Метров через двадцать он вышел к путевому указателю с надписью «Вальдакер — 10 мин»: так называлась деревенька, где он оставил машину.
Папка с делом Джо Гассера давно пылилась на рабочем столе Рольфа Блазера. Никто из начальства на него не давил, у них там были заботы поважнее. Рольф давно бы закрыл дело, если бы не этот черный «ягуар». Перед тем как отправить дело на полку, следовало еще раз проверить показания свидетеля. Хотя бы для проформы.
Блазер возвращался с допроса пострадавшего в трактирной потасовке, который попал в больницу со сломанной челюстью. Рольф поймал радиостанцию, передававшую поп-музыку. Время от времени они крутили шлягеры той поры, когда ему было двадцать. Пейзаж за окном машины тонул в тумане. Думать о работе не хотелось. Приятный мужской голос под акустическую гитару признавался в любви к маленькому грибочку. Песня почти закончилась, и только тут Блазер обратил внимание на ее слова. Из текста можно было заключить, что «гномья шляпка», о которой шла речь, не была обыкновенным съедобным грибом.
Блазер запомнил имя исполнителя. Его звали Бенни Меттлер. Запись была сделана во время фестиваля уличных музыкантов.
Парень, поющий о любви к грибам, вполне мог быть знаком с Джо Гассером.
Урс Бланк три дня провалялся в постели с тяжелой простудой. Сотрудники отеля «Штадтвальд», привыкшие иметь дело с постояльцами преклонного возраста, знали, как позаботиться о человеке, которому случилось заболеть. Гостиничный врач осмотрел Бланка и выписал антибиотики. Горничные регулярно меняли ему постельное белье, а с кухни приносили чай и легкую еду.
Лихорадочные сны Бланка состояли из хаотической смеси галлюцинаций вперемешку с фрагментами реальных событий последних недель и месяцев. Но все это объединялось общей темой леса.
К полудню четвертого дня, первого дня без температуры, он встал с постели, вышел из отеля, пересек залитую солнцем улицу и вступил на территорию лесопарка. Душа требовала покоя и лесной прохлады.
Но лес оглашался возгласами, смехом, криками и громкой болтовней. Отовсюду пахло жареными колбасками и древесным углем. Шум стоял как на ярмарке. Вероятно, было воскресенье.
Бланк развернулся и пошел обратно в гостиницу. В номере он углубился в книги, как будто они могли заменить ему настоящий лес.
Как только он набрался сил, ему пришла в голову мысль провести еще одну ночь в лесу. Но на этот раз он подготовится как следует.
В поисках литературы о способах выживания в дикой местности он столкнулся с новым для себя миром: миром выживания.
Бланк скупил все, что ему советовали книги и всучил бородатый продавец в специализированном магазине. Через несколько дней он был оснащен для экспедиции путешественника-одиночки в любую мыслимую точку земного шара.
После выздоровления Бланк появился на заседании компаньонов. Коллеги давно не видели его на своих собраниях. Когда он вошел с небольшим опозданием, все смолкли. Перед Гайгером лежала бумага, которую он будто невзначай перевернул текстом вниз.
— Если я помешал, то могу удалиться, — заметил Бланк. В его тоне слышалась легкая обида.
— Садись, ты не помешаешь, — заверил его фон Берг. — Напротив, мы рады, что ты оказал нам честь.
Бланк мгновенно сообразил, что компаньоны от него что-то скрывают. Некоторых тем они вовсе не желали касаться, другие затрагивали лишь вскользь. При этом они то и дело переходили на анекдоты или пускались в обсуждение пустяков.
В дверь постучали. В комнату вошел Кристоф Гербер, нагруженный стопкой документов. Увидев Бланка, молодой человек испугался.
— Да, Кристоф? — спросил д-р Гайгер.
Бланк про себя отметил, что тот назвал Гербера по имени.
Гербер смущенно остановился в дверях. Ему на помощь пришел Бланк:
— Прошу меня извинить, но я чуть не забыл о деловой встрече.
Он встал. Гербер освободил ему проход. Мимоходом Бланк бросил взгляд на документы, которые раздавал присутствовавшим Гербер. Среди имен компаньонов фамилия Бланк не фигурировала. Зато появилось имя Кристофа Гербера. И еще Пиуса Отта.
Бланк отнесся к этому совершенно равнодушно.
По пути на обеденное свидание с Альфредом Венгером он прошел мимо лотка Люсиль. Лоток по-прежнему обслуживал Арсхад, молодой человек с белокурой кудрявой шевелюрой. Паренек не имел от Люсиль никаких известий и не знал, когда она должна вернуться.
Это обстоятельство, напротив, не оставило Бланка равнодушным.
Была суббота — день уличных музыкантов: безоблачное небо, переполненные уличные кафе, в пешеходной зоне толпы благодушно настроенных горожан с мелочью в карманах.
Рольфу Блазеру не потребовалось много времени, чтобы отыскать Бенни Меттлера. Тот стоял у входа в универмаг и пел баллады, аккомпанируя себе на видавшей виды гитаре. На груди у него была прикреплена губная гармошка, на которой он время от времени проигрывал пару тактов. Рядом с ним стояли несколько прохожих. Иногда они бросали монетки в открытый футляр из-под гитары.
Рольф Блазер остановился чуть поодаль под дорожным знаком. В чехле из-под гитары лежала его монета в пять франков, которую он завернул в записку. По его наблюдениям, такой человек, как Меттлер, должен быть любопытным.
Спев еще три песни, Меттлер передал свое место гармонисту-армянину и подсчитал выручку. Блазер видел, как он развернул записку, взял монету, нашел глазами следователя и вопросительно на него посмотрел. Блазер в ответ кивнул и подошел к музыканту.
— Что еще за вопросы? — поинтересовался Меттлер.
— У вас найдется время выпить кружечку пива? — спросил Блазер в свою очередь и повел музыканта к столикам, которые в двух шагах от них выставил на тротуар один из ресторанчиков.
— Только пока он не отыграет. Потом опять моя очередь.
— Мы уложимся.
Они сели за столик зеленого цвета.
— Спрашивайте, — сказал Меттлер, получив кружку пива.
— Вы знали Джо Гассера?
— Вы полицейский?
— Но в отставке, — кивнул Блазер.
Меттлер сунул руку в карман, вытащил пригоршню монет, отсчитал стоимость пива, положил на стол и встал.
— Сначала ответьте на мой вопрос.
— А я обязан? Я думал, вы в отставке.
— Все может измениться в любой момент.
Меттлер снова сел.
— Да, я его знал. Полмира его знало. Хотите спросить почему?
— Незадолго до пожара на хуторе Еловый Двор местные жители видели выехавший оттуда черный «ягуар». Но никому не известно, чья это машина. У вас есть какие-нибудь соображения?
Бенни Меттлер не умел врать. Его кивки и отрицательное покачивание головой выглядели в равной мере неубедительно. Уже через десять минут Блазер выяснил, что некая Люсиль однажды появилась у Джо с мужчиной на черном «ягуаре». Фамилию Люсиль Меттлер не смог припомнить. Зато сообщил, что она держит лоток на «блошином рынке».
В городе было не так много «блошиных рынков», и только один из них выдал разрешение на торговлю девушке по имени Люсиль. Люсиль Марта Рот, Райфенгассе, 47, 4-й этаж.
Рольф Блазер решил действовать в служебном порядке и попросил коллег из городской полиции опросить свидетельницу.
Спустя три дня он получил уведомление о том, что интересующая его девушка выехала из страны на неопределенное время. Полиция сообщила также, что Люсиль Рот была направлена повестка с просьбой явиться в отделение, как только она объявится.
Желтые полосы, нанесенные краской на стволы елей и буков, говорили о том, что Урс Бланк все еще шел по официальной туристской тропе. Через полкилометра он собирался свернуть и углубиться в лес в северо-западном направлении. Судя по карте масштаба 1:25 000, там на площади примерно в шестнадцать квадратных километров не было ни одной тропинки.
Бланк выбирал лес дотошно. Расположенный на краю Северных Альп в добром часе езды от города, он занимал большую территорию и круто поднимался вверх. Согласно добытым материалам, лес считался выборочным. Это значило, что за ним не ухаживали с особой тщательностью. Крестьяне, если нуждались в строительном материале или дровах, добывали их в лесу, а взамен сажали новые деревца. В таких лесах не бывает ни просек, ни лесосек, ни древесных питомников. Они выглядят именно так, как должны выглядеть леса в представлении Бланка: дикими, разнообразными и практически непроходимыми.
Бланк шел около часа. Он подобрал для себя определенный ритм ходьбы, который мог поддерживать долгое время, без того чтобы запыхаться. Свои походные ботинки он сразу после покупки намочил и, к изумлению Петры Декарли, расхаживал в них по конторе, пока они не высохли. После этого они сидели как влитые.
На шею Бланк повесил самые важные для путешественника вещи: компас, перочинный нож, часы и свисток, которым в крайнем случае мог бы привлечь внимание. Все эти предметы висели на отдельных шнурках, как советовал справочник по выживанию.
Рюкзак был доверху набит. В нем находились умывальные принадлежности, запасная одежда, пуловер, шерстяная шапочка, перчатки, водонепроницаемое пончо; пакет первой помощи и туалетная бумага; набор походных кастрюль, примус, бутылка с водой, тарелка, кружка, столовый прибор; чай, кофе, сахар, сухое молоко, бульонные кубики, сардины, салями, галеты, сушеные фрукты, плиточки спрессованных мюсли; спальный мешок, палатка, непромокаемая подстилка, защитная пленка, бивачный мешок; веревка, карабинный крючок, бинокль, карманный фонарь, фильтр для воды, мешок для воды; справочник по животным, справочник по растениям и энциклопедия по выживанию.
В левом кармане штанов находился набор самых необходимых предметов для выживания: водонепроницаемая жестяная коробка с проволокой, английскими булавками, леской, крючками и свинцовыми грузилами для рыбной ловли, сигнальным зеркальцем, компасом на ремешке, свечкой, иголками, нитками и пуговицами, лупой для разжигания огня, карманной пилкой, липким пластырем, антибиотиками, таблетками для стерилизации воды, скальпелем, карандашом, солью, пластиковым пакетом и марганцовкой.
В правом — охотничий нож Пиуса Отта с выгравированной надписью: Never hesitate.
Кому-то, кто отправляется в лес на два дня, такое снаряжение могло показаться излишним. Но Бланк не был обыкновенным туристом. Он хотел научиться жить в лесу.
В том месте, где он планировал сойти с тропинки, можно было сделать привал. Склон был покрыт густой порослью. Среди растений он узнал лесную овсяницу, косогорник и купену. Расчетливо позволил себе сделать три глотка из бутылки с водой. Где-то над ним забарабанил дятел. В синем небе таял белый след от самолета.
Спустя десять минут Бланк снова вскинул на плечи рюкзак и продолжил подъем. Продвигался он медленно. Трава, ровным ковром покрывавшая склон, оказалась коварной. Она скрывала камни, ямы, трещины и сухие ветки. Ему то и дело приходилось огибать молодые деревца и густой кустарник. Он крутил компас, пока стрелка не останавливалась на точке, откуда он в последний раз начал обходной маневр, и считал число пройденных шагов. Если путь был свободен, он шел в избранном направлении до конца препятствия. Затем вращал компас, пока стрелка не совмещалась с другим ориентиром, и делал точно такое же число шагов в обратном направлении. Он ничего не предоставлял воле случая.
Через час Бланк вышел к ручейку и решил проследить, куда он течет. Трижды ручей терялся в камнях или непроходимом кустарнике. Каждый раз Бланк был вынужден обходить препятствия и снова отыскивать русло. На четвертый раз ему это не удалось.
Бланк вернулся туда, где ручей исчез между обломками скалы, и обошел это место с другой стороны. Ему пришлось сделать лишних шестьсот шагов — неуверенных, потребовавших немалых усилий, пока он не вышел к обвалу. Скалы внезапно обрывались перед заросшей папоротником низиной. Он пересек низину и по верхушкам камней направился туда, где предполагал найти продолжение ручья. Шагов через триста на пути встало новое препятствие: перед ним плотной стеной выстроились молодые елочки. На северо-западе чаща упиралась в вертикальную скалу, на юго-востоке — в нагромождение камней. Ручей должен быть за ними, предположил Бланк.
Он скинул рюкзак, спрятал его в папоротнике среди камней и стал пробираться между деревьями. Довольно часто ему приходилось срезать ножом нижние ветки.
По его расчетам, он едва ли не ползком преодолел около пятидесяти метров, пока не услышал, как бурлит вода. Скоро показался и сам ручей, пробивавшийся из-под массивной глыбы на краю небольшой поляны площадью около сорока квадратных метров. Поляна была покрыта толстым слоем мха, кое-где торчали кустики папоротника и вереска, по краям повсюду валялся строительный мусор, в основном бетонные блоки, а вокруг росли как свежие молоденькие, так и потрепанные временем елочки. Солнечные лучи касались здесь почвы разве что в разгар лета, да и то лишь на пару часов в сутки. Сейчас солнце обогревало небольшое скальное плато прямо над ним.
Бланк пополз назад, туда, где спрятал рюкзак.
Лагерь Урс Бланк оборудовал задолго до наступления сумерек. На ровном участке поляны он поставил низкую продолговатую палатку из серой ткани, сумку с умывальными принадлежностями и полотенце развесил на ветвях ели у источника. А из непромокаемого пончо устроил себе на мшистом камне удобное и, главное, сухое сиденье. Кроме этого, соорудил из нескольких камней заграждение от ветра — для примуса. В двух шагах от поляны среди камней нашлось подходящее место для временного сортира, где он из очищенных еловых стволов и земли соорудил подобие стульчака.
Обвязавшись веревкой, Бланк решил вскарабкаться на скалу, увешанную гирляндами плауна. Он освоил по книгам несколько приемов и захватов, но еще ни разу не применял их на практике. Дважды он попадал в ситуацию, когда не мог продвинуться ни вперед, ни назад, и тут ему потребовалось максимально сосредоточиться, чтобы не запаниковать. Взобравшись наверх, он закрепил веревку, чтобы удобнее было спускаться и подниматься в следующий раз.
Скала оказалась довольно высокой, так что человек такого роста, как Бланк, мог без труда обозревать окрестности поверх прочих возвышенностей и верхушек деревьев.
Внизу перед ним расстилалась долина с разбросанными тут и там деревеньками. Его охватило приятное ощущение, оттого что только он один знал, где сейчас находится Урс Бланк.
Бланк собирался провести в лесу две ночи. Но когда на второй день его разбудил дождь, он решил прибавить еще одну ночевку. Выживание в лесу при солнечном свете не требовало особенного искусства.
Он сложил про запас небольшую кучку дров и, накрыв ее пончо, уберег от дождя. Потом соорудил из палок, веревки и того же пончо временное убежище под скалой, развел огонь и сварил кофе.
Дождь не скупясь поливал елки и сосны, стекал тяжелыми каплями с веток, бежал по стволам, питая водоросли, которые наросли за время нередких здесь осадков. Травяной покров поляны впитывал влагу как губка. Мох, папоротники и вереск, пострадавшие от тяжелой обуви Бланка, вновь поднялись как ни в чем не бывало.
Вслушиваясь в монотонный шум падающей воды, Бланк созерцал изумрудную, растекающуюся дикую природу. Нереальную. Реальным здесь был только он сам.
В один из душных дней в конце июня Рольфу Блазеру позвонил служащий из городской полиции и сообщил, что Люсиль Марта Рот объявилась в местном отделении. Чиновник спрашивал, интересует ли она Блазера по-прежнему.
— Да, все еще интересует, — подтвердил Блазер.
— Не могли бы вы сами ее допросить? У нас нехватка людей, многие сейчас в отпусках.
Блазер ничего не имел против. Он был рад любому поводу сбежать из своего затхлого кабинета. Блазер позвонил Люсиль и предоставил ей право решать, где они встретятся: у нее дома или в полицейском участке. Люсиль не колеблясь выбрала полицейский участок. Она не хотела видеть у себя никого из полиции.
Блазеру предоставили стол в просторном служебном помещении. Там он и поджидал свидетельницу, которая уже опаздывала на десять минут. Это был не очень хороший знак. Свидетели либо приходят точно в срок, либо вообще не приходят.
Однако в тот самый момент, когда Рольф Блазер захлопывал крышку своей портативной машинки — с компьютерами, на которые перешла полиция, он был не в ладах, — девушка появилась в кабинете. Если бы не глаза, он принял бы ее за индианку. Фигура, волосы, цвет лица, одежда… Но не обратить внимания на ее глаза было трудно. Блазер, составивший за время своей службы в полиции тысячи словесных портретов, на этот раз растерялся, не зная, каким словом обозначить их цвет. Водянисто-голубые? Бело-голубые? Небесно-голубые? Скорее всего, «неописуемо голубого цвета».
— Простите, у меня нарушилось ощущение времени, я только несколько дней назад вернулась из Индонезии, — сказала девушка вместо приветствия.
Блазер предложил ей стул и записал ее данные. Затем сразу перешел к делу.
— В начале мая вы в сопровождении мужчины приезжали к Джо Гассеру на черном «ягуаре».
Чуть помедлив, она поинтересовалась:
— Кто это вам сообщил?
Блазер с улыбкой снял очки.
— Допросы так не ведутся, госпожа Рот.
Теперь и Люсиль улыбнулась. Нечасто к ней обращались «госпожа Рот».
— Я располагаю свидетельским показанием, что вы в сопровождении мужчины приезжали на его черном «ягуаре» к Джо Гассеру, и обязан выяснить имя владельца машины.
— Почему вам это необходимо знать?
— Как я уже заметил, вы здесь на допросе. Я спрашиваю, вы отвечаете.
Люсиль промолчала. Девушка понравилась Блазеру. Он не собирался создавать ей лишние проблемы, поэтому сказал:
— Речь не о наркотиках. По мне, так ешьте свои грибы до одури. Я расследую дело о пожаре.
— И в связи с делом о пожаре вам нужно знать имя владельца «ягуара»?
— Незадолго до пожара на Еловом Дворе соседи видели черный «ягуар», — кивнул Блазер.
— Это наверняка был кто-то другой. — Люсиль наморщила лоб.
— Я допускаю и такой вариант. Но должен знать точно.
Когда Люсиль назвала фамилию, Блазер тоже подумал, что речь, вероятно, идет о другой похожей машине.
И все же его заинтересовало, что делал преуспевающий юрист средних лет, специалист по экономическим вопросам, в обществе молодой девушки у престарелого хиппи-наркомана.
В течение целого месяца Урс Бланк практически не показывался в конторе. Большую часть времени он проводил в лесах. За месяц он испробовал разные типы бивуаков: от «комфортабельных», как тот, что оборудовал в свою вторую ночь, до сооруженных экспромтом из листьев, с одним лишь местом для ночлега; от убежищ в пещерах и скальных разломах до самых примитивных, когда он просто-напросто забивался в понравившийся ему уголок и ночевал в спальном мешке, накрывшись от росы и дождя водонепроницаемой тканью.
В качестве провианта на крайний случай он брал с собой лишь несколько плиток шоколада и печенье. Честолюбие вынуждало его питаться дарами леса. Он собирал грибы, огородный будяк, дудник и как раз созревшие к тому времени ягоды: землянику, малину, чернику. Однажды, пытаясь поймать на удочку форель, он вытащил уклейку — рыбу, едва ли относящуюся к съедобным из-за того, что она чуть ли не целиком состояла из костей.
Переориентация на фирму «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк» удовлетворяла Отта лишь до известной степени. Несмотря на то что все вроде работали неплохо и ему благодаря особым отношениям с Гайгером даже представилась возможность поучаствовать в многообещающей биржевой сделке, продвинуться дальше наработок Бланка не удалось.
У Отта, правда, не было четкого плана, когда он передал конторе все свои полномочия. В одном только он был уверен: Бланк поплатится за то, что позволил в нем разочароваться. И еще он знал: изнутри организации напакостить Бланку можно гораздо больше, чем извне.
Теперь же, когда Отт проник внутрь, Бланк оказался вовне. Казалось, он потерял всякий интерес к работе. Отт ни разу не видел его в конторе, где регулярно появлялся для обсуждения текущих дел. На все расспросы о Бланке сотрудники отвечали уклончиво.
Бланк старался избегать встреч. Как зверь, когда замечает, что на него пошла охота.
Мысли об Урсе Бланке не давали покоя и Альфреду Венгеру. Он нечасто сталкивался с явлением, когда человеческая личность изменялась столь радикальным образом за такое короткое время. Из обаятельного, уравновешенного и общительного светского человека Урс превратился в грубого, своенравного и немногословного чудака.
Раньше с Бланком можно было говорить о чем угодно. Он был не только хорошим рассказчиком, но, что главное, замечательным слушателем. Теперь же его интересовали только две темы: Урс Бланк и лес. Понемногу эти темы сливались в одну.
Мало что менялось и во время их еженедельных встреч в рабочем кабинете Венгера. Собственно, в том, что пациенту весь мир представлялся состоящим из его «я», для психиатра не было ничего необычного. Но за обедом в «Золотом» Венгер предпочел бы побеседовать о чем-нибудь другом.
Ни в научной литературе, ни у коллег он не нашел описания случаев, когда пациенты после первого приема псилоцибина претерпевали бы столь глубокие внутренние перемены. Его мучила догадка, пока неуверенная и также не нашедшая поддержки, что подобное изменение психики опасно для окружающих. Правда, Бланк уверял его, что найденная им лесотерапия творит чудеса. Но Венгер обнаруживал в нем все новые признаки беспощадности к людям, чего раньше не наблюдалось.
Кроме того, элегантность в одежде и манерах — прежде одно из примечательных качеств Бланка — уступила место некоторой неряшливости, абсолютно не вязавшейся с образом его старого друга. Бланк сбросил килограммов восемь и начал носить подтяжки, отчего ставшие теперь просторными воротнички рубашек перетягивало то влево, то вправо. Нынче никому бы и в голову не пришло, что его костюмы шились по индивидуальной мерке.
В ту среду он появился с большим опозданием, что, впрочем, в последнее время стало едва ли не нормой. Но по крайней мере, в хорошем расположении духа.
— Люсиль вернулась, — сообщил он. — Я видел ее за лотком.
— Как у нее дела?
— Судя по внешнему виду, неплохо. Даже очень неплохо.
— Ты с ней говорил?
— Так, обменялись парой слов. У нее были покупатели. Но сегодня вечером я к ней зайду.
Венгер удивился. Из последнего разговора с девушкой накануне ее отъезда ему не показалось, что она первым делом по возвращении захочет видеть у себя Бланка.
Люсиль, как выяснилось, и не приглашала Бланка. Тот решил преподнести ей сюрприз. Сегодня поутру, возвращаясь после своего пока что самого продолжительного пребывания в лесу — четыре дня и пять ночевок, — Бланк нашел под лесным буком целое семейство боровиков. Восемь только что срезанных белых грибов, свежая паппарделла[32] с луком и чесноком из магазина деликатесов должны были стать его пропуском. А если этого ей покажется мало, то у него в придачу найдется лукошко собственноручно собранной черники.
С этим намерением он позвонил в дверь квартиры, где проживали Люсиль и Пат. Никто не открыл. Хотя дома кто-то был: до него донеслись звуки музыки.
Он позвонил еще раз. Музыка смолкла. Но к двери никто не подошел. Он постучал и крикнул:
— Люсиль, это я, Урс. Я знаю, что ты дома.
Только теперь послышались шаги. В скважине повернулся ключ, дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щели показалось лицо Люсиль.
— Чего пришел? — спросила она неприветливо.
— Сюрприз! — При этом он приподнял белый платок, покрывавший корзину, так, чтобы Люсиль могла рассмотреть грибы.
— Мне сейчас не хочется грибов, — сказала она, даже не думая его впускать.
Только тут он заметил, что она в домашнем китайском халате.
— Ты лежишь?
Люсиль кивнула.
— Это тебя взбодрит: свежие белые грибы, свежая паппарделла, черника прямо из леса…
И тут до Бланка дошло наконец, в чем дело.
— Так ты не одна… — С этими словами он толкнул дверь и ураганом бросился мимо Люсиль в ее комнату.
На полу на матраце лежал Арсхад. Бланк уперся коленом ему в грудь и стал душить.
За спиной что-то кричала Люсиль, но он не разбирал слов. Она вцепилась ему в волосы и стала колотить сзади. Арсхад тоже отбивался как мог. Но Бланк по-прежнему крепко сжимал его горло.
И вдруг ощутил сильный удар по голове. На мгновение Бланк потерял сознание. Схватившись руками за голову, он почувствовал что-то теплое, посмотрел на свою руку и понял, что это кровь.
Арсхад вскочил и в чем мать родила скрылся на кухне. Бланк поднялся с пола. Ноги не слушались. На пути встала Люсиль и угрожающе подняла вверх сковородку. Он оттолкнул девушку в сторону и, шатаясь, поплелся за молодым человеком. Арсхад оказался в комнате Пат. Бланк через дверь слышал, как тот, глотая воздух, пытается откашляться. Он надавил на дверную ручку. Дверь была заперта.
Люсиль все еще кричала. Но он лишь теперь разобрал отдельные слова — что-то о черном «ягуаре».
— Что?
— Ты — тот самый мужчина на черном «ягуаре». Это ты поджег дом Джо. Тебя разыскивает полиция. — Бланк сделал шаг в направлении Люсиль. Она закричала: — Меня допрашивали в полиции! Они ищут владельца черного «ягуара», который был у Джо накануне его смерти. Я назвала им твое имя.
В дверь позвонили.
— У вас все в порядке? — раздался голос.
— Нет. Вызовите полицию! — закричала Люсиль.
Бланк открыл дверь. На лестничной клетке стоял испуганный мужчина в майке.
— Все в порядке, — успокоил его Бланк и как ни в чем не бывало направился вниз по лестнице.
— У него голова в крови, — растерялся мужчина.
Люсиль вышла на лестничную клетку и прокричала вслед:
— И Тролля ты погубил, убийца!
Единственным врачом, чье имя она смогла припомнить в таком возбужденном состоянии, оказался Альфред Венгер. Он примчался немедля. Выяснилось, что у Арсхада сдавлена гортань и затруднено дыхание, а это может вызвать у человека паническое состояние и, как следствие, — смерть от удушья. Венгер сделал ему успокаивающий укол. Потом повез обоих в больницу.
— Что вы ответите, если вас спросят о причине?
— Я расскажу все, как было, — с трудом, задыхаясь, сказал Арсхад.
— А что еще мы можем сказать? — вызывающе-иронически осведомилась Люсиль.
— Ты хочешь донести на Урса?
— Конечно. Он опасен. Его ищет полиция.
— Полиция?
— Его машину видели у хутора Еловый Двор незадолго до пожара.
Венгер притормозил и остановился у обочины.
— Так что ты там говорила насчет Урса?
Люсиль рассказала, как ходила на допрос к Блазеру.
— Теперь ты понимаешь, почему нужно заявить на него в полицию?
Венгер завел мотор «вольво»:
— Прошу, подождите до завтра. Я не откладывая заеду к Урсу и попробую ему втолковать, что он сам должен явиться в полицию. Если он не захочет, то утром вы подадите заявление.
Люсиль с Арсхадом обменялись взглядами.
— А что нам сказать в больнице?
— Правду. Что парня пытались задушить, но заявление вы пока не подавали.
Венгер тронулся с места.
В отеле «Штадтвальд» Бланка не оказалось. Портье сообщил, что д-р Бланк пробыл у себя недолго и куда-то уехал, снарядившись для похода. С тех пор минуло около двух часов. Портье, мол, еще сказал ему вслед: «Снова лес позвал, господин доктор?» — приветствие, ставшее между ними крылатым. Портье и сам, по его утверждению, любил природу.
На часах было начало одиннадцатого. Венгер направился к Эвелин Фогт. В конце концов, Бланк один раз уже у нее прятался. Она открыла лишь после третьего звонка. На ней было платье с большим вырезом, и накрашена она была ярче обычного. Все это ей тем не менее шло.
— Могу я зайти на минутку?
— Наверное, не стоит, — улыбнулась Эвелин.
— Почему?
— Угадай с трех раз.
— Урс?
— Слава богу, нет.
Венгеру хотелось ей рассказать о случившемся. Но потом он передумал. Пожалуй, время теперь неподходящее.
Рольф Блазер уже третий раз звонил в фирму «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». В первый раз ему объяснили, что Бланка не будет до среды. В среду ему сказали, что Бланк лишь ненадолго показался в конторе и куда-то ушел, так что лучше звонить ему завтра. А сегодня, то есть в четверг, все та же секретарша обнадежила предположением, что Бланк появится в пятницу.
— Нет, так не пойдет. Дело серьезное и связано с полицией. Вы дадите мне номер, по которому я его смогу найти, — повелительным тоном объявил следователь.
— Если бы я его знала, — вздохнула Петра Декарли. Ее признание прозвучало настолько искренне, что Блазер больше не настаивал.
Оставшееся до обеда время он провел в офисе, разбирая накопившиеся бумажные дела. Около полудня ему позвонила свидетельница Рот. Его номер телефона ей дали в отделении городской полиции. Поведанная ею история смахивала на банальную сцену ревности, перешедшую в драку.
— Если вы хотите подать заявление, то этими вопросами занимается городская полиция.
— Я думала, вы его разыскиваете.
— По делу о поджоге.
— Человек, подозреваемый в поджоге, вломился в мой дом и пытался убить моего друга. Когда же я ему сказала, что его машину видели перед пожаром у дома Джо Гассера, он смылся. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Мне казалось, что вас это заинтересует.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |