Некоторое время пытаюсь сориентироваться, ища взглядом подруг, но когда нахожу их в непосредственной близости от стойки ди-джея, не спешу присоединиться.
Не могли другого места выбрать, - не особо скрываясь, бурчу. Все равно никто не услышит.
Меня не смущает собственная непоследовательность. Хотя еще несколько минут назад я бы сама потянула их сюда, настроенная устроить провокационную демонстрацию для тебя, но сейчас не хочу. Единственное мое желание отрешиться от всего и просто танцевать, выплеснуть все то, что комом стоит внутри, скручивая нервы.
Но сначала нужно настроиться.
Слежу за тем, как танцуют мои подруги. Олеся как всегда чертовски органична с музыкой, она чувствует ее переходы, как никто другой, поневоле притягивая к себе взгляды, при этом, не изображая ничего замысловатого, но все же каждый ее жест, шаг, движение трудно повторимы. Катена старается дублировать ее, но ей далеко до пластичности Леси, хотя ее резкие взбалмошные всплески не менее привлекательны.
Не хочу стоять столбом, но по-прежнему ощущаю внутреннюю зажатость, которая однозначно вылезет наружу стоит мне начать танцевать. Понимаю, что в своем состоянии не смогу, как обычно, подстроиться под них, и все мои попытки будут выглядеть довольно неуклюжими, и все же, обходя толпу по краю, иду в их сторону.
Постояв немного в сторонке, замыкаю наш небольшой обособленный круг. Пытаюсь уловить ритм уже давно играющей мелодии, но понимаю, что выгляжу сейчас скорее убого, словно механическая заводная игрушка непопадающая в такт, с запозданием повторяющая чужие движения.
Злюсь. Останавливаюсь, благо музыка, идущая до этого, стихает, а новый трек еще не задал другой ритм. Закрываю глаза. Заставлю себя расслабиться. Отключив разум, впитываю мелодию каждой клеточкой тела, позволяя ему самому выбирать, как двигаться. Скованность уходит, и я несмело приоткрываю глаза, но не даю им задерживаться на окружающих.
Может, я и не вписываюсь в наш маленький кружок, но, наконец, чувствую себя комфортно, позволяя музыке управлять собой.
Через несколько минут, из-за наплыва каких-то шутов, настойчиво пытающихся пополнить и расширить наш круг, последние сомнения уходят. Все еще воспринимаются мною как размытые пятна, но адреналин горячит кровь, даря непревзойденные ощущения раскрепощенности.
Быстрый ритм сменяется медленной плавной мелодией, многие из девчонок разбегаются с площадки, но мы втроем продолжаем танцевать.
Подвыпивший парень рядом с хамоватой улыбкой и маслянистым взглядом хватает меня за руку, вызывая раздражение.
Пойдем?
Высвобождаю руку.
Ага, ты в одну сторону я в другую. – Произношу насмешливо, ехидно с нескрываемым превосходством и, отворачиваясь, сразу попадаю в чьи-то другие объятья.
Тебе что-то непонятно? - Стальной вызывающий тон того незнакомого парня, который следил за мной ранее, заставляет ретироваться неудачливого ухажера.
Потанцуем? – Риторический вопрос, так как мы уже довольно слажено двигаемся в танце.
Все же согласно киваю ему, выхватывая взглядом твою замершую посередине танцпола фигуру. Но рядом с тобой тут же появляется Оля, заставляя усомниться в собственных предположениях.
Не хочу думать, не хочу расстраиваться, а потому полностью переключаю внимание на своего партнера по танцу. Он довольно симпатичный и двигается хорошо. Длинная темная челка, спадающая на красивые глаза, цвет которых не могу разобрать, придает ему самоуверенный, слегка нахальный вид. Он прекрасно сознает свою неотразимость для девушек, я вижу это в его взгляде.
Интересно, каким ветром тебя сюда занесло? – Задаю вопрос и сама не знаю, зачем это делаю.
Даже сквозь музыку четко слышу его тихий смешок, потому что наши тела настолько тесно сплетены, что мне кажется, я распознаю даже стук его сердца.
Странно, что именно ты задала мне этот вопрос.
Почему? – Искренне удивляюсь. – Ты точно не из нашего района, да выглядишь старше основной, тусующейся здесь массы.
Вообще-то я здесь часто время провожу, ди-джей мой друг.
А! – Растягиваю я. Теперь понятно, почему он без синяков.
А вот тебя здесь в первый раз вижу, хотя подружки здесь не редко бывают, особенно часто одна.
Олеся, – киваю я.
Исходящий от него приятный аромат будоражит, его руки хотя и не навязчиво, но довольно по-хозяйски скользят по спине, однако я почему-то не возмущаюсь. Даже тогда, когда одна его рука довольно крепко обхватывает талию, а другая, удерживая для равновесия ладонь, заставляет меня сильно прогнуться назад. Он полукругом ведет мое выгнутое тело, отчего бедра буквально вплавляются в его пах, и заканчивает движение, притягивая мое безвольное тело назад к себе, и на последних аккордах музыки накрывает губы поцелуем.
Я всегда считала, что первым, кто меня поцелует, будешь ты, но это не мешает мне наслаждаться приятными ощущениями, даримыми ласковыми движениями языка и губ незнакомого парня.
Мне нравится, и я откровенно признаюсь себе в этом, а о том, что могло бы быть, подумаю потом.
Кто-то толкает нас, спеша вернуться на танцпол, поскольку музыка снова изменяет свой ритм, и мы отодвигаемся друг от друга.
Олег, - представляется парень. Х-м, запоздало немного на мой взгляд, но я не в обиде.
Ники, - все равно говорю ему сокращенное прозвище, а не имя.
Потанцуем еще потом? – Его глаза горят нескрываемым удовольствием. Чувствую, как краска заливает щеки, но тут так жарко и темно, что рассчитываю, что мое смущение останется незамеченным для него.
Да. – Согласно киваю и отступаю к своим.
Кровь задорно бурлит в венах, придавая бесшабашности и хорошего настроения, что не остается не замеченным моими подругами.
Катя приближается ко мне танцующей походкой дикой кошки и подмигивает.
Что это только что было?
Не знаю, - отвечаю честно с затаенным весельем.
Она изображает злую рожицу с округленными глазами.
Видела бы ты Дубину.
Может ему Оля на ногу наступила? – Пытаюсь отшутиться, не совсем веря правдоподобности ее оценки.
Ну-ну, тебе виднее. – Бросает Катя, так же плавно возвращаясь обратно.
Хотя я и отнекиваюсь, но в глубине души семена сомнения, посеянные подругой, находят благодатную почву, прорастая слабыми ростками надежды. Ведь именно этого я хотела добиться, придя сегодня с тобой сюда.
Одна мелодия сменяет другую, и вот снова медленный танец. За все это время я ни разу не посмотрела ни в твою сторону, ни в сторону Олега. Испытываю ощущение, что все снова повторяется, когда плеча касается рука. Мелкие будоражащие разряды пощипывают кожу под длинным рукавом комбидреса, отдаваясь пульсацией в кончиках пальцев.
Поворачиваюсь и вижу тебя, вместо Олега.
Пойдем. – Катена была права, у тебя не очень радостный вид.
Думая, что ты хочешь со мной потанцевать, соглашаюсь и вкладываю свою маленькую ладошку в твою протянутую руку. Но вместо того, чтобы пополнить ряды танцующих пар, ты тянешь меня к выходу.
Только сейчас замечаю, что у тебя в руках моя сумочка, оставленная ранее на сиденье у вашего столика.
Куда ты меня тащишь? – Останавливаюсь, не желая двигаться дальше.
Домой. – Бурчишь сквозь зубы.
Меня такой поворот совершенно не устраивает я только-только начала получать удовольствие от вечера. Вырываю руку и останавливаюсь.
Отдай сумку и иди куда хочешь.
Твои пальцы до побеления сжимаются в кулаки, и у тебя довольно разъяренный вид, когда ты, повернувшись, впиваешься в меня взглядом.
Свет, ты совсем идиотка или притворяешься?
От такого неожиданного комплимента недоуменного хлопаю глазами, чувствуя, что снова начинаю заводиться.
Открываю рот, чтобы высказать все, что думаю о тебе, но не успеваю сказать ни слова, поскольку ты берешь меня за плечи и разворачиваешь в сторону столика, где сидит Олег. Мы стоим достаточно далеко, и он нас не видит, зато я прекрасно вижу, как его взгляд скользит по залу.
Не туда смотришь, рядом справа.
Поворачиваю голову в указанную сторону и натыкаюсь на три злобных взгляда, нацеленных прямо на меня. Странно я этих девчонок не знаю. Вернее, знаю, кто они, но лично мне общаться с ними не приходилось, поэтому честно не понимаю, чем могла вызвать такую реакцию, но твой неотступный голос незамедлительно просвещает меня.
На этого Олега девчонки пачками вешаются.
«Неудивительно он довольно симпатичный и обходительный парень», - думаю про себя, но не озвучиваю, боясь, что ты от ревности вообще с катушек слетишь.
И он их меняет, как перчатки. Бросает, не предупреждая. Но со всеми сохраняет теплые дружеские отношения. Типа прогулялся и вернулся. Так что многие мнят, что имеют на него права. И тут появляешься ты, чужачка из ниоткуда, и на глазах у всех его бывших и не совсем бывших подружек страстно обнимаешься и целуешься с ним.
Ну, на счет страстно ты загнул. Не было этого.
Лучше бы я промолчала.
Ты меня слышишь или нет. ИМ НЕ ВА-Ж-НО! Ногти наточены? Целы? Волосы давно не выдирали?
Ладно, не кипятись, как чайник. Я просто не буду больше обращать на него внимания и пошлю подальше, если подойдет.
Нет, ты точно дура, Никита! Давай, задери нос и пренебреги их кумиром, тогда точно растерзают.
Тебе-то какая разница? Это мои проблемы, - в том, что они у меня есть, я успеваю воочию убедиться, так как эти три кошелки, пошептавшись, начинают пробираться к выходу, стреляя в меня злорадными взглядами.
«Дожила Никитина до гнилых разборок не известно из-за кого!»
Нет, это мои проблемы, поскольку выслушивать от твоих и моих родителей за то, что не уследил, придется мне! – Твой голос во время нашего короткого диалога постепенно наращивает обороты, и теперь ты буквально кричишь на меня.
Не зачем так орать. Я не глухая и вполне вменяемая, все доходит с первого раза. – Ищу глазами Катю с Олесей.
Не похоже. Если бы было так, как ты говоришь, то мы уже давно оделись бы и шли в направлении дома, а не выжидали непонятно чего, - в твоем голосе все еще звучит недовольство, но теперь он хотя бы не разрывает мне барабанные перепонки. – Давай-ка миленько улыбнись мне, возьми за руку, и потопали наверх.
Мне нужно подруг предупредить. И кстати, что подумает Оля?
Им Андрей скажет, а со своей девушкой я как-нибудь объяснюсь.
С трудом верится, что Ольга так спокойно к этому отнесется. Но мне-то какое дело? Если выбирать между дракой и прогулкой наедине с тобой, какие могут быть сомнения?!
Идем, - с улыбкой прижимаюсь к тебе.
«Сам напросился!»
Твоя рука крепко обвивается вокруг моей талии. Похоже ты не против.
Успешно минуя злые провожающие взгляды, мы без происшествий добираемся до гардероба. Не уверена, что все развивалось бы тому сценарию, который ты расписал, но это не имеет значения, главное, что я скоро окажусь с тобой наедине.
Мы всегда легко общались друг с другом без свидетелей до того дурацкого случая, и я рассчитываю на возвращение былой непринужденности, но ты всю дорогу хмуро молчишь или отделываешься односложными ответами, всем своим видом демонстрируя спокойное безразличие.
«Не этого я ожидала от тебя, Леха!»
Глава 5
сентября. 11 класс
Лето пролетело незаметно, оставляя в памяти приятные и болезненные воспоминания, но я не хочу сейчас думать о них, предпочитая сосредоточиться на вполне достижимой и жизненно важной цели, а не дурацкой мечте, которой не суждено сбыться.
Торжественная линейка на школьном дворе, и в душе, как ни странно, приподнятое настроение, я действительно соскучилась по моим нынешним одноклассникам и учителям и сейчас готова расцеловать их всех. Единственная, кто не разделяет этого настроения, кажется, Леся.
Поводов у нее более чем достаточно, и все же трудности, на которые обрекли ее родители, казалось, всегда делали ее только сильнее и упорней, и сейчас я недоумеваю, что могло вызвать такие разительные перемены с жизнерадостной девушкой за месяц, пока отдыхала в профилактории.
Лесь?! Что-то случилось?
Подруга, упрямо глядя, на директрису, мотает головой, но я замечаю, как подрагивают ее губы от попытки сдержаться.
Я же вижу, что с тобой что-то не так!
Она до боли закусывает губу, однако потом все же поворачивается ко мне.
Давай, потом после классного часа у меня посидим, и я все расскажу.
Хорошо, - пожимаю холодную, не смотря на стоящую жару, руку и радуюсь полученной в ответ слабой улыбке.
С трудом дождавшись окончания нравоучительной беседы классного руководителя, мы, отнекиваясь от предложений одноклассников посидеть в какой-нибудь кафешке, спешим к ней домой.
Свет, как на счет напиться до потери пульса!
Странное предложение от такой интеллигентной девушки как Леся. Да, и я еще ни разу не грешила подобным, но, видя ее состояние, соглашаюсь.
Все происходит когда-нибудь впервые.
Так все же, что случилось? – Не очень осторожничая, пытаюсь пробиться сквозь глухую стену отчужденного молчания, за которой спряталась подруга.
А? – Так и есть, погруженная в свои мысли она, кажется, совсем забыла, что я семеню рядом с ней.
Может, хватит замыкаться в себе? Давай. Говори. Что на этот раз?
Вздох такой тяжкий, словно все беды мира свалились на ее хрупкие плечи, срывается с губ Леси.
Да, все тоже. Ничего нового. – Горько. Обреченно. С этакой задумчивой усмешкой, что я начинаю волноваться. – Вот ты как провела лето? – Странный вопрос. Она же знает, созванивались не раз. Но, похоже, это у нее вроде вступления. – Весело. Отдыхая, выкинув учебники подальше, ни разу до вчерашнего дня не вспомнив о школе. А я… если не корпела с репетиторами по математике, то в жару и непогоду с утра до вечера отрабатывала пластику в танцевальном классе с Татьяной, но еще умудрялась находить время на…
Она снова молчит, погружаясь в свои мысли. А мне становится как-то стыдно за то, что пока я осваивала азартные и не только игры с парнями, ходила на танцы, в походы с ночевкой, купалась, загорала, бесилась не на шутку от ревности, когда один остолоп или проще дубина, наведываясь в место моего летнего заключения, ночевал в соседней комнате у каких-то двух кошелок, корче варилась в котле из бесшабашного веселья и бурных страстей, Леська трудилась в поте лица ради своей мечты.
И все же она права. Ничего нового. Ее личная голгофа, которую она с титаническим мазохистским упорством устраивала сама себе.
Лесен, осталось потерпеть всего год. Сама говорила, что Татьяна начала тебя скупо хвалить. – Пытаюсь ободрить, заходя вслед за ней в квартиру.
Да, - Слежу за тем, как она целенаправленно двигается по кухне, доставая из шкафа рюмки и бутылку ликера. – Только вот Серега устал ждать, когда у меня появится для него минутка свободного времени, и появится ли вообще.
Я не совсем грациозно приземляюсь на стул, под громкое бульканье разливаемого по стаканам напитка.
Как устал ждать? – Слова подруги не укладываются у меня в голове, ведь Серега за ней всегда хвостом бегал и разве, что на руках не таскал, хотя и это тоже было.
Он решил со мной расстаться... Вздрогнем.
На автомате чокаюсь и одним махом, как и она, глотаю приторно-сладкую гадость.
Между первой и второй промежуток небольшой. – Леська снова разливает ликер.
И когда? – Настырно продолжаю допрос, не морщась, как заправский алкаш, опрокидывая в горло следующую рюмку, видимо от шока.
Вчера. – Она вновь берется за бутылку.
Черт. С такой прытью мы будем невменяемыми хомячками по полу ползать уже через двадцать минут. Пока я размышляю, как притормозить обороты, раздается настойчивый звонок в дверь, отвлекая Лесю от ее настырного занятия.
В то время, как она открывает дверь, я быстренько исследую холодильник на наличие закуски, попутно матеря на все лады парнокопытных, портящих нам жизнь.
Отодвинув в сторону лимон и конфеты, достаю из закромов каталку колбасы, радуясь ей, как военному трофею. Желудок протяжно и жалобно урчит, напоминая, что у меня с утра маковой росинки во рту не было.
На громкое Катькино: - Привет, пьянь! Что за праздник? – Оборачиваюсь, бережно прижимая к себе свою находку.
Выгляжу, наверное, комично, поскольку она заходится смехом.
Не вижу ничего смешного. У нас тут похороны. А ты ржешь, как лошадь.
Кого хороним? – Не проникается моим скорбным угрюмым видом Катя.
Топим чувства на дно бутылки. – Со вздохом поясняет Олеся, одобрительно поглядывая на увеличивающуюся горку колбасной нарезки на разделочной доске.
Ну и как успехи?
Не ахти…
Только начали, - произношу одновременно с Лесенком. - Ты как всегда вовремя. Присоединяйся.
После четвертой рюмки подругу, наконец, прорывает на откровения.
… Пришел вчера вечером загадочный, задумчивый такой – Кобель! Я после занятий с Татьяной только, только ноги переставлять начала нормально. Поинтересовался спокойно, «какое время я выделю ему на встречи в своем плотном расписании». Я, как идиотка, не чувствуя подвоха, начала прикидывать, что в субботу смогу пораньше освободиться и весь вечер с ним провести… Сдались ему эти выходные и «девушка-призрак», про которую все знают, но никто не видит, как собаке пятая нога.
Наливаем, выпиваем, слушаем, не перебиваем, хотя внутри все клокочет от бешенства. Вон и у Лесенка от обиды и нашего молчаливого сочувствия слезы на глаза наворачиваются и того и гляди бурным потоком выльются на нас.
Видите ли, ему надоело на вечеринки, устраиваемые друзьями, ходить одному, постоянно объясняя, что любимая девушка в очередной раз променяла его на чешки и зеркальный зал.
Стадное животное, - не удержавшись, бурчу.
Так, девочки, не чокаясь, накатили еще по одной, чтобы поглубже лежалось. – Катька ловко раздает наполненную тару.
И знаете, что самое обидное?
Мы киваем, как болванчики, то ли соглашаясь, что действительно обидно, то ли с тем, что все знаем, но факт остается фактом, ободренная нами Леся продолжает изливать подробности.
Оказывается, он считает, что заниматься танцами можно только ради удовольствия, и не видит толку обучаться этому серьезно, чтобы потом работать учителем в школе. Предатель! Словно с родителями сговорился.
Вот урод. – Экспрессивно восклицает Катька. – Закапываем девочки, закапываем.
Чувствую, что от активности наших кладбищенских экспериментов собственные разочарования на любовном фронте, подпитанные тридцатиградусным напитком и проблемами Олеси, крепчают и приобретают размах вселенских масштабов.
Не к месту в разгар наших «увеселений» снова раздается звонок в дверь.
Родители? – С долей испуга спрашиваю я.
Олеся мотает головой.
Не-е-ет. Они на даче… у друзей… сегодня день рождения отмечают.
Тогда, кто?
Она пожимает плечами.
Сейчас выясним.
Под надоедливую трель мы на цыпочках прокрадываемся к двери, оставив Катю на кухне, чтобы она в случае необходимости смогла смести со стола все улики.
Олеся смотрит в глазок и, бледнея, отступает.
ОН! – Изображает губами.
Кто он? – Недоуменно шепчу в ответ.
Сергей, - раздраженная моей непонятливостью, она топает ногой, сводя на нет всю конспирацию.
И что он здесь забыл?
Откуда я знаю!
Так узнай!
Не хочу.
Олесь, открой. Я учебники, которые ты у меня забыла, принес. – Раздается из-за двери.
Вопросительно смотрю на подругу: - Может, помириться хочет?
Все-таки я пьяный и злой романтик. Пьяный, потому что ощущаю, что мне сейчас море по колено. Романтик, так как готова выйти к этому придурку, и если начнет каяться, сделать все, чтобы помирить их. Ну а злой, так, на всякий случай, если какая-нибудь сволочь окончательно разуверит меня в наличии счастливой любви.
После недолгих колебаний Лесенок все же открывает дверь.
На, забери, ты у меня их оставила. – Грубо с порога даже без элементарного – здрасте. – Я тебе диск давал…
Я не даю ему закончить. Быстро затянув готовую расплакаться подругу в квартиру, выхожу, нет вылетаю, как сбесившийся Тузик, к нему в коридор.
Тыкая пальцем куда-то в район груди и яростно сверкая глазами, я заставляю отступать его к лифту.
Еще раз твоя облезлая задница появится в радиусе ста метров от Олеси, по любому поводу. Не важно, по какому. Диски, книжки или иная, какая блажь, я тебя сама лично погребу под ними. Скотина эгоистичная. Да как ты мог?! Хотел расстаться, расставайся. Зачем бить по больному? Зачем своими культяпками мечту ломать? Думаешь и без тебя охотников мало, прививающих ей комплексов? – Говорю. Нет, почти кричу. А перед глазами, не Сергей, а Леха, который, то дает надежду, то бьет по чувствам так, что руки опускаются. И сама себе начинаешь казаться безликой тенью. – Да она каждую свободную минутку тебе отдавала, а потом ночами за учебниками корпела. Знаешь? А ведь ты не достоин ее. Иди. Гуляй со своими придурками. Найди себе какую-нибудь ПТУшницу, которая читает по слогам и выражается на трехэтажном. Такая как раз по тебе. Вали.
Выплеснув все это, вижу, как багровеет от злости его идеальная, без единого прыщика смазливая рожа, но в глазах таится растерянность под наносной бравадой.
Ты действительно больная, Никитина. Правильно пацаны говорят. Бешеная! - Выплевывает он и, разворачиваясь, уходит.
Я смотрю ему вслед и чувствую, что запал, подтолкнувший резкий выплеск эмоций, исчез, оставив после себя ощущение глубокого опустошения, смущения и боли.
Секунду еще стою и, наконец, возвращаюсь.
Захлопнув дверь, бессильно сползаю на пол. Слезы ручьями стекают по щекам. Это не Сереге я выговаривала, а Лешке.
Свет, молодчинка! Как ты его! – Катька с Лесей чуть ли не хлопают в ладоши от радости, но тут же останавливаются, непонимающе глядя на меня. – Ники, солнышко, ты что!
Люблю ЕГО! – Захлебываясь, мямлю.
Кого? Серегу? – Они смотрят ошарашенными глазами, а мне хочется бить кулаками по полу от несправедливости.
Ко-го? Нет! Лешку лю-б-лю. – Почти завываю от отчаянья.
Какого Лешку? Светик извини, но тебе пить нельзя.
От нравоучительного тона и справедливого замечания Кати хочется истерично рассмеяться, но я лишь слабо уточняю: - Дубинина.
А этот каким боком?
Я… я думала, что после дня рождения, когда он с этой своей расстался, что ко мне придет… поймет. А он… Он даже не позвонил ни разу и избегал меня. А в профике каким-то мымрам, у которых заночевал, весь балкон розами с клумбы усыпал. А я, как дурра, всю ночь не спала, и потом еще эти восторженные пересуды неделю слушала. Гад. Гад. Гад. Даже виду не показал, что знает меня.
Никитина, если ты говоришь о том, о ком я думаю, то что-то не вяжется. – Катька оазис спокойствия во всемирном потопе, с критичным недоверием рассматривает то меня, то Леську, присевшую из солидарности рядом на пол. – Дубина может задеть, нахамить, даже врезать, но не игнорировать. Колись, как сама время проводила в этом рассаднике сплетен.
Да причем здесь это! – Восклицаю истерично на эмоциях, восприняв слова подруги за осуждение.
Олеся успокаивающе гладит меня по голове, шикая на подругу.
А ты подумай. – Сказанные примирительным тоном, Катины слова заседают где-то на подкорке сознания, заставляя оценивать со стороны, свой отдых. Даже слезы проходят, оставляя на последок не совсем эстетичное икание.
Да-д-да, не б-было ни-ч-че-го… Ик… Я т-там… Ик - Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание.
Ну и что ты там?
Чувствуя, что скоро начну задыхаться, с шумом выпускаю воздух. Секунду молчу, проверяя, не вернется ли икота, и только затем продолжаю.
С компашкой Василевского подружилась, но мы только в карты играли, да пару раз в походы сходили… - Произношу и замолкаю, уже понимая, как это должно выглядеть со стороны.
Василевского говоришь? Это не директорский сыночек случаем? На раздевание?
Идиотка. Нет, конечно. – Тяжело поднимаюсь и задумчиво, не очень ровно шлепаю в направлении кухни. – Им четвертого, чтобы на пару в Козла играть не хватало, а ты же знаешь, что у меня болезнь к картам, нардам. Вот и спелись.
Ну, что ты действительно, Кать! Видишь ей плохо. – Сочувственно произносит Олеся, от устроенного мною концерта забывшая о своих напастях.
Хоть какой-то плюс от истерики!
Катя, обходя меня, закатывает глаза.
Ладно, Светик. С этим все понятно. Нет, так нет. Жаль, конечно. А он хоть симпатичный?
Отстань. А? И так тошно.
А в голове крутится «Теперь точно все!»
Кстати, Свет, а рыцарь в потускневших доспехах наслышан о твоих пламенных чувствах к нему?
Брошенная мимоходом фраза, вызывает недоумение.
«Да мне кажется, у меня на лбу написано, как я к нему отношусь».
Нет, значит. – Вздыхает Катя, и очередная рюмка, наполненная до краев, оказывается у меня в руке. – Придется признаваться. Прости, Ники, но Дубина – идиот. Ему все на пальцах растолковывать надо.
Бросив затравленный взгляд на Лесю и представив, как мне так же наплюют в душу, мотаю головой.
Я не буду ему первая признаваться.
Значит, никогда не узнаешь, как он к тебе относится. – Резонно замечает Катя.
Я и так не узнаю, он теперь со мной совсем не общается. – Огорченно вздыхаю, утыкаясь взглядом в стол.
А ты его на День рождения пригласи! Он не сможет не придти. И тогда поговоришь с ним о своих чувствах. Ты же сильная. Не зря тебя родители железной леди называют. – Становится как-то странно, что именно Леся предлагает это, но именно ее слова придают мне решимости.
Хорошо. Я попробую. А если не получится, закопаем его так глубоко, чтобы не откопался!
Моя последняя слегка напыщенная грозная реплика вызывает заразительный искренний смех у девчонок и натянутую улыбку у меня самой.
Глава 6
класс. День рождения Светы
Весь день суетливая беготня: уборка, готовка. Отвлекаясь на бытовые мелочи, я ненадолго избавляюсь от досужливых мыслей, но так или иначе снова возвращаюсь к ним. Одно мгновение радуюсь, что сегодня с неопределенностью будет покончено, другое страшусь того, что это произойдет.
Сегодня против обыкновения не будет много народа, только я, ты, мои неизменные подружки и какой-то Тоха, которого обещала притащить Катена для разбавления женской компании. Не таким я представляла свое шестнадцатилетие, но отмечать его по-другому не стану. Слишком велико тогда искушение спрятаться в толпе, найти причину или повод промолчать, а так… так, может, и решусь сделать первый шаг…
Четыре часа. Все готово, остается только привести себя в порядок и дожидаться гостей. А я по-прежнему не ощущаю в себе уверенности или хваленной силы духа. Мне хочется… Мне ничего не хочется! Разве что забиться у себя в комнате, как в норке, и не высовывать из нее носа.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |