Холодный сон (1-ый том серии) 1 страница

Холодный сон (1-ый том серии)

После серьезной автокатастрофы Тору Такахиса теряет память. Выписавшись из больницы, парень идет жить к Фудзисиме - человеку, который объявляет себя его другом. Но почему же новоявленный друг наотрез отказывается говорить о прошлом Тору? Молчаливое отчуждение Фудзисимы, трагические события забытой жизни Тору... И всё же между ними неуклонно растет странная, неловкая нежность. Драма, романтика и трагедия - в одной захватывающей истории, где прошлое и настоящее сплетаются в причудливую вязь.

Нарисэ Конохара

Иллюстратор - Нанао Саикава

Перевод с яп. - Digital Manga Production

Перевод с англ. - Кана Го

ХОЛОДНЫЙ СОН

"Если бы в моей голове поработали пылесосом, - размышлял Тору Такахиса, - примерно так бы я себя и чувствовал. Кто я? Что я? Сколько не вспоминаю, толку ноль. Чистый белый лист..."

Комната, в которую привел его "друг", оказалась гостиной, хоть сейчас она больше напоминала склад. Должно быть, дело было в пирамидах картонных ящиков, расставленных по углам. Все верно: "друг" говорил, что только-только переехал. В незанавешенное окно смотрела ночь, слабо гудел обогреватель. Стылый еще воздух холодил лицо, заставляя Тору непроизвольно вздрагивать.

"Друг" поставил коробку с вещами Тору у стены и снова исчез в кухне. Тору (он, неспособный даже снять пальто, сидел на полу) проводил его пустым взглядом. За все это время "друг" не произнес ни слова. Перед тем, как приехать сюда, они поели в ресторанчике, но даже тогда между ними висела тяжелая тишина - будто на похоронах были. А вокруг кипела жизнь: веселая болтовня, взрывы смеха - тем более гнетущее впечатление производило их молчание. Впрочем, тишина, похоже, тревожила только Тору - лицо "друга" по обыкновению не выражало ровным счетом ничего, и Тору не мог понять, о чем он думает. И пусть парню приходилось встречать молчаливых людей, на фоне этого они казались прямо-таки воплощением красноречия.

Примерно два часа назад Тору покинул больницу. Время было довольно позднее: раньше у "друга" не получалось из-за работы. Сначала Тору ждал в палате, а сильно за полдень перебрался в холл: там хоть можно было скоротать ожидание за телевизором.

- А, Такахиса-сан, - в дверях показалась знакомая медсестричка. - Я думала, вас уже и след простыл.

- Меня только после семи заберут. Решил не занимать место, - отозвался Тору с вымученной улыбкой.

В шесть часов - время ужина - по коридорам поплыл соблазнительный аромат еды, и у Тору заурчало в животе. Когда же за ним приедут? Он уже начинал нервничать, когда в холл снова заглянула медсестра. Она сменила форменный халат на обычную уличную одежду: видно, собиралась домой после смены.

- Держите, только никому ни слова, - сестра сунула Тору несколько пирожков. - Знаете, без вас здесь будет скучновато. Икегами-сан, бедняжка, совсем приуныл. Вы ведь ему как внук стали.

Старик Икегами попал в больницу с вывихом бедра. Закоренелый циник, он был вдобавок болтлив, как сорока. Сестры за глаза звали его старым чудаком. Тору не посчастливилось занять кровать напротив, и каждый божий день его исправно потчевали историями о бурных годах эры Сёва. Так что теперь Тору не составляло труда хоть всю эскадрилью Икегами (тот некогда служил в военно-воздушных силах) по фамилиям перечислить, хоть имена внуков второго сына назвать.

- А как я уходил, он сказал, что наконец-то больше воздуха будет...

Всякий раз, когда Тору своими 178-ю сантиметрами загораживал старику окно, на парня обрушивался град жалоб. "Ты не стеклянный!", - брюзжал Икегами. Или - "Мне темно!".

- Ну-ну, - погрозила пальцем сестричка. - Икегами-сан, конечно, нехорошие вещи говорит, но на самом деле вы ему нравитесь. У нас пациенты от его сказок в другие палаты сбегали, а вы всё слушали.

Тору не стал объяснять, что просто не хотел ввязываться в споры, которые непременно бы разгорелись, пожелай он обменяться с кем-то местами.

Медсестра расплылась в улыбке и чувствительно хлопнула его по плечу:

- Вам нелегко придется, но вы мальчик хороший, вы справитесь. Давайте, молодой человек, выше нос!

Тору подумалось, что она слишком лестного о нем мнения, и все-таки слова ободрения он принял с благодарностью. Но тревога, тесно сдавившая грудь, не желала исчезать. Стоит ему выписаться, и прощайте привилегии и снисхождение, на которые он мог рассчитывать на правах пациента. Даже если память не восстановится, ему придется возвращаться к обычной жизни. Пусть и ничего не зная, ничего не умея...

Сигнал автомобиля вернул Тору к реальности. Пока он блуждал в воспоминаниях, в комнате стало гораздо теплее. В кухне, что располагалась напротив, булькала и шипела кипящая вода. Тору посмотрел в окно, гадая, разглядит ли машину. Нет, слишком темно. Только отражение... С оконного стекла на него смотрел незнакомый юноша. Три месяца прошло, а он так и не привык к этому лицу - лицу двадцатитрехлетнего парня, по имени Тору Такахиса. Своему собственному лицу. При виде его Тору испытывал лишь прохладное отстраненное любопытство человека, рассматривающего чужую фотографию.

Скрипнул деревянный пол, и Тору обернулся. Это был "друг" - он подошел к Тору с двумя чашками в руках. В мрачной гостиной вкусно запахло кофе.

- Держи.

- Спасибо...

Кофе оказался великолепный: мягкий, ароматный - не то что из больничного автомата. "Друг" стал у окна: вглядывался в густую тьму, небрежно прихлебывал из чашки.

Его звали Кейси Фудзисима. Было ему двадцать восемь лет, и ростом он уступал Тору на добрых десять сантиметров. Стройный, подтянутый. Лицо с мелкими чертами, правильное, но какое-то невыразительное, словно застывшее. Волосы всегда аккуратно причесаны, сверкающая чистотой рубашка. Из-за бедной мимики Фудзисима производил впечатление человека неприветливого и, пожалуй, слегка напряженного, но его заботливое отношение сводило подобное впечатление на нет. По-видимому, общительность в список душевных качеств Фудзисимы не входила, и все же вряд ли бы кто-то отнес это на счет его холодности.

Покончив с осмотром окрестностей, Фудзисима повернулся к Тору. Их глаза на миг встретились - Тору поспешно отвел взгляд.

- Я приготовил тебе комнату. Если чего-то не будет хватать, скажи.

- Ээ... спасибо большое... правда, спасибо...

Фудзисима невозмутимо пил кофе, глядя на рассыпающегося в благодарностях Тору.

"Лучше б он сказал: "Не за что" или "Будешь должен", - тоскливо подумал тот.

Слова точно в воздухе повисли, никому не нужные. Чувство не новое: при разговоре с "другом" у Тору частенько бывало такое ощущение.

Фудзисима появился в его жизни три месяца назад, и все же Тору до сих пор имел на его счет некоторые сомнения. Он подозревал, что Фудзисима его начальник или что-то вроде того, но сам Фудзисима утверждал, будто они друзья.

- Ты, кажется, устал. Может, пора спать?

Тору не с чего было уставать: весь день он абсолютно ничего не делал. Однако согласиться означало остаться, наконец, одному. И внезапно захотелось вон из этой неуютной гостиной.

- Да, и правда... Я пойду...

Прежде чем отправиться к себе, Тору заглянул в кухню сполоснуть чашки. Такого крана он раньше не видел и, как им пользоваться, не знал - пришлось мыть холодной водой. Перед дверями предоставленной ему комнаты Тору потер озябшие руки и поправил на плече лямку сумки. Ступил вперед - навстречу пахнуло приятным теплом. Здесь он будет жить... В спальне, размером в шесть татами, из мебели была только кровать. Стоя в полутьме, Тору безучастно слушал гул обогревателя.

- Кто я? - спрашивал он себя снова и снова, а ответа все не было.

Тремя месяцами раньше, в середине августа, он попал в автокатастрофу. Во всяком случае, ему так рассказывали. Тору помнил, как очнулся в реанимации, среди множества приборов, помнил, что было потом... А что было до?

Когда он в первый раз открыл глаза, медсестра спросила, как его зовут. Он понимал, что она хочет узнать его имя, что это очень важно, но ответить не смог. Забыл. Забыл имя, возраст, адрес, работу, семью... По памяти как ластиком прошлись. Это его беспокоило, да ещё врачи с сёстрами жару поддавали. А потом к нему привели посетителя - совершенно незнакомого человека. Мужчина внимательно посмотрел на него и сказал доктору:

- Да, ошибки быть не может. Его зовут Тору Такахиса.

Тору Такахиса... Тору Такахиса... Имя действительно могло принадлежать именно ему. И в равной степени - любому другому.

Черепно-мозговая травма, повреждённое правое легкое, сломанные ребра и ключица, вывихнутая правая рука. В довершение всего, травма головы вызвала амнезию. Такой вот диагноз. За три месяца раны закрылись и кости срослись, но память о прошлом осталась где-то далеко (может, в разбитой машине?) и до сих пор не вернулась.

Белое пятно страшило. Где он родился? Какие родители его воспитывали? С кем он дружил? Как учился? Чем занимался? Что хотел сделать? Он не видел дороги - ни вперёд, ни назад - и это повергало его в ужас. Беспокойство и раздражение росли, он начал срывать зло на окружающих. "Как же больно ничего не знать!"

С ним говорил молодой доктор, медленно моргающий из-под очков:

- Практика показывает, что нельзя сказать точно, когда ваша память вернется. Иначе говоря, это может случиться завтра, а может и через двадцать лет. Не следует переживать из-за прошлого, подумайте лучше о будущем. У вас вся жизнь впереди, Такахиса-сан...

"Пошёл к чёрту, - думал он. - Тебе легко говорить, ты-то всё помнишь. А я не знаю, что люблю, что мне не нравится, чем я интересуюсь... о каком будущем речь?! Я не могу начать с нуля! У меня что-то было!" Он так и не сказал этого вслух - только опустил голову и прикусил губу.

В больнице, куда его привезли после аварии, он не оставался и недели: Фудзисима решил, что ему будет лучше в другом госпитале ("У меня там есть знакомый доктор"). Согласия Тору он не спросил, а Тору было все равно.

Он потихоньку выздоравливал, и навещал его только Фудзисима. Приходил раз в день, точный, как часы. Кроме его рассказов, у Тору не было источников информации о себе. А так как разговорчивостью Фудзисима не отличался, прошло немало времени, прежде чем Тору более или менее восстановил с его слов своё прошлое. Судя по этим историям, Тору рано потерял родителей. Братьев, сестер и близких родственников у него тоже не было. В общем, один как перст. Окончил старшую школу, работал водителем в службе доставки.... Впрочем, после аварии с работы его уволили, а из квартиры выселили за неуплату. Обо всех этих несчастьях, излагаемых монотонным голосом, Тору слушал без особого интереса. Соотнести их собой не получалось, и единственная мысль была: "А, вот оно как..." Но когда Тору поправился, и встал вопрос о выписке, он почувствовал, что пора бы серьёзно задуматься о будущем. Страховка за машину покрыла больничные счета, сказал Фудзисима. Но и только. Где взять денег на новое жильё? Фудзисима передал ему пакет, где лежали личная печать(1), страховочный сертификат и 30 000 йен. Что странно, телефон отсутствовал. Он спросил насчёт этого Фудзисиму.

- Телефон принадлежал компании - его забрали, когда тебя уволили, - объяснил тот.

Выходило, что своего телефона у Тору не было. Не обнаружил он и банковской книжки: значит, сбережений у него тоже не было. С теми 3 650 йенами, которые нашли у Тору в бумажнике, всю его наличность составляли 33 650 йен. Он подумывал одолжить у Фудзисимы, но даже заикнуться о деньгах духу не хватало.

Друг, которого он не помнит? Фудзисима уладил дела со страховкой, оплатой лечения и всё такое, плюс приходил каждый день, из чего Тору понял, что они довольно близки. И всё равно, Тору предпочитал держать дистанцию между собой и этим мужчиной, которого будто бы окутывала глухая пелена отрешённости.

За неделю до выписки Фудзисима предложил: "Не хочешь пожить немного у меня?" Сначала у Тору камень с плеч свалился: "Спасён!", но по зрелом размышлении он засомневался, будет ли это правильно, и уже не мог так беззаботно радоваться. Он знал, что Фудзисима - неплохой человек. Более того, чересчур уж добрый... На душе скребли кошки. Стараясь избавиться от неприятного осадка, Тору поинтересовался:

- А как мы познакомились?

Фудзисима долго молчал, Тору даже решил, что его вопрос проигнорировали, но в конце концов последовал ответ:

- Работали вместе.

Тору попытался выяснить, что это была за работа, однако Фудзисима вдруг заторопился домой. На этом всё и закончилось. Тору недоумевал, в каких отношениях может находиться с человеком на шесть лет его старше, пусть они и работали на одной работе... Три месяца минуло, а яснее не стало.

В больнице Тору привык просыпаться ровно в шесть тридцать - когда медсестра начинала обход. Вот и сейчас он открыл глаза в половину седьмого, посмотрел на часы и улыбнулся. Было тепло, выбираться из уютной кровати не хотелось. Тору поглубже зарылся в одеяло и снова задремал, но громкий стук в дверь разбудил его окончательно. Парень подскочил как ужаленный. Полвосьмого. Сообразив, что уже не в больнице, он бросился открывать. На пороге стоял Фудзисима. Тору глянул на его темно-серый костюм и безукоризненную причёску, невольно расправил плечи и тут же устыдился своей пижамы и заспанного вида.

- Я на работу. Вернусь к половине восьмого, - с этими словами Фудзисима протянул Тору ключ и сложенную пополам банкноту. - Ключ от квартиры, деньги на еду.

- Я не могу их взять! - запротестовал Тору. - Десять тысяч... Здесь слишком много!

- Если будет сдача, купи себе что-нибудь.

Фудзисима решительно втиснул купюру в ладонь Тору и ушёл. Даже после того, как затихли его шаги, в воздухе осталось ощущение неловкости.

Когда Тору не хватало больничного обеда и он брал себе пакетик сока или бутерброд, немудрёные покупки сокращали выделенные ему на день финансы примерно вдвое. Да он на такую "сдачу" месяц мог бы питаться... Тору, конечно, знал, что до этого дойдёт рано или поздно, но необходимость вот так принимать деньги сильно уязвляла его мужскую гордость. Так нельзя. Нельзя влезать в долги. Амнезия амнезией, но он ведь не инвалид - он вполне может работать. В ванной, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, Тору хлопнул себя по щеке. Плеснул в лицо водой, побрился бритвой, которой пользовался еще в больнице. Посвежевший, вернулся в комнату, надел джинсы и рубашку, накинул пальто. И вышел из квартиры, крепко сжимая в ладони ключ.

Из окна лестничной площадки Тору увидел автостоянку: она располагалась прямо перед зданием и была величиной примерно со школьный двор. Так вот откуда гудела вчера машина... Тору спустился на первый этаж. На улице внимательно посмотрел направо и налево, пересёк дорогу и оказался под сенью деревьев, на тропе. Тропа вела к центру парка, там она огибала большое озеро, а вокруг стояли скульптуры, качели и песочницы. В смотровом павильоне щебетали две молодые мамаши с детьми на буксире. Тору осмотрел парк, снова перешел улицу и очутился в торговом квартале. Судя по старомодным магазинам, строили его довольно давно. Магазины, впрочем, были закрыты - слишком ранний час. Миновав квартал, Тору вышел к станции. За станцией виднелся книжный магазин, еще дальше маячила вывеска аптеки. Исследуя район, Тору не забывал время от времени оглядываться и находить глазами свой дом. Если он заблудится - это конец: назад он не вернётся. Ни адреса квартиры, ни телефона Фудзисимы Тору не знал. Даже если позвонить в полицию из автомата, всё, что он сможет сообщить, это свои имя и возраст. Зимний ветер хлестнул по ушам - Тору поёжился и спрятал руки в карманы.

Он повернул обратно, едва добравшись до аптеки. Во-первых, побоялся заходить далеко. А во-вторых, начал напоминать о себе голодный желудок. "Есть хочется", - думал Тору, выходя из парка. И тут он увидел на углу универмаг. "Требуется помощь", - гласило объявление. Будто зачарованный, Тору стоял перед объявлением, пока клерк не начал подозрительно на него поглядывать.

Фудзисима вернулся около восьми. С усталым видом шагнув в гостиную, он сказал сидящему перед телевизором Тору:

- Я дома, - и опустил на стол пластиковый пакет. - Купил нам ужин. Пойду переоденусь, начинай без меня.

Из пакета Тору достал два бенто, тарелки и две бутылки чая. Всё аккуратно расставил, чтобы было готово к приходу Фудзисимы. Похоже, тот, как настоящий холостяк, сам не готовил. Ужин Фудзисима съел молча, убрал пустую посуду в мусорное ведро и явно вознамерился снова уйти.

- Постой, - робко окликнул Тору. - Можно задать вопрос?

Мужчина сел в кресло и выжидательно уставился на протянутый Тору лист бумаги. Пробормотал:

- Резюме...

- Я нашёл себе работу в универмаге возле парка. Она в ночное время, но мне всё равно сказали принести резюме. А я не помню... Нужно указывать начальную школу?

С полминуты Фудзисима в молчании смотрел на лист.

- Нет. Только старшую и предыдущие места работы.

- Старшую?.. - Тору вздохнул: в голове было пусто.

- Муниципальная Академия Сёоёо.

Фудзисима протянул руку - Тору поспешно отдал ему ручку. Мелким угловатым почерком он записал на обратной стороне прилагающегося к резюме вкладыша название старшей школы Тору и перечень всех его компаний-работодателей.

- Почему ты решил устроиться на работу? - в голосе Фудзисимы, в целом спокойном, явственно звучала нотка упрёка.

- Магазин близко от дома, и потом, я не хочу быть обузой. Я тоже могу зарабатывать.

- Деньги - не твоя забота, - его тон потяжелел.

- Но мне не нравится жить у кого-то на иждивении! Слушай, а можно я потом разберу эти коробки?

- Они тоже не твоя забота.

- Значит, здесь есть вещи, которые мне нельзя трогать?

- Я тебя не за тем сюда звал, чтобы ты занимался уборкой. Лучше о себе позаботься.

Тору понимал, что Фудзисима о нём беспокоится, но насколько легче было б, скажи тот: "Конечно! Какие вопросы!"

- Но днём я просто умру от безделья. Что мне можно поделать?

Фудзисима нахмурился. Огорчённый, Тору пытался понять, чего же в его желании чем-то себя занять, такого плохого. Наконец, мужчина медленно произнес:

- Поступай, как знаешь. Хочешь работать - работай, хочешь убирать - убирай. Просто имей в виду: это ни в коей мере не является твоими обязанностями.

Жизнь постепенно входила в колею. В универмаге Тору нравилось, хотя привыкнуть к новому режиму - с полуночи до восьми утра - оказалось тяжеловато. После смены он, под щебет птиц, шёл через парк, и странно было видеть, как люди только-только отправляются на работу. Дома Тору падал на кровать и моментально отключался. Его "день" начинался с сумерками, из-за чего он поначалу чувствовал себя самым натуральным Дракулой. Впрочем, за неделю организм благополучно перестроился. Директор и коллеги о его амнезии ничего не знали: жалости или, того хуже, излишнего интереса к своей персоне Тору не хотел. Скоро он сдружился с Масахико Кусудой: парень учился в колледже и был всего на два года младше Тору. На первых порах знакомства Тору часто слышал вопросы, вроде "Откуда ты?" или "В какие кружки ты ходил в старшей школе?". Врать он не любил, изобретать отговорки надоело, и в конце концов Тору во всём признался, предупредив Кусуду, чтобы тот держал язык за зубами. "Найди другого идиота!" - не поверил вначале приятель. Однако Тору не пытался его переубедить, и через три дня Кусуда сам вернулся к этому разговору, переспросив: "Ты что, всерьёз ничего не помнишь?" Он не сочувствовал, скорее, восхищался и всё повторял: "Ну ты прям как в кино!" Такое несерьёзное отношение вполне устраивало Тору, которому встревоженных лиц (точнее, одного лица) доставало и дома.

Сегодня они с Кусудой снова работали в паре. По ночам посетителей было немного, но дел хватало: помыть, прибраться на складе, разложить товар по полкам. Скоро они устали и сели отдохнуть. Кусуда стянул с прилавка несколько томиков манги и пролистывал их один за другим, пристроившись в мертвой зоне камеры наблюдения.

- Эй, ты и на Новый год работать будешь?

- Нуу... да, менеджер попросил.

- Я в прошлом году работал - с кануна и до третьего дня года. Это чистое убийство, поверь мне. Первый раз в новом году идут из храма, первый раз в новом году встречают рассвет... я думал, они вообще никогда не кончатся.

- И что? У меня времени много. И заплатят больше.

Кусуда со вздохом захлопнул мангу:

- Этот твой зануда-сосед тоже Новый год с работой праздновать собирается?

- Он не зануда, - Тору вдруг помрачнел. - Но вообще, да... наверное, так он и сделает. Кажется, он не в ладах с семьёй.

- Ух ты, правда, что ли?

- Вроде как он от них ушёл.

- Ушёл? - глаза Кусуды пылали любопытством. - В смысле, "вот он я, а вот вы, и я вас знать не хочу"? Ничего себе! Это ж не шуточки!

- Не шуточки, - согласился Тору. - Я тоже волнуюсь, но нельзя же ему в душу лезть.

У каждого человека есть секреты. И Фудзисима вполне имел право как ничего не рассказывать Тору, так и не отвечать на его вопросы. В этом Тору убедился сегодня утром, когда поинтересовался у Фудзисимы, не поедет ли тот домой на праздники. Почти месяц длилась новая жизнь. Вот странно... Кусуда был ему никто. И за это время они неплохо сошлись, во всяком случае, достаточно для того, чтобы с лёгкостью болтать на разные темы. А Фудзисима, утверждавший, что они с Тору друзья, продолжал отмалчиваться. Виной ли тому нелюдимость Фудзисимы, или то, что Тору чувствовал себя его должником... А ещё они почти не видели друг друга. Фудзисима работал днём, Тору ночью - фактически, они встречались только за ужином. Да и то, Фудзисима, как воды в рот набрав, съедал свою порцию и исчезал у себя в комнате. По вечерам он выглядел совершенно измотанным. Усталость читалась в выражении его лица, посадке головы, походке... Глядя, как Фудзисима идет к дверям, Тору думал: "Как выжатый лимон... Ничего удивительного, что ему охота поскорее завалиться спать". И оставался в пустой гостиной. Да, ему было одиноко, да, хотелось поговорить о том, о сём. Однако вынуждать еле живого человека - нет, это жестоко. И Тору сидел один, в тишине...

Кусуда разглядывал рекламный вкладыш. С глянцевой бумаги ослепительно улыбались красотки, но на обратной стороне рекламировались и другие альбомы - пейзажи, фотографии животных.

- Кстати, мне вот в голову пришло. Пока я лежал в больнице, Фудзисима-сан часто приносил книги. Ну, чтобы я не скучал. Но это были сплошные фотоальбомы.

- С голыми девочками?

- Ха, если б так, я б уже нашёл им применение...

Кусуда тоже хохотнул.

- Фотоальбомы? Чудак... Понимаю, кроссворды или там журналы какие.

Альбомов скопилось штук двадцать, не меньше. Тору складывал их на полку, и некоторые медсёстры пребывали в полной уверенности, что он фотолюбитель.

- Может, Фудзисима-сан увлекается фотографией?

- Я тоже так подумал.

- Знаешь, бывают ведь фанаты. Думают, что раз они от чего-то тащатся, так и другие обязаны на это молиться.

- Не говори так. Он просто обо мне заботится.

Тору до сих пор не видел комнату Фудзисимы. Стучал в дверь, когда хотел что-то сказать, но внутрь не заходил. Ему представлялись огромные деревянные шкафы, битком набитые фотоальбомами, и большой профессиональный фотоаппарат на треноге.

- Я вот тебя слушаю, как ты рассказываешь, - Кусуда сцепил пальцы на затылке, - и непонятно, какой этот Фудзисима-сан. Добрый, злой... даже сколько ему лет, неясно.

Тору и сам был бы рад определиться со своим мнением о человеке, по имени Фудзисима. Увы, слишком многих кусков не хватало в затейливом паззле. Поэтому он озвучил лишь одну мысль, в которой уж точно не сомневался:

-...он неплохой человек...

Вечером Тору проснулся в пять. Натянул пальто, перчатки, повязал шарф и пошёл в торговый квартал - за продуктами к ужину. Забавляясь яростным торгам домохозяек, обошёл все магазины по очереди и, возвратившись, немедленно принялся за готовку. Сегодня на ужин планировался оякодон(2); блюдо было готово, оставалось лишь заправить его яйцом, но это уже потом, когда вернётся Фудзисима.

Мужчина всю еду покупал - воду и ту редко кипятил, и каждый вечер на столе красовались неизменные бенто из универмага или близлежащего супермаркета. Тогда Тору начал готовить себе сам. Он знал, что на пищу тратятся не бог весть какие деньги - просто хотел сделать своё пребывание здесь чуть менее обременительным. Фудзисима не возражал, но лишь до тех пор, пока не увидел, как Тору накладывает две порции. Готовь для себя, сказал он, мне не надо. Без вопросов снабжая Тору деньгами на продукты и одежду, Фудзисима, однако, вставал на дыбы, когда подозревал, что Тору выполняет какую-то работу и для него тоже. В свою очередь, Тору запрет обходил, как мог. Заяви он, ради чего на самом деле суетится у плиты, и Фудзисима никогда бы не согласился. А так Тору настаивал, что ему нравится сам процесс. И почему бы Фудзисиме тоже не попробовать результат его хобби?

Сначала выходило ужасно. По правде говоря, Тору надеялся, что до аварии был неплохим поваром и что раз его голова ничего не помнит, то должны помнить руки. Надежды почему-то оправдаться не спешили. Но его добровольный дегустатор ни разу не пожаловался: безропотно ел и недоваренный рис, и раскисшие овощи и даже зажаренные до состояния угольков гамбургеры. Со временем Тору наловчился и больше не сгорал от стыда при виде собственных кулинарных шедевров. Следовало только придерживаться указанных в книгах пропорций - и получалось вполне достойно.

Фудзисима пришел домой в половине восьмого. И, к удивлению Тору, в кои-то веки заговорил.

- Я хочу тебе кое-что сказать после ужина. Не затруднит остаться в гостиной?

На секунду Тору подумалось, что разговор будет на тему "Погостил - пора и честь знать". Тем не менее, он решил не паниковать раньше времени. После ужина парень сварил две чашки кофе и сел на диван, лицом к Фудзисиме.

Диван этот появился в гостиной на прошлой неделе. Ящики к тому времени убрали, на окнах появились занавески, но комната по-прежнему выглядела нежилой. "Здесь не помешал бы диван", - заметил как-то Тору. На следующий день Фудзисима вручил ему кредитку и отправил за диваном. Тору даже не по себе стало от готовности, с которой мужчина откликнулся на брошенное почти вскользь замечание. Он было запротестовал: "Если мне нужен диван, то мне за него и платить", однако Фудзисима не желал ничего слушать. И выбранный Тору диван, удобный, классического коричневого цвета, не слишком дорогой, но и не дешёвый, ему, кажется, пришёлся по вкусу. Во всяком случае, он, всегда уходивший сразу после ужина, начал некоторое время проводить в гостиной, на диване.

- Это тебе, - Фудзисима держал пакет с эмблемой книжного магазина.

Пока Тору разворачивал подарок, голова у него кружилась от обилия нахлынувших мыслей. В пакете оказался фотоальбом - один из тех, что рекламировала манга, которую читал Кусуда.

- Спасибо...

Подарки ведь не возвращают, пусть они и бесполезны. Тору оставалось только поблагодарить и притвориться заинтересованным. Альбом назывался "Виды Токио", городские пейзажи буквально оживали на страницах, хоть были чёрно-белыми. Когда Тору отложил книгу на край стола, Фудзисима показал ему конверт чуть больших, чем альбом, размеров.

- Что там?

- Посмотри сам.

Тору вытащил из конверта брошюрку. "Летняя школа художественной фотографии" - гласил заголовок.

- На электричке примерно пять остановок отсюда. Для поступления нужна старшая школа или равноценный уровень образования. Вступительный экзамен включает собеседование и эссе в марте, учебный год начинается в апреле.

- Минутку, - растерянный Тору уронил брошюру на стол. - Ты хочешь, чтобы я учился фотографировать?..

- Вреда от этого не будет.

"С какой стати!", - ошарашенно подумал Тору. Глаза сидящего напротив человека были кристально-честные.

- По-моему, очень хорошая профессия. Ты молод, быстро научишься. Расходы я беру на себя, а если не хочешь принять это как подарок, считай, что я одолжил. Когда сможешь - вернешь.

"Дурдом, - лихорадочно размышлял Тору. - Я люблю смотреть фотографии, но это вовсе не значит, что я хочу быть фотографом! Сначала ты таскаешь мне альбомы, теперь летняя школа... я бы обрадовался, если б хоть немного этим интересовался... Но даже если ты силком заставишь меня туда поступить, ничего, кроме головной боли, не получится!"

До этого он принимал всё, что ему давали, с благодарностью. Многие вещи были действительно полезны, и даже в ненужном Тору видел лишь проявление заботы. Однако теперь он не мог сказать: "Ну хорошо" Мало того, что у него нет ни малейшего желания ходить в эту школу, так еще долг вырастет неимоверно!

Тору отвернулся и пробормотал:

- Даже не знаю...

- Что-то не так? - приподнял бровь Фудзисима.

- Ты мне много фотографий приносил, но у меня и мысли не было самому заняться съемкой.

- Ты наверняка заинтересуешься в процессе.

Едва ли понимая, что Тору отказывается всерьёз, Фудзисима начал листать альбом. На середине он остановился, и губы его вдруг тронула улыбка. На фотографии маленькая девочка стояла перед старым магазинчиком дешевых сластей. Малышка крепко прижимала к себе куклу, и видно было, что она вот-вот расплачется...

Дата добавления: 2015-08-29