В гносеологическом плане предмет доказывания становится для субъекта доказывания определенной схемой, программой, целеполагающим образом исследования по уголовному делу, Предмет доказывания при подобном понимании универсален, т.к. распространяется на все уголовные дела, на все стадия уголовного процесса. В то же время, составляя программу доказывания, субъект доказывания не может не учитывать ряд важнейших обстоятельств, которые определяются стадией уголовного процесса, исходя из особенностей процесса доказывания в каждой из них, а также особенностями, характеризующими вид решения, принимаемого по делу. Предмет уголовно-процессуального доказывания представляет собой определенную модель доказывания, в которой в качестве структурных элементов присутствует необходимый круг фактов и обстоятельств, из которых субъект доказывания составляет особую, зависящую от стадий уголовного процесса, конкретного состава преступления и вида предстоящего решения по делу модель доказывания по конкретному делу. Структурные элементы модели в общем виде должны отражать полноту, всесторонность знаний о преступлении, как с точки зрения материального (уголовного) закона, так и процессуального. Чем полнее такое знание, тем выше гарантия, что предмет доказывания по каждому делу будет правильно установлен и исследован субъектом (субъектами) доказывания.
Соискатель присоединяется к мнению тех, кто считает, что определение элементов и общей структуры предмета доказывания может быть успешным лишь при использовании в качестве от-
правных именно материально-правовых категорий состава преступления. Наука уголовного права выработала более или менее четкие понятия, характеризующие объект и субъект состава преступления, его объективную и субъективную стороны. Использование таких дефиниций в определении предмета доказывания было бы логичней и устранило бы разночтения. По мнению диссертанта, законодательного уточнения требует и такой элемент предмета доказывания по делу, как обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого. В основу этого должны быть положены следующие критерии: различие правового положения подозреваемого, обвиняемого, осуждённого; особенности предмета доказывания по делам несовершеннолетних и по делам о применении принудительных мер медицинского характера. Круг обстоятельств, устанавливаемых по делу в отношении личности обвиняемого, имеет важное значение и характеризуется двумя аспектами. К первому из них относится уголовно-правовой аспект - обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии требованиями УК РФ. Эти обстоятельства характеризуют личность обвиняемого как субъекта преступления, позволяют адекватно определить меру наказания с учётом обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание. Уголовно-процессуальный аспект доказывания обстоятельств, относящихся к личности обвиняемого, заключается в обязательности доказывания таких данных о личности, с помощью которых субъект доказывания решает вопросы о назначении или допуске защитника обвиняемого, об избрании меры пресечения, о назначении судебно-психиатрической и других экспертиз.
На наш взгляд, в более чётком правовом регулировании нуждается не только круг обстоятельств, составляющих предмет доказывания, установление которых даёт основание для принятия окончательного решения по делу, но и его особые разновидности, касающиеся промежуточных процессуальных решений. В УПК содержатся статьи, в которых различные решения в ходе производства по делу указывают на необходимость наличия для их вынесения достаточных оснований (ст. 112, 113, 143, 221 УПК и др.).
Во втором параграфе «Пределы уголовно-процессуального доказывания» указывается на отсутствие в теории уголовного процесса однозначного определения пределов доказывания, которое отражало бы все аспекты данного понятия. В работе исследуются точки зрения разных авторов по этому вопросу (В.А.Банин, М.М.Гроздинский, Ц.М.Каз, Л.М.Карнеева, П.А.Лупинская, Р.Д.Рахунов, М.С.Строгович и др.). В диссертации предлагается пределы доказывания рассматривать в виде модели, юридической конструкции и раскрывается структура этого понятия.
Процесс доказывания направлен на собирание, проверку и оценку различных средств доказывания, которые в совокупности образуют некий фактический объём, как результат процесса доказывания. Такой фактический объем средств доказывания по делу имеет количественную и качественную характеристики. С точки зрения количественной характеристики фактический объем доказывания включает в себя: количество средств доказывания, используемых по делу; количество проверяемых по делу версий. Качественная характеристика фактического объема доказывания основана на необходимой степени познания входящих в него составляющих и состоит из глубины исследования обстоятельств, имеющих значение для дела; надежности используемых при этом средств доказывания; полноты проверяемых версий; достаточности фактического объема средств доказывания для принятия решения по делу. При такой трактовке модели пределов доказывания, можно абстрагироваться от их особенностей на отдельных стадиях уголовного процесса и конкретных обстоятельств дела, т.к. на любой его стадий и по любому делу такие характеристики пределов доказывания должны быть достигнуты. Таким образом, пределы доказывания - это границы, в которых осуществляется собирание, проверка и оценка различных средств доказывания в необходимой и достаточной их совокупности, обеспечивающей глубину исследования обстоятельств, имеющих значение для дела, надежность средств доказывания, полноту проверяемых версий для принятия законных и обоснованных решений в каждой стадии уголовного процесса в целях достижения истины по уголовному делу. В диссертации указывается на ряд причин неправильного
определения пределов доказывания по уголовным делам в сторону их расширения. К ним в частности отнесены: доказывание обстоятельств, не имеющих значение для дела; установление обстоятельств уже достоверно доказанных; доказывание общеизвестных, преюдициально установленных и законом презюмируемых фактов.
Сужение пределов доказывания, по мнению диссертанта, может быть связано как с неправильным применением норм материального права, так и с существенным нарушением норм процессуального права и другими обстоятельствами.
Глава третья диссертации «Доказательства как средства уголовно-процессуального доказывания» состоит из трёх параграфов и посвящена исследованию понятия доказательств, их классификации и свойствам.
В первом параграфе «Понятие доказательств и гносеологические основы учения о доказательствах» рассматривается вопрос о содержании понятия «доказательство» в уголовном процессе. Критический анализ имеющихся в литературе суждений по этому вопросу дало соискателю основание выделить несколько наиболее распространённых научных трактовок понятия доказательств в уголовном процессе, начиная с 40-50-х годов XX века. Наиболее убедительной является трактовка понятия доказательства как единства фактических данных и их источника получения, т.к. она отражает неразрывную связь содержания (фактические данные) и формы (предусмотренность уголовно-процессуальным законом способа получения и закрепления этих данных в уголовном деле). В работе отмечается, что при одинаковом понимании доказательства как единства формы и содержания, тем не менее, в понятие «фактические данные» различными процессуалистами вкладывается неодинаковый смысл.
Некоторые процессуалисты (В.Я.Дорохов, М.М.Михеенко и др.) отрицают значение доказательственных фактов в качестве судебных доказательств. Главный аргумент в дискуссии это суждение о том, что понимание доказательств в качестве сведений о фактах (отражённая сознанием человека объективная реальность) исключает их толкование в качестве фактов (сама реальность).
Конечно, факт существует объективно, независимо от воли субъектов уголовно-процессуального доказывания и является фактом действительности. Но такие факты получают доказательственное значение не сами по себе, а в результате практической деятельности субъектов, на определенном этапе доказывания становясь предметом познания. При таком понимании доказательственного факта он должен быть включён в содержание понятия «фактические данные», т.к. обладает свойствами доказательства.
В настоящее время популярен информационный подход к трактовке понятия доказательства. Его сторонники гносеологической основой доказательства считают информацию. В понятие «информация» исследователи вкладывают различное смысловое содержание и значение. На взгляд соискателя, информация по делу, чтобы стать «судебным доказательством», также должна пройти определенный путь: собирание, проверку, оценку и только потом, когда она будет отвечать необходимым требованиям и обладать необходимыми свойствами (относимостью, допустимостью), может быть использована для установления наличия или отсутствия общественно опасного деяния, виновности лица, совершившего это деяние, иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.
Во втором параграфе «Классификация доказательств» исследуется деление доказательств, исходя из их содержания, специфики процессуальной формы и роли в процессе доказывания. Представляется небесспорным мнение, что прямыми доказательствами являются доказательства, которые своим содержанием однозначно подтверждают или опровергают существование любого из обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу (Н.А.Громов, В.В.Николайченко, В.В. Соловьев). Более правильно считать основанием деления доказательств на прямые и косвенные отношение их к факту совершения или несовершения привлекаемым к уголовной ответственности лицом действия (бездействия), предусмотренного уголовным законом. Личные доказательства характеризуются тем, что их носителем является человек, который обладает способностью правильно воспринимать, сохранять в памяти и воспроизводить полученную информацию. Вещественные доказа-
тельства - это объекты материального мира, о которых говорится в ст. 83 УПК. При делении доказательств по способу их формирования, кроме указанных видов доказательств в литературе выделяется ещё один подвид - смешанные. Процесс формирования таких доказательств отличается тем, что информация о фактах извлекается из двух источников - личного и вещественного (например, заключение эксперта). По мнению соискателя, заключение эксперта типичное личное доказательство, т.к. эксперт также, как и свидетель, воспринимает, сохраняет и воспроизводит обстоятельства, только не в устной, а в виде заключения в письменной форме.
В теории доказательства также делят на первоначальные и производные (Ф.М.Кудин и др.). Принято считать, что производные доказательства менее достоверны, чем первоначальные. Тем не менее, производные доказательства часто используются в доказывании по уголовным делам и имеют при этом существенное значение. Они помогают обнаружить первоначальные доказательства, используются для их проверки, заменяют первоначальные доказательства в случае утраты последних. Деление доказательств на обвинительные и оправдательные достаточно условно, т.к. одно и то же доказательство может содержать информацию как обвинительного, так и оправдательного характера.
В диссертации предлагается делить доказательства по субъекту их предоставления. Доказательства, представленные стороной обвинения, считать «доказательствами стороны обвинения», а доказательства, представленные стороной защиты - «доказательствами стороны защиты». Такое деление доказательств может иметь практическое значение, поскольку позволит суду сгруппировать подлежащие оценке доказательства и с учетом групповой принадлежности проверять и оценивать каждое доказательство по связи с доказываемыми обстоятельствами, по способу образования, по источнику формирования и т.п. Это поможет суду более верно оценить все собранные по делу доказательства и решить вопрос о виновности или невиновности подсудимого.
Параграф третий «Относимость и допустимость доказательств» посвящен определению сущности и критериям использования доказательств с учётом их относимости и допустимости.
В диссертации утверждается, что относимость доказательства, как его свойство, отражает, прежде всего, внутреннее содержание доказательства, его существенную объективно имеющуюся связь с обстоятельствами, подлежащими установлению путём доказывания. Относимость не может быть ни требованием закона (Ю.В.Гуреев, Ц.М.Каз), ни условием использования доказательств (И.Б.Михайловская), т.к. эти характеристики не раскрывают наличия или отсутствия существенной связи доказательства с обстоятельствами, подлежащими установлению путём уголовно-процессуального доказывания. Относимость доказательства не может считаться правилом поведения субъекта доказывания (М.К.Треушников), т.к. относимость определяется на основе мыслительного, логического процесса субъекта, присущего оценке доказательств.
В диссертации понятие недопустимости доказательства трактуется ограничительно и это требование связывается только с нарушением норм федерального уголовно-процессуального закона. В связи с этим, в диссертации высказывается несогласие с признанием доказательств недопустимыми по нравственным, этическим соображениям (В.А.Гавриков, И.В.Сибилева, А.В.Победкин). Соблюдение этических норм - это вопрос правовой культуры уголовно-процессуального доказывания, который основывается на представлениях каждого субъекта доказывания о чести и достоинстве, уважения личности, морали, нравственности.
В работе подробно анализируются суждения процессуалистов (Р.В.Данилова, В.И.Зажицкий, Н.М.Кипнис, И.И.Мухин, О.В.Химичева, М.Л.Якуб и др.) о классификации нарушений уголовно-процессуальной формы получения доказательств и отмечается, что большинство правил о недопустимости доказательств не учитывают интересы стороны защиты. На наш взгляд, в целях дальнейшего развития презумпции невиновности обвиняемого необходимо предусмотреть в УПК процедуру исключения из совокупности доказательств по делу тех, которые не имеют юридической силы ввиду их недопустимости, а также определить какие именно доказательства считать недопустимыми, раскрыть понятие «полученные с нарушением закона». К таким «нарушениям зако-
на» следует отнести нарушения, связанные с конституционными правами и свободами граждан; нарушения принципов уголовного процесса; нарушение процессуального порядка производства следственного действия, если такие нарушения невосполнимы или носят преступный характер.
Сама процедура признания доказательств не имеющими юридической силы в стадии предварительного расследования должна состоять из следующих процессуальных действий. Обвиняемый (или его защитник, или совместно с защитником) подает ходатайство на имя лица, производящего расследование, о признании доказательства (ряда доказательств) не имеющим юридической силы в связи с конкретным нарушением закона. Лицо, производящее расследование, выносит отдельное постановление об удовлетворении ходатайства обвиняемого или об отказе в его удовлетворении. В случае несогласия с таким решением, обвиняемый имеет право обжаловать его прокурору, а затем в суд, если решение прокурора не удовлетворяет обвиняемого. Судебное обжалование таких решений может иметь место без предварительного обжалования их лицу, производящему расследование, и прокурору.
В то же время орган дознания, следователь и прокурор не должны дожидаться ходатайства обвиняемого об исключении недопустимых доказательств по делу. В УПК целесообразно предусмотреть обязанность этих органов и должностных лиц в итоговых решениях (обвинительном заключении, постановлении о прекращении уголовного дела) давать анализ собранных доказательств с точки зрения их допустимости, установить также обязанность прокурора при утверждении обвинительного заключения исключать отдельным постановлением из дела доказательства, собранные с нарушением закона.
Глава четвертая «Презумпции как средства уголовно-процессуального доказывания» состоит из пяти параграфов и посвящена исследованию сущности презумпций, их видов и роли в уголовно-процессуальном доказывании.
В первом параграфе «Гносеологические основы учения о презумпциях в праве» обосновывается мнение, что презюмирование,
есть акт мыслительной деятельности, который имеет три стороны: психологическую, логическую и познавательную. Презюмирование невозможно без контроля со стороны сознания и имеет свою специфику, характеризующуюся выбором знания, которое вытекает из априорного (предпосылочного) знания. Предпосылочное знание в своём гносеологическом содержании реализуется в виде явного и неявного знания. Первое объединяет множество ранее наработанных положений эмпирического и теоретического уровня, а также различных ценностей, которые задают идейные рамки сознания. Отличительная черта данного типа предпосылочного знания - теоретико-рефлексивная проработанность, предполагающая целенаправленное использование человеком имеющихся достижений. В отличие от явного, неявное знание является совокупностью нефиксируемых средствами рефлексии положений, образующих такую стадию сознания, где имеются неотчетливые предпонимания, неопределяемые предзнания, подразумевания и так далее, то есть формируется теневой фон деятельности интеллекта человека. Знания могут быть обыденными и научными. Гносеологические взаимоотношения обыденного и научного знания динамичны. С одной стороны, обыденное знание выполняет по отношению к научному знанию некую предпосылочную функцию. С другой стороны, научное знание, вторгаясь в область обыденной жизни, видоизменяет обыденное знание, реконструируя его на научной основе. Все указанные выше знания имеют в той или иной степени значение для образования презумпции. Поэтому большинство процессуалистов презумпции делит на фактические и законные. Такое деление как раз и отражает гносеологическую сущность этого понятия и логику образования презюмируемого знания.
С точки зрения логической природы, презумпции имеют индуктивный характер становления. Повторяемость жизненных процессов воспринимается как закономерность, становится «обычным порядком». Такой метод образования презумпций основан, прежде всего, на предпосылочном, неявном обыденном знании, которое подтверждается практикой познания объективной действительности. В диссертации показана неприемлемость точки зрения тех
процессуалистов, которые считают презумпцию предположительным знанием, с помощью которого можно лишь с определённой степенью вероятности судить о существовании тех или иных явлений, событий, фактов (В.К.Бабаев, Г.Ф.Горский, Л.Д.Кокорев, П.С.Элькинд). Использование презумпций в праве связано, прежде всего, с тем, что они как общие закономерности уже были доказаны длительной человеческой практикой познания, кроме тех презумпций, которые введены законодателем искусственно в процесс доказывания.
Во втором параграфе «Понятие презумпций в уголовном процессе» основное внимание уделено определению понятия законной презумпции и её характеристике.
С логической стороны, доказывание представляет процесс, в котором неизвестные факты, обстоятельства, высказывания устанавливаются с помощью известных, доказанных. Такое возможно, если соответствующие факты, обстоятельства, высказывания (и известные, и неизвестные) связаны между собой объективно существующими причинно-следственными связями. Эти связи носят характер общих закономерностей или правил и называются презумпциями. Те презумпции, которые не закреплены в нормах права, принято называть фактическими. Фактические презумпции широко используются в следственно-судебной практике в виде сложносокращённых силлогизмов, в которых в качестве посылок выступают энтимемы. Законная презумпция в отличие от фактической имеет закрепление в нормах права и используется исключительно в рамках его применения. Законная презумпция может влиять на процесс доказывания по уголовному делу и на внутреннее убеждение лица, производящего доказывание, только в том случае, если имеют место два рода фактов: юридические факты, которые установлены (презюмированы) законом; юридические факты, которые установлены в процессе доказывания по конкретному уголовному делу. Такие юридические факты составляют единое содержание законной презумпции и каждый из них является ее элементом. Другим свойством законной презумпции является то, что её применение всегда обусловливает наступление последствий, предусмотренных законом. В диссертации законная презумпция
ция характеризуется как юридическое правило доказывания, основанное на знании о том, что при наличии по делу юридического факта, совпадающего с презюмируемым законом фактом, всегда наступают должные последствия, в силу чего субъекту предписываются те или иные правила поведения или принятие соответствующего обязательного решения по делу. Государство в результате своей правотворческой деятельности выработало ряд искусственных презумпций, которые не обладают признаками общечеловеческой практики, обыденных или научных знаний. Они необходимы как инструмент для выражения политики государства и ценностных ориентации. К искусственным презумпциям относятся, прежде всего, презумпция знания гражданами законов страны, презумпция истинности вступившего в законную силу приговора, презумпция невиновности.
Исследуя научно-прикладное значение презумпций, соискатель показывает роль общеизвестных фактов, которые предопределяют существование на их основе некоторых презумпций. Кроме того, в работе проводится сравнительный анализ логической природы презумпции и гипотезы, презумпции и версии.
Параграф третий «Виды законных презумпций в уголовном процессе и их характеристика» посвящен делению законных презумпций по различным основаниям: по возможности опровержения - на опровержимые и неопровержимые; в зависимости от роли в правовом регулировании - на материально-правовые и процессуальные; по сфере действия - на общеправовые, отраслевые и межотраслевые. С учетом специфики уголовно-процессуальной деятельности, в диссертации законные презумпции предлагается классифицировать по их влиянию на процесс доказывания: презумпции, регулирующие деятельность участников уголовно-процессуального доказывания и презумпции, характеризующие признаки (свойства) доказательств. И те, и другие презумпции, будучи включенными в процесс доказывания, в конечном итоге, влияют на оценку доказательств, упорядочивают процесс познания имеющих значение для дела обстоятельств, содействуют установлению истины по делу. Каждая уголовно-процессуальная презумпция основана на определенном презюмируемом законом фак-
те, который прямо или косвенно закреплен в законе. Это может быть один факт или группа фактов, в совокупности дающих единичную презумпцию. Презумпции, регулирующие деятельность участников уголовного процесса, базируются на следующих презюмируемых законом фактах: а) относящихся к участию лиц, производящих доказывание; б) относящихся к участию лиц, интересы которых затрагиваются в уголовном процессе; в) относящихся к участию иных субъектов уголовного процесса.
В работе исследуется каждый из указанных фактов, описываются презумпции, ими обусловленные, и последствия наличия той или иной законной презумпции для уголовного дела. К числу презумпций, регулирующих деятельность участников уголовного процесса, диссертант относит: презумпцию невиновности обвиняемого, презумпцию необъективности участников уголовного процесса, презумпцию правосубъектности, презумпцию вменяемости, презумпцию участия защитника, презумпцию знания закона.
К презумпциям, характеризующим признаки (свойства) доказательств, в диссертации отнесены: презумпция уголовно-процессуальной формы, презумпция недостоверности доказательств, презумпция недостаточности доказательств, презумпция свидетельского иммунитета, презумпция истинности вступившего в законную силу приговора (решения) суда.
Параграф четвёртый «Особенности уголовно-процессуального доказывания с использованием законных презумпций» посвящен исследованию особенностей использования законных презумпций в процессе доказывания во всех стадиях уголовного судопроизводства.
Презумпция недостижения лицом возраста, с которого наступает уголовная ответственность, основана на презюмируемом законом факте недостижения лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, возраста, предусмотренного уголовным законом. Презумпция недостижения лицом возраста уголовной ответственности влечёт за собой освобождение лица от уголовной ответственности при наличии одновременно следующих условий: 1) наличия обстоятельств, которые характеризуют совершенное деяние
как преступление; 2) наличия достаточных данных, на основе которых в установленном законом порядке делается вывод о совершении преступления именно этим лицом; 3) недостижения лицом на момент совершения преступления возраста, с наступлением которого по закону возможна уголовная ответственность. В предмет доказывания по такого рода делам не включаются обстоятельства осознания лицом общественной опасности своего поведения, т.к. данная презумпция неопровержима.
Презумпция правосубъектности исходит из факта участия в уголовном деле в качестве обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика совершеннолетних лиц. Она освобождает этих участников процесса от обязанности доказывать свою способность иметь права, нести обязанности и осуществлять их своими действиями. Исследуя презумпцию правосубъектности, диссертант особо обращает внимание на право участников уголовного процесса оценивать доказательства в ходе доказывания по делу и приходит к выводу, что хотя такая обязанность (как процессуальная обязанность доказывания) на них не лежит, тем не менее, эти участники оценивают доказательства в своих интересах.
Презумпция вменяемости обвиняемого имеет важное значение на всех стадиях уголовного процесса, особенно в стадии судебного разбирательства. До настоящего времени ведётся дискуссия о том, кто должен определять вменяемость - невменяемость обвиняемого: суд или эксперт. В диссертации отстаивается мнение, что заключение эксперта о психическом состоянии лица, его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими является для суда предположительным. Суд, исследовав все доказательства, преобразует предположение в утверждение, приходя, таким образом, к выводу о вменяемости - невменяемости.
Презумпция участия защитника приобретает особенно важное значение в современных условиях. В уголовно-процессуальном доказывании защита и обвинение тесно взаимосвязаны. В работе отмечается необходимость дальнейшего совершенствования УПК об участии защитника в уголовном деле, в ча-
стности, порядка вступления его в процесс, расширения прав защитника при собирании доказательств.
Презумпция необъективности участников (субъектов) уголовного судопроизводства действует в уголовном процессе на основании презюмируемых законом фактов, влекущих обязательный отвод из процесса определенных его участников. В работе рассматриваются последствия нарушения презумпции необъективности участников по отдельным презюмируемым законом фактам, являющимся основанием для отвода судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, и других участников.
Презумпция уголовно-процессуальной формы основывается и вступает в действие в процесс уголовно-процессуального доказывания при наличии презюмируемого законом факта существенного нарушения уголовно-процессуальной формы. Такой факт может выражаться в различных аспектах доказательственной деятельности и наличие данного факта имеет свои специфические признаки во всех стадиях уголовного процесса. В рамках дискуссии (В.Г.Глебов, А.В.Еремян, Л.М.Карнеева, С.П.Кравец, А.Р.Михайленко, Н.Я.Шамилов и др.) о возможности производства ряда следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела, кроме осмотра места происшествия, диссертант высказывает свою точку зрения, которая не противоречит действующему законодательству. В стадии предварительного расследования роль уголовно-процессуальной формы значительно возрастает, поэтому каждое следственное и иное процессуальное действие следователя (дознавателя), требует соответствующей детализированной формы, обеспечивающей оптимальный вариант его выполнения. В работе подчеркивается, что в стадии судебного разбирательства нарушения презумпции уголовно-процессуальной формы могут быть: 1) установлены судом в судебном заседании как имевшие место в предыдущих стадиях уголовного судопроизводства и 2) допущены судом при разбирательстве дела в судебном заседании. В стадии судебного разбирательства особенно просматриваются все элементы структуры процессуальной формы, выраженные в правилах доказывания.
Презумпция свидетельского иммунитета используется в уголовно-процессуальном доказывании сравнительно недавно, хотя имеет глубокие исторические корни. Проект УПК РФ расширяет перечень лиц, которым представляется свидетельский иммунитет (ст. 56). Нарушение этой презумпции ведёт к признанию доказательств не имеющими юридической силы.
Презюмируемый законом факт отсутствия жалобы по делам, возбуждаемым по жалобе потерпевшего, приводит в действие презумпцию недостаточности доказательств для привлечения лица к уголовной ответственности. По мнению диссертанта, данный факт состоит из трёх подфактов, которые взаимосвязаны между собой и должны иметь место одновременно: отсутствие жалобы именно потерпевшего; совершение преступления, подпадающего под признаки дел частного обвинения; отсутствие исключительных случаев к возбуждению уголовного дела прокурором. В работе исследуется понятие «жалоба» потерпевшего в уголовно-процессуальном смысле и делается вывод, что жалоба должна в обязательном порядке выражать просьбу или намерение потерпевшего привлечь определенное лицо к уголовной ответственности.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |