— Отец, Гусейн говорит, что очень любит охоту, а здесь ему еще не удалось поохотиться.
— Скажи своему мужу, пусть он только не ездит к Большой горе, а так пусть охотится где пожелает.
Дочь падишаха сказала об этом Гусейну. Юноша тут же оседлал коня и отправился на охоту. До вечера проездил он, но так и не повстречал никакой дичи.
— У меня одна голова, и ту положу здесь130. Пойду-ка я на Большую гору, что со мной там может случиться? ― решил Гусейн.
Едет он на Большую гору, а ему навстречу газель. Он за ней. Но никак Гусейну не удается догнать газель. Прицелился он, выпустил стрелу, ранил ее в ногу. Газель захромала, сбавила ход, но и конь устал, уже не так резво бежит.
Наконец газель перепрыгнула через пропасть, и конь тоже перемахнул на ту сторону. Газель скрылась в пещере, а перед Гусейном появилась четырнадцатилетняя девушка необыкновенной красоты.
— Да буду я твоей жертвой, ― сказала она, ― вот уж семь нет, как я жду тебя. Богом предрешена наша судьба, ты должен жениться на мне.
Незнакомка пригласила его в пещеру, и только Гусейн переступил порог, как она железным прутом ударила его по голове. Гусейн рухнул на землю.
Теперь мы вернемся к Гасану. Он наконец добрался до того города, где жил Гусейн со своей женой. А надо сказать, что Гусейн обычно привязывал своего коня у ворот. Гасан был похож на своего брата, ведь они близнецы. Он спешился, привязал коня у ворот, а сам прилег и уснул. Слуги увидели, решили, что это зять падишаха, принесли его в покои падишаха. До полночи проспал юноша, видит падишах ― зять не просыпается, стал его будить:
— Гусейн, пожалуй на свою половину. Ты, видно, так устал на охоте, что не нашел свою комнату. Она наверху, ступай отдохни.
Гасан понял, что его брат находится здесь. Встал и пошел в комнату своего брата, видит ― там его жена. Обрадовалась она возвращению мужа:
— Вай, Гусейн, да буду я твоей жертвой, ты наконец вернулся, ложись отдыхай.
Разделся он, лег в постель, ни слова не промолвив о том, что он не Гусейн, а Гасан. Невестка тоже разделась и хотела лечь рядом. А Гасан, когда ложился, свои меч положил посередине постели. Увидела женщина меч и спрашивает:
— Что плохого я тебе сделала, дорогой муженек? Почему ты положил между нами меч?
— Милая невестка, я не Гусейн, а брат его. Зовут меня Гасан, потому я и положил между нами меч. Но ты никому не говори про меня. А где Гусейн?
— Гусейн ушел на охоту и не вернулся.
— Пусть никто об этом не знает, кроме тебя. А в какую сторону уехал Гусейн?
Невестка показала дорогу и предупредила, чтобы он не ходил на Большую гору.
Рано утром Гасан встал, сел на коня и поскакал к Большой горе. По дороге повстречал газель, погнался за нею. У входа в пещеру газель превратилась в девушку и сказала:
— Да буду я твоей жертвой, я тебя так давно жду. Мы обязательно должны пожениться.
— Хорошо, отчего не пожениться?
— Пожалуйста, входи.
— Добрая девушка, я ведь не знаю дороги. Ты иди впереди, а я пойду за тобой.
Когда он вслед за ней вошел в пещеру, увидел у входа железный прут и подумал: «Наверное, этим прутом она убила Гусейна».
Схватил он прут и ударил им девушку по голове. Та упала и не встает. Прошел Гасан глубже в пещеру, а там пленники, некоторые еще живы. Среди них увидел юноша и своего брата. Облил он его водой, тот пришел в себя. Гасан рассказал брату о своей встрече с газелью, о том, как ударил он ее прутом и наказал ее.
— Очень жаль ее, ― воскликнул Гусейн. ― Я-то уже женат, возьми девушку себе.
Привели братья девушку в чувство в спрашивают:
— Как тебя зовут?
— Зовут меня Геляфруз. Меня заколдовали. Когда я выходила пз пещеры, я превращалась в газель и заманивала сюда охотников. А потом била их железным прутом. Но делала я все это не по своей воле, а потому, что у меня на шее волшебное кольцо. Теперь наконец Гасан ударом железного прута расколдовал меня. Я снова стала обыкновенным человеком. И никому не хочу причинять зла.
— Ну что ж, ― обрадовался Гасан, ― теперь ты моя.
Освободили они оставшихся в живых, собрали все имущество и повезли в дом падишаха, тестя Гусейна. Семь дней и семь ночей гремели даф и зурна. Пусть падишах радуется, что его зять вернулся, а Гусейн радуется, что брат его нашелся. Вскоре Гусейн обратился к тестю:
— Падишах, да благоустроится твой дом! Ведь и мы сыновья падишаха, только не говорили, какого мы рода, для этого есть причины. Нашему отцу семьдесят лет, он ждет нас, отпусти нас к нему.
Согласился падишах:
— Конечно, поезжайте.
Собрал он братьев с их женами в дорогу, и братья пустились в путь.
А мы пока расскажем о Геляфруз. У нес были два львенка. И так они привязались к Гусейну, что всюду сопровождали его. И это несмотря на то, что мужем ее стал Гасан.
А в одной стране жил падишах, который. давно добивался руки Геляфруз для своего сына, но безуспешно. Вот он и подстроил все так, что Геляфруз заколдовали и превратили в газель-злодейку. Этому падишаху и рассказали, что сыновья другого падишаха увезли красавицу Геляфруз. Его сын собрал свое войско и выехал навстречу Гасану и Гусейну.
А мы теперь вернемся к братьям. Едут они долго или коротко, может, десять, может, пятнадцать дней. И львята с ними. Едут они, охотятся на дичь. И львята охотятся, растут. Превратились в больших, страшных львов. Остановились братья на очередную ночевку. А когда рассвело, они увидели, что окружены войском, да таким многочисленным, что только бог знает, сколько там было воинов.
— Гасан, увози женщин, я буду биться с врагом, насколько моих сил хватит. Проедешь семидневный путь, на восьмой день я догоню тебя.
— Хорошо, ― согласился Гасан.
И вот началась битва. Гусейн убивает десятерых, конь его в два раза больше, а два льва по триста человек разом укладывают. Семь дней длилась битва; счастлив был тот, кто дома остался. Кому удалось бежать, тот спасся, а кто не успел ― погиб. Как и обещал Гусейн, на восьмой день он догнал брата.
А Гасан (ведь все-таки он был почти сыном того злодея-дсрвиша) стал завидовать брату. «И воин-то он храбрейший, и жена его краше моей», ― думает он.
И решил он погубить своего брата.
Вырыл он в своем шатре глубокую яму, как колодец, прикрыл ее ковром, на ковер поставил стол с яствами.
— Пригласи к нам моего брата, ― велел он жене.
Пригласила Геляфруз Гусейна в свой шатер. И только он ступил ногой на ковер, как тут же провалился в яму. А Гасан тем временем приказал свернуть шатер, забрал обеих женщин и уехал. Только львы остались с Гусейном. А дочь падишаха, жена Гусейна, незаметно вернулась к яме, бросила ему два конских волоска из гривы двух коней.
— Гусейн, спрячь эти два волоска, они тебе пригодятся, ― крикнула она ему, ― потрешь их друг о друга, перед тобой появится конь.
По этой дороге много народу и ходило и ездило. Люди видели двух красивых, могучих львов около ямы. Кидали им еду. А львы сталкивали эту еду в яму. Так несколько месяцев они кормили Гусейна.
Однажды люди из богатого торгового каравана заметили, как львы сталкивали пищу в яму. Подошли, ааглянули в эту узкую, глубокую, как колодец, яму. А там что-то сверкает.
Пошли они к базэрган-баши131, рассказала ему об увиденном. Затем вернулись уже с веревкой к яме и вытащили Гусейна на свет божий. А он блестит весь, подобно золоту.
— Ночью я не рассмотрел дороги и свалился в эту яму, ― солгал юноша своим спасителям.
Привели его к базэрган-баши. Тот обрадовался:
— Возьму-ка я его с собой в город. Увидев такого красивого юношу, никто не откажется купить мой товар.
Приехали караванщики в ближайший город и рано утром отправились на базар. Увидели люди необыкновенного юношу, стали говорить друг другу:
— Такой красивый юноша на базаре торгует, что ни есть, ни пить, лишь бы на него глядеть.
Слух о красоте юноши дошел и до дочери падишаха того города. Говорит она своей служанке:
— Иди посмотри, правду ли говорят о его красоте.
Девушка отправилась на базар и лишь поздно вечером вернулась домой. Дочь падишаха спрашивает ее:
— Почему ты так долго не возвращалась?
— Ханум, если б ты его увидела, семь дней не сводила б с него глаз.
— Неужели правду ты говоришь? ― удивилась дочь падишаха.
— Ей-богу, сущую правду.
Утром дочь падишаха нарядилась в свои лучшие одежды, как и подобает дочери падишаха, и отправилась на базар. Увидела она юношу. И впрямь красив он собою. И не одним сердцем, а всеми тремястами сердцами, будь их у нее столько, полюбила она его. Подошла она к базэрган-баши, спрашивает его:
— Кем тебе приходится этот юноша?
— Никем, он мой друг.
— Не продашь ли мне его?
— Отсыпь мне столько золота, сколько он весит, и забирай его.
Дочь падишаха согласилась.
Принесла она золото. Поставили на одну чашу весов Гусейна, на другую стали сыпать золото. А Гусейн и говорит:
— Добрая девушка, ведь человека нельзя мерить золотом, положи лучше на весы землю132.
Привела его дочь падишаха во дворец, заставила переодеться в женские одежды и провела в свою комнату. И остался юноша жить у нее. Но вскоре падишах проведал об этом и приказал казнить Гусейна. Но когда он увидел юношу, поразился его красоте и пожалел:
— Посадите юношу в бочку, положите побольше еды, бочку засмолите и бросьте в реку. И что с ним будет, на то уж воля судьбы.
Слуги так и сделали: засмолили бочку, в которой сидел бедный юноша, и столкнули в реку. Плыла-плыла бочка по реке, да и остановилась у мельницы. Мельник вытащил ее из волы, выбил дно, а в бочке ― юноша. У мельника не было детей, говорит он Гусейну:
— Не хочешь ли стать моим сыном?
Гусейн согласился и остался жить у мельника.
Вскоре на падишаха этой стороны напал соседний падишах. И стали здесь собирать войско. Пришел наказ и мельнику идти на войну. Гусейн говорит мельнику:
— Отец, вместо тебя я пойду на войну, а ты оставайся дома.
— Иди, сынок.
У мельника была старая кляча. Оседлал ее Гусейн и отправился воевать. А когда выехал за город, отпустил клячу пастись, вытащил два волоска из конской гривы, потер их друг о друга. И тут же перед ним явился гнедой конь.
— Что прикажешь, ― спросил он юношу, ― мир разрушить или благоустроить?
— Пусть мир благоустраивается, а мы в нем еще поживем. Достань мне саблю и подходящую к твоей масти одежду.
А на седле коня уже все лежит. Переоделся Гусейн, свою одежду спрятал, сел на коия и поскакал на поле битвы. Вражескому войску, как ягодам в виноградных гроздьях, счета нет. Врезался он в середину вражеского войска и давай рубить саблей налево и направо. Конь его ― вихрь, сабля ― молния, одежда на ветру развевается. Всех перепугал незнакомый всадник, разбежалось вражеское войско, а Гусейн вернулся к мельнику.
А полководцы победившего падишаха стали похваляться: они, мол, так бились, так бились, что все вражеское войско обратилось в бегство. И лишь один воин не захотел хвастаться и решил сказать правду:
— Падишах, вот уже три дня на поле битвы появляется всадник, подобный молнии, и один воюет с вражеским войском. В первый же день мы все в страхе разбежались, он один воевал.
На следующий день падишах сам выехал на поле боя, видит ― юноша на белом коне, как белая птица, врезался во вражеское войско и на глазах у всех стал истреблять врагов. Никто не мог сравниться с ним в смелости и отваге. Не знал Гусейн, что сражается за своего отца. И падишах не узнал сына.
Вечером конь Гусейна превратился в белую птицу, и птица улетела. Гусейн вернулся домой, на мельницу, и говорит жене мельника:
— Матушка, война кончилась. Я слышал, что сын падишаха Гасан уехал когда-то и не вернулся. Правда ли это?
— Все это правда, чтоб ослепли мои глаза. Гасан когда-то ушел с незнакомым дервишем, а Гусейн последовал за ними выручать брата. Гасан не очень давно вернулся с двумя девушками. И одну из них должны выдать замуж за сына везира, если к тому времени Гусейн не возвратится.
— Сколько дней осталось до свадьбы?
— Три дня, ― отвечала жена мельника.
Через три дня Гусейн появился иа праздничном джриде. Лицо его по самые глаза было прикрыто платком. Он прискакал и крикпул:
— Вызываю иа состязание сына везира!
Сын везира вышел, и Гусейн одним ударом свалил его с коня.
— Теперь я вызываю на состязание сына падишаха! ― выкрикнул Гусейн.
Когда Гасан выехал на мейдан и увидел всадника с закрытым лицом, он по глазам сразу узнал брата, не смог побороть свой страх и сразиться с ним. Гусейн же, не раздумывая, убил коварного брата.
— Хватайте, держите его! ― закричал народ.
Но Гусейн сам подскакал к падишаху, сошел с коня и приказал:
— Бейте в даф, сегодня моя свадьба.
Падишах был очень удивлен.
— Отец, неужели ты не узнаешь меня? Я Гусейн.
Семь дней и ночей гремел даф. Смелый юноша достиг своего счастья, а вы радуйтесь своему.
6. Баксамат
Зап. в октябре 1975 г. от Гула́ Худо (44 года) в селе Гялто Талибского р-на АрмССР.
Опубл.: Курд, фольк., с. 324.
В сказке имеются пропуски сюжетных ходов (неясно, каким образом у героя оказались волосы пахлевана, откуда появился эмир Муравьев и т. д.)
Было это или не было, а в давние-давние времена жил падишах, и было у него сорок сыновей.
Год за годом идет, месяц за месяцем, собрался как-то синод133 падишаха:
— Падишах, сорок сыновей у тебя, если в год по одному женишь, то самому младшему к женитьбе исполнится сорок лет.
Подумал падишах и сказал:
— Идите к моему сыну Баксамату. Пусть он посоветует, что делать.
Спросили у Баксамата совета, тот ответил:
— Передайте отцу: если найдет он сорок девушек от одной матери и от одного отца, мы женимся, не найдет ― не женимся.
Передали слова сына падишаху.
— Что вы ответите на ато? ― обратился падишах к присутствующим в синоде.
— Будь в здравии, падишах, раз такое условие, придется тебе искать сыновьям невест и женить их во что бы то ни стало.
Поднялся падишах со своего трона, обулся в железные башмаки, взял в руки железный посох и пустился в путь искать по свету сорок невест для своих сыновей.
Долго ли шел, коротко ли, дошел он до одного города. Видит ― на окраине дом стоит, нарядные девушки то входят, то выходят из него. Падишах был одет как дервиш, зашел он в дом, спросил:
— Кто эти нарядные девушки?
— Дервиш-баба134, это дочери хозяина дома, ― ответили ему.
Путника пригласили погостить. Постелили ему кулав135, усадили отдыхать. А хозяин дома был гаваном136 местного падишаха. Хозяйка накрыла стол, пригласила гостя:
— Дервиш-баба, пожалуй к столу. Муж еще не вернулся, так ты перекуси пока без него.
— Сестра, позволь спросить, эти девушки твои невестки или дочери?
— О, у нас сорок дочерей, тридцать сегодня дома, а десять пошли отцу помогать.
Вечером гаван вернулся домой ― и вправду десять дочерей пришли с ним.
Вошел он, поздоровался с гостем и спросил:
— Жена, а ты угостила дервиш-баба?
— А как же, что нам бог послал, то и поставила на стол.
Сели гаван с гостем за стол, поужинали, разговорились. Спрашивает хозяин:
— Дервиш-баба, а что тебя заставило бродить по свету?
— Будь в здравии, гаван, я не дервиш, я ― падишах. Сорок сыновей у меня, ищу я для них сорок невест, но все они должны быть от одного отца и одной матери. Я рад, что зашел в твой дом. Здесь я нашел, что искал. Мне понравились твои дочери, я сватаю их своим сыновьям.
Рассмеялся гаван:
— Будь в здравии, падишах, ты решил подшутить надо мной?
— Нет, я не шучу.
Вытащил он сорок обручальных колец, положил перед гаваном:
— Только не говори никому, что сам падишах сосватал твоих дочерей своим сыновьям.
— Будь спокоен, падишах, не скажу, ― пообещал гаван.
Падишах дал гавану золота и сказал:
— На это построй себе дворец, такой, как у меня, купи овец и готовься, к концу месяца приедут всадники за невестами.
— Пусть будет по-твоему, падишах! Завтра я скажу своему падишаху, что не могу больше пасти его скот, пусть подыщет себе другого гавана.
Падишах попрощался и ушел. Гаван пошел к своему падишаху:
— Будь в здравии, падишах, стар я уже, трудно мне углядеть за всем твоим скотом, найди другого гавана.
Падишах отпустил его и нанял другого гавана.
А наш гаван занялся постройкой дворца. И построил он себе дворец точно такой, какой был у падишаха. Купил овец, приготовил для сорока дочерей приданое. Словом, разбогател гаван.
А падишах тем временем собирается с отрядом за невестами для своих сорока сыновей. Баксамат ― он ведь был прорицателем ― их напутствует:
— Отец, на первом перевале располагайтесь спокойно, а на втором ни в коем случае не останавливайтесь.
Всадники благополучно добрались до места, спешились, стали пировать, веселиться. Наутро посадили они невест на коней и пустились в обратный путь. У второго перевала стали разбивать шатры для отдыха. Падишах пытался отговорить всадников:
— Добрые молодцы, сын мой просил не останавливаться здесь, беда будет.
Но его никто не послушал. Поставили шатры, легли спать. На рассвете проснулись воины, когда падишах еще спал, и с ужасом увидели, что вокруг их стана кольцом свернулся дракон и голову положил себе на хвост. Дали знать об этом падишаху, выбежал он из шатра и замер, глядит на дракона. Потом подошел к дракону:
— Дорогой, нам нужно ехать, дай нам дорогу. Я готов выполнить любое твое желание.
— Нет у меня других желаний, ― ответил дракон, ― кроме как видеть твоего сына Баксамата. Но если ты не пришлешь его ко мне, я окружу твой город и одним вдохом все уничтожу.
— Хорошо, ― согласился падишах, ― только приедем, сразу же пошлю его.
А Баксамат тем временем сам понял, что отец его со своим отрядом попал в беду, и поскакал к нему иа помощь. Встретил его падишах и говорит:
— Сынок, не вини меня. Люди устали, близился вечер, вот мы и остановились на втором перевале. А ты должен пойти к дракону, я ему обещал.
Печальный, вернулся падишах со свитом во дворец. Свадьбы пока отложили.
Теперь мы вернемся к Баксамату. Пришел он к дракону, тот поднял голову и спрашивает:
— Ну, Баксамат, ты уже здесь?
— Да, ― ответил юноша.
— Садись мне на спину и закрой глаза.
Влез Баксамат на спину дракона и крепко зажмурился.
Встряхнулся дракон и сказал:
— Теперь открой глаза, Баксамат.
Открыл глаза Баксамат, видит ― опустил его дракон у входа в пещеру.
Сбросил дракон с себя шкуру и превратился в четырнадцатилетнего юношу.
— Баксамат, знай, я превратился в дракона с горя, из-за своей сестры, ― сказал он.
— Какое же у тебя горе? ― спросил Баксамат.
— Сестра моя ― красавица. Много юношей сваталось к ней, но отец мой не дает ей выйти замуж. Он построил уже крепость из их тел, не хватает одного тела, чтобы достроить ее. И тогда я попросил бога, чтобы он превратил меня в дракона. Баксамат, один ты можешь помочь моей сестре, кроме тебя, никому это не под силу.
Протянул юноша свое кольцо Баксамату, показал дорогу ко дворцу своего отца.
Пусть юноша-дракон останется здесь. Баксамат же направился в город к отцу девушки. Увидел он на окраине маленький: домик, зашел, там старушка сидит.
— Матушка, гостя не примешь? ― спросил Баксамат.
— Сынок, всякий гость ― от бога, ― отвечала старуха.
Вынесла она из дома всю глиняную посуду и разбила ее у порога, чтобы освободить место и Баксамату, и его коню. Жила старушка бедно. Дал ей Баксамат несколько золотых:
— Матушка, купи себе и мне постели и еду, какую пожелает твоя душа.
Пошла она на базар, купила все, что надо, принесла, накрыла стол. Сели они с Баксаматом, поели, попили, поговорили пошутили. Затем старуха спросила:
— Сын мой, что тебя привело в чужой город?
— Матушка, что от тебя утаить, что от бога ― приехал я сватать дочь падишаха.
— А хватит у тебя сил, сынок? Столько юношей, таких, как ты, обезглавил падишах.
— Ну, раз я приехал сюда, значит, хватит. А ты умеешь хранить тайну?
— Сделаю, как ты велишь, ― ответила старуха.
Наутро Баксамат обратился к ней:
— Матушка, пойди сядь на камень сватов137.
Пошла старуха ко дворцу, села на камень сватов.
Слуги дали знать падишаху:
— Будь в здравии, падишах, какая-то старуха сидит на камне сватов.
— Избейте ее и прогоните. Что ей нужно? ― рассердился падишах.
Избили слуги старуху, прогнали прочь. Бедная старуха простонала до утра, не сомкнув глаз.
Прошло два дня. Баксамат вновь просит старуху:
— Матушка, ты должна еще раз сходить ко дворцу.
Поплелась старуха вновь ко дворцу падишаха и села на камень сватов.
Опять сообщили об этом падишаху, опять он приказал побить ее и прогнать.
И снова старуха до утра стонала от побоев. Рано утром Баксамат дал ей несколько золотых:
— Матушка, я заставил тебя страдать, ио выполни еще одну мою просьбу. Сходи в дукан, купи фруктов.
Пошла она в дукан, купила полный поднос фруктов, принесла домой, спросила:
— Что дальше делать будем?
Разрезал Баксамат яблоко, положил в середину кольцо брата, прикрыл платком и велел старухе отнести его дочери падишаха. Пошла старуха во дворец, а у дверей сорок служанок стоят, и у одной из них чаша и нож в руках. Каждый, кто хотел видеть дочь падишаха, должен был просить разрешения у этой служанки. А дочь падишаха никого не хотела видеть и поклялась, что покончит с собой, ведь столько юношей погибло из-за нее.
— Ну-ка, отойдите, дайте мне пройти, навестить свою племянницу, ― стала расталкивать служанок старуха.
Закричали они иа нее. Дочь падишаха услышала шум, позвала служанку, спросила:
— Что случилось?
— Пришла какая-то старуха, хочет пройти к тебе, ― объяснила та.
— Не хочу я видеть никаких старух, не пускайте ко мне никого, ― заявила дочь падишаха.
Но тут старуха громко сказала:
— Дочь падишаха, впусти меня ради того, кто от тебя сейчас далек, но и близок.
Тогда дочь падишаха приказала служанкам:
― Пусть войдет!
Привели старуху, а та уже издали протягивает ей яблоко. Взяла дочь падишаха яблоко, разрезала и в середине нашла кольцо брата. Схватила девушка старуху за руку:
— Матушка, ради бога, скажи, где ты видела хозяина этого кольца?
— Он мой гость. Твой брат прислал сюда этого юношу сватать тебя.
— Матушка, ты должна навещать меня каждый день, мне очень хочется поговорить с тобой, ― ответила дочь падишаха.
Старуха вернулась домой:
— Баксамат, бог уладил твои дела.
Утром старуха вновь пошла ко дворцу и села на камень сватов. Слуги падишаха увидели старуху и снова доложили падишаху. Он велел привести ее.
— Старуха, что тебе нужно от меня? ― спросил он.
— Я пришла сватать твою дочь для моего сына.
— А ты не видела мои крепости: одну из человечьих черепов, а другую из людских тел? Мне не хватает лишь одной головы и одного тела, чтобы достроить их.
— Да, падишах, я знаю об этом.
— Ну что ж, есть у меня одно условие: если твой сын выполнит его, отдам ему дочь, если нет, отрублю ему голову.
— Пусть будет по-твоему, падишах, ― ответила старуха, ― я завтра пришлю своего сына.
Вернулась старуха домой и все рассказала юноше. Утром Баксамат пришел к падишаху. Падишах повел его в одну из комнат своего дворца и сказал:
— Здесь ссыпаны вместе пшеница и просо. К завтрашнему утру просо должно быть отделено от пшеницы. Не успеешь ― отрублю голову.
Наступила ночь. Баксамат вызвал эмира муравьев138 и сказал ему:
— Я попал в беду.
— Чем я могу тебе помочь?
— Надо к утру пшеницу отделить от проса, иначе падишах отрубит мне голову.
Созвал эмир всех своих муравьев, и было их бесчисленноо множество, как градин во время градобития. Спросили они:
— Баксамат, что ты хочешь ― разрушить мир или благоустроить?
— Пусть мир благоустраивается, а мы еще в нем поживем, ― ответил Баксамат, ― нужно скорее отделить просо от пшеницы.
Муравьи быстро справились с работой и попросили разрешевия удалиться. Баксамат поцеловал эмира муравьев в глаза и отпустил их.
Пришел утром Баксамат во дворец к падишаху:
— Я выполнил твое условие.
— Юноша, мне жаль тебя, но я должен отрубить твою голову.
— Что ж, я перед тобой, поступай как желаешь.
— Сейчас выйдут мои пахлеваны139. Если твои пахлеваны окажутся сильнее их, ты выиграл, но если мои одолеют твоих пахлеванов, выиграл я.
Выпустил падишах своих пахлеванов. А Баксамат отошел за изгородь, потер друг о друга волшебные волосы пахлевана, и явился перед ним эмир пахлеванов.
— Салам140, Баксамат, нам разрушить мир или благоустроить? ― спросил он.
— Пусть мир благоустраивается, а мы еще в нем поживем. Я хочу, чтобы вы победили пахлеванов падишаха, чтобы от них иокрого места не осталось.
Схватили пахлеваны Баксамата падишахских пахлеванов и у всех на глазах стали расправляться с ними. Закричал падишах!
— Ради бога, останови их!
— Будь в здравии, падишах, мне к ним и не подойти.
Победили пахлеваны Баксамата пахлеванов падишаха.
Падишаху пришлось признать:
— Юноша, ты сумел выполнить и второе мое условие, но осталось еще одно. Завтра я выпущу своих птиц. Если твои птицы победят141 моих, ты выиграл, но если мои птицы победят твоих, тебе в тот же миг отрубят голову.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |