, но в натуральную величину, а мне подарили велосипед.
- И что ты с ним сделал?
- Разобрал и попытался сделать скелет, не получилось, - Шерлок протягивает руки, ловко перехватывает альбом и прячет его за спиной. - Мама, тебе не кажется, что наш с Майкрофтом «час позора» пора прекратить?
- Шерлок, как невоспитанно, я просто хотела показать вашим спутникам, какие милые вы были в детстве. Ну ладно, кто-нибудь хочет бренди? Джон? Грегори? Хорошо, Майкрофт, пожалуйста, поухаживай за гостями... Мне можешь не наливать, я сегодня слегка утомилась и лягу пораньше.
Пожелав спокойной ночи доктору и инспектору, она целует сыновей и выходит из комнаты, оставив «пары» наедине.
Глава 4
- Оказывается, гении тоже когда-то были детьми, кто бы мог подумать? – Лестрейд подмигивает Уотсону, забирает у Майкрофта стаканы и садится рядом с доктором, передавая ему один. – Возможно даже, ничто человеческое им не чуждо.
- Лестрейд, в следующий раз, когда решишь пошутить, дай нам знак, чтоб мы поняли, - Шерлоку не нравится, что инспектор сидит рядом с Джоном, улыбается Джону, разговаривает с Джоном. У Лестрейда есть Майкрофт, пусть лезет к нему, а Джон только его, Шерлока. Удивительно, что Грегори еще ничего не понял. Его брат не просто неровно дышит к инспектору, он дышит тяжело, возбужденно и свесив на сторону язык. Шерлок усмехается, представив такое выражение лица у брата.
Шерлок - гениальный детектив, он прекрасно понимает, что неадекватен в своем собственническом отношении к Джону, но он впервые обрел настолько близкого для себя человека и не собирается его терять. Шерлок привык подавлять нормальные человеческие реакции тела, и, несмотря на то, что он находит Джона физически привлекательным, его вполне могли бы устроить отношения на уровне "друзья-коллеги". Но Джон, как и остальные люди, не пренебрегает физиологическими потребностями на благо работы мозга. Так что Джон может уйти к кому-нибудь, с кем его будет связывать не только дружба, но это абсолютно неприемлемо для Шерлока.
Шерлок мог быть в одиночестве, отсутствие кого-либо рядом никогда не печалило его - гораздо лучше, когда никакие «близкие отношения» не отвлекают от работы. Обычные люди настолько забивают голову бытовыми проблемами, что теряют способность думать о чем-либо еще. А потом появился Джон, и все убеждения полетели к черту, ведь он больше не был один. В слаженном механизме жизни Шерлока появилась еще пара деталей, механизм чуть изменился, но работать стал даже лучше.
На месте преступления нападки Донован и Андерсона больше не отвлекали, ему зачастую даже не нужно было им отвечать, потому что отвечал Джон, лицо которого всегда становилось очень жестким, когда кто-нибудь оскорблял Шерлока. Во время расследования, когда его нужно было прикрыть, рядом был Джон, который не только мог вызвать подкрепление, если это было нужно (да и когда не нужно тоже), но и прикрыть его сам, даже рискуя собственной. И, даже в мучительные часы вынужденного безделья, которые раньше сводили его с ума, доводя до наркотиков, алкоголя и опасных для жизни экспериментов, отныне рядом был Джон. Джон, с которым можно разговаривать, которого можно раздражать, наблюдая его реакцию, можно взламывать его блог и читать записи о «самом гениальном детективе» или слушать его ворчание по поводу того, что думает доктор о частях мертвых тел в их кухне. Больше не было так ужасающе скучно.
Шерлок не был героем, а Джон им был. Когда они расследовали дело о китайских контрабандистах, Джон спас и Сару, и Шерлока, несмотря на то, что сам был привязан к стулу. Правда то, что он сбил направление стрелы и попал в нападавшего (а не в Шерлока или в стену) - чистая случайность. Шерлок не спорил с автоматами, потому что не видел в этом смысла, Джон спорил, правда, смысла в этом тоже не было, но со стороны выглядело забавно. Джон мило выглядел в свитерах, хотя мило - слишком плоское слово, он выглядел уютно, по-домашнему. Он ни на минуту не прекращал уютно выглядеть, даже когда месяц назад увидел, что убийца, за которым они гнались, развернулся и навел пистолет на Шерлока. Джон прострелил этому парню кисть руки, а уже через секунду заботливо интересовался все ли с Шерлоком в порядке.
Шерлок не уверен, что снова сможет остаться один, и это одно из тех немногих утверждений, которые он не собирается проверять экспериментальным путем. Итог: доктору необходимо удовлетворять физиологические потребности, у Шерлока такой необходимости нет, но к доктору его определенно тянет. Задача: полностью исключить вероятность того, что Джон бросит его ради другого человека. Решение: сложно. Он не был опытным соблазнителем, если уж на то пошло, он вообще соблазнителем не был. Схемы, выкладки, планы строились и рушились в его голове. Он не мог найти решения.
Из сегодняшней реакции Джона, во время беседы с мамой, Шерлок понял, что у Джона, вероятно, был сексуальный опыт с мужчинами или мужчиной. Теперь, чтобы выстраивать дальнейшую линию поведения, требовалось выяснить, считает ли Джон Шерлока сексуально привлекательным.
- Джон, Лестрейд сказал, что Майкрофт был милым ребенком, а я?
- Конечно, Шерлок, я считаю, что все дети очень милые, – Джон не понимает смысла вопроса: конечно Шерлок в детстве выглядел мило. Да и людей, наверное, так, как сейчас, не доставал.
Шерлок еле слышно хмыкает, он и не рассчитывал на такое легкое решение задачи. Признаться самому? Конечно, было бы проще. К тому же, с новой информацией об ориентации Джона, очень мала вероятность, что ему откажут. Но разве так поступают гениальные детективы, не ищущие легких путей? Шерлок решает проверить неконтролируемую психогенную реакцию доктора.
- Эта удавка меня раздражает, - убедившись, что Майкрофт и Лестрейд поглощены беседой, и на него смотрит только Джон, Шерлок медленно развязывает галстук и, закрыв глаза, тянет его с одной стороны, одновременно проводя языком по верхней губе, чуть приоткрывает глаза, желая увидеть реакцию Джона, и возмущенно распахивает их. Джон сидит, отвернувшись, и спокойно разговаривает с инспектором.
Шерлок понимает, что идея закрыть глаза была не самой лучшей, потому что теперь он не знает, в какой именно момент доктор отвернулся. В любом случае, подобные реакции слишком индивидуальны, чтобы делать выводы даже на основе отрицательного результата.
- Я наверх, раз мама ушла, нет больше необходимости портить себе жизнь и сидеть посреди этого ужаса, - Шерлок резко встает с кресла и выходит из гостиной. Нужно придумать схему, которая поможет Джону осознать, что ему не найти другого человека, с которым ему будет не скучно; человека, который будет заставлять адреналин раз за разом выбрасываться в кровь, наполняя жизнь так необходимой доктору опасностью.
Майкрофт провожает брата взглядом, отмечая, что тот взволнован, но решает обдумать эту информацию потом и возвращается к беседе с инспектором. Старший Холмс доволен: наконец-то он не обсуждает с Грегори рабочие вопросы, не осведомляется о Шерлоке, а просто разговаривает.
- … и в этот момент премьер-министр Японии… Джон, с тобой все в порядке? Ты сильно покраснел.
- Да, спасибо, просто здесь жарковато. Продолжай, Майкрофт, со мной все хорошо.
Конечно он покраснел: Шерлок только что чуть стриптиз не начал показывать! Джон усиленно обдумывает, зачем детективу понадобилось так эротично снимать галстук? К сожалению, в его абсолютно обычной голове ответ не находится. Потому что, если бы Джон не знал Шерлока, а точнее не знал об его асексуальности, он бы подумал, что Шерлок к нему клеится. Потому что были причины это подозревать:
1. Постоянные просьбы Шерлока вытащить что-то из карманов, находящихся в тот момент на самом Шерлоке.
2. Постоянное вторжение в его, Джоново, личное пространство. Шерлок в последнее время часто подходил к нему слишком близко. В кафе, куда они заходили поесть, Шерлок садился практически вплотную к Джону, да и вообще постоянно был как-то излишне рядом.
3. Срыв всех (на самом деле всего пяти) свиданий, которые были у Джона за последние три месяца. Он сбежал из кинотеатра от Джессики, потому что Шерлок отправил сообщение «Мне нужна твоя помощь». О боги, какие картины только не рисовало воспаленное воображение доктора, но оказалось, что Шерлоку необходимо, чтобы кто-то подержал одну пробирку на весу во время эксперимента. Джоанна не оценила появление единственного консультирующего детектива в ресторане. Хотя, может быть, ей просто не понравилось то, что Шерлок сообщил ей, а заодно и всем посетителям, что она предпочитает жесткий секс (ооочень жесткий секс). С остальными произошло примерно то же самое.
Не то чтобы Джон против перехода отношений со своим соседом на другой уровень, только он знает, что это невозможно, а потому, на все подобные выходки реагирует одинаково: громкими криками в адрес гениального сыщика. Джон прекрасно помнит, что секс с мужчинами может быть очень даже неплох, именно поэтому контролировать свою «не заинтересованность» по отношению к привлекательному соседу становится все сложнее. Когда-нибудь он просто не выдержит… И, в зависимости от того, как именно он «не выдержит», ему придется искать новую квартиру или, Джон косится на Майкрофта, бежать из страны. Он пытается взять себя в руки и успокоиться: может Шерлок всегда так снимает галстук, откуда простому военному врачу знать о привычках раздевания гениальных детективов. Воображение с готовностью предоставляет картинку полного разоблачения, и Джон понимает, что снова начинает краснеть.
Лестрейд смеется, Джон начинает смеяться вслед за ним, хотя понятия не имеет о чем вообще идет разговор.
- Майкрофт, я так понимаю, талант парламентера у тебя в крови.
- Ох, не стоит меня захваливать. В моей работе тоже случались казусы, особенно поначалу. Могу, например, рассказать, как однажды «сел в лужу», если вы с Джоном пообещаете никому не рассказывать, – Майкрофт обаятельно улыбается. - Мне было девятнадцать, я был одним из младших дипломатов, состоявших при парламенте. Мои первые переговоры были с представителем Турции. Увидев, что к нему прислали новичка, он был разочарован и даже не скрывал этого, но, в процессе переговоров, его мнение о моих способностях повысилось, и он пригласил меня на ужин к себе домой. Это был признак доверия и уважения, и я был горд собой. Во время ужина в компании его жены и взрослой дочери подали блюдо… сейчас не вспомню названия, но, сказать, что оно было острым, значит ничего не сказать. Я даже начал серьезно обдумывать, удастся ли врачам спасти мое горло. К счастью, хозяин понял, что произошло, и кинулся наливать мне воду и извиняться. Говорить я не мог, поэтому кивал ему, что все хорошо, после пятнадцатого извинения я опять кивнул и для убедительности показал большой палец, подразумевая «не волнуйтесь все в порядке, еще пара литров воды и, возможно, я смогу разговаривать». Хозяин отреагировал совсем не так, как я ожидал, он начал кричать, периодически переходя с английского на турецкий, чтоб я убирался и чтоб духа моего в его доме больше не было. Меня выставили, и я долго не мог понять причину. Как я узнал позднее, в Турции знак «большой палец вверх» считается крайне оскорбительным, а если его воспроизвести в присутствии женщин, могут даже избить. После этого случая я проштудировал все особенности этикета разных стран и больше в такие ситуации не попадал.
- Значит, наша служба и опасна и трудна… - подмечает Лестрейд.
- Кто бы говорил, – они оба смеются.
Раздается звонок телефона Майкрофта и он, извинившись, отходит в сторону, тихо обсуждая что-то с невидимым собеседником. Лестрейд с Джоном разговаривают об аллергической реакции Пенелопы на мармелад. О своей дочери Грег может говорить часами, неважно с кем и не важно насколько эта тема интересна собеседнику, но Джон не против этого. В конце концов, не о преступлениях же говорить, а кроме этого (и братьев Холмс, разумеется) ничего общего у них и нет особо.
- … вот почему это, скорее всего, аллергия на красители, а не на сам мармелад, но лучше все-таки обратиться к врачу и провести анализы. Если я прав, то девочке можно будет есть эти сладости хоть тоннами, только нужно будет выбирать бесцветные или с натуральными красителями.
- Спасибо, Джон.
- Простите, что оставил вас, дела государственной важности. Кстати, могу посоветовать отличного врача… Грегори, не нужно испепелять меня взглядом! Его услуги ты оплатишь сам.
- Хм, спасибо, Майкрофт.
Лестрейд удивлен: Майкрофт оказался интересным собеседником, и разговор с ним вовсе не напоминал допрос, как это было, когда они сталкивались по работе или из-за Шерлока. Хороший бренди, приятная беседа с интересным человеком…в смысле людьми, Джон ведь тоже здесь.
Неожиданно даже для себя инспектор зевает: все-таки это был тяжелый день.
- Прости, Грег, я веду себя негостеприимно. Ты устал, а я этого не заметил, что, кстати, само по себе странно. Думаю, тебе лучше пойти лечь спать.
Как и любой человек сидящий на постоянной диете, Майкрофт недоволен собственным телосложением, поэтому и пытается выбрать из двух вариантов: тоже пойти спать, и тогда ему придется раздеваться перед инспектором (потому что переодеваться второй раз в уборной уже просто смешно), или остаться и надеяться, что, к тому моменту, как он решит пойти спать, Грегори уже уснет. Но, если нет, тогда сеанс стриптиза для одного человека ему провести все же придется. Остановившись на первом варианте, Майкрофт добавляет:
- Я тоже пойду, завтра много дел.
Джон встает с кресла:
- Раз вы меня покидаете, то я тоже спать.
***
Зайдя в их с Шерлоком комнату, Джон обнаруживает, что Шерлок уже полуголый взъерошенный и, явно над чем-то задумавшийся, стоит у кровати. Джон краснеет, отводит взгляд и подходит к шкафу, где лежит его пижама.
- Шерлок, отомри, твое изваяние «скульптура самому себе» вряд ли поспособствует нормальному отдыху, по крайней мере, моему.
- Оу, ты вернулся, общество этих… социально приемлемых личностей так тебе понравилось, что ты решил отправиться спать меньше чем через полчаса после того, как я ушел?
Шерлок в растерянности: как такое возможно? Где в мире справедливость? Его мозг мог просчитать самые сложные комбинации, составить план по поимке даже самых гениальных преступников (в этом целиком и полностью убедился Джим Морриарти, хотя вряд ли он расскажет об этом рыбам, а, учитывая, что других собеседников на дне Темзы не найдешь, об этом никто не узнает). Но он не может придумать простейший план по соблазнению простейшего доктора. Ну, может и не самого простейшего, думает Шерлок, когда оборачивается и видит то, что заставляет его уверенность в контроле над собой сильно пошатнуться.
Шрам на левом плече, он ожидал его увидеть, Шерлок отлично представляет, как выглядят шрамы от пулевых ранений, здесь ничего удивительного нет, но то, что находится правее шрама, заставляет Шерлока сглотнуть появившуюся слюну и на полминуты перестать дышать. От левой до правой лопатки тянется вытатуированная надпись, видимо, на фарси: «وفادار در تلو خوردن»*. Каждый раз, когда Уотсон движется, напрягая мышцы спины, надпись ходит волнами. Шерлок вспоминает, как нужно дышать и, пытаясь сохранить спокойный голос, интересуется:
- Хм, у тебя есть татуировка?
Джон, который переодевается автоматически, думая о том, как у взрослого мужчины может быть телосложение изящного подростка, вопроса не слышит.
- Джон?
- А? Что? Прости, задумался.
- Татуировка?
- Что «татуировка»? А, эта! Мне ее набили в Афганистане, она означает «верный в беде», только на фарси. Это…
- Девиз медицинского корпуса королевской армии, я знаю, я видел герб с надписью у тебя на чашке. Не думал, что ты любишь татуировки.
Ради справедливости можно сказать, что Шерлок и про себя не думал, что ему нравятся столь примитивные украшения тела. Оказывается, нравятся. Вернее даже, одна конкретная нравится абсолютно точно.
- Да нет, не очень, просто… Я поставил на ноги двух сержантов американского десанта, черт, одного из них пришлось зашивать возле перевернутого танка, под аккомпанемент выстрелов. Когда их выписывали, мне как раз дали увольнительную, и эти сержанты потащили меня отмечать их спасение. У них было много татуировок, и, узнав, что у меня нет ни одной, решили, что подарят мне ее за спасение. Я был уже порядочно пьян, поэтому особо не сопротивлялся. Нашли местного, который делает татуировки, и попросили набить этот девиз. Правда не учли, что местный на английском только разговаривает, да и то с грехом пополам, а читать и писать вообще не умеет… ну и он, недолго думая, набил на фарси.
- Ясно, «верный в беде»… тебе подходит, - Шерлок разворачивается и скрывается в ванной.
Пока ванна занята, Джон натягивает пижамную рубашку, проверяет сообщения в блоге и отвечает Гарри, что счастлив, что они помирились с Кларой, и очень рад, что его подарок ей понравился.
Шерлок, вернувшись из ванной, ложится на кровать и, свернувшись калачиком, утыкается носом в стенку.
Когда Джон выходит из ванны (уже умывшийся и морально готовый ко сну с Шерлоком в одной кровати), он видит, что гениальный детектив так и лежит в той же позе. Что ж, ему остается только надеяться, что он сможет поместиться на оставшемся куске кровати.
- Спокойной ночи, Шерлок.
- …
- Мог бы хоть ответить.
***
Ночью Джон резко просыпается от того, что кто-то толкает его в бок, мгновенно открыв глаза, он видит, что Шерлок ворочается и что-то шепчет. В этот момент Шерлок поворачивается к нему лицом, и Джон понимает, что его сосед спит, и, судя по всему, снится ему кошмар. Уотсон впервые видит у своего друга такое страдальческое выражение лица. Шерлока трясет. Джон приобнимает его за плечи и пытается упокоить:
- Шерлок, проснись, все хорошо, Шерлок…
Но гениальный детектив не успокаивается, а вновь начинает ворочаться, правда, на этот раз, сползая по Джоновой шее вниз и устраивая голову у него на груди. Чуть позже Шерлок, судя по дыханию, проваливается в глубокий сон. Джон вскоре засыпает, убаюканный размеренным дыханием. Он не может видеть лица Шерлока, возможно зря, потому что Шерлок ухмыляется.
Глава 5
- Бедный Джон, мой брат часто ведет себя невоспитанно, и сейчас, видимо, решил испортить своему соседу праздники.
- С чего ты взял? – инспектор еще не видел ни одного человека, который мог бы объяснить поведение младшего Холмса. Хотя удивляться нечему: это же Майкрофт – великий и ужасный, но все-таки было интересно.
- Шерлок весь вечер был взвинчен, после ухода мамы быстро ретировался, значит, ему нужно поставить какой-то эксперимент или что-то обдумать. Никаких дел, насколько мне известно, а, поверь, мне известно, у него сейчас нет. Значит, скорее всего, эксперимент, а это не то, что радует людей в предрождественскую ночь… Тем более зная эксперименты моего брата. В придачу ко всему, он наверняка попросит Джона в чем-то помочь, гению нужны слушатели, иначе все бессмысленно.
- В таком случае я готов с тобой согласиться, «бедный Джон», - улыбаясь, отвечает инспектор. - Где бы мне найти в свой отдел человека, который сможет расшифровывать для меня и моих людей поступки этого гениального-но-не-понятного-детектива?
- Не так много шансов, что тебе это удастся, но, в очень крайних случаях, можешь обращаться ко мне, во-первых, после этого Рождества я у тебя в долгу, кстати я очень не люблю быть кому-то должен, может в твою честь назовут улицу и мы в расчете? Я так и думал, что ты откажешься. Во-вторых, если Шерлок окончательно тебя достанет, ты можешь отказаться вести с ним дела, а заставлять я не буду, опять же, потому что я у тебя в долгу.
- Хорошо, буду иметь в виду. Только знаешь, Майкрофт, я же абсолютную правду сказал: моя обязанность - оберегать жизни людей, и если, для того чтобы это лучше получалось, мне придется выслушивать оскорбления и пить успокоительное, что ж, значит, так тому и быть.
Майкрофт мысленно делает пометку доходчиво объяснить Шерлоку, что если он доведет Лестрейда до больницы, то будет сложно найти другого инспектора, который будет сотрудничать с Шерлоком. Диммок, например, несмотря на «я все сделаю» больше ни разу сам не обращался.
- Майкрофт, если ты не против, я бы сходил в душ.
- Да, конечно, полотенца найдешь в шкафчике слева от душа, зубная щетка и бритва на полке под зеркалом. Я найду тебе пижаму.
- У тебя что, склад новых бритв и щеток?
- Нет, подготовился на всякий случай. Правда, я был уверен, что тебя привезут с багажом, но там их могло не быть, учитывая, что собирался ты, скорее всего, в последний момент.
- Хм, в этом мире есть хоть что-то, чего ты не знаешь?
- Грегори, ни один человек в этом мире не знает всего, но я о многом догадываюсь. Ты вроде бы хотел в душ?
Дверь в ванную комнату закрылась. Майкрофт думает о том, что Лестрейд даже не догадывается, сколько всего знает британское правительство о простом инспекторе Скотленд-Ярда. Сначала это было просто наблюдение, такой же пункт сбора информации, как чтение личного досье, через него проходили все, включая того же Диммока или Уотсона. Шерлок отправил за решетку большое количество, иногда очень опасных, людей, а оскорбил или обидел в разы больше, так что кто-то должен был следить, чтобы никто из тех, кто может ему мстить, не добрался до брата. У инспектора Лестрейда было идеальное досье, это уже показалось странным, с таким богатым опытом в полиции ни одного промаха? Майкрофт решил присмотреться к этому человеку, ведь он достаточно хорошо знал человеческую психологию, чтобы подозревать, что когда что-то слишком хорошо, это, скорее всего, плохо. Наблюдение усилили – безрезультатно.
Грегори Лестрейд - полицейский до мозга костей. Любое нарушение закона, даже незначительное, дается ему с большим трудом, и он может пойти на него только если знает, что это во благо, как например то, что он делится закрытой информацией с Шерлоком. Но, если он узнает, что закрытая информация по какому-то делу известна Майкрофту, он исходит бессильной злобой. Он бы посадил Майкрофта в тюрьму, если бы это было ему под силу.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |