— Психиатрия не знает никаких чудовищ.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Лично я с такими случаями не сталкивался.
— А другие?
— Я пока в поисках.
— И как долго ты ищешь?
Этот вопрос смутил Венгера:
— После нашего первого разговора.
— То есть чуть ли не целую неделю.
— Примеры есть. Но во всех случаях описывается поведение во время транса. И ни в одном псилоцибин не применялся в чистом виде.
— А что?
— Известны случаи, когда люди, принимавшие дополнительные дозы амфетаминов, героина, кокаина или крэка, во время транса становились жестокими. Также описаны случаи трансформации личности после передозировки другими наркотиками.
— Я пробовал только грибы.
— Знаю.
— Что ты предлагаешь?
— Проанализировать твой случай.
Бланк недоверчиво посмотрел на приятеля.
— Психоанализ?
— У одного из моих коллег.
— Последствия будут сказываться еще лет двадцать, насколько я знаю.
— Думаю, в твоем случае меньше.
— Сомневаюсь.
Все остальное приемное время Венгер потратил на препирательства с Бланком, убеждая его в преимуществе и необходимости анализа. Когда же он выдохся, Бланк пообещал серьезно подумать над его предложением.
Прежде чем попрощаться, Венгер задержал приятеля:
— Еще один вопрос, Урс.
Бланк понял, что сейчас Альфред скажет нечто важное.
— В последние дни у тебя не возникало подозрений, что ты можешь быть опасен не только для котят?
На мгновение Бланк даже растерялся. Потом покачал головой:
— Ни разу. Разве что для моего психиатра.
После обеда зарядил дождь. Казалось, что в окне кабинета, как на экране, идет нескончаемый фильм о воде. Цветущие конские каштаны под окнами конторы стали походить на огромные букеты в витрине старомодного цветочного магазина.
Бланк стоял у окна и не мог оторваться от этого зрелища. Оно напомнило ему о подводном лесе и восстановило в памяти ощущения от плавания среди подводных кущей.
Примерно в половине пятого он ушел с работы.
— Сегодня я закончил пораньше, Петра, — бросил он мимоходом секретарше.
Уже в который раз ему послышался в ее «Приятного вам вечера!» полускрытый неодобрительный оттенок.
Спустя каких-то четверть часа Бланк семенил трусцой по лесопарку. Распустившиеся буковые кроны превращали капли дождя в тонкий водянистый туман. Он окрашивал стволы в темные краски. Голубой спортивный костюм Бланка прилипал к телу.
Бланк бежал как в трансе. Он уже преодолел тот момент, когда каждый шаг отдавался покалыванием в легких и болью в боку. От попадавшей в глаза воды очертания леса расплывались и все больше проступало сходство с подводным ландшафтом. Казалось, он вот-вот достигнет того же ощущения счастья, какое пережил в последние выходные.
К тому времени, когда Бланк добрался до своей машины, почти стемнело. На маленькой автостоянке, специально построенной для любителей спортивных занятий на природе, кроме его «ягуара», машин не было. Бланк подождал, пока восстановится ровное дыхание, достал из багажника большое махровое полотенце, на котором красовалась этикетка «Гранд-отель „Империал“», и принялся высушивать волосы.
Когда он отнял от лица полотенце, то увидел перед собой молодого человека. Его длинные волосы свисали мокрыми прядями. Молодой человек был бледен, небрит и, казалось, чего-то боялся.
— Гони все бабки, все ценное, все… — бубнил он, чуть ли не тыча в лицо Бланку шприцем, наполненным темной жидкостью. — Кровь. Положительная.
Ничего, кроме удивления, появление этого человека у Бланка не вызвало. Удивления по поводу того, что он попал в такую историю. Была еще одна странная деталь, которую он в себе подметил: полное отсутствие страха.
— О’кей, — сказал он, — спокойно! — И снял с руки свой хронометр. — За эти часы можно выручить больше двадцати тысяч. В магазине они стоят не меньше пятидесяти. Но будь осторожен, на них выгравирована надпись, которую тебе придется сточить.
Бланк протянул часы пареньку. Тот взял их свободной рукой.
— Деньги и ценности в машине. Принести?
— Только без фокусов, — сказал парень и сам испугался громкости своего голоса.
Бланк открыл дверцу водителя, достал документы на машину, несколько карт, прочие мелкие бумаги, а из бардачка незаметно вытащил увесистый карманный фонарик.
— Вот. — Он протянул парню бумаги, но так, что они будто бы случайно упали на землю.
Парень нагнулся, и в этот момент Бланк саданул ему по затылку фонариком. Парень упал как подкошенный.
Бланк зажег фонарик и собрал свои вещи. Потом сел в машину и завел двигатель. Выруливая с автостоянки, тяжелый автомобиль подскочил, словно наехал на кочку. В зеркале заднего вида Бланк увидел, что тело парня судорожно дернулось. Но в слабом красном свете задних подфарников он толком не разобрал, так ли это.
Урс Бланк подрулил к входу в отель «Империал», отдал швейцару ключи от автомобиля, взял у администратора ключ от номера. После горячей ванны надел пижаму, поверх нее домашний халат из альпаки[29] и заказал в номер натуральный бифштекс с салатом. Поужинал за письменным столом, изучая попутно документы, которые прихватил с работы, и в десять лег спать.
Около двух он проснулся от холода. Одеяло лежало в стороне — видимо, он сильно ворочался во сне. Пижама прилипла к телу. Лицо было влажным. Через полуоткрытое окно тянуло ночной свежестью. В парке у отеля дождь барабанил по листьям каштанов.
Бланк встал, закрыл окно, вытерся, сменил пижаму и, поправив одеяло, лег на сухую часть постели.
В темноте перед его глазами со всей отчетливостью встал образ бьющегося в конвульсиях молодого человека.
Он зажег свет и сел на край кровати. Сердце стучало, как после тяжелой физической нагрузки.
Неужели он переехал того парня? Умышленно? Или так получилось? Как расценить его поступок: бросил ли он человека на произвол судьбы? Или убил?
Урс встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Его неотступно преследовала мысль о необходимости что-то предпринять. Но внутренний голос нашептывал: «Забудь об этом. Ложись спать».
В три часа ночи он попросил подогнать ему из гаража машину.
Бланк ехал по пустынным улицам к лесопарку. Чем меньше оставалось до той злополучной автостоянки, тем медленней он двигался. У лесной развилки он заглушил мотор и выключил фары. Потом открыл окно. Дождь прекратился. При каждом очередном порыве ветра темные стволы деревьев трещали.
Когда глаза привыкли к темноте, он узнал поленницу при въезде на стоянку. Бланк подождал немного. Потом завел мотор и, не включая фары, выехал на парковочную площадку.
Она была пуста. Бланк почувствовал облегчение. «Надеюсь, — подумал он, — чувства постепенно придут в норму».
Он включил фары.
Направленный свет выхватил из темноты начертанные на асфальте контуры скрюченного тела.
Полчаса назад над холмами засветилась полоска рассвета. Извилистое проселочное шоссе блестело от сырости. Время от времени навстречу Бланку проезжал трактор или старенький «лендровер».
Нужную развилку он нашел с первого раза. Дорога вела через лес на поляну. А вот и та самая небольшая крестьянская усадьба. В доме и вокруг царила тишина. Услышав звук подъезжающей машины, залаяла собака.
— Тихо, Брама, — сказал Бланк, вылезая из автомобиля.
Собака сразу успокоилась и, виляя хвостом, бросилась обнюхивать гостя.
Ему пришлось долго стучать и кричать, пока в окне второго этажа не показалась растрепанная голова Джо:
— Ты рехнулся, сейчас шесть утра!
— У меня важное дело! — крикнул Бланк.
Спустя короткое время он уже сидел в непроветренной кухне. Джо развел огонь в маленькой дровяной печке-плите и поставил на нее алюминиевую кружку со старым остывшим кофе. Наконец и он сел за стол напротив Бланка.
— Ну, что у тебя за важность? — спросил он, не скрывая раздражения.
— В первый раз в грибах было еще что-то, чего не было во втором случае.
— С чего ты взял?
— Транс пошел по-другому.
— Раз на раз не приходится.
— Мои врачи говорят, он пошел по-другому, но не так.
Джо выглядел удивленным.
— Твои врачи? — переспросил он растерянно.
— Я прохожу лечение. Я болен. И если я не выздоровею, то держись.
— По условиям соглашения каждый действовал на свой страх и риск.
— Вовсе нет, если ты кое-что подмешал.
Джо повысил голос:
— Мы ничего не подмешиваем!
— Мои врачи говорят, что в грибах присутствовал какой-то синтетический наркотик.
— Твои врачи ни хрена в грибах не понимают.
— Их диагноз подтверждают мои симптомы.
Джо встал и что-то поискал.
— Ты куришь? — спросил он.
Бланк отрицательно покачал головой. Тогда Джо, покопавшись в переполненной пепельнице, извлек оттуда самый большой окурок и прикурил.
— Какие симптомы?
Бланк приподнялся и отвесил ему пощечину. Окурок описал дугу через всю кухню.
— Такие! — последовал ответ.
Джо испуганно вылупился на Бланка. Ладонью он держался за щеку:
— С ума сошел?
— Точно.
От печки раздалось шипение. Кофе закипел. Бланк встал, взял прихваткой кружку и, пронося мимо Джо, специально плеснул ему кипятком на руку.
Джо взвизгнул, бросился к раковине, заваленной грязной посудой, и подставил руку под холодную воду.
— Что еще было в грибах? — спросил Бланк.
Джо не ответил. Бланк подступил к нему сзади, продолжая держать кружку. Джо закричал.
— Сядь! — приказал Бланк.
Джо повиновался. Бланк навис над ним с кружкой в руке.
— Что там было кроме грибов?
— Только грибы. Клянусь.
Бланк занес кружку над его головой.
— Разные пропорции! — завопил Джо.
Бланк поставил кружку на плиту и подбросил в печку несколько поленьев.
— Остроконечные лысухи разных размеров.
— Покажи их мне.
Джо встал. Бланк пошел за ним с кружкой. Крутая лестница вела в спальню прямо под крышей. Воняло потом и грязным бельем. На полу валялся матрац с помятым постельным бельем.
— Где Шива? — спросил Бланк.
— В Индии.
Джо порылся в открытом шкафу и вытащил оттуда жестяную коробку. Они вернулись на кухню. Бланк поставил кружку на плиту и потребовал, чтобы Джо сел.
В коробке лежали два пластиковых пакетика. Джо высыпал их содержимое на стол. В одном были высушенные грибы большого и среднего размеров, в другом — маленькие.
— Крупные и средние остроконечные лысухи, или карликовые шалашики, — пояснил Джо.
— А те, совсем маленькие?
— Что еще за совсем маленькие?
— В первый раз был один совсем крошечный. Намного меньше, чем эти. — Бланк снова взял прихватку.
Джо колебался.
— Был один совсем маленький.
— Вот он-то мне и попался.
— Совсем-совсем крохотный? С ноготок?
— Самое большее с ноготь большого пальца.
Джо тяжело вздохнул.
— Что это было?
Джо подернул плечами. Бланк взял с плиты кружку.
— Я не знаю! — закричал Джо.
Бланк поднял кружку над его головой.
— Голубянка, голубянка, — на одном дыхании выпалил Джо.
— Что еще за голубянка?
— Очень редкий гриб.
— Насколько редкий?
Джо медлил с ответом. Бланк вылил немного кофе на пол рядом с ногой Джо.
— Я сам видел его первый раз в жизни, — промямлил Джо.
— А откуда ты знаешь, как он действует?
— Я не знал. Мне хотелось его испробовать. Произошла ошибка. Шива положила его к другим.
— Ты знаешь от кого-то, какое действие он оказывает?
Джо печально покачал головой:
— Мне ничего не удалось обнаружить.
— Откуда же тебе известно, что он содержит псилоцибин?
Джо захныкал:
— Догадался по его виду.
— А откуда тебе известно его название? — Последний вопрос Бланк почти прокричал.
— Я его сам придумал.
После обеда Урс Бланк снова сидел за своим рабочим столом. Он закрыл дверь в кабинет и попросил его не беспокоить. Перед ним лежала книга под названием «Учись различать грибы». Несколько страниц были отмечены самоклеящимися бумажками-памятками. Бланк то и дело поглядывал на страницу, вырванную из небольшого блокнота. На ней торопливым почерком Джо было написано:
Голубянка.
Шляпка: 7–9 мм, васильково-синяя, слизистая, блестящая, верхушка выпуклая, с желобками.
Спороносный слой: шафранно-желтый, ножка без наростов.
Высота ножки: 2–3 см, стройная, слабая.
Мякоть: по цвету такая же, как и сам гриб. Запах немного неприятный.
Споры: порошок розового цвета.
Места распространения: старые вырубки?
Бланк нашел голубянку гигантскую, peziza varia. Но этот гриб темно-охристого, почти коричневого цвета был диаметром от двух с половиной до двадцати сантиметров и считался съедобным, хотя и не особенно вкусным.
Единственным грибом, в некоторой степени соответствовавшим описанию Джо, оказался стальной рыжик. Стальной или васильково-синий оттенок — это дело личного цветового восприятия. Спороносный слой у одного — от цвета мяса до розового, у другого такое тоже случается. В конце концов, это близкие оттенки. Однако и в этом случае все упиралось в размер шляпки: от двух до пяти сантиметров, вместо семи-девяти миллиметров по версии Джо.
Бланк ничего не понимал в грибах. Но он не мог представить, чтобы их размеры столь сильно различались в молодом и зрелом возрасте.
Он отметил еще несколько экземпляров. Однако, кроме окраски, они ничего общего с голубянкой не имели.
Джо смог немного сообщить о месте, где нашел свой гриб. В прошлую осень, как, собственно, каждый год, он организовал альтернативный поход за грибами. Вечером, когда молодые люди сели разбирать трофеи, гриб оказался среди прочей хаотически сваленной добычи. Узнать, кто именно его нашел, не удалось. Джо даже не мог бы с точностью указать место, где они бродили в тот день. Может, в смешанном лесу неподалеку от старого лесоповала — эти места он показал Бланку на карте. А может, где-то в другом районе. Группа закончила поход незабываемым грибным ритуалом. Это было едва ли не единственным событием, которое Джо сохранил в памяти о тех днях.
Завершало книгу описание синего молочника и желтого болотноцвета — скользких несъедобных грибов. Однако ни малейшего указания на крошечный грибок васильково-синего цвета он там не встретил.
Бланк встал и сунул книгу о грибах в свой портфель. Он спешил оказаться на улице до того, как им окончательно овладеет парализующее чувство раскаяния.
У Рольфа Блазера были седые, жесткие, коротко стриженные волосы и плохие зубы. Он сидел в синем «опеле» и записывал кое-какие детали в протокол. Служебный автомобиль был единственным местом, где он никому не мешал. Вся площадка перед домом была занята пожарными машинами, шлангами, насосами, генераторами, автомобилями и тракторами.
В отделение пожарной охраны местной общины предусмотрительно позвонил крестьянин с соседней усадьбы, заметивший над лесом столб дыма. Рольф Блазер надел пожарную униформу, сел в свой «лендровер» и выехал к месту происшествия — хутору Еловый Двор.
К этому времени дом уже полыхал вовсю. Охотничья собака Брама носилась по двору и лаяла на огонь.
Пожарная команда общины состояла из крестьян окрестных дворов. Все на момент тревоги были заняты своими делами. Когда они прибыли на место, огонь успел перекинуться на буковое дерево за домом. И хотя пожарная команда регулярно отрабатывала действия на такие случаи, раскатка и подсоединение шлангов заняли немало времени. Тушить пришлось не только остатки дома, но и охваченный огнем лес. Ситуацию удалось взять под контроль только благодаря пришедшей на помощь профессиональной команде пожарных и экскаватора, выделенного ближайшей строительной фирмой. Экскаватор прорыл противопожарную канаву, изуродовавшую старый лес.
Хутор Еловый Двор выгорел до фундамента.
Крестьяне в касках и пожарных поясах окружили пепелище, рассуждая о причине пожара. Общее мнение: неосторожное обращение с огнем. Хозяин был то ли пьян, то ли находился под действием наркотика, и вот вам результат. Чудо, что этого не произошло раньше.
Один из профессиональных пожарных, ковырявшихся в тлеющих остатках, подошел к «опелю» Блазера и сообщил:
— Мы тут кое-что нашли.
Блазер достал из багажника резиновые сапоги, надел и, осторожно выбирая дорогу через залитую водой и пеной поляну, направился к бывшему дому. Здесь он забрался на развалины к пожарным, которые сгрудились вокруг какого-то предмета.
Блазер сразу понял, о чем идет речь. Ему не впервые приходилось видеть на пожарищах эти черные комки с трудно узнаваемыми признаками человеческого тела.
— Нам нужен гроб, — обратился он к одному из пожарных.
Блазер вернулся к машине и связался со своим управлением.
Альфред Венгер принимал пациентку. Но Люсиль настояла, чтобы он подошел к телефону: крайний случай, речь идет об Урсе Бланке.
— Ты уже слышал? — Люсиль перешла на «ты» с тех самых проведенных на природе выходных. — Джо сгорел. — И она рассказала ему все, что ей было известно. В частности, о том, что дом сгорел полностью, а с ним и пол-леса.
— Но почему ты решила, что в этом «крайнем случае» замешан Урс? — спросил Венгер.
— Я разыскиваю его со вчерашнего вечера, чтобы рассказать об этом происшествии. Но его нигде нет. Ни в отеле, ни на работе. Мобильник тоже отключен. Никто не знает, куда он подевался.
— Я тоже не знаю.
Люсиль на мгновение смолкла.
— У меня нехорошее предчувствие. В последнее время его что-то тяготило. А теперь еще эта история с Джо.
— Не вижу тут никакой связи. — В голосе Венгера появились нотки нетерпения.
— Во всем этом есть некая связь, — ответила Люсиль. — Всего лишь неделю назад мы ночевали там в типи. А теперь вот Джо мертв, а Урс исчез. Жуть какая-то.
— Люсиль, у меня сидит пациентка.
— Извини.
— Не волнуйся, — успокоил ее Венгер, перед тем как положить трубку.
Однако, отпустив пациентку, он позвонил секретарше Бланка. От нее он узнал, что вчера Урс появился в конторе только после обеда, закрылся у себя в кабинете на два часа, после чего вихрем куда-то улетел. С тех пор она не имела о Бланке никаких известий и даже не знает, что отвечать людям. Судя по тону, секретарша была сильно обеспокоена.
По прямому номеру в отеле тоже никто не отзывался. Администратор сказал Венгеру, что господина Бланка в отеле нет. На вопрос: «Когда доктора Бланка в последний раз видели в „Империале“», вразумительного ответа Венгер не получил.
Приняв еще двух пациентов, он позвонил Эвелин и как бы между прочим, чтобы она ничего не заподозрила, спросил:
— Послушай, я ищу Урса. Ты не знаешь, где он?
— И ты не нашел ничего лучшего, чем спросить у меня?
— Ни в конторе, ни в отеле не знают, где он. Со вчерашнего дня.
— Есть причина для волнений? — поинтересовалась Эвелин.
Венгер медлил.
— Что с ним, Альфред?
— Он сам не свой. В последнее время.
— Да, мне тоже так показалось, — саркастически заметила Эвелин.
— Скажи ему, если увидишь, пусть позвонит мне.
То ли по короткой паузе, перед тем как сказать «да», которую можно было принять за сомнение, то ли по ноткам в голосе, а всего вероятней — по многолетнему опыту работы с людьми Венгер догадался, что она говорит неправду. В любом случае, отпустив последнего пациента, он решил прямиком поехать к Эвелин.
Эвелин не подала виду, что удивлена этому неожиданному визиту, и провела Венгера в гостиную.
— Не откажешься от стаканчика вина?
Она принесла два стакана и ополовиненный графин с красным вином. Разливая вино, Венгер украдкой посматривал на Эвелин и подметил, что ее движения больше не выдавали глубокое разочарование жизнью, как во время его последнего визита. И глаза уже не выглядели потухшими.
— Он здесь, верно?
— Он взял с меня обещание не выдавать его.
Пока они пили вино, Эвелин рассказала, как было дело. Вчера вечером, вскоре после наступления темноты, в дверь позвонили. Она открыла. В дверях стоял Урс. Одежда перепачкана, на ботинках комья грязи. Она его впустила. Они перекусили на кухне, как в прежние времена.
Урс был немногословен. Сказал лишь, что переживает кризис. Что дошел до точки, не знает, что делать дальше. Что ему нужно на несколько дней уединиться, чтобы разобраться в себе.
По ее словам, с того времени он не выходил из своей комнаты. Завтрак она поставила ему у постели. Хотела пригласить к обеду, но он спал и продолжает спать до сих пор. К завтраку он так и не прикоснулся.
— Что с ним, Альфред?
— У него депрессия.
— Урс и депрессия? Отчего?
— Если бы мы могли сразу знать причины.
— Любовная тоска?
— Нет. Боюсь, кое-что посерьезней.
— Понимаю. Ты не можешь говорить.
Венгер подтвердил.
— Но если тебе небезынтересно мое мнение — таким, каким Урс был вчера, он мне больше нравится. Несколько недель назад от него исходил просто леденящий холод, аж страшно было.
Венгер кивнул, соглашаясь.
— Ты тоже это заметил?
Открылась дверь. В гостиную вошел Бланк в халате, небритый, с растрепанными волосами. При виде Эвелин и Венгера у него на лице появилось нескрываемое отвращение.
— Я так и думал.
— Он сам догадался, клянусь, — попыталась защититься Эвелин.
Бланк подсел к ним за столик.
— Тебе дать стакан? — спросила Эвелин.
Бланк отрицательно покачал головой.
Они сидели молча в свете торшера. На их отражение в оконном стекле накладывались далекие огни города.
— Хочешь сказать что-нибудь? — спросил Венгер.
Бланк пожал плечами.
— Может, мне выйти? — спросила Эвелин.
Бланк опять пожал плечами.
Эвелин оставила их вдвоем, прихватив свой стакан.
Венгер пригубил вина и произнес:
— От кого ты прячешься?
Бланк задумался.
— По-видимому, от самого себя.
— Что-то произошло?
— Нет. Но чувство вины меня доконало.
— Может быть, появилась новая причина?
— И старых достаточно.
— Где же ты так изгваздался?
— Изгваздался?
— Ну да, Эвелин сказала, что ты явился по уши в грязи.
— Вот как? В лесу. Лес меня успокаивает. Забавно, правда?
— Последний раз ты чувствовал себя хорошо в лесу.
— Да, от того раза у меня остались приятные воспоминания.
Венгер плеснул себе вина.
— Скажи, существуют ли психотропные грибы, действие которых основывается не на псилоцибине, а на каком-нибудь другом веществе? — спросил Бланк.
— На псилоцине, серотонине, беоцистине, насколько я знаю.
— А могло так случиться, что в первый раз среди грибов оказался один из таких и поэтому мой второй транс пошел совсем по-другому?
— Не исключено.
— Считаешь, стоит выяснить поподробнее?
Венгер ответил, внимательно наблюдая за реакцией приятеля:
— Тут есть проблема.
— Какая проблема?
— Джо мертв. Сгорел вместе с домом и подворьем.
— Надо же. — В голосе Урса не прозвучало ни удивления, ни испуга, ни разочарования. Он сказал «надо же» так, как говорят, принимая новость как нечто данное, как факт, который следует учитывать при составлении планов на будущее.
У Венгера отлегло от сердца:
— В любом случае я не посоветовал бы тебе идти на дальнейшие эксперименты с грибами. Даже с меньшими дозами. Слишком сомнительно, слишком рискованно. Я по-прежнему за анализ.
Бланк покачал головой.
— Что ты намерен делать?
— Мне нужно на время уйти от всего.
— Думаешь, здесь для этого самое подходящее место?
— Что ты предлагаешь?
— Ты же сам сказал, что лес тебя успокаивает. Я знаю одно местечко в лесу. Великолепный дом, прекрасные окрестности, выученный персонал, хорошая еда. Правда, недешево.
— Отель?
— Что-то в этом роде.
— Господин доктор Бланк снова объявился. Угадай с трех раз — где.
— У мамочки?
— У мамочки.
— Он сам тебе позвонил?
— Нет, его психиатр.
— О, пардон. — Пат вылила остаток ликера себе в рюмку и подняла ее, приветствуя подругу.
— Довольно о докторе Бланке, — сказала Люсиль.
Эшенгут представлял собой небольшой патрицианский замок XVIII века, с крестьянской усадьбой и необходимыми хозяйственными строениями, домом для персонала и флигелем, пристроенным в восьмидесятые годы — в период наивысшего расцвета клиники.
В Эшенгут отправлялись те, кто мог позволить себе в комфортной обстановке оправиться от инфаркта, избавиться от алкогольной зависимости или лишнего веса. В клинике можно было также омолодить клетки или переждать, пока зарубцуются следы косметических операций. Учреждение специализировалось на восстановлении организма после всякого рода кризисов и готово было предоставить состоятельным лицам все условия для этого.
В случае Урса Бланка речь шла о депрессии вследствие общего истощения. Эту формулировку Урс предпочел «истощению нервной системы». По его мнению, она вызывала меньше подозрений.
В конторе «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк» этот диагноз был встречен одновременно с тревогой и облегчением. С тревогой, потому что он означал: некоторые особо важные поручения остались без исполнителя. С облегчением, потому что он объяснял странное поведение Бланка. Конечно, партнерам хотелось бы услышать более убедительное основание для временной нетрудоспособности Бланка, например инфаркт или выпадение межпозвонкового диска. Но депрессия вследствие общего истощения, как пояснил д-р Венгер, лично проинформировавший компаньонов Бланка, позволяла надеяться, что его состояние будет истолковано как переутомление на работе. Переработка для хорошего адвоката по экономическим вопросам всегда считалась уважительной причиной временного удаления от дел.
В любом случае им удалось склонить всех клиентов Бланка к принятию переходного решения. Даже Хювайлер в конце концов согласился не забирать поручение у конторы. Временно делами Бланка обещал заняться д-р Гайгер. Тяжелую часть работы Гайгер взвалил на плечи Кристофа Гербера, ассистента Бланка. Гербер был уже введен в курс дела и знал стиль работы своего непосредственного начальника. Как Гайгер заверил Хювайлера, «это второй Бланк».
Эшенгут приятно поразил Урса Бланка. Персонал вел себя тактично. Врачи не навязывались. Пациенты держались обособленно. Большинство из них с радостью предпочли бы, чтобы их оставили в покое. Некоторых Бланк временами встречал в плавательном бассейне или тренажерных залах. Еду приносили в персональную палату, размещавшуюся в одной из замковых башен. Окна палаты в разных направлениях выходили на ясеневый лес, в котором, собственно, и находилась клиника.
Бланк проводил в лесу почти все время.
Иногда он просыпался с первыми лучами солнца. Вставал к открытому окну и слушал, как птицы приветствуют новый день. Многоголосый щебет и звонкие трели сливались в один голос, и казалось, что этот голос принадлежит одному живому существу.
Вот и сегодня Бланк оделся и, тихонько ступая по скрипящей лестнице, вышел во двор. Он пересек двор перед усадьбой. В коровнике горел свет, из окон доносились звуки «лендлера» и шум доильного аппарата. Бланк выбрал одну из уводящих в лес тропинок, которые разбегались в стороны сразу за большим огородом. Чем ближе он подходил к лесу, тем быстрее шагал. Как будто хотел добраться до убежища перед сильным дождем.
Стоял конец мая. Листва на ясенях появилась каких-нибудь две недели назад, и от этого в лесу было много света. Сочная лесная почва все еще была покрыта желтым липовым цветом и зеленчуком. То здесь, то там сверкали белые пятнышки запоздалой дубравной ветреницы.
Пройдя несколько сот метров, Бланк свернул с тропинки и пошел туда, где, как ему показалось, были самые плотные заросли. Туда, где желтоватые стволы ясеней сменялись мшистыми яворами, где в тени могучих крон произрастали черемуха, орешник и бересклет, там ему было хорошо. Он любил такие места, куда, судя по всему, годами не ступала нога человека. Он садился на камень, или гнилой ствол, или просто на мягкую лесную траву и пробовал стать частью леса.
Иногда после нескольких часов у него получалось ухватить тень того ощущения, какое он пережил в день своего повторного транса, когда лес превратился в морское дно. В такие дни он возвращался в Эшенгут словно освобожденный.
На второй неделе Бланк обнаружил грибы. Он как раз возвращался из леса. Грибы росли на обочине тропинки аккурат в том месте, где он утром свернул в лес. Сначала он принял их за обыкновенные круглые камешки, поскольку шляпки грибов были разных оттенков — от светлого серого до темного серо-голубого. Только опустившись на корточки, он разглядел, что это грибы. Бланк выдернул один из мягкой почвы. Шляпка гриба имела форму колокола со складчатой окантовкой, как у старой кожи. Ножка светло-серая, хотя кому-то она могла показаться и светло-голубой. В основании ножка утолщалась. Такого признака в описании голубянки он не припоминал. Кроме того, гриб был значительно крупнее. Молодые экземпляры напоминали яйца на ножках.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |