– Да. Но случилось непредвиденное: их призвали в этот мир не вовремя – мстить некому и надо приспосабливаться к новой жизни. Правда, почти все Самураи неплохо устроились: кто-то стал бизнесменом, кто-то – политиком, а кто-то даже лечил людей. У многих из них появились семьи, родились дети, которые даже не догадывались о том, кто их отцы.
Мадам Моруа помолчала, словно хотела собраться с мыслями, а я терпеливо ждала продолжения, стараясь по возможности не шевелиться, дабы не отвлекать рассказчицу. Наконец она заговорила опять:
– Я познакомилась с Вадимом восемнадцать лет назад. У него уже был маленький сын, Майкл, а жена погибла при невыясненных обстоятельствах. Вряд ли он любил меня, ведь до того, как появилась ты, Самураи не знали, что значит любить. На тот момент мне показалось, что одной моей любви будет достаточно на двоих. Эта связь была болезненной и мучительной для меня. Впрочем, я довольно скоро забеременела и родила Филиппа. Через какое-то время стало понятно, что мой супруг – настоящее чудовище. Ему было чуждо всё человеческое. Он отчаянно карабкался наверх, стараясь добиться высот в бизнесе, и оттого не выбирал средства. Тогда я ещё была простой девушкой, без всяких необычных способностей, и вряд ли могла знать что-то наверняка, но уже чувствовала: когда-нибудь, может, очень скоро нам с сыном придётся бежать. Далеко и навсегда, чтобы больше не терпеть его побои и издевательства.
– Как, он не только вас колотил, но и ребёнка? – У меня это просто в голове не укладывалось.
– Да. И вот однажды я решилась. Долго выясняла, в какую страну можно уехать на ПМЖ, и наконец нашла родственников во Франции, с которыми до этого никогда не общалась. Туда и направилась, забрав только необходимые вещи и сына. В Париже, не без труда, конечно, справила новые документы, и стала Карин Моруа.
– Значит, никакая вы не француженка, – запоздало констатировала я.
Карин неопределённо мотнула головой и продолжала:
– Он нашёл меня довольно скоро. И не задумываясь прикончил. А сына оставил рыдать рядом с моим трупом. Самураям не свойственны человеческие эмоции, поэтому я его не виню, Мила. Он, словно хищник, может лишь убивать.
– Он вас убил? – хрипло переспросила я, не в силах совладать со своими чувствами.
– Да. Но вскоре я обнаружила, что мне дали второй шанс. ОН явился ко мне, словно ангел, и попросил прощения за то, что не уследил за моим Самураем. ОН сказал, что его долг – ограждать смертных от вмешательства иномиров. Чтобы потом можно было с уверенностью сказать, что историю на Земле творят лишь люди.
– Кто это был? – с замиранием сердца спросила я.
– ОН дал мне новую жизнь, – Карин сделала вид, что не заметила моего вопроса, – я снова смогла дышать и обняла сына, чуть не сошедшего с ума от горя, рыдающего над истерзанным телом свой матери. Вскоре стало понятно, что у меня появились необычные способности. Мой спаситель предупреждал об этом и попросил направить их на добрые дела. Так я и сделала. Мы с сыном счастливо жили во Франции, не зная горя, помогая людям. Он рос, мой милый малыш, пока в один прекрасный день не проснулся с такими словами на устах: «Мама, отец будет наказан за всё зло, которое совершил. Его скоро не будет в живых. И Майкл, мой брат, тоже погибнет».
Карин закрыла лицо руками, словно ей было очень больно, но рассказ не прервала:
– Я чуть с ума не сошла, понимаешь? Конечно же не от тоски по своему бывшему возлюбленному, а оттого, что у Филиппа стали проявляться нетипичные для обычного парня способности. Я сразу увидела ту картину, которую увидел он: поле, девушка на чёрной машине пытается оторваться от банды преследователей во главе с Вадимом. Странно, он влюблён в эту девчонку… разве его душа на такое способна? Оказывается, да. Его любовь жестока, но он действительно хочет взаимности, хоть и выбрал довольно странный способ завоевать её. Машина беглянки переворачивается, и девушка чудом остаётся в живых. Вадим и его помощник, тоже Самурай, направляются к ней, чтобы схватить, но тут на поле появляется джип с аэрографией на капоте – огонь и звёздное небо. Из него выходит парень небесной красоты, который тоже пленён девушкой. Он оказывается гораздо сильнее своих противников, и целая бригада охранников, стреляющих в него в упор, пала под градом нечеловеческих ударов. Прекрасный спаситель убивает Самурая, помощника Вадима, а мой бывший муж сбегает с поля.
– Я знаю, кто была эта девушка.
– Ещё бы! – воскликнула мадам Моруа. – Трудно недооценить твою роль во всей этой истории. Ты явилась тем самым наказанием, которое настигло всех, чьё сердце не знало истинной любви. Ты – чудо на этой земле, но тебе, пожалуй, уже говорили об этом?
Дама нахмурилась и внимательно посмотрела на меня. В памяти возник образ Навигатора, произносящего эти же слова. Значит, он не врал и не преувеличивал.
– Я могу тебе напомнить ещё одно имя: Алексей Львович Руднев. Он тоже не устоял перед твоими чарами, даже будучи уверенным, что не способен на такие чувства.
Я сразу вспомнила, что Лёха рассказывал мне про него. Тем не менее, решила уточнить:
– Почему вы говорите о нём? Он тоже был Самураем? Таким же, как мои преследователи?
– Да, – подтвердила Карин, – и знаешь, что? Самураи тоже бывают разными. Одни, как Вадим, влюбляясь, готовы на любую жестокость, чтобы заполучить своё, а другие, как Руднев, готовы оборвать свою собственную жизнь, лишь бы не причинить боль своей любимой. Знаю, Мила, тебя заставили всё это позабыть. И поверь, на это были свои причины. Поэтому, вряд ли ты сейчас вспомнишь Руднева, даже если очень сильно напряжёшься. Так вот, я прошу тебя уважать память об этом… Человеке. Думаю, его можно теперь называть именно так…
Карин замолчала и испытующе взглянула на меня.
– Конечно, я буду помнить о том, что он для меня сделал, – поспешно согласилась я.
– Ты тогда была только в начале своего пути и потому не смогла бы найти в себе силы выстоять под натиском его чувств… Помни, любой иномир не в состоянии сдерживать свои порывы, если ему выпало несчастье влюбиться по-настоящему.
– Знаю, – мрачно буркнула я, вспоминая причину, по которой меня и моего Ясного разлучили. Однако, если есть средство против такой сумасшедшей страсти…
– Карин, значит, заклинание, которое подействует на Филиппа, может подействовать и на…
– Вот этого не знаю, – нетерпеливо перебила меня собеседница, – доподлинно известно лишь то, что моему сыну это поможет.
– Ладно, – я грустно улыбнулась, – расскажите, что было дальше. Как погиб Вадим, ваш муж? Ведь он покинул поле боя, увидев, что его помощник пал от руки моего Спасителя…
– Это произошло чуть позже. И именно тогда мой сын и я, мы оба, увидели картину: приватная комната в одном из дорогих ночных клубов Москвы. Вадим снова похитил тебя и пытается выяснить местоположение твоего возлюбленного. Не вытянув из тебя ни слова, мой бывший муж заносит над тобой клинок, и в тот же миг рядом с вами появляется ОН.
Я в отчаянии сжала пальцами виски:
– Не помню, не помню! Как же это мучительно!
– Мужчины сражаются недолго, – словно под гипнозом, вещала Карин, глядя куда-то мимо меня, – и Маса, как звали Вадима в прошлой жизни, тяжело обрушивается на пол, с отсечёнными ниже колен ногами. Он уже не в силах сопротивляться и потому просит своего врага быть его кайсякунином.
– Что это значит?
– Когда Самурай побеждён, он не сдаётся, предпочитая оборвать свою жизнь самостоятельно. У него всегда с собой ритуальный кинжал кусунгобу, которым воин обязан вспороть себе живот, дабы не опозорить своё имя в веках и умереть достойно. Кайсякунин – своеобразный ассистент, присутствующий при обряде сэппуку, или харакири, как тебе больше нравится. Когда тело самоубийцы начинает заваливаться вперёд, помощник должен мечом отсечь ему голову, чтобы прервать долгие страдания Самурая.
– Ух ты… – вырвалось у меня. – Как это всё дико.
– Не суди других, милая, – вкрадчиво посоветовала мадам Моруа, – все мы такие разные! И у каждого – своя религия и обычаи.
– Да, простите… – пристыженно пробормотала я. – Значит, мой возлюбленный убил Вадима?
– Да. А ещё раньше ему пришлось убить и Майкла, который помогал отцу.
– Выходит, Вадим, он же Маса, впустил в своё сердце лишь одного сына – Майкла? – запоздало уточнила я.
– Думаю, о Филиппе он и не вспоминал, к моему великому облегчению. Думал, наверное, что младший сын погиб, один, в чужой стране, без поддержки семьи.
– Значит, он так и не узнал, что вы живы, Карин?
– А зачем было ему об этом сообщать? – с вызовом воскликнула женщина. – Чтобы он снова попытался убить меня?
– Но ведь вы теперь не та беззащитная девушка, какой были до своей гибели…
– Да, это правда, – Карин немного смягчилась, – и, знаешь, мне неоднократно хотелось найти мужа и отомстить за свою смерть и за те страдания, что он причинил сыну. Я жаждала померяться с ним силами, причинить ему боль, но вовремя одумалась. Как сказал мой Спаситель, подаривший мне новую жизнь, – я не должна использовать свои способности во вред кому-то. Тем более руководствуясь одной лишь местью.
– Как же вы оказались в России?
– Есть лишь одна причина, по которой мне пришлось спешно подыскивать себе занятие в этом местечке и устраивать Филиппа в ваш университет, – она устало посмотрела на меня, – ты, Мила!
Я опустила голову и нерешительно спросила:
– Неужели мой дар вас во Франции настиг?
Карин печально покачала головой:
– Если бы Филипп не увидел тебя однажды в своём сне, он бы никогда не узнал о том, что ты существуешь. Но он видел смерть отца, а следовательно, и тебя. Нам пришлось переехать сюда, чтобы он был поближе к тебе, Мила. Понимаю, это звучит нелепо, но всё же…
– И что, вы никак не могли повлиять на его решение? – изумилась я.
– Я умоляла его одуматься. Объясняла, что та далёкая девушка из России, ставшая причиной гибели его отца, никогда не ответит ему взаимностью. Говорила, что ты уже отдала своё сердце и никогда не изменишь своему возлюбленному.
При этих словах я с ещё большим интересом посмотрела на собеседницу. Что ещё она знает обо мне?
– Филипп не слушал моих советов, – Карин прервала мои размышления, словно не замечая, какое впечатление произвела её последняя фраза, – он стал просыпаться каждую ночь в холодном поту и звать тебя. У него начались приступы эпилепсии, понимаешь? Этому нужно было положить конец, и я решилась. Мы переехали в Россию, и сын слегка успокоился. Он ходил в университет и молчаливо наблюдал за тобой, не выдавая себя. Мне известно, что очень долгое время ты даже не замечала его, и лишь совсем недавно вы смогли представиться друг другу и немного пообщаться. Не представляешь, каким ликующим голосом Филипп сообщил мне эту новость! И не представляешь, что с ним было, когда он понял, что рядом с тобой крутится охотник.
– Вы про Навигатора?
– Называй его, как хочешь, – хмуро пробормотала Карин, – а для нас Тэрфы – безжалостные убийцы, на совести которых – множество загубленных жизней.
– Но мне он помог, – с вызовом заявила я, – сделал для меня всё, что только мог. И пошёл против своих.
– Он полюбил тебя, – пожала плечами Карин, – а ты ведь уже поняла, что раньше он не был способен на это чувство.
– Он погибнет из-за меня? – затаив дыхание, спросила я.
– Да. Вигиланы такое не прощают. Даже своим.
Мы немного помолчали, наконец моя собеседница сказала:
– Я долго не могла улучить подходящий момент, чтобы познакомиться с тобой и попросить тебя помочь нам. Наконец удача улыбнулась, и ты сама пришла ко мне, Мила! И вот теперь, решившись просить твоей помощи, я на коленях умоляю тебя – сделай, как просит отчаявшаяся мать, и спаси моего Филиппа!
– Вы уверены, что мне удастся вам помочь? – тихо спросила я. – Да, и не видно в глазах Филиппа тех мук неразделённой любви, о которых вы толкуете.
– Он силён, мой мальчик, – с чувством отозвалась Карин, и её лицо прояснилось, – никогда не покажет своей боли. Помни – он сын Самурая!
– Да, но…
– Пойми, Мила, – даже будучи человеком, ты несёшь в себе такие способности, что многим даже и не снились! Твой дар изменился, но по-прежнему заставляет страдать каждого, кто попадёт под его влияние… Мой бедный сын!
– Что я должна делать? – решилась я.
– Поцелуй его, прошу!
– Поцеловать? Но что за странное средство? – изумилась я. – По-моему, так лишь поощряют, а не отталкивают от себя.
– Когда его губы разомкнутся в ответном поцелуе, – невозмутимо продолжала Карин, не слушая меня, – скажи, не отрываясь от него: «адверсо флумин». Он сразу замрёт и оттолкнёт тебя от себя. Именно тогда ты должна выкрикнуть, что есть мочи: «жустус дивизус».
– Честный разрыв? – машинально перевела я, припоминая уроки латыни на первом семестре. – Так это переводится?
– Да какая разница, Мила, как это переводится? – нетерпеливо вскричала женщина и тут же, слегка успокоившись, попросила:
– Сделай это, Мила. Не ради меня, но ради моего мальчика, прошу тебя!
Не дав мне опомниться, мадам Карин исчезла, и мне в лицо снова полетели миллиарды колких, как иголки, снежинок. Я шумно втянула ноздрями морозный воздух и торопливо зашагала к дому.
Чёрт! Завтра же найду этого Филиппа и зацелую его до смерти! А потом познакомлю с какой-нибудь хорошенькой девчонкой из универа и прослежу, чтобы у них всё непременно получилось.
На одной мне свет клином не сошёлся!
Глава 5
Снова за рулём
Я немного постояла на пороге своего дома, никак не могла решиться толкнуть дверь. Слишком бурная жизнь у меня в последнее время! Но мать не должна ни о чём подозревать!
– Привет, мам! – устало сказала я, заходя на кухню.
Мать сидела за нашим круглым столом с газетой и чашкой горячего шоколада.
– Что за пакеты? – немедленно поинтересовалась она, отрывая глаза от чтения и внимательно разглядывая меня.
– Да, так, платья, – неуверенно сказала я, начиная сожалеть о том, что ничего не придумала на тему дорогой одежды, подаренной мне Антоном. А точнее, Зиновием, которого я ни разу в жизни не видела.
– Откуда деньги? – хмуро спросила родительница.
– Папа дал, – неожиданно нашлась я. Потом немного подумала и добавила:
– Знаешь, мам, тут такое дело… В общем, до моего восемнадцатилетния всего ничего осталось. Вот отец и решил, что неплохо бы мне начать водить машину.
– Делайте, что хотите, – обречённо сказала она.
Да, папочкина работа – налицо! Только он мог убедить маму не заморачиваться насчёт этого.
Интересно, а как она реагировала тогда, в прошлый раз? Как относилась к тому, что её несовершеннолетняя дочурка получает от мужчин подарки, помощь и деньги, которых было вполне достаточно, чтобы купить автомобиль? Может, она принимала всё как должное, относя всё это к дурной наследственности? Уж про дар отца она точно знала не понаслышке!
– Мам, не переживай. Всё будет в порядке, – улыбнулась я и села с ней рядом.
– Будешь шоколад? Ещё не остыл, – предложила родительница.
– С удовольствием!
– Как ребята? – спросила она, наливая напиток в объёмистую кружку.
– Нормально. До сих пор обсуждают нашу внезапную поездку в Питер.
Я внутренне поёжилась от того, что нужно врать, но тут же взяла себя в руки. В данном случае это была ложь во спасение. Спасение маминого спокойствия и душевного здоровья. Ведь если рассказать ей, как я на самом деле провела неделю, она вряд ли обрадуется такой правде.
Мы ещё немного поболтали с ней о мелочах. К моему удовольствию, мама не была чересчур любопытной. Пара вопросов, и она отпустила меня.
Оказавшись в своей комнате, я вытащила обновки из пакетов и повесила в шкаф. Затем устало опустилась на кровать. В голове роились самые разнообразные мысли. В частности, как распознать ЕГО, если ОН вдруг появится на моём горизонте. Парень не помнит меня, а я – его. И, кстати, вероятность встретиться с НИМ, сидя на одном месте, практически равна нулю. Может, он теперь в Канаде или в Австралии, а я ничего об этом не знаю! Мне очень нужно, чтобы кто-то подсказал, где искать.
Доведя себя до полного отчаяния подобными мыслями, я уснула, даже не раздеваясь.
Мне приснилась тишина. Давящая, неуютная, враждебная. Пугаться не было никакого смысла, и я решила сделать эту тишину своей подругой. Изо всех сил улыбалась, заглядывая в её пустые глаза, рассказывала смешные истории из своего детства, даже танцевала. Наконец она сжалилась и спросила:
– Что тебе нужно от меня?
Я перестала корчить из себя дурочку и твёрдо сказала:
– Ты знаешь.
– Скоро. И близко.
Отчего-то её голос показался мне знакомым, почти родным, но я никак не могла припомнить, где слышала его.
– Не очень понимаю тебя, – честно призналась я, рискую прослыть редкостной идиоткой.
– Он совсем близко, твой единственный. Он близко. Ты вряд ли ошибёшься. И скоро узнаешь его. Узнаешь, наверняка узнаешь.
Последнее слово тишина прошипела, словно огромная кобра: «узнаешььь». Через мгновение и правда показалась змея самых впечатляющих размеров. Она медленно закручивалась вокруг ног, обвивая меня кольцами, и вот уже зловещая морда с тонким раздваивающим языком оказалась на уровне моего лица.
– Не бойся, – опять прошипела тишина, принявшая обличье змеи.
– Не в этом дело, – попыталась объяснить я, дрожа от отвращения – ну почему нужно было непременно являться ко мне в облике змеи?
Я больше люблю кошек или, на худой конец, хомяков!
– Дело в том, что я боюсь ошибиться, пойти по ложному пути, – взяв себя в руки, сказала я наконец, – можно ли избежать этого?
Скользкая тварь визгливо рассмеялась:
– Ну, хитра! Хитра, негодная! Ты что, надеешься избежать самой основной человеческой участи – ошибаться? Делать неверные шаги?
Я ошеломлённо молчала.
– Нет, – продолжала тишина, – пока ты ещё человек, учись! Приобретай опыт, настраивай интуицию, начинай разбираться в людях и в тех, кто ими не является. А как по-другому к тебе придёт мудрость?
– Хм, – задумалась я, – как-то не задумывалась об этом.
– Судьба распорядилась так, что ты родилась человеком, – эти слова змея прошипела мне прямо на ухо. Тонкий скользкий язык скользнул внутрь, лизнув барабанную перепонку.
Я поморщилась, но приказала себе не шевелиться.
– Придёт время, и ты станешь другой, не такой, как остальные. Ты и сейчас отличаешься от большинства, которое населяет Землю. Мало кому удаётся родиться человеком, но обрести бессмертие благодаря своим корням.
– Вы про отца? – неуверенно спросила я.
– Он передал тебе свои гены. Но о происхождении твоих способностей ничего не известно. Обычно ребёнок, рождённый от Ясного отца и земной матери, не отличается ничем от остальных детей. В нём нет таланта. Чтобы родился Ясный, отец и мать оба должны быть Ясными.
– Понятно, – я кивнула, – значит, моей участью должна быть серость и посредственность…
– На земле почти все судьбы повторяются. Вариантов не так много. Судьба Милы Богдановой – уникальна. Нельзя предположить, куда выведет тебя дорога.
– Вот и посмотрим! – Я высоко вскинула голову, и усмехнулась. Как всегда, когда чувствовала страх.
– Помни, – зашипела змеина, высвобождая меня из своего плена, – ты узнаешь ЕГО. Главное, внимательно смотри по сторонам.
Где-то я уже слышала эти слова! Я задумалась. Ну конечно! Мне сказал их отец.
– Спасибо, – опомнилась я, не видя вокруг себя никого. Надеюсь, меня услышали. Я правда, правда, очень благодарна!
Самое главное, что я сейчас поняла, лежало на поверхности: оказывается, не надо бояться совершить ошибку. Да, возможно, мне предстоят долгие годы поисков. Да, возможно, я несколько раз пойду по ложному следу и приму абсолютно чужого человека за свою судьбу. И что? Разве так не происходит с другими? Разве я не человек в первую очередь? Разве это правильно – стремиться избежать той участи, которая уготована всем людям? Ведь, не познав всего этого, невозможно стать сильнее!
Я проснулась с улыбкой на лице. С улицы в комнату пробивались яркие солнечные лучи. Ну-ка, проверим – смогу ли я определить точное время? Я зажмурилась, и в голове вспыхнули чёткие цифры – 11.25. Я распахнула глаза и посмотрела на электронный циферблат будильника. Так и есть! Минута в минуту. Вот они, сверхспособности! Проявляются потихоньку. Можешь гордиться собой, дорогая!
Я рассмеялась от удовольствия и вскочила с кровати. Стянула с себя одежду, в которой заснула, и отправила её в бак с грязным бельём.
Приняв душ, я спустилась на кухню. Мать уже ушла. Наверное, на рынок за продуктами. Я приготовила себе нехитрый завтрак и сосредоточилась на сегодняшних задачах. Итак, одна из задач – довольно простая. Найти, как просил отец, автостоянку на Мичуринском проспекте и забрать оттуда машину. В принципе, ничего страшного. Если только за это время я не разучилась водить.
Вторая задачка казалась более сложной. Нужно нацепить на себя вечернее платье, туфли на шпильках и отправиться покорять совершенно незнакомого мне человека по фамилии Лавровский. Этот режиссёр, знаменитый своими талантливыми фильмами и тяжёлым характером, должен дать мне интервью. Кроме того, он ещё должен согласиться с тем, что это самое интервью напечатает журнал, в котором работает Зиновий, друг Антошки. Непросто, однако! Я удручённо щёлкнула языком и стала продумывать вопросы, которые следует задать капризной знаменитости. Разумеется, в случае успеха. В последнем я едва ли была уверена.
Рассчитав, что следует выйти из дома часов в шесть вечера, я задумалась, чем бы мне заняться. После внимательного изучения своего жилища удалось прийти к выводу, что генеральная уборка буквально необходима. Я порадовалась, что матери нет дома, а значит, можно спокойно привести комнаты в порядок, не выслушивая её раздражённых восклицаний. Родительница очень злилась, когда приходила пора убираться, и в такие моменты попадаться ей под горячую руку было даже опасно.
Я тщательно вымыла полы в доме, вытерла пыль и пропылесосила все ковры. Затем взялась за санузлы. Добившись идеальной чистоты сантехники и кафеля, я переместилась на кухню и отдраила плиту. В гардеробной комнате обнаружилась целая гора только что постиранного белья, и я энергично начала его гладить.
Когда я закончила с уборкой, было без пятнадцати пять. Мать всё ещё не возвращалась, лишь прислала эсэмэс, приблизительный смысл которой сводился к тому, что она сегодня поздно приедет. Аврал на работе, каникулы на носу, в общем, кошмар педагога наяву. Я отправила ей ответное сообщение с пожеланием удачи и начала собираться.
Рассудив, что с укладкой мудрить не стоит, ведь Бог наградил меня прекрасной шевелюрой, я просто расчесала волосы. Они послушно легли на плечи мягкими волнами. Но вот что делать с лицом? Я слышала, что на некоторые мероприятия без вечернего макияжа являться просто неприлично. Дамам, разумеется. Загвоздка состояла в том, что я совершенно не умела наносить такой макияж. Нет, конечно, тушь для ресниц, румяна естественных оттенков, блеск для губ – всё это давно поселилось в моей косметичке. Но как быть с тональным кремом и яркими тенями? Здесь у меня никакого опыта.
Я схватила с полки глянцевый журнал и начала судорожно его перелистывать в надежде найти инструкцию по нанесению макияжа. Мне повезло: именно в этом выпуске читательниц учили, как пользоваться тёмными тенями.
Я рванула в комнату к маме и долго рылась в её сундучке с декоративной косметикой. Наконец в моих руках оказались тёмно-коричневые тени, чёрный карандаш для глаз и длинная узкая кисточка. Я уселась на стул перед трюмо, раскрыла журнал и стала дотошно следовать инструкции. Так, сначала карандаш. Нет, не так. Сначала – тени, а потом уже карандаш. Верхнее веко, затем – нижнее. И высветлить под бровью белыми тенями. Да, непросто всё это!
Первый глаз был накрашен вполне удачно, и я принялась за второй. Вот тут-то и заключалась основная загвоздка! Оба глаза стремились ощутить собственную неповторимость и не желали походить один на другой. Я раздражённо смывала с левого глаза нанесённый макияж и снова принималась за работу. Попыток через пять на моём лице начали сверкать прекрасные очи, мастерски увеличенные с помощью косметики. И, что немаловажно, они были абсолютно одинаковыми! Хотя, если честно, моё отражение в зеркале нравилось мне теперь гораздо меньше, ведь я потеряла свою естественность и стала похожа на других женщин и девушек. Макияж унифицирует, причёсывает всех под одну гребёнку – вот что я поняла.
Довершив образ румянами и яркой помадой, я стала надевать платье, купленное вчера. Хорошо, что мама его не видит! Застукай она меня сейчас – при макияже и в вечернем наряде, точно подумала бы чёрт знает что.
Порывшись в коробках с обувью, я выудила чёрные лодочки на высоченной шпильке. Это были туфли «на выход», которые, кстати, мне ни разу не приходилось надевать. Обычно я ношу обувь на танкетке или на толстом, устойчивом каблуке. Хотя чаще всего вообще без всякого каблука. Лодочки же, с их узкими носами и высоченной шпилькой, требовали особого случая. Вот он и настал!
Золотистый клатч, как нельзя лучше подходящий к моему внешнему облику, нашёлся в ящике комода. Такие вещицы я всегда считала бесполезными, ведь в них помещаются разве что ключи да паспорт! Когда среди одежды, подаренной отцом, нашлась эта малюсенькая сумочка, я засунула её подальше и решила, что её час никогда не наступит. И вот, пожалуйста, – пригодилась! Зажав её в руках, я радостно осмотрела себя в зеркале. Надо сказать, что вещи очень удачно подходили одна к другой, создавая отличный ансамбль.
Запоздало подумав, что надо бы вызвать такси, а не разъезжать в таком шикарном виде в маршрутках, я поспешно набрала номер диспетчерской. Это была местная фирма, чей автопарк находился неподалёку от нас. Конечно, их услуги стоили дороже, чем услуги частников, промышляющих извозом. Однако теперь, когда некоторые факты моего недавнего прошлого вылезли наружу, я могла позабыть об экономии. Во-первых, у меня есть деньги. Во-вторых, собственная иномарка, которую я сейчас и заберу из гаража.
Такси подали через пятнадцать минут. Я важно выплыла из дома и уселась на заднем сидентье автомобиля, не забыв аккуратно расправить складки своего роскошного длинного платья.
– Куда? – привычно спросил таксист.
Я назвала точный адрес.
– Найдём, – тотчас пообещал мужик, и мы сорвались с места.
Нужное здание на Мичуринском проспекте отыскалось довольно легко. Это было двухэтажное сооружение, вытянутое вдоль дороги.
Я расплатилась с таксистом и подошла к охранникам на входе.
– В 35-м боксе находится моя машина. Мне сказали, что у вас должны быть ключи.
Габаритный охранник внимательно оглядел меня с ног до головы и, не сказав не слова, флегматично направился к стеклянной будке. Минут через пять он появился, держа в руках ключи от машины и ещё один маленький ключик. Видимо, для открывания навесного замка на самом гараже. Я кивнула и медленной неуверенной походкой отправилась искать нужный бокс. Ох уж эти лодочки!
Справа и слева от меня тянулись ряды одинаковых широких металлических дверей. Все они были пронумерованы и оборудованы замками. Бокс номер 35 находился в самом конце длинного коридора, рядом с пожарным выходом. Меня даже потряхивало от нетерпения, и поэтому я долго не могла попасть ключом в скважину.
Наконец я справилась с задачей и сорвала замок с петель. Затем с трудом распахнула тяжёлые скрипучие ворота и устремила свой взгляд в глубь плохо освещённого помещения. Туда, где стояла моя машина.
Сейчас был виден лишь передний бампер чёрного цвета. Я пошарила сбоку от входа в поисках выключателя. Вспыхнул неяркий свет. Ну вот! Я так и знала! Машина в точности такая, какой я её видела в той реальности, куда забросил меня Навигатор во второй день наших тренировок. Малолитражка чёрного цвета. Новенькая, блестящая, своя… Своя!
Я с восторгом любовалась машиной, мысленно прощаясь с маршрутками и автобусами. Ура! У меня – своя собственная тачка!
Я отперла «Мазду», села за руль и стала деловито осматриваться. Салон очень простой, сиденья – велюровые. Коробка – автомат. Самая дешёвая модель. От своих собственных мыслей волосы становились дыбом – откуда мне известны все эти термины про коробку-автомат и прочие премудрости?
Дрожащими от волнения пальцами я вставила ключ в замок зажигания и завела мотор. Моя машина тихонько заурчала. Пальцы сами собой потянулись к рычагу переключения передач, а ноги – к педалям. Так…
Плавно отпускаю сцепление и давлю на газ. Всё просто. Машина трогается с места, но я, испуганная и неуверенная, немедленно торможу. Затем снова трогаюсь и на этот раз заставляю себя выехать из гаража. Опять остановка. Теперь уже по необходимости – надо запереть двери.
Гордо проезжаю мимо будки охраны. Толстяк, что отдал мне ключи, по-прежнему флегматично разглядывает улицу и, кажется, даже не замечает меня. Что же, и на том спасибо! Сегодня – великий день, даже если кое-кто об этом не догадывается!
Выехав на Мичуринский проспект, я стала соображать, как мне лучше всего попасть на Лубянскую площадь. В голове немедленно появилась подробная карта, и мне не составило ни малейшего труда наметить кратчайший путь. С Мичуринского предстояло свернуть на улицу Косыгина, с неё, через небольшой тоннель, – на площадь Гагарина. Дальше надо ехать по Ленинскому проспекту, который перейдёт в Якиманку. Потом – по Большому Каменному мосту, мимо библиотеки имени Ленина, на Моховую улицу, мимо Манежной площади, – попадаешь в Театральный проезд. Там, рядом с метро, меня должен ждать Антон с пригласительным билетом и новыми подробными рекомендациями.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |