Теперь, когда воины покинули поле брани, тучи птиц — ворон и воронов, коршунов и орлов — подобно савану накрыли Пылающие Равнины.
Эрагон закрыл глаза. Из-под ресниц его текли слезы.
Они победили, но сам он это сражение проиграл.
ВОССОЕДИНЕНИЕ
Эрагон с Сапфирой медленно пробирались по Пылающим Равнинам среди гор трупов. Они двигались очень осторожно — оба были изранены и до предела измучены. На пути им встречались другие воины, уцелевшие в бою, но столь же обессилевшие и медленно бредущие по выжженному полю; у всех этих людей были пустые глаза, безразличный, невидящий взгляд.
Теперь, когда утих боевой запал и была утолена жажда крови, Эрагон испытывал одно лишь сожаление. Сражение уже казалось ему трагически бессмысленным. Столько людей погибло, чтобы пресечь происки одного безумца! Эрагон замедлил шаг, обходя целый лес стрел, воткнувшихся в грязь, и, наконец, обратил внимание на рваную рану, оставленную Торном на хвосте Сапфиры; впрочем, и на теле драконихи имелось немало кровавых отметин.
«Дай я исцелю твои раны, — сказал он Сапфире. — Только сперва удели мне капельку своей энергии, моя на исходе».
«Не стоит заниматься мной, маленький брат. Сперва позаботься о тех, кто может умереть».
«Ты уверена?»
«Совершенно уверена».
Неохотно согласившись с нею, Эрагон склонился над одним из воинов Гальбаторикса и залечил ему рану на шее, потом перешёл к раненому вардену. Переходя от одного человека к другому, он не делал различий между друзьями и врагами, сосредоточившись на исцелении людей.
Однако же мысли его были далеко: он все пытался отмести доводы Муртага о том, что они с ним РОДНЫЕ БРАТЬЯ. Однако все то, что Муртаг говорил о Селене — об их общей матери! — полностью совпадало с теми немногими фактами, которые были известны и Эрагону. Селена покинула Карвахолл более двадцати лет назад и вернулась туда лишь однажды — чтобы произвести на свет Эрагона. Потом она снова исчезла — навсегда. Эрагон вспоминал, как в Фартхен Дуре Муртаг рассказывал, что его мать бежала из замка Морзана, пока тот охотился за Бромом, Джоадом и яйцом Сапфиры. После того как Морзан изуродовал Муртагу спину, швырнув в него мечом и чуть не убив его, Селена, видимо, решила скрыть свою новую беременность и отправилась рожать в Карвахолл, к брату, чтобы спрятать там новорождённое дитя от мужа и Гальбаторикса. Эрагону согревала душу лишь мысль о том, что Селена спасала его, рискуя собственной жизнью.
Когда Эрагон достаточно подрос и стал понимать, что он приёмыш, его начал терзать вопрос о том, кто его отец и почему мать оставила его в семье своего брата Гэрроу и его жены Мэриэн. И вот, наконец, он получил ответ на эти вопросы — да ещё из столь неожиданного источника и при столь неблагоприятных обстоятельствах! Он чувствовал, что ему могут понадобиться месяцы, а может, и годы, чтобы смириться с подобным открытием.
Эрагон всегда считал, что обрадуется, узнав, кто его отец, однако же, выяснив это, ощутил лишь ужас и отвращение. В детстве он частенько развлекался, воображая, что его отец — человек великий и важный, которому просто дела не позволяют встретиться с сыном. Однако уже тогда он догадывался, что, скорее всего, это совсем не так. Но ему и в голову не приходило — даже в самых фантастических мечтаниях! — что он может оказаться сыном Всадника. Да ещё и одного из Проклятых!
И вот его мечты превратились в настоящий кошмар.
«Я сын монстра, чудовища… Мой отец был одним из тех подлых предателей, что помогли Гальбаториксу уничтожить орден Всадников!» Эта мысль не давала ему покоя.
И вдруг совсем иная мысль пришла ему в голову. Он пытался исцелить раненому сломанный позвоночник, когда перед ним неожиданно открылась возможность посмотреть на свою жизнь совершенно иначе. Отчасти это даже возродило в нем былую уверенность в себе. Даже если Морзан и был его отцом, то отцом ненастоящим! Настоящим отцом ему стал Гэрроу. Гэрроу вырастил и воспитал его. Гэрроу научил его законам чести и благородства, Гэрроу научил его трудиться. И только благодаря Гэрроу он стал таким, как сейчас. В конце концов, даже Брома или Оромиса он бы скорее назвал своим отцом, чем Морзана! «И мой родной брат — Ро-ран, а вовсе не Муртаг!»
Эрагон несколько раз кивнул, точно утверждаясь в этой мысли. До сих пор он никак не мог заставить себя считать Гэрроу своим отцом. Но теперь, придя, наконец, к этой мысли, хотя Гэрроу и был уже мёртв, Эрагон вдруг успокоился и почувствовал необычайную уверенность. У него даже настроение поднялось.
«Ты становишься мудрее», — заметила Сапфира.
«Мудрее? — Он покачал головой. — Нет, я просто начинаю правильно думать и рассуждать. Уж этому-то я, по крайней мере, у Оромиса научился! — Эрагон наклонился и стёр грязь с лица убитого мальчика-знаменосца, чтобы удостовериться, что тот действительно мёртв. Затем снова выпрямился, охнув от боли — так болело и ныло все натруженное тело, — и спросил: — Ты ведь и сама, наверное, понимаешь, что Бром, конечно же, обо всем знал? Для чего же иначе ему понадобилось селиться в Карвахолле и ждать, пока ты выберешь меня и вылупишься из яйца? Он хотел сам присматривать за сыном своего врага. — Эрагону стало не по себе при мысли о том, что Бром мог видеть в его, Эрагона, появлении на свет потенциальную угрозу себе и остальным Всадникам. — И он был прав, совершенно прав. Сама видишь, чем все это кончилось и что теперь стало со мной!»
Сапфира, дохнув Эрагону на макушку, взъерошила ему волосы своим горячим дыханием.
«Ты помни одно: независимо от любых возможных опасений, Бром всегда старался оберегать нас ото всех опасностей! И погиб, спасая тебя от раззаков».
«Да, я понимаю… Но как, по-твоему, почему он ничего не сказал мне про это? Неужели он опасался, что я могу начать соперничать с Морзаном, как Муртаг?»
«Конечно, нет».
Он с любопытством посмотрел на неё:
«Почему ты так уверена? — Она высоко подняла голову, избегая его взгляда. — Ладно, можешь не отвечать».
Эрагон опустился на колени возле одного из воинов короля Оррина. Стрела попала несчастному в живот, и от нестерпимой боли он катался по земле, так что Эрагону пришлось держать его за руки.
— Тише, тише, успокойся, — уговаривал он его.
— Воды! — прохрипел воин. — Дай мне напиться! Я умираю от жажды! Воды! Прошу тебя, Губитель Шейдов! — Он был весь мокрый от пота.
Эрагон улыбкой попытался его ободрить:
— Я могу дать тебе напиться, но лучше бы ты подождал, пока я тебя исцелю. Можешь ещё немножко потерпеть? Потерпи — и я дам тебе сколько угодно воды, обещаю.
Воин, с трудом подавив очередной приступ боли, пробормотал:
— Хорошо, раз ты обещаешь, надо потерпеть… Эрагон с помощью магии извлёк стрелу, а потом они с Сапфирой принялись исцелять внутренности раненого, отчасти используя и его собственную энергию, чтобы усилить действие заклинаний. Дело заняло несколько минут, после чего воин приподнялся, с изумлением осмотрел свой живот, провёл ладонью по гладкой коже и, глядя на Эрагона, пробормотал:
— Я… ах, Губитель Шейдов! Да я… Ты же… — В глазах его блестели слезы.
Эрагон протянул ему бурдюк с водой:
— Вот, держи. Он тебе нужнее, чем мне.
Пройдя ещё сотню ярдов и миновав стену густого едкого дыма, Эрагон и Сапфира увидели Орика и ещё с десяток гномов, среди которых было и несколько женщин. Они окружали тело Хротгара. Короля гномов возложили на четыре боевых щита; золотая его кольчуга сияла. Горе гномов было безмерно; они рвали на себе волосы, били себя в грудь и с проклятиями и стенаниями грозили небесам кулаками. Эрагон, склонив голову, прошептал:
— Стидья унин морранр, Хротгар Кёнунгр! Покойся с миром, король Хротгар!
Орик не сразу заметил Эрагона и Сапфиру. Когда он обернулся, его трудно было узнать: лицо покраснело от слез, борода всклочена, коса расплелась. Шатаясь, он подошёл к Эрагону и спросил:
— Ты убил того труса, который в ответе за смерть Хротгара?
— Ему удалось бежать. — Эрагон не смог заставить себя сказать, что это был Муртаг.
Орик ударил себя кулаком по ладони:
— Барзул!
— Но я клянусь тебе всеми камнями Алагейзии, клянусь как твой брат по клану Ингеитум, что сделаю все, чтоб отомстить за смерть великого Хротгара!
— Да! Ведь только ты — если не считать эльфов — в силах покарать подлого убийцу! Отыщи его! Сотри его в пыль! Выдерни ему все зубы! Залей ему в глотку расплавленный свинец! Пусть самыми жестокими страданиями заплатит за каждую минуту украденной им жизни Хротгара!
— И все же Хротгар принял славную смерть, смерть героя, не так ли? Он ведь наверняка хотел умереть именно так — в бою, с верным Волундом в руках.
— В бою — да! И лицом к лицу с честным противником, у которого хватило бы смелости выйти против него и сражаться, как подобает воину. Но не с жалким трусом, воюющим с помощью гнусной магии! — Горестно покачав головой, Орик оглянулся на мёртвого Хротгара, скрестил руки на груди и опустил голову. Потом, судорожно вздохнув, сказал: — Мои родители, как ты знаешь, умерли от оспы, а меня выходил и воспитал Хротгар. Он принял меня в свой Дом. Он сделал меня своим наследником! Потерять его… — Голос Орика сорвался, и он спрятал лицо в ладони. — Потерять его — это все равно что снова потерять отца!
Такое горе, такая безысходность звучали в голосе гнома, что Эрагон, всей душой разделяя его чувства, прошептал:
— Я тебя понимаю.
— Я знаю, Эрагон… знаю. — Орик вытер глаза и кивнул в сторону стоявших поодаль гномов. — Теперь в первую очередь мы должны доставить тело Хротгара в Фартхен Дур и похоронить его рядом с предшественниками. Затем члены Дургримст Ингеитум должны избрать нового вождя, а уже после этого тринадцать вождей кланов, включая и присутствующих здесь, выберут нового короля. Что будет потом, я не знаю. Случившаяся трагедия может подвигнуть некоторые кланы выступить против нашего общего дела… — Орик снова печально покачал головой.
Эрагон положил ему руку на плечо:
— Ты пока об этом не тревожься. Тебе стоит лишь слово сказать, и я приду к тебе на помощь — и рукой своей, и всеми своими знаниями. Если хочешь, пойдём ко мне в шатёр, откроем бочонок славного медового напитка и выпьем за светлую память Хротгара.
— Да, хорошо бы… Но не сейчас. Мы ещё не закончили обращение к нашим богам: нужно испросить у них для Хротгара свободный вход в загробный мир. — И Орик, оставив Эрагона, вернулся к своим соплеменникам и присоединил свой голос к возносимой ими мольбе.
Эрагон и Сапфира побрели дальше, и дракониха заметила:
«Жаль. Хротгар был великий король!»
«И вообще замечательная личность. — Эрагон вздохнул. — Пожалуй, сейчас нам надо поскорее отыскать Арью и Насуаду. Я все равно не в силах исцелить даже царапину, а мне ещё надо сообщить им про Муртага».
Сапфира согласно кивнула, и они повернули на юг, к лагерю варденов, но не успели сделать и несколько шагов, как навстречу им со стороны реки Джиет стал решительно приближаться Роран. Эрагона охватила неясная тревога. Роран остановился в двух шагах от них, широко расставив ноги и в упор глядя на брата. Губы у него шевелились, но он, казалось, не в силах был произнести ни слова.
Потом он сделал ещё шаг и с силой ударил Эрагона в лицо.
Эрагон легко мог бы уклониться от удара, но даже не пошевелился, лишь чуть отвёл в сторону подбородок, чтоб Роран не сломал себе пальцы.
Ему было очень больно, но, поморщившись, он все же сумел заставить себя сказать довольно спокойно:
— Думаю, я это заслужил.
— Ещё бы! — так и взвился Роран. — Может, поговорим?
— Сейчас?
— Этот разговор не терпит отлагательств. Раззаки похитили Катрину, и мне нужна твоя помощь, чтоб её выручить. Они захватили её в плен ещё до того, как мы ушли из Карвахолла.
Вон оно что! И Эрагон понял наконец, почему Роран выглядит таким мрачным и загнанным. Так вот зачем он привёл все население Карвахолла в Сурду! Прав был Бром: Гальбаторикс тогда послал-таки раззаков снова в долину Паланкар! Эрагон нахмурился: он разрывался между необходимостью помочь Рорану и незамедлительным сообщением Насуаде о том, что объявился Муртаг.
— Мне непременно надо сейчас кое-что сделать, а потом можем поговорить. Хорошо? Если хочешь, можешь пойти со мной.
— Хорошо, пойдём.
Пока они, спотыкаясь, брели по истоптанному, неровному полю, Эрагон то и дело поглядывал на Рорана и в конце концов сказал тихо:
— Я скучал по тебе.
Роран снова споткнулся и чуть не упал; коротко кивнув Эрагону, он спросил только:
— А это, должно быть, Сапфира? Джоад говорил, что её так зовут.
— Да, это она.
Сапфира внимательно посмотрела на Рорана одним своим большим блестящим глазом, но он выдержал её взгляд, не отвернулся и глаз не отвёл, хотя мало кому из людей удавалось выдержать взгляд дракона.
«Мне всегда хотелось познакомиться с кем-нибудь из гнёзда Эрагона», — сказала она и попросила Эрагона передать её слова Рорану.
— Так она и разговаривать умеет! — удивился Роран, и Сапфира, слегка обидевшись, обратилась к нему напрямую, мысленно:
«А что, ты считал меня такой же бессловесной, как горная ящерка?»
«Услышав» её, Роран был так потрясён, что даже глазами захлопал:
— Прошу прощения! Я и не знал, что драконы такие умные! — Он мрачновато улыбнулся. — Сперва раззаки и маги, теперь гномы, Всадники и говорящие драконы — похоже, весь мир сошёл с ума!
— Так оно и есть.
— Я видел, как ты сражался с другим Всадником. Ты его ранил? Он поэтому бежал?
— Погоди немного, сам все услышишь.
Подойдя к шатру Насуады, Эрагон откинул полог и вошёл. Роран последовал за ним, а Сапфира ограничилась тем, что просунула внутрь голову. Насуада стояла в центре шатра, опершись о край стола, и, пока служанка снимала с неё помятые доспехи, продолжала оживлённый спор с Арьей. Рана у неё на бедре уже затянулась.
Увидев, кто пришёл, Насуада замолчала, недоговорив, и радостно обняла Эрагона.
— Куда ж ты пропал? — воскликнула она. — Мы уж думали, тебя убили или ещё что похуже…
— Пожалуй, похуже…
— Но свеча ещё горит, — пробормотала Арья.
А Насуада, чуть отодвинувшись от Эрагона, продолжала:
— Мы не видели, что происходило с тобой и Сапфирой после того, как вы приземлились на этом плато. А когда красный дракон улетел и ты так и не появился, Арья стала пробовать установить с тобой мысленную связь, но у неё ничего не вышло, и мы решили… — Насуада помолчала. — Мы как раз обсуждали, как наилучшим способом переправить колдунов из Дю Врангр Гата вместе с отрядом воинов на тот берег Джиет.
— Извини за причинённое беспокойство, — искренне сказал Эрагон. — Я так устал, что после боя просто забыл снять защитные барьеры. — Он потянул за собой Рорана. — Насуада, я хочу тебе представить своего двоюродного брата, Рорана. Аджихад, возможно, уже говорил тебе о нем. Роран, это госпожа Насуада, руководительница варденов и мой сюзерен. А это Арья Свиткона, посланница эльфов. — Роран почтительно поклонился дамам.
— Для меня большая честь познакомиться с кузеном Эрагона, — вежливо улыбнулась Насуада.
— И для меня, — эхом откликнулась Арья.
Когда обмен приветствиями был завершён, Эрагон рассказал, что к берегам Джиет на борту «Крыла дракона» прибыло почти все население Карвахолла. Поведал он и о том, что именно Роран насмерть поразил Двойников.
Насуада вскинула бровь:
— Вот как? Вардены в неоплатном долгу перед тобой, Роран, ибо именно ты наконец остановил преступную деятельность этих подлых предателей. Кто знает, какие ещё беды они готовили? Кто знает, сумели бы остановить их Эрагон или Арья? Значит, в значительной степени благодаря тебе мы и выиграли эту битву. Я этого никогда не забуду! Мы не слишком богаты, но я позабочусь, чтобы всех людей с твоего корабля обеспечили едой и одеждой, а больных подлечили.
Роран поклонился ещё ниже:
— Благодарю тебя, госпожа Насуада.
— Если бы у меня сейчас было больше времени, я непременно заставила бы тебя рассказать, как тебе и твоим односельчанам удалось уйти от преследований солдат Гальбаторикса, добраться до Сурды и найти нас! — воскликнула Насуада. — Даже самый краткий рассказ о вашем походе был бы для меня исключительно интересен. Но я все равно надеюсь впоследствии услышать эту историю — особенно потому, что она, как мне кажется, касается и Эрагона. К сожалению, сейчас мне придётся заняться другими, совершенно неотложными делами.
— Конечно, госпожа Насуада.
— Тогда ты можешь идти.
— Пожалуйста, позволь ему остаться, — вмешался Эрагон. — Он тоже должен выслушать то, что я расскажу вам.
Насуада удивлённо посмотрела на него, но согласилась:
— Хорошо, как хочешь. Пусть остаётся. Но переходика к делу и поскорей расскажи нам об этом Всаднике!
Эрагон начал с краткого рассказа о трех последних драконьих яйцах — два из них теперь уже проклюнулись — на свет появились Сапфира и Торн. Затем поведал о Морзане и Муртаге, чтобы Роран понял, сколь важны сведения об этих Всадниках. И, наконец, он перешёл к описанию поединка с таинственным Всадником и его драконом, особо отметив необычайные магические способности этого воина.
— И когда он стал вращать над головой свой двуручный меч, — продолжал Эрагон, — я вдруг понял: а ведь мы определённо уже встречались с ним раньше, причём с оружием в руках, и тогда я решил выяснить, кто он. Я бросился на него, сорвал с него шлем, и… — Эрагон замолчал, и Насуада тихо закончила:
— И это оказался Муртаг. Верно?
— Как ты до… Она вздохнула:
— Раз уж Двойники оказались живы, легко было предположить, что и Муртаг уцелел. Он рассказал тебе, что именно произошло тогда в Фартхен Дуре?
И Эрагон пересказал то, что узнал от Муртага: как Двойники предали варденов, как они подчинили себе ургалов и заставили их похитить Муртага. По щеке Насуады сползла слеза.
— Мне жаль Муртага, — сказала она. — Сколько бед на него свалилось, сколько ему довелось пережить! Там, в Тронжхайме, он мне сразу понравился, и я решила, что он станет нашим союзником, хоть и вырос при дворе Гальбаторикса. Мне и сейчас трудно считать его врагом. — Повернувшись к Рорану, она добавила: — Полагаю, ты должен знать также, что я в долгу перед тобой: ведь ты покончил с предателями, убившими Аджи-хада, моего отца.
«Отцы, матери, братья, кузены… Сплошные родственники!» — мрачно думал Эрагон, собираясь с мужеством. Он закончил свой рассказ тем, что Муртаг отобрал у него Заррок как законное наследие своего отца, а потом открыл и самую ужасную свою тайну.
— Не может быть! — прошептала Насуада.
А по лицу Рорана — и Эрагон успел это заметить — скользнула гримаса боли и отвращения. Именно исказившееся лицо Рорана потрясло Эрагона сильнее всего.
— А может быть, Муртаг солгал? — предположила Арья.
— Не думаю. Когда я крикнул ему, что он лжёт, он повторил то же самое на древнем языке.
В шатре повисло мучительное молчание, но Арья решительно прервала его:
— Об этом никто больше не должен знать. Вардены и без того достаточно деморализованы появлением нового Всадника. Они совсем падут духом, если узнают, что этот Всадник — Муртаг, с которым они сражались плечом к плечу в Фартхен Дуре, которому доверяли и считали своим. А если к тому же распространится слух, что Эрагон — сын Морзана, тогда люди совсем в нас разуверятся и в следующий бой за нами уже не пойдут. Нельзя говорить об этом никому, даже королю Оррину!
Насуада устало потёрла виски.
— Боюсь, ты права. Ещё один Всадник!.. — Она покачала головой. — Я предполагала, что такое может случиться, но все же не верила. Ведь яйца, хранившиеся у Гальбаторикса, так долго не проклёвывались!
— Тут явно наблюдается некая симметрия… — попытался объяснить Эрагон, но Насуада прервала его:
— Теперь перед нами вдвойне трудная задача. Сегодня мы победили, но сил у Империи по-прежнему гораздо больше; к тому же теперь у них не один, а целых два Всадника, и каждый из них сильнее тебя, Эрагон. Как тебе кажется, с помощью эльфийских магов ты смог бы попытаться победить Муртага?
— Возможно. Только вряд ли он будет так глуп, что выйдет на бой со всеми нами одновременно.
Они ещё некоторое время обсуждали возможные последствия предательства Муртага и его перехода на сторону противника, а также способы нейтрализации или хотя бы сведения к минимуму его активного вмешательства в военные действия. В конце концов Насуада заявила:
— Довольно об этом. Сейчас мы все равно ни о чем не договоримся — все устали, все страшно разгневаны, никто ни о чем, кроме битвы, думать не может, так что давайте разойдёмся и немного придём в себя, а завтра вернёмся к нашему обсуждению.
Эрагон уже повернулся, чтобы уйти, но Арья преградила ему путь и, заглянув прямо в глаза, тихо сказала:
— Не забивай себе голову случившимся, Эрагон-элда. Ты — это прежде всего ты сам, а вовсе не твой отец или брат. Их позор — это не твой позор.
— Совершенно верно, — поддержала её Насуада. — И не думай, что после сегодняшнего мы стали меньше уважать тебя. — Она ласково взяла в ладони его лицо. — Я хорошо знаю тебя, Эрагон. У тебя очень доброе сердце. И этого не может изменить даже то, какое имя носит твой отец!
У Эрагона сразу потеплело на душе. Он переводил глаза то на Арью, то на Насуаду, а потом, переполненный благодарностью, изысканным эльфийским жестом приложил ладонь к груди, низко поклонился и сказал:
— Благодарю вас! Благодарю вас обеих! За доброту и великодушие!
Выйдя наружу, Эрагон наконец полной грудью смог вдохнуть пропитанный дымом воздух. Близился вечер; ярко-оранжевый свет полудня сменился тускло-золотистыми отсветами, придававшими лагерю и полю битвы странную, несколько зловещую красоту.
— Теперь и ты все знаешь, — сказал Эрагон брату.
— Что ж, дурная кровь всегда себя проявит, — пожал плечами Роран.
— Не смей так говорить! — прорычал Эрагон. — Не смей!
Роран внимательно посмотрел ему в глаза и задумчиво промолвил:
— Пожалуй, ты прав. Извини. Что за дурацкая идея пришла мне в голову! Я ведь, в общем-то, так не думаю. — Он поскрёб подбородок, заросший густой бородой, и, прищурившись, стал смотреть на клонившееся к закату солнце на мутном, словно закопчённом небосводе. — А ты знаешь, я совсем не ожидал, что вардена-ми командует эта Насуада.
Эрагон устало усмехнулся:
— Ну да, ты ожидал встретиться с её отцом, Аджихадом. Только и Насуада командует своим войском не хуже отца, а может, даже и лучше. Она очень способный военачальник.
— Она что, чем-то натирает кожу?
— Нет, она действительно такая темнокожая.
Тут Эрагон заметил, что к ним поспешно направляются Джоад, Хорст и ещё кое-кто из жителей Карвахолла. Однако, увидев Сапфиру, все они замедлили шаг.
— Хорст! — воскликнул Эрагон, бросаясь кузнецу на шею. — Как же я рад снова тебя видеть!
Хорст, похоже, не сразу его узнал, но потом на лице его появилась довольная улыбка:
— И я рад тебя видеть, парень! Ох, и здоров же ты стал с тех пор, как из Карвахолла уехал!
— Ты хочешь сказать, сбежал? — усмехнулся Эрагон.
Встреча с односельчанами далась Эрагону непросто. Многие в течение долгого и тяжкого пути настолько изменились, что он едва узнавал их. Да и к нему они теперь относились совершенно иначе — с каким-то благоговейным страхом и несомненным уважением. Это походило на сон, когда все знакомые предметы вдруг становятся далёкими и совершенно чужими. Вот и Эрагон ощущал себя среди односельчан настолько чужим, что ему стало не по себе.
Повернувшись к Джоаду, он спросил:
— Ты уже знаешь о смерти Брома?
— Аджихад сообщил мне, но подробности я бы хотел услышать от тебя самого.
Эрагон мрачно кивнул:
— Ладно. Как только будет время, сядем и вдоволь поговорим.
Джоад подошёл к Сапфире и низко ей поклонился:
— Всю жизнь я мечтал увидеть дракона, а сегодня видел аж двух! Вот уж действительно, повезло! Ну, а с тобой, Сапфира, мне, конечно, хотелось познакомиться лично.
Согнув шею, Сапфира ласково коснулась носом его лба, и он невольно вздрогнул.
«Передай ему мою благодарность за то, что он помогал спасать меня от Гальбаторикса, — велела она Эрагону. — Если б не он, я бы так и торчала в королевской сокровищнице. Джоад был другом Брома, значит, он и наш друг».
Эрагон передал Джоаду её слова, и тот сказал:
— Атра эстерни оно тельдуин, Сапфира Бьяртскулар! И всем оставалось только удивляться его знанию древнего языка.
— А ты куда запропал? — набросился на Рорана Хорст. — Где мы только тебя не разыскивали, когда ты за этими двумя магами погнался!
— Теперь это уже неважно. Возвращайтесь на корабль и начинайте разгрузку. Вардены дают нам кров и пишу. Сегодня наконец спать будем на твёрдой земле.
Все радостно загалдели.
Эрагон с интересом наблюдал, как Роран отдаёт приказы. Когда Джоад и остальные наконец разошлись, он заметил:
— А они здорово тебе доверяют. Даже Хорст подчиняется без возражений. Ты теперь, что же, за весь Карвахолл в ответе?
— Пожалуй.
Тьма окутала Пылающие Равнины, когда Эрагон и Роран наконец разыскали маленькую двухместную палатку, поставленную для них варденами. Сапфира даже голову туда не могла просунуть и с готовностью свернулась на земле у входа, заявив, что пока посторожит их.
«Как только мои силы хоть немного восстановятся, я сразу же займусь твоими ранами», — пообещал ей Эрагон.
«Ладно. Только не слишком засиживайтесь за разговорами».
Внутри палатки стояла масляная лампа, и Эрагон зажёг её с помощью своего огнива. Он-то прекрасно видел и в темноте, но Рорану был нужен свет.
Они уселись друг напротив друга: Эрагон на постели у стены, а Роран — на складном стуле в углу. Не зная, с чего начать, Эрагон молчал, глядя на пляшущий язычок пламени.
Оба долго сидели неподвижно в каком-то оцепенелом молчании.
Наконец Роран попросил:
— Расскажи, как погиб мой отец.
— Наш отец, — спокойно поправил его Эрагон, заметив, однако, что лицо Рорана совершенно окаменело. — Я имею столько же прав называть его отцом, как и ты, — мягко пояснил он. — Загляни себе в душу, и поймёшь, что я прав.
— Ну, хорошо. Расскажи, как погиб наш отец. Эрагону уже не раз приходилось рассказывать об этом, но от Рорана он не стал скрывать даже мельчайших подробностей. Он не только перечислил все события тех дней, но и поведал брату о том, что думал и чувствовал с той минуты, когда в руки ему попало яйцо Сапфиры. Ему очень хотелось, чтобы Роран понял, почему он поступал именно так. Никогда прежде ему так сильно не хотелось, чтобы его поняли.
— Я поступил неправильно, спрятав Сапфиру ото всех, — признался он, — но я очень боялся, что ты потребуешь убить её. Кроме того, я ведь тогда ещё не понимал, какой опасности она нас подвергает. А если б знал… В общем, после смерти Гэрроу я сразу решил уйти из Карвахолла и выследить раззаков. Тогда я уже догадывался, что деревне грозит беда. — Он грустно усмехнулся. — К сожалению, это не помогло. Хотя, если бы я там остался, раззаки с солдатами явились бы туда ещё раньше. Да и сам Гальбаторикс вполне мог заявиться в долину Паланкар! Может, я и послужил невольно причиной гибели Гэрроу… — нашего отца! — но я ведь этого не хотел! Я хотел как лучше! Я пытался избавить жителей Карвахолла от опасности, от результатов… моего выбора… — Не находя слов, Эрагон безнадёжно махнул рукой. — Я тогда сделал все, что было в моих силах, Роран.
— А что случилось потом? Как Бром вдруг оказался Всадником? Как вы спасли Арью из тюрьмы в Гиллиде? Как ты победил шейда в столице гномов? Неужели все это действительно с тобой было?
— Ну да, конечно. — И Эрагон кратко описал все события с того момента, как они с Сапфирой отправились в путь вместе с Бромом. Затем рассказал о своём путешествии в Эллесмеру и о том, как сильно он переменился благодаря воздействию магии во время празднества Агэти Блёдрен.
Роран, опустив голову на руки, упёртые локтями в колени, уставился на пыльную землю под ногами. Глаз он не поднимал, и Эрагон не мог понять, что он чувствует, а входить в его мысли он не хотел, понимая, что это было бы страшной ошибкой.
Роран молчал слишком долго, и Эрагон уже начал опасаться, что он так ничего ему и не ответит. Но Роран все же заговорил:
— Ты наделал много ошибок, но и я не меньше. И я не знаю, чьи ошибки были тяжелее. Гэрроу погиб, потому что ты никому ничего не сказал о Сапфире. Но ещё больше людей погибло, потому что я отказался сдаться солдатам, которых привели раззаки… Мы оба одинаково виноваты перед людьми. — Он поднял глаза и медленно протянул Эрагону правую руку. — Так, брат?
— Так, брат!
Схватив Рорана за локоть, он с силой притянул его к себе, и они крепко обнялись, раскачиваясь из стороны в сторону, как когда-то, ещё в детстве, делали дома. Когда они наконец разжали объятия, Эрагон смахнул невольно выступившие на глазах слезы тыльной стороной ладони и шутливо заметил:
— Ну все! Теперь Гальбаториксу конец — ведь мы снова вместе! Кто может устоять перед нами? — Он снова сел на постель и потребовал: — Теперь твоя очередь.
Рассказывай, как раззакам удалось захватить Катрину в плен?
Радостное выражение тут же исчезло с лица Рорана. Тихим, монотонным голосом он начал своё печальное повествование, а Эрагон с растущим изумлением слушал его, точно настоящую эпическую поэму, в которой были и яростные атаки, и длительные осады, и череда предательств, и бегство из родного селения, и переход через Спайн, и сожжённые верфи Тирма, и невероятное спасение из чудовищного водоворота Кабанье Око…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |