— Да так, кое-что, — уклончиво ответил Хорст и протянул ему медную монету.
Рабочий сунул медяк в карман и с довольной ухмылкой закивал головой:
— Оно, конечно, говорить не обязательно. Я сразу догадался: вы люди деловые. Только бояться старого Ульрика не стоит, матерью клянусь. Ладно, ещё увидимся. — И он, насвистывая, пошёл прочь.
Оказалось, что Кловис уже ушёл домой. Без конца спрашивая дорогу, они лишь через час сумели разыскать его дом — идти пришлось чуть ли не через всю Нарду. Кловис высаживал луковицы тюльпанов вдоль дорожки, ведущей к дому. Лишь с огромным трудом беглецам удалось убедить его, что им совершенно необходимы его барки и они готовы зафрахтовать их даже в столь неподходящее для плавания время. Потом они вместе с Кловисом снова отправились в порт, где он отпер свои сараи и показал им три совершенно одинаковые барки, носившие названия «Меррибелл», «Эделайн» и «Рыжая кабаниха».
Барки действительно были большие — футов семьдесят пять в длину и двадцать в ширину — покрашенные ржаво-красной краской. Палубы, правда, открытые, но, подумал Роран, можно устроить навес из просмолённой парусины. На каждой в центре имелась мачта с одним-единственным квадратным парусом. А на корме Роран заметил несколько небольших кают.
— У них осадка больше, чем у тех, что во внутренних водах ходят, — объяснял Кловис, — так что можете не опасаться, что в шторм они перевернуться могут, хотя, конечно, лучше в настоящий шторм на таком судне не попадать. На таких барках в открытое море не выходят, они только для каботажного плавания предназначены, чтоб берег, значит, был виден. А сейчас и вовсе время неподходящее. У нас тут вот уже месяц что ни день, то шторм!
— У тебя команда для всех судов найдётся? — спросил Роран.
— Ну, в общем… Хотя сейчас с этим туго. Большая часть людей, которых я обычно нанимаю, ушли на других судах на тюленей охотиться. Я-то их беру только после уборки урожая, а в остальное время они — вольные птицы… Уж я надеюсь, вы моё положение понимаете. — Кловис попытался улыбнуться, глядя куда-то между Рораном, Хорстом и Балдором и не зная, к кому обращаться.
Роран прошёлся вдоль «Эделайн», осматривая крепость судна. Барка была, конечно, старовата, но дерево казалось ещё вполне крепким, а краска — свежей.
— А если мы заменим в твоих командах недостающих людей своими, сколько ты возьмёшь, чтобы отправить наш груз до Тирма на всех трех барках?
— Да как сказать… — прикинул Кловис. — Матросы у меня получают пятнадцать медных монет в день да ещё едят от пуза, и бочонок вина я им выкатываю. Сколько вы своим людям заплатите — ваше дело. Я им платить не намерен. Обычно мы ещё и охрану для каждой барки нанимаем, только сейчас…
— Ну да, сейчас все на охоте, — быстро вставил Роран. — Ничего, охрану мы тоже сами обеспечим.
Кадык на шее Кловиса нервно подпрыгнул, он сглотнул и пробормотал:
— Что ж, и очень даже разумно… Значит, так: помимо платы команде я возьму с вас две сотни крон и компенсацию за любой ущерб, нанесённый судам по вине ваших людей; кроме того, владелец судна и шкипер получают двенадцать процентов от выручки за проданный товар.
— У нас не коммерческая поездка.
Это заявление, похоже, больше всего встревожило Кловиса. Он поскрёб большим пальцем заросший щетиной подбородок, хотел было что-то возразить, но не решился и, наконец, заявил:
— Раз так, я возьму ещё четыре сотни, когда в Тирм прибудем. А что, осмелюсь узнать, вы на моих барках перевозить собираетесь?
«Да он нас боится!» — подумал Роран и сказал:
— Домашних животных.
— Каких? Овец, коз, коров, лошадей, быков?..
— У нас много различных животных.
— А зачем вам везти их в Тирм?
