Том повернул голову к нему. Он лежал с закрытыми глазами и слушал, как волны разбиваются о камни недалеко от берега. Видимо, этот шум его действительно успокаивал.
- Поедем домой, а то ты засыпаешь, – предложил Том, замечая, что у Билла потеплели руки, а дыхание выровнялось.
Он улыбнулся и кивнул, открывая глаза.
- Отвезем тебя, а я сам поведу назад.
- Только пришли мне потом сообщение, хочу быть уверен, что ты добрался невредимым.
Обратную дорогу они провели в тишине. Том притормозил у дома и вышел из машины.
- Спасибо, что показал мне картины и вообще за вечер, мы просто замечательно провели время, - он улыбнулся.
Билл тоже стоял у машины, опираясь на капот.
- И тебе спасибо. Теперь у меня будет компания, когда я буду ездить кататься.
- Когда ты собираешься?
- Может быть, в следующие выходные?
- Хорошо, - кивнул Том, надеясь, что придумает им занятие к следующим выходным.
- Тогда пока? – Билл вопросительно смотрел на него.
Том опустил глаза, шагнул вперед и обнял его, пряча лицо у него на шее и не шевелясь.
Билл замер - и опустил руки на его спину, прижимаясь крепче.
- Том, – тихонько прошептал он, - что ты делаешь?
- Обнимаю тебя. Но если ты не хочешь… - он тихонько хмыкнул и поднял голову. - Я все равно у тебя не спрашиваю.
- Спокойной ночи, Том, - Билл сидел на машине и улыбался.
- Спокойной ночи, Билл, - Том тоже улыбнулся и пошел к дому.
* * *
Билл тихонько приплясывал, поднимаясь из гаража в дом. Настроение было прекрасным, хотелось есть, спать и танцевать одновременно. Последнее он уже себе позволил и решил, что перед сном не помешает навестить кухню.
С широкой улыбкой он распахнул дверь - и хотел, было, уже закрыть, но голос отца остановил его.
- Билл.
Он нехотя все же вошел и остановился у порога.
- Билл, о чем ты думаешь? – отец медленно болтал в чашке чай.
- Думал поесть, но уже расхотелось, - он равнодушно смотрел себе под ноги.
Герр Каулиц нахмурился.
- А больше ты ни о чем не думаешь? – голос его стал резче.
- Я о многом думаю, но раньше тебе это было не интересно, с чего вдруг сейчас?
- Я видел тебя с этим парнем.
- Я знаю.
- Ты знаешь?! Ты свел в могилу мать! Сводишь меня с ума! Скольким людям ты еще хочешь сломать жизнь?!
- Я никому не ломаю жизнь. Твоя жизнь - только твоя. Ты можешь делать с ней все что вздумается, почему бы тебе не оставить меня в покое?
- Ты ведешь себя, как избалованный эгоистичный ребенок, ты думаешь только о себе. Мы всегда тебе позволяли все, что ты хотел. Ты и сейчас ни в чем себе не отказываешь.
- Все, что я себе позволяю, я заработал, ты не имеешь права меня в этом упрекать.
- Подумай, что будет и этим парнем? Подумай, что будет, когда он к тебе привяжется? Это живой человек, а не твоя очередная игрушка, ты разобьешь ему сердце.
- А как насчет моего сердца?! Я, по-твоему, не живой?..
- Сын, - он встал и положил руку на плечо Биллу, - ты знаешь, о чем я говорю. Найди себе другое развлечение.
С этими словами он вышел.
Билл постоял еще пару минут, глядя перед собой невидящим взглядом, и съехал по стене.
Больше не хотелось ни есть, ни спать, ни, тем более, танцевать.
Глава 9
Если бы у тебя был выбор,
что бы ты предпочел —
исполнение своего желания
или внутренний душевный покой,
независимо от того, выполнено
твое желание или нет?
(Энтони де Мелло, индийский иезуит, психотерапевт, священник).
Все воскресенье Том провел, продумывая композицию картины для конкурса и периодически останавливая взгляд на телефоне. Он все же дождался от Билла сообщения, что тот добрался, но после их прощания ожидал, что оно будет немного другим. На дисплее светились только два слова: «Я живой». Том и сам не знал, что хотел бы там увидеть, но от этих слов почему-то веяло совсем не жизнью.
И новый день не принес утешения.
В ответ на широкую улыбку Тома Билл только немного грустно растянул губы и приветственно подал руку. Конечно, Том не ожидал нежных объятий в коридорах академии, но все же ему казалось, что за прошедшее время они сблизились достаточно, чтобы не просто вежливо раскланиваться.
- Что-то случилось? – Том смотрел на его холодное лицо.
- Все в порядке. Давай работать, времени до конкурса все меньше и меньше.
- Ты уверен?
- Почему ты спрашиваешь?
- Не знаю, - он нахмурился.
Билл улыбнулся.
- Просто я не выспался. Не относи на свой счет.
Это была не та улыбка, которую хотел бы видеть Том, но он кивнул.
- Я принес тебе набросок, который подготовил для своего проекта. Но у меня проблемы с определением цвета… Хотя для тебя это не новость, - он улыбнулся. – Ты не мог бы мне посоветовать что-нибудь?
- Показывай.
Том достал альбом, над которым провел весь вчерашний день. Билл отошел с ним к окну.
- Да, недурно. Мне нравится композиция и идея. Я бы добавил немного динамики… Ветер, например, чтобы не выглядело слишком уныло.
- Ты прав. Я все время думал, чего здесь не хватает. А вода? - Том сделал шаг к нему, но заметив, что он снова собирается отойти, остановился.
- Вода отличная, можно немного доработать, - но Билл так и остался стоять в двух метрах от него.
- Может, ты мне покажешь, как делал свой пруд? Я не собираюсь его копировать, конечно…
- Нет проблем, даже если бы ты попытался, это все равно было бы не одно и то же, так что я не боюсь. Я покажу, только сначала разберемся с цветами, - он взял стул, собираясь садиться.
Том приблизился, подтягивая к нему свой, но Билл вдруг пересел по другую сторону стола.
- Тут нам будет удобнее.
Том растерянно посмотрел на него и кивнул. Они никогда не сидели во время работы по разные стороны стола, да и рисовать вверх тормашками было сомнительным удобством.
- Вот смотри, - Билл намочил кисть и зачерпнул немного черной краски, - осенняя вода не синяя…
Он наклонился над альбомом и начал водить по листу, Том тоже придвинулся. Его голова оказалась рядом с головой Билла так, что они коснулись волосами, Билл вздрогнул и выпрямился, держась ближе к спинке стула.
- Билл… - хотел было потребовать объяснений Том, но он его перебил.
- Да, - он не смотрел на Тома, - в осенней воде есть темно-синий, темно-зеленый, темно-коричневый, но больше всего черного, - он закончил показывать, но глаз не поднял. - Если это понятно, то попробуй нарисовать пруд, а я подойду через минут двадцать посмотреть, ок?
Он бросил быстрый взгляд на ничего не понимающего Тома и пошел к своему месту, где не работал уже со второго дня своего появления в академии.
Том долго смотрел на него, ожидая, что все-таки получит объяснения, но Билл больше не повернулся в его сторону, поэтому ничего не оставалось, кроме как начать рисовать.
Вода вышла по-настоящему осенней, темной и глубокой. Она казалась почти гематитовой. Зеркальная поверхность отражала плывущие по ней листья и пасмурное небо, но все так искажалось, появляясь в ней, как будто это была не просто вода, а тот самый тихий омут, а котором может водиться, что угодно.
Билл появился, заметив, что Том закончил.
Он внимательно рассматривал работу, стараясь держаться не слишком близко, поэтому Том сам подошел к нему и встал рядом, но он снова отошел и, обходя мольберт, начал кратко комментировать увиденное.
- Хорошо, но я бы сказал, что это не совсем октябрьская вода, скорее, она уже стынет, значит, начало декабря. А в начале декабря уже не бывает листьев… И если она стынет, значит вокруг должен быть иней. Чтобы она стала такой, как тебе нужно, сделай ее более мутной или приглуши блики. Но в целом это очень хорошая работа, ты молодец, - он сухо кивнул, не глядя на Тома.
Билл сказал правду, Том видел, но эти слова почему-то не радовали. Слушать, как Билл с чувством и личной заинтересованностью критикует, было приятнее, чем эту равнодушную похвалу.
- Билл, я же вижу, что что-то не так, - начал он, делая шаг к нему
Билл немного грустно улыбнулся, снова пятясь от него.
- Том, ты прекрасный человек. Я очень рад, что у меня есть такой друг, как ты, - он намеренно сделал ударение на слове «друг». - Все на самом деле в порядке. Просто у меня появился новый заказ, я должен максимально быстро закончить его. Я работал все воскресенье, устал, ничего плохого не случилось. Тебе, кстати, тоже нужно работать.
Он показал Тому на мольберт и, не глядя на него самого, снова пошел на место, начиная без энтузиазма что-то смешивать на палитре.
Значит, друг? Но Том ведь и сам хотел, чтобы они были друзьями, разве нет?
Это из-за того, что Билл хочет остаться друзьями? Его поведение демонстрировало именно эту точку зрения. Он был вежлив, но холоден, почти не улыбался и говорил только о красках и живописи. Он больше не брал Тома за руку, показывая мазки, не подходил слишком близко и не позволял им касаться друг друга.
К концу второй недели они стали гораздо более чужими, чем в первый день знакомства.
Тома такое положение дел тяготило, Билл больше не делал ничего, что могло бы его смутить, и он почувствовал, как ему этого не хватает. Он скучал по их случайным прикосновениям, по легкому дыханию у себя на шее и по теплой груди у себя на плече. С каждым днем ему все сложнее было заставить себя сконцентрироваться на работе, но теперь не потому, что Билл был рядом, а потому что его рядом не было. В те же моменты, когда Билл давал задание и отходил не к своему мольберту, а к Свэну, Тому казалось, что вот-вот он услышит, как со звоном разлетается на мелкие осколки его сердце.
Он пытался списать свое состояние на осень, полнолуние, усталость, практику, на то, что он перегрелся, переохладился, не выспался и вообще… Влюблен.
Как ни трудно было это признавать, но Том прекрасно знал, что такое влюбленность, и это было единственное разумное объяснение тому, что с ним сейчас происходило. Часто он ловил себя на мысли, что смотрит на длинные ресницы, прикрывающие гагатовые глаза, и радуется тому, что он художник, потому что, придя домой, он снова и снова может видеть их, рисуя во всех блокнотах и альбомах, и даже на столовых салфетках. Он смотрел на бледную кожу и заставлял себя не подойти ближе, зная, что он снова сбежит. Останавливал взгляд на ключицах, видневшихся в вырезе рубашки, и голова его опустошалась, потому что он боялся тех мыслей, которые могли родиться в ней, опусти он взгляд ниже.
Но если отбросить предрассудки и мыслить позитивно, то во влюбленности ведь нет ничего плохого?..
Если только ты не влюблен в парня, который, к тому же, тебя игнорирует.
Билл всем своим видом показывал, что хочет, чтобы они были не более чем друзьями, но даже для дружбы они были слишком далеки друг от друга.
С самого утра Том сидел в гостиной, размышляя, перед картиной, а она почти осуждающе смотрела на него со стены. Сегодня был как раз один из тех дней, когда он не мог увидеть на ней бабочек, как ни пытался. Уже неделю огромные волны бушующего моря на ней трепали одинокий кораблик, и даже обещание, что буря скоро пройдет, в виде голубой полоски казалось всего лишь несбывшейся надеждой - последним клочком чистого неба, которое вот-вот затянется тучами.
- Сын? - заспанная Симона спускалась со второго этажа, чтобы начать готовить завтрак. - Ты чего поднялся в такую рань?
Том повернул к ней голову и вздохнул.
- Не спится что-то.
Она обошла диван и села рядом с ним.
- Что рассматриваешь?
- Кораблик.
- А почему не бабочек?
- Я не могу их сегодня увидеть. Улетели бабочки, - он снова вздохнул и, посмотрев на ее обеспокоенное лицо, улыбнулся. - Осень же.
Она подперла рукой щеку и тоже начала внимательно рассматривать картину.
- Ты знаешь, - вдруг сказала она, - а я вижу бабочек. Осень только на улице, а что у тебя, ты выбираешь сам, - она посмотрела на него и улыбнулась. - Весь мир, Том, как эта картина: ты видишь то, что хочешь видеть.
- Но я пытался…
- Нет, не мне. Себе скажи. Ты точно ничего больше не можешь сделать?
- Наверно, могу.
Симона кивнула и потрепала его по плечу.
- Тогда сделай.
* * *
- Привет.
- Привет, - отозвался Билл, поднимая глаза от альбома.
- Что у нас сегодня по плану?
- Как всегда, работа-работа-работа, - он снова уткнул нос в эскизы.
Том подошел ближе и присел рядом на корточки, так что его плечо касалось бедра Билла.
- Держи, я его уже посмотрел, - Билл передал Тому альбом и отошел к мольберту. – Ты внимательно его рассмотри, - сказал он, заметив, что Том потерял интерес к рисункам, - и начинай рисовать листья.
Он повернулся, возвращаясь к своей работе.
- Подожди, Билл, покажи мне, пожалуйста, как бы ты их нарисовал, - Том протянул ему кисть.
Билл посмотрел вниз и со вздохом кивнул.
Пятна краски начали появляться на полотне, трансформируясь и приобретая форму маленьких золотых корабликов, несущихся по темной воде. Том снова мог любоваться, как Билл красив, когда работает: к собственной работе тот не испытывал энтузиазма, казалось, что он просто старается занять время, а работа Тома по-настоящему захватывала его.
Не прошло и пяти минут, как он совершенно забыл о том, что должен быть холоден и безразличен, и уже снова улыбался, глядя, как оживает картина под его кистью. Волосы его были собраны вверх, открывая взгляду шею и край татуировки. Мелкие пряди, не попавшие в хвост, тонкими струйками спускались вниз, уходя за воротник.
Том уже совершенно не следил за его работой, разглядывая сквозь тонкую ткань выступающие позвонки и острые лопатки.
Не в силах больше бороться с собой, он сделал шаг к нему и обнял за талию, прижимаясь лбом к затылку.
Билл замер у него в руках. Том чувствовал, как в груди под холодным шелком бешено стучит его сердце.
- Билл, - прошептал он, - что случилось?
Билл дернулся, пытаясь вырваться, но он не отпустил.
- Билл, объясни мне, что случилось? – чуть громче повторил Том.
- Том, что ты де… - он замолчал, понимая, что Том скажет, и что ему будет все равно, что он против.
Билл развернулся у него в руках и невинно улыбнулся.
- Том, помнишь, ты просил взять тебя с собой туда, где мне было чертовски хорошо на прошлой неделе?
Том, не ожидая такого подвоха, разжал руки, и он тут же воспользовался этим, оказавшись за мольбертом.
- Мы можем, завтра съездить туда.
- Хорошо, во сколько за тобой заехать?
- Созвонимся.
Том совершенно не представлял, что может его ожидать, но отступать не собирался. После того, как Билл всю неделю бегал от него, а сейчас сам позвал, Том был готов ехать, куда угодно.
* * *
День был по-осеннему хмурый. С самого утра шел дождь, но настроение Тома это ничуть не портило: он сможет сегодня встретиться с Биллом. Дождавшись полудня, он набрал его номер.
Никто не ответил. Длинные гудки в трубке сменились предложением оставить сообщение, но разговаривать с автоответчиком не было никакого желания.
Том попытался себя чем-нибудь занять. Рисовать не хотелось, он взял в руки гитару - с ней время всегда шло незаметно.
Через час он снова пытался набрать Билла, а потом еще через час и еще, но результат был одинаковым. Скорее всего, он просто не хотел снимать трубку. Начинало темнеть. Том чувствовал злость и разочарование, к которым немного примешивалось беспокойство: он не хотел думать, что Билл мог так поступить, он поговорил бы с ним, пусть и холодно, и снова отказался бы, выдумав причину. Сегодня был выходной, а значит, он мог поехать на автодром, забыв о своем обещании. Не в силах больше ждать, Том взял ключи от машины и вышел из дома. Он не знал точно, куда ехать - Билл мог быть и у родителей - но решил начать с его квартиры.
В его окнах горел свет. Это обрадовало и огорчило одновременно: он не был на автодроме, но не отвечал на звонки.
Том поднялся на этаж и уже собирался нажать кнопку звонка, но увидел светлую полоску в проеме. Дверь была открыта.
- Билл?.. – Том толкнул ее и постучал по косяку. - Билл, можно?
Никто не ответил, было слышно, как в глубине квартиры играет музыка.
- О чем только думает?! – Том нахмурился и, сбросив кроссовки, пошел на звук музыки.
Перед дверью в гостиную он остановился и постучал, но ответа не последовало. Липкий холодок прокрался по спине и обосновался где-то между лопаток. Том сглотнул и открыл дверь.
Музыка в комнате играла громче, чем можно было ожидать. Билл лежал на диване с закрытыми глазами. На губах застыла еле заметная улыбка.
- Билл!!! – он почти прокричал, но поскольку Билл не соизволил пошевелиться, Том подошел к дивану и слегка потряс его за плечо. Рука безвольно съехала вниз и свесилась с дивана.
Только сейчас Том обратил внимание на столик. На нем стояла пустая бутылка виски, стакан с желтоватой жидкостью, на дне которого оставался лед, полная пепельница и… Том нагнулся, чтобы рассмотреть поближе. На столе виднелись две пыльные белые дорожки.
Внутри все словно замерло. Он перевел взгляд на неподвижного Билла.
- Черт! – яростно прокричал он, отпихивая ни в чем не повинный столик. – Черт! Черт! Черт!
Он сжал голову руками и забегал по комнате, пиная все, что попадалось на пути. Он понятия не имел, что делать, но нужно было с чего-то начинать.
Вряд ли Том вспомнил бы, как именно ему удалось перекинуть Билла через плечо, но в тот момент он даже не задумался над этим. Он просто делал, потому что нужно было хоть что-то делать.
Он отнес его в ванную и сунул под душ, включая холодную воду.
Не прошло и пары секунд, как «реанимационное мероприятие» подействовало. Билл подскочил и, дико озираясь вокруг, попытался выбраться, не понимая, что происходит. Хорошая пощечина быстро заставила его успокоиться. Он широко открыл глаза и сфокусировал взгляд на Томе, который уже набирал воду в стакан из-под зубных щеток.
- Пей, - протянул он его Биллу.
Тот попробовал, было, возразить, но глаза Тома недобро сверкнули, а рука зловеще сжалась в кулак. Билл взял стакан одной рукой и испуганно смотрел на Тома.
- Я сказал, пей! – Том рявкнул так, что Билл тут же поднес стакан ко рту.
Ему было все равно, даже будь там яд. Он набрал в рот воды и под тяжелым взглядом Тома заставил себя проглотить, но она тут же вернулась назад.
Том не был уверен, что именно так выводится из организма кокаин, но, по крайней мере, так выходило виски, хотя нельзя было сказать однозначно, рвало ли его из-за виски или даже обдолбанным этого гения вывернуло, как только он понял, что выпил водопроводной воды.
Билл стал очень бледен, его трясло.
Том включил воду потеплее и стал снимать с него мокрую одежду, стараясь не пялиться на обнаженное тело, по которому стекали струйки воды. Билл, похоже, смирился со своей участью и не сопротивлялся, только стараясь отвернуться, когда дело дошло до джинс и нижнего белья. Закончив с мытьем, Том взял полотенце и начал его растирать. Он провел по груди, по руке, и взгляд остановился на сгибе локтя, на котором виднелись несколько точек от старых уколов. Билл отдернул руку и закрыл глаза, ожидая удара, увидев, как сжались кулаки Тома, а под кожей заходили жевлаки от напряжения. Но удара не последовало. Накинув на него халат, Том повел его в спальню.
За все время они не обменялись ни словом и избегали смотреть друг другу в глаза. Ни один не представлял, чем может обернуться случайный звук или лишнее движение, все происходило на автомате и без участия чувств, словно, было не раз отрепетировано и согласовано.
Том накрыл его одеялом почти с головой и вышел на балкон, захватив с собой сигарету из пачки на столе.
Делая все, что считал необходимым, Том старался ни о чем не думать, но сейчас все мысли разом ворвались в голову, и его затрясло, как от холода. Трудно было описать, что он почувствовал, увидев пыльные дорожки и неподвижное тело. Ужас? Отчаяние? Нет, он почувствовал, как вокруг все будто сломалось, замерло, остановилось и уже ничего не будет, как прежде. Том не будет таким, как прежде. Этот странный парень, которого он знает всего две недели, заполнил собой всю его жизнь… и без него она уже навсегда потеряет яркость и цвет. Снова останется только уголь… одни угли.
Одна только его улыбка…
Том похолодел, представив, что мог бы больше никогда ее не увидеть. Глаза защипало, он с силой выдохнул, злясь на себя за это. Зачем? Зачем Билл сделал это?
Может, он так искал свое вдохновение? Том вспомнил его кувшинки. Мог ли человек под кайфом так писать? Если рука набита… Что у Билла рука набита, он был уверен. Том с силой ударил по перилам. Злость все больше и больше накрывала его. Сейчас этот гений получит.
Но постель была пуста. Так даже лучше, значит, он будет способен понять все, что Том собирался ему высказать.
Билл курил на кухне, отвернувшись к окну. Он был одет. Ровная спина, высоко поднятая голова. Только мокрые волосы и немного дрожащие руки говорили о том, что только что произошло.
- Зачем ты это сделал? – голос его был ровным.
- Это ты, мне расскажи, зачем ты это сделал? Ты хотел сдохнуть?!
- Я не собирался умирать!.. просто немного выпил, - тон становился резче, а интонация требовательнее.
- Ты много выпил, а если точнее, то ты был мертвецки пьян, - начал еще сильнее заводиться Том.
- Допустим, я был пьян, но от двухсот граммов виски еще никто не умирал.
- От двухсот?! На столе пустая литровая бутылка!
- Кто тебе сказал, что она была полная?!
- Виски, полная пепельница, кокаин?! Все мало было?..
- Какой кокаин?! – Билл уже почти кричал.
- На столе две снежные дорожки! Кому ты втираешь?!
- Я не наркоман!
- А кто признается, что он наркоман?! – теперь Том тоже кричал. Он схватил Билла за запястье и резко рванул рукав вверх, прежде чем тот успел отреагировать. – А это что?
Билл резко отдернул руку.
- Я не наркоман, и это не наркотики, - зло бросил он и отвернулся, но Том только начал разговор и заканчивать его не собирался.
- Тогда что это, Билл? – он резко схватил его за плечо и развернул к себе, так что теперь смотрел прямо в глаза Биллу, почти касаясь его носом. – Что это?! Объясни мне!
Глаза Билла вспыхнули. Он сбросил руки Тома со своих плеч и вскинул подбородок.
- Это не твое дело. Даже если я был пьян и обдолбан, ты мне не мама, не папа и не брат. Что тебе до меня?! Почему тебя это так беспокоит?!
- Почему?! – Том вскипел, но больше слова не подбирались.
Действительно, почему? Что он мог объяснить Биллу? Что вторую неделю не может думать ни о чем, кроме него? Что единственное, о чем он мечтает, - это прижать его к себе и больше никогда не отпускать? Что хотел бы бесконечно смотреть, как он улыбается, и что готов был сам умереть в ту минуту, когда увидел, что он не двигается?
- Да потому что!.. Потому что…
Он сам не понял, как это произошло. Только что он видел перед собой горящие злобой глаза, только что он сам был готов разорвать этого своенравного и упрямого мальчишку… Вдруг губы Билла оказались так близко… и вот уже он чувствует их на своих губах и прижимает к себе, как самое дорогое сокровище, которое у него только было. Билл замер у него в руках, и приоткрыл рот, позволяя Тому целовать себя и отвечая на нежный поцелуй.
Том боялся открыть глаза и понять, что это ему только снится, боялся отпустить его, и больше не иметь возможности прижать к себе снова. Он старался растянуть этот момент, как можно дольше. Но рано или поздно всему приходит конец. Том, не разжимая рук, открыл глаза, заканчивая поцелуй.
- Самое дурацкое оправдание, которое я когда-либо слышал, - прошептал Билл ему в губы.
- Ты невыносим, - сказал Том, еще крепче сжимая его.
- Отпусти.
- Теперь не отпущу.
Билл заерзал, заставляя Тома разжать объятия, отошел к окну, обнимая себя за плечи, и глубоко вздохнул.
- Нет, Том, это ошибка. Прости. Я не должен был…
- Да, Билл, ты не должен был решать за меня. Это ошибка. У меня был выбор, и я сам его сделал.
- Но…
- Мы можем сейчас оставить все, как есть, и делать вид, что ничего не происходит, можем продолжать ходить кругами и сомневаться в том, правильно ли мы поступили. А можем просто попробовать. Я не знаю, что из этого получится, и ты не знаешь, но мы можем, по крайней мере, начать, и даже если ничего не выйдет, уже нельзя будет сказать, что мы не пытались.
Билл повернулся и затравленно смотрел ему в глаза.
Том сделал шаг к нему.
- Я прошу тебя…
Он опустил глаза.
- Ты прав, Том, это твой выбор, сейчас и всегда, и знай, что ты в любой момент можешь его изменить.
Том кивнул, но он уже понял, что давно не в состоянии что-либо изменить. С первой минуты, как он увидел Билла, он был не в состоянии противостоять этому, и чем сильнее сопротивлялся, тем меньше мог на что-либо влиять.
- Иди сюда, - он протянул руки.
Билл подошел, обнимая его за талию, и устроил голову на плече, больше не пытаясь отойти или убежать.
Им необходимо было о многом поговорить, но Том решил, что это может подождать. В конце концов, теперь Билл с ним, а значит, он сможет сам позаботиться о том, что этот юный гений совершенно не умел ценить.
Глава 10
При каждом своем выборе
ты рискуешь жизнью,
которая у тебя могла бы быть;
при каждом решении ты теряешь ее.
(Ричард Бах, американский писатель).
Том бодро шагал к парку у набережной. Они договорились встретиться в час, и он успевал как раз впритык. Октябрь полностью вступил в свои права и, совершенно не стесняясь, раздевал деревья и поторапливал прохожих пронизывающим ветром.
Тонкая фигура ежилась у фонтана. Его Том мог бы узнать из тысячи. Билл, привыкший передвигаться с водителем, не рассчитывал, что погода окажется большей кокеткой, чем он. Короткая лайковая курточка совершенно не грела, а о шарфе и шапке он и не думал. Том заулыбался сам себе, в который раз отмечая, что между девятнадцатью и двадцатью двумя на самом деле гораздо больше, чем три года.
Заметив приближающегося парня, брюнет выровнялся и перестал дрожать. На его лице появилась самая солнечная улыбка, как будто вместо пасмурной Германии вокруг чудесная страна, где не бывает осени и холодов.
- Отличная погода сегодня, как думаешь? – издали заулыбался Том, расстегивая куртку.
- Да, жаль, что фонтаны уже выключили, - упрямый мальчишка не собирался жаловаться.
Том снова улыбнулся и, сняв свой длинный шарф, несколько раз намотал ему на шею, легонько чмокнув в нос.
Билл удивленно приподнял брови и улыбнулся.
- Зачем? Мне не холодно.
- Мне стало слишком жарко, не нести же его в руках.
Билл прищурился.
- Ну, если так, то я согласен тебе помочь.
- Я знал, что на тебя можно рассчитывать, - Том улыбнулся и обнял его, отмечая, что раз сквозь тонкую кожу можно пересчитать ребра Билла, значит, не стоит слишком много времени проводить на свежем воздухе.
Перчаток у гения тоже не было. Том, окинув взглядом его покрасневшие руки, протянул одну из своих.
- Держи.
- Зачем?
- Одень и увидишь.
Билл надел правую перчатку, несколько раз сжимая кулак и наслаждаясь оставленным в ней теплом, Том взял его левую руку и, не переплетя их пальцы, положил себе в карман.
- Теперь мы можем идти.
Билл просиял и кивнул.
На набережной было еще холоднее, поэтому, несмотря на его попытки показать своему ученику октябрьскую воду, Том предпочел рассматривать октябрьские листья в парке, подальше от реки. Он смотрел на своего неугомонного гения, рассказывающего обо всем, что видел вокруг, и о том, как чудесно это все смотрелось бы на холсте, выполненное в той или иной технике, и улыбался, потому что обычно бледные щеки Билла зарумянились от холодного воздуха, а сам он, воодушевленно размахивая рукой в перчатке, старался незаметно жаться к Тому при особенно сильных порывах ветра.
Кроме них, гуляющих не было, только редкие прохожие пересекали парк в надежде срезать часть пути. Некоторые из них шли с открытыми зонтами, но это не спасало от моросящего тумана, пробирающегося со всех сторон.
- Как ты относишься к тому, чтобы перекусить? – спросил Том, замечая, что его учитель дрожит.
- Пожалуй, я не против, - сообщил он так, словно отвечал на приглашение посетить благотворительный вечер и вовсе не стремился поскорее покинуть промозглую улицу.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |