— Стой.
Она быстро обернулась и посмотрела ему в глаза. В её взгляде было смятение.
— Драко, я...
Звук его имени, сорвавшийся с её губ, подействовал на него так, что он, не дав ей договорить, вновь притянул её к себе. Он мог ожидать, что она оттолкнёт его, не позволит вновь начаться тому, что так некстати прервал Уизли, но уж точно не того, что она сделала в следующий момент: с готовностью прильнула к нему и так жарко поцеловала его в ответ, запустив пальцы в волосы, что этот поцелуй можно было бы назвать отчаянным. Нет смысла говорить о том, что Драко вмиг забыл о Уизли, о мести ему и вообще обо всём на свете. Лишь только её губы, лишь только её руки, лишь только её тело... Не это ли безумие?
— Гермиона! — раздался голос Уизли уже гораздо ближе. — Чёрт, я могу поклясться, что она ушла куда-то в эту сторону.
В этот раз они уже оба отпрянули друг от друга, в унисон выругавшись.
— Мне пора, — бросила Грейнджер, пятясь назад.
— Так и уйдешь, не попрощавшись? — пытаясь унять раздражение, выдал Драко первое, что пришло в голову.
Гермиона совершенно неожиданно искренне ему улыбнулась, на миг остановившись.
— Мы, кажется, не здоровались, чтобы прощаться, — насмешливо кинула она и, развернувшись, быстро зашагала прочь.
Драко смотрел на её удаляющуюся фигуру, испытывая так много противоречивых эмоций одновременно, что не смог бы сказать наверняка, что именно чувствовал в тот момент.
Но зато стало ясно одно: это не конец. Действительно, они не здоровались, чтобы прощаться. Потому что у их сложной истории взаимоотношений всё ещё не было ясного начала и финала, и, хотя они оба пытались поставить точку, вновь вышла запятая. И почему-то Драко знал, чувствовал по реакции Грейнджер, что на этот раз Гермиона точно не намерена сказать «Прощай» их общему прошлому. Он был уверен, что эти поцелуи, так некстати оборвавшиеся из-за мудака Уизли, не последние.
Драко вздохнул. Что-то неуловимое изменилось в их с Грейнджер отношениях, и всё из-за того, что они перестали бороться, наконец-то окончательно прекратили это бесполезное занятие. А это значит, что ему совершенно точно ещё удастся насладиться ею, и осознавать это было до того восхитительно, что он, кажется, даже перестал злиться.
У них с Грейнджер ещё будет возможность. Обязательно будет.
Лишь когда Гермиона совсем скрылась из вида, Драко понял, что всё время, пока смотрел ей вслед, улыбался так же искренне, как улыбалась ему она.
* * *
Это ощущение, словно каждую клеточку тела охватил лёгкий трепет, не покидало её ни днём, ни ночью. Гермиона не жаловалась, наоборот, она чувствовала себя окрылённой и по-настоящему счастливой. И причиной тому был Малфой, о котором она теперь думала всё время. Джинни спрашивала, что случилось, в чём секрет такого хорошего настроения, Рон интересовался, почему она так часто улыбается, а Гарри хоть ничего и не говорил, но изредка подозрительно на неё косился, когда Гермиона в очередной раз, потеряв нить беседы, говорила что-то невпопад, а потом смеялась над собой. Но она уходила от опасной темы, причём не столько потому, что ответ вряд ли понравился бы друзьям, сколько из-за искренней боязни спугнуть внезапно окутавшее её счастье. Ведь теперь она совершенно точно знала: она небезразлична Драко. Гермиона поняла всё без слов, когда увидела, что, даже несмотря на все жуткие события, которые, казалось бы, должны были охладить его пыл, Малфой по-прежнему нуждался в ней не меньше, чем она в нём. И если раньше Гермиона смела на это лишь втайне надеяться, то теперь она с уверенностью могла сказать, что чувства, которые хранились в секрете, но сквозили в его взгляде, прикосновениях, поцелуях, были настоящими. Конечно, у неё были ещё сотни вопросов, но самое главное, что ей нужно было знать, она теперь знала наверняка. И от этого чувствовала себя хорошо, как никогда.
— Гермиона, ты всё-таки решила выбрать это платье? — отвлёк её от мыслей насмешливый голос Джинни.
Не сразу сообразив, что она имеет в виду, Гермиона рассеянно скользнула взглядом по синему бархату, который держала в руке.
— Я... Нет, я ещё не выбрала, — отпустила она подол юбки хоть и красивого, но явно неподходящего ей наряда.
— Ты ведь простояла минут десять, вцепившись в него, словно в Орден Мерлина. И эта твоя загадочная улыбка, напоминающая мне мимику Луны Лавгуд во время рассказа о каких-нибудь мозгошмыгах, уже начинает меня настораживать, — скрестив руки на груди, Джинни прислонилась плечом к стене и выжидающе посмотрела на Гермиону. — Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать?
Гермиона почувствовала, как на щеках выступил лёгкий румянец, и, сделав вид, что выбор платья занимает все её мысли, отвернулась к длинной вешалке со множеством разнообразных костюмов.
— Я уверена, что у меня нет никаких интересных новостей, о которых тебе стоило было бы поведать. — Как можно более буднично сказала она, но, заметив краем глаза недоверчивый взгляд Джинни, произнесла следом: — Хотя, пожалуй, есть кое-что, о чём я тебе не говорила. Ты знала, что в «Магнолии» обитают пегасы?
Она ждала ответа, всё так же монотонно перебирая платья, когда поняла, что молчание затянулось. Гермиона вопросительно вскинула бровь и повернулась к Джинни, которая выглядела обескураженной.
— Пегасы? Ты видела пегасов? — выйдя из замешательства, наконец медленно произнесла она.
Гермиона нахмурилась.
— Да, когда мы с Малфоем репетировали на пляже, они появились, словно из ниоткуда.
Глаза Джинни слегка расширились.
— То есть Малфой их тоже видел?
— Конечно, он даже уговорил меня полетать на них. Джинни, почему ты так странно смотришь, что-то не так? — Гермиона с беспокойством вглядывалась в лицо подруги, которое от чего-то побледнело, а в её глазах скользнула тень каких-то странных эмоций. И прежде чем она смогла понять, о чём думает Джинни, та резко отвернулась и принялась нервно перебирать платья.
— Нет, всё в порядке. Просто однажды я упала с пегаса, и с тех пор мне не по себе при упоминании этих существ. Вот, кстати, неплохое платье, что скажешь? — вытащила она из общей массы какой-то несуразный кусок лиловой материи, в котором, без сомнения, скорее походила бы на огромный синяк, чем на девушку в карнавальном костюме.
Гермиона лишь покачала головой. Она знала, что Джинни что-то утаивает, но понимала, что вряд ли сейчас сможет вывести её на чистую воду. Да и, честно говоря, ей не хотелось этого делать, ведь нередко за откровение приходится платить откровением, а она пока что не готова была рассказать всю правду о своих отношениях с Малфоем. Даже своей лучшей подруге.
Спустя полчаса они всё же выбрали костюмы и подходящие под них маски. Гермиона остановилась на шёлковом, искусно расшитом бисером платье молочного цвета, которое при движении начинало искриться, приобретая нежно-бирюзовый оттенок, а Джинни предпочла более броский вариант в виде шикарного кораллового одеяния, в котором выглядела просто потрясающе. До бала был ещё один день, и подруги решили сразу забрать выбранные наряды, чтобы в более спокойной обстановке снова их примерить и подобрать причёски.
— Кстати, а во сколько у нас прощальный костёр? — нахмурившись, спросила Джинни по пути в бунгало.
— В восемь. У нас в запасе целый час, — грустно улыбнулась Гермиона.
За всеми этими раздумьями о своих отношениях с Драко она как-то совершенно забыла, что всего через день отдых в «Прекрасной Магнолии» подойдёт к концу, и они будут вынуждены вернуться домой. Сегодня утром ей пришло письмо с приглашением на пляж, где будет разожжён прощальный костёр, вокруг которого по старой традиции соберутся все гости курорта, и каждый скажет пару слов о своих впечатлениях. Гермиона слышала, что это одно из самых трогательных мероприятий, проходящих здесь, потому что многие люди просто не могут сдержать слёз, рассказывая о том, что им подарил отдых в самом прекрасном месте на Земле.
Время тянулось бесконечно, и когда они с друзьями наконец-то направились в сторону пляжа, Гермиона почувствовала, что в её душе вновь стало зарождаться волнение и вместе с тем предвкушение неминуемой встречи с Драко. Она не видела его со вчерашнего дня, и даже начала немного беспокоиться о том, что всё-таки ошибалась на его счёт, хотя интуиция говорила обратное. Поэтому ей не терпелось увидеть его, ведь будет достаточно всего одного взгляда, чтобы понять, права она или нет.
— Ого, вы только посмотрите на это! — указал куда-то вдаль Рон, и Гермиона увидела всполохи яркого пламени, вздымающегося над пляжем. И чем ближе они подходили к месту встречи, тем яснее становилось, что этот костёр необычный. Рыжие огненные языки, переплетаясь друг с другом, образовывали разные фигуры, что приводило всех присутствующих, судя по периодическим всплескам аплодисментов, в полный восторг. Гермиона читала, что в момент, когда волшебники начинают делиться своими эмоциями, костёр словно иллюстрирует их рассказ, приобретая самые причудливые формы. На миг она обеспокоилась тем, что совершенно не знает, что сказать, когда придёт её очередь, но вскоре совершенно забыла о своём волнении, потому что они с друзьями пришли в назначенное место.
Она невольно остановилась, когда увидела, что прямо на неё несётся табун огненных лошадей, и даже испуганно вскрикнула, боясь неминуемого столкновения, но его не произошло. Вместо этого внушительного размера пламя вновь приобрело свой обычный вид, на несколько секунд спокойно застыв, а вскоре из него начал вырисовываться новый образ, похожий на поляну цветов.
— Гермиона? — позвала её Джинни, и она, придя в себя, окинула взглядом пляж целиком. Вокруг было многолюдно, казалось, поистине все волшебники собрались возле этого удивительного костра, удобно устроившись вокруг него в несколько рядов на небольших дубовых скамейках так, чтобы каждого было видно. Гермиона скользнула глазами по лицам присутствующих, но того, кого она по-настоящему хотела увидеть, среди них не было.
— Смотрите, на той стороне есть свободные места в первом ряду! — воскликнул Рон, и они двинулись вперёд. Гермиона притормозила, сделав вид, что поправляет босоножки, и лишь когда её друзья прошли мимо, проследовала за ними. Просто ей не хотелось, чтобы они застали её в миг, когда она будет озираться по сторонам в поисках Малфоя. Ведь часы уже показывали ровно восемь, а его по-прежнему не было, что поселило в душе Гермионы беспокойство. Конечно, он вряд ли покинул курорт, хотя всякое ведь может быть? Вдруг он одумался и вернулся домой с Элисой?
Гермиона застыла.
Элиса. Как она могла снова забыть про неё? Да, той действительно не было на танцевальном уроке, но ведь это ещё не означает, что её нет в «Магнолии»? Она же племянница самого Лоренцо, так что, вполне возможно, у неё есть свои привилегии. Но в таком случае как объяснить произошедшее вчера? Неужели Малфой настолько подлый, что смог открыто предаваться страсти с ней, Гермионой, в то время как в бунгало его ждала девушка?!
Вряд ли. Их с Эл знакомство длилось совсем недолго, но почему-то Гермиона была уверена, что после увиденного на сцене та вряд ли бы отпустила Драко одного на танцевальную репетицию. И вообще, скорее всего, воспользовалась бы возможностью обсудить произошедшее с Гермионой лично, причём ещё в день конкурса, но отчего-то этого не сделала.
Внезапная догадка всколыхнула надежду в её сердце и вместе с тем повергла в оцепенение: что если Малфой расстался с Элисой, тем самым самостоятельно разрешив все вопросы?
Эта мысль так легко вошла в сознание Гермионы, что ей стало не по себе. Конечно, хотелось бы, чтобы это было правдой, но ведь тогда получается, она разлучница, разрушившая счастливую пару. Ведь до того, как они с Драко встретились на курорте, у них с Эл всё было хорошо, разве нет? Или же уже тогда всё было плохо, раз он смог так быстро переключиться с одной девушки на другую? В любом случае ответов на эти вопросы у неё не было, и это как ничто другое отрезвило Гермиону.
Теперь она точно знала, что, прежде чем позволить себе бесповоротно раствориться в круговороте чувств к Малфою, ей нужно окончательно выяснить, как обстоят дела с Элисой. Нужно, по крайней мере, попытаться это сделать, но Гермиона была уверена: она вряд ли сможет держаться от Драко на расстоянии, даже несмотря на то, что до сих пор не знает его планы на свой счёт. Хотя, по справедливости, она и сама не знала, что будет дальше, чего она хочет от этих странных, сложных, но таких желанных отношений. И, наверное, лучшее, что она могла сделать в эти последние несколько дней отдыха — это наконец-то отпустить себя, позволить событиям развиваться естественным образом, ведь всё, что происходит в «Магнолии», ведёт лишь к счастью, верно?
От мыслей её отвлек возглас Рона, и Гермиона, посмотрев на него, почувствовала, как брови невольно поползли вверх. Она значительно отстала от своих друзей, но даже с расстояния десяти метров от неё не укрылось, что Джинни с Гарри обескуражены не меньше, наблюдая, как та самая брюнетка, которая приглашала Рона на танец ещё в первый вечер отдыха, повисла на его шее, что-то увлечённо бормоча и кокетливо заглядывая ему в глаза. Рон искренне ей улыбался, похоже, он на самом деле был рад её видеть, и, когда его руки сомкнулись вокруг талии девушки, Гермиона поняла, что, очевидно, пропустила момент, когда её бывший парень закрутил роман с новой подружкой. Сейчас она вспомнила, что несколько раз видела их вместе, гуляющими по окрестностям «Магнолии», но была настолько погружена в подготовку к конкурсу, что даже не успела сопоставить очевидные факты.
И, когда она уже хотела подойти к своим друзьям, чтобы незаметно для Рона расспросить Джинни о его новом увлечении, кто-то резко схватил её за руку и потянул прочь. Гермиона не успела сказать и слова, как оказалась на неосвещённой части пляжа, где прогуливалось несколько пар, желающих уединения. Она, до сих пор пытаясь не упасть, смотрела себе под ноги, но, когда шок, вызванный эффектом внезапности, прошёл, вскинула голову и наткнулась взглядом на затылок Драко.
— Малфой, какого чёрта ты... — начала говорить она, пытаясь затормозить, но в следующую секунду он резко развернулся и, грубо притянув её к себе, страстно поцеловал, проникнув языком в открытый от возмущения рот. Гермиона на миг растерялась, а потом ответила на поцелуй, повинуясь желанию Малфоя.
Повинуясь своему желанию.
По телу моментально пронеслась волна возбуждения, когда она почувствовала, как требовательно его сильные руки сжимают обнажённую кожу спины, забравшись под ткань лёгкой кофты, как жарко он вжимается в её бедро своей возбуждённой плотью, как слегка прикусывает её губы, даря сладкую боль, граничащую с наслаждением. И в миг, когда Гермиона обхватила его шею руками, намереваясь ещё сильнее притянуть Малфоя к себе, он внезапно отстранился и сделал шаг назад.
— Считай, это было приветствие, Грейнджер, — с усмешкой произнёс он, как ни в чём не бывало обошёл её и зашагал в сторону костра.
Гермиона на несколько секунд опешила, пытаясь осознать произошедшее.
Она медленно повернулась и уставилась на Малфоя. Первой её реакцией было возмущение от того, что этот сладкий миг близости закончился, причём закончился бесцеремонным образом, из-за Драко. Но, когда он обернулся и кинул на неё весёлый взгляд, она почувствовала, что губы невольно растягиваются в улыбке.
«Мы не здоровались, чтобы прощаться», — кажется, это она сказала ему вчера.
Видимо, Малфой решил исправить ситуацию. И если это — его «приветствие», логично, что «прощание» должно быть не менее жарким.
Тело Гермионы покрылось мурашками, а в голове моментально созрел план.
Она всё ещё улыбалась, когда села на скамейку рядом с друзьями.
— Где ты была? — шикнула Джинни, вырвав её из мыслей.
Гермиона медленно повернула голову в её сторону, стараясь спрятать улыбку, и в это мгновение заметила Малфоя, который сидел по ту сторону костра в первом ряду и буравил её насмешливым взглядом. Её глаза задержались на его лице, а мысли снова спутались, потому что вмиг воскресло воспоминание о головокружительном поцелуе, после которого её губы ещё не остыли.
— Эй, ты здесь?
Встрепенувшись, Гермиона быстро перевела взгляд на подругу, но та уже не обращала на неё внимания. Она, вскинув брови, смотрела в сторону Драко, и по её лицу было ясно, что ещё секунда, и Джинни окончательно сопоставит несколько неудобных фактов.
— Ты была с ним? — наконец задала она вопрос, прозвучавший скорее как утверждение, а потом резко повернулась к Гермионе, пытливо уставившись на неё.
— Конечно, она была с ним, разве не видно? — послышался усталый голос Гарри с ноткой горечи, но в момент, когда Гермиона кинула на него испуганный взгляд, он уже внимательно слушал болтовню новой девушки Рона, сидящей справа от него.
Гермиона не знала, как реагировать на слова Гарри. Она смотрела на его затылок, пытаясь понять, какие чувства скрывались за этой незатейливой фразой. В его интонации не было ожидаемой злости, раздражения, язвительности, которые присутствовали раньше при упоминании Малфоя. Теперь в его голосе ощущались лишь тоска и обречённость, а слышать это было гораздо больнее.
Улыбка на её губах померкла, и она посмотрела на Джинни.
— Давай сейчас не будем об этом говорить? — тихо произнесла Гермиона и хмуро уставилась на свои колени, мысленно ругая себя за столь неосмотрительное поведение. Мерлин, как же это тяжело — балансировать между двумя жизнями, между двумя «хочу», которые, скорее всего, способны вылиться только в одно «могу». Ведь пока что крайне трудно представить, что она сможет поддерживать хорошие отношения с друзьями, будучи рядом с Драко.
Гермиона почувствовала, как Джинни крепко сжала её ладонь в ободряющем жесте.
— Хорошо, — мягко сказала она, а следом посмотрела в сторону и замерла, увидев что-то. Её ресницы дрогнули, и, прежде чем Гермиона смогла понять, какие эмоции отразились в глазах Джинни, та быстро отвела взгляд. По её скованной позе, напряжённому лицу и нервно теребящим одежду рукам было несложно догадаться о причине подобного поведения.
Гермиона даже не обернулась, когда произнесла:
— Ты говорила с ним?
Джинни встрепенулась и удивлённо посмотрела на неё.
— Ты о чём?
— Думаю, правильнее было бы спросить, о ком, — спокойно отозвалась Гермиона. — Блейз ведь сидит где-то неподалёку от меня, верно?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, после чего Джинни вздохнула и отвела взгляд.
— Давай не будем об этом? Не хочу о нём вспоминать, особенно после того, что он сказал тебе в тот вечер, — в её голосе прозвучали нотки раздражения.
— Он сказал правду, — возразила Гермиона, и сердце больно кольнуло.
— Вопрос не в том, что он сказал, а для чего! — горячо выпалила Джинни и невольно посмотрела опять куда-то позади неё.
На этот раз Гермиона медленно обернулась и тут же увидела Забини, сидящего всего через нескольких человек от неё. Он был почти так же напряжён, как Джинни, возвращал той такой же жёсткий взгляд, каким она смотрела на него, и поэтому, когда он неожиданно перевёл глаза на Гермиону, она сразу же отвернулась.
Ей стало не по себе.
Похоже, она до сих пор слишком мало знала об отношениях этих двоих, но почему-то была уверена, что ей не стоит знать больше. Просто казалось, что недавно раскрытая тайна любви Блейза и Джинни хранит в себе ещё что-то, от чего кожа покрывалась мурашками, от чего Гермиона так часто ловила страх в глазах лучшей подруги и начинала чувствовать беспокойство сама. И, если учесть, что помимо этого у неё был целый ворох неразрешённых проблем, ей совсем не хотелось ввязываться ещё в одну. Во всяком случае, пока что.
Вскоре одна из присутствующих девушек первой начала делиться впечатлениями от отдыха в «Магнолии», и Гермиона, отогнав мрачные мысли, постаралась обратить всё своё внимание на неё. Хотя рассказ был по-настоящему интересным, она всё же никак не могла сконцентрироваться на словах, потому что каждой клеточкой своего существа ощущала, что Малфой не сводит с неё глаз. Стало невыносимо душно, и Гермиона не знала, что было тому причиной: исходивший от пламени жар, лижущий кожу настырным теплом, или взгляд серых глаз, бесстыдно блуждающий по её телу.
Несмотря на то, что запретила себе это делать, она так и не смогла удержаться и периодически кидала быстрые взгляды на Драко, который, казалось, и не думал отводить глаза в сторону. Сначала на его лице была лишь тень улыбки, но уже спустя десять минут таких нелепых переглядываний он начал откровенно ухмыляться. Гермиона даже немного разозлилась на него, а ещё больше на саму себя, когда он с лёгкой усмешкой покачал головой, всем видом показывая, что его забавляет её поведение. И она мужественно продержалась целых двадцать минут, смотря куда угодно, только не на Малфоя, когда внезапно услышала его голос:
— Я понятия не имею, о чём говорить, сеньорита.
Гермиона резко вскинула голову и увидела, как Драко, нахмурившись, смотрит на девушку в форменной мантии, что сидела рядом с ним.
— Сеньор, я уверена, вы прекрасно знаете, о чём говорить. Просто постарайтесь выразить свои впечатления от отдыха в «Магнолии», прислушайтесь к себе и поделитесь ими с нами, — ободряюще улыбнулась ему она.
Малфой закатил глаза и обречённо опустил голову.
— Что ж, ладно. Дайте мне немного времени, — спустя несколько секунд произнёс он, после чего, сцепив руки в замок, подался чуть вперёд и уставился себе под ноги.
Гермиона почувствовала, как волнение вмиг захлестнуло её. Ей было крайне интересно, а с другой стороны — страшно услышать, что же скажет Драко. Она боялась обжечься о его слова, но вместе с тем трепетно ждала, когда же он, в конце концов, начнёт говорить. Ощущение было такое, как если бы она держала в руке зажжённую спичку, огонь которой завораживал, дарил тепло, но медленно подбирался к пальцам, опаляя опасным жаром кожу. Вот только спичку можно выбросить, погасить в любой момент, а слова, сорвавшиеся с губ, уже никак не остановишь, никак не помешаешь тому, что они могут, как отогреть душу, так и больно её ранить. И что именно она почувствует в этот раз — Гермиона не знала, но безвольно ждала этого, затаив дыхание.
В итоге Драко медленно поднял на неё задумчивый взгляд. Он склонил голову набок, всматриваясь в её глаза, когда начал говорить:
— Последние несколько лет я чувствовал в душе мерзкую пустоту. Я не знаю, как это описать, но по ощущениям я словно что-то потерял и никак не мог найти. Вы, кажется, сказали «прислушаться к себе»? — он невесело усмехнулся и на секунду перевёл глаза на итальянку. — Похоже, мне это удалось. Этот чёртов курорт многое разрушил в моей жизни, сложил меня пополам и поставил на колени, но подарил взамен самое главное: я наконец ощутил, что привычной пустоты, царящей в душе, больше нет.
— Значит, вы нашли то, что искали, сеньор? — задумчиво спросила незнакомая девушка, сидящая неподалёку от Драко.
На какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое лишь треском поленьев, сгорающих в костре.
Малфой всё так же не сводил взгляда с Гермионы, которая в свою очередь боялась сделать даже вдох.
— Думаю, так оно и есть, — через несколько секунд ответил он, слегка вскинув голову, а в следующую секунду пламя костра резко взметнулось.
Гермиона видела, как из огня вырисовываются контуры сидящего на полу парня, обхватившего руками колени и уткнувшегося в них лицом. Вся его поза говорила об обречённости, страдании и бесконечном одиночестве. Но уже через мгновение позади него образовался огненный шар, постепенно принимающий очертания девушки.
— Неужели это... — прошептала Джинни, и Гермиона на миг вырвалась из оцепенения. Она прекрасно поняла, что хотела сказать подруга, и только сейчас вспомнила, что за происходящим наблюдает не только она. Во рту пересохло, когда она кинула полный испуга взгляд на своих друзей. К счастью, Рон был увлечён новой пассией, которая уже сидела у него на коленях и беззастенчиво целовала в губы. Но Гарри, к несчастью, никто не отвлекал, поэтому он так же, как и Джинни, смотрел на костёр во все глаза. И, судя по его напряжённым скулам, думал о том же, о чём и его невеста.
Гермиона, пытаясь унять разбушевавшиеся в её душе эмоции, вновь перевела взгляд на пламя и увидела, что девушка присела рядом с парнем и обняла его. На несколько секунд их фигуры слились воедино так, что невозможно было отличить одну от другой, но вскоре огонь начал вытягиваться в длину, а в следующее мгновение опять разделился на две части. Вокруг разнёсся восторженный шёпот, когда он обрёл очертания двух людей — мужчины и женщины — стоящих друг напротив друга и держащихся за руки. Вот только теперь внутри контуров, в груди каждого, загорелось пламя, озарившее ярким светом всё вокруг.
Контуры людей уже давно исчезли, право слова уже давно было передано другим волшебникам, которые по очереди рассказывали свои истории, но Гермиона до сих пор не могла прийти в себя. Она снова и снова прокручивала в голове слова, сказанные Драко, которые затем воплотились в огненные образы, но не могла, хоть и хотела, поверить в то, что девушкой, стоящей рядом с ним, была она сама.
Совершенно неожиданно подошёл её черёд говорить, и Гермиона, на миг запаниковав, судорожно пыталась придумать, что же сказать. И, лишь посмотрев на Драко, встретив его пристальный взгляд, успокоилась: она нашла нужные слова.
— Раньше моя жизнь казалась мне наполненной, но, только оказавшись здесь, я поняла, насколько она была пуста. Я хотела быть идеальной, старалась соответствовать чужим ожиданиям и за этими стараниями совершенно забыла, как же иногда хорошо быть просто собой, быть... неидеальной. — Она замолчала на несколько секунд, опустив взгляд и прикусив губу, а следом смело посмотрела на Малфоя. — Мне было сложно понять и принять тот факт, что порой совсем неправильные вещи могут подарить настоящее ощущение счастья. Но сейчас я понимаю, что... жизнь слишком коротка, чтобы загонять себя в рамки вечной пристойности.
Глаза Драко слегка расширились от потрясения, когда она произнесла последнюю фразу, а губы вскоре медленно растянулись в улыбке: конечно, он узнал свои же слова, сказанные ей в один из дней отдыха на курорте. И его восхищённый взгляд стал для Гермионы лучшей наградой за её ошеломляющую честность и храбрость, которые, возможно, совсем скоро принесут ещё больше неприятностей, но сейчас дарили настоящую эйфорию.
Внезапно всполохи пламени взметнулись, и Гермиона увидела, как огонь принимает форму двух танцующих людей, а затем... Затем она окунулась в водоворот воспоминаний. Пламя очень быстро, так, что незнакомцы едва ли могли уловить суть той или иной сцены, начало менять очертания, но Гермиона узнала всё: и их первое с Драко занятие танцами, и как он спас её в море, и их жаркую ссору, вылившуюся в первый поцелуй. А затем долгие репетиции на пляже, совместный поход в бар, выяснение отношений и снова...
Мерлин, фактически этот огонь сдавал её полностью, сдавал с потрохами, обнажая самые сокровенные моменты пребывания в «Магнолии», и Гермиона с ужасом подумала, что будет непросто объяснить всё Рону, который наверняка уже до глубины души шокирован увиденным. В то, что удастся объяснить всё Гарри, ей теперь не верилось вообще.
Она уже приготовилась к тому, что покажет костёр после иллюстрации их с Малфоем выступления, но, к счастью, всё закончилось на том, что огненные контуры двух людей слились воедино в жарком объятии, а затем превратились в яркое пламя, на миг высоко взвившееся над пляжем и вернувшееся в своё обычное, спокойное состояние.
Прошло несколько минут, прежде чем Гермиона осмелилась поднять глаза на своих друзей. Джинни задумчиво смотрела куда-то перед собой, теребя кольцо на левой руке, Гарри хмурился, уставившись в землю, а Рон... Рона просто не было на том месте, где он сидел всего десять минут назад. Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, как услышала тихий голос Джинни:
— Не бойся, он ничего не видел. Его подружка придумала ему куда более увлекательное занятие, чем слушание чужих рассказов.
Гермиона ощутила облегчение, которое тут же переросло в уже ставшее привычным чувство вины.
— Джинни, я... — она начала говорить, но слова застряли на полпути, ведь она не знала, что именно хочет сказать и хочет ли вообще. Всё было слишком сложно.
— Не стоит, я понимаю, — подруга подняла на неё усталый взгляд, а затем тише добавила: — Мы понимаем.
Она скосила глаза на Гарри, и от Гермионы не укрылось, как в этот миг что-то дрогнуло в его лице.
Незаметно прощальный вечер подошёл к концу. Все успели поделиться своими впечатлениями, обменяться мыслями по поводу удивительных событий, произошедших в «Магнолии», но, к своему стыду, Гермиона едва смогла уловить суть рассказов волшебников. Она всё время думала о Драко, отношения с которым так усложнили её жизнь, но, с другой стороны, словно раскрасили её яркими цветами, думала о Джинни, которая её поняла и поддержала в сложный период внутренних метаний, думала о Гарри, который вынужден был скрывать правду о её связи с Малфоем от их лучшего друга, который, в свою очередь, был сейчас неподдельно счастлив и абсолютно не подозревал, что заботливо укутан в обманчиво уютный плед изо лжи. Гермиона понимала, что всё тайное рано или поздно станет явным, но надеялась, что это будет скорее «поздно», чем «рано», ведь ей совершенно не хотелось портить своим друзьям последние дни отдыха внезапным благородным порывом озвучить Рону горькую правду. Пожалуй, сейчас сладкая ложь была куда более предпочтительной.
Странно, конечно, но, спроси кто-нибудь у Гермионы в этот момент, что именно говорили её друзья, когда подходила их очередь — она бы не ответила. Но зато смогла бы с точностью описать их огненные образы: у Джинни — качели, которые всё время раскачивались то в одну, то в другую сторону, у Гарри — феникс, который сгорел и возродился из пепла под аплодисменты толпы, и у Рона — волчок, который с каждой секундой раскручивался всё сильнее, а затем превратился в яркий фейерверк. Джинни не без язвительности заметила, что если «эта девица продолжит в том же духе», то Рон точно будет «салютовать фейерверками» всю ночь. В ответ на её слова Гермиона лишь грустно улыбнулась: она прекрасно понимала, что той хотелось бы, чтобы на месте Саманты была сама Гермиона, но, конечно, это было уже невозможно.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |