Аржанова Вера Владимировна 23 а. л. 7 страница

- А ты?

- Я – то да, я хочу взять тебя всего, хочу, что бы ты был моим, хотя бы и не долго. Но я ведь твой тюремщик, разве нет? Или ты пытаешься обмануть меня, или тебе правда нравится быть побеждённым? Но это на тебя не похоже! Чего же ты хочешь на самом деле? – он напряжённо ждал ответа, Лиор помедлил пару мгновений, а потом весь подался к своему тюремщику и поцеловал его руку.

- Нет, я не лгу тебе, и я не слабак. Но я всё ещё голоден! Я невыносимо, безумно голоден! Твой хозяин раздразнил меня не на шутку, я просто с ума схожу от желания. Ты извини, но дело ведь не в тебе – я сейчас согласен на кого угодно, и как угодно, только бы утолить этот проклятый голод. У меня такое чувство, словно я сто лет воздерживался, а теперь меня завели да бросили. Это и есть правда. Но ты ведь действительно хорош, и для меня сейчас не имеет значение то, что, возможно, завтра по приказу Плектра ты казнишь меня. Сегодня, сейчас, мне на это совершенно наплевать! И я готов ублажать тебя столько, сколько ты захочешь, только бы избавиться от этого морока. Я действительно хочу предаться тебе, и ты можешь мне доверять, по крайней мере, пока мы имеем друг друга. Так что хватит попусту тратить время; я, кажется, уже опять созрел!

Он приподнялся на локтях и смотрел, как Овадья неторопливо расстёгивает брюки, спускает их. Вот он немного подразнил себя, погладил Лиора, наклонился и хотел было обнять доставшегося ему мужчину, но Лиор остановил его:

- Нет, не спеши! Сначала сними с себя всё это! Да, всё! Разденься, я прошу тебя!

Овадья слегка нахмурился: он снова сомневался в намерениях Лиора. Лиор усмехнулся:

- Ты ведь хотел знать, как это было? Как это было с твоим драгоценным Рейзой? Тогда делай, как я скажу! Раздевайся! Или ты не получишь меня сейчас.

Овадья колебался недолго, его терпение тоже было на пределе. Он неуверенными движениями стал стягивать с себя кожаную куртку и поймал удовлетворённый взгляд пленника, полный заинтересованности и желания. Это ободрило его, и он уже не медлил больше. Вот торопливо заскользил вниз замок рубашки, но Лиор остановил его:

- Не так быстро! Сделай это медленно! Рейза обнажается постепенно, ему самому нравится делать это именно так – неторопливо и сексуально!

- Вот так? – Овадья улыбнулся и замедлил свои движения, стал раздеваться с большим чувством, с расстановкой. – Так хорошо?

- О, да! Так очень хорошо! – Лиор протянул к нему руки и забрал его рубашку, коснулся её губами, потёрся щекой, наслаждаясь запахом возбуждённого тела. – Ты очень хорош! Я действительно хочу тебя, Овадья! Давай же, снимай ещё! – Он кивнул на остальную одежду, и Овадья охотно подчинился. Через несколько минут он уже стоял над Лиором совершенно обнажённый, и Лиор с удовольствием разглядывал его мужественное сильное тело - Овадья был крупным, мускулистым самцом. Конечно, с Лиором он всё равно не мог бы сравниться – Лиор был и выше, и мощнее, и стать его была гораздо красивее. Овадья мысленно сравнивал его с древним богом, изображения которых ещё сохранились на стенах заброшенных полуразрушенных дворцов. Красив этот пленник, очень красив! Но неужели только поэтому Рейза так увлёкся своим невольником? Он прильнул к Лиору и стал исследовать его тело, прислушиваться к его ответным чувствам. Вот он крепко сжал пленника в объятьях, и Лиор от удовольствия застонал в ответ, подался на встречу к партнёру, изогнулся, давая возможность обладать собой полностью – Овадья почувствовал, как его живота коснулся горячий напряжённый ствол. Он понял: в этом человеке действительно не было покорности, не слабость и не страх толкнули его в объятья своего надзирателя. Что же это было на самом деле? Овадья уже почти разгадал этот секрет, но хотел услышать об этом от Лиора.

- Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Правду скажи! Я целую тебя, обнимаю, я могу сделать вот так, если хочешь – он провёл языком в низу живота Лиора, и тот слабо вскрикнул от наслаждения – или вот так… Или даже так… - Лиор приподнял бёдра, подчиняясь его настойчивой ласке и упиваясь ею. – Я буду делать это так долго, как ты пожелаешь, только скажи: что ты чувствуешь на самом деле? Прикрой глаза, не смотри на меня, да! О чём ты сейчас думаешь?

.Лиор некоторое время молчал, наслаждаясь одолевшей его истомой, но вот наконец прошептал:

- Рейза… Я думаю о нём, чувствую его! Я всё ещё принадлежу ему, и мне никак не отказаться от этого! Я хочу, что бы он продолжал и продолжал, я всё готов стерпеть, только бы снова чувствовать его!

- Значит, ты сейчас не со мной, ты с ним?

- Да, я с ним. Ты трогаешь меня, но я ощущаю его прикосновения. Это его губы ласкают меня, я чувствую запах его тела, его горячую упругую плоть. Его близость пропитала меня, вместо моей кожи – его кожа, вместо моей крови – его кровь, я дышу его воздухом, я полон его желаниями … Ах, а… - Овадья ускорил темп, каждая клеточка тела Лиора просто пылала и вибрировала от возбуждения – Рейза, Рейза! Да, ещё, ещё!…

Овадья потянулся к разбросанной одежде Плектра: вот пальцы его коснулись кожаного корсажа, он притянул его к себе, положил на живот любовника. Некоторое время одной рукой ласкал швы и застёжки, не забывая другой рукой дразнить, расслаблять и подготавливать его глубину к своему вторжению. Лиор протянул руку к корсажу, погладил бархатистую внутреннюю сторону покрова, пальцы мужчин встретились и сплелись. Лиор глухо застонал, когда Овадья вошёл в него, и сжался на мгновение, но тут же расслабился и подался к своему партнёру, словно предлагая взять ещё больше, ещё глубже и ещё активнее. Он приоткрыл губы для поцелуя и Овадья немедленно принялся услаждать их своим жарким ртом, их пальцы были всё так же сомкнуты, тела слились в одно целое – Овадья принял приглашение пленника и стал жестко и мощно вгонять в него свой член, двигая им всё чаще, проникая всё дальше. Лиору было больно, но он не возражал против этого. Прежде он никогда и никому не позволил бы такое сделать с ним, но теперь всё было не так. Словно его прекрасный пленитель – его новый Господин – опять возделывает его, унижая и услаждая одновременно. Он застонал, почувствовав приближение оргазма, и сильнее сжал пальцы Овадьи. Мужчина понял его сигнал, чуть замедлился, обдумывая, как быть дальше, и усмехнулся, легонько шлёпнув Лиора по гениталиям:

- Хочешь, что бы мы закончили сейчас, или подождём пока? Я-то не прочь повременить, а ты?

- Я - тоже. Давай будем делать это медленно!

- Хорошо, как пожелаешь. Но ты должен говорить! Скажи, тебе было больно, когда Рейза избивал тебя? – Не прекращая двигать бедрами, он погладил красные следы на теле Лиора, поцеловал один такой след, потом другой, и ещё, и ещё. – Как это было?

- Это было восхитительно!

- О, правда?!

- Да, поверь, его жестокость прекрасна! Эта боль не причиняет вреда, она сладка и желанна, так же как желанна его любовь! Не важно, как сильно он ударит, важно, как страстно будет потом ласкать. И если и то, и другое для него связано, то пусть бьёт сильнее!

Овадья остановился, но не покинул горячего тела пленника. Он выпрямился, потянул спину, повёл плечами – его мускулы заиграли, перекатываясь под кожей стальными шарами. Лиор сквозь опущенные ресницы следил за его движениями, и в другой ситуации был бы рад обладать этим сильным, привлекательным мужчиной, умелым и ненасытным любовником. В другой ситуации … Конечно! Вообще он предпочитал более активную роль и почти никогда не отдавал себя, но сейчас, даже не смотря на ненормальность и унизительность своего положения, на боль и лёгкое безумие, которое пугало и мучило его, не смотря на всё это он не прочь был бы удовлетворить этого самца любым способом, который он выберет. Но, как бы не был хорош Овадья, он по–прежнему мечтал только о Рейзе. Он снова и снова мысленно повторял желанное имя, губы его беззвучно складывали слова: «Рейза, я люблю тебя … я хочу тебя, Рейза, Рейза!» Овадья, глядя на признаки эйфории у любовника, блаженно улыбнулся, взял в руки, погладил, слегка смял и поднёс к своему лицу корсаж своего Господина, прижался к нему и глубоко вдохнул. Потом ещё и ещё, наслаждаясь феромонами и маслами, пропитавшими тонкую материю – вожделение дрожью пронзило его с головы до ног и его партнёр ощутил его внутри себя, подхватил это ощущение и предался ему. Лиор ещё плотнее смежил веки и теперь, снова став незрячим, мог позволить себе отдаться в плен иллюзии. Ему мерещилось, что он по прежнему во власти Рейзы Адмони, что это его твёрдый чувственный «жезл» скользит внутри тела Лиора, разрушая его бесполезную теперь гордость и подчиняя волю. Он тихо, как в полусне, стал описывать свои ощущения, вновь и вновь переживая все моменты сближения. С того момента, когда Рейза ушёл, оставив его неудовлётворённым и слегка помешавшимся, он очень хотел поделиться с кем- нибудь кипевшим в его душе волнением, выговориться, опять пережить хоть что – нибудь похожее, и был рад, что Овадья выполнил своё обещание прийти и сделать нечто особенное. Лиор наслаждался тем, что пережил совсем недавно, и тем, что переживал теперь; эти ощущения сплелись и он сам не заметил, как прижал к себе Овадью, стал ласкать его. Сейчас он понимал, чего ему особенно остро не хватало, когда Рейза брал его. Он всё это время нестерпимо хотел обнимать своего мучителя, скользить ладонями по его шелковистой коже, легонько сжимать его мускулы – он жаждал владеть Рейзой, а для этого ему необходимо было держать желанное тело в своих руках. Теперь его помрачённое сознание, ободрённое близостью Овадьи, просто полыхало от ярких картин насильственной близости Рейзы, и он, всё больше возбуждаясь от нахлынувших воспоминаний, всё жарче ласкал своего тюремщика, и уже не мог сдерживать их общий экстаз. Овадья, не выпуская из рук мягкой красивой «шкурки» своего обожаемого Господина, отбросил всякую осмотрительность и стал так бурно орудовать своим тараном, что у Лиора даже в глазах потемнело от боли. Но он только сжал зубы: «на этом наша любовь закончится, но что поделать … Только это не важно. Ты будешь жить!»… Без тебя? Зачем? Сердце его сжималось от тоски, и только боль от грубого насилия Овадьи как – то помогала забыться, отвлечься. «Я люблю тебя, прекрасный демон, я с ума от тебя схожу!» Он нечаянно тихо произнёс последние слова вслух, Овадья услышал их, жестоко усмехнулся и изо всех сил всадил своё орудие в тело невольника. Потом ещё и ещё, и почувствовал, что они одновременно достигли пика, их экстаз слился в один мощный поток – мгновенная вспышка, последний безумный всплеск мужской силы и они оба разлили свои соки, а потом распластались во взаимных объятьях, измученные наслаждением. Некоторое время они молча ласкали друг друга; Лиор был совсем без сил от переживаний и усталости, и мог только поглаживать спину прижавшегося к нему любовника. Овадья блаженно прикрыл глаза и трогал губами жёсткое от двухдневной щетины лицо Лиора, провёл языком по его губам. Наконец он взглянул на мужчину и произнёс с каким – то странным выражением:

- Это было великолепно! Господин Рейза знает, как выбрать самое вкусное. Теперь я действительно понимаю, что он чувствовал, когда забавлялся с тобой. Как бы я хотел оказаться в его руках вместо тебя! Но ещё больше я хотел бы, что бы ОН был сейчас на твоём месте. Понимаешь?

- Понимаю. Ты взял бы его, как сейчас имел меня, да?

- О, да! И ещё глубже, и ещё круче! Я мог бы стать самым особенным мужчиной в его жизни! – Он приподнялся на локте и пристально, недобро посмотрел на любовника. – Я, а не ты! Ты не заслуживаешь его любви! Ты хочешь убить его, делаешь ему больно! А я позаботился бы о нём!

Он встал, снял оковы, как и обещал, и снова лёг рядом с Лиором, уткнулся ему в грудь лицом и замолчал. Он продолжал мягко поглаживать тело мужчины, словно забыв о своих словах, а Лиор думал, что если бы Рейзу отымели так, как его самого сейчас, мальчишке мало не показалось бы, и вряд ли бы ему это понравилось. Сам Лиор принял от Овадьи это жестокое, болезненное насилие как наказание за свою слабость, за непозволительное чувство, которым наслаждался – он влюбился в того, кого послан был убить, в того, кто причинил вред его господину. Говорят, раньше люди верили в любовь с первого взгляда, и, наверно, легко могли простить своего мучителя и преклониться перед ним. Лиор никогда не понимал этого, не мог понять и теперь. И ему было стыдно за свою слабость, но он уже признался себе, что любит Рейзу. Сам не знал, за что, даже больше – испытывая вместе с тем ненависть и желание убить его. Но вот причинить боль – нет, этого он не хотел. Овадья не прав! И ещё его измученное сознание беспокоилось из–за того особенного выражения, с которым Овадья говорил сейчас. Может, ему это только показалось, но в голосе Овадьи ему послышалась ненависть. И не только к Лиору!

Вскоре они простились. Овадья хотел помочь любовнику привести себя в порядок, но Лиор отказался. Он тяжело сел, опираясь на охранника, в голове его тут же загудело.

- Вот чёрт, я как пьяный!

- Да уж, тебе не слабо досталось. Давай-ка я отведу тебя в душ. Или, может быть, хочешь прилечь?

Он кивнул головой на лежак. Наклонился к Лиору, обхватил его за талию и попытался поднять своего партнёра. Но Лиор быстро обвил его шею руками и припал к губам, поцеловал глубоко и страстно.

- Спасибо тебе за всё! Я получил такое наслаждение, какое никогда и ни с кем не испытывал!

- Но Рейза…

- Не говори мне о Рейзе. Он всего лишь иллюзия: сладкое видение, или кошмарный сон – всё равно: он не настоящий. А ты настоящий! И, если бы мы встретились в другое время и в другом месте, я наверняка влюбился бы в тебя, и ты б не устоял предо мной. Я стал бы твоим хозяином и повелителем. Я, а не Рейза Адмони! И, если у меня будет ещё шанс, я возьму тебя, как твой мужчина, как твой господин! Ты хотел бы этого?

Овадья не старался освободиться от объятий пленника. Ему действительно понравились сильные, могучие руки Лиора, жесткая тёмная поросль на его мужественной груди, понравилось поглаживать полоску страсти ниже пупка, приятно было познавать запах его тела - крепкий, горьковатый, как редкие душистые травы из Зимнего сада Рейзы. Кажется, было бы не плохо уступить сейчас желанию Лиора, принять то, что тот обещал. Лиор действительно нравился ему. Да, он сходил сейчас с ума от ревности, но теперь его волновали уже двое мужчин. И их обоих он ревновал друг к другу. Конечно, если бы ему пришлось выбирать, он выбрал бы своего Бога, и ничуть не усомнился бы, перерезая горло Лиору. Но сейчас это было неважно. Он снова хотел пленника.

- Да, я хочу этого! Ты такой большой и сильный, что не стыдно и покориться тебе, и сделаться твоей игрушкой, хоть ненадолго. Может, давай сейчас? - Он притянул Лиора к себе и притронулся к его паху, но Лиор мягко и нежно отстранил его.

- Нет, не сегодня. Я сейчас совсем без сил, всё тело болит от «его» игр. Да и как бы Рейза не заметил, что ты тут уже давно. Поверит ли он, что ты меня просто лечишь? Или, может быть, ему понравится, чем мы тут сейчас с тобой занимались? – Овадья с сомнением покачал головой.- Вот я так и думаю. Не хочу, что бы ты пострадал. Правда, не хочу!

Лиор был совершенно искренен, и Овадья понял это. Ему было приятно. Он ещё раз поцеловал любовника, помедлил секунду, наслаждаясь его близостью, и встал. Он проводил Лиора до постели, поставил перед ним баночку с какой – то мазью, положил рядом на столик два белых шарика:

- Проглоти, если будешь чувствовать себя плохо, и смажь хорошенько следы от плети – даже синяков не останется! Или лучше всё-таки мне это сделать?

Лиор устало улыбнулся в ответ, не принимая заботу своего тюремщика.

- Нет, я сам, не беспокойся. Иди, и спасибо тебе!

Овадья немного помедлил, потом собрал разбросанные вещи Рейзы и пошёл к выходу. На пол - пути опомнился, налил в чашу воды и поставил у постели Лиора.

- Это тебе спасибо. Правда, ты действительно особенный! И… - он ненадолго замялся, но потом решительно закончил: - Об этом вообще странно говорить, но я всё-таки скажу: если мне придётся убить тебя, - то есть, если он прикажет мне это сделать,- конечно, я выполню его приказ, это мой долг, понимаешь? Но это будет легко и быстро, ты не будешь страдать. Наверно, это всё, чем я действительно могу помочь тебе!

Лиор благодарно пожал его руку, а потом, мягко улыбаясь, закрыл глаза. Он задремал.

Глава 8.

… Ночь ещё не пришла, но в башне царила полная тишина. Словно ни одной живой души вокруг, только слабые отблески света тусклых фонарей напоминали о том, что это место обитаемо. Там, в нижних этажах, и за пределами донжона кипела жизнь, грохотали двери комнат, звякала разбитая посуда, ржали пьяные головорезы из армии Господина Бар – Арона. Люди приезжали и уезжали, выполняли свою работу и дрались из–за азартных игр, и в каждом уголке большого каменного муравейника мяли друг друга, тискали, целовали и избивали, любили и насиловали своего ближнего двуногие особи. Рейза поморщился, подумав об этом. Конечно, люди есть люди, и весь этот безобразный шалман – всего лишь их дом, и вся эта мерзость – их обычная жизнь, они имеют на всё это право. Они служат своему господину, так же, как служит ему Плектр. И неважно, насколько его наряды дороже, чем тряпки низших слуг, и насколько шикарнее его личные покои, чем солдатская спальная комната – Рейза точно знал, что его жизнь ничуть не лучше, чем жалкое существование этих «недочеловеков». Их потребности просты, как у помойных крыс, радости убоги и незатейливы – вино, наркотики, секс, насилие во всех формах – для удовлетворения этих аппетитов многого не требуется. Иногда он им даже завидовал: у них всё так легко, а он даже этого не мог получить! Любить он не умел и не стремился, физическая близость была для него не больше, чем медицинская процедура или тренировка в спортзале. Спать он не мог, а если и забывался ненадолго, то почти никогда не видел снов. Единственный сон, который посещал его, был настоящим кошмаром, и он заставлял себя пробудиться. Его тело почти не отдыхало, а мозг и подавно. Вкуса еды он тоже не чувствовал, и потому принятие пищи было для него неприятным, обременительным действом, а в последнее время вызывало тошноту и даже страх. Он догадывался, что это какая - то болезнь, но никому ничего не сказал. Было очень тяжело терпеть такое положение, но, видя, как с каждым днём всё больше тает в зеркале его отражение, он испытывал удовлетворение, почти радость. Хотя и радоваться он тоже не умел. Смех и радость – не одно и то же, а коль Барону хватает того, что есть, ну и ладно! Рейза снова подумал, что его Господина вскоре ждёт очень неприятный сюрприз: это произойдёт, когда отражение в зеркале истончится, растает совсем и растворится в полутьме его тюрьмы.

Реза устало откинулся в кресле, но мысли его бродили сейчас по коридорам Замка. Он был всё ещё слишком возбуждён и не мог отключить свой особый дар: он слышал голоса, движения людей, видел их так, словно все эти грязные мерзавцы были прямо тут, рядом с ним. Он долгие годы ненавидел их, потому что слышал их мысли. Какая же гадость у них в головах! И если это всё, что есть человек, то ему действительно было противно считать себя человеком, как он и сказал своему пленнику. Люди! Тупое мясо Барона, моральные уроды, бесполезные для мира и обременительные для него, Рейзы. Теперь они, пьяные и одуревшие от разврата, незримо вторглись в его разум. Он хотел бы прогнать их, но они не уходили, как и все те, кто уже пал под его ударами, чьи неприкаянные страдающие души остались навсегда запертыми в этом кошмарном месте. Он сжал пылающую голову и тихо застонал. Очень больно! Крови больше не было, но рана, что он получил недавно, просто нестерпимо горела, разливая недужный жар по всему телу. Зря он, конечно, был так активен в «игровой», но как можно отказать себе в этом! Рейза вспомнил своего невольника и ему стало не по себе. Эти люди, эти двуногие скоты, что окружали его уже целую вечность, чьи голоса он безнадёжно пытался изгнать из своего сознания - он много лет привыкал к ним, даже ненавидеть уже почти перестал. Ну в самом деле, нельзя же всерьёз ненавидеть жаб или навозных жуков! Но жить с ними рядом всё – таки противно, и он старался не думать о них вообще, словно их и нет. А вот этот человек действительно поразил его воображение. Лиор Нерия … Как хорошо было бы любить его, и быть любимым этим мужчиной! Рейза позволил себе несколько мгновений помечтать, а потом тяжело вздохнул. Что толку хотеть того, что тебе не нужно на самом деле? Для того, что бы любить, нужно быть свободным, а Рейза никогда даже не помышлял о свободе. И что это вообще такое? Он не помнил. Так странно! Уже многие годы он жил взаперти, никогда не покидая своей башни. Даже во двор Замка не выходил, а за пределами его и вовсе никогда не был. Хотя это не совсем верно: как – тоже он попал сюда! Он не мог вспомнить, как его привезли в Баронский Замок из «Плектрона», и как давно это было. Уже в «Плектроне» он стал заложником замкнутого пространства, и не мог бы сам совершить это путешествие. Барон купил его и поселил в самом роскошном и укромном уголке своих владений, и вот уже целую вечность Рейза в часы бессонницы блуждал по тёмным, неживым верхним этажам башни. Он больше никогда не видел дневного или лунного света – в донжоне не было окон. Ни одного! Только часы на каминной полке рассказывали о ходе времени, но это больше не имело смысла. Дни, недели, годы слились для него в единый однообразный поток. Однажды он попытался вспомнить, как давно обитает здесь, но ничего не вышло. Все праздники были совершенно одинаковы, нельзя было сказать: «на прошлой церемонии посвящения было то, а на позапрошлой – это!» Разницы не было вообще. Все напивались и расползались по углам. Будни тем более не отличались друг от друга, смены времён года Рейза не видел, день и ночь определялись только завтраком или ужином, да и то не всегда. Можно было бы спросить обо всём этом Барона, но какой смысл? Для того, кто мёртв, время ничего не значит. И зачем мёртвому любовь?

Но Лиор … В тёмном холодном сердце Плектра ожили странные, ненужные, опасные чувства. Зачем, почему? Почему теперь, когда он уже решил свою судьбу? Ведь это так жестоко! Прежде ему не дано было любить, даже своего Господина он не любил. Никого и никогда. Так почему теперь? И почему Лиора Нерию? В глубине души он знал ответ. В давние, уже забытые времена, когда он был юным, живым и почти свободным, он мечтал о том, что придёт однажды кто – то особенный: самый сильный, самый благородный, самый красивый человек на свете и полюбит его, Рейзу. Этот человек будет оберегать его, заботиться о нём, спасать, если надо, и ничего не попросит взамен. Но ему незачем просить - этому человеку Рейза отдаст всё то немногое, что имеет. У него не было собственности и он не помнил своих близких – у избранных юношей племени Касдим нет ничего личного, потому что они сами себе не принадлежат. Они орудие в руках Демиургов и по их воле становятся собственностью Сильных Мира Сего. И это высочайшая честь! Но Рейзу никогда не прельщала такая судьба. Он мечтал о путешествиях, приключениях, о любви. Он воображал, как великолепный паладин придёт, рискуя жизнью, что бы освободить его от этой проклятой участи и они вдвоём отправятся скитаться по миру, совершая подвиги и даря друг другу безграничную любовь. Только свою красоту он мог предложить воображаемому избраннику, да ещё любящее сердце и преданность, но его возлюбленному будет этого достаточно! И будут они жить долго и счастливо… Как же юн и наивен он был, какой чистотой и невинностью трепетала его нежная душа! А потом, что бы усмирить его норов, Рейзу заставили выпить «мёртвой воды», и он перестал существовать. Он утратил память почти полностью, и уже не мог вспомнить, как выглядели земля, вода, камни, небо. Не вода в ванне, и не земля в зимнем саду в кадке с деревцем – а настоящие, те, что по ту сторону бетонных стен. Иногда ему казалось, что он немного помнит дождь, и вроде бы даже выходил когда – то на солнце… Но так ли это? Было ли это когда – нибудь на самом деле? Он всё забыл, и свои детские мечты тоже. Их разрушил его лучший друг: он заставил Рейзу понять - нет на свете любви и преданности, есть только жестокость и обман! Сердце его было разбито и он перестал быть собой. Он стал Плектром, как от него и требовалось. Больше он уже ничего не чувствовал. Так ему казалось все эти годы. И вот, когда «мертвая вода» окончательно отравила его и обессилила, когда он уже истратился как живая единица и встал на свою последнюю ступеньку, намереваясь сделать шаг в пустоту, именно в этот момент в его обитель, в саму его жизнь ворвался Лиор.

Теперь Рейза точно узнал его, хотя это и произошло не сразу. Он видел этого человека в давних своих грёзах, и привык считать, что выдумал его когда – то. Поэтому был потрясён, когда встретил его на самом деле. Даже внешне Лиор был похож на его воображаемого рыцаря! Рейза, закутавшись в темноту своих личных владений, постарался немного расслабиться и вызвал его образ перед своим мысленным взором. Хор диких голосов немного утих в его пылающей голове. Рейза улыбнулся. «Вот ты и пришёл ко мне на помощь! Ты можешь прогнать их совсем, и я больше никогда не буду их слышать. Я мог бы слушать биение твоего сердца как самую чудесную мелодию, увидеть мир твоими глазами, согреться твоим теплом. Моя мёртвая душа могла бы ожить хоть не надолго, и я тогда покинул бы эти стены и отправился с тобой, куда бы ты ни шёл! Я мог бы жить твоей жизнью, и она была бы уж точно не похожа на жизнь в этом каменном мешке, полном ужаса, насилия и безумия. Но, если я никогда не смогу выйти отсюда, как я могу запереть тебя здесь, в моём склепе, с призраком собственной мечты?!»

… Амит подкрался сзади совершенно незаметно и обхватил друга за талию; мальчик тихо вскрикнул от неожиданности и засмеялся. Старший товарищ потрепал его за ушко и легонько чмокнул в темя.

- Ты опять попался!

- Я нарочно. Тебе же нравится подшучивать надо мной!

- Конечно, нравится. Ты так забавно пищишь, когда я тебя цапаю! Но сейчас ты действительно был где – то далеко, и я подловил тебя. – Он уселся рядом в оконной нише и обнял Рейзу за талию. Его маленький друг с удовольствием положил голову ему на плечо и зажмурился, как кот на солнышке погожим днём. И в самом деле, утро выдалось удивительно ясное, светлое, и мальчики некоторое время молчали, наслаждаясь теплом и покоем. Казалось, что Рейза снова задремал, и Амит Рафи легонько погладил его по щеке:

- Нет – нет, лентяй ты этакий, пора просыпаться! И что ты только по ночам делаешь!

Рейза мелодично промурлыкал, не открывая глаз:

- Это ты «по ночам делаешь». А я ещё не дорос до этого, ты же сам говорил!

- Ну, мало ли что я говорил! Ты такой красивый мальчик, в тебя уже многие влюблены.

- А, ты о своём воображаемом возлюбленном? Вот почему ты всё никак не проснёшься в такое прекрасное утро?

- Да, так хочется увидеть его ещё раз! Если я чуть – чуть посплю, может, он опять мне приснится, как думаешь?

Рейза, улыбаясь, понежился на плече у друга. Так хотелось продлить это блаженство! Но Амит напустил на себя строгость:

- Я думаю, что избалованному мальчишке пора всё – таки протереть его прекрасные зелёные глаза, и включиться уже в дневные заботы.- Он немного помолчал, а потом, не в силах дольше одной минуты изображать серьёзного старшего брата, крепко прижал Рейзу к себе и подразнил губами его шею, наслаждаясь весёлым смехом мальчика. – Только сначала ты мне всё расскажешь о «нём». Ты уже давно обещаешь, только всё никак не соберёшься. Но сегодня ты не улизнёшь, как обычно. – Он стал легонько тормошить и щекотать своего друга. – Я хочу знать всё – всё – всё! Давай же, рассказывай, какой «Он»!

Рейза часто видел своего желанного во сне. Он видел его так отчётливо, что, несомненно, узнал бы при встрече. Он с удовольствием описал Амиту высокую, мощную фигуру мужчины, его золотистые непослушные волосы, чуть прищуренные серо- голубые глаза, его суровую улыбку и то ощущение надёжной силы, что исходило от него. Но этого было недостаточно, что бы передать то, что чувствовал Рейза, когда грезил о своём неведомом возлюбленном. У четырнадцатилетнего мальчика, ещё не познавшего сексуальной близости, просто не было таких слов, чтоб описать свои видения. Но Амит, уже увлёкшийся влюблённостью друга, не отставал, и Рейза позволил их сознаниям слиться. Вот они оба стали прислушиваться друг к другу, улавливая ритм сердца и подчиняясь пульсу своего партнёра. Они, стараясь дышать в лад, расслабились настолько, что одновременно погрузились в лёгкий транс и поплыли по волнам чувственности вместе. И тогда Амит Рафи увидел «Его». О, да, этот мужчина мог завоевать сердце любого, даже самого упрямого гордеца. А что говорить о воображении невинного мальчика, которому пришла пора влюбиться! Рейза ещё не встретил того самого особенного мужчину, что станет господином его сердца; как видно, среди его собратьев по академии «Плектрон» такого не было, даже его любимый названный брат Амит не был этим «особенным» для мальчика. Вообще-то Плектры должны любить своих господ и перед тем, как навсегда покинуть стены «Плектрона» с мужчиной, что стал его хозяином, разум молодого Плектра подвергается последнему воздействию: ему внушают любовь к новому господину. Юноша, подготовленный мастерами к самому важному моменту в своей жизни, ожидает встречи с ним, запертый в Ритуальном Зале, и первый, кто войдёт в этот Зал, и есть его возлюбленный навсегда. Срабатывает заклинание, наложенное мастерами, и юноша радостно склоняется перед тем, кто только что купил его. После остаётся лишь «увенчать пламя» и Плектр больше никогда не помыслит о ком – то ином, и так до самой смерти – своей, или своего господина. Если бы вместо назначенного хозяина по ошибке вошёл кто – то другой, произошла бы катастрофа. Чётко отлаженный механизм мышления сверхсильного орудия Демиургов мог дать неисправимый сбой, и годы, потраченные на воспитание и обучение Плектра, были бы убиты напрасно, а сам он стал бы неуправляем. К чему это может привести, даже Демиурги не могли бы предсказать.

Дата добавления: 2015-08-28