- Наконец-то мы нашли тебя, дочка.
Заперев таверну, я зажгла побольше свечей и принялась отвечать на сыпавшиеся, словно из рога изобилия, вопросы.
- Что с тобой случилось? Где твои крылья?
- Их нет. Давно уже нет. И их уже не будет.
- Кто сделал это? – здоровяк Рок нахмурил золотистые брови, отчего его лицо приобрело ещё большее очарование.
- Тот, кого я считала своим другом… Вы должны его помнить… Я сделала глупость, поверив ему.
Борода моего Дяди затряслась в гневе.
- Мортис? Он мне сразу не понравился. Что он с тобой сделал, дочка?
Сбросив тунику, я показала всем свою изувеченную спину.
- Раньше было ещё хуже. Но я нашла того человека, который смог меня вылечить. Жаль, что он не сможет вернуть мне крылья…
В зале снова повисла тишина. Отпив из кружки крепкий чай, я, наконец, спросила:
- А что с вами было за всё это время? Что вы делаете в этом городе?
- Мы искали тебя… – гном устало потёр виски. Только сейчас я заметила, что его лицо избороздили глубокие морщины, а волосы посеребрила седина, хотя когда-то они были ярко-рыжими. Только глаза оставались такими же – острыми золотисто-карими драгоценными камнями. – Признаться, я очень злился на тебя за твою выходку.
- Да уж, – вздохнула дриада Туя. – Он метался по всему Цирку, громя всё на своём пути. Рок еле скрутил его тогда…
Широко улыбнувшись, великан согласно кивнул:
- Было дело. Гляди, как зацепил меня тогда.
На его боку виднелся длинный тонкий шрам от гномьего даго. Довольно усмехнувшись, я приложила руку к зарубцевавшемуся шраму и, сосредоточившись, зашептала. Под ладонью вспыхнул белый холодный свет и, когда я отняла руку, шрама уже не существовало.
Рок и остальные поражённо заморгали, словно на их глазах произошло чудо.
- Почему же ты себя не вылечишь? – Матиас ласково подлез под моей рукой, прижавшись пухлой щёчкой к моей груди.
- Это возможно только на ком-то… – я провела ладонью по его лбу, где виднелся свежий синяк. «Звёздочка» исчезла, словно её никогда не было.
- Когда ты этому научилась? Раньше же такой способности не было!
Я потёрла потемневшие ладони.
- Как раз после того, как я лежала в яме среди отбросов, а по мне бегали крысы, я поняла, что, потеряв крылья, обрела дар. Как Ангел я сохранила свои способности, но, потеряв возможность летать, я обрела возможность исцелять.
И рассказала им, как было дело.
Глава 8: Из прошлого.
Я стояла связанная на коленях, а предо мной возвышались шесть фигур в алых упландах. Моя голова была украшена венком из колючего тёрна и дикой розы. Тело прикрывала только порванная накидка. Из висков и разодранных шипами ран текла кровь. Я с ненавистью смотрела на Мортиса, возвышавшегося надо мной, словно кровавая скала с водопадом серебра. В его руках блестел длинный тонкий кинжал из белого металла.
- Ты ангел и это замечательно, – сказал он, – но любой ангел может пасть. Я не могу позволить тебе это сделать. Ты навсегда останешься на этой земле среди тех, кто вскоре станет твоей семьёй.
- Земля никогда не станет для меня домом! Я должна летать!
- Пойми, я совершаю для тебя великое благо…
- Мортис, не делай этого!
- Я должен очистить тебя!
С этими словами он вонзил лезвие у основания правого крыла. Я закричала от адской боли, пронзившей тело, серебро жгло, словно я была вампиром. Сквозь катившиеся по лицу слёзы я видела, как перья белоснежными хлопьями валяться с терзаемых крыльев, как оголяется костяной остов, чувствовала, как по спине течёт кровь. Роуз и Веста на моих глазах играли моими перьями, швыряя их в воздух. Горст рывком поднял меня на колени, когда я упала, не в силах терпеть муки. Я видела, как он отшвырнул одно из моих крыл.
Новый приступ боли пронзил моё существо, когда Мортис отрезал левое крыло. Они не слышали ни проклятий, ни мольбы, только крики, поскольку во мне не столько силы, чтобы выносить эти пытки молча.
Уже на грани сознания я почувствовала, что меня пихнули грубым сапогом на пол. Коснувшись его, я провалилась в небытие.
Потом, когда сознание возвращалось, возвращалась и боль. Меня везли куда-то на повозке, а потом сбросили в выгребную яму. В тот момент я увидела лицо Даррелла. Он плюнул мне в след, а потом снова наступило забытье.
Тьму прочерчивали тонкие лучи света – белые, серебристые, голубые, жёлтые, красные, в основном прямые, иногда – колеблющиеся. Они пронизывали тьму, сгустившуюся вокруг меня, насквозь. Некоторые светились ярче остальных.
Медленнее, медленнее…
Наконец они перестали походить на нити паутины.
Лучи превратились в тонкие длинные прутья… затем в палочки… огненные чёрточки… А потом стали мерцающими разноцветными точками…
Долгое время я лежала, уставившись на звёзды, ничего не воспринимая, ничего не чувствуя. Лишь позже в сознании откуда-то появилось слово «звёзды», а перед глазами возникло слабое мерцание.
Тишина и способность видеть – ничего более…
И снова, спустя много времени, я почувствовала адскую боль. Потом я поняла, что лежу на спине лицом вверх, и рваные раны безжалостно кровоточат.
«Я – Морриган… Падший ангел…» – сказала я про себя, всё ещё не в состоянии пошевелиться.
Я не знала где лежу, сколько лежу, и что будет дальше. Ощущения приносили только страдания, боль разъедала спину. По моему обнажённому животу проползла крыса. Изогнувшись, я заорала от боли, сбрасывая с себя грызуна.
«Дьявол!» – было первое слово, которое я произнесла, потому что с возвращение разума пришло и полное осознание ситуации.
Я лежала в выгребной яме. Именно сейчас я поняла, что валяюсь на огромной куче отбросов посреди целого озера грязи. Когда я сумела пошевелиться, то снова закричала от нахлынувшей боли. Перед глазами отчётливо встало недавнее ужасное происшествие. Давно ли это было? Скорее всего несколько дней назад. Порыв ветра принёс с собой дрожь, которую я не сумела подавить. Одеждой была только порванная окровавленная накидка.
Я медленно поднялась. Спина сгорбилась, ноги дрожали, из ран текла тёплая кровь, угрожая обескровить меня полностью. Воздуха не хватало, но хотелось дышать. Куда ни глянь, повсюду висел пегий туман. Скрипнув зубами, я сделала первый шаг.
Ободранная и грязная, я вышла из ямы и оказалась на тихом и тёмном берегу. Ветер, холодил раны. Это приносило небольшое облегчение.
Я шла вперёд, почти не отдыхая. Дорога вилась меж берегом реки и высокой стеной дубов. Как далеко мне удалось уйти, я не знала, но, в конце концов, произошло неизбежное – я упала. На этот раз я не шевелилась, чувствуя только нарастающую боль во всём теле. Но сильнее всего болела спина.
Это было как море – смертельная апатия, уносившая сознание. Я страдала, но это страдание было уже не таким сильным, как раньше.
Там, где я оказалась, было темно, но неподалёку мерцал свет. И ещё – была вода. Кто-то разжал мне челюсти и дал воды, но совсем чуть-чуть. Я жадно проглотила её, слабо застонала – ещё.
Но воду отняли у меня надолго. Потом чьи-то руки дали ещё немного. Так продолжалось, пока я не смогла открыть глаза.
Надо мной расстилался высокий каменный потолок. Теперь я чётко уловила запах роз и ароматных палочек. Я долго лежала без движения. Наконец, пошевелившись, обнаружила, что лежу на тюфяке, набитом свежей душистой соломой. А вокруг благоухало розами. «Как я здесь могла очутиться?» – мысль мелькнула, но сейчас же угасла. Надо мной склонилось знакомое лицо…
- Зейл…
- Спи, Мори. Ты в безопасности.
Глава 9: Белая птица.
В таверне уже все спали – я предоставила весь верхний этаж своим циркачам, когда я молча наблюдала за пляской огня в камине, думая о дальнейшем. Той, кто я сейчас есть, я больше быть не должна. Появление здесь моей второй семьи – не просто совпадение – это знак!
Я быстро поняла: моё преображение не должно ограничится одной внешностью. Чтобы достичь успеха, мне необходимо измениться во всём, или хотя бы той, кем была до Мортиса. И вдруг я спросила себя жестоко: кто же я на самом деле?
Я попыталась заглянуть себе в душу, в себя. Разве меня не называли Морриган? А кто такая Морриган – богиня Смерти? А кем я родилась? Ангелом… Моя повседневная одежда: после потери крыльев я всегда ношу траур. Сдержана в жестах и внешне невозмутима, хотя мила и приветлива.
Так постепенно, по контрасту, я должна создать в себе другого человека, быть таким же отличным актёром, как Воланд, которому я доверилась и снова ошиблась. Новая Морриган будет болтлива, смешлива по любому поводу, одета в белое. Я должна представлять собой чистоту, юность, мягкость и добродетель… Некоторое время я раздумывала, кому бы я могла соответствовать этим образом, придуманным мной, и меня внезапно осенило: ангелу!
Я буду лгать, буду излечивать болезни, и убивать тех, кто этого заслуживает. Ведь в Дарклуде полным-полно целителей и знахарок, бродящих по улицам! Их сколько угодно их путешествует с цирками или бродячими актёрами. И я добьюсь поставленной цели… не отступлю ни на йоту… буду жить только ради того, чтобы отомстить… Кто узнает в человеке, загримированном, одетом в белоснежные, украшенные перьями одежды, падшего ангела, её – Морриган, тень Неба, безжалостного убийцу, самую непостижимую личность города Дарклуд.
Украшенный перьями! Этот образ молниеносно промелькнул в моём мозгу. Я исполню своё предназначение и отвечу боем собственной судьбе: ценою лжи и крови я стану белой птицей! Я стану носить белый цвет; белое головное покрывало скроет, что мои волосы чёрны.
Я стану белой птицей, несущей благо и смерть на своих крыльях.
На следующий день перед таверной кипела работа: стучали молотки, рычали пилы, жалобно скулили рубанки… А дриады втроём, усевшись на полу подальше от камина, шили из разноцветных лоскутков занавес.
С этого дня перед зданием ~Ледяного Дракона~ раскинулся цирк под открытым небом. Дядя поражал воображение толпы кульбитами конной гимнастики. Туя, Ива и Сирень завораживали мужчин своими телами и грацией. Хоббиты в это время срезали кошельки у зазевавшихся зрителей. Ну а Рок следил за порядком, мигом успокаивая разбушевавшихся гуляк.
Балто скрывался в доме вместе со мной. Он помогал с обслуживанием всех желающих, каковых оказалось много. А Рахджуун развлекала посетителей в огромной зале таверны – танцевала, играла на бубне и показывала отличные фокусы с метательными ножами. Раджа, чёрный волк нашей восточной красавицы, пристально следил за каждым посетителем внимательными жёлтыми глазами.
Очередное представление заканчивалось. Я заметила в толпе бледного, измождённого старика. Его лицо покрывали свежие уродливые шрамы.
- Господин, – обратилась я к нему. – Подойди к входу. Я хочу поговорить с тобой.
Когда я появилась, народ возбуждённо загудел. Все, включая последнего уличного мальчишку-оборванца, знали меня, как Морриган, всегда облачённую в чёрное платье, носящую на шее крест. Они никогда не видели на моём лице улыбку, только её подобие. Сейчас, девушка, появившаяся перед ними, не напоминала о ней ничем.
В свободных белоснежных лёгких одеждах, спина которых была расшита серебрящимися перьями, узором, напоминающим крылья, со сверкающим белоснежным головным покрывалом, прикрывающим волосы, я меньше всего напоминала ту замкнутую в себе девицу.
Глаза, аккуратно обведённые чёрным угольком, лучились мягким серебристым светом, а губы складывались в нежную улыбку, привлекающую своей искренностью. Однако только я знала, чего стоит эта улыбка… а главное, что она означает.
- Как твоё имя, господин?
- Долил, моя леди.
- От чего эти шрамы?
- Я попался в когти медведя, моя леди. Я охотник.
- Закрой глаза, Долил.
И тут на глазах поражённой публики его шрамы стали растворяться, как растворяется паутина пыли, снимаемые моей бледной рукой. Не прошло и минуты, как всем стало видно его лицо – хоть и испещрённое морщинами, но довольно привлекательное и мужественное.
Публика встала на колени, снова и снова всматриваясь в такое знакомое и в то же время чужое лицо. Многим казалось, что они видели перед собой святую…
Кто-то в толпе выкрикнул:
- Да это же Дева Марена!
Имя это подхватили, передавали из уст в уста. Да, теперь я была подобна ушедшей почти тысячу лет назад Деве-целительнице Марене, из-за дивной способности исцелять любые болезни. Сейчас я действительно стала Девой-целительницей.
Эта слава вышла за пределы Дарклуда. Из ближайших деревень ко мне приносили недвижимых больных, приводили слепых, немых, глухих детей. Все твёрдо верили, что человек, столь очевидно наделённый даром целения, сотворит невозможное: больные исцелятся. И они исцелялись.
Но я не забывала и о своей миссии. По ночам, закутанная в тёмный плащ Неарха, я ходила по городу, расспрашивая в тавернах об интересующих меня личностях: Мортисе, Горсте и Воланде. Но пока не было замечено ни одного из этой троицы.
Однако вскоре мне улыбнулась удача…
- Кто?
- Монстр.
- Что?
- Найти и убить.
- Сколько?
- Только золото.
- Время?
- Чем быстрее, тем лучше.
- Подтверждение?
- Да.
- Имя?
- Воланд.
Блеснув глазами под глухо надвинутым капюшоном, убийца исчез в пьяной толпе низкосортного городского кабака.
Я шла по городу в сопровождении Балто. Демон цепко следил за проходящим мимо людом. Впереди показалась странная процессия: четверо человек несли на плечах носилки, рядом с которыми шло ещё несколько мрачно одетых людей.
Процессия остановилась возле меня.
- Леди, наш господин умирает, – слуга поклонился, целуя край моего одеяния.
- Откройте его лицо.
Когда откинули покрывало, я изумлённо отпрянула от искорёженного муками болезни Горста.
Я склонилась над ним с самыми противоречивыми чувствами: с одной стороны он являлся моим врагом, но с другой – он болен, и нет чести в победе над слабым врагом. Тем более, я клялась себе, что излечу любые болезни. Стоит ли мне его лечить? Он обречён на долгую и мучительную смерть…
В этот момент Горст приоткрыл веки и застонал:
- Ангел… Ангел… Ангел…
В его глазах читались адские мучения. Я знала, что он изнутри сгорает от лихорадки. Что его внутренности пылают, а сосуды лопаются, не способные выдержать жара крови.
Я возложила руку на его пылающий лоб. Болто видел, как я наклонила к нему голову, и из его раскрытого рта в мой приоткрытый рот потёк сверкающий бело-розовый поток. Я вдыхала в себя его боль, его жар, его недуг…
Втянув в себя его болезнь, я увидела разительную картину: на носилках лежал здоровый мужчина, цвет его лица постепенно темнел, принимая обычный, сердце ровно стучало, больше не спотыкаясь и не захлёбываясь кровью, руки расслабленно отпустили край покрывала, сжимаемого доселе.
Сразу было видно, что смерть, сердясь, отступила от него. Но… всё же в запасе у неё ещё была одна жертва.
Не сделав и трёх шагов в сторону, я пошатнулась, схватившись за стену почерневшими руками. Желудок настойчиво зашевелился в животе, тошнота вязкой волной подкатила к горлу. Балто придержал меня на удивление сильной рукой, не давая упасть. Солнце, словно салют, вспыхивало красно-золотыми искрами, а на тело вдруг навалилась страшная усталость.
- Отведи меня… – промямлила я плохо слушающимися губами, чувствуя знакомое пульсирование в спине. – Отведи меня домой.
Когда я среди ночи вдруг вынырнула из того состояния, что нельзя было в полом смысле называть сном, то увидела, что луны совершенно не было на небосклоне. Единственная звезда созвездия Шестиконечной Звезды же была тусклая-тусклая, как-то уныло смотря на землю.
Балто спал в кресле неподалёку от моего ложа. Еле встав на ноги, я, покачиваясь, словно в опьянении, пошла вниз по лестнице. Зал был освещён только огнём в камине. У выхода на одном из крючков висел поношенный плащ Неарха. Взяв его слабой непослушной рукой, я выскользнула в летнюю прохладу майской ночи…
Этой же ночью, перед самым рассветом, я постучала в люк в старом разрушенном храме.
- Неарх… – позвала и провалилась в жаркое беспамятство.
Медленно сливаясь, черты соткали перед моим очнувшимся взором его лицо с холодными голубыми глазами.
- И снова ты больная в моей постели.
- Только ты мог и можешь меня излечить.
- Тогда спи, Белая Птица.
Глава 10: Странное лечение.
Очнулась я в знакомой комнате… Сколько прошло дней, я не могла сказать… У изголовья сидел Неарх.
- Как ты себя чувствуешь?
- Неарх? Как я тут очутилась?
- Сама пришла.
- Что со мной было?
- А это тебе лучше знать… Жар я снял, но спина снова пострадала.
- Я догадалась, – скептически скривилась я, рассматривая бинты, идущие через грудь. – Сколько времени я могу оставаться у тебя?
- Столько, сколько тебе захочется.
- Неарх, – я придержала его за руку, когда он хотел уйти, – расскажи мне… что-нибудь. Всё, что угодно.
- Ты слишком слаба, Морриган. Потом…
Он мягко высвободил свою узкую ладонь из моей и ушёл. А я осталась лежать, рассматривая, как пламя свечи рисует на деревянном потолке причудливые картины неярким светом.
Лечение Горста оказалось губительным для моего здоровья. Я была прикована к постели. Неарх систематически посещал меня в моём уединении, кормил три раза в день, рассказывал в нескольких словах то, что происходит в мире.
Именно от Неарха я узнала, что Горст умер. Его смерть, однако, оказалась довольно страшной, будто Бог пожелал более жестоко покарать моего мучителя. Он скончался после недели абсолютного здоровья.
Мои циркачи пустили слух, что именно из-за него пропала Дева-целительница, и это возбудило ненависть и негодование простого люда. Когда гроб с его телом везли к кладбищу, люди стучали и плевали на крышку, крича:
- Убийца Белой Птицы!
Я приняла решение. Мне предстоит долго прожить в глуши, подальше от людей, снова занявшись воровским промыслом, а тренировки должны будут укрепить не только мой дух, но и тело перед решающей схваткой с Мортисом.
Превозмогая слабость, я начала вставать. Сначала мои прогулки не выходили за пределы комнаты, в которой я лежала. Я устроила в ней нечто подобное монашеской кельи: начертала на стене крест и полностью уединилась от мирских забот. В долгих ночных бдениях я всё больше задумывалась над тем, что же уготовано мне в дальнейшем?
Я прожила без малого 21 год в этом мире. И чего добилась? Сестёр сожгли, а я лишилась крыльев. Доверилась вампиру, а он предал меня. Потеряла и обрела семью. Так же обрела Друга, хоть и странно молчаливого, холодного, словно январский полдень. И что дальше? С врагами своими разделалась при самых нелепых случайностях: одного задушила, троих зарезала, ещё одного хотела спасти от болезни, а привела к смерти… Есть ли смысл мне убивать последнего? Или оставить его в покое? Забыть о том, что когда-то было и бросить всё? Ведь смысл убивать? Зачем?
Вскоре я начала выходит на воздух. Ради хоть какого-то занятия устроила в заброшенном саду храма небольшой огород. Работая лопатой и тяпкой, я видела, что с каждым днём во мне появляется больше сил, что болезнь позорно бежит, не сломив моего духа. Каждый вечер, возвратившись в комнату, я валилась с ног от усталости, но чувствовала себя прекрасно. С Неархом сталкивалась крайне редко, поскольку он всё своё время проводил в обширной библиотеке храма.
В одну из ночей меня разбудил странный звук, словно с большой высоты упал куль с мукой или зерном. В наступившей темноте больше не было слышно ни единого звука, однако, я торопливо выбралась из постели.
Держа зажженную свечу в руке, я медленно пошла по подвалу храма, осматривая каждый угол. Дверь в библиотеку была приоткрыта, из неё выкатывалась тонкая дорожка света. Ясно, Неарх работает над очередным томом каких-нибудь древних рукописей.
Осторожно заглянув в щель, я увидела ужасную картину: мой Друг лежал лицом вниз на каменном полу в луже крови, а рядом валялась скинутая книга в кожаном переплёте. Свеча на столе вздрагивала и плакала воском, словно оплакивая его. Кинувшись к нему, приподняла за плечи, перевернула лицом вверх.
Бледность его лица тревожила, однако он дышал. Кровь текла тонкими струйками из носа. Теперь я поняла, что за «мешок с мукой» я приняла звук его падения… Подняв его на руки, отнесла в комнату, где ещё совершенно недавно сама лежала нездоровая. На удивление он оказался довольно лёгок, словно новорожденный ягнёнок. Настал мой черёд его лечить.
- Я принесла тебе горячего козьего молока с корицей.
Неарх лежал на кровати, накрытый тёплым шерстяным одеялом. Его глаза были закрыты, на лице не было совершенно никаких эмоций, впрочем, как и всегда. Пепельные волосы растрепались по подушке, открыв уши.
- Выпей, не дожидайся, пока оно остынет.
Подождав несколько минут в полной тишине, я поставила кружку с молоком на столик около кровати и хотела было идти, как услышала голос:
- Морриган, останься. Прошу.
Удивлённая, присела на край кровати. Он протянул руку и, нащупав мою ладонь, сжал её своей. Оказалось, что кожа у него удивительно тёплая.
- Хочешь молока? – я в надежде улыбнулась, но он покачал головой, приоткрыв глаза.
- Со мной иногда такое бывает. Ни с того, ни с сего начинает идти кровь из носа, потом я обычно ничего не помню.
Я улыбнулась, протянула руку, но погладить его по голове не решилась.
- Ничего, несколько дней попьёшь отвар из коры дуба, лаванды и боярышника и всё пройдёт. Просто ты очень много работаешь, почти не выходя на свежий воздух, вот откуда и слабость.
Вздохнув, он сильнее сжал мою руку. Мне казалось диким такое отношение к себе, поскольку бывали дни, когда он только на несколько секунд заглядывал в комнату. А когда я проводила дни в огороде, то и вообще не видела его. Он словно хватался за спасительную ниточку, вися над пропастью, когда держал мою руку.
- Не уходи от меня, – простонал мужчина, притягивая меня к себе. – Побудь со мной, мой Ангел.
Я с волнением ощутила, что его колотит дрожь. Однако лоб оказался холодным и влажным. Я задула свечу и легла рядом с ним, боясь пошевелиться. Сон подкрался незаметно, прикрыв нас обоих своими тёплыми, мягкими складками забвения. Но утро застало нас врасплох.
- Доброе утро, – прошептала я.
Неарх не ответил. Серебристо-пепельные волосы закрыли наши соединившиеся лица, и мир вокруг перестал существовать…
Когда я проснулась, на дворе уже полноправно хозяйничал день. Неарх исчез. Я лежала, прикрытая шерстяным одеялом и думала, неужели это произошло между нами.
Я смотрела в темноту, не находя покоя. Неужели он первый шагнул? И всё было так просто?
Я поднялась с постели, завернувшись в одеяло. Шлёпая босыми ногами, вышла в коридор, пошла по направлению к библиотеке. Как и ожидалось, Неарх нашёлся именно там.
- Здравствуй…
Но моя улыбка медленно сползла с губ, когда он поздоровался, даже не подняв головы от книги. Несколько минут я просто стояла рядом с его столом, ожидая дальнейшей реакции, которой не последовало. Тогда я вернулась в комнату.
В голове вспышками появлялись мысли, сгорая в мгновение, словно тополиный пух в костре. Я вспомнила, каким нежным был Неарх со мной, какие слова он мне шептал, перемежая их поцелуями, какими заботливыми, ласковыми были его руки, какими жарким объятия… И теперь всё это исчезло. Словно мне приснилось.
Я отпила из кружки холодное молоко, почувствовав, как оно волной пробегает вниз по горлу, по груди. Успокоив себя, я прошептала в темноту:
- Он вообще был вчера странным. Видно, не спроста.
Одевшись, я отправилась в огород к своим помидорам.
- Выпей. – Я поставила не стол рядом с ним кружку с обещанным настоем.
Молча выпив, он отставил её и вновь углубился в книгу. Не дожидаясь какой-либо реакции с его стороны, я пошла к двери. Вслед мне прозвучало:
- Спасибо.
Не оборачиваясь на его манер, я ответила:
- Не за что.
Его странное поведение тревожило меня…
Закрывши лицо от посторонних глаз, я шла по городскому базару с корзинкой овощей, которые хотела продать вертлявым торговцам. Помидоры и перец выросли крупными, мясистыми и очень вкусными, поэтому я даже не сомневалась, что они вмиг распродадутся.
Проходя недалеко от таверны, я увидела своих циркачей. Они собирали повозки, чтобы снова двинуться в путь. Дядюшка с грустным лицом закрывал таверну. Я видела, как он сунул ключ в незаметную трещину в косяке. Я понимала, что, пропав для всех, снова пропала для него. Он снова потерял меня. Возможно, до следующей встречи…
Повозки тронулись, увозя с собой мою семью. В последней из них показалась белая голова сокола. На секунду Балто пристально посмотрел на меня, закутанную в зелёный плащ с глухим капюшоном. Мне показалось, что он меня узнал. Слегка кивнув головой, он сверкнул золотом глаз. Стало ясно, что он знает, но никто об этом знании не узнает.
Внезапно я автоматически помахала вслед уезжающей в никуда повозке – прощайте, мои дорогие, надеюсь, когда-нибудь встретимся.
Дома я заперлась в комнате, стараясь не думать о своей новой потере. Я жила до этого без них, поживу ещё немного…
За спиной тихо скрипнула дверь. В дверном проёме стоял Неарх.
- Тебя что-то тревожит?
- Уходи. Я неважно себя чувствую…
- Поэтому я и пришёл. Мне показалось, что ты нуждаешься во мне.
- Мне не нужно сожаление…
- Нужно.
- Разве ты провидец?
- Нет, но чувствую твою боль.
Я, объятая недоумением, смотрела на Неарха.
- Иди ко мне, Мори.
Покорившись, я шагнула к нему. Секунды хватило, чтобы понять, что он снова не в себе. Я шагнула в его объятия. Всё повторилось, как в прошлый раз.
Со временем это стало частью нашей жизни: в дни, когда Неарх был здоров, мы могли не обмолвиться и словом. Я молча приносила ему отвар, он молча выпивал его. Потом каждый из нас занимался своим делом.
Но когда он был не в себе, мы не расставались. В такие дни у него были головные боли, кровотечения, он мог терять сознание… А потом всё повторялось, как в первый раз. На утро он снова был холоден и молчалив.
А лето подходило к концу.
Глава 11: Снова Воланд.
Живя своей странной жизнью, я всё думала о том, что подписала контракт с охотником.
Я понимала, что из-за озлобленности на Воланда, могла сделать всё, что угодно. Но имели ли я право отнимать его жизнь по своему желанию, как это делала с другими? Он же был не виноват, что родился вампиром и обязан пить кровь. Он не был виноват, что должен играть такие странные чувства, как любовь, нежность, преданность. В его расу не заложено это, и более, чем нормально, что он пытался меня убить. Пытался, но не убил же… Вывод пришёл сам собой – я не имею право отнимать у него жизнь по своей нелепой прихоти.
В один из вечеров, я заглянула в библиотеку к Неарху. Мужчина сидел, уткнувшись в очередной фолиант, и временами что-то записывал в свиток.
- Мне необходимо уйти…
В ответ прозвучало только молчание.
- Я не знаю, надолго ли, но я обещаю, что вернусь.
Библиотекарь даже не затруднил себя поднять голову.
- До встречи, Неарх – хранитель знаний…
Я подошла к нему, склонилась и поцеловала мужчину в щёку.
- Отвар в бутыли около кровати. Не забывай его пить.
И снова молчание резануло мои уши.
Чёрной тенью я скользила по улицам спящего города. Глянув на кованую вывеску убогого трактира, я вошла внутрь.
- Хозяин, – тихо спросила я толстого лысоватого мужчину, стоящего за стойкой, – где я могу найти того, чьё имя Тьма?
- Он ушёл, – так же тихо проговорил трактирщик, наклоняясь практически к самому моему уху.
Дальше задавать вопросы было просто глупо. Естественно трактирщик не знал, куда и зачем ушёл наёмник. Я заказала кружку пива и села за дальний стол, спиной к стене и лицом к большим дубовым дверям. За соседним от меня столом сидели два разговаривающих человека. Скользивший по зале взгляд, нигде не задерживающий надолго, пока не наткнулся на двух мужчин, сидящих за соседним столиком. Трудно сказать, что привлекло моё внимание, однако я сразу ощутила внезапный и неприятный в груди, сразу же напомнивший мне о пережитом в особняке у Воланда, комок. Я насторожилась и стала приглядываться.
Я не видела их лиц: один сидел ко мне спиной, лицо же второго скрывала фигура первого.
Трое посетителей, сидевшие неподалёку от заинтересовавшей меня пары, поднялись и пошли расплачиваться. Постепенно говорившие несколько повысили голос, и мне стал слышен их разговор.
- Он снова появился в городе…
- Ему сюда и носа казать не следует. За ним идёт охота. Хозяин подтвердил, что такому созданию, как он делать тут нечего.
- Он всё разыскивает её…
- Не найдёт он больше Белой Птицы. Убили её…
Эта фраза заставила напрячь слух, но сделать это так, чтобы говорившие не заметили. Голос говорившего был глуховат, спокоен, и тон его – несколько снисходителен. Первый отпил глоток вина. Второй закурил длинную трубку.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |