Джон расположился так, чтобы его гример смогла подготовить его. Гарри принесла ему кофе и сэндвич.
- Он остается, - пробурчала она.
Джон посмотрел поверх нее туда, где, говоря по телефону, в кресле режиссера сидел Шерлок.
- Ха, скорее всего, после того, что сделал я, он просто не хочет выглядеть идиотом.
Гарри взмахнула головой.
- Ты не понимаешь. Он не делает такого. Я только что поговорила с Салли. Она сказала, что никогда не видела, чтобы он подавал реплики кому бы то ни было. Даже когда его просили.
- Я должен почувствовать себя особенным, - Джон вздохнул. – Мне интересно, не станет ли он злиться после того, как все закончится. Он будет практически свободен в течение последующих нескольких дней. Я знаю достаточное количество актеров, которые могли бы начать ныть, чтобы подобную сцену передвинули на более позднее время в расписании, так, чтобы не пришлось сниматься, а потом томиться в ожидании.
- Не думаю, что он так поступит. По крайней мере, я основываюсь на том, что слышала.
- А что ты слышала?
- Ты был в курсе того, что он не внес никаких изменений в контракт? Ни одного!
- Серьезно? Ни одного?
Джон всегда думал, что это он ведет себя покладисто при подписании договора, но даже у него были некоторые требования, одно из которых заключалось в том, что Гарри будет его личным ассистентом на съемочной площадке. Некоторые изменения касались условий проживания и прочих мелочей. Ничего необычного, но он тщательно следил, чтобы их вносили в контракт.
- У него репутация эдакой дивы, но основные его требования касались творческого процесса. Его не волнует, как выглядит его трейлер, или какой марки воду ему предоставляют. Салли говорит, что его волнует только работа. Как же она сказала? Все остальное – незначительные детали.
Джон вздохнул.
- Должен признать, я думал, он будет вести себя, как примадонна. Ну, знаешь, гневаться, если ему не дадут натуральный йогурт с особым вкусом или что-то в этом духе.
- Все как раз наоборот.
- Ну, так это просто прекрасно. Как раз в тот момент, когда я подумал, что он не может быть еще более странным.
***
Когда был объявлен перерыв на обед, Шерлок взял сценарий и бумагу, и был готов удалиться.
- Шерлок! – торопливо позвал Джон.
<i> «Господи Боже, что теперь?!» </i>
- Да?
- Я просто хотел поблагодарить за то, что ты помогал во время моего крупного плана.
Шерлок отвел плечи назад. Он не мог толком объяснить, почему решил поступить именно так. Джон сделал это для него, но он был не первым актером, который помогал ему подобным образом, и это вряд ли могло вызвать такую взаимность.
- Надеюсь, это помогло.
- Конечно, определенно. Я думаю, что все прошло как нельзя лучше. А ты?
Боже, мужчина был похож на щенка, который мечтал о том, чтобы ему почесали брюшко. Но, надо сказать, Шерлок и правда был удовлетворён съемками. Он даже начал чувствовать некий оптимизм, надеясь теперь, что, возможно, фильм не будет загублен неуклюжей игрой этого человека. Но он не хотел забегать вперед. Единственное, что он мог контролировать - была его собственная игра.
- Это была основа, от которой мы сможем отталкиваться в дальнейшем, - ответил он.
Джон почувствовал себя опустошенным. Честно сказать, это даже отдалено не походило на ту поддержку, на которую он рассчитывал.
- Что же, думаю, я не увижу тебя в течение нескольких дней.
- Вероятно.
Шерлоку предстояло сняться в ряде промежуточных сцен, где был только Бенджамин, но, в общем и целом, он был не нужен до того момента, как начнут снимать эпизоды после суицида Джеймса.
- Я буду выполнять двойную работу. Ты видел актера, который будет изображать Джеймса? Он потрясающий. Просто восхитительный. Выглядит прямо как я. Со спины особенно.
- Так и должно быть. Хорошего дня, Джон, – он кивнул, прекращая разговор, повернулся и ушел.
Салли последовала за ним, возмущенно пыхтя.
- Ты что-то хочешь сказать, Салли?
- Ты мог бы быть более любезен с ним, знаешь ли.
- Я никогда не задумывался над уровнем своей любезности ранее, и это первый раз, когда ты обратила внимание на подобные детали. Все еще лелеешь свою пылкую любовь?
- Не в этом дело. Ослабь немного хватку.
- С чего бы это?
- Та сцена была потрясающей, и ты знаешь это, но не можешь признать.
- Любой может справиться с подобной сценой. Встреча незнакомцев, мгновенная неприязнь, повод задуматься. Это как эпизод в школьном спектакле. Он не сделал ничего такого, что заставило бы меня изменить свое мнение о его способностях.
- Шерлок, я клянусь…
- Салли, - сказал он, устав от разговора. - ты можешь мне дать тот сценарий, который прислал Терренс? Спасибо. Я буду в своем трейлере.
Она посмотрела на него взглядом, говорящим: «Мы еще не закончили», и отправилась к машине, чтобы поехать обратно в отель. Шерлок проделал оставшийся путь до трейлера, желая только одного: побыть в тишине.
Он вздохнул, скинул обувь и сел на долгожданный удобный стул, чтобы читать до тех пор, пока его не позовут.
***
В районе десяти часов появилась Салли, держа в руках пакеты с едой на вынос. Наступил второй день съемок, и Шерлок был в нетерпении. Он страстно желал поскорее добраться до кульминации этой истории: его отношений с Марком, его кризиса уверенности в себе, случая с врачебной ошибкой. Пока же он изучал сценарий в поисках мельчайших деталей, меряя шагами гостиничный номер.
- Я принесла тебе тофу с чесноком, - сказала Салли, размещая пакеты на кофейном столике.
- Не голоден, - рассеяно ответил он. – Где ты была весь день?
- Я была на съемочной площадке, смотрела, как снимают сцену, – она уперлась руками в бедра. – Шерлок, тебе действительно следует посмотреть, что там происходит.
Эта фраза привлекла его внимание.
- Почему? Все настолько плохо? О, Боже, он не справляется с ролью брата-близнеца, да?
- Я просто… - она встряхнула головой. - Мне следует принести тебе отснятый материал. Тебе надо увидеть это. То, что он делает.
- Что же он делает?
- Я клянусь, если бы я не знала, я бы подумала, что они нашли двух разных актеров, которые просто случайно похожи настолько, чтобы сыграть Марка и Джеймса. Он… он потрясающий. Я даже не могу описать. Все говорят об этом.
- Конечно, все они впечатлены. Им платят за это.
- Нет, это не так, ты прекрасно это знаешь. Съемочная группа повидала всякое, их сложно чем-то впечатлить. Это похоже на… - Салли подбирала слова. – Когда он играет Джеймса, он почти такой же, но не совсем. Он отличается ровно настолько, чтобы это было крайне очевидно. И он так убедительно передает эту любовь и близость между братьями, что ты действительно можешь почувствовать ее.
- Салли, ты меня поражаешь. Ты никогда не была настолько сентиментальной.
- Ты бы тоже был таким, если бы посмотрел, как играет твой партнер. И я действительно имею в виду <b>играет.</b> Этот человек может играть. Я не знаю, как он работал над этими коммерческими проектами в течение десяти лет, но он просто зарывал свой талант в чертову землю.
- Хорошо, я все понял.
- Но ты мне не веришь.
- Салли, я отказываюсь верить в то, что <i>Джон Ватсон</i> скрывал особый драматический дар без какой-либо видимой причины, пока был поглощен съемками в романтических комедиях. Это противоречит любой логике.
- Завтра у него будет важная сцена. Ты придешь посмотреть?
- С чего бы мне? Я знаю, как он сыграет. Это будут эмоции напоказ, стоны, он будет рвать одежду на себе, очень по-оскаровски. Это будет очевидно и доступно. Это впечатлит среднестатистического американца, но никто не прочувствует сцену до конца. Такова его работа, не правда ли? Доносить чувства, но не чрезмерно? Показывать эмоции, но не слишком? Это все будет весьма карикатурно, но именно так он и сыграет.
- Приходи и посмотри. Я хочу, чтобы ты пришел. Ты знаешь, я могу сделать твою жизнь невыносимой.
Шерлок вздохнул. Он бы не смог отвязаться от нее, если бы не согласился.
- Хорошо. Я приду. Ты довольна?
- Да. Очень. Теперь съешь этот тофу, пожалуйста? Я снова начинаю видеть твои ребра.
***
«Большая сцена» - так съемочная группа называла тот эпизод, который технически должен был быть снят за один дубль. В офисном здании, которое они использовали как декорации для юридической фирмы Марка, было свободное помещение, которое они переделали в комнату Джеймса, потому что менеджер по подбору натуры не смог найти подходящего помещения. Преимущество этого выбора было в пространстве. В свободном офисном помещении не было перегородок, которые присуще квартире, и поэтому камерам было куда двигаться.
Второй плюс этого помещения открылся, когда на площадку вошел Шерлок: все актеры и вспомогательный персонал толпились на сцене, вне зависимости от того, были они задействованы в съемках или нет, поэтому Шерлок смог спокойно прокрасться в самый дальний угол, так, чтобы Джон не увидел его.
Он осторожно передвинулся поближе к мониторам, оставаясь незаметным. Джон и Энг были на площадке вместе с дублером, исполняющим роль Джеймса. Шерлок сохранял спокойствие и старался не попадаться им на глаза, не желая привлекать к себе внимание. Энг отошел к камере. Оператор-постановщик занял свое место, Джон начал готовиться к сцене.
Все замолчали. Клара попросила еще большей тишины. Джон встал позади двери в спальню. Было четко определено, что сцена начнется с того, что он заходит в комнату. Дальнейшие же действия зависели от него.
Шерлок обнаружил, что затаил дыхание. Волнение постепенно зарождалось внутри него.
Энг сказал: «Мотор!». Камеры развернулись. Джон вошел в комнату, и Марк увидел тело своего брата, яркая кровь была разбрызгана по стене, в руках он все еще сжимал пистолет.
Шерлок ждал. Стонов, вскриков, посыпания головы пеплом. Слез, рыданий, увещеваний, проклятий и ожидаемой театральности.
Но все, что он услышал – это была тишина. Можно было бы даже, прислушавшись, уловить звук падающей булавки. Было так тихо, что он слышал, звук работающей камеры. Он следил за мониторами.
Марк прошел вперед, сохраняя внешнее спокойствие, но его шаги были тяжелыми, хотя эта тяжесть походки была заметна не сразу. Он взял пистолет из рук Джеймса, отошел и разрядил оружие одним быстрым уверенным движением. Марк отбросил пистолет и оттолкнул его в сторону, а потом начал двигаться к телу своего брата. Два шага, пауза. Два шага, пауза. Его взгляд скользил туда и обратно, чуть задерживаясь на обезображенном лице Джеймса.
Шерлок осознал, что Джон не собирается играть так, как он ожидал. Он не проронил ни слова. Не стонал. Шерлок смотрел, как развивалась сцена, и то, что он видел, невозможно было описать словами. Это был холод, безжалостная хватка шока, когда весь мир человека рушится на глазах. Шерлок видел это в незаметных быстрых жестах и мимолетных взглядах Джона, который держал все полностью под контролем, хотя казалось, что все это происходит спонтанно. Это было чрезвычайно драматично, и на несколько мгновений Шерлок забыл, что смотрит на актерскую игру. Когда Марк, наконец, стал плакать, как человек, чья душа разрушена горем, стало страшно. Шерлок услышал, что люди сзади всхлипывают.
Сцена длилась еще несколько минут. Была сказана пара реплик, очень коротких. Какие-то из них были импровизацией Джона. Шерлок смотрел на мониторы, не отрываясь, ощущая все возрастающее волнение в груди.
<i> «Этот фильм будет бомбой замедленного действия».</i>
Наконец-то Энг крикнул: «Снято!» и вся съемочная площадка взорвалась от аплодисментов. Джон выпрямился, маска Марка спала с его лица, и он широко улыбнулся. Шерлок осмотрелся в поисках Салли, поймал ее взгляд и кивнул головой.
- Ну как? – спросила она, изгибая бровь.
Но Шерлок не собирался признавать ее правоту.
- Я хочу посмотреть отснятый материал за последние два дня. Ты могла бы мне достать пленку?
- Дай мне два часа.
- Хорошо, - он еще раз посмотрел туда, где Энг и Джон что-то сосредоточенно обсуждали. - Я, пожалуй, пойду, пока он меня не заметил.
- Разве я тебе не говорила? Ты <i>видел это?</i>
- Видел.
- И?
Шерлок вздохнул.
- Достань мне отснятый материал. Пожалуйста, Салли.
Он вышел и направился к своей машине. Эту сцену будут снимать еще какое-то время, но он понял, что не может больше смотреть. Шерлок боялся, что если останется, то обнаружит то, что уже и так понял: Джон Ватсон как актер может быть лучше, чем он.
***
Просматривая материал, отснятый за последние несколько дней, на протяжении которых Джон играл Марка и Джеймса, Шерлок испытал целую гамму разнообразных эмоций.
Во-первых, он был поражен тем, что видел, сражен истинным удовольствием от просмотра того, как тот труд, которому он посвятил всю свою жизнь, другой актер с гораздо меньшим уровнем подготовки прекрасно выполняет.
Во-вторых, он завидовал тому, что не мог понять, каким образом он это делает. В-третьих, ему стало легче, когда он понял, что Джон не провалит своей игрой этот фильм.
В-четвертых, он был в бешенстве.
Он собирался пойти. Прямо сейчас. Его не волновало, что уже перевалило за десять вечера, и было немного поздновато для разговора. Он собирался пойти и поговорить с этим мужчиной, и выяснить у него, как такое возможно. Он будет задавать вопросы. И обязательно получит ответы на них.
Шерлок встал, продел руки в рукава своего пальто, прошагал к двери и открыл ее нараспашку.
Джон Ватсон стоял на пороге, с поднятой рукой, явно намереваясь постучать в дверь секунду назад. Его челюсти были сжаты, а глаза блестели.
Джон оттолкнул своего партнера по съемкам и прошел внутрь. Шерлок вернулся обратно в комнату, немного пораженный тем, что его планы были нарушены.
- Я знаю, ты думаешь, что я бездарность, - сказал Джон вместо вступления, уперев руки в бедра. – Я знаю, что ты презираешь меня и мою карьеру. Но какого черта ты ходишь и спрашиваешь о моем отснятом материале? Ты и так был не уверен во мне, а теперь еще собираешься контролировать меня? Ты меня довел, Шерлок Холмс. А ведь я следил за тобой. Очень давно. Я думал, что ты фантастический, что ты чертов гений. Никто не может делать то, что делаешь ты. И шанс работать с тобой заставил меня желать участия в этом проекте еще больше. Я слышал, что ты считаешь, будто никто не может сравниться с тобой, но я думал: «Нет, он не может быть настолько плохим человеком». Что ж, я ошибался. Ты еще хуже!
- Я тебя довел? – спросил Шерлок. – Это сделал я? А как насчет тебя, Джон Ватсон? Ты позволяешь мне говорить гадости о твоих фильмах, о твоей карьере, о твоей игре, но все это время ты знаешь. Знаешь, на что способен, и практически ничего не говоришь в свою защиту. Ты просто позволил мне думать, что ты бездарный актеришка, хотя, черт возьми, это не так!
Джон отступил назад, теряя свою уверенность.
- Чт…что?
- Та сцена, которую снимали сегодня. За эту сцену опасались больше всего.
У Джона расширились глаза.
- Ты был там? Ты видел?
- Я был там. Только я не знаю, что именно видел. Поэтому я и попросил принести мне отснятый материал, чтобы попытаться разгадать эту загадку. Мне нужно было разгадать <i>тебя.</i>
- Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты сейчас говоришь.
