Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 29 страница

Гражданская война привлекала особое внимание Маркса к внутрен­ней истории США. В статьях «Гражданская война в Северной Амери­ке», «Гражданская война в Соединенных Штатах» ¹²⁷ Маркс дал ретро­спективный обзор основных социальных и политических явлений, при­ведших к конфликту. Стержнем истории Американской республики первой половины XIX в., отмечал он, была борьба вокруг вопроса о раб­стве негров. Она отражала экономический и социальный рост свободных штатов, капиталистическому развитию которых препятствовала рабо­владельческая система. Плантаторам-рабовладельцам вплоть до конца 50-х годов удавалось не только удерживать в своих руках политические привилегии, но и укреплять свои позиции в Союзе (Миссурийский ком­промисс 1820 г., по которому новый штат Миссури вошел в состав Сою­за как рабовладельческий, билль Канзас — Небраска 1854 г., фактически отменивший всякие преграды, установленные, в частности, Миссурий­ским компромиссом, для распространения рабства на новых террито­риях, решение Верховного суда по делу негра Дреда Скотта, санкцио­нировавшее выдачу рабов, бежавших в северные штаты). Клика рабо­владельцев держала в своих руках основные государственные посты, диктовала свою волю через сенат. Во внутренней и внешней политике «интересы рабовладельцев служили путеводной звездой» ¹²⁸. Их господ­ство основывалось на поддержке крупной буржуазии Севера. Юг посте­пенно узурпировал власть над Союзом, писал Маркс, «благодаря своему сговору с демократами Севера» ¹²⁹.

Однако блоку южных рабовладельцев и той части буржуазии Севе­ра, которая была заинтересована в сохранении рабства, подчеркивал

¹²⁴ К. Μ а р к с и Ф.Энгельс. Соч., т. 12, стр. 60S. ¹²⁵ Там же, стр. 606.

¹²⁶ Там же, стр. 701.

¹²⁷ К. Μ о ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 15, стр. 337—356

¹²⁸ Там же, стр. 342.

¹²⁹ Там же, стр. 340.

Маркс, противостояли растущие передовые силы США — прогрессивные слои буржуазии, фермерство, рабочий класс. Программа республикан­ской партии, выдвинутая на президентских выборах 1856 г. и требовав­шая ограничения территории распространения рабства, встретила ши­рокую поддержку. К республиканцам примкнула часть демократов, что и обеспечило победу Линкольна на выборах 1860 г. Осуществление рес­публиканской программы подсекало «самый корень господства рабовла­дельцев» ¹³⁰. Последним оставался лишь один выход в борьбе за сохра­нение своей гегемонии — «обнажить меч» ¹³¹.

«Все движение,— резюмировал свои выводы Маркс,— как это ясно видно, покоилось и покоится на вопросе о рабстве. Не в том смысле, должны ли рабы быть немедленно освобождены внутри существующих рабовладельческих штатов, а в том, должны ли 20 миллионов свободных жителей Севера и далее подчиняться олигархии 300 тысяч рабовладель­цев; должны ли огромные территории республики служить основой для создания свободных штатов или стать рассадниками рабства; наконец, должна ли национальная политика Союза сделать своим девизом воору­женное распространение рабства в Мексике, Центральной и Южной Америке» ¹³².

Немногие современники тогдашних событий возвысились до такого четкого понимания главных причин гражданской войны ¹³³.

АНАЛИЗ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ, ДИПЛОМАТИИ И ВОЙН

В своих статьях Маркс постоянно показывал связь между внутрен­ней политикой правящих классов различных стран Европы и Америки и их внешней политикой. Публицистика Маркса содержит глубокий ана­лиз международных отношений его времени.

Взгляды Маркса на внешнеполитические проблемы подверглись в буржуазной литературе особенной фальсификации. Последняя идет и по линии упомянутого уже обвинения в отходе от метода исторического материализма, и по линии отождествления точки зрения Маркса с по­зицией английского консервативного публициста Уркарта (все указан­ные выше буржуазные биографы Маркса отдают этому дань), и по ли­нии приписывания ему русофобства, изображения его выступлений против внешней политики царизма как проявления некоей западниче­ской ориентации (наиболее ярко эти концепции выражены в грубо тен­денциозно подобранных сборниках Блекштока и Хозелица «Карл Маркс и Ф. Энгельс. Русская угроза Европе» и Дёрига «Маркс против России», а также в книге Краузе «Маркс и Энгельс и Россия того времени» ¹³⁴).

¹³⁰ Там же, стр. 346.

¹³¹ Там же, стр. 347.

¹³² Там же.

¹³³ Об уровне понимания этих причин в то время см.: И. П. Дементьев. Американская историография гражданской войны в США (1861—1865). М., 1963, стр. 33—71. Автор при­водит и обстоятельный обзор взглядов на войну Маркса и Энгельса (см. стр. 9—32).

¹³⁴ Эти издания вышли в ФРГ и США. Критику их см. в статьях: «Что говорил Маркс о
России и как об атом пишут в Америке».— «Коммунист», 1962, № 11; Ε. Г. Πлимак.
Маркс, Энгельс и Россия. Заметки о современной буржуазной историографии.— «История
СССР», 1966, № 4.

Характерна и точка зрения западногерманского историка В. Конце в его введении к изданию польских рукописей Маркса 1863 г., выпущенному амстердамским Институтом социальной истории. Конце представляет взгляды Маркса по национальному и внешнеполитическому вопросам как некую меняющуюся, субъективную точку зрения, определяющуюся прежде всего его революционными планами и схемами, в угоду которым он готов был принести в жертву интересы целых наций, отдавая якобы дань гегелевской концепции исторических и неисторических народов ¹³⁵.

Тенденциозные утверждения Конце содержат одну рациональную мысль, изложенную, впрочем как и все остальные, в искаженном виде. Действительно, Маркс подходил к оценке внешнеполитических проблем, как и внутриполитических, с точки зрения пролетарского революционе­ра, с позиций «шестой державы» — европейской революции. Именно в 50-е годы Маркс окончательно пришел к выводу, сформулированному позднее в «Учредительном Манифесте» Интернационала ¹³⁶, что рабочий класс должен противопоставить грабительской и контрреволюционной внешней политике господствующих классов собственную позицию в международных вопросах, направленную на осуществление задач бур­жуазно-демократической революции и освобождение угнетенных наро­дов как необходимой ступени к достижению его собственных классовых целей. Разоблачению дипломатии правителей Европы и обоснованию тактики пролетариата и европейской революционной демократии во время международных конфликтов и войн и была в значительной мере посвящена публицистическая деятельность Маркса. Однако, вопреки из­мышлениям Конце, защищаемая Марксом линия не имела ничего обще­го с волюнтаризмом или субъективизмом. Она вырабатывалась на основе научного анализа объективных исторических процессов, исследования экономической социальной, классовой подоплеки событий, происходив­ших на международной арене (авторам тезиса об отступлении Маркса от исторического материализма можно было бы напомнить, например, его суждения о торговом соперничестве между державами как о важ­нейшей причине Крымской войны ¹³⁷). Маркс материалистически истол­ковал роль дипломатии как орудия осуществления определенных клас­совых целей во внешней политике. В своей тактической платформе он исходил из реальных исторических тенденций, действующих в направле­нии прогрессивного развития всех народов, в том числе и русского, в противовес силам, которые препятствовали этому прогрессу. Благода­ря этому работы Маркса, посвященные дипломатии и войнам, стали исключительно большим вкладом в научную разработку истории меж­дународных отношений.

Что касается вымысла об «уркартизме» Маркса, то он был в свое время разоблачен еще Д. Б. Рязановым. Помимо известных высказы­ваний Маркса об Уркарте, свидетельствующих, что между мировоззре­нием пролетарского мыслителя и консервативного писателя «со взгля-

¹³⁵ См. Karl Marx. Manuskripte über die Polnische Frage. Einleitung. S. 9. 22—23, 34—35. Критику концепции Конце см. в статье: П. Н. Поспелов и А. Ф. Смирнов. Карл Маркс о роли польского вопроса в европейской политике.— «Новая и новейшая история», 1967, а6 2.

¹³⁶ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 11.

¹³⁷ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 190.

дом, обращенным в прошлое, с восхищением антиквара перед старой Англией» ¹³⁸ лежала целая пропасть, Рязанов обратил внимание на статью об Уркарте, напечатанную 19 декабря 1853 г. в американской рабочей газете «Die Reform», которая содержала развернутую критику «уркартизма». Статья эта, указывал он, вышла из среды близких Марк­су людей ¹³⁹. Рязанов, видимо, не имел в своем распоряжении письма Адольфа Клусса Вейдемейеру от 7 декабря (оба друга Маркса переселились в Америку и занимались там пропагандой научного ком­мунизма), из которого явствует, что статья «Давид Уркарт» была напи­сана Клуссом непосредственно по материалам недошедшего до нас письма Маркса и, скорее всего, просто воспроизводила его текст. Содер­жание ее чрезвычайно показательно для отношения Маркса к Уркарту. В ней развенчиваются идеалистические и субъективистские воззрения этого «прирожденного консерватора», его сумасбродное толкование ре­волюционных событий как якобы результата происков царской дипло­матии, его средневековые идеалы, русофобство и реакционное турко-фильство и австрофильство. Резкой критике подвергается и сама идеа­листическая концепция Уркарта, приписывающая дипломатии вообще решающую роль в истории. «История представляется ему как конечный результат дипломатии» ¹⁴⁰.

Маркс писал 1 июня 1854 г. Лассалю, что он сходится с Уркартом лишь в оценке политики Пальмерстона, во всем же остальном придер­живается «диаметрально противоположных мнений» ¹⁴¹. В то же время отдельные стороны деятельности Уркарта и уркартистов он считал по­лезными: разоблачение внешней политики вигов, привлечение внимания рабочих к вопросам дипломатии. Сам Маркс все время стремился при­вить рабочим интерес к этим вопросам. Характерно, что ряд своих ста­тей на эти темы он опубликовал в чартистской газете «People's Paper» (памфлеты «Лорд Пальмерстон», «Падение Карса»). Он считал возмож­ным сотрудничать на определенных условиях и в уркартистской прессе ¹⁴².

В печатных выступлениях Маркса проводится общая мысль о пре­емственности между дипломатическими методами времен абсолютизма и теми, которыми по традиции пользовались бонапартистская Франция, конституционная Англия. Буржуазия унаследовала от предшествующих эксплуататорских классов их дипломатическое искусство, усовершенст­вовала его. Маркс во многих своих статьях прослеживает эти историче­ские корни современной ему дипломатии, показывая, какими неблаго­видными средствами прокладывала она пути внешним захватам, гото­вила почву для кровавых войн. В ее арсенал входили и входят шантаж, подкуп, закулисные интриги, провокации, циничное нарушение между­народного права по отношению к слабому, разжигание национальных распрей, вероломный сговор с врагом за спиной у союзника. «Вся дипло­матия воспроизводит в крупном масштабе приемы Штибера, Бандьи

¹³⁸ К. M арк с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 11, стр. 282.

¹³⁹ Д. Б. Ρ я з а н о в. Очерки по истории марксизма, т. 2. М., 1928, стр. 296—297.

¹⁴⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 657—658 (статья воспроизводится в при­мечании 761). ¹⁴¹ Там же, стр. 515.

¹⁴² См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 30, стр. 450—453.

18 Маркс—историк

и компании»,— сравнивал Маркс в письме к Энгельсу 2 ноября 1853 г. действия дипломатов с методами крупных полицейских провокаторов ¹⁴³.

В статье «Божественное право Гогенцоллернов» (1856 г.) Маркс показал те дипломатические происки, с помощью которых округлялись владения Бранденбургского дома,— охота за наследством, участие в крупных европейских конфликтах в качестве мелкого хищника, стре­мившегося урвать кусок добычи при разделах территорий государств, склонявшихся к упадку ¹⁴⁴. Примером грубого произвола Маркс считал разделы Польши, осуществленные царской Россией, Австрией и Прус­сией в конце XVIII в. В рукописях о Польше 1863 г. он уделил этому немало страниц.

В работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» Маркс ставил задачу выяснить происхождение традиционных черт внешней политики на примере англо-русских отношений со времен Се­верной войны. Работа осталась незавершенной. Маркс опубликовал лишь вводную часть, печатавшуюся в органе уркартистов «Free Press» с августа 1856 г. по апрель 1857 г. По своему замыслу это введение примыкает к другим произведениям Маркса об англо-русских отноше­ниях: к статье «Традиционная английская политика», памфлету «Лорд Пальмерстон» ¹⁴⁵.

Специальный акцент в своей работе Маркс сделал на антинародном характере политики английских кабинетов, подчеркнув, что она пресле­довала узкокорыстные цели, что интересы английской нации приноси­лись в жертву интересам земельной аристократии и денежных воротил, которые со времени «славной революции» захватили «богатство и власть в ущерб массам английского народа» ¹⁴⁶. Маркс считал, что как в XIX, так и в XVIII в. существенной чертой политики английских правящих классов было угодничество перед царизмом и предательство по отноше­нию к странам, ставшим объектом его завоевательных притязаний. Одна­ко, отчасти в силу памфлетной заостренности работы, Маркс здесь осветил англо-русские отношения главным образом в этом аспекте. По­этому другие стороны остались в тени, а пособничество Англии завое­вательным планам царизма как в «Разоблачениях», так и в некоторой мере в «Лорде Пальмерстоне» сильно преувеличено. Характер отноше­ний между Англией и Россией определялся не только желанием англий­ской олигархии использовать царизм как контрреволюционную силу, но и собственными завоевательными целями, побуждавшими нередко видеть в царской России соперника. И в период Северной войны, и во времена Пальмерстона руководители британской внешней политики не раз добивались усиления влияния Англии за счет Российской империи и поддерживали ее противников. Нужно сказать, что в статьях по вос­точному вопросу Маркс и сам часто обращал внимание на эти англо­русские противоречия. Здесь же он делал ударение — и иногда чрезмер­ное — на другом.

И тем не менее эти моменты преувеличений, как и некоторые уста­ревшие положения, вроде норманистской концепции происхождения

¹⁴³ К. Μ а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 28, стр. 259.

¹⁴⁴ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 98—loi.

¹⁴⁵ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 11, стр. 606—609; т. 9, стр. 357—425.

¹⁴⁶ «The Free Pressa, 8.XI 1856.

Киевского государства, широко распространенной в то время, не делают работу малозначащей. Она содержит ценнейшие мысли и наблюдения, обогащающие понимание истории дипломатии и международных отно­шений. В ней выявлены характерные черты внешней политики абсолю­тистских монархий, проявившиеся уже на стадии создания централизо­ванных государств, в России с XV в. Даже в осуществлении прогрессив­ных централизаторских задач, подчеркивал Маркс, самодержавие прибегало — и должно было прибегать в силу самих исторических усло­вий — к деспотическим и коварным приемам макиавеллистской полити­ки. Важен был и другой вывод, сделанный Марксом. Он показал, что завоевательные, агрессивные тенденции, внешняя экспансия, естествен­ная для абсолютистских монархий и их исторических преемников, нахо­дят объективную поддержку в контрреволюционных поползновениях других участников международной борьбы. Стремление удержать как контрреволюционные устои в своей стране, так и благоприятный для контрреволюции баланс сил на международной арене нередко приводит к попустительству завоевателю, к своекорыстной уступчивости по отно­шению к нему. Короче говоря, Маркс уже в XVIII в. уловил истоки и подлинные мотивы политики поощрения агрессора, которая в той или другой форме проявилась в более позднее время.

Процесс заимствования буржуазной внешней политикой дипломати­ческих традиций ancien régime Маркс очень ярко показал на примере биографий военных и дипломатических деятелей наполеоновской Фран­ции, которым он посвятил ряд статей в «Новой американской энцикло­педии» — «Бертье», «Бурьенн», «Брюн», «Бернадот» ¹⁴⁷. Здесь по суще­ству прослежена эволюция тех кругов французской буржуазии, которые в 1789—1794 гг. участвовали в народной борьбе против абсолютизма, а при Наполеоне I стали опорой контрреволюционной бонапартистской диктатуры. В условиях нового режима из этих участников революции — многим из них она открыла путь к политической деятельности — выра­ботались типичные буржуазные карьеристы, пользовавшиеся на дипло­матическом поприще приемами старой дворянско-монархической шко­лы, алчные стяжатели (Бурьенн), честолюбцы, жаждавшие вакантных тронов (Бернадот).

В установленной после наполеоновских войн системе международ­ных отношений, основа которой была заложена Венским конгрессом, нашли свое выражение, указывал Маркс, не только реставраторские устремления дворянско-аристократических кругов, но и контрреволю­ционное тяготение западноевропейской буржуазии к твердому поряд­ку ¹⁴⁸. Недаром одной из главных фигур на конгрессе был Талейран — кумир крупной буржуазии, воплощение дипломатической изворотливо­сти и политического приспособленчества.

Маркс не оставил специальной работы о Талейране, но в ряде выска­зываний он дал характеристику этому классическому представителю буржуазной дипломатии. Талейрана, австрийского канцлера Меттерниха и английского реакционного министра Каслри Маркс назвал «бесчест­ным триумвиратом», «не брезгающим никакими средствами конкла-

¹⁴⁷ Κ. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 14, стр. 95—98, 120—121, 142—145, 161—171.

¹⁴⁸ О высказываниях Маркса и Энгельса о Венском конгрессе см.: Л. А. 3 а к. Монархи против

народов. М., 1966, стр. 22, 304.

вом» ¹⁴⁹. Талейран, отмечал Маркс, возвел в добродетель традиционную лживость дипломатов своим афоризмом: язык существует для того, что­бы скрывать свои мысли ¹⁵⁰.

Саму международную систему, базирующуюся на Венских договорах, Маркс считал реакционным анахронизмом. Она, подчеркивалось в его статьях, находилась в вопиющем противоречии с интересами народов и историческим прогрессом. Ее главной целью было увековечение контр­революционных режимов, раздробленности Германии и Италии, возве­дение барьеров для восстановления национальной независимости поль­ского, венгерского, бельгийского и других покоренных народов. Этому соответствовала и деятельность Священного союза, выступавшего как душитель буржуазных революций 20-х годов в Италии и Испании. Маркс решительно разоблачал контрреволюционную сущность введен­ного Священным союзом в практику принципа вооруженного вмеша­тельства во внутренние дела того или иного народа с целью поддержки легитимной монархии ¹⁵¹. Применение этого принципа в 60-х годах — интервенцию Франции, Англии и Испании в Мексику — Маркс называл «одним из самых чудовищных предприятий, когда-либо занесенных в летописи международной истории» ¹⁵².

Маркс неоднократно отмечал, что контрреволюционная буржуазия Запада стремится сохранить систему 1815 г.,— хотя две революции, 1830—1831 и 1848—1849 тт., и пробили в ней зияющие бреши,— отнюдь не из верности принципу святости договоров. Условия Венского тракта­та не раз нарушались, когда это было в интересах самих правителей европейских держав (отмена статута вольного города для Кракова после подавления восстания 1846 г. ¹⁵³, покушения Наполеона III на ряд статей Венского трактата, невыгодных для династии Бонапартов). В сохранении остатков status quo 1815 г. европейские реакционеры видели прежде всего средство противодействия демократическим пре­образованиям, использования дипломатии в контрреволюционных целях.

Эти черты дипломатии Маркс выявил также при рассмотрении при­чин и различных сторон современных ему международных конфликтов: разногласий между державами по поводу подвластных Дании Шлезвига и Гольштейна, столкновения держав на Балканах и Ближнем Востоке, обострения франко-прусских противоречий в связи с притязаниями прусского короля на швейцарские кантоны Невшатель и Валанжен, франко-австрийского соперничества, приведшего к итальянской войне 1859 г., конфликта между Англией и северными штатами в связи с за­держанием последними южных эмиссаров на борту английского корабля «Трент» и др. Не обойдено было ни одно сколько-нибудь крупное событие дипломатической истории. Ярко охарактеризована внешняя по­литика и отдельных держав: Англии (Маркс вскрыл типичные особен­ности ее дипломатии — стремление действовать чужими руками, прово­кационную роль в международных конфликтах, прикрытие либераль-

¹⁴⁹ И.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 11, стр. 320—321.

¹⁵⁰ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 420.

¹⁵¹ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 9, стр. 369; т. 10, стр. 400, 458.
¹⁵² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 15, стр. 375.

¹⁵³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 381—383.

ными фразами контрреволюционных целей), Франции, России, Пруссии и Австрии.

Наиболее крупным событиям, естественно, уделялось и наибольшее внимание. Восточному вопросу и Крымской войне были посвящены де­сятки статей ¹⁵⁴. Сущность конфликта Маркс видел в переплетении про­тиворечий между европейскими державами, ведущими борьбу за ключе­вые позиции на Балканах и Ближнем Востоке, за контроль над проливами, за раздел турецких владений, с коллизиями, вызванными освободительным движением балканских народов, угнетенных Осман­ской империей. Основной причиной войны между царской Россией и западными державами Маркс считал столкновение их экономических, политических и военных интересов в данном районе. Захватнические устремления, подчеркивал он, обнаружили и та и другая стороны.

В статьях Маркса гневно разоблачается политика царского самодер­жавия, его жандармская роль в Европе, его постоянное стремление к за­хватам. Особенно подчеркивается, что, спекулируя на симпатиях бал­канских славян к русскому народу, прикрываясь миссией «покровителя славян», царизм стремится утвердить свое владычество на Балканах ¹⁵⁵.

Однако и западные соперники России, считал Маркс (хотя современ­ные буржуазные авторы пытаются представить его поборником Запада), проявили не меньшую корысть в своей политике в восточном вопросе. Лозунг целостности Турции был для правящих кругов Англии и Фран­ции лишь маскировкой. В статье «Секретная дипломатическая перепис­ка» Маркс показал, что английские дипломаты (посол в Петербурге Сеймур и др.) вели накануне войны переговоры с царем о разделе Тур­ции, не сойдясь лишь в условиях дележа ¹⁵⁶. Под флагом помощи турец­кому «союзнику» осуществлялось колониальное подчинение Турции. Англичане и французы бесцеремонно вмешивались в ее внутренние дела, усиливая финансовый контроль, распоряжались ее вооруженными силами. Турция, образно писал Маркс, напоминает помещика, заложив­шего свои земли под ипотеку на условиях, при которых заимодавцы пользуются контролем и над ссудой. Остается лишь «отдать владельцу ипотеки и само поместье» ¹⁵⁷. Маркс отмечал, что турки «начинают ви­деть в Англии и Франции врагов более опасных, чем сам царь» ¹⁵³. Принцип целостности Турции, по убеждению Маркса, прикрывал стрем­ление западной дипломатии к захвату ее владений и имел целью поме­шать восстановлению независимости порабощенных султаном народов Балканского полуострова.

Существо политики западных держав Маркс видел в том, что, доби­ваясь ослабления России как соперника, они стремились сохранить

¹⁵⁴ Данной проблеме, помимо упомянутой выше работы Д. Б. Рязанова, была посвящена
статья В. Дитякина «Маркс и Энгельс о восточном вопросе» («Новый Восток», 1926,
№ 13, 14). Продолжение ее, посвященное взглядам Маркса и Энгельса на эту проблему
в 70—30-е годы см. «Новый Восток», 1928, № 22 и 23-24. Более широко взгляды Маркса
и Энгельса на внешнюю политику рассмотрены в специальной брошюре Е. Петрова,
построенной, однако, лишь на материалах переписки (см. Е. Петров. Социальная ре-
волюция и международная политика в переписке Маркса и Энгельса. М.— Л., 1025).

¹⁵⁵ См. К. M ар к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 219.

¹⁵⁶ См. Н.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 10, стр. 149—164.

¹⁵⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 11, стр. 398.

¹⁵⁸ К. М а ρ к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 10, стр. 202.

царизм как полицейскую силу и оплот контрреволюционных режимов в Европе. Буржуазные правящие круги Англии и Франции, подчеркивал Маркс в статье «Странная политика», надеялись, что в результате вой­ны «начнется тысячелетнее царство консерватизма» ¹⁵⁹. Этому стремле­нию и отвечала стратегия западных держав: развертывание войн на периферии России, удаление театра военных действий от возможных очагов революционных восстаний и национально-освободительных дви­жений. В статье «Ретроспективный взгляд на крымскую кампанию» ¹⁶⁰ Маркс ясно показывает опасения английской олигархии и бонапартист­ских кругов Франции, что, в случае перенесения войны к западным гра­ницам России, она могла бы перерасти в революционную войну народов не только против царизма, но и против существующих в Европе режи­мов. Энгельс считал, что в этом случае оказалась бы возможной «дворян­ско-буржуазная революция в Петербурге с последующей гражданской войной внутри страны» ¹⁶¹.

Желание избежать решающей схватки с царизмом в расчете на его полицейские услуги в будущем, по словам Маркса, обнаруживало «низ­кую и подлую душу европейской буржуазии» ¹⁶². Столь же реакционным, в глазах Маркса, было стремление западных держав сохранить влады­чество султанской Турции над ее греческими и славянскими подданны­ми на Балканах. В противовес западным публицистам, в первую очередь туркофилу Уркарту, Маркс и Энгельс стояли за революционное разру­шение Османской империи — этого бастиона средневекового варварства и национального гнета — в интересах свободного развития всех угнетен­ных ею народов, в том числе и турецкого. Маркс отстаивал идею полной независимости славянского населения Балканского полуострова; он не исключал, что она будет осуществлена в форме «федеративной респуб­лики славянских государств» ¹⁶³.

Революционный подход к оценке международных событий проявил Маркс и в 1859 г. во время войны Франции и Пьемонта против Австрии. Здесь Маркс разошелся со многими своими современниками, в том числе и буржуазными демократами, всерьез уверовавшими в «освободитель­ную миссию» Наполеона III в Италии, а также и по отношению к дру­гим угнетенным народам. Бонапартистские агенты в демократической среде, вроде известного Карла Фогта, всячески превозносили преслову­тый бонапартистский принцип «национальностей». К чести Мадзини, он был одним из немногих, кто не поддался этой бонапартистской демаго­гии. Однако его голос не получил в то время широкого отклика. Маркс еще за несколько месяцев до начала военных действий (в конце апреля 1859 г.) в целой серии статей — «Перспективы войны в Европе», «Мир или война?», «Перспективы войны во Франции» и т. д. ¹⁶⁴ — доказывал, что подготовка Наполеона III в сговоре с правящими кругами Пьемонта к войне диктуется отнюдь не желанием освободить Италию от австрий­ского господства, а, наоборот, стремлением предотвратить назревающую

¹⁵⁹ К. M a ρ к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 11, стр. 321.

¹⁶⁰ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 10, стр. 584—589.

¹⁶¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 487.

¹⁶² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 10, стр. 39.

¹⁶³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 219.

¹⁶⁴ К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 175—178, 282—283, 287—292.

там революционную вспышку и помешать объединению страны револю­ционным путем. Для Луи Бонапарта это была еще одна новая авантюра, на которую его толкал надвигавшийся кризис режима, авантюра, сулив­шая округление границ Франции за счет Италии, а позднее и за счет Германии (левый берег Рейна). Для Второй империи «война с перспек­тивой принудительных займов, грабежей и военных контрибуций с за­воеванных провинций явилась бы в момент крайней необходимости единственным выходом из положения» ¹⁶⁵.

Особенно резко разоблачал Маркс «освободительную миссию» На­полеона III во время самой войны. В статье «Луи-Наполеон и Италия» он прямо характеризовал итальянский поход французского императора как замаскированную интервенцию и контрреволюционное вмешатель­ство в итальянские дела, наподобие французской интервенции против Римской республики в 1849 г. ¹⁶⁶

Виллафранкский мир, оставивший в руках Австрии Венецию и ком­пенсировавший Францию за присоединение Ломбардии к Пьемонту двумя провинциями — Савойей и Ниццей, показал, как отмечал Маркс в статьях «Что выиграла Италия?», «Мир», «Виллафранкский дого­вор» ¹⁶⁷, что бонапартистская Франция является таким же, если не бо­лее опасным, врагом итальянской свободы и единства, как габсбургская Австрия. Отметил Маркс и неблаговидную роль других европейских сил — пальмерстоновской Англии, царской России,— потворствовавших Наполеону III в его авантюрах.

Дата добавления: 2015-08-27