Переброска на восток двухмоторных Ме.110 из состава ПВО Рейха должна была скомпенсировать органический недостаток одномоторного Ме.109 – узкая колея шасси затрудняла взлет и посадку с плохо подготовленных аэродромов, что приводило к многочисленным авариям. У Ме.110 основные стойки шасси убирались в мотогондолы и колея шасси была намного шире, чем у Ме.109. Но наиболее важным пополнением стали транспортные самолеты, число которых в распоряжении командования ГА «Центр» достигло 400 машин. Вскоре они были задействованы в широкомасштабных операциях по снабжению блокированных частей и соединений, а также осуществлению маневра войсками по воздуху.
25. Утверждение о выводе немецкой авиации в тыл и сохранении ее от разгрома таким своеобразном образом не подтверждается имеющимися на сегодняшний день данными. Во-первых, как раз в это время происходила переброска самолетов с Запада (см. предыдущий комментарий). Во-вторых, именно давление советской авиации на аэродромы немцев вынуждало их покидать насиженные места. В частности, 14 декабря 1941 года ВВС Западного фронта нанесли удар по аэродрому Ватулино юго-западнее Рузы. По советским данным, на аэродроме было уничтожено 13 самолетов, преимущественно истребителей. Подтверждения этой цифры в немецких источниках нет, но базировавшейся на Ватулино i группе 52-й истребительной эскадры (jg52) пришлось покинуть этот хорошо оборудованный аэродром, оставив на нем много ценного оборудования.
26. Лыжные батальоны в какой-то мере были порождением войны с Финляндией 1939/40 года. Финны активно использовали отдельные батальоны лыжников для охватов, обходов и диверсионных действий. По опыту первого периода «Зимней войны» начали формироваться лыжные батальоны Красной Армии. Таким образом, к битве за Москву в РККА уже был накоплен некоторый опыт боевого применения лыжных подразделений.
В начале зимы 1941/42 года начали формироваться лыжные батальоны штатной численностью 578 человек (в начале 1942 года она была снижена до 556 человек). Организационно батальон состоял из штаба, трех рот лыжников по 126 человек в каждой и минометного дивизиона численностью 130 человек. Минометный дивизион вооружался девятью 50-мм и шестью 82-мм минометами. В декабре 1941 года было сформировано 84 лыжных батальона, в январе 1942 года – еще 77. Наступательные возможности лыжных батальонов вследствие отсутствия тяжелого вооружения были невелики, хотя они могли использоваться для продвижения вглубь обороны противника вне дорог – что было возможно только в условиях разреженного фронта.
В целом можно констатировать, что успешное применение лыжных батальонов финнами обуславливалось специфическими условиями ТВД и недостаточно эффективным противодействием со стороны РККА. На московском направлении лыжникам пришлось действовать против сильного противника, умело использовавшего свое преимущество в тяжелом вооружении – прежде всего в артиллерии. Кроме того, густая сеть населенных пунктов Подмосковья затрудняла прорывы лыжников в тыл противника. Все это часто вынуждало командиров соединений раздергивать лыжные батальоны на пополнение стрелковых дивизий. Куда более результативным было использование лыжных батальонов на Северо-Западном и Волховском фронтах, где условия местности были более благоприятными для использования легкой пехоты на лыжах.
27. Приказы действительно были жесткими и недвусмысленными. Так в директиве ОКХ командованию ГА «Центр» указывалось:
«1. Фюрер приказал:
Отступление крупного масштаба недопустимо. Оно может привести к полной потере тяжелого оружия и техники. Личным примером командующие, командиры и офицеры должны побуждать войска к фанатическому сопротивлению на своих позициях, даже если противник прорвался с флангов и с тыла. Только таким ведением боя можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкрепления из Германии и с Запада. Только после того, как резервы прибудут на тыловые отсечные позиции, можно будет на эти позиции отступить». [165]
В телеграмме от 21 декабря командованиям подчиненных армий эти тезисы разъяснялись и усиливались со ссылками на исторические примеры:
«Фюрер в своем выступлении 20.12 сказал следующее:
1) Фанатическая воля к защите той территории, на которой стоят войска, должна прививаться каждому солдату всеми, даже самыми жестокими средствами. Если любая часть в равной мере проникнется такой волей, то все атаки противника, даже если они на отдельных участках привели к вклинениям или прорывам в линии фронта, в конечном итоге будут обречены на неудачу. Каждый офицер и каждый солдат должны осознать, что при отступлении войска будут в большем объеме подвергнуты опасностям русской зимы, чем на позициях, пусть и не оборудованных в должной мере, не говоря уже о значительных и неизбежных при любом отступлении материальных потерях. Русские будут немедленно наступать вслед за отходящей частью и будут постоянно атаковать ее, не давая возможности остановиться, т. к. тыловые позиции не подготовлены. История отступления Наполеона грозит повториться вновь. Поэтому отход возможен лишь с тех участков, где подготовлены тыловые позиции. Только если солдат видит, что, оторвавшись от противника, он займет пусть даже наспех оборудованную позицию, он поймет этот отход. Только тогда доверие между войсками и командованием не будет подорвано. Если же войска будут отходить с позиции, на которой они уже обжились, и на новом месте не получат соответствующей замены, то в результате такого отступления может развиться кризис доверия к руководству». [166]
Воспоминания о катастрофе армии Наполеона были сильным стимулом для упорного сопротивления. Пример 1812 года показывал, что даже безусловно сильная и хорошо подготовленная армия может потерпеть крах. Надо сказать, у Гитлера были куда больше возможностей парировать эффект больших пространств и суровый климат, чем у Наполеона Бонапарта и Карла XII. Армия промышленно развитой страны XX столетия могла использовать железнодорожные, автомобильные перевозки и перебрасывать по воздуху тонны грузов и сотни человек с оружием и боеприпасам.
28. Как ни странно, в качестве утративших боеспособность дивизий большей частью указаны соединения, которые даже не выводились на запад для переформирования. Видимо, показания пленных и данные разведки лишь выборочно отражали состояние соединений противника. После завершения боев под Москвой на запад на переформирование были выведены 6-я и 7-я танковые дивизии, вернувшиеся на фронт зимой 1942–1943 годов. При этом 7-я танковая дивизия оценивается в работе довольно высоко, а оставшаяся на фронте (и активно участвовавшая в боях за Ржев в 1942 году) 5-я танковая дивизия записывается в небоеспособные. 11-я танковая дивизия также с фронта не выводилась и после пополнения участвовала в операции «Блау» летом 1942 года. Пожалуй, однозначно согласиться можно только с низкой оценкой 10-й танковой дивизии, утратившей свой транспорт и выведенной на запад в марте 1942 года (осенью 1942 года она была отправлена в Африку).
29. Таким образом, советские штабные аналитики в целом правильно определили группировку резервов, принявших участие в январских боях. Еще 18 декабря командование группы армий «Центр» было поставлено в известность, что:
«Группе армий будут доставлены:
216 пд – предположительно до 1.1.1942 г. в Витебск,
208 пд – предположительно до 8.1.1942 г. в Витебск,
246 пд – предположительно до 16.1.1942 г. в Витебск,
211 пд – предположительно до 24.1.1942 г. в Витебск,
205 пд – предположительно до 1.2.1942 г. в Витебск»
Это были дивизии еще довоенного формирования, находившиеся летом и осенью 1941 года на западе. Их противотанковые дивизионы и противотанковые роты пехотных полков вооружались 37-мм противотанковыми пушками (т. е. не имели эффективных средств борьбы с Т-34 и КВ), большая часть дивизий оснащалась французскими автомашинами – трофейными или поступившими с заводов уже после оккупации Франции. Однако причисление к резервам 35-й и 213-й пехотных дивизий является ошибкой. Первая действовала на Восточном фронте с самого начала кампании, а 213-я пехотная дивизия на самом деле являлась охранной. Охранные дивизии имели всего по одному пехотному полку вместо трех и артиллерийский дивизион вместо артиллерийского полка. Соответственно, 213-я охранная дивизия с июня 1941 года находилась на Востоке, но выполняла функции охраны тыла, появившись в первой линии только в ходе советского наступления зимы 1941/42 года. Еще одно упомянутое здесь соединение – 63-я пехотная дивизия – в тот период вообще не существовала, т. е. дивизии с таким номером в вермахте в 1941 и 1942 годах не было. Скорее всего, речь идет о 83-й пехотной дивизии, появившейся на Восточном фронте в феврале 1942 года.
30. В отношении пехотных дивизий наблюдается та же картина, что и в описании состояния танковых соединений. Точно так же указаны, как небоеспособные дивизии, на самом деле оставшиеся на Востоке и продолжавшие боевые действия летом 1942 года, дивизии. В действительности по окончании зимней кампании 1941/42 года на Запад были выведены пять утративших боеспособность пехотных дивизий: 15, 17, 23, 106 и 167-я – хотя из них в книге только 106-я и 167-я пехотные дивизии помечены как имеющие невысокую боеспособность. Остальные три числятся в боеспособных соединениях – точно так же, как моторизованная дивизия СС «Рейх», в действительности понесшая большие потери и выведенная с фронта на переформирование в Германию. На фронт «Рейх» вернулась уже в виде танково-гренадерской дивизии СС (т. е. с танковым полком) в январе 1943 года. Также после боев под Москвой была возвращена в Германию и расформирована 900-я учебная бригада.
31. Система обороны немецких войск зимой 1941/42 года впоследствии получила условное наименование «жемчужное ожерелье»: на «нитку» линии фронта нанизывались «жемчужины» опорных пунктов. В условиях густой сети населенных пунктов Подмосковья основой опорных пунктов часто становились деревни и небольшие города. Промежутки между опорными пунктами простреливались артиллерийским и пулеметным огнем. В опорные пункты превращались наиболее прочные дома каждого населенного пункта, в их подвалах оборудовалась позиции для пулеметов с прорезыванием амбразур в стенах строения. Для повышения устойчивости огневых точек к артиллерийскому огню на пол строения насыпалась земля и укладывались бревна. Оставшиеся необорудованными строения, особенно оказывавшиеся в секторе обстрела ДЗОТов, разбирались или сжигались. Каждый опорный пункт подготавливался к круговой обороне. Иногда в строениях оборудовались даже позиции легких орудий. Для позиций «линии Кенигсберг», с которыми столкнулись войска Западного фронта в конце декабря 1941-го и начале января 1942 года также были характерны окопы и огневые точки из снега. Это было связано с трудностями оборудования окопов в промерзшей на глубину более метра земле.
Впоследствии в связи с возрастанием огневой мощи Красной Армии подобная система опорных пунктов была признана немецким командованием устаревшей и не рекомендовалась к применению.
32. Сами того, не зная, войска 33-й армии М. Г. Ефремова поставили жирную точку в карьере одного из известных немецких военачальников. 30 декабря 1941 года ударная группа из пяти стрелковых дивизий 33-й и 43-й армий прорвала оборону в полосе 15-й пехотной дивизии и вынудила ее отойти. На приказ Гитлера о том, что 15-я пехотная дивизия обязана удержать занимаемые позиции, командующий группой армий «Центр» Клюге возразил: «Состояние 15-й дивизии таково, что ей можно приказывать что угодно, но она больше не имеет сил». 3 января 1942 года 33-я армия освободила Боровск. Для ликвидации прорыва командующий группы армий «Центр» передал xx армейский корпус в подчинение 4-й танковой армии, т. к. 4-я армия была уже не в состоянии ликвидировать прорыв. Прорвав фронт, 33-я армия повернула на север, в направлении Вереи. 8 января наступавшие на Верею войска армии перерезали коммуникации xx армейского корпуса и создали угрозу его окружения. Единственный выход из сложившегося положения был в немедленном отходе соединений корпуса. Не дожидаясь подтверждения верховным командованием, командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Эрих Гепнер распорядился отвести корпус. Это решение мгновенно стоило ему его должности. Гитлер распорядился о «выдворении Гепнера из армии со всеми вытекающими последствиями».
Впоследствии Гепнер участвовал в заговоре против Гитлера в 1944 году и 8 августа 1944 года был повешен. Новым командующим 4-й танковой армией вместо смещенного Гепнера стал генерал пехоты Рихард Руоф, который до этого был командиром V армейского корпуса. Таким образом, к началу января 1941 года из тех командующих, которые руководили четырьмя танковыми группами к началу войны с СССР, свой пост сохранил только командующий 1-й танковой армией Эвальд фон Клейст.
33. Здесь буквально несколькими фразами Б. М. Шапошников и его сотрудники разваливают появившуюся в 1960-х годах легенду о «стоп-приказе» Г. К. Жукова, вырвавшего из рук корпуса П. А. Белова захват Юхнова. 3 января 1942 года 1-й гвардейский кавалерийский корпус получает приказ повернуть от Юхнова на Мосальск. В своих мемуарах П. А. Белов пишет следующее:
«Приказ удивил меня своей непоследовательностью. Во-первых, мое решение о повороте главных сил корпуса против щелканово-плосской (то есть юхновской) группировки противника соответствовало полученной накануне директиве: она требовала уничтожить на первом этапе юхновскую группировку гитлеровцев. Во-вторых, вызывал недоумение упрек за то, что будто бы мы отводим свои главные силы от Мосальска. При чем тут Мосальск? Мы не вели и не намеревались наступать главными силами на этот город, да никто и не приказывал нам этого. Против мосальской группировки гитлеровцев были выделены 239-я и 325-я стрелковые дивизии, переданные в мое подчинение из состава 10-й армии. Кроме того, противник в Мосальске не был в то время достаточно сильным, чтобы появилась необходимость повертывать на город еще и кавалерийские соединения. […] Мы сделали еще несколько попыток убедить Военный совет фронта в том, что гораздо целесообразнее действовать так, как предписывала его же директива от 2 января. Мы имели прекрасную возможность обойти Юхнов слева, ввести через разрывы в боевых порядках противника у деревни Касимовки и в других местах по меньшей мере четыре кавалерийские дивизии. Перерезав Варшавское шоссе и повернув на Медынь, эти дивизии начали бы громить тылы и штабы немецких войск». [167]
Представленная вниманию читателя работа вполне однозначно отвечает на вопрос о «непоследовательности» приказа: весомых результатов в захвате Юхнова корпусу П. А. Белова достигнуть не удалось, и он перешел к обороне. Если мы обратимся к оперативным сводкам Генерального штаба Красной Армии, то увидим ту же картину. В оперативной сводке на 8:00 2 января сказано: «Опергруппа Белова вела бои за овладение г. Юхнов». На следующий день, 3 января 1942 года, положение кавалерийского корпуса Белова характеризуется следующим образом: «Опергруппа Белова вела упорные бои с крупными силами противника».
При этом тезис П. А. Белова о том, что он мог взять Юхнов очередным обходным маневром, представляется неубедительным. Перенос направления удара означал растягивание фронта, разрежение боевых порядков, что в схватке с активным и решительным противником было опасно. Уже 3 января 1942 года не все соединения корпуса вели наступление, оперсводка Генштаба за этот день гласит: «2 гв. кд, отражая атаки противника, вела бои на рубеже Любимово – Жилетово». К Юхнову группа Белова вышла уже к исходу дня 30 декабря и последующие дни, вплоть до приказа о повороте на Мосальск, вела безуспешные бои на подступах к городу. Вполне логично, что для сохранения темпов операции Г. К. Жуков развернул кавалерийский корпус на новое направление, рассчитывая захватить Юхнов силами подходящей с востока 50-й армии И. В. Болдина.
Чтобы придать весомость своим словам, П. А. Белов процитировал в своих мемуарах германского генерала Блюментрита:
«Что-то вроде чуда произошло на южном фланге 4-й армии. Нам было непонятно, почему русские, несмотря на их преимущество на этом участке фронта, не перерезали дорогу Юхнов—Малоярославец и не лишили 4-ю армию ее единственного пути снабжения. По ночам кавалерийский корпус Белова, который во второй половине декабря причинил нам так много беспокойства, продвигался в нашем глубоком тылу по направлению к Юхнову. Этот корпус достиг жизненно важной для нас коммуникации, но, к счастью, не перерезал ее. Он, продолжал продвигаться в западном направлении и скрылся где-то в огромных Богородицких болотах».
На самом деле никакого чуда не произошло: оправившись от шока начала декабря 1941 года, немецкое командование приняло ряд решительных мер по восстановлению целостности фронта. Утверждение Блюментрита не более чем беллетризация и без того драматичных событий зимы 1941/42 года. Появившаяся по итогам Тульской операции 40-километровая брешь между 4-й и 2-й танковой армиями была запечатана группой Штумме и перебросками войск транспортной авиацией.
34. В полосе Калининского фронта в январе 1942 года развернулось сражение, во многом определившие судьбу контрнаступления под Москвой. Стягивание на московское направление крупных сил транспортной авиации начало давать вполне зримый эффект. В результате наступления Калининского и Северо-Западного фронта в районе Оленино был окружен xiii армейский корпус. Благодаря организации снабжения по воздуху он избежал разгрома, а в конце января 1942 года был деблокирован ударом 9-й армии Вальтера Моделя. Одновременно контрудар Моделя привел к прерыванию основных коммуникаций 39-й и 29-й армий Калининского фронта. В дальнейшем 29-я армия была отсечена от 39-й и уничтожена в Мончаловских лесах. Разгром 39-й армии в силу разных причин был отложен на полгода и произошел в июле 1942 года.
35. Наступление 20-й армии на реке Лама стало первым примером так называемого «артиллерийского наступления» и в послевоенные годы вошло в учебники. Большие потери в Приграничном сражении вынудили советское руководство облегчить штаты стрелковых дивизий: в июле 1941 года из них были изъяты 152-мм гаубицы и с 32 до 8 единиц уменьшено число 122-мм гаубиц. Все поступавшие от промышленности 152-мм орудия и значительная часть 122-мм орудий шли на вооружение артиллерийских полков, находившихся в подчинении армий и фронтов. Это позволяло концентрировать артиллерию на направлении главного удара, что было впервые сделано в наступлении на реке Лама. Эта практика была закреплена директивным письмом Ставки ВГК от 10 января 1942 года, гласившим:
«Чтобы артиллерийскую поддержку сделать действительной, а наступление пехоты эффективным, нужно от практики артиллерийской подготовки перейти к практике артиллерийского наступления.
Что это означает?
Это означает, во-первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течение часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину.
Это означает, во-вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой «артиллерийской подготовке», а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской музыки.
Это означает, в-третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно, и она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта, и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление.
Любая наша армия, как бы она ни была бедна артиллерией, могла бы сосредоточить в районе действия своей ударной группы 60–80 орудий, обратив на это дело армейский артиллерийский полк и взяв у своих дивизий, скажем, по две батареи дивизионной артиллерии и десятка два-три 120-мм минометов. Сформированная таким образом группа артиллерии была бы вполне достаточна для того, чтобы взломать оборону противника и оказать таким образом неоценимую артиллерийскую поддержку ударной группе армии. Если этого не делают наши армии, то это происходит потому, что они недооценивают великое значение массированного артиллерийского огня для наступления пехоты.
Любой наш фронт, как бы он ни был беден артиллерией, точно так же мог бы сосредоточить в районе действия ударной группы фронта 150–200 орудий, обратив на это дело свой фронтовой артиллерийский резерв и взяв у ряда своих армий их армейские артиллерийские полки и хотя бы одну треть их дивизионной артиллерии. Сформированная таким образом группа артиллерии была бы вполне достаточна для того, чтобы взломать оборону противника в районе фронта. Если этого не делают наши фронты, то это происходит потому, что они недооценивают великое значение массированного артиллерийского огня для наступления пехоты». [168]
Впоследствии практика концентрации артиллерии при сохранившемся «облегченном» артиллерийском вооружении стрелковых дивизий позволило в 1943–1945 гг. концентрировать на направлении главного удара всесокрушающую мощь из 300–400 орудий на километр фронта.
36. Что интересно, по итогам наступления командующему 20-й армии А. А. Власову командующим Западным фронтом Г. К. Жуковым была дана следующая характеристика:
«Генерал-лейтенант Власов командует войсками 20-й армии с 20 ноября 1941 года. Руководил операциями 20-й армии: контрударом на город Солнечногорск, наступлением войск армии на Волоколамском направлении и прорывом оборонительного рубежа на реке Лама. Все задачи, поставленные войскам армии, тов. Власовым выполняются добросовестно. Лично генерал-лейтенант Власов в оперативном отношении подготовлен хорошо, организационные навыки имеет. С управлением войсками армии – справляется вполне. Должности командующего войсками армии вполне соответствует».
37. Если быть точным, то 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу удалось просочиться за Варшавское шоссе. В течение 13–16 января группа Белова пыталась пересечь шоссе и продвинуться к Вязьме, но безуспешно. Ночью шоссе непрерывно освещалось ракетами, на любое продвижение к нему противник отвечал контратаками, иногда поддерживавшимися танками (19-й танковой дивизии группы Штумме).
17 и 18 января бои за высоты южнее шоссе продолжились, населенные пункты у шоссе переходили из рук в руки. Командование группы пыталось менять тактику, наступая то днем, то ночью, то на одном участке фронта корпуса, то на другом. Все эти попытки пробиться через шоссе оканчивались неудачей. Густую сеть населенных пунктов, имеющих огневую связь друг с другом, нельзя было обойти. Прорывы лыжников или кавалеристов немедленно локализовывались контратаками противника. В итоге для прорыва через Варшавское шоссе был выбран участок местности, где густой лес вплотную примыкал к автостраде, что позволяло накопить в нем скрытно от противника крупные массы пехоты и конницы. Исходное положение для прорыва соединения группы П. А. Белова заняли 23 января. В течение 24 и 25 января попытки прорыва через шоссе вновь не принесли успеха. Только в ночь на 27 января 2-я гвардейская кавалерийская дивизия Н. С. Осликовского смогла пробиться через шоссе по коридору, прикрытому стрелковым полком 325-й дивизии. В ночь на 28 января за ними последовали 1-я гвардейская кавалерийская, 57-я и 75-я кавалерийские дивизии. К утру 29 января к прорвавшемуся за шоссе корпусу присоединилась 41-я кавалерийская дивизия.
Буквально сразу же после этого пробитые в немецкой обороне на Варшавском шоссе «ворота» были закрыты противником. Южнее шоссе остались второй эшелон штаба корпуса, дивизионная артиллерия, тылы дивизий, корпусной госпиталь. Обеспечивавшие прорыв 239-я и 325-я стрелковые дивизии были выведены из состава группы П. А. Белова и стали подчиняться непосредственно штабу Западного фронта. 2-я гвардейская танковая бригада также осталась в Мосальске, поскольку не успела получить новые танки до прорыва корпуса через шоссе. Таким образом, корпус прорвался налегке, без танков и артиллерии, что обусловило не слишком успешные действия конников под Вязьмой. Подробнее об этом см. Приложение II.1
Приложение II
«Затухающие операции» Западного фронта
(февраль—апрель 1942 года)
1. Действия группы генерала Белова в оперативном тылу немцев [169]
Боевой путь 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в Отечественной войне велик. С берегов Прута, через Кишинев, Балту, Нижний Днепр, через Юго-Западный фронт с жестокими боями прошли части этого корпуса.
В тяжелые дни Московской обороны кавалерийский корпус был переброшен на Западный фронт и в составе группы командующего фронтом начал наступление западнее Серпухова в направлении станции Трояