Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Published by Simon & Schuster 44 страница



Здесь кодексы оказывают свое незаметное, но всепрони­кающее воздействие на процесс формирования общественного мнения. Согласно традиционным теориям, общественное мне­ние С это моральное суждение по поводу группы фактов. Развиваемая мною теория состоит в том, что при современном состоянии образования общественное мнение является, преж­де всего, морализированной и кодифицированной версией фактов. Я утверждаю, что система (pattern) стереотипов, нахо­дящаяся в центре наших кодексов, определяет, какую именно группу фактов и в каком ракурсе мы увидим. Поэтому, несмот­ря на наилучшие намерения, политика газеты в отражении новостей попадает под влияние политики редакции. Именно поэтому капиталист видит один набор фактов и аспектов человеческой природы, а его оппонент-социалист С набор других фактов и аспектов природы человека. Именно поэтому каждый из них считает, что другой заблуждается или лишился рассудка, тогда как реальное различие между ними С это различие восприятия. Оно диктуется различиями между капи­талистической и социалистической системами стереотипов. ЗВ Америке нет классовИ, С пишет один американский редактор. ЗИстория всех обществ, существовавших до сих пор, есть история борьбы классовИ, С говорится в Манифесте Комму­нистической партии1. Если в вашем сознании заложена систе­ма цитировавшегося выше редактора, то вы хорошо разглядите факты, которые ее подтверждают, и с трудом С те факты, которые ей противоречат. Если вы следуете коммунистической системе стереотипов, то вы не просто будете обращать внима­ние на другие вещи, но, даже если вы и упомянутый редактор смотрите на одни и те же вещи, вы будете видеть их в совершенно разном свете.



А поскольку моя система нравственности покоится на принятой мной версии событий, С значит, тот, кто отрицает либо мои моральные суждения, либо мою версию событий, является, с моей точки зрения, чужим, опасным и ошибочно мыслящим человеком. Как я могу объяснить его позицию? Оппонента, как бы он от нас ни отличался, всегда нужно как-то понимать, и мы в самую последнюю очередь объясняем его отличие тем, что он видит другие факты. Этого объяснения мы избегаем, так как оно подрывает сами основания нашей уверенности в том, будто мы смотрим на жизнь ясным взгля­дом и видим ее во всей ее целостности. Только если мы привыкли признавать, что наше мнение является частичным

Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии (Избр. произв.: В 2 т М, 1948 Т. 1. С. 8. - Прим. пер.)

опытом, который мы рассматриваем сквозь свои же стереоти­пы, С только тогда мы можем быть толерантными по отноше­нию к нашему оппоненту. Если у нас нет такой привычки, то мы верим в абсолютность нашего восприятия и потому С в ненадежность и предательство любого, кто думает иначе. Хотя люди готовы допустить, что существует две стороны ЗвопросаИ, они не верят, что существует две стороны того, что они считают ЗсобытиемИ. И они до тех пор в это не верят, пока в результате длительного обучения критическому подходу не придут к пол­ному осознанию того, насколько вторичным и субъективным является их понимание общества.

Таким образом, там, где каждая из двух групп видит свой аспект события и стремится к собственным объяснениям уви­денного, они практически не могут доверять друг другу. Если система стереотипов соответствует их опыту в ключевых мо­ментах, они уже не смотрят на нее как на интерпретацию. Они смотрят на нее как на ЗреальностьИ. Она может не походить на реальность, за исключением того, что ее кульминацией явля­ется вывод, гармонирующий с реальным опытом. Я могу представить свое путешествие из Нью-Йорка в Бостон с по­мощью прямой линии на карте, точно так же как добившийся победы человек может представлять себе свой триумф как конец прямой и узкой дороги. Мой фактический путь в Бостон мог быть на самом деле длинным и извилистым, точно так же как путь триумфатора мог быть сопряжен с множеством откло­нений от движения к цели, достигнутой тяжкими трудами и испытаниями. Но если каждый из нас достиг своей цели, то прямая траектория самолета или прямая жизненная дорога могут послужить готовыми схемами движения. Но только если кто-то попытается им следовать и не достигнет цели, мы должны будем выслушать критику. Если мы будем настаивать на своих схемах, а неудачник будет настаивать на своем отказе от них, то мы вскоре начнем относиться к нему как к опасному чудаку, а он начнет относиться к нам как к лжецам и лицеме­рам. Так мы постепенно будем рисовать портреты друг друга. Поскольку наш оппонент уподобляет себя тому, кто говорит: ЗО, зло, ты мое благоИ, он раздражает нас тем, что не вписы­вается в нашу схему. Тем не менее он в нее вмешивается. А поскольку эта схема основана, с нашей точки зрения, на бесспорном факте, усиленном неоспоримой логикой, в этой схеме ему должно быть найдено место. Очень редко в политике или производственных спорах это место определяется призна­нием того факта, что он смотрит на ту же самую реальность, что и мы, но видит другой ее аспект. Это может разрушить всю схему.

Так, во время Парижской мирной конференции итальян­ская сторона настаивала на том, что город Фиуме1 принадле­жит Италии. Фиуме для членов итальянской делегации не был городом, который желательно было включить в королевство Италия С он был для них просто итальянским городом. Они видели только то, что в рамках формальных границ города итальянцы составляли большинство населения. Американская делегация, которая видела гораздо больше итальянцев в Нью-Йорке, чем в Фиуме, и при этом не считала, что Нью-Йорк следует отнести к Италии, смотрела на Фиуме как на Цент­рально-Европейский коммерческий порт. Они знали и о боль­шом числе югославов в пригородах, и о неитальянском насе­лении земель, лежащих далеко от прибрежной полосы. Поэтому некоторые члены итальянской делегации нуждались в убедительном объяснении ошибочных взглядов американ­цев. Такое объяснение они нашли в распространившейся сплетне, будто один из влиятельных американских дипломатов влюбился в югославку и подпал под ее влияние (никто не знал, откуда пошел этот слух). Ее видели там-то и там-то... Его видели там-то и там-то... В Версале, недалеко от бульвара... На вилле, окруженной большими деревьями.


Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав







mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)







<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>