— У нас есть на то причины. — Роран с трудом скрыл улыбку, так Кловис был напуган. — А может, ты согласился бы и дальше нас отвезти?
— Нет, нет! Дальше Тирма я ни-ни! Я там и моря-то совсем не знаю да и не хочу надолго от семьи отрываться — от жены да от дочки.
— Когда ты будешь готов к отплытию? Кловис помолчал, переступая с ноги на ногу.
— Дней пять или шесть нужно… Нет, пусть лучше будет неделя! Мне ещё кой-какие дела тут закончить нужно.
— Мы заплатим десять крон сверху, если отплывём послезавтра.
— Яне…
— Двенадцать крон.
— Хорошо, пусть будет послезавтра, — обречённо согласился Кловис. — Уж я постараюсь.
Проведя рукой по дощатому борту, Роран кивнул и, не глядя на Кловиса, сказал:
— Могу я минутку с друзьями посоветоваться?
— Как хочешь, мил-человек. А я пока по докам пробегусь. — Кловис торопливо подошёл к выходу из сарая, но на пороге остановился и спросил: — Ты уж прости, да только как твоё имя-то? Боюсь, я его не расслышал. Да и память у меня что-то сдавать стала.
— Молот, — ответил Роран. — Молот меня кличут.
— Да-да, конечно. Хорошее имя!
Когда дверь за ним закрылась, Хорст и Балдор напустились на Рорана.
— Мы не можем себе позволить таких расходов! — сказал Балдор.
— Мы не можем себе позволить не нанять эти барки, — возразил Роран. — К сожалению, у нас не хватит денег, чтобы их просто купить. Да я бы и не решился самостоятельно выходить на них в море. Тем более, от нас зависит столько жизней. Куда быстрее и надёжнее нанять команду.
— И все-таки это слишком дорого!
Роран побарабанил пальцами по обшивке баржи.
— Мы можем заплатить Кловису исходную сумму в две сотни крон. А когда доберёмся до Тирма, либо украдём эти барки, используя все своё умение, приобретённое в походе, либо придумаем ещё какой-то выход. Например, выведем из строя Кловиса и его людей, а сами сбежим. Тогда нам не придётся ни жалованье матросам платить, ни те четыре сотни, которые Кловис потребовал дополнительно.
— Не нравится мне, когда людей обманывают. Ведь они честно выполнят свою работу, а мы им не заплатим. Да у меня все нутро против этого восстаёт! — заявил Хорст.
— Мне это тоже не нравится, но что ты можешь предложить взамен?
— А где ты намерен погрузить на барки людей?
— Мы сделаем так: люди будут ждать нас примерно в миле от Нарды, на мысу. Там их никто не увидит, — сказал Роран.
Хорст вздохнул:
— Ну что ж, хорошо. Так и сделаем, хотя мне все равно эта затея не нравится. Позови Кловиса назад, Балдор, и скрепим сделку.
Вечером все беглецы сгрудились возле небольшого костра, старательно укрытого от непрошеных глаз, чтобы послушать отчёт о походе в Нарду. Роран, поджав ноги, сидел, глядя на пылающие угли, пока Гертруда и трое братьев описывали свои приключения. Сообщение о портретах Рорана и Эрагона вызвало среди собравшихся испуганный ропот.
Дарммена сменил Хорст, который коротко и ясно изложил результаты поисков судна: подходящих судов в Нарде сейчас нет, рабочий в порту порекомендовал им Кловиса, и они заключили с ним сделку. Однако же стоило Хорсту произнести слово «барка», как все встревожились. Недовольные крики заглушили голос кузнеца, а Лоринг, выйдя вперёд, велел всем умолкнуть и с презрением заявил:
— Значит, барки? Мы не желаем плыть на каких-то вонючих барках! — И он сердито сплюнул, а люди снова зашумели, поддерживая его.
— Да заткнитесь вы все! — вскочил Дельвин. — Нас ведь услышат — такой вы гвалт подняли! — Сразу же установилась полная тишина; слышно было лишь, как потрескивает костёр. Помолчав для порядка, Дельвин снова заговорил, но уже значительно тише: — Я согласен с Лорингом. Барки для нас не годятся. Они слишком медлительны и уязвимы. А мы на них будем сбиты в кучу, как скот, не имея даже крыши над головой. Я уж не говорю о чем другом. И невесть сколько времени все это продлится. Хорст, у тебя Илейн вот-вот родит. Неужели ты её, как и других, кто слаб или болен, заставишь на открытой палубе торчать? Под палящим солнцем, неделями!
— Над палубой можно натянуть просмолённую парусину, — спокойно ответил Хорст. — Этого, конечно, маловато, но парусина все же защитит нас от солнца и дождя.
Сквозь невнятный ропот толпы прорвался громкий голос Биргит:
— У меня есть и другие соображения. — Люди раздвинулись, и она вышла к костру. — Как насчёт тех двух сотен, которые придётся уплатить этому Кловису? После того как Дарммен и его братья уже немало потратились на провизию, денег у нас осталось совсем мало, а если мы ещё две сотни отдадим, так и вовсе без гроша останемся. Мы ведь не горожане, и наше богатство не в деньгах, а в скотине да в земле. Но земля наша пропала, а от скотины почти ничего не осталось. Даже если мы в пиратов превратимся и угоним эти барки, то в Тирме-то на что нам себе еду покупать? И чем оплатить проезд на юг?
— Сейчас для нас важнее всего добраться до Тирма, — пророкотал Хорст. — Вот окажемся там, тогда и будем беспокоиться о том, как нам быть дальше. Вполне возможно, придётся прибегнуть и к самым крайним, весьма жестоким мерам.
Костлявое лицо Лоринга насмешливо сморщилось.
— Жестоким? Ты что это хочешь сказать? Разве наш путь сюда не был жестоким? А вся эта затея с бегством? В общем, что бы ты ни говорил, а я на этих дерьмовых барках не поплыву! Нет уж! После такого страшного пути через Спайн! На таких барках только скот да зерно перевозят, а нам обычный корабль нужен, с каютами и койками, чтобы можно было нормально спать. Почему бы не подождать ещё неделю-другую, пока в порт не вернётся какое-нибудь приличное судно? Вот тогда мы его и зафрахтуем. Что тут такого плохого? Или можно ещё… — Лоринг ещё с четверть часа доказывал недопустимость плавания на барках; его поддерживали Тэйн и Ридли.
Но все разговоры разом смолкли, когда Роран наконец встал и выпрямился во весь рост. Люди, затаив дыхание, смотрели на него, ожидая ещё одной пылкой пророческой речи, но он сказал лишь:
— Либо плывём в Тирм на барках, либо идём пешком.
Повернулся и пошёл спать.
УДАР МОЛОТА
Луна стояла высоко, когда Роран выполз из палатки, которую делил с Балдором, и тихо пробрался к стоявшему на часах Олбриху, которого должен был сменить. Олбрих шепнул, что все в порядке, и тут же ушёл.
Роран вложил в лук стрелу и на всякий случай приготовил ещё три стрелы с гусиным оперением, завернулся в одеяло и прикорнул под скалой. Отсюда ему было хорошо видно и лагерь, и то, что происходит внизу, у подножия тёмных холмов.
По старой привычке Роран разделил местность на воображаемые квадраты и последовательно — примерно по минуте — наблюдал за каждым из них, чтобы тут же вскочить при малейшем проблеске огня на равнине или при появлении ещё каких-либо опасных признаков. Вскоре он, правда, настолько увлёкся размышлениями по разным поводам, что уже почти и не помнил, что стоит на часах. Да и спать хотелось ужасно. Пришлось даже укусить себя изнутри за щеку, чтобы согнать дрёму и хоть немного сосредоточиться. Ночь была очень тёплая, в такие ночи особенно трудно не заснуть на посту…
Хорошо ещё, что не выпало дежурство перед самым рассветом, думал Роран. Потому что, когда выпадает последняя предутренняя смена, уснуть все равно невозможно, и весь день потом чувствуешь себя разбитым.
Дохнул ветерок, шевельнул волосы, коснулся ушей и шеи, и по спине у Рорана отчего-то пробежали мурашки, точно в предчувствии зла, уже стоящего за спиной. Это неожиданное лёгкое прикосновение даже слегка испугало его: его охватила странная уверенность, что и ему, и всем остальным в лагере грозит смертельная опасность. Он вздрогнул от этой мысли, и сердце тяжело забилось в груди. Ему вдруг захотелось сбросить с себя одеяло и убежать куда глаза глядят, бросив всех.
«Да что со мной такое?» — думал он, с трудом удерживая в дрожащих руках стрелу.
Вдруг на востоке над самым горизонтом выросла тёмная тень. На фоне звёздного неба она воспринималась как островок абсолютной черноты и летела по небу, точно чёрная вуаль, пока не достигла луны и на несколько мгновений словно застыла в воздухе, видимая довольно отчётливо. И Роран с ужасом различил просвечивающие насквозь крылья того странного существа, на каких, точно на конях, ездят верхом раззаки.
Чёрная тварь, зависшая на фоне луны, разинула клюв и издала долгий пронзительный вопль. Роран даже поморщился — от этого крика у него заложило уши; кровь от ужаса застыла в жилах, а надежда и радостные ожидания сменились отчаянием. Крик крылатого «коня» перебудил всех в лесу. Птицы и звери на много миль вокруг подняли невероятный переполох, но Рорана особенно встревожило то, что оставшаяся после перехода скотина просто обезумела от страха.
Роран, спотыкаясь и прячась за деревьями, бросился в лагерь и стал шёпотом предупреждать людей, перебегая от одной палатки к другой:
— Раззаки здесь. Тише. Оставайтесь на своих местах. — Он видел, что и другие часовые тоже мелькают среди перепуганных крестьян, пытаясь их успокоить и заставить сидеть тихо.
Из своей палатки вынырнул Фиск с копьём в руках и проревел:
— На нас что, напали? Да что такое горстка этих проклятых… — Роран зажал плотнику рот и сдавленно охнул, когда тот схватил его за правое плечо — такой болью отозвалась не совсем зажившая ещё рана.
— Раззаки! — простонал Роран, глядя на Фиска. Тот замер и значительно тише спросил:
— Ну и что? Что делать-то?
— Помоги мне успокоить животных.
Вместе они пробрались на ближний лужок, где паслись их козы, овцы, ослы и несколько лошадей. Те фермеры, которым принадлежала большая часть животных, всегда спали рядом со своими питомцами и теперь были уже на ногах, стараясь как-то их успокоить. Роран с благодарностью вспомнил, как из странных опасений настоял на том, чтобы животных рассредоточили вдоль опушки леса, где деревья помогали скрыть их от вражеских глаз.
Пытаясь утихомирить десяток перепуганных овец, Роран взглянул наверх: ужасная чёрная тень все ещё затмевала свет луны, похожая на гигантскую летучую мышь. И вдруг он с ужасом заметил, что тень метнулась в том направлении, где они укрылись. «Если эта тварь ещё раз закричит, мы приговорены», — думал он.
Пока раззак молча кружил в небесах, большая часть животных успела несколько успокоиться, и только один осел продолжал упрямо орать. Роран без колебаний опустился на колено, вложил в лук стрелу и выстрелил ослу меж рёбрами. Цель была ему хорошо видна, и животное, не издав больше ни звука, рухнуло на землю.
Однако Роран опоздал: вопли осла успели-таки обратить на себя внимание раззака. Монстр повернул голову в сторону поляны и стал спускаться, выставив перед собой растопыренные когти и испуская характерное для раззаков зловоние.
«Ну вот и пришло время убедиться, способны ли мы воевать с этим порождением тьмы», — мельком подумал Роран. Фиск, лёжа с ним рядом, тоже покрепче стиснул копьё, готовясь метнуть его, как только чудовище окажется в пределах досягаемости.
Но Роран не успел даже поднять лук и вложить в него отлично сбалансированную стрелу: в лесу раздался какой-то шум, и целое стадо оленей, ломясь сквозь густой подлесок, с топотом вылетело на лужайку, не обращая внимания ни на людей, ни на скот. Оленей гнало вперёд единственное стремление — спастись от раззака. С минуту олени неслись мимо Рорана сплошным потоком; из-под острых копытцев летела земля; в лунных лучах сверкали обезумевшие глаза с яркими белками. Олени пробегали так близко, что хорошо было слышно, как тяжело они дышат.
Оленье стадо, должно быть, сбило раззака с толку, скрыв от него людей и их скот. Сделав ещё один, последний круг над поляной, крылатый монстр повернул на юг и исчез где-то за главным хребтом, растворившись в ночи.
Роран и все остальные, застыв на месте, точно насмерть перепуганные кролики, боялись даже пошевелиться. А что, если раззак решит повернуть назад? Что, если он застанет их врасплох на открытом пространстве? Что, если поблизости рыщет ещё один такой же монстр? Люди прождали несколько часов, напряжённые и встревоженные; лишь некоторые позволили себе на всякий случай вложить в лук стрелу и натянуть тетиву.
Когда луна уже садилась, пронзительный, пробирающий до костей крик раззака вновь донёсся до них, но уже откуда-то издали. Затем наступила тишина…
«Нам здорово повезло, — думал утром Роран. — Но в следующий раз рассчитывать на подобное везение нельзя».
Ночной визит раззака устранил все противоречия среди беглецов: больше уже никто не возражал против плавания на барках. Напротив, всем хотелось поскорее отправиться в путь, и многие спрашивали Рорана, нельзя ли отплыть уже сегодня.
— Я бы тоже этого хотел, — отвечал он, — но к плаванию нужно все-таки подготовиться.
После завтрака он, Хорст и ещё несколько мужчин снова отправились в Нарду. Роран понимал, что рискует быть узнанным, но им предстояло одно весьма важное дело, и он никак не мог в нем не участвовать и остаться в лагере. Кроме того, Роран был уверен, что его теперешний облик совершенно не соответствует тому, что изображено на портрете, а потому никому и в голову не придёт соотнести его с тем «преступником».
Они без труда вошли в город — на этот раз городские ворота охраняла другая смена, — добрались до порта и вручили Кловису собранные двести крон. Кловис был страшно занят: вместе с группой матросов он готовил барки к отплытию.
— Ну, спасибо тебе, Молот! — сказал он, привязывая кошель с монетами к поясу. — До чего же все-таки золотые монеты скрашивают человеку жизнь! — Он подвёл их к столу и развернул лоцманскую карту, на которой были отмечены разнообразные течения и их сила, местонахождение скал, рифов и отмелей, а также множество прочих сложностей, с которыми приходится сталкиваться при каботажном плавании. Проведя пальцем линию от Нарды до маленького мыса, расположенного чуть южнее, Кловис сказал:
— Вот здесь мы и погрузим ваших животных. В это время года приливы не такие сильные, но нам все равно ни к чему с ними сражаться, ничего хорошего это не сулит, так что мы отправимся в путь сразу же после высокой воды.
— Высокой воды? — переспросил Роран. — А может, проще дождаться низкой воды? Пусть волны сами вынесут нас, а?
Кловис потрогал себя за нос, блеснул глазами и сказал:
— В общем, я много раз именно так и выходил в море. Но все же не хотелось бы застрять в песке, пока вы будете грузить свой скот — ведь сильная волна вполне может вынести полупустую барку ещё дальше на берег. А при высокой воде такой опасности не возникнет, хотя придётся пошевеливаться, иначе все равно застрянем, когда вода отступать начнёт. А если мы все сделаем, как надо, то заставим море работать на нас, понял?
Роран кивнул. Он доверял опыту Кловиса.
— А сколько человек тебе понадобится, чтобы собрать полную команду? — спросил он.
— Ну, мне уже удалось семерых сильных парней отыскать; все это хорошие моряки, и все они согласились пойти в Тирм, хоть и сказали, что рейс этот кажется им весьма странным. Имей в виду, большую часть этих ребят я вчера со дна пивной кружки выудил — последние деньги пропивали, что я им заплатил. Но завтра я им велел, чтоб были, как стёклышко! Так что с ними все будет в порядке, уж это я тебе обещаю. Но мне нужно ещё хотя бы человека четыре.
— Четыре так четыре, — согласился Роран. — Мои люди, правда, не больно в морском деле смыслят, но тоже ребята ловкие, на ходу научатся.
— Ничего, я привык новичков в каждый рейс брать, — буркнул Кловис. — Если будут слушаться, все нормально пойдёт. Но имей в виду: если станут своевольничать, живо получат по заслугам! А для охраны хорошо бы человек девять — по трое на каждую барку. Причём не каких-нибудь зелёных юнцов. А без охраны я ни за какие коврижки из порта не выйду! Хоть ты мне бочонок виски поставь — с места не двинусь! Роран мрачновато усмехнулся:
— Все люди, что со мной ездят, не раз отлично себя в схватках с бандитами показывали.
— Неужели все они тебе подчиняются, парень? — удивился Кловис. И даже подбородок поскрёб, глядя на стоявших поодаль Гедрика, Дельвина и ещё нескольких молодых мужчин из Карвахолла. — Сколько же их всего будет?
— Достаточно.
— Достаточно, говоришь? Ну ладно. — Он махнул рукой. — Ты на мои слова внимания-то особо не обращай. Язык у меня что помело, я и подумать не успею, а он уже все сказал. Меня покойный отец всегда, бывало, за это ругал. Я своего первого помощника — его Торсон зовут, — в лавку отправил, чтоб все необходимое в дорогу купил. Я так понимаю, у тебя корм для животных имеется?
— Да. И многое другое.
— Ладно, собирайте вещи и корм да сюда тащите. Все можно сразу в трюмы загрузить, вот только мачты поставим.
Остаток утра до обеда беглецы перетаскивали купленные сыновьями Лоринга припасы со склада на барки. Когда Роран притащил очередной мешок с мукой на борт «Эделайн» и подал его матросу, ждавшему в трюме, Кловис заметил:
— А ведь корм-то не для животных!
— Нет, — не стал отпираться Роран. — Но все это нам нужно. — Хорошо ещё, что у Кловиса хватило ума не расспрашивать дальше.
Когда был погружён последний мешок, Кловис кивнул Рорану и сказал:
— Если хочешь, можешь теперь идти. Мы с ребятами сами все тут закончим. Ты, главное, помни: тебе нужно быть у причала через три часа после рассвета и привести с собой всех тех людей, которых ты мне обещал, иначе прилив пропустим.
— Мы придём вовремя.
Вернувшись в лагерь, Роран стал помогать Илейн и другим готовиться к отъезду. Сборы много времени не заняли, поскольку все уже привыкли каждое утро сниматься с места. Затем Роран выбрал двенадцать человек, которые вместе с ним завтра должны были отправиться в Нарду, но самых лучших и надёжных людей, вроде Хорста и Дельвина, он попросил остаться — на тот случай, если беглецов обнаружат солдаты или вдруг вернутся раззаки.
Как только спустилась ночь, обе группы расстались. Роран, присев за валуном, смотрел, как Хорст ведёт длинную вереницу людей вниз, к подножию гор и к тому мысу, где им утром предстоит сесть на барки.
Вскоре к нему подошёл Орвал и, скрестив на груди руки, спросил:
— Ты как думаешь, Молот, с ними все будет в порядке? — Голос его звенел от волнения, точно натянутая тетива.
Роран, хоть и сам беспокоился, сказал твёрдо:
— Думаю, да. Готов поспорить с тобой на бочонок сидра, что все они ещё спать будут, когда мы завтра утром причалим к берегу. И ты будешь иметь удовольствие собственноручно разбудить Ноллу. Нравится тебе такая идея?
Орвал улыбнулся при воспоминании о жене и радостно закивал; похоже, он несколько приободрился.
«Надеюсь, что так оно и будет», — подумал Роран. Он так и сидел за камнем, скорчившись, как горгулья на крыше, пока тёмная цепочка людей, спускавшихся к побережью, совсем не скрылась из виду.
Они проснулись за час до восхода, когда небо ещё только начинало светлеть, становясь по краям бледно-зелёным. От холодной росы сводило пальцы. Роран несколько раз плеснул в лицо водой из ручья, взял лук и колчан со стрелами, сунул за пояс свой вечный молот, прихватил также один из изготовленных Фиском щитов и выкованное Хорстом копьё. Остальные сделали то же самое; у некоторых, правда, на поясе висели ещё и мечи, добытые во время стычек с солдатами в Карвахолле.
Они бегом миновали холмы, и вскоре все тринадцать человек уже шагали по дороге к городским воротам. К великому огорчению Рорана, на страже стояли те самые два солдата, которые позавчера не хотели пропускать их в город. Как и в прошлый раз, они опустили свои алебарды и преградили им путь.
— На этот раз вас, похоже, значительно больше, — заметил седоволосый стражник. — И все новые, только ты старый, — он не сводил глаз с Рорана. — Может, скажешь, что копьё и щит у тебя тоже для проверки качества глазури?
— Нет, не скажу. Нас нанял Кловис — охранять его барки от бандитов; он в Тирм идёт.
— Так вы, значит, наёмники? — Стражники дружно расхохотались. — А ты говорил, торговцы.
— Наёмникам лучше платят. Седой стражник нахмурился.
— Ты лжёшь! Я когда-то пробовал стать джентльменом удачи и куда чаще ложился спать голодным, чем сытым. Так сколько же у вас таких «торговцев»? Вчера вас было семеро, сегодня уже тринадцать — что-то слишком вас много сюда «торговать» явилось! — Прищурившись, он всмотрелся в лицо Рорана. — А отчего это лицо твоё мне кажется знакомым? Как твоё имя-то?
— Молот.
— А может, Роран? А?
Роран медлить не стал: острие его копья вошло седому стражнику точно в глотку. Фонтаном хлынула алая кровь. Вытащив копьё, Роран схватился за молот и, крутанувшись на месте, заблокировал удар алебардой, который хотел нанести ему второй стражник. Вращая молот над головой, он обрушил его на голову противника.
Тяжело дыша, он стоял меж двух трупов: «Теперь я убил уже десятерых!»
Орвал и остальные в ужасе смотрели на него. Не в силах выдержать их тяжёлые взгляды, Роран отвернулся и жестом указал на ров, тянувшийся вдоль городской стены.
— Спрячьте тела, пока никто не видит, — велел он, и его спутники послушно бросились исполнять его приказ. Роран внимательно осмотрел стену, но на ней вроде бы никого не было. К счастью, и прохожие на улицах ещё тоже появиться не успели. Роран наклонился, вытащил копьё и досуха вытер острие пучком травы.
— Готово, — сказал ему Манд ель, вылезая из канавы. Даже под густой бородой сразу было видно, как он бледен.
Роран кивнул и, стараясь держать себя в руках, спокойно осмотрел свой отряд.
— Послушайте, идти нужно быстро, но спокойно. И ни в коем случае не бежать. Если раздастся сигнал тревоги — вполне возможно, кто-то нас уже видел или слышал, — сделайте вид, что страшно удивлены, но только не давайте людям повода подозревать нас. Помните: от вашего самообладания сейчас зависит жизнь ваших родных и друзей. Если на нас все же нападут, единственная наша задача — во что бы то ни стало спустить барки на воду. Все остальное не имеет значения. Ясно?
Всем все было ясно, и они поспешили в порт. Шагая по улицам Нарды, Роран страшно боялся, что от напряжения взорвётся и разлетится на тысячу кусков. «Во что же я превратился? — думал он. — Что я с собой сделал? Кем стал?» Он смотрел на мужчин и женщин, на собак и детей, и в каждом лице ему чудился возможный враг. Все вокруг казалось каким-то чересчур ярким, чётким; ему казалось, что он видит каждую нитку в одежде попадавшихся ему навстречу людей.
Однако до причалов они добрались благополучно. Кловис даже сказал:
— Раненько вы прибыли! Люблю, когда люди не опаздывают, можно успеть всякие мелочи уладить, пока в море не вышли.
— А прямо сейчас мы разве выйти не можем? — спросил Роран.
— Ну, что ж ты такой недогадливый! Подождать прилива придётся. — И Кловис принялся осматривать тех, кого привёл Роран. — Да что случилось-то? Что это у всех вас такой вид, словно вы призрак самого старика Гальбаторикса видели?
— Ничего, ребята просто немного моря побаиваются, — сказал Роран. — Несколько часов на свежем морском ветерке — и все как рукой снимет. — Улыбнуться он, правда, себя заставить так и не сумел, однако постарался говорить как можно более беспечно, чтобы успокоить шкипера.
Кловис свистком подозвал к себе двух матросов, ставших коричневыми от загара.
— Вот это Торсон, мой первый помощник. — И Кловис указал на человека справа от себя. Обнажённое плечо Торсона было украшено татуировкой — летящим драконом со свившимся в кольца хвостом. — Он будет шкипером на «Меррибелл». А этого старого морского волка зовут Флинт. Он будет на «Эделайн» командовать. На борту каждое их слово — закон. Я останусь на «Рыжей кабанихе», и здесь все будут подчиняться мне, а не Молоту. Ну что, все меня слышали?
— Да, да, — послышалось вокруг.
— Итак, кто из вас будет моими руками, а кто — охраной? Ей-богу, сам я не могу никого выбрать.
И, хотя Кловис ясно дал всем понять, что командует на барках он, все дружно посмотрели на Рорана. Он кивнул, и люди разбились на две группы, из которых Кловис затем сам отобрал тех, что поплывут на двух остальных судах.
В течение получаса Роран и матросы подготовили «Рыжую кабаниху» к отплытию. Рорана не отпускало напряжение. «Нас ведь поймают или убьют, — думал он, — если мы ещё тут задержимся!» Он то и дело, смахивая со лба пот, проверял по столбам пирса высоту прилива и даже вздрогнул, когда Кловис крепко ухватил его за плечо.
Не подумав, Роран невольно схватился за рукоять молота и даже успел наполовину вытащить его из-за пояса. Горло у него свело, глаза смотрели отрешённо.
Кловис от удивления поднял брови.
— Я вот все наблюдаю за тобой, Молот, и думаю: как это тебе удалось завоевать такую преданность среди твоих дружков? — сказал он. — Я служил с таким количеством шкиперов, что всех даже и не упомню, но такого беспрекословного послушания никто добиться не мог!
Роран не сумел сдержаться, нервно расхохотался и воскликнул:
— А я тебе скажу, как я этого добился: спас их от рабства и от угрозы быть съеденными!
Брови Кловиса поднялись ещё выше, почти до самых волос.
— Ты и сейчас их от чего-то спасаешь? Хотел бы я послушать эту историю.
— Да нет, вряд ли тебе это будет интересно. Кловис минутку подумал и сказал:
— Может, ты и прав. Сейчас, пожалуй, не стоит. — Он глянул на воду. — Ага, чтоб мне на виселице висеть! Ей-богу можно отправляться! А вот и моя маленькая Галина — по ней часы проверять можно.
Он спрыгнул на причал и принялся обнимать темноволосую девочку лет тринадцати и женщину, которая, как догадался Роран, была матерью этой девочки. Кловис взъерошил дочке волосы и сказал:
— Ты ведь будешь хорошо себя вести, пока меня не будет, да, Галина?
— Да, папа.
Глядя, как Кловис прощается с семьёй, Роран думал о двух мёртвых стражниках у ворот. У них ведь, возможно, тоже были семьи. Жены и дети, дом, в который они каждый день возвращались… Рот у Рорана наполнился горечью; он судорожно сглотнул и постарался прогнать эти мысли.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |