- Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.
Саймон закрыл глаза.
У неё пальцы сухие и слабые, подушечками она еле касается его щеки. А еще у нее обветренные, шершавые губы. И язык будто тоже кошачий.
Прервав недолгий поцелуй, Изи улыбнулась, будто удивляясь сама себе, и произнесла как заключение:
- Шалость удалась.
Саймон засопел, поджимая еще влажные губы, и опустил голову, носом тыкаясь ей в шею. Девушка не отстранилась.
- Ненавижу твои кости. – Произнес он, ладонью скользя по выпирающим обручам ребер. – Потому что они могут отобрать тебя. И ты исчезнешь вовсе.
Саймон трепетно поцеловал острую ключицу.
- И обожаю, люблю твои кости. Именно потому, что они твои. Ты прекрасна.
Изи молчала, едва заметно улыбаясь и позволяя себя обнимать, обожать, боготворить.
- Ты от меня не отвяжешься. – Заявил Саймон, бросая этим самым вызов безразличию светловолосой нимфе в его объятиях, что помешана, кажется, только на голоде.
То, что он вначале принял за ответное мычание, оказалось мотивом песни американской рок-группы Incubus - love hurts.
Глава 13
Когда все началось? Трудно сказать. Время слишком относительно.
И все же, если подумать…
Изи хмурила лоб, напрягая память. Она лежала на диване, страдая от нехватки никотина и избытка нежности. К Саймону. Который хлопнул дверью от души, со злостью, и ушел час тому назад.
А все с того, что во время их милой посиделки в тишине, нарушаемой лишь перешептываниями, живот Изи разразился отчаянным криком умирающего кита.
Саймон запнулся на полуслове и скосил многозначительный взгляд на девушку. Та и бровью не повела, словно этот ужасный звук издало не её чрево.
- Изи, а ты не думаешь… Не думаешь, что пора бы поужинать?
- Не хочется. – Лаконичный ответ.
Саймон скрипнул зубами.
- Не хочется, говоришь? А как же это урчание? По моему, явный сигнал, что пока подкрепиться. Не вредничай. – Он затараторил быстрее, смягчаясь на ласковый тон. – Давай посмотрим, что у тебя есть. Вместе поедим.
В холодильнике была стерильная чистота и никакого запаха. Верхняя полка была отдана во власть минералки. Бутылки лежали в аккуратный ряд. На нижней – фрукты. Изи тщательно пеленала их в пищевую пленку, как она говорила, чтобы не портились. Скорее, чтобы ничего не источало запаха. Бананы паковались двойным слоем.
- Это все? – Саймон обернулся, закрывая дверцу холодильника. – Может быть, крупы есть? Макароны? Даже бутербродов не сделать.
- В морозильнике овощи. – Девушка безразлично пожала плечами.
Саймон проверил их наличие и сморщился.
- Только брокколи. Только почему белые? А это что за зеленые палочки?
- Не брокколи, а цветная капуста. А вон то, стручковая фасоль, глупец. – В бесстрастном голосе Изи скрывался смешок.
- Так, все, решено. Давай в ресторан. Кафе. Бар. Что угодно. Японская кухня? Или хочешь пиццы? Паста? Корейская, острая? Давай, собирайся. Я угощаю. – Саймон засуетился, пытаясь стащить Изи с дивана.
Вырвав руку из захвата, Изабелла категоричным «нет» растоптала его энтузиазм.
- Что значит «нет»? – Хмуро переспросил Саймон.
- Я не хочу есть. Давай останемся.
Возможно, речь и была бы убедительной. Возможно. Но эффектную паузу нарушил утробный рык бездонного желудка. Черная дыра раскрылась и наружу рвался зверь.
- Ну-ну. – Саймон недобро усмехнулся. Ему надоели эти глупости.
- Понимаешь, это всего лишь звук. – Изи сделала попытку объясниться и хлопнула себя по животу, надеясь, что тот заткнется. – Просто урчание. Это же не больно, в конце концов. Воды выпью и пройдет.
Саймон смотрел на нее с отчаяньем. И нарастающим раздражением.
Снова.
Она снова за старое.
И не докажешь ведь.
- Изабелла, пожалуйста… - Он еще пробовал вразумить её, сделал шаг к девушке, обнимая за хрупкие плечи. – Пожалуйста. Сто раз на эту тему спорили. Просто давай поужинаем. Я тебя прошу.
Зачем. Мне. Есть. Если. Я. Этого. Не. Хочу.
Изи оттолкнула его, улыбаясь.
- Мне не хочется, и я не буду этого делать. Когда проголодаюсь, я поем.
- Да ты же всегда голодная! – Не выдержав, Саймон поднял голос, снова хватая Изабеллу и встряхивая, словно куклу. Она лишь поморщилась от того, как жестко стиснули мужские пальцы.
И тут же обмякла в его руках, чувствуя дикую усталость. Не физическую, а моральную.
Непонимание выматывало.
Изи относилась к голоду не так, как другие. Не со страхом, а с благоговением. С трепетом. Она ждала его, жаждала.
Потому что после него любая еда казалась божественной. Вкусной. Ей можно было наслаждаться.
Обе стороны медали приносили эйфорию. Вначале кайф до покалываний в пальцах от легкой голодной тошноты. А потом от крохотной порции салата.
Есть большой риск, конечно, все испортить. Опасность сорваться, не остановиться вовремя, пуститься во все тяжкие.
Только это всегда приносило лишь боль, ненависть к себе, разочарование и горечь во рту от желчи.
Изабелла слишком дорожила своим голодом, своим сжавшивмся желудком, которому больше много не надо. Поэтому она держалась.
Один в поле воин.
- Когда ты, наконец, умолкнешь? – Вяло запротестовала девушка, все еще находясь в тисках чужих рук. Наверняка останутся синяки. - Все ради тебя! – Гневно выпалил Саймон, отталкивая Изабеллу обратно на диван. Девушка плюхнулась на обивку и невольно засмеялась, наблюдая за чужой истерикой.
- Саймон, ты такой милый, когда злишься. – Она кокетливо исказила голос. У Саймона же лицо перекосило от столь откровенной издевки.
- Ну тебя к черту! – Он громко затопал в коридор.
- Человек, который всех посылает, как правило, уходит сам. – Констатировала Изи, не пытаясь никого удерживать. – Надеюсь, ты пошел мне за сигаретами?
Ей в ответ лишь хлопнула дверь, да так, что в ушах зазвенело.
Изабелла потеряно улыбалась в потолок, чувствуя себя опьяневшей от подавленных эмоций. Она могла бы от души поораться с Саймоном, сорвать голос, может даже заплакать. Могла бы сдаться и пойти в чертов ресторан, набить желудок.
Только внутренняя уравновешенность не дала пойти на поводу ссоры или чужой прихоти.
- Ну, вот мы и остались с тобой одни. – Тихо проговорила Изи, поглаживая через майку свой впалый живот. Твердый, словно камень.
Он отозвался тихим рокотом, будто котенок.
Таким ей и представлялся внутренний зверь.
Тощим черным котом с желтыми глазами.
Глава 14
И все же, с чего все началось?
Просто закрыть глаза и вспомнить…
* * *
Изабелла. Послушная дочь, примерная ученица. В её жизни никогда не происходило ничего особенного, ничего из ряда вон выходящего. Все под контролем: собственным, родительским, преподавательским.
Такие же стерильные друзья с обычными интересами.
Изи вырастала в золотой середине, в самых настоящих тепличных условиях.
Так когда же пришло это недовольство собой?
Когда на втором курсе факультета истории и международных отношений она увидела девушку, хрупкую, словно фею? И то, как её поразили тонкие руки и ноги, у которых почти не было разницы в обхвате икр и бедер. Скуластое лицо и огромные влажные глаза, будто у раненой лани.
Бесцеремонно пялясь на сокурсницу, Изи с трудом подавила в себе желание подорваться прямо посреди лекции и на всю аудиторию заявить «я хочу быть как она!».
Изабелла впервые видела такую худую девушку. Ведь это не какая-нибудь картинка из интернета, тут живой пример.
И эта худоба не вызвала в Изабелле отвращения или сомнительного страха, наоборот, она приняла ее всей душой, в восхищении замирая, стараясь как можно четче зафиксировать увиденный образ в памяти.
Её безымянный идеал.
А вслед за идеалом пришло и сравнение.
Придя домой, Изи заперлась в своей комнате. Раздевшись до нижнего белья, она встала перед зеркалом во всю стену, рассматривая себя будто впервые.
Что ж. Среднего роста, может чуть выше.
Симпатичное лицо, четкая форма бровей, слегка вздернутый кончик носа и капризно припухлые губы. Волосы светлыми волнами падали на круглые покатые плечи. Поздно начавшая формироваться грудь была плотно обхвачена лифчиком кремового цвета. Изабелла прижала ладони к выпирающим округлостям. Скоро будет полноценный второй размер.
Придирчивый взгляд заскользил ниже. Живот. Назвать его плоским язык точно не поворачивался. Девушка ущипнула себя около пупка, собирая кожу в складку и потянула. Все больше хмурясь, она продолжила исследовать тело, переключаясь на бока. Слишком мягкие и рыхлые, как теплое тесто.
Еще ниже.
Бедра. Между ними нет просвета, ляжки плотно прилегают друг к другу, будто прилипли.
Нагибаясь, Изи прощупывает свои колени, гладит упругие икры.
Потом резко встает. Берет со стола телефон и фотографирует собственное отражение в полный рост. Молча идет к компьютеру. Немного повозившись, она в итоге распечатывает фотографию, берет маркер и вспоминает ту нимфу, что видела накануне.
Черная линия обводит тело, делая его идеальным, срезая лишнее, обозначая границы.
Изи сопит от усердия, фломастер едва слишком скрипит от нажима руки.
Никаких щек. Только скулы.
Вот здесь будут ключицы.
А здесь талия. Тоньше, еще тоньше.
И стройные ноги, никаких лишних округлостей.
Закончив, Изабелла горящими глазами оценивала свое творение.
Начало было положено.
* *
- Ники, ты не думала о том, чтобы похудеть?
- Что? – Николь захлопала глазами, уставившись на Изабеллу. – О чем ты? Думаешь…мне это нужно? – Девушка обидчиво поджала губы, машинально поправляя кофточку.
Изи пожала плечами, бегло оглядывая подругу. Обычная, ни худая, но и не толстая. Ее фигура казалась привлекательной и нормальной. И хоть Изабелла была похожего телосложения, в себе она видела лишь заплывшую жиром тушу.
- Это нужно МНЕ. Я просто подумала, может, ты захочешь составить мне компанию, вместе будет не так трудно и скучно, понимаешь?
Николь рассеяно кивнула. Девушки поболтали о диетах, сплетничая о других и нахваливая при этом формы друг-дружки, а со звонком отправились на занятие.
Через два часа, во время большой перемены, Ники целенаправленно зашагала по коридору.
- Ты куда? – окликнула ее Изи.
- Идем в столовую, я проголодалась.
- Но мы же договорились, помнишь?
- И что ты предлагаешь, совсем не есть? Брось, выберем что-нибудь низкокалорийное. А вообще, нельзя так сразу начинать. Нужно все продумать, рацион, может записаться в спортзал… Ну, ты идешь?
Изабелла будто приросла к полу. Ее лицо вдруг озарилось милой улыбкой, в то время как внутри все каменело.
- Ты права. Но сегодня у меня совсем нет аппетита, вот я и решила не откладывать.
- Ну, как знаешь. Только на твоем месте я не стала бы заниматься глупостями, ты и так отлично выглядишь.
- Ты тоже. – комкано ответила Изи, сворачивая разговор. Она уже успела пожалеть, что вообще заикнулась о своих мыслях при подруге.
Николь смахнула черные волосы с плеч за спину и зацокала каблучками по коридору в сторону столовой.
А Изи вернулась обратно в аудиторию. С твердой клятвой никого больше не посвящать в свои планы.
Должной поддержки найдено не было, а это значит, она теперь сама по себе.
Глава 15
Изабелла начала перекраивать себя с самых азов, с самого отношения к питанию.
Она представляла свой желудок в виде миски, чаши, которую в течение дня нужно заполнить. Свои челюсти и зубы она воображала блендером, который любую пищу превращал в пюре.
Изи перестала быть блюдоманкой, ей резко стало безразлично, как выглядит еда на тарелке, сервировка и украшение блюд показалось бессмысленной тратой времени.
Хочешь плотно пообедать?
Хочешь вот эту картошку с жареной курицей? Попутно заедая хлебом с паштетом или салатом, щедро заправленным майонезом? А потом, без перерыва, выпить кружку кофе с молоком, налегая на сладости?
Думаешь, будет вкусно? Сытно? Уже полон рот слюны?
А теперь мысленно сложи все то, что собираешь съесть за раз в одну ёмкость.
Смешай мясо с вафлями, накидай конфет, картошки, залей все кофе, сверху надави майонеза и тщательно перемешай.
Все еще хочется это съесть?
А ведь в желудке именно это и получится. Мешанина из всего подряд, отвратительная масса, из которой организм попытается выжать хоть что-то полезное.
Именно такими мыслями тешила себя Изи, устанавливая для себя первое правило – не сочетать несочетаемое.
Не устраивать из себя помойную яму, в которую можно закидывать все без разбору.
А даже если желание нарушить запрет было нестерпимым, Изабелла представляла, как бы выглядела еда в пережеванном виде, внутри нее. Аппетит отшибало начисто.
Изи медленно, но верно теряла вес.
С первого раза все шло легко и гладко. Не привыкший к стрессам организм покорно сносил все тяготы и лишения, расходуя запасные ресурсы.
Еще не сформировался ритуал начинать утро с весов и стакана ледяной воды после них. Зато желудок сжался в размерах, и порция пищи теперь спокойно поместились бы в кошачьей миске.
Изабелла парила будто на крыльях, когда выходила из магазина с джинсами в пакете, на размер меньше предыдущих. Уверенность в себе росла, комплименты и многозначительные взгляды стали чем-то должным, необходимым.
- Изабель, ты, наконец, стала посещать физкультуру? – Как то осведомилась мама, намекая на то, что дочь значительно уменьшилась в объемах.
Та кивала и накладывала себе побольше салата за обедом, недоедая мясо.
Спорт? Уж увольте.
К нему у Изабеллы не было никакой тяги. Если ее обыденная жизнь не требует марафонов и диких нагрузок, зачем подготавливать себя к ним, наращивая мыщцы? Отказываться от спокойного и необременительного режима ради того, чтобы превратиться в потную беговую лошадь?
Ей это было не нужно.
Перед закрытыми глазами всегда маячил образ атрофичной незнакомой нимфы. А в сторону подтянутых спортсменок со стальными икрами Изабела лишь пожимала плечами, мол, кому нравится, пусть берет абонемент в тренажерный зал.
Современный мир не нуждается в мускулистых телах, наоборот, все делается для того, чтобы человек совершал как можно меньше усилий. И люди заплывают жиром, превращаясь в трясущееся желе.
Изи не хотела культивировать ни спорт, ни еду, поэтому выбрала нечто среднее между ними.
Голод.
Достаточно потреблять чуть меньше калорий, чем расходуешь, чтобы добиться сдвига.
И Изабелла приступила.
Диеты и гантели были слишком примитивным решением для нее, она хотела все контролировать собственным мозгом. Быть сильнее желаний. Справиться с тем, что дается трудом и мукой.
Кто сказал, что будет легко?
Фрукты и овощи разрешались в неограниченном количестве, но их, к сожалению, хотелось не так часто, как вредные вкусности. И тогда Изи начала искать недостатки в продуктах, что попадали под запрет.
Чипсы. Чудесные, хрустящие. Но стоило подумать о канцерогенах и усилителях вкуса, о соли, от которой вода хуже уходит из организма, вызывая отёки, и рука сама отдёргивалась от полки с яркими, дразнящими пачками.
А шоколад? Что может быть вкуснее? Только если взять просто какао-бобы, из которых он делается, мы получим горькую, вяжущую рот массу. Лишь завуалировав ее сахаром, сухим молоком и прочими добавками мы получим аппетитную плитку.
- Обман. – Шептала Изабелла, сторонясь кондитерских отделов.
- Но я хочу это! – Вопило обделенное сознание.
- Нет, тебе лишь кажется, что это, в самом деле, нужно. Куда полезней будет салат из сельдерея.
На это желудок разочарованно булькал, а Изи злорадно праздновала победу над желаниями. Ей казалось, что против нее собственное тело. А ведь она так яростно хотела с ним подружиться! Наконец начать любить его. Приблизить к идеалу.
Только выходило с точностью до наоборот.
Заметно похудевшие ноги начали казаться жирными и ужасными, если сесть. Ляшки расплющивались, а Изабелла с ужасом и стыдом прикрывала их руками или сумкой, обещая себе убавить рацион.
Как-то незаметно прошел переход от купания в славе и лаврах до страха и зарождающейся ненависти. Мимолетным был миг, когда Изи с гордостью надевала юбки покороче, демонстрируя успехи.
Комплименты стали восприниматься с недоверием, ища подвох и замаскированную лесть.
- Хотят убедить меня, что и так все прекрасно? – Шипела Изабелла, вместо узких джинсов выбирая обычные, прямые, которые могли бы скрыть ее «толстые» колени и не обтягивать так плотно «жирные» бедра.
Реальное виденье себя исчезало. На замену пришла самокритика и паранойя.
Пряча истончившиеся руки под объёмными кофтами, Изи отводила от себя ненужное внимание. Чтобы не задавали лишние вопросы, одевала пару лишних колгот и ноги смотрелись обычно.
Изабелла словно заворачивалась в кокон из одежды, чтобы потом однажды вылупиться из него бабочкой и ошарашить всех.
Так она думала.
Отказывалась от очередного ужина и уходила к себе, захлопывая за собой дверь.
Ловушка тоже захлопнулась.
* * *
- Фу, Изи, как ты можешь это есть? – Подперев пухлую щечку рукой, Николь с брезгливостью смотрела на пропаренные овощи, что подруга принесла с собой в каретке.
Изабелла с недавних пор перестала есть столовскую еду, принося что-нибудь с собой в пластиковом контейнере. На этот раз была брюссельская капуста на пару, как всегда без соли, и немного смеси из горошка и кукурузы.
- Жуй свое. – Хмыкнула девушка, накалывая на вилку капусту. Она уже привыкла или наоборот, отвыкла от обычных блюд, с кучей соусов и приправ. Ей даже нравился своеобразный вкус пресной пищи.
Ники глянула в собственную тарелку и поерзала на стуле, чувствуя себя неуютно. По сравнению с порцией Изи, её была просто огромна, да к тому же состояла из макарон под сыром и пары сочных тефтелей.
Вспомнилась какая-то сказка, в которой королева учила юную принцессу, что по этикету кушать нужно мало, и вставать из-за стола с легким чувством неудовлетворенного голода.
Отогнав от себя эти мысли, Николь продолжила атаковать подругу.
- Ну, правда, выглядит не очень, а пахнет так вообще отвратительно! И с каких пор ты стала травоядной? Убийственная смесь. – Негодование было искреннем.
Изи, медленно закипая, молча доскребала остатки кукурузы, а потом резко успокоилась, будто на нее вылили ведро ледяной воды.
- Погоди, погоди.- Начала она улыбкой. – ТЕБЕ не нравится еда, которую ем Я? – Ее интонация явно подчеркивала суть. – Ты чувствуешь это?
Бровь у Ники непонимающе поползла вверх.
- Ты чувствуешь, как мне плевать? – Заключила Изабелла.
Подруга натянуло хохотнула, не решившись обидится. А Изи впервые почувствовала в себе некую силу, благодаря которой она могла дать отпор. Силу, которая защитила ее от чужих подколов и упреков.
Маска безразличия идеально подошла к кукольному личику. Пренебрежительный взгляд и саркастическая речь. Да с таким арсеналом можно выстоять против кого угодно.
Правда, это был последний день, когда подруги были подругами.
Глава 16
Однажды на выходных семья решила устроить совместный ужин. Это было в последнее время редкостью, так что Изабелле не позволили улизнуть к себе в комнату и ей, скрипя зубами, пришлось сдаться. И глотать невольные слюни от запаха маминой стряпни.
Оценив размеры порции овощного рагу с курицей из духовки, Изи едва слышно застонала. Она за день столько съедает, а тут нужно за один раз. В неё просто не влезет.
Даже когда все уселись, девушка не могла заставить себя взять вилку.
- В чем дело? – Поинтересовалась мама, отодвигая бокал поближе к отцу, чтобы он далеко не тянулся, наливая вино. Хотелось подольше сохранить белизну новой скатерти.
- Я просто..не очень голодна.. – Промямлила Изабелла, судорожно сжимая и разжимая пальцы на ногах.
Ну почему? Почему они все портят? Все шло так хорошо, под её четким контролем, а теперь эта внезапная кормежка пускает недельные труды насмарку!
- Не строй из себя особенную, Изабель. Я же не зря старалась. – Шутливо отозвалась мать, но каким-то особенным тоном, от чего её собственное чадо поникло и послушно принялось жевать тушеные овощи.
Девушка натянула на свою волчью шкуру образ кроткого ягненка. Она просто не хотела скандала, который мог подняться из-за её упрямства. В конце концов, это всего лишь рагу. Можно обойтись малой кровью.
- Да и вообще…- Вдруг подал голос папа. – У нас есть повод, собраться за одним столом. Своего рода совещания по важному поводу. Нам с мамой нужно будет уехать в долгосрочную командировку.
Изи поперхнулась. Что? Уехать?
- А я? – Совладав с кашлем, протянула она, бегая глазами от отца к матери.
- Мы надеемся на твою самостоятельность, Изабель. Нам предложили хорошую сделку, но работа будет в другом городе. А ты останешься здесь. Или…
- Или можешь взять академический отпуск на год и поехать с нами. Но лучше, конечно, чтобы ты продолжила учебу. - Глава семьи важно завершил речь.
Изабелле стоило больших трудов сдержать ликующий вопль. Вцепившись в край стола, она замотала головой, горячо и торопливо заговорив.
- Нет, не нужно, я справлюсь! Конечно же справлюсь! – И тут же, будто устыдившись всплеска эмоций, сбавила тон, куда спокойней продолжая. – Я же сначала хотела жить в общаге, так что ничего страшного. Буду следить за порядком дома вместо тебя, мам. А все остальное будет по старому. Разве что буду скучать по вам.
Родители одновременно заулыбались. Какая рассудительная и смышленая у них дочка.
- Мы будем связываться с тобой по телефону и мейлу. И высылать деньги на карточку. Всего лишь на год. Может, немного больше. – Будто оправдываясь, заговорила мама, ласково глядя на Изабеллу. – Все будет хорошо.
- Конечно. Я знаю. – Изи кивнула, а родители, с явным облегчением после высказанного, звонко чокнулись бокалами вина.
Какая отличная новость. Свобода, которая только грезилась, буквально свалилась с неба. Больше никакого чужого контроля, можно будет самой все решать и делать.
Изабелла уплетала куриное филе, довольно покачивая ногой под столом.
Сегодня все можно. Будто над ухом кто-то спустил курок сигнального пистолета, давая старт.
- Очень вкусно. – Выдохнула Изи, помогая матери убрать со стола грязные тарелки.
- А еще есть фруктовый пирог на сладкое. – Радостно донеслось в ответ их кухни. – Сейчас принесу.
Предложение приняли с одобрением.
Когда семейная пирушка подошла к концу и Изабелла, наконец, очутилась в своей комнате, улыбка сменилась вымученной гримасой. Да, отъезд родителей, безусловно, заманчив, но, но…
- Зачем нужно было столько жрать? – Скривилась девушка, сгибаясь от непривычной тяжести.
Этот раздутый шар под майкой, ее живот? Быть такого не может. С отвращением к самой себе, Изи гладила тугую, растянутую кожу и со злостью недоумевала, почему она не смогла остановиться. Почему мозг отключился после второго куска пирога?
Разве на тот момент она была голодна?
Как вообще ВСЕ это в нее влезло?
И неужто оно так и останется там, внутри, пока не переварится? Еда заполнила ее, кажется, под самые ребра. Это невыносимо.
Девушка, покачиваясь, вышла из комнаты, намереваясь добраться до аптечки в гостиной. Должно же быть что-нибудь, какое-нибудь слабительное или хотя бы марганцовка. И как же ей не повезло сейчас наткнуться на мать.
- Изабель, ты в порядке? – Обеспокоенный голос и мягкая женская рука ложится дочери на плечо. Почему-то сейчас особенно остро хочется ее стряхнуть.
- Да. Точнее… Кажется, у меня изжога. – Слова буквально приходилось выдавливать через зубы.
- Правда? Бедняжка. Сейчас, подожди, я знаю, что тебе поможет.
Через минуту Изи держала в руках стакан молока. И это средство от изжоги, которой на самом деле и нет? Что было, так это тошнота, от которой лоб пошел испариной, а на скулах заиграли желваки.
- Ну же, выпей. Сразу полегчает. – Мать уставилась на свое чадо в ожидании, будто как только стакан опустеет, произойдет чудо и всем станет хорошо.
«Сделай это или она не отстанет» - закрывая глаза, подумала Изи.
Глоток. Еще один. Еще.
И все тут же полезло обратно. Еще холодное молоко заклокотало в горле, а Изабелла, зажимая ладонью белые губы, рванула в ванную, уже не слыша встревоженный вопль матери.
Желудок выделывал сальто, пока Изи старалась опустошить его под шум бегущей воды из крана.
Мама оставила полотенце на краю раковины и ушла искать таблетки от спазмов в брюшной полости.
Изабелла в сотый раз умывалась и поздравляла себя с обретением скорой свободы и первым срывом.
Глава 17
Вечер ностальгии был прерван.
Все снова вернулось на свои места под средством хлопнувшей входной двери – резкий звук вмиг рассеял иллюзии.
Изабелла поняла, вернулся Саймон. Продолжит ли ссору? Когда она вообще началась? Кажется, будто век тому назад.
Не желая попадаться ему на глаза, девушка поднялась с дивана и прошмыгнула в ванную. Ее собственная кафельная крепость и защита. Тут всегда чисто и пахнет свежестью, а тихий рокот вытяжки практически убаюкивает, невольно расслабляя.
Изи наспех разделась, скинув вещи прямо на пол, и забралась в душевую кабину. Постояла немного, вглядываясь в свое осунувшееся лицо в маленьком зеркале на стенке, а потом резко пустила воду.
Ледяной поток под косым углом врезался в грудь. Девушка охнула и, покрываясь мурашеками, зажмурила от брызг глаза. Напор медленно теплел, пока не стал горячим. Взяв в руки душевой шланг, Изи уселась на пластмассовый выступ, что играл в кабинке роль стула, и приступила к своему водному ритуалу.
Мыться Изабелла могла часами.
Это была почти мания, доведенные до автоматизма движения, повторяющиеся вновь и вновь.
Натереть мочалку мылом до белой густой пены, вымыть правую руку, пока кожа не покраснеет и не заскрипит под пальцами. Смыть. Снова намылить. Взяться за левую руку и до исступления шоркать ее.
И так участок за участком.
Пластиковые двери полностью запотели, Изи провела по одной из них ладонью, возвращая прозрачность.
В ванной комнате был Саймон.
Изабелла даже не вдрогнула.
- Давно ты здесь?
- Это ты давно здесь. – Саймон сделал ударение на «ты» и скрестил руки, сидя на закрытом унитазе, как на кресле. – Я думал, ты в обморок свалилась.
- Я в порядке. – Голос из кабинки был приглушенной, будто из другого измерения. Мешала вода.
- Может, хватит плескаться?
- Я еще не закончила. – Изи с каким-то остервенением взялась за мочалку вновь. – Никак не могу избавиться от ощущения грязи на себе. К тому же, снаружи холодно.
Тощие ноги девушки от активного трения и горячей воды покрылись пунцовыми пятнами. Обычно Изабелла со злорадством ощущала боль на собственной коже, но сейчас тут был посторонний и он все портил.
Его извечные напутствия «ты красивая», «полюби же себя» парили в воздухе негласными призраками. От этого становилось не по себе, появлялось ощущение его бесспорной правоты, что вытекало в жалостливую тоску.
Изабелла ненавидела свое тело. Она стерла бы его до скелета, если бы могла.
Или может?
- Я сумасшедшая. – Обреченно прошептала девушка, закрывая воду.
- Я принесу полотенце. – Саймон встал.
* *
Изи стояла на балконе, вся благоухала мылом и подлинной чистотой, а на плечах болтался старый, но свежевыстиранный халат. Девушка запустила руку в вытянутый временем карман, вытащила помятую пачку. Закурила.
С первой же затяжки плечи расслабленно поползли вниз, а глаза задумчиво прикрылись. Волосы, что еще свисали влажными прядями, пропитывались дымом. Он сизыми лентами вился вокруг них, смешивая сладкий запах шампуня с собственной горечью крепкого табака.
Внизу показался Саймон. Вышел из подъезда и неспешной походкой побрел через дворик. Обернулся, выискивая что-то глазами.
Изабелла махнула рукой. Рукав халата был так широк, что больше походил на одеяния подпольного волшебника. Девушка разглядывала свое запястье, такое белое в сумерках, с голубыми змеями вен.
Удушливая забота Саймона ушла вместе с ним. Непокрытая голова начала мерзнуть, но оставалось еще полсигареты и пару недодуманных мыслей.
Как там Анна? И Клементина? Нужно завтра же разузнать.
В потемках на собственной руке Изабелле померещилось черное пятно. Будто огромный синяк, какие бывают от неудачно поставленной системы.
Капельницы…
Почему осенью так берет ностальгия? Хотя, ностальгия бывает по чему-то приятному. Тут скорее воспоминания, что никак не оставят этот дом. Эту девушку, в которой от девушки-то осталось только лицо и имя.
Щуплая фигура в мешковатом халате закашляла и, выкинув окурок, покинула балкон.
Кому-то сегодня будут сниться неприятные сны.
Игла, введенная в припухшую синюю вену на кисти левой руки, аккуратно залеплена пластырем. Такой и при желании не сразу удастся отодрать.
Изи хочет потрогать шероховатую поверхность этого белого прямоугольника, с чуть отошедшими и загрязнившимися краями, но на усилие не хватает духу.
Изабелла под системой уже неделю.
Ей трудно двигаться. Она вообще не понимает, зачем людям нужно шевелиться и, тем более, ходить. И каждый раз Изи с удивлением смотрит на медсестру, что раз в четыре часа заходит проверить палату, на эту активную молодую женщину: ее шаги четки и быстры, руки легко и ловко открывают жалюзи, разглаживают край покрывала в ногах Изи, подхватывают полный стакан с соком, чтобы заменить его свежим. Прищур строгий, взгляд внимательный и цепкий, но рот растянут в дружелюбной полуулыбке.
- У вас все хорошо?
Она говорит на «вы» с этой маленькой сухой фигуркой на больничной койке, с щуплым ребенком двадцати двух лет, чье тело еле-еле выступает под одеялом, поверх которого безвольными плетьми лежат тонкие руки. Прозрачные змеи трубок тянутся к мешку с питательной смесью.
За равномерным бегом капель наблюдают огромные глаза. Веки впавшие, обесцвеченные солнцем и тушью ресницы медленно опускаются, но тут же вспархивают вновь.
Изи подает голос, он скрипучий и чужой из-за долгого молчания и жажды.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |