Александр волков против Украины (заявление № 21722/11) 2 страница

III. МАТЕРИАЛЫ СОВЕТА ЕВРОПЫ
A. Европейская хартия о статусе судей от 8-10 июля 1998 года (Документ (98)23 Комитета Совета Европы по правовым вопросам)
78. Глава 5 Хартии, «Ответственность», в частности, гласит:
«5.1. Невыполнение судьей каких-либо должностных обязанностей, непосредственно определенных статусом, может привести к применению санкций только по решению, согласно предложению, рекомен-дации или согласия судебного органа или инстанции, выключающей не менее чем половину избранных судей, в рамках процесса, проводимого на состязательной основе, где судья, привлекающийся к ответ-ственности, может воспользоваться услугами защитника. Градация санкций, которые могут быть приме-нены, уточняется статусом, и ее применение подчиняется принципу соразмерности. Решение органа ис-полнительной власти, судебного органа или инстанции, упомянутое в данном пункте, в котором говорится о наказании, может быть обжаловано в вышестоящую инстанцию судебного характера».
B. Мнение Венецианской комиссии
79. Соответствующие части Совместного мнения о Законе «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно предотвращения злоупотребления правом на обжалование» Венецианской комиссии и Управления по вопросам сотрудничества в рамках Генерального директората по правам человека и правовым вопросам Совета Европы, принятого Венецианской комиссией на ее 84-м пленарном заседании (Венеция, 15-16 октября 2010 г., CDL-AD (2010) 029), гласят (курсив в оригинале):
«28. Видимо, в достойной одобрения попытке преодолеть проблему малого количества судей в составе ВСЮ, Заключительные положения раздела XII; 3 (Внесение изменений в законодательные акты Украины) Закона Украины о судоустройстве и статусе судей, изменения 3.11 к закону о Высшем совете юстиции, предусматривают, что два из трех членов Высшего совета юстиции, назначаемых Верховной Радой Украины (часть 1 статьи 8) и Президентом Украины (часть 1 статьи 9), один из трех членов, назначаемых съездом судей (часть 1 статьи 11), и один из трех членов, назначаемых съездом представителей юридических высших учебных заведений и научных учреждений (часть 1 статьи 12), должны быть судьями. Всеукраинская конференция работников прокуратуры назначает двух членов Высшего совета юстиции, один из которых назначается из числа судей (часть 1 статьи 13).
29. Несмотря на это, состав ВСЮ все равно не соответствует европейским стандартам, поскольку из 20 членов ВСЮ лишь 3 являются судьями, избираемыми самими судьями. Заключительные положения фактически признают, что уровень судейского представительства в ВСЮ должен быть выше, но было принято решение, что судей выбирают или назначают парламент, Президент, учебные заведения и прокуратура. Кроме того, переходные положения закона предусматривают, что новые положения Закона будут применяться лишь по истечении срока полномочий действующих членов ВСЮ (Раздел XIII.8 Переходных положений). В действующем составе ВСЮ, один судья является членом ВСЮ по должности (Председатель Верховного Суда), а некоторые из членов, назначенных Президентом и парламентом, являются de facto судьями или бывшими судьями. Закон требует этого, пока не закончатся полномочия предыдущих членов. Вместе с министром юстиции и генеральным прокурором, 50% членов ВСЮ принадлежат к исполнительной или законодательной власти или избраны ей. В связи с этим нельзя сказать, что в состав ВСЮ входит значительная часть судей. Иногда в старых демократиях может быть так, что исполнительная власть имеет решающее влияние, и в некоторых странах такая система может нормально функционировать. Украинские органы власти сами, во время встреч в Киеве, называли Украину государством с переходной демократией, которое счастливо использовать опыт других европейских стран. Как отмечалось в предыдущих выводах, «Новые демократии, однако, пока не имеют возможности развивать эти традиции, которые могут предотвратить злоупотребления, и именно поэтому в этих странах необходимы особые конституционные и законодательные положения в качестве гарантий для предупреждения политических злоупотреблений при назначении судей».
30. Фактический состав Высшего совета юстиции может способствовать взаимодействию парламентского большинства и предотвратить давление со стороны исполнительной власти, но не может преодолеть структурных недостатков его состава. Этот орган не может быть свободным от любого политического влияния. Нет достаточных гарантий, которые убеждали бы в том, что ВСЮ защищает ценности и основополагающие принципы правосудия. Такой порядок формирования определен Конституцией Украины, и, следовательно, требует внесения конституционных изменений. Включение в ВСЮ Генерального прокурора в качестве члена по должности вызывает особую озабоченность, поскольку это может оказывать сдерживающий эффект на судей и восприниматься как потенциальная угроза. Генеральный прокурор является стороной во многих делах, которые приходится рассматривать судьям, и его членство в органе, занимающееся назначением, дисциплинарным производством и увольнением судей, вызывает риск, что судьи не будут действовать беспристрастно при рассмотрении таких дел, или что Генеральный прокурор не будет действовать беспристрастно в отношении судей, чьи решения он оспаривает. Итак, состав Высшего совета юстиции Украины не отвечает европейским стандартам. Поскольку это требует внесения изменений в Конституцию Украины, что может быть сложным, Закон должен предусматривать, с целью сбалансирования проблемного состава ВСЮ, более строгое регулирование требований относительно несовместимости. Учитывая полномочия, предоставленные ВСЮ, он должен работать как постоянно действующий орган, и кроме членов по должности, остальные члены ВСЮ не имеют права совмещать свою деятельность с любой другой личной или общественной деятельностью.
42.... Учитывая, что министр юстиции и Генеральный прокурор являются членами ВСЮ по должности (ст. 131 Конституции), и Конституция Украины не предусматривает, что ВСЮ должен состоять из большинства или значительной части судей, избранных самими судьями, внесение предложений об увольнении судей членами ВСЮ, которые представляют исполнительную власть, может влиять на независимость судей, а значит нарушать часть 2 статьи 126 Конституции Украины и особенно пункт 5 части 4 статьи 47 Закона о судоустройстве и статусе судей (см. в этой связи комментарии к Закону, CDL(2010)097). В любом случае, член ВСЮ, который внес предложение об освобождении от должности судьи, не может принимать участие в принятии ВСЮ решения в отношении этого судьи: это может повлиять на гарантию непредвзятости...
45.... Точность и предсказуемость оснований для дисциплинарной ответственности являются необходимыми для правовой определенности и особенно для гарантий независимости судей; для этого надо стараться избегать расплывчатых оснований или широких определений. В то же время, новое определение включает очень общие понятия, такие как, например, «совершение им действий, которые порочат звание судьи и могут вызвать сомнение в его объективности, беспристрастности и независимости, в честности и неподкупности судебных органов» или «нарушение морально-этических принципов поведения судьи». Это представляется особенно опасным, поскольку такие нечеткие определения могут дать возможность использовать их в качестве политического оружия против судей. Часть 2 статьи 32 Закона о Высшем совете юстиции не добавляет ничего принципиально нового, чего нет в статье 83 Закона о судоустройстве и статусе судей. Таким образом, основания для дисциплинарной ответственности по-прежнему очень широко определены, и необходимо более точное регулирование для обеспечения независимости судебной системы.
46. Наконец, в последней части статьи 32 говорится о том, что для принятия решения об освобождении судьи от должности требуется простое большинство голосов от состава ВСЮ вместо двух третей. Учитывая недостатки состава ВСЮ, это – шаг назад в вопросе гарантии независимости судей...
51. Наконец, порядок формирования... чрезвычайно влиятельной так называемой «пятой палаты» Высшего административного суда должен быть четко определен в законе, чтобы соответствовать требованиям основополагающего права на доступ к суду, установленным законом. Верховный Суд не должен быть исключен из юрисдикции в отношении рассмотрения апелляционных жалоб по делам об установлении ЦИК результатов выборов или референдумов, которые не должны быть окончательными, и должна быть предусмотрена возможность их просмотра...»
C. Доклад Томаса Хаммарберга, Комиссара Совета Европы по правам человека, после его визита в Украину (19-26 ноября 2011 года), CommDH (2012)10, 23 февраля 2012 года
80. Доклад, в частности, гласит:
“II. Вопросы, связанные с независимостью и беспристрастностью судей
Независимость судебной власти, которая также подразумевает независимость каждого отдельного судьи, должна защищаться законом и на практике. Комиссар с озабоченностью отметил, что с точки зрения украинской общественности, судьи не защищены от давления извне, в том числе давления политического характера. Необходимы решительные действия на нескольких фронтах, чтобы устранить факторы, делающие судей уязвимыми и ослабляющие их независимость. Власти должны тщательно расследовать любые обвинения в неправомерном политическом или ином влиянии или вмешательстве в работу судебных органов, и обеспечить эффективные средства правовой защиты в этом отношении.
Комиссар призывает украинские власти полностью выполнить рекомендации Венецианской комиссии относительно необходимости упорядочения и уточнения процедур и критериев, связанных с назначением и увольнением судей, а также применением дисциплинарных мер. Необходимо установить достаточные гарантии для обеспечения справедливости и исключить риск политизации при дисциплинарном производстве. Что касается процесса назначения судей, решающее значение должны иметь квалификация и заслуги отдельных кандидатов.
Нынешний состав Высшего совета юстиции не соответствует международным стандартам и должен быть изменен; это потребует конституционных изменений....
20. В ноябре 2011 года заместитель Генерального прокурора Михаил Гаврилюк, который являлся членом Высшего совета юстиции, объявил, что против членов уголовной палаты Верховного Суда было возбуждено дисциплинарное производство за нарушение ими присяги. Комиссар получил информацию, что это производство представляло собой давление со стороны исполнительной власти на этот судебный орган с целью повлиять на результаты выборов следующего председателя Верховного Суда....
35. Конституция и Закон о судоустройстве и статусе судей предусматривает увольнение судьи органом, которым он был избран или назначен, по представлению Высшего совета юстиции. Некоторые из собеседников Комиссара подчеркнули, что, учитывая нынешний состав Высшего совета юстиции (ВСЮ), риск того, что такое решение может быть вызвано политическими или аналогичными соображениями, довольно высок. Такие соображения могут также играть роль в контексте решения парламента об увольнении судьи, избранного бессрочно. Таким образом, дополнительные меры безопасности должны быть введены как в законодательстве, так и на практике, с целью защиты независимости судей.
36. В Конституции и Законе о судоустройстве и статусе судей имеются положения, защищающие от неправомерного давления, однако эти положения нуждаются в развитии, как в законодательстве, так и на практике....
42. Комиссар, в частности, обеспокоен сообщениями о сильном влиянии, оказываемом прокуратурой и органами исполнительной власти на судей через их представительство в Высшем совете юстиции. В частности, Комиссар располагает информацией, что бывали случаи, когда дисциплинарное производство в отношении судьи инициировалось членами Высшего совета юстиции, представляющими прокуратуру, по обвинению в нарушении присяги на основании содержания судебного решения в случаях, когда судьи не поддерживали позицию стороны обвинения (см. также пункт 20 выше). В этом контексте Комиссар хотел бы напомнить, что судьи не должны опасаться увольнения или дисциплинарного производства в связи с принимаемыми ими решениями....
Выводы и рекомендации
46. Комиссар подчеркивает, что система назначения судей должна быть полностью защищена от неправомерного политического или другого влияния. Решения судьи не должны подлежать пересмотру после обычной процедуры обжалования. Дисциплинарные меры в отношении судей должны регулироваться четкими правилами и процедурами, внутри судебной системы, и не подлежать политическому или любому другому ненадлежащему влиянию.
47. Хотя Комиссар не в состоянии прокомментировать правдивость упомянутых выше утверждений о давлении на судей Верховного Суда (см. пункт 20), он, тем не менее, считает, что ситуация дает основания для серьезной озабоченности. Украинские власти должны расследовать любые утверждения о вмешательстве в работу судебных органов и принимать надлежащие меры. Представители других ветвей власти должны воздерживаться от любых действий или заявлений, которые могут рассматриваться как давление на работу судебных органов или вызвать сомнения в их способности эффективно исполнять свои обязанности. Судьи не должны опасаться увольнения или дисциплинарного производства в связи с принимаемыми ими решениями. Кроме того, возможности, открывающиеся в связи с проводимыми сегодня реформами, должны быть использованы для укрепления независимости судебной системы от исполнительной власти...»

IV. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
81. Доклад по сравнительному анализу законодательства, озаглавленный «Независимость судебной власти в переходный период» [1], был составлен в 2012 году Институтом сравнительного публичного права и международного права Макса Планка (Max-Planck-Institut für ausländisches öffentliches Recht und Völkerrecht), Германия.
82. Среди многих других вопросов, в докладе подробно рассмотрены дисциплинарные процедуры в отношении судей на различных уровнях юрисдикции. В докладе говорится, что в европейских странах не существует единого подхода к организации системы судебной дисциплины. Тем не менее, следует отметить, что во многих европейских странах основания для дисциплинарной ответственности судей определяются в довольно общих чертах (например, полное или неоднократное игнорирование служебных обязанностей, в результате чего можно сделать вывод о явной непригодности судьи для занимаемой им должности (Швеция)). В качестве исключения, в Италии закон содержит исчерпывающий список из, включающий тридцать семь различных дисциплинарных нарушений, которые касаются поведения судей, как при исполнении служебных обязанностей, так и вне службы. Санкции, применяемые к судье за совершение дисциплинарного проступка, могут включать в себя: предупреждение, выговор, перевод, понижение, понижение в должности, приостановление продвижения по службе, штраф, снижение зарплаты, временное отстранение от должности, увольнение с пенсией или без нее. Увольнение судьи как наиболее тяжелое наказание, как правило, применяется только по решению суда, а в некоторых правовых системах приказ об увольнении также может быть отдан другим органом, таким как специализированный дисциплинарный совет или Высший совет магистратуры, но, как правило, такой приказ затем обжалуется в суде. За исключением Швейцарии, парламент в процедуре не участвует; швейцарская система, однако, принципиально отличается из-за ограниченного срока, на который избираются судьи.

ПРАВО
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ
83. Заявитель подал следующие жалобы в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции: (I) его дело не было рассмотрено «независимым и беспристрастным судом»; (II) разбирательство в ВСЮ было несправедливым, поскольку оно не соответствовало порядку, предусмотренному четвертой главой Закона о ВСЮ 1998 года, которая предлагает ряд важных процессуальных гарантий, включая срок давности для дисциплинарного взыскания; (III), парламент принял решение о его увольнении на пленарном заседании, со злоупотреблением системой электронного голосования; (IV) его дело не было заслушано «судом, созданным на основании закона»; (V) решения по его делу были приняты без надлежащей оценки доказательств, и важные аргументы стороны защиты не были учтены должным образом; (VI) отсутствие у ВAC достаточной компетенции для пересмотра актов, принятых ВСЮ, противоречило его «праву на суд»; (VII) не был соблюден принцип равенства сторон.
84. Статья 6 § 1 Конвенции, в частности, гласит:
«1. Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом…»
A. Приемлемость
85. Стороны не оспаривали приемлемость приведенных выше жалоб.
86. Хотя Правительство признает, что статья 6 § 1 Конвенции применима к настоящему делу, Суд считает целесообразным рассмотреть этот вопрос в деталях.
1. Применима ли статья 6 § 1 в ее гражданском аспекте
87. Суд отмечает, что трудовые споры между государственными служащими и государством могут выходить за пределы гражданско-правового аспекта статьи 6 при условии выполнения двух кумулятивных условий. Во-первых, государство в своем национальном законодательстве должно явно исключать доступ к суду для соответствующей категории служащих. Во-вторых, исключения должны основываться на объективных интересах государства (см. Vilho Eskelinen and Others v. Finland [GC], no. 63235/00, § 62, ECHR 2007 IV).
88. В контексте первого условия, Суд вполне может классифицировать конкретный национальный орган за пределами национальной судебной системы как «суд» для целей теста Эскелинена. Административный или парламентский орган может рассматриваться как «суд» в основном смысле этого слова, тем самым делая статью 6 применимой к спорам государственных служащих (Argyrou and Others v. Greece, no. 10468/04, § 24, 15 January 2009, и Savino and Others v. Italy, nos. 17214/05, 20329/05 and 42113/04, §§ 72 75, 28 April 2009). Вывод о применимости статьи 6, однако, никак не влияет на вопрос, как соблюдались процессуальные гарантии в ходе такого разбирательства (см. Savino and Others, упомянутое выше, § 72).
89. Что касается настоящего дела, дело заявителя было рассмотрено ВСЮ, который, после проведения слушаний и оценки доказательств, принял решение по всем вопросам факта и права. В результате рассмотрения дела в ВСЮ, в парламент были направлены два представления об увольнении заявителя. Затем эти представления были рассмотрены парламентским комитетом по судебным вопросам, который, в то время, имел определенную свободу действий при оценке выводов ВСЮ, поскольку он был уполномочен провести, в случае необходимости, самостоятельную работу и собственное дознание, а затем принять решение об увольнении или не-увольнении судьи (см. разделы 19-21 Закона «О порядке избрания на должность и освобождения от должности профессионального судьи Верховной Радой Украины» 2004 года (избрание и увольнение)). Впоследствии, на пленарном заседании, парламент принял решение об увольнении заявителя на основе представления ВСЮ и рекомендации парламентского комитета (см. статью 23 этого же Закона). Наконец, решения ВСЮ и парламента были рассмотрены ВAC.
90. Таким образом, представляется, что при рассмотрении дела заявителя и принятии обязательного решения, ВСЮ, парламентские комитеты и пленарное заседание парламента совместно выполняли судебные функции (см. Savino and Others, § 74).Обязательное решение об увольнении заявителя в дальнейшем было рассмотрено ВАС, который является классическим судом в рамках национальной судебной системы.
91. В связи с вышеизложенным, нельзя сделать вывод, что национальное законодательство «явно исключало доступ к суду» в отношении жалобы заявителя. Первое условие теста Эскелинена поэтому не было выполнено, и статья 6 применима в ее гражданском аспекте (сравните Olujić v. Croatia, no. 22330/05, § 31 45, 5 February 2009).
2. Применима ли статья 6 § 1 в ее уголовном аспекте
92. Два аспекта статьи 6, гражданский и уголовный, не обязательно являются взаимоисключающими (Albert and Le Compte v. Belgium, 10 February 1983, § 30, Series A no. 58). Поэтому возникает вопрос: применима ли статья 6 Конвенции также в ее уголовном аспекте.
93. В свете критериев Энгеля (см. Engel and Others v. the Netherlands, 8 June 1976, §§ 82-83, Series A no. 22), возникают некоторые соображения в связи с тяжестью санкций, наложенных на заявителя. В то время как люстрационные разбирательства в Польше, которые также привели к увольнению некоторых лиц, могут считаться в определенной степени аналогичными, Суд постановил, что соответствующие положения польского законодательства не были «направлены на группу лиц, имеющих особый статус - например, в рамках дисциплинарного права», но охватывали обширную группу граждан; разбирательства привели к запрету занимать ряд конкретных государственных должностей без наличия исчерпывающего перечня в национальном законодательстве (см. Matyjek v. Poland (dec.), no. 38184/03, §§ 53 and 54, ECHR 2006 VII). В отличие от этого дела, в настоящем деле заявитель, обладающий особым статусом, был наказан за невыполнение своих профессиональных обязанностей – то есть, за преступление, прямо подпадающее под дисциплинарное право. Санкции в отношении заявителя были классической дисциплинарной мерой в отношении профессиональных проступков, и, с точки зрения национального законодательства, контрастировали с уголовно-правовыми санкциями за принятие судьей заведомо противоправного решения (см. статью 375 Уголовного кодекса выше). Уместно также отметить, что увольнение заявителя с должности судьи формально не мешает ему заниматься юридической практикой в другом качестве в рамках профессии юриста.
94. Кроме того, Суд установил, что увольнение из вооруженных сил не может рассматриваться как уголовное наказание для целей статьи 6 § 1 Конвенции (см. Tepeli and Others v. Turkey (dec.), no. 31876/96, 11 September 2001, и Suküt v. Turkey (dec.), no. 59773/00, 11 September 2007). Суд также четко постановил, что разбирательства, касающиеся увольнения судебных приставов за многочисленные проступки «не включает предъявление уголовного обвинения» (см. Bayer v. Germany, no. 8453/04, § 37, 16 July 2009).
95. В связи с вышеизложенным, Суд считает, что факты данного дела не дают оснований для вывода, что увольнение заявителя связано с предъявлением ему уголовного обвинения по смыслу статьи 6 Конвенции. Соответственно, эта статья неприменима в ее уголовном аспекте.
3. Другие замечания в отношении приемлемости
96. Суд также отмечает, что вышеуказанные жалобы в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Они также не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.
B. Существо дела
1. Принцип «независимого и беспристрастного суда»
(a) Аргументы заявителя
97. Заявитель жаловался, что его дело не было рассмотрено «независимым и беспристрастным судом». В частности, эти требования не были выполнены ВСЮ в связи формированием его состава, подчинением его членов другим государственным органам и личной предвзятостью некоторых его членов в деле заявителя. Заявитель особо подчеркнул, что С. К., В. К. и Р.К., возможно, не были беспристрастны при принятии решения по его делу. Требования независимости и беспристрастности не соблюдались на последующих этапах судебного разбирательства, в том числе в ВАС, который не обеспечил ни необходимых гарантий, ни адекватного повторного рассмотрения дела.
98. Кроме того, по мнению заявителя, рассмотрение его дела в ВАС не может считаться достаточным, чтобы исправить процедурные недочеты на более ранних стадиях. В частности, ВАС не отменил официально решение о его увольнении, и, в при отсутствии каких-либо правил, осталось неясным, каковы были процедурные последствия признания этих решений незаконными. Кроме того, то, как ВAC рассматривал дело заявителя, позволяет предположить, что на актуальные и важные аргументы и ходатайства заявителя в отношении отсутствия фактических оснований для его увольнения, личной пристрастности членов ВСЮ и нарушений в процедуре голосования в парламенте, не было никакой адекватной реакции.
(b) Аргументы Правительства
99. Правительство утверждало, что национальное законодательство предоставляет достаточные гарантии независимости и беспристрастности ВСЮ. В то же время, в деле заявителя не было никаких признаков личной предвзятости со стороны кого-либо из членов ВСЮ. В частности, заявления, сделанные С.К. в средствах массовой информации, на которые ссылается заявитель, на самом деле были сделаны более чем за шесть месяцев до событий, рассматриваемых в настоящем деле. Таким образом, между этими заявлениями и увольнением заявителя не было причинно-следственной связи. Не было предъявлено никаких обоснованных аргументов в пользу утверждения, что Р.К. и В.К. были предвзяты. В любом случае, решение ВСЮ было принято большинством, и предполагаемая предвзятость некоторых членов ВСЮ не могла серьезно повлиять на беспристрастность этого органа в целом.
100. Правительство также признало, что имело место определенное дублирование в составе ВСЮ и парламентского комитета, который рассматривал дело заявителя после того, как оно было направлено в парламент. Тем не менее, комитет является коллегиальным органом, который принял решение большинством голосов, и это решение не было обязательным для пленарного заседания парламента.
101. Правительство утверждало, что нет никаких оснований сомневаться в независимости и беспристрастности ВАС.
102. Кроме того, по мнению Правительства, рассмотрение в ВАС было достаточным, чтобы устранить любые предполагаемые недостатки процессуальной справедливости, которые могли возникнуть на предыдущих этапах национального производства. Правительство указало в этой связи, что компетенции ВАС признавать решения ВСЮ и парламента об увольнении судьи незаконными было достаточно, поскольку это означало, что увольнения судьи не было. В поддержку своих утверждений, Правительство привело примеры из национальной судебной практики, когда судьи успешно оспаривали решения об их увольнении, а затем подавали судебный иск о своем восстановлении в должности. В связи с этим, Правительство утверждало, что рассмотрение дела заявителя в ВАС было правомерным, и все аргументы заявителя были рассмотрены должным образом. В частности, ВАС дал соответствующий ответ на утверждения заявителя о нарушении процедуры голосования в парламенте. Кроме того, ВАС должным образом учел утверждения заявителя относительно нарушения требования независимости и беспристрастности на ранних стадиях разбирательства.
(c) Оценка Суда
103. Для того чтобы установить, может ли суд считаться «независимым» по смыслу статьи 6 § 1 Конвенции, следует обратить внимание, в частности, на порядок назначения его членов и срок их полномочий, существование гарантий от внешнего давления и вопросу, производит ли орган впечатление независимости (см. Findlay v the United Kingdom, 25 February 1997, § 73, Reports of Judgments and Decisions 1997-I, и Brudnicka and Others v. Poland, no. 54723/00, § 38, ECHR 2005-II). Суд подчеркивает, что разделение полномочий между политическими органами государственной власти и судебными органами приобретает все большее значение в его прецедентном праве (см. Stafford v. the United Kingdom [GC], no. 46295/99, § 78, ECHR 2002-IV). В то же время, ни статья 6, ни любые другие положения Конвенции не требуют, чтобы государство соответствовало каким-либо теоретическим конституционным представлениям о допустимых пределах взаимодействия властей (см. Kleyn and Others v. the Netherlands [GC], nos. 39343/98, 39651/98, 43147/98 and 46664/99, § 193, ECHR 2003 VI).
104. Как правило, беспристрастность означает отсутствие предубежденности или предвзятости. В соответствии с прецедентным правом Суда, наличие беспристрастности для целей статьи 6 § 1 определяется в соответствии с: (I) субъективным критерием, когда внимание уделяется личной убежденности и поведению конкретного судьи, то есть, продемонстрировал ли судья личную предубежденность или предвзятость в данном деле, и (II) объективным критерием, когда выясняется, обеспечил ли суд и, в частности, его состав, достаточные гарантии, чтобы исключить любые обоснованные сомнения в его беспристрастности (см., в частности, Fey v. Austria, 24 February 1993, Series A no. 255, §§ 28 and 30, и Wettstein v. Switzerland, no. 33958/96, § 42, ECHR 2000-XII).
105. Тем не менее, нет абсолютного разделения между субъективной и объективной беспристрастностью, и поведение судьи может вызывать не только объективные сомнения относительно его беспристрастности, с точки зрения внешнего наблюдателя (объективный критерий), но также вопросы в отношении его личных убеждений (субъективный критерий) (см. Kyprianou v. Cyprus [GC], no. 73797/01, § 119, ECHR 2005 XIII). Таким образом, в некоторых случаях, когда возникают трудности с представлением доказательств, которые опровергают презумпцию субъективной беспристрастности судьи, требование объективной беспристрастности обеспечивает еще одну важную гарантию (см. Pullar v. the United Kingdom, 10 June 1996, § 32, Reports 1996 III).
106. Поэтому, производимое впечатление может иметь определенное значение, или, другими словами, «справедливость должна не только иметь место, она также должна быть видна». Здесь на кону стоит доверие, которое суды должны внушать людям в демократическом обществе (см. De Cubber v. Belgium, 26 October 1984, § 26, Series A no. 86).
107. Наконец, понятия независимости и объективной беспристрастности тесно связаны и, в зависимости от обстоятельств, могут потребовать совместного рассмотрения (см. Sacilor-Lormines v. France, no. 65411/01, § 62, ECHR 2006 XIII). Принимая во внимание обстоятельства данного дела, Суд считает целесообразным одновременно рассмотреть вопросы независимости и беспристрастности.
108. Суд отметил (см. пункты 89 и 90 выше), что ВСЮ и парламент рассмотрели дело заявителя и приняли обязательное решение. Затем ВАС пересмотрел выводы и решения, принятые этими органами. Таким образом, Суд должен, прежде всего, изучить вопрос, соблюдались ли принципы независимости и беспристрастности суда на стадии рассмотрения дела заявителя и принятия решения, имеющего обязательную силу.
(i) Независимость и беспристрастность органов, рассматривавших дело заявителя
(α) ВСЮ
109. Суд постановил, что если по меньшей мере половина членов суда состоит из судей, включая председателя с правом решающего голоса, это является весомым показателем беспристрастности (см. Le Compte, Van Leuven and De Meyere v. Belgium, 23 June 1981, § 58, Series A no. 43). Уместно отметить, что при привлечении судей к дисциплинарной ответственности, необходимость большинства судей в составе соответствующего дисциплинарного органа была признана Европейской хартией о статусе судей (см. пункт 78 выше).
110. Суд отмечает, что, в соответствии со статьей 131 Конституции и Закона о ВСЮ 1998 года, ВСЮ состоит из двадцати членов, которые назначаются различными органами. Однако следует подчеркнуть, что три члена назначаются непосредственно Президентом Украины, еще три члена назначаются Верховной Радой Украины, и еще два члена назначаются Всеукраинской конференцией прокуроров. Министр юстиции и Генеральный прокурор являются членами ВСЮ по должности. Таким образом, принципы формирования состава ВСЮ, заложенные в Конституции и изложенные в Законе о ВСЮ 1998 года, приводят к тому, что не являющиеся судьями члены, назначаемые непосредственно органами исполнительной и законодательной власти, составляют подавляющее большинство в ВСЮ.
111. В результате, дело заявителя рассматривалось шестнадцатью членами ВСЮ, присутствовавшими на слушаниях, только трое из которых были судьями. Таким образом, при рассмотрении дела заявителя, судьи составляли незначительное меньшинство членов ВСЮ (см. пункт 24 выше).
112. Поправки от 7 июля 2010 года к Закону о ВСЮ 1998 года дополнили этот закон требованием, что десять членов ВСЮ должны назначаться из судейского корпуса. Эти изменения, однако, не повлияли на дело заявителя. В любом случае, они недостаточны, так как органы, назначающие членов ВСЮ, остались теми же, только с тремя судьями, избранными своими же коллегами. Учитывая важность уменьшения влияния политических органов государственной власти на состав ВСЮ и необходимость обеспечить необходимый уровень независимости судебной системы, порядок назначения судей в дисциплинарные органы также актуален в смысле судебного самоуправления. Как отметила Венецианская комиссия, исправленные процедуры не решили этот вопрос, так как назначение по-прежнему осуществляется теми же органами, а не судейским корпусом (см. пункты 28 и 29 мнения Венецианской комиссии, пункт 79 выше).
113. Кроме того, Суд отмечает, что в соответствии со статьей 19 Закона о ВСЮ 1998 года, только четыре члена ВСЮ работают там на постоянной основе. Другие члены продолжают работать и получать зарплату за пределами ВСЮ, что неизбежно влечет за собой их материальную, иерархическую и административную зависимость от основных работодателей и ставит под угрозу их независимость и беспристрастность. В частности, в случае с Министром юстиции и Генеральным прокурором, которые являются членами ВСЮ по должности, потеря ими основной работы влечет за собой отставку из ВСЮ.
114. Суд ссылается на мнение Венецианской комиссии о том, что включение Генерального прокурора в качестве члена ВСЮ по должности вызывает проблемы, так как это может оказывать сдерживающее воздействие на судей и восприниматься как потенциальная угроза. В частности, Генеральный прокурор находится на вершине иерархии прокурорской системы и контролирует всех прокуроров. В силу своей функциональной роли, прокуроры участвуют во многих делах, рассматриваемых судьями. Членство Генерального прокурора в органе, связанном с назначением, наказанием и увольнением судей, создает риск того, что судьи не будут действовать беспристрастно в таких случаях, или того, что Генеральный прокурор не будет действовать беспристрастно по отношению к судьям, чьи решения он не одобряет (см. пункт 30 мнения Венецианской комиссии, пункт 79 выше). То же самое справедливо по отношению к другим членам ВСЮ, назначенным по квоте Всеукраинской конференции прокуроров. Озабоченность, выраженная Комиссаром по правам человека Совета Европы показательна в этом отношении (см. пункт 42 соответствующего доклада, пункт 80 выше).
115. Кроме того, Суд отмечает, что члены ВСЮ, которые провели предварительное расследование по делу заявителя и подали представление о его увольнении (Р.К. и В.К.), впоследствии принимали участие в принятии решений об увольнении заявителя с должности. Кроме того, один из этих членов (В.К.) был назначен председателем ВСЮ и председательствовал на слушаниях по делу заявителя. Роль этих членов в наложении дисциплинарного взыскания на заявителя, на основании результатов их собственного предварительного расследования, вызывает сомнения в их беспристрастности при принятии решения по существу дела заявителя (сравните Werner v. Poland, no. 26760/95, §§ 43 and 44, 15 November 2001).
116. Утверждения заявителя о личной предвзятости со стороны некоторых членов ВСЮ необходимо также рассматривать применительно к деятельности председателя парламентского комитета по вопросам судебной системы (С.К.), который также был членом ВСЮ. Во-первых, следует обратить внимание на его отказ разрешить заявителю принять присягу в качестве члена ВСЮ. Во-вторых, его мнение, опубликованное в официальном парламентском бюллетене 14 июня 2007 года, позволяет предположить, что он решительно не согласен с промежуточным решением суда по делу о незаконности парламентского постановления о временном порядке назначения председателей и заместителей председателей местных судов. Даже если С.К. непосредственно не критиковал заявителя, очевидно, что он не одобрял действий заявителя, который был истцом по этому делу. Суд не убежден утверждением Правительства о том, что это публичное заявление было сделано гораздо раньше, еще до начала дисциплинарного производства. Учитывая, что время между двумя событиями, как утверждает Правительство, составило около шести месяцев, этот период не может считаться достаточно долгим, чтобы исключить любую причинно-следственную связь в этом отношении.
117. Таким образом, факты настоящего заявления поднимают ряд серьезных вопросов, указывая как на структурные недостатки в ходе разбирательства в ВСЮ, так и на проявление личной предвзятости со стороны некоторых членов ВСЮ при рассмотрении дела заявителя. Таким образом, Суд заключает, что разбирательство в ВСЮ было несовместимым с принципами независимости и беспристрастности, предусмотренными статьей 6 § 1 Конвенции.
(β) «Независимость и беспристрастность» на парламентском этапе
118. Дальнейшее рассмотрение дела парламентом, законодательным органом, не исключило структурных дефектов «независимости и беспристрастности», а лишь внесло свой вклад в политизацию процедуры и усугубило несоответствие процедуры принципу разделения властей.
- Парламентский комитет
119. Что касается разбирательства в парламентском комитете, председатель комитета (С.К.) и один из его членов были также членами ВСЮ и принимали участие рассмотрении дела заявителя на обоих уровнях. Соответственно, они не могли действовать беспристрастно при рассмотрении представлений ВСЮ (см., с соответствующими изменениями, Oberschlick v. Austria (no. 1), 23 May 1991, §§ 50-52, Series A no. 204). Кроме того, соображения Суда об отсутствии личной беспристрастности, как указано в пункте 116 выше, в равной мере имеют отношение к данной стадии процедуры. Кроме того, следует учитывать тот факт, что С.К., вместе с двумя членами парламентского комитета, обратились в ВСЮ с запросом о проведении предварительного расследования возможных нарушений со стороны заявителя.
120. В то же время, члены ВСЮ не подлежали отводу, так как процедура отвода не была предусмотрена Законом «О порядке избрания на должность и освобождения от должности профессионального судьи Верховной Радой Украины» 2004 года (избрание и увольнение). Это указывает на отсутствие надлежащих гарантий соответствия разбирательства критерию объективной беспристрастности (см., с соответствующими изменениями, Micallef v. Malta [GC], no. 17056/06, §§ 99 and 100, ECHR 2009).
- Пленарное заседание парламента
121. Что касается пленарного заседания парламента, дело членам парламента представляли С.К. и В.К. (см. пункт 27 выше). Однако процедура, по существу, состояла лишь в обмене общими мнениями на основе выводов ВСЮ и парламентского комитета. На данном этапе, рассмотрение дела ограничилось принятием обязательного решения на основе выводов, сделанных ранее ВСЮ и парламентским комитетом.
122. В целом, факты данного дела показывают, что пленарное заседание не было надлежащим форумом для рассмотрения вопросов факта и права, оценки доказательств и юридической квалификации фактов. Роль политиков-членов парламента, не имеющих никакого юридического и судебного опыта рассмотрения сложных вопросов факта и права в конкретном дисциплинарном деле, не была достаточно четко разъяснена Правительством, и не было доказано, что она была совместима с требованиями независимости и беспристрастности суда в соответствии со статьей 6 Конвенции.
(ii) Были ли вопросы «независимости и беспристрастности» решены ВAC
123. В соответствии с прецедентным правом Суда, даже если судебный орган, рассматривающий споры в отношении «гражданских прав и обязанностей», не соответствует статье 6 § 1 в некотором отношении, никакого нарушения Конвенции нет, если разбирательство в этом органе «подлежит последующему контролю со стороны судебного органа, который имеет полную юрисдикцию и удовлетворяет требованиям статьи 6 § 1 Конвенции» (см. Albert and Le Compte v. Belgium, упомянутое выше, § 29, и Tsfayo v. the United Kingdom, no. 60860/00, § 42, 14 November 2006). Для того чтобы определить, имел ли совместимый со статьей 6 суд второго уровня «полную юрисдикцию» и обеспечил ли он «достаточный пересмотр», который исправил бы, в первую очередь, недостатки, связанные с отсутствием независимости, необходимо учитывать такие факторы, как предмет и суть обжалуемого решения, то, как это решение было принято, и содержание спора, включая желаемые и фактические основания для апелляции (см. Bryan v. the United Kingdom, 22 November 1995, §§ 44 - 47, Series A no. 335 A, и Tsfayo, упомянутое выше, § 43).
(α) Достаточность рассмотрения
124. Суд не убежден, что ВАС обеспечил достаточный пересмотр дела заявителя по следующим причинам.
125. Во-первых, возникает вопрос, мог ли ВАС эффективно пересматривать решения ВСЮ и парламента, учитывая, что ВАС был наделен полномочиями объявить эти решения незаконными, не имея возможности отменить их и принять дальнейшие адекватные меры в случае необходимости. Хотя объявление решения незаконным, как правило, не влечет никаких правовых последствий, Суд считает, что неспособность ВАС формально отменить оспариваемое решение, и отсутствие правил, касающихся дальнейшего хода дисциплинарного производства, порождает значительное количество неопределенностей в отношении реальных правовых последствий таких судебных постановлений.
126. Судебная практика, сложившаяся в этой области, может быть показательной в этом отношении. Правительство представило копии решений национальных судов по двум делам. Тем не менее, эти примеры показывают, что после того, как ВАС признавал увольнение судьи незаконным, истцы были вынуждены подавать отдельный иск о восстановлении в должности. Эти примеры не демонстрируют, как должно проходить дисциплинарное разбирательство (в частности, какие меры должны быть приняты участвующими органами после того, как оспариваемые решения были признаны незаконными, и временные рамки для этих мер), но прямо показывают, что судья не восстанавливается в должности автоматически исключительно на основании декларативного решения ВАС. Таким образом, представленные материалы свидетельствуют об ограниченных юридических последствиях пересмотра таких вопросов в ВАС и усиливают опасения Суда относительно способности ВАС решить этот вопрос эффективно и обеспечить достаточный пересмотр дела.
127. Во-вторых, учитывая то, каким образом ВАС принимал свое решение по делу заявителя, и масштабы спора, Суд отмечает, что важные аргументы заявителя не были должным образом рассмотрены ВАС. В частности, Суд не считает, что утверждения заявителя о предвзятости со стороны членов ВСЮ и парламентского комитета были рассмотрены с должной тщательностью. Заявления Правительства в этом отношении не являются убедительными.
128. Кроме того, ВАС не предпринял никаких попыток рассмотреть утверждения заявителя о том, что решение парламента о его увольнении было несовместимым с Законом о статусе народного депутата 1992 года и Правилами парламента, несмотря на то, что он обладал компетенцией сделать это (см. статья 171-1 §§ 1 и 5 Кодекса административного судопроизводства выше), и заявитель четко поднял этот вопрос в своем иске и представил соответствующие доказательства (см. пункты 29 и 33 выше). ВАС не оценил свидетельства, представленные заявителем. Между тем, утверждение заявителя о незаконности процедуры голосования в парламенте было позднее интерпретировано как иск о неконституционности соответствующей парламентской резолюции. Поступая таким образом, ВАС уступил рассмотрение вопроса Конституционному суду, к которому заявитель не имел прямого доступа (см. Bogatova v. Ukraine, no. 5231/04, § 13, 7 October 2010, с дальнейшими ссылками).
129. Таким образом, Суд считает, что пересмотр дела заявителя в ВАС был недостаточным, и поэтому не мог устранить недостатки процессуальной справедливости, возникшие на предыдущих этапах отечественного производства.
(β) Соблюдение требований независимости и беспристрастности на стадии рассмотрения в ВАС
130. Суд отмечает, что судебное рассмотрение было проведено судьями ВАС, которые также находились под дисциплинарной юрисдикцией ВСЮ. Это означает, что эти судьи также могли быть подвергнуты дисциплинарному разбирательству в ВСЮ. Принимая во внимание широкие полномочия ВСЮ по отношению к карьере судей (назначение, наказание и увольнение) и отсутствие гарантий независимости и беспристрастности ВСЮ (как указано выше), Суд не убежден, что судьи ВАС, рассматривавшие дело заявителя, в котором ВСЮ был одной из сторон, смогли продемонстрировать «независимость и беспристрастность», требуемые статьей 6 Конвенции.
(iii) Выводы
131. Соответственно, Суд считает, что национальные власти не смогли обеспечить независимое и беспристрастное рассмотрение дела заявителя, и последующий пересмотр его дела не исправил эти недостатки. Следовательно, имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в этом отношении.
2. Соблюдение принципа правовой определенности в отношении отсутствия срока давности для судебного разбирательства против заявителя
(a) Аргументы сторон
132. Заявитель жаловался, что разбирательство в ВСЮ было несправедливым, поскольку оно не было проведены в соответствии с процедурой, предусмотренной в четвертой главе Закона о ВСЮ 1998 года, предлагающей ряд важных процессуальных гарантий, в том числе в отношении срока давности для дисциплинарного взыскания. В то же время, причины, указанные ВАС в связи с применением иной процедуры, были недостаточными.
133. Заявитель утверждал, что применение срока давности по его делу имело большое значение для обеспечения принципа правовой определенности. Проигнорировав срок давности по его делу, органы государственной власти нарушили его право на справедливое судебное разбирательство.
134. Правительство оспорило эту жалобу и утверждало, что правовой статус судьи влечет за собой как гарантии его независимости при осуществлении правосудия, так и возможность привлечения его к ответственности за неисполнение своих обязанностей. Поскольку «нарушение присяги» является серьезным преступлением, срок давности для привлечения заявителя к ответственности не может быть применен.
(b) Оценка Суда
135. Суд отмечает, что несогласие заявителя с выбранной процедурой – это вопрос об интерпретации национального права, что является, в первую очередь, задачей национальных органов власти. Тем не менее, Суд обязан проверить, приводит ли то, каким образом интерпретируется и применяется внутреннее законодательство, к последствиям, согласующимся с принципами Конвенции в свете прецедентного права Суда (см. Scordino v. Italy (no. 1) [GC], no. 36813/97, §§ 190 and 191, ECHR 2006-V).
136. Суд считает, что ВАС привел достаточные причины, почему рассмотрение проводилось в соответствии с процедурой, отличающейся от упомянутой заявителем (см. пункт 37 выше). Применение другой процедуры не может считаться непредвиденным, произвольным или явно необоснованным. Однако остается вопрос, повлияло ли отсутствие конкретных гарантий, на которые ссылается заявитель, а именно неприменение срока давности для наложения дисциплинарного взыскания за «нарушение присяги» судьей, на справедливость судебного разбирательства.
137. Суд постановил, что срок давности преследует несколько важных целей, а именно обеспечивает правовую определенность и окончательность, защищает потенциальных ответчиков от устаревших требований, которые было бы трудно опровергнуть, и позволяет избежать несправедливости, которая может возникнуть при принятии судами решений относительно событий, имевших место в далеком прошлом на основании доказательств, которые со временем могут стать ненадежными и недостаточными (см. Stubbings and Others v. the United Kingdom, 22 October 1996, § 51, Reports 1996 IV). Срок давности является общей чертой национальных правовых систем Договаривающихся государств в отношении уголовных, дисциплинарных и иных правонарушений.
138. Что касается дела заявителя, факты, рассмотренные ВСЮ в 2010 году, датировались 2003 и 2006 годами (см. пункты 17 и 18 выше). Поэтому заявитель оказался в трудном положении, так как он должен был защищаться в связи с событиями, некоторые из которых имели место в далеком прошлом.
139. Из решения ВАС по делу заявителя и аргументов Правительства следует, что национальное законодательство не предусматривает никаких временных ограничений, связанных с производством в отношении увольнения судьи за «нарушение присяги». Хотя Суд не считает целесообразным указывать, каким именно должен быть срок давности, он считает, что такой бессрочный подход к дисциплинарным делам против судей серьезно угрожает принципу правовой определенности.
140. В этих обстоятельствах, Суд считает, что имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в этом отношении.
3. Соблюдение принципа правовой определенности в ходе пленарного заседания парламента
(a) Аргументы сторон
141. Заявитель жаловался, что парламент принял решение о его увольнении с явным нарушением закона, так как имело место злоупотребление электронной системой голосования. Он утверждал, что в ходе пленарного голосования по его увольнению, некоторые членов парламента незаконно проголосовали карточками, принадлежащими другим, отсутствовавшим, членам парламента. В поддержку этой жалобы, заявитель сослался на видеозапись разбирательства на пленарном заседании парламента и на заявления четырех членов парламента, заверенные нотариусом.
142. Правительство утверждало, что решение парламента об увольнении заявителя было законным, и свидетельства, представленные заявителем не могут считаться надежными, так как их достоверность не была оценена национальными органами.
(b) Оценка Суда
143. Суд постановил, что процессуальные нормы направлены на обеспечение надлежащего отправления правосудия и соблюдения принципа правовой определенности, и что истцы должны быть вправе рассчитывать на то, что эти нормы будут применяться. Принцип правовой определенности применим не только для истцов, но и для национальных судов (см. Diya 97 v. Ukraine, no. 19164/04, § 47, 21 October 2010, с дальнейшими ссылками). Этот принцип в равной степени применим к процедурам, использованным для увольнения заявителя, в том числе к процедуре принятия решения на пленарном заседании парламента.
144. Суд отмечает, что факты, лежащие в основе настоящей жалобы, подтверждаются утверждениями заявителя, который наблюдал пленарное голосование, заверенными заявлениями четырех членов парламента и видеозаписью разбирательства. Правительство не представило никаких правдоподобных аргументов, которые позволили бы усомниться в достоверности этих свидетельств. Со своей стороны, Суд не находит оснований для признания этих свидетельств ненадежными.
145. Рассмотрев вышеуказанные материалы, Суд считает, что решение об увольнении заявителя было поставлено на голосование в отсутствие большинства членов парламента. Депутаты намеренно и незаконно использовали некоторое количество голосов, принадлежащих их отсутствующим коллегам. Таким образом, решение было принято в нарушение статьи 84 Конституции, статьи 24 Закона о статусе народного депутата 1992 года и правила 47 Регламента парламента, которые предусматривают, что депутаты должны лично участвовать в заседаниях и голосованиях. При таких обстоятельствах, Суд считает, что голосование по увольнению заявителя подорвало принцип правовой определенности, в нарушение статьи 6 § 1 Конвенции.
146. Как отмечалось выше, этот недостаток процессуальной справедливости не был устранен на последующем этапе судебного разбирательства, так как ВАС не решил этот вопрос надлежащим образом.
147. Следовательно, имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в этом отношении.
4. Соблюдение принципа «суда, созданного на основании закона»
(a) Аргументы сторон
148. Заявитель жаловался, что его дело не был рассмотрено «судом, созданным на основании закона». Что касается палаты ВАС, которая рассматривала дело заявителя, заявитель утверждал, что к тому времени, как председатель ВАС создал эту палату и внес предложения по ее личному составу, срок его полномочий истек, и поэтому он занимал свою административную должность без каких-либо законных оснований.
149. Правительство утверждало, что после истечения срока полномочий, председатель ВАС должен был быть уволен. Однако, в отсутствие какой-либо процедуры увольнения судьи с административной должности, любые действия, связанные с его увольнением, были бы незаконными. Кроме того, Правительство утверждало, что право председателя ВАС оставаться на этой должности было подтверждено решением Конференции судей административных судов.
(b) Оценка Суда
150. В соответствии с прецедентным правом Суда, целью формулировки «установленный законом» в статье 6 Конвенции является обеспечение того, чтобы «судебная организация в демократическом обществе не зависела от усмотрения органов исполнительной власти, а регулировалось законом, исходящим от парламента». В странах, где это предусмотрено законом, организация судебной системы быть оставлена на усмотрение судебной власти, хотя это не означает, что суд не будет иметь некоторую свободу интерпретировать соответствующее национальное законодательство (см. Fruni v. Slovakia, no. 8014/07, §134, 21 June 2011, с дальнейшими ссылками).
151. Формулировка «созданный на основании закона» касается не только правовой основы самого существования «суда», но также состава суда в каждом конкретном случае (Buscarini v. San Marino (dec.), no. 31657/96, 4 May 2000, и Posokhov v. Russia, no. 63486/00, § 39, ECHR 2003-IV). Было установлено, что практика продления по умолчанию полномочий судей на неопределенный срок после истечения срока их уставных полномочий до их повторного назначения, нарушает принцип «суда, созданного на основании закона» (см. Gurov v. Moldova, no. 36455/02, § 37-39, 11 July 2006).
152. Что касается настоящего дела, следует отметить, что в соответствии со статьей 171-1 Кодекса административного судопроизводства, дело заявителя могло рассматриваться исключительно специальной палатой ВАС. В соответствии со статьей 41 Закона о судебной системе 2002 года, эта специальная палата создается по решению председателя ВАС; личный состав этой палаты определяется председателем, с последующим утверждением президиумом этого суда. Однако к тому времени, как это было сделано в данном деле, пятилетний срок полномочий председателя истек.
153. В то время, процедура назначения председателей судов не регулировалась внутренним законодательством: соответствующие положения статьи 20 Закона о судебной системе 2002 года были объявлены неконституционными, а новые положения еще не были приняты парламентом (см. пункты 41 и 49 выше). Различные местные органы выразили свое мнение об этой правовой ситуации. Например, Совет судей Украины, высший орган судейского самоуправления, посчитал, что вопрос должен был решаться на основании статьи 41 § 5 Закона о судебной системе 2002 года, а первый вице-президент ВАС, судья С., должен был исполнять обязанности председателя этого суда (см. пункт 51 выше). Генеральная прокуратура высказала иную точку зрения по этому вопросу (см. пункт 52 выше).
154. Соответственно, такой важный вопрос, как назначение председателей судов, был низведен до уровня национальной практики, которая оказалась предметом серьезного спора между властями. Судья П. продолжал исполнять обязанности председателя ВАС сверх положенного срока, ссылаясь в основном на то, что процедура (пере) назначения на должность не была предусмотрена законодательством Украины, а законодательная основа для его полномочий действовать в качестве председателя ВАС не была в достаточной степени определена.
155. Между тем, в этот период времени судья П., выступая в качестве председателя ВАС, сформировал палату, которая рассматривала дело заявителя, и внес предложения по личному составу этой палаты.
156. В этих обстоятельствах Суд не может сделать вывод, что палата, рассматривавшая дело заявителя, не была создана «на основании закона». Таким образом, имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в этом отношении.
5. Другие нарушения статьи 6 § 1 Конвенции
157. Заявитель также жаловался, что: решения по его делу были приняты без надлежащей оценки доказательств, и важные аргументы стороны защиты не были учтены должным образом, отсутствие у ВАС достаточной компетенции для рассмотрения актов, принятых ВСЮ, противоречило его «праву на суд», и не был соблюден принцип равенства сторон.
158. Правительство оспорило эти утверждения.
159. Принимая во внимание изложенные выше соображения и выводы по статье 6 § 1 Конвенции, Суд не находит никаких отдельных вопросов в связи с настоящими жалобами. Поэтому нет необходимости рассматривать эти жалобы.

Дата добавления: 2015-08-28