- Я говорю тебе, что то, что я увидел…тебя, на съёмочной площадке – это была одна из самых лучших сцен, которые я когда-либо мог наблюдать, а, поверь, я видел несколько охрененно хороших актёрских работ, Джон. А теперь ты объяснишь мне, как такое возможно: ты был способен на подобный уровень игры все это время, и, тем не менее, позволил всем думать, позволил <i>мне</i> думать, что ты всего лишь подмастерье, работающий за деньги?
Джон поднял руки.
- Просто чтобы прояснить, то есть ты думаешь, что я был хорош сегодня?
- Хорош? <i>Хорош?</i> Великолепен, приятель. Ты знаешь, что ты сделал. Ты был там.
- Ясно, то есть ты думал, что я был хорош и ты… взбесился? Я предполагал, что ты почувствуешь облегчение!
- Я и почувствовал облегчение. А еще я восхищён, я слепо завидую, и я совершенно точно взбешен.
- Чем именно? Ты взбешен тем, что я на что-то, да <i>способен?</i>
- Мне не нравится, когда из меня делают дурака.
Ватсон встряхнул головой.
- Ах, ну конечно. Мир вращается вокруг тебя. Даже когда речь идет о моей карьере и обо мне, ты можешь думать только о собственной персоне.
- Нет, ты, чертов придурок, я не думаю о собственной персоне. Я думаю о том, <i>что мы делаем. </i> Как ты мог? Как ты мог, принимая участие в этих низкопробных фильмах, позволить своим способностям оставаться невостребованными и неоцененными? Таким образом ты отказался от потрясающих ролей, которые мог бы получить, ты не дал возможности всем остальным актерам разделить экран с тобой, ты не дал <i>себе</i> возможность узнать, кто ты есть как профессионал! Да знаешь ли ты, сколько исполнителей тратят всю свою жизнь на то, чтобы сделать то, что ты делаешь, судя по всему, абсолютно естественно? Ты просто плюешь им всем в лицо, каждому, включая меня, когда не делаешь все от тебя зависящее, чтобы эффективно использовать свой талант. Это нечестно. Это <i>оскорбительно.</i>
- О, теперь, значит, я оскорбил тебя своей карьерой. Это становится все интереснее и интереснее.
- Что это было, Джон? Лень? Соглашаться на легкие сценарии, чтобы не приходилось усердно работать? Сниматься с менее профессиональными актерами, чтобы всегда на их фоне выглядеть лучше?
Джон посмотрел на него с яростью во взгляде.
- Заткнись, ты, привилегированный щеголь. Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем рассуждаешь.
- Тогда объясни мне.
Он вздохнул и провел рукой по и без того взъерошенным волосам.
- Хорошо. Да. Я могу играть. Я знаю. Я всегда это знал. Но ты не имеешь ни малейшего понятия обо мне и о моей жизни. Ты не знаешь, что двигало мной. Ты из богатой семьи, частная школа, работа. А я - нет. Мои родители были так бедны, что мне, и моим братьям, и сестрам… иногда нам приходилось рыться в мусорных баках, чтобы найти себе еду. Мы ютились в полупустой государственной квартире, и видели, как люди вокруг нас умирают от передозировки, или от обычной простуды, которая перерастала в воспаление легких.
Армия – это был единственный выход для меня. И я все еще был бы там, если бы не получил ранение. Не знаю, что привело меня в драматический кружок, но именно там я узнал, что у меня есть способности, востребованные на рынке. Как будто я получил билет в новую жизнь. Возможность быть уверенным в том, что никто в моей семье не будет ни в чем нуждаться, особенно мои постаревшие родители. Поначалу работа была увлекательной. Я хотел показать то, на что способен. Но когда я получил первый чек на большую сумму, и смог купить родителям дом, нанять сиделку на полный рабочий день, когда я смог отправить своих племянниц и племянников в школу, смог устроить свою сестру на работу, помогая тем самым излечить ее от алкоголизма…что ж, все что тогда меня волновало, это чтобы так и продолжалось дальше.
Поэтому я соглашался на первые попавшиеся фильмы, которые мне предлагали, и те, за которые больше всего платили.
Если ты думаешь, что я растратил и предал свой талант, то я тебе честно скажу, что мне похрену. Если благодаря этому моя семья не бедствует, и я могу о них заботиться, то, да, я с радостью буду продолжать расточать свой талант, – Джон остановился и сделал глубокий вдох. – Знаешь, я ведь практически отказался от этого фильма. Содерберг предложил мне роль в этой драме, «Саванна», в которой уже задействована половина города. Там больше платят. И первый раз за всю свою карьеру я выбрал материал не потому, что он хорошо оплачивается. Это было нелегко. И, знаешь, что меня привлекло в этой работе? Ты. Я знал, что ты дал согласие, и я не мог отвергнуть это предложение. Я был чертовски напуган таким риском, но я сделал этот выбор, потому что работать с кем-то вроде тебя - это то, на что я уже не смел надеяться. Поэтому не говори мне, что я не заслужил этот сценарий или, что я не достоин твоего присутствия здесь, и не смей мне говорить, что ты оскорблён тем выбором фильмов, которые я делал, что, кстати говоря, не твое, блять, дело…
Джон замолчал. Шерлок просто сидел и смотрел на него. Все то время, пока длилось мучительное молчание, им казалось, что они стали героями какого-то фильма, напряженно сидящими с опущенными глазами и не смеющими начать разговор.
- Тебе нужно преуспеть в этой роли, - сказал Шерлок, и это был не вопрос.
- Очень.
- Как и мне, - он приподнял подбородок и расправил плечи. – Приступим к работе тогда?
- О Боже, да.
***
<i>Примечание автора:
1. Ассистент режиссера. Обычно их несколько, они распределены в определённой последовательности. Ассистенты выполняют много ежедневных организационных моментов во время съемок;
2. Оператор-постановщик, также известен как кинооператор. Ближайший напарник режиссера. Оператор ответственен за то, в каком виде фильм будет сниматься;
3. Отснятый материал - пленка с отснятыми сценами за весь съемочный день (обычно длительностью около десяти часов). Такой материал отсматривает режиссер или продюсер, или, иногда, актеры после серии дублей, а потом пленка отправляется в студию, чтобы там могли следить за процессом съемок;
В этой главе есть только одна отсылка к реальным событиям. Тот эпизод, где Энг выдает эти не особо понятные описание гор и снежных вершин Шерлоку и Джону. Этот момент взят из интервью с Джейком Джилленхолом о съемках фильма «Горбатая гора». Он рассказывает, как Энг сказал ему и Энн Хетуэй: «Вы идете вместе, как вода и молоко». После этих слов все закивали, так, как будто поняли, о чем идет речь, а тем временем Джейк думал про себя: «Я вообще не понимаю, что он имеет ввиду».</i>
========== Глава 4 ==========
<i>Съемки фильма: вторая неделя</i>
- Доброе утро, - сказала Гарри, по привычке присаживаясь за стол к Салли.
- Все в порядке?
- Да. Ты не видела наших чудо-близнецов? Джон ушел без меня сегодня утром.
- Они вон там, - сказала Салли, кивая головой вправо.
Гарри посмотрела в ту сторону, и увидела, что Шерлок и Джон стоят вместе под деревом, возле которого сегодня должна была быть снята первая за этот день сцена.
Мужчины стояли очень близко друг другу, склонив головы так, что они практически соприкасались, и о чем-то серьезно рассуждали. За последние дни их видели так близко слишком часто. Пошла уже вторая неделя съемок, и никто не мог понять, что за чертовщина происходит. Они начали сниматься, сохраняя некоторую дистанцию (Шерлок был как всегда замкнутым и неприступным), а потом в одночасье стали не разлей вода. Они проводили долгие вечера друг с другом, отчитывая совместные сцены, обсуждая характеры своих героев и занимаясь всем, что обычно делают актеры, во время подготовки к съемкам фильма. Теперь они всегда подавали друг другу реплики во время работы над крупными планами, это стало стандартной процедурой. Их трейлеры по большей части стояли теперь пустыми, потому что если один снимался, второй был на съемочной площадке.
Джон заметил, что Гарри смотрит на него, и поднял руку в знак приветствия. Она кивнула в ответ, а он снова увлекся обсуждением с Шерлоком только одним им ведомой темы.
- Начнутся сплетни, - буркнула Салли.
- По поводу?
- Ты понимаешь. О них. Будут говорить.
Гарри фыркнула.
- Да не о чем тут сплетничать. Что бы там ни было, Джон натурал. В каком-то смысле.
- То есть, получается, Сара Сойер не его прикрытие? – самодовольно ухмыляясь, спросила Салли.
- Я предпочитаю не отвечать на подобные вопросы и сохранять нейтралитет. А как насчет Шерлока?
- Ему в одинаковой степени нравятся оба пола. Но я никогда не видела, чтобы он был заинтересован в ком-то с тех пор, как стала его личным помощником, а с того момента прошло уже три года. Боже ты мой, неужели я уже столько на него работаю? – Салли наблюдала за Шерлоком и Джоном. – И, возвращаясь к теме, могу тебе сказать, что я вообще никогда не видела, чтобы он по доброй воле проводил с кем-то столько времени. Не важно мужчина это или женщина. Но, судя по всему, сейчас он делает это с удовольствием.
Клара, первый ассистент режиссера, прошла мимо. Гарри поднялась и выпрямилась.
- Привет, Клара! – сказала она.
<i>«Черт подери, можно было звучать менее восторженно».</i>
Клара улыбнулась.
- Доброе утро, Гарри. Вы уже видели Андерсона?
- Еще нет, а что?
- Сегодня он приведет на площадку автора сценария. Они наконец-то приняли решение о том, как фильм будет называться.
- Ха, только я привыкла называть его «Безымянный-Общегейский-Фильм», - ответила Гарри.
Салли хохотнула в ответ.
Клара многозначительно посмотрела на нее.
- Я знаю о разговорах на площадке. Но не позволяйте Энгу слышать это. Он разозлится.
- О, я не стану. Просто все вздохнут с облегчением, когда у фильма появится подходящее название. В любом случае, что-то же надо писать на хлопушках.
- Как там битва с гортензиями? – спросила Салли, улыбаясь.
Клара закатила глаза.
- Гребанные гортензии. Чтобы глаза мои больше их не видели. Вы знаете, через что пришлось пройти дизайнерам, чтобы найти столько гортензий в марте? Сейчас здесь, между прочим, не сезон для этих цветов. Андерсон уже просто воет от затрат, но Энг настаивает. Эти растения все-таки символ фильма, и Энг хочет, чтобы цветы были чуть ли не в каждом кадре. Иногда у этих режиссеров просто появляется какая-то идея, и, хоть ты тресни, но должен ее осуществить. Я говорю ему, что никто и не заметит эти долбанные гортензии. Но нет, это важно. Это символ нежной, прекрасной любви между Бенджамином и Марком, и символ хрупкости жизни, и бла-бла-бла.
Гарри сочувственно кивала.
- Когда Джон снимался в фильме «Чудаковатые каникулы» на острове Мартас-Винъярд, режиссер настаивал, чтобы никто не носил одежду голубого цвета, кроме Джона. Это было бессмысленно, никто даже и не заметил этого, и, насколько мне известно, он даже не объяснил, для чего это было нужно. Просто фишка. Видимо, он думал, что если сделает что-то бессмысленное и претенциозное, то неожиданно станет следующим Аранофски.
- Энг и так индивидуален, ему нет смысла лишний раз доказывать это, – ответила Клара. - Просто никто не мечтает о том, чтобы в его обязанности входил поиск последней гортензии в Онтарио.
- О, а вот и Андерсон, - сказала Салли, немного оживившись. - А с ним, должно быть, автор сценария.
Гарри наблюдала за тем, как Андерсон, линейный продюсер фильма, приближался к ним вместе с какой-то женщиной. Она была маленькой и стройной, с ясными глазами, а по ее лицу было видно, что она очень взволнована.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |