История полностью вымышленная. 5 страница

- Костик?! – недоверчиво – удивленно – недоумевающе.

Я обернулся.

- Точно он. Погодите-ка.

От толпы отделился высокий плотный парень со светлыми волосами. Илья. Я едва сдержался, чтобы не сбежать.

- Ты что здесь делаешь? – Илья приблизился ко мне. Как же он вытянулся! Такой громила. Красавчик – сердцеедушка. Блин!

- Гуляю.

Мы молча сосредоточенно смотрели друг на друга. Раньше в таких случаях мы по-дружески обнимались. Сейчас же Илюха смотрел так, как будто в первый раз меня видит.

- И давно ты здесь гуляешь?

- Да уже часа два.

- Ясно. А я, знаешь ли, письмами твою деревню завалил. А ты, здесь, стало быть гуляешь. Чудно как-то.

Ветерок шевелил выгоревшую на солнце челку. Такую знакомую. Я молчал. Надеялся, что он не спросит, как давно я вернулся.

- Давно ты вернулся? – спросил он.

- Месяц назад.

- Прекрасно. Друг называется. Не нужны тебе друзья, так и скажи. Что ж ты корчишь-то из себя, а?

- Илья, я не мог тебе позвонить, - сказал я.

- Да пошел ты…

Илья резко развернулся и присоединился к своей компании. Несколько девчонок в шортиках и коротких юбочках. Какие-то незнакомые парни. Я смотрел им вслед, пока они не скрылись.

Н-да… Знал бы Илья, на что я решился. С каким отвращением он тогда смотрел бы на меня. Я теперь просто грязь, пыль под ногами. И для него тоже…

Ну и пусть. Я снова повернулся и стал смотреть в воду. Коленки предательски дрожали. Обидно. Бабушка ничего не говорила о письмах. Хотя, с ее-то нравом это неудивительно.

4.

Я переночевал дома. Утром сходил в магазин, надвинув на глаза бейсболку и пряча от прохожих глаза. Я теперь постоянно так ходил. Бабушка оставила мне много денег, чтобы я мог нормально питаться. На них я купил себе кое-что из одежды, в том числе и эту бейсболку, потому, что все мое, было уже коротко.

Но это меня только радовало. Значит, я еще расту и становлюсь выше. Я до чертиков боялся остаться невысоким. Папа мой был среднего роста, и я надеялся, что перегоню его.

Дома приготовил овсянку. Чай, хлеб с маслом. Даже газету купил, захотелось почитать.

В дверь постучали.

-Бля, - ругнулся я, и пошел открывать.

Я сначала увидел его ноги в белых носках и бежевых мокасинах, потом поднял глаза. Он только кивнул мне, приказывая топать следом. У него, видимо, был редкий выходной, раз в середине дня он был не на работе.

-Можно, я дома побуду, приду к тебе попозже. - попросил я.

Он молча схватил меня за предплечье и поволок, не давая даже захлопнуть дверь.

-Отпусти! –я начал упираться.

-Не ори.

Мы пришли к нему в квартиру, и он щелкнул дверным замком. Осатанело схватил меня за плечи. Я только упирался в него ладонями, желая оттолкнуть. Глаза у него были какие-то ненормальные, мутные. Волосы растрепались.

Лето, дикая жара. Город того и гляди потечет. Приставучий тополиный пух лезет в нос и в глаза. Я живу, как во сне.

Андрей был немногословен. Он любил командовать и требовал беспрекословного подчинения. Я его боялся. Хотя он еще ни разу не ударил, и не оскорбил меня. Я его не понимал, и от этого мой ужас перед ним только рос.

Он очень много работал. И дома тоже. В свободное время он занимался домашними делами, поэтому почти совсем не смотрел телевизор и не отдыхал. Ему было некогда.

В квартире у него стоял кондиционер. В такое время года у него в спальне был просто рай.

У него была серебристая служебная «Хонда», которая ночевала под окнами. Прошло три недели, а я знал о нем не больше, чем в первый день. На самом деле, я с этим смирился. Я только удивлялся, как он не боится, ведь по закону я был еще ребенком. Неужели он так легко доверился мне? А если бы я начал его, например, шантажировать? Он бы меня, что, убил?

Я проводил у него много времени. Просто так. Он не прогонял меня, оставлял ночевать, не запирал комнат, и вообще вел себя так, будто я сто лет тут живу. Он ничего не боялся. Мог спокойно заснуть, когда был рядом. Он не боялся, что я его зарежу. Конечно, я никогда бы этого не сделал, но все-таки?

Мы почти не разговаривали первые недели три. Я был для него как кукла. Захотелось потрахаться, пожалуйста, только намекните, я готов. Он что-то надломил во мне, я стал равнодушен к тому, чем мы занимались. Сколько хотите, когда хотите, мне было все равно. На моей психике это сказалось не лучшим образом. Я тормозил, что-то забывал, плохо спал. Однажды, порезав ножом руку, я долго стоял и смотрел, как с локтя капает кровь. Было почему-то смешно.

Он учил меня. Делал своим, подстраивал под собственные прихоти. Я дарил ему большое удовольствие, хотя ничего сам для этого не делал. Он просто сходил с ума, даже дрожал, когда касался меня. Этого ему хватало.

Я отстраненно размышлял, что он, видимо, очень долго скрывал и давил в себе эти наклонности. Но теперь, когда все его демоны выскочили наружу и разыгрались, он не знал пощады. Мое тело стало для них приютом, они плясали свадьбу.

В какой-то момент мне стало все равно, что со мной будет. Я все покорно терпел и ненавидел себя за это. Как корова, которую ведут на бойню. Знает, но все равно идет.

Андрей платил за лечение папы большие деньги. Ночью я отдавал проценты.

-Тебе холодно?

-Нет.

-Хочешь спать?

-Да.

-Спи.

Он накрывал меня одеялом, и прижимался к моей спине. Я согревался, успокаивался. Потом все повторялось.

Наверное, я был живучий, как таракан, раз не свихнулся, и не сиганул в окно. Или я просто дурак. А дуракам, как известно, везет. Может быть, Андрей и был моим везением.

Он обращался со мной, как с женщиной. То есть бережно. И это стало причиной, по которой, я иногда тайком смотрел в его стройную спину и думал: «Милый мой Андрюша, что же с тобой не так? Почему ты такой?» Иногда хотелось его спросить, но я боялся.

Не знаю, что он думал обо мне. И думал ли вообще.

***

Я жил в изоляции и ни с кем не общался. И, кроме Андрея, фактически никого больше не видел. Друзей я старательно избегал. Бывали дни, когда я пары слов не произносил. Не буду же я, в самом деле, болтать сам с собой.

Аппетит пропал совершенно. Или просто тоштило, при виде продуктов. Поэтому, не было сил. Думаю, если бы я силой не заставлял себя что-то есть, наверное, бы просто умер.

Лето, в этом году, было невыносимо жарким. Ночью не спалось из-за духоты.

И, спустя месяц, мой рассудок не выдержал.

-Костя…

Я вцепился зубами в свою руку. Не знаю, сколько это продолжалось. Он не делал мне больно, он вообще не был садистом, но лучше бы он пару раз меня ударил. Удовольствие, которое он из меня добывал, слишком дорого мне стоило. Как золотой песок, ради которого руки старателя на бедном прииске перемывают тонны почвы. Он, наверное, мог трепать меня весь день, и не уставал.

У меня потемнело в глазах. Я, лежа на животе, прикусил кожу на руке и почувствовал соленый вкус.

-Костя… ты такой красивый, - прошептал он, склоняясь к моему уху.

Все уже было. И мощные толчки, от которых у меня вздрагивали прядки на лбу. И мягкое выворачивание моих рук, и пот, который капал с него на мою спину. Что ж тебе еще надо? Зачем?

-Ты хроший...

Он лежал, рядом, протяжно дышал, пытаясь вытянуть из меня то, чего я не хотел отдавать.

-Ты тоже, - сказал я, и тихо засмеялся.

Андрей остановился, и как-то тревожно заглянул мне в глаза. Я грыз кожу на запястье и тихо ржал. Натурально, псих.

-Костя, ты что? Что с тобой?

Он вскочил. Я перевернулся на спину, и поймал его нахмуренный взгляд.

-С тобой что-то неладно. – произнес он, щурясь на меня в темноте.

-Да ты что? Неужели ты заметил?

Я резко сел, и обхватил его руками за шею. Прильнул к нему, вдыхая запах его пота и парфюма. Он отпрянул от меня.

-Костя, у тебя губы в крови.

-Н-да? – только и спросил я.

Андрей взял меня под мышки и с силой встряхнул. Отшвырнул от себя. Потом поднялся, вышел из спальни.

Я посмотрел на свою руку. Малость прикусил, ну и что?

Андрей вернулся, неся полотенце и стакан воды.

-На, выпей.

Я взял стакан и медленно выпил всю воду. Андрей вытер мне лицо мокрым полотенцем.

-Что с тобой такое? – спросил он.

-Ничего. Все нормально. Андрей. Ты можешь хотя бы иногда разговаривать со мной? Не в кровати, а просто так. Я ж не надувная баба. Я тоже человек. Ты понимаешь?

Он потянулся за своей одеждой. Стало быть, сеанс окончен.

-Я думал, тебе это не нужно. О чем бы ты хотел поговорить? Например?

-Я не имею в виду именно сейчас. Вообще.

-Хорошо.

На следующий день у меня распухла рука. Андрей молча посмотрел на нее, ушел на кухню и сварил кофе. Потом крикнул мне оттуда:

-Костя, иди сюда!

Я пришел.

Он положил мне на тарелку какое-то пирожное. Поставил передо мной чашку с кофе и уселся напротив.

-Костя. У меня вон там, - он указал рукой на угловой кухонный шкафчик. –Там есть водка. Сделай себе компресс на руку.

-Что, прямо сейчас? – спросил я.

-Можешь попозже.

Он серьезно смотрел на меня сквозь очки. В них он был похож на учителя.

-Ты можешь говорить мне, если тебя что-то беспокоит. Я бываю иногда несдержан, но и ты тогда не молчи. Я не хочу делать тебе больно. И уж тем более доводить до нервных припадков. Я просто могу не заметить.

Я кивнул.

Мы сидели и разговаривали. Можно сказать, ни о чем: о погоде, о кошках, о конце света. Было немного неловко.

Для меня это было, как шок. Оказалось, что в нем еще осталось что-то человеческое. После этого, он отправил меня домой. Вообще, он стал относиться ко мне добрее. Видимо, я напугал его тогда.

Однако же, его доброта тоже принимала причудливые формы.

Я сидел на кухне в его квартире, и читал. Он тихо вошел, держа в руках мою затасканную рубашку.

-Слушай, Костя. Давай я куплю тебе что-нибудь из одежды. Ну, что там подростки носят…

Я опустил глаза в книгу.

-Не нужно.

-Почему?

Я повернулся к окну.

-Просто не нужно.

-Ну, как знаешь.

Он ушел.

Дальше – больше.

Он, конечно, понимал, что удовольствия от наших встреч, я получаю не больше, чем от мытья посуды на его кухне. И что я просто терплю. Он начал провоцировать меня на ответную реакцию. Это было очень странно. Неужели, он думал, что из меня можно сделать такого же, как он?

Однажды он, как обычно, позвал меня. Я послушно приплелся. Андрей сидел на своем низеньком и мягком кожаном диване, и молча следил за мной глазами. На нем была голубая рубашка и джинсы. Ступни его были босыми. Перед ним стоял передвижной маленький стеклянный столик.

-Хочешь выпить чего-нибудь?

Я отрицательно покачал головой.

-Костя, сядь рядом. Пожалуйста.

Я подошел и присел на край дивана. Хотелось спать.

Андрей плеснул на дно фужера коньяк.

-Держи.

-Я не буду пить.

-Выпей. Просто расслабишься. Я больше не буду предлагать. Ты такой дерганый.

-Андрей, я уже сказал тебе. Нет.

-Да не бойся ты. – он усмехнулся. – Нет в этом ничего страшного. Ты всегда нервничаешь, это видно. Мне хочется, чтобы ты не боялся.

-Чего мне бояться? - я поймал его насмешливый взгляд. -Хорошо. Но только один раз.

Я быстро взял из его рук этот фужер и лихо опрокинул в себя. Со свистом втянул воздух. Я впервые попробовал этот напиток. Ну и гадость!

Андрей только улыбнулся.

Спустя пару минут по телу побежало тепло. Что ж, так даже лучше.

Андрей скинул с себя рубашку. Я спокойно смотрел на его голый торс. Здоровый такой мужик. Сильный. Может сломать меня, как ветку. Если начну сопротивляться.

Он протянул руки и начал медленно расстегивать рубашку на мне. Обычно я делал это сам. Затем, он толкнул меня на диван. Что ж, диван, так диван, какая разница. Раздевал меня он медленно. И целовать не стал, знал уже, что я это не люблю. Только погладил мой живот. Кожа там была нежная и чувствительная. Пробежался пальцами по ребрам.

-Тебе тепло? – спросил он.- Может уменьшить мощность?

Это он про кондиционер. Я пожал плечами.

Я пялился в потолок. Диван был скользким, потому что моя спина вспотела. Андрей подсел поближе и принялся гладить меня по животу, бедрам.

Он в такие минуты был, как под кайфом. Я вообще-то ни разу не видел наркоманов вживую. Но почему-то мне казалось, что они ведут себя так же, как Андрей. Медленный, тяжелый, изнемогающий от жажды. От своего собственного извращенного сознания и жадного тела. Руки его быстро порхали, сильные пальцы сжимали кожу. Как будто он хотел меня впитать. Он вечно лапал мое тело, как ненормальный. Я не шевелился.

От выпитого алкоголя и механического трения мой организм ответил. Ну, это неудивительно. Тогда Андрей наклонился ко мне, и взял губами. Неглубоко, едва прикасаясь. Кажется, ему совсем не было противно. Я закрыл глаза. Если, например, не видеть его, то это было совсем другое. Андрей вообще был умелым и ласковым. В какой-то момент я охнул и дернулся под ним. Тогда он и взял меня. Не выпуская из своих скользких пальцев.

Боль и удовольствие одновременно. Даже интересно, как такое возможно.

Шли недели. Я почти свыкся с этой новой жизнью. Мы стали общаться и узнавать друг-друга. В конце лета, я как-то обмолвился о наглых квартирантах, поселившихся в нашей квартире и теперь не желающих съезжать. Честно, я заикнулся просто так, без задней мысли. Обычно говорил я, он только поддакивал. Но мне и этого было достаточно.

Я рассказал и про залог, который испарился в неизвестном направлении, и про разговор с мужем тети Ани. Пока папа был в больнице, они ничего не могли сделать, но он ведь когда-нибудь выйдет. Я переживал, и был почти уверен, что наш квартирант Аркадий непременно снова его напоит. От них нужно было избавиться.

Андрей прислушался. Оказывается, он меня внимательно слушал.

Спустя неделю, он сказал, что наша с папой вторая квартира свободна. Мне стало жутко. Я почему-то первым делом подумал, что квартирантов убили. Как в сериале про ментов, которые, целыми вечерами крутят по телеку. Или как в криминальной хронике.

Увидев мое ошарашенное лицо, Андрей только глубже затянулся сигаретой.

- Что, их нужно было там оставить?

- Да нет.

Я почесал затылок.

- Просто…ну…куда они теперь подадутся?

- Новую квартиру снимут. Или к родителям пойдут жить. Тебе-то какое до них теперь дело?

Андрей выдохнул дым и потушил окурок в пепельнице.

- Кстати. Тебе нужно дать объявление в газету. Сдашь квартиру еще раз. Деньги будешь отдавать за тот задаток, который взял твой отец. Расплатишься за год.

Андрей вздохнул и закрыл глаза. Как будто устал, оттого, что слишком много сказал.

- Как тебе удалось уговорить их столько ждать?– удивился я.

- Я их в глаза не видел. Я хочу спать. Или молчи, или иди домой.

- А как я найду теперь этих квартирантов? – спросил я.

Андрей сердито посмотрел на меня одним сонным глазом.

- А как хочешь. Учить быть мужиком, Костя, и не задавай дурацких вопросов.

Нормально. Он меня еще и воспитывает.

От одиночества я стал ухаживать за Андреевым котом. Один раз даже искупал его. Правда, этот поганец, расцарапал мне руку. Потом я стал помогать Андрею по дому. Мыл посуду, убирался. Он только однажды удивленно посмотрел на меня сквозь очки. Но ничего не сказал. Я мог заниматься чем угодно, но только до тех пор, пока он не звал меня в спальню.

***

Илья позвонил мне сам. Я был несказанно рад его звонку. Старался показать это всем своим голосом.

- Как отец? – спросил он.

- До сих пор в больнице. Пока на лекарствах. Восстанавливается. У него депрессняк жуткий. Психиатр к нему ходит через день. Мозг вправляет.

Неожиданно я заметил, что стал перенимать манеру речи Андрея. Отрывистую, короткими емкими предложениями.

- Ясно. Ты часто к нему ходишь?

- Раза три-четыре в неделю.

- И долго ему еще?

- Чем дольше, тем лучше. Пусть лечится. Времени у нас навалом.

- Ясно… Костька, как ты вообще живешь?

Я вздрогнул. Что за вопросы?

- Да нормально.

- Ты меня прости. Я сорвался на тебя. Сам не знаю, что нашло. Вел себя, как дурак. Я все думаю о тебе, ведь ты совсем один. Нужно было давно самому позвонить и прийти к тебе. А я еще и орать начал…

- Да ты вроде бы и не орал…

- Точно?

- Точно. Не орал. Только послал меня один раз.

- Ох. Прости. Я просто олух. Мой-то отец не пьет уже сколько лет. Я и забыл, считай, что это такое. А ты, давай, приходи в гости.

- Ладно. А когда можно?

- Всегда.

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.

- Хорошо. Я приду.

Илья стал другим. За то время, пока мы не виделись, он сильно возмужал. Идя по улице рядом с ним я чувствовал себя каким-то недомерком. Мелким, худым и забитым. Как будто мы с ним не были ровесники. Он долго и заботливо расспрашивал меня об отце, о моей учебе, о том, как я живу совершенно один. Мне было приятно, что он беспокоится. Мне так повезло. У меня есть самый настоящий друг. Мы с ним два года не виделись, почти не общались, а он не забыл обо мне. Сам, первый, пошел мне на встречу, даже несмотря на то, что был сильно обижен.

Разговаривать с Ильей было трудно. Его проницательность не знала границ. Я, как мог, избегал говорить про Андрея. По моей легенде, отец сам захотел лечь в клинику на лечение, а деньги нам дала бабушка.

-Костик, слушай. А перебирайся пока ко мне. Будешь в моей комнате жить.

Я только засмеялся.

- Ну что ты! Я уже давно самостоятельный. Да мне и нравится жить одному. Делаешь что хочешь, и никто тебе не указывает. Потом еще мне нужно подготовиться к тому, что отец вернется. За ним нужно будет присматривать.

Илья молча вздохнул, глядя куда-то вдаль. Мы с ним сидели на лавочке в парке. Перед нами шумел фонтан. Воробьи то и дело подлетали к воде, чтобы напиться и искупаться. У наших ног топтались наглые голуби, выпрашивая себе что-нибудь поклевать, семенили лапками, едва слышно царапая плитку крохотными коготками.

-Да, кстати. Машка и Анютка хотели с тобой познакомиться, - сказал Илья, поворачиваясь ко мне и даря свою хитрую лыбу.

- Кто такие?

- Нелькины подружки. Нелька – девушка моя.

- Да помню я, Илюх…

- Мы с ними гуляли и как раз тебя тогда встретили, на набережной. По-моему ты им обеим приглянулся.

- Да ты что?!

- А чего ты так удивляешься?

Я пожал плечами.

- Не знаю.

- Девчонки сказали, что ты красавчик. Хотя я сомневаюсь. По-моему ты обычный шмокед.

Тут я не выдержал и рассмеялся. Илюха тоже заулыбался.

- Что ты ржешь, дубина? Тебе уже восемнадцать скоро, а ты еще, наверное, ни разу ни с кем не целовался. Я ведь прав? У тебя то папаша, то деревня, некогда своей личной жизнью заняться.

- Ну а в деревне, что, люди что ли не живут?

- А что, ты там себе уже кого-то завел? Признавайся!

- Да нет, что ты.

- Так да или нет! Чтот-ты темнишь!

- Как будто я бы стал от тебя что-то скрывать.

- Ладно-ладно. Так уж и быть, поверю. Ну а на счет Машки я не знаю, а вот Анька зато тебе точно подойдет.

- Как ты это, интересно, определил?

- Ну, она более скромная. Спокойная такая.

- И что? Кто сказал, что мне скромные нравятся? Может, как раз наоборот.

- Вот блин! Хорошо. Я тебя с обеими сведу. Сам выбирай.

- Не надо.

- Почему? -Илюха искренне удивился.

- Просто не хочу лишних проблем.

- Да какие проблемы? Будете общаться, тебя ж никто не женит на ней.

- Не хочу пока. Давай попозже, ладно?

- Да я не настаиваю. Как знаешь.

После перемирия с Ильей, я снял свою бейсболку. Если он ничего не заметил, значит, на лбу у меня ничего не написано. И все-таки я не один, у меня есть друг. Да и Андрей уже не казался такой сволочью.

Андрей и я у порога.

- Не приходи пока…до конца недели.

- Почему? – спросил я.

- Родня приезжает издалека.

- А кто к тебе придет? – спросил я.

Андрей схватил меня за подбородок и повернул мое лицо к себе.

- Сестра с семьей.

Какой он сегодня разговорчивый. Шея у меня ныла.

Андрей отпустил мою голову. В шее что-то щелкнуло.

- Андрей…

- Что?

Он впился ногтями. Это уже перебор.

- Поможешь мне устроиться на работу?

Он не ответил.

Я ходил следом и ждал ответа.

- Тебя никуда не возьмут, тебе нет восемнадцати. – сухо сказал он.

- Можно прибавить возраст, - предложил я.

Он развернулся и в упор посмотрел на меня.

- В паспорте что ли исправить? Тебе в жизни никто восемнадцать не даст.

- Я согласен без трудовой.

- Хорошо. Я подумаю.

***

Родня гостила у Андрея целую неделю. У меня появилось много свободного времени. Я каждый день проведывал папу, который шел на поправку. Надо сказать, именно это обстоятельство рождало в моей душе чувство благодарности к Андрею.

Как же ловко он все устроил! Отдельная палата в хорошей клинике с крепким высоким забором. Природа, тишина. Правильное питание. Хорошие специалисты, адекватное лечение. Я летал, как на крыльях, радуясь, что снова скоро увижу своего прежнего папу. Здорового, сильного. Мы будем жить вместе, семьей. Цена, которую я платил за это, казалась мне теперь не такой уж непомерно высокой.

Жить одному было грустно. Правда мое одиночество периодически разбавляли звонки в дверь. Я открывал, уже заранее зная, кого увижу за порогом.

- Папы нет. Не будет. Да, уехал. Нет, не вернется. Перестаньте сюда ходить, иначе вызову милицию.

Я зло хлопал дверью.

Женщины и старушки у подъезда одобрительно кивали головами в мою сторону.

_Ишь, приструнил алкоголика. Молодец.

Да, знали бы они какой я сознательный. И какие мысли крутятся у меня в голове, и чем я занимаюсь, когда с работы приходит мой любовник.

Да, я стал думать о нем иначе. Он меня окончательно прогнул и подмял под себя. Когда я начал получать от секса удовольствие, я увидел все в ином свете. Раз уж я этим занимаюсь, то почему бы и нет? Пусть мне тоже будет хорошо, как и ему.

Я наконец-то сходил в парикмахерскую и остриг прилично отросшие за лето волосы. Девушка-парикмахер была совсем молоденькая. Она с удовольствием шутила и болтала со мной. Рассматривая себя в зеркале, я понял, что действительно красив. Спасибо маме и папе. Андрей был прав. Это было приятное открытие. Красота всегда действовала на людей положительно, и я учился этим пользоваться.

Пока Андрей был занят, я решил сделать ему подарок. Испечь шарлотку. Я очень хорошо умел ее готовить. У меня получалось даже лучше, чем у бабушки. В понедельник я смотался на ближайший рынок и купил там килограмм самых красивых и красных яблок. Дома полез в кухонный шкафчик и достал мамины принадлежности для выпечки. Большая миска для теста, сито, форма.

Они были все в муке… Я держал их в руках и таращился. Глаза заволокло слезами, и внезапно меня пронзила острая боль. Я как будто прирос к кухонному полу. Мама была последней, кто трогал эти вещи. С тех пор их просто не доставали. Значит, то, как они лежали… мама их так уложила. Далеко, на верхнюю полку, застеленную пергаментной бумагой…

У меня в горле случился спазм. Я положил все на стол и ушел в свою комнату. Достал из кармана куртки сигареты и закурил у форточки. Я так явственно вспомнил ее. Мне лет шесть и мы с ней лепим на кухне пельмени. Она такая молодая, очень красивая. Красивая белозубая улыбка, золотые сережки. Обручальное кольцо, все в муке, в тесте. Но все равно блестит. А у меня руки такие неловкие, пальцы не слушаются, как будто они не мои.

Я знал, к чему могут привести эти воспоминания. Я мог бы начать думать о том, как бы сложилась наша жизнь, будь она сейчас жива. Родители часто ссорились. Может, они бы даже со временем и развелись. Но, в любом случае, все у нас было бы по-другому.

Я вернулся на кухню и вымыл все под горячей водой. Ничего ведь не изменится, если я начну себя жалеть.

Я провозился пол дня. Рецепт помнил по памяти. Шарлотка получилась прекрасной. Круглой, ровной и не пригорела. Сверху, на подрумянившихся яблоках блестели крупинки сахара. Я долго на нее любовался, радуясь тому, какой я ловкий. Да, по мне явно плачет кулинарный техникум. Вечером я завернул пирог в фольгу и пошел к Андрею. Он открыл, заспанный, сердитый. Впустил меня и закрыл дверь.

- В чем дело?

- Это тебе!

Я протянул ему свой сверток. Он не взял, просто молча посмотрел на него.

- Что это?

- Подарок тебе.

- Не надо. Я тебе говорил пока не приходить. Так чего ты явился? Я сильно устал, поэтому лучше иди домой. Я тебе потом позвоню.

Он выставил меня за порог. Я молча поднялся к себе. Покурил на кухне, выключил свет и лег в кровать. Старался ни о чем не думать. Сна, конечно, не было, поэтому я пялился в окно. Оно светилось от уличного света, шторка казалась прозрачной. Где-то в квартире скрипнула половица.

- Домовой, наверное, ходит, - подумал я и улыбнулся. Мне кажется, я сейчас был бы рад любому живому существу, которое бы пригрелось возле меня. Люди используют друг-друга, у каждого свои цели. Когда я был ребенком, я не понимал этого. А сейчас, сам оказался в этой мясорубке…Пусть. Если ему нужно только мое тело, то он будет получать его, сколько влезет. Пока не надоест. Есть только два стоящих момента: я и мой отец. Значит, так надо.

5.

Андрей не забыл про свое обещание и устроил меня на работу. Кажется, его знакомая работала директором одного из магазинов известной сети супермакетов. Меня пригласили в продуктовый отдел самообслуживания. Это был довольно большой магазин, шесть касс, большой склад, своя кулинария. Я должен был работать разнорабочим.

В тесной подсобке меня около получаса пособеседовали, выясняя на что я годен. Потом передали на руки высоченному суровому представителю службы безопасности. Этот мужлан в форменной черной куртке и с нашивкой, похожей на знак СС, муштровал меня довольно долго, популярно объясняя, что бывает за воровство. Как будто я пол магазина готовился вынести. Зачем-то привел в пример восточные страны, где за этот грех отрубают руки. Вот ведь болван, глупый, как пробка.

- Одну руку, - поправил его я.

- Что?

- Одну руку отрубают. Правую. А вторую оставляют на потом.

- А ты, я вижу, смышленый парень, - он улыбнулся на меня, как людоед.

Я сразу же стал работать. Теперь, вставая утром, я не думал о том, чем занять свой день, а мчался на работу.

В мои обязанности входило много разной фигни. Я убирал помещение склада: мыл там полы и окна, следил, чтобы не заводились мыши, разрезал и прессовал картонные коробки из-под товаров, чтобы сдавать их в утиль, чистил тару. Взвешивал, перекладывал, сортировал. Приносил, уносил, подавал. Таскал мусорные мешки. Помогал раскладывать товар. В общем, я был кем-то вроде Золушки. Когда привозили продукцию, я разгружал машину вместе с грузчиками. Впрочем, они меня жалели и не давали особо надрываться.

В первую неделю, несмотря на пятичасовой рабочий день, я так уставал, что едва приползал домой. Приползал я домой к Андрею, это было его желание. Пока папа находился на лечении, мы жили вместе. Андрей молча щурился на меня, видимо ждал, когда же я начну ныть и жаловаться. Но не дождался. Я втянулся и быстро привык.

-Живучий ты, - только и сказал он мне. -С характером. Я так и думал.

Тогда я просто не обратил особого внимания на эти слова. Но мне было приятно, что он похвалил меня.

Не считая меня, двух грузчиков и двух охранников, работавших посменно, коллектив был, в основном, женский. Столько стерв сразу, в одном месте, я еще не встречал. Щепетильным и нежным барышням в торговле не место. У всех сотрудниц это прямо на лицах было написано. Новеньких и неопытных подставляли, и крутили ими, как хотели.

Я первую неделю их всех даже побаивался. Но старался, как мог. Шел на помощь, если кто-то не успевал выложить товар, или взвесить, что-то ронял, опаздывал. Старался успевать везде и всюду. Я всегда был неизменно приветлив, доброжелателен и спокоен. Всегда в хорошем настроении. Женщинам это нравилось, я как-то разбавлял их коллектив.

Через месяц все, кто работал в торговом зале и на складе, обращались ко мне не иначе как Костенька, звали на помощь и даже спорили, кому из них первой я должен помочь. Женщинам я определенно нравился, сам не знаю почему. Одна из кассирш, наиболее объемная в теле, но зато не отягощенная лишней скромностью, любила неожиданно хватать меня пальцами за подбородок, и трясти, приговаривая при этом: «- У-у-х, какие глазки!»

С первой зарплаты, точнее с первых двух зарплат я первым делом купил себе сотовый. Я давно уже заметил эти штуки у ребят и мне, естественно, тоже хотелось. Мы с Ильей долго лазили по магазинам и выбирали мне телефон. В итоге я купил ярко-красную раскладушку. Илья заявил, что телефон девчачий. Но мне он сильно нравился и был дорог, как первая вещь, купленная на собственные деньги. В моем телефоне было забито целых четыре номера. Славка, Илья, Димон и Андрей. Андрей был зашифрован под Алену.

Дата добавления: 2015-08-28