История полностью вымышленная. 6 страница

В октябре я пошел в школу. Опоздал и затянул с переводом. Это была моя третья по счету школа и последний одиннадцатый класс. Часов до четырех – пяти я был на уроках, потом бежал в магазин и работал там до девяти. Иногда меня отпускали домой пораньше, но все это сказывалось на зарплате. Ни на какие домашние задания у меня не оставалось ни времени, ни сил. Успеваемость моя упала чуть ли не с первого месяца. И только то, что я схватывал на уроке, откладывалось у меня в голове. Отвечал я нормально, но из-за постоянно невыполненных домашек мне ставили трояки.

В школе вообще было ужасно скучно. Мой класс – одни сплошные дети. Они были моими ровесниками, но я, окунувшись с головой во взрослую жизнь, не воспринимал этих домашних ребят всерьез. Мне казалось порой, что я на пол жизни их старше. Робкие держания старшеклассников за руки, записочки под столом, обсуждение каких-то фильмов, музыки, игр. Ну как дети, честное слово. Я ни с кем не общался, держался замкнуто, и меня тоже не трогали.

Иногда, сидя на уроке, я думал про Андрея. И у меня лоб покрывался испариной. Как же ему должно быть стремно спать со школьником. Ведь это страшная статья. В тюрьме ему пришлось бы несладко. Но я не мог представить его в тюрьме, как ни старался.

Школу я мечтал поскорее закончить. Она занимала слишком много времени и отнимала много сил, которые нужны были мне для другого. Будущее рисовалось туманным.

Папа уже несколько недель жил дома. Выглядел он как побитая собака, чувствовал себя так же. Вид его шестнадцатилетнего сына, который разрывается между школой и работой, так же не способствовал поднятию настроения. Папа заявил, что будет искать работу. Я рявкнул на него, приказал сидеть дома и лечиться. Это было моей серьезной ошибкой.

Частенько вечером Андрей сбрасывал мне на сотовый короткий вызов. Приходилось на ходу придумывать какую-нибудь легенду. В конце – концов, я сказал папе, что у меня есть девушка и я хожу на свидания. Это было жуткое вранье, но не правду же ему говорить.

Я незаметно привык к Андрею. Сам удивляюсь, как это получилось. Думал, возненавижу, но нет. Обычный человек, с вполне земными потребностями. Одинокий. В конце-концов, я ведь и сам был одинок, как брошенная собака. И я как-то даже привязался к нему. С ним я советовался, задавал ему вопросы и получал вразумительные ответы. Как если бы он был мой отец. Иногда он показывал мне, как работать на компьютере, рассказывал, как работают те или иные детали в машине, если я интересовался. Порою, мы просто сидели и разговаривали. Не, знаю, приятно ли ему было общаться со мною, но он меня не прогонял.

Андрей был настолько спокойным и уверенным, что даже, то, чем мы с ним занимались по ночам, стало казаться мне нормальным. Я привык и к этому. Андрей умел быть нежным и деликатным, он не издевался и не мучил меня. Я, видимо, начинал сходить с ума.

Он не лез ко мне в душу, а я не совался в его дела. Мы просто кувыркались у него на кровати. Пока позволяла теплая погода, мы довольно часто выключали в квартире свет и темной ночью выходили на закрытую лоджию. Курили там, стоя у распахнутого окна, иногда пили что-нибудь не сильно крепкое, вроде пива или вина. Но Андрей этим вообще не злоупотреблял, и мне это нравилось. Свежий, уже осенний ветерок обдувал лицо и тело. Ощущение было классным, будто мы находимся на природе. Андрей обнимал меня. Все-таки он был ласковым.

Он, закрыв глаза, водил ладонями по моему лицу, запускал пальцы в волосы, прижимался лицом к моей шее и долго дышал в нее. Я чувствовал, что нравлюсь ему, и эта нежность в нем искренняя. Он сжимал мои запястья, держал крепко и напоминал в такие минуты большого и сильного зверя. Вырываться, как было поначалу, уже не хотелось. В сознании туманилось, и я молча плыл по этому течению, уже ничего не боясь, не противясь. В некотором роде, это было даже красиво. Прохладная и свежая постель, вино, запах сигарет, ночной воздух из распахнутого окна. Засыпая, он обнимал меня, шептал что-то на ухо. Я не понимал.

За одно лето я стал намного взрослее и сильнее. Спасибо Андрей, спасибо, папа.

5.

Отца я проморгал. Он все-таки сорвался. Сидение дома не пошло ему на пользу и, однажды, в конце зимы, придя с работы, я застал его под хмельком. Это было так ужастно, что я вначале даже глазам своим не поверил. Но факты были на лицо.

Я, прямо в верхней одежде, опустился на диван и закрыл лицо руками. Как же я устал. Моя борьба за выживание и так вытягивала все силы, а этот… даже не хочет мне хоть немного помочь. Он думает только о себе. Что же я еще должен сделать? Я правда не знал, к кому мне теперь бежать. Андрей точно откажет. Он не повторяет дважды. Просто пошлет нас обоих куда подальше. А я уже и не хочу, я привык к нему.

Папа присел рядом со мной.

- Не злись, Костенька. Я чуть-чуть только. Вовка пришел, ну мы и посидели немножко. Праздник ведь, отметили.

- Отметили. Тебе нельзя даже «немножко», пап, - произнес я, не глядя на него.

- Да почему? Все ж в порядке.

- Ты для чего столько недель лечился? Чтобы жить нормально! Жить со мной. Ты этого не хочешь? Я тебе не нужен? Тебе водка дороже. Вот иди и пей!

Я резко поднялся и ушел к себе. Вот же идиот! Как можно быть таким бесхребетным?

Конечно, он снова начал пить. Потихоньку, незаметно, прячась и уходя из дома. Он стал хитрым, как лисица. Домой к нам больше никто не приходил и в итоге, мне пришлось отлавливать его на улицах. Это было еще хуже. Начались сильные февральские морозы. А я после работы бродил и бродил по подворотням. Не помогали мои угрозы, уговоры, все повторялось по второму кругу. Про повторное лечение он уже и слышать не хотел.

Я находил его замерзающим у пивного киоска и на себе тащил домой. Он перешел на пиво и мог пить его целый день, без остановки. Он, конечно, пил бы водку, если бы мог. Но после лечения от крепкого алкоголя его стало рвать.

Я притаскивал его домой, раздевал, держал за руки, смотрел ему в глаза.

-Папа. Обещай мне больше этого не делать. Пожалуйста. Подумай обо мне, ведь ты у меня один.

-Ну, что ты Костечка? Все ж нормально. Завтра же пойду и устроюсь на работу. Я же вижу, как тебе тяжело. Не волнуйся.

Утром я уходил в школу и на работу, а к вечеру придя домой, видел, что папы нет. Тогда я отправлялся его искать.

И так каждый день.

Спустя каких-то три недели я был уже в отчаянии, практически забросил школу. Директор грозил мне исключением, обещал поставить на учет в милицию и вообще пророчил мою будущую жизнь в черных красках. У меня были серьезные проблемы.

Меня вызвали для серьезного разговора. Я молча кивал, стоя на коврике перед директором. Этот тридцатипятилетний ухоженный мужчина в строгом костюме ничего не знал обо мне. И знать не хотел. Но его беспокоило то, что я порчу показатель по средней успеваемости. Он даже как-то брезгливо поморщился, когда узнал, что я живу с пьющим отцом.

-Вы, Новиков, еще раз хорошо все обдумайте. Ваша жизнь решается именно сейчас, в стенах этой школы. Что там с вами будет дальше – покажет время. Может, армия сделает вас достойным членом общества? Но знания необходимы. Вам еще жить и жить, потом вы просто будете жалеть, что прогуливали уроки. Но будет уже поздно. Жаль вас… Константин. Мы приняли вас в нашу школу, нарушив некоторые правила, пошли вам навстречу, и вот что получили. Нехорошо…

Он рассматривал меня.

На мне была надета чистая и свежая школьная форма, отглаженные брюки, черная жилетка. Я всегда следил за собой. Откуда такое пренебрежение ко мне? Было больно все это выслушивать.

Я молчал, и не думал с ним спорить. Мог ли он знать мою жизнь? То, что я каждый день должен отсидеть по шесть уроков. Потом отработать в магазине, чтобы было на что жить. Потом полазать по подворотням, отыскать и привести домой папашу. А потом еще пойти, потрахаться.

Да у любого нормального человека давно бы съехала крыша. Не, знаю, как я еще держался.

Постоянный недосып и переутомление. У меня начал болеть живот, я уже не говорю, что там творилось с головой. Я даже не имел времени сесть и спокойно обдумать, как разорвать этот порочный круг.

С Андреем у меня тоже начались проблемы. Я психовал, нервничал. Он злился, что я отлыниваю от наших встреч.

Сказать честно, моя жизнь была настолько поганой, что я только у Андрея и отогревался. Через постель я получал нормальное человеческое тепло и общение. Я не хотел с ним ссориться.

В ноябре Илья отмечал день рожденье. Я отпросился на работе и вечером пришел к нему. Под ногами хрустел ледок и по спине скользил холод. Какая холодная зима! Немного отогревшись в подъезде его дома, я постучался.

Родители Ильи заблаговременно куда-то смылись. Кажется, в театр. Таких понимающих и культурных предков, как у него, я вообще больше ни разу не видел.

Я оказался в красивой, ярко освещенной и шумной комнате. Гремела музыка. Круг друзей собрался самый тесный. Димон со своей девушкой, Виталик, я знал его не очень хорошо. Пара каких-то совсем незнакомых ребят и Нелька. Они весело, шумно и много болтали, перебивая друг-друга. Я плохо соображал, о чем они говорят. Точнее, я вообще плохо соображал. Стыдно признаться, но я едва не заснул, сидя за праздничным столом на дне рождения лучшего друга. Меня даже тормошить перестали и махнули рукой. Тост я так и не сказал, а от запаха спиртного меня тошнило.

Ребята же активно налегали на выпивку. Пропасть между нами росла. Девчонки подсаживались на колени к парням.

В середине вечера Илья незаметно, жестом указал мне на дверь его комнаты.

- Послушай, что с тобой такое творится? – спросил он, когда мы отпозли в его берлогу. Илья потянулся к выключателю.

- Не включай свет, пожалуйста, - попросил я. – Глазам больно.

- Ты заболел?

- Нет, все нормально.

Я улыбнулся, с трудом сдерживаясь, чтобы не растянуться на Илюхиной кровати. Подушка казалась такой удобной. Вот бы прилечь минут на десять. Расслабиться. У Илюхи в доме так тепло… Мне бы это помогло.

- Ты, мазохист, хренов. Ты, блядь, слышишь меня? – прошипел Илья.

Я мгновенно вышел из транса.

- Костик, когда ты успел так измениться? Я все пытаюсь наладить с тобой контакт. Еще с тех самых пор, как ты вернулся из деревни. Тебе там, что, мозг пересадили?

- О чем это ты?

- Что-то ты скрываешь. Ни о чем не рассказываешь. Все время молчишь. Я только буду рад, если смогу чем-то тебе помочь. _Илья почесал затылок, _ Почему ты все всегда держишь в себе? Свои проблемы, неприятности и так далее.. Никогда ведь не поделишься. Мы же давно знаем друг-друга. Точнее я тебя знал раньше. Сейчас ты другим стал.

Меня прошиб холодный пот. Илья просто демон. Он всегда был невероятно прозорливым. А интуиция у него – любая женщина обзавидуется. Конечно, он никогда бы сам не догадался про Андрея, но он мог разговорить меня. Я бы сам себя выдал с потрохами, тем более в таком состоянии. Я испугался даже одной этой мысли и долго молчал.

- Ты из-за отца такой? – спросил, наконец, Илья.

- Ну да. Устал просто. Прости, что порчу тебе праздник.

Я улыбнулся. Жалкая, видимо, вышла улыбочка.

- Ну и дурак же ты! Костька. Эх, все-таки клевый ты чувак! Только глупый.

- Так кто я, дурак или клевый чувак? Определись, мне интересно.

Илья поднялся. Пружины в матрасе разжались и я закачался на них, как на волнах.

- Ложись поспи. Покрывалом накройся. Я дверь закрою, и ты шума не услышишь. Слышишь?

- Спасибо.

Мои глаза мгновенно закрылись. Нельке повезло. Если они поженятся с Ильей, то у нее будет самый лучший муж на свете.

Я прожил у Ильи четыре дня. Отпросился на работе, на школу просто забил, домой не звонил и вообще отключил телефон. Пусть все катится к чертям собачьим.

В выходные мы поехали с Ильей на его дачу. Илья уже почти год как водил машину. Он упросил своего отца и тот одолжил ему свою драгоценную ладу. Отец Ильи специализировался на ремонте этих красавиц, и отбоя от клиентов у него не было. Он даже подумывал открывать свой автосервис.

Мы приехали в это заснеженное царство в середине дня. Ярко светило солнышко. Дача у них была чудная, настоящий загородный домик. Камин, маленькая кухонька, две спальни на втором этаже. Холод там стоял жуткий.

Мы бросились протапливать дом. Еще два года назад отец Ильи провел на даче паровое отопление, так что там вполне можно было зимовать. Пол дня мы только согревались, дом основательно промерз. А вечером растопили еще и камин, и уселись перед ним, расстелив на полу теплый плед и расставив перед собой заиндевевшие жестянки с пивом.

-Только отцу не проболтайся насчет пива, - попросил Илья, откупоривая банку. -Если узнает, что мы тут пили, навсегда отберет и машину и ключи от дачи.

-Он до сих пор тебя в ежовых рукавицах держит?

-Ну да. Думает, что держит. Ох, Костик, тут недавно такое было, я чуть не свихнулся.

-Что? – заинтересовался я.

-Да Нелька, мать ее…Сказала мне, что залетела.

Я поперхнулся пивом.

-Ничего себе!

-Ага. Представь себе. Ебануться можно! Я просто выпал, что делать не знаю. А она потом начала ныть: «-Вот, типа, это еще не точно, я пока не знаю, но если что, то мы же вместе…» И все такое. Я ей говорю, иди купи, бляха, тест, не еби мне мозг понапрасну. А она в слезы, истерики. Ну, все, думаю, попал я по полной. Отец член нахрен оторвет мне. Я же на юрфак мечу, там учиться нужно, а тут такая засада.

Илья хлебнул пива.

-Ну, я вижу, что пронесло, - произнес я.

-Да, слава всем святым, угодникам и вообще… Ну ее. Школу заканчивает, а уж замуж невтерпеж.

-Расстались?

-Да нет пока. Предохраняемся.

Я засмеялся.

-Что ты, блядь, ржешь, дубина?, - улыбнулся он.

-Да ты бы себя послушал.

-А что, все верно. Как без девушки? Но с ней нахлебаешься. Да ну их… Ты-то как, Костик, тебе получше? Что-то ты какой-то весь сонный сидишь.

-М-мм.

Я покачал головой и закрыл глаза. Мне было очень хорошо. Я так расслабился, что казалось вот-вот стеку на пол лужицей растаявшего снега.

-Развезло что ли? Да ты ж еще ничего не выпил.

Илья потряс банку, которая стояла передо мной.

-Да нормально, просто давно не пил ничего спиртного, - я потянулся и улегся на спину.

-Ладно, ты полежи, я пойду еще закусь принесу. Бутербродов что ли нарезать? Будешь?

-Угу. – промычал я.

Когда Илья вернулся, я кажется, задремал. Или почти задремал. Мне что-то снилось. Приятное, теплое, бесформенное. Рядом как будто горел огонь, я лицом чувствовал его всполохи и жар. Меня укачивало, как в детстве, когда лежишь на надувном матрасе и качаешься на прохладной волне. А сверху припекает. Кто-то тронул меня за ногу. Не хочу вставать. Отстаньте.

-Эй, ты чего? Мы ж только начали вечер. Эй, Костик!

Меня кто-то звал. Знакомый голос.

-Ну, Андрей, еще пару минут….пожалуйста… – пробормотал я.

-Какой Андрей? – спросил Илья.

Я медленно поднялся с пледа, принял сидячее положение, и уставился в пол.

-Я спрашиваю, какой Андрей?

Я поднял на Илюху глаза.

-Что ты как ревнивая женушка заладил? Я просто оговорился, - с улыбкой сказал я.

Илья молча смотрел на меня. Я продолжал улыбаться.

-Ну, ладно. - Он уселся рядом. -Ты, Костик, вроде бы прежний, но я все равно тебя не узнаю. Странный. У тебя лицо стало другое. Знаешь, все, кто видят наши общие с тобой фотки, тычут в тебя пальцами и говорят какой ты красивый. Я никогда не обращал внимания, а ведь правда. Тебе в фотомодели нужно идти работать.

-Да брось ты, - отмахнулся я, и схватился за пиво.

Лишь бы он только не заметил, как трясутся мои руки. Я начал пить залпом.

- И вот сейчас, когда ты улыбался, я тебя рассмотрел. Извини, но у тебя улыбка, как бы это…

Я напряженно ждал, что же он скажет. Илюха мямлил и не мог подобрать слова. Я не стал его мучить.

- Пидорская у меня улыбка, - бросил, наконец, я.

Илюха даже вздрогнул.

-Я не это хотел сказать! Что ты несешь?

-Давай о чем-нибудь другом, Илюх. Хватит.

-Хорошо. Возьми еще банку. Извини, если тебе неприятно.

-Да все нормально.

На следующий день мы пошли кататься на коньках. Вначале часа три расчищали от жесткого, слежавшегося снега небольшой пруд. Потом надели коньки и вволю надурачились, падая, цепляясь друг за друга. Кататься-то толком никто из нас не умел.

Было пустынно. Бело, тихо и безветренно. Чисто, и ни одного человека вокруг. Это было удивительно после большого города. Когда начало вечереть, серые зимние тучи раздвинулись, и нам открылась чудная линия горизонта с алым закатом. Мы просто стояли, молча курили и смотрели в небо. Серые кустики то тут, то там, белые барханы, сухой высокий камыш на пруду и красное пылающее небо.

У меня почему-то захватило дух. Как будто грудь, наполненная свежим воздухом, дала всему моему существу свежих сил. Мне захотелось сделать шаг и идти вслед за тающим днем. Чтобы не отстать, и чтобы вся моя жизнь была такой же счастливой, как сегодняшний день.

Стало холодать, и мы вернулись в дом. Возвращались в город уже по темноте. Илюха завез меня домой.

***

Через два дня, возвращаясь вечером с работы, я встретил Андрея у подъезда. Было довольно темно, фонари, как всегда, не горели. Неподвижный, одинокий, в своем черном пальто, он был похож на маньяка. Да он и вел себя, как маньяк. Когда я приблизился, он схватил меня за воротник и впечатал в стену.

Я, конечно, ошалел.

Андрей впился в меня губами. На улице! Я оттолкнул его, вырвался и побежал в подъезд, он рванул следом. Он быстро догнал меня и скрутил руки за спиной. Все это тихо, без единого слова. Сколько не пытался, высвободится я не мог. Он заволок меня в лифт, потом в свою квартиру. Там он легонько дал мне под дых. Пока я приходил в себя, он уже успел раздеться и аккуратно повесить свое пальто в шкаф.

Я сидел у порога на полу, схватившись за живот, и смотрел, как с моих ботинок на идеально чистый пол стекает грязная талая водица.

-Вставай. - Скомандовал он.

-Отвали, урод.

-Ну-ка, повтори это еще раз.

-Зачем ты меня ударил? Что я тебе сделал?

-У тебя кто-то завелся? Признавайся.

-Что??

Я поднял глаза. Он меня ревнует?!

-Нет.

-Не ври.

Андрей поднял руку, я быстро встал на ноги.

-Не смей меня бить! Ты просто долбанутый кретин, идиот старый, псих, извраще….

Я снова получил под дых и упал на пол.

Андрей начал стаскивать с меня одежду. Я, извиваясь на скольком полу, вывернулся и врезал ему по лицу. Он успел увернуться, и мой удар пришелся по его нижней челюсти. Андрей быстро поднялся и, держась за лицо, ушел в ванную.

Я поднялся, и кое-как отдышавшись, пошел следом за ним.

-Зубы целы? – спросил я.

-Да, но след видно будет долго.

Не глядя на меня, он прошел на кухню. Я двинулся следом. Уселся и молча смотрел, как он варит себе кофе. Мы оба успели остыть за это время.

-Андрей, я тебе ни с кем не изменял. Я был на даче с другом детства. Что ты так психуешь? Я был на дне его рождения, ему исполнилось восемнадцать лет. Мне там стало плохо. Я просто устал.

-Это правда?

-Да, правда.

-Почему не отвечал на звонки?

-Не знаю, устал. Отключил телефон и все.

Он помолчал. Прическа у него была в беспорядке. На рубашке капли крови, я разбил ему губу.

-Ладно, Костя, иди домой.

- Не хочу. Папа снова пьет. Меня от всего этого уже тошнит.

-Что ты от меня хочешь?

-Ничего.

Я встал перед ним и стал медленно, пуговица за пуговицей расстегивать рубашку. Ничего подобного я в жизни не делал, но адреналин после драки зашкаливало. Я чуть улыбался, глядя в его лицо.

-Не улыбайся так, - прошипел он, хватая меня за шею.

Я сейчас сам этого хотел.

II

1.

Пролетело уже три года. В мае мне стукнет двадцать лет. Я совсем взрослый.

Отметили Новый год. Потом, вслед за зимой, пришел холодный март. Каждый день, топая утром на работу, я наблюдал, как меняется природа, готовясь к приходу тепла. Клумбы были покрыты грязным, сине-серым льдом. Между высотками гулял холодный, пахнущий полынью, свободный ветер. От его порывов трепетали тонкие сухие стебли, торчащие то тут, то там, на неухоженных участках. За городом виднелись распаханные, чернеющие местами поля. Над ними кружили черные грачи. Интересно, что они там ищут?

Я, как всегда, ходил без головного убора, и этот пронзительный ветер шевелил мои темные волосы, распахивал пальто. Весенний воздух будоражил меня. Казалось, что он приносит запахи каких-то далеких, неведомых земель, где я ни разу еще не был. Вся жизнь раньше проходила между домом и школой, а теперь между домом, универом и работой. Мне все сильнее хотелось хоть ненадолго освободиться, поехать куда-нибудь далеко. Впрочем, не куда-нибудь. Маршрут я себе уже наметил, тщательно исследовав карту. Это было ближнее зарубежье. Я никому об этом не рассказывал, просто расчертил путь зеленым маркером. В тот день, когда я отправлюсь в это путешествие, я, наверное, буду самым счастливым человеком.

Не могу сказать, что я любил Андрея. Он был намного старше, у нас было мало общего. И, кажется, он стал немного охладевать ко мне, или мне просто так казалось.

Я заметно изменился, повзрослел и уже мало был похож на того прежнего мальчика, которого он когда-то хитростью сумел себе полностью подчинить. После той памятной ссоры я начал вести себя, как хочу. Мы много цапались, доходило и до драк. Андрея просто бесило то, что я взрослею и становлюсь самостоятельным. Он оказался жутко ревнивым. Я же, напротив, привязался к нему сильнее, но стал увереннее, время невзгод закалило меня. Мы, несмотря ни на что, не расставались.

***

Я застыл, глядя в одну точку. Вот это новость.

Андрея переводили в Москву. Новая, интересная работа, высокая должность.

- Ты расстроился? - спросил он, гася сигарету в пепельнице.

- Да, - искренне ответил я.

Мне было больно и обидно. Тяжело. Был поздний вечер, мы валялись на кровати, над головой горел тусклый ночник.

- Мне тоже очень жаль. Поэтому я предлагаю тебе поехать со мной.

Я удивился. Неужели он серьезно?

- Все нормально, Андрей. Мы ведь будем видеться?

- Почему ты не хочешь? Подумай.

- Не могу.

-Я хочу, чтобы ты был со мной.

Я замолчал. Расставаться жаль, но и быть верным пажом, бросить все свои дела и мчаться за любовником? Это более, чем глупо. Я уже давно взрослый, самостоятельный человек.

-Андрей, ну в качестве кого я поеду? Ты будешь сейчас сутками занят на новой должности, а мне нужно учиться, я уже на втором курсе. Что, бросать универ? Тут езды четыре часа на машине. Будем видеться, я никуда не денусь.

Я сцепил руки. Без чьей либо помощи, сам, я сумел таки наладить свою жизнь. Начинать все заново? Нет, пока не могу.

Он молчал.

- Когда же ты уезжаешь?

- В конце мая.

Андрей задумчиво посмотрел на меня.

-Может быть, ты все-таки передумаешь? Костя. Я помогу тебе устроиться.

Я только покачал головой.

Мы молчали. Андрей снова закурил.

- Ты взрослый. Да. Костя, я хочу что-нибудь подарить тебе. Я ведь ни разу ничего тебе не дарил. Чего бы ты хотел?

- Не знаю. - Я задумался. – Оставь мне Шуршика, что ли. Куда ты его повезешь?

- Ты серьезно?

- Ага.

Я положил свою голову ему на колени. Ничего я не хочу.

- Прости меня, Костя. Ты…

Я поднялся и посмотрел на него. Лицо у Андрея было напряжено. О чем он думает? Уж не о том ли, как совращал шестнадцатилетнего подростка? А теперь вдруг это «прости». Совсем не к месту, поздновато.

Мне почему-то стало его жаль. Вот уж наказание, быть таким одиноким. А чего он собственно хотел. А он красивый сейчас. Глаза опущены, твердая линия рта, в светлой шевелюре много седых волос. Я прикоснулся к его вискам.

- Да что ты? Все нормально. А, точно!- меня осенило. - Я придумал, чего хочу. Ты слушаешь?

- Да, - со вздохом ответил он.

- Я хочу права на машину.

- Чего? -Андрей вцепился пятерней в мои волосы.

- Научишь меня водить машину?

Он задумался.

- Ну? Ты же сам предложил, - протянул я.

- Хорошо.

Весь май мы с Андреем катались по полям и проселочным дорогам, как сумасшедшие, молясь, чтобы нам не встретились гаишники. Пожалуй, это было наше самое лучшее с ним время. Так сказать, пик отношений. Нам обоим было весело и легко. Теперь уже мы были на равных.

Мы наблюдали расцвет природы в самый лучший из всех месяцев в году. И использовали это время на полную катушку.

Я довольно быстро и легко учился. Мне так казалось. Но Андрей так не считал. Он шлепал меня по рукам с досады на мою неловкость. Машина все терпела. Мы проносились, открыв окна, мимо бескрайнего поля, желтого от цветущих одуванчиков, останавливались перекусить где-нибудь у рощицы и вдыхали свежий и пьянящий запах цветущей ивовой лозы, молодой травы, зеленых крохотных листочков.

Андрей. Я до сих пор не считал себя голубым. Ведь это ты виноват. Я не считал себя подобным тебе, даже когда сам запускал руки под твою рубашку. В машине было тесно.

Возвращались домой поздно вечером, выходили из машины, не прячась, потому, что спрятаться было нереально. Да уже и незачем.

Отец, конечно, спросил, что я делаю целыми вечерами с этим типом. Я спокойно ответил, что мы с ним друзья. Какая теперь разница.

Я за этот месяц узнал Андрея больше, чем за все проведенное вместе время. Он казался каким-то другим. Проще, то ли. Или, может быть, я повзрослел. Расставаться было уже не так невыносимо жаль. Вот как бывает. Я смирился с мыслью, что остаюсь один. Нужно было двигаться вперед.

В июне я получил права. Первым, кому я об этом сообщил, был, конечно, Андрей. Он устраивался на новом месте и обещал скоро приехать. Скучал.

Все лето я работал без отпуска. Мой отпуск был заранее подогнан под сессию. И так еще целых четыре года. Тьма беспросветная. Но я не мог бросить работу, с шестнадцати лет я полностью содержал себя и своего отца.

Я учился на втором курсе государственного университета, на кафедре зарубежной литературы. Поступил туда, где не было большого конкурса. С теми оценками, которые нарисовали мне добрые учителя в школьном аттестате, мне вообще можно было даже не мечтать о высшем образовании. Но я попытался. И, к своему удивлению, легко поступил на заочное отделение. Учиться мне нравилось. И перспектива стать преподавателем, меня совсем не пугала, даже наоборот. Я любил общаться с людьми и думал, что профессия эта мне очень даже подходит. Вот, закончу университет, и сразу же брошу этот дурацкий магазин.

Погрузившись в студенческую среду, я почувствовал себя, как рыба в воде. Группа у нас оказалась очень дружной, даже, несмотря на то, что мы были заочники. Встречались мы довольно часто. Я был самым младшим в нашей компании. Остальные девчонки и ребята практически все уже были взрослыми, кому за двадцать пять, кому за тридцать. У некоторых были дети. Большинство из них учились просто ради того, чтобы получить диплом о высшем образовании. Я же на лекции ходил с удовольствием, читал все, что нужно было прочесть по учебной программе, и даже больше. Кроме меня этого практически никто не делал, поэтому мы иногда устраивали литературные вечера. Это у нас так называлось. На самом деле перед сессией мы просто затаривались под завязку пивом, закуской и шли ко мне домой. Ну, или еще к кому – нибудь. Но чаще ко мне, поскольку я жил один и мы никому не мешали своими посиделками. Случалось, в моей однушке набивалось до двенадцати человек. Мы тихо разливали пиво, и потом я приступал к рассказу. Долго и подробно я пересказывал заданные книги, которые никто, кроме меня, не читал. Перед сессией однокурсники слушали меня, затаив дыхание. Потом, на экзаменах это многих выручало. Моя любовь к чтению сделала меня весьма популярным.

На работе все было по-прежнему. Мирно, тихо и невыносимо однообразно. Я много раз пытался найти что-то другое, но ничего путного не попадалось, а я еще не обладал достаточным опытом.

Я приходил к восьми утра. Охранник, в свое время проводивший со мной собеседование, давно уволился. Теперь на его месте работал молодой парень, ненамного старше меня. Мы поздоровались за руку, перекинулись парой шуток и я побежал переодеваться. Меня повысили, теперь я работал на кассе. Да, карьерный рост, однако. Смены по двенадцать часов. Вечером в голове стоял жуткий гул, постоянно мерещился противный писк считывающего штрих коды устройства, болели руки и спина. Но я улыбался. Даже, когда от усталости и зевоты челюсти сводило. Начальство меня ценило, поскольку я никогда не опаздывал, не брал больничных и довольно хорошо выполнял свои обязанности.

Все дни как близнецы. Я нацепил форменную красную кепочку и устроился на стуле у кассы, потягивая кофеек и наслаждаясь утренней тишиной. Кофе сладкий, три ложки сахара. В магазине было пусто с утра, и если не было других дел, то мы просто сидели на своих местах и болтали.

- Купил отцу подарок, Костик?

- Ага, - отозвался я.

Мои коллеги - кассирши оживились. Все, сейчас начнут доставать.

- Ну, давай, рассказывай.

Дата добавления: 2015-08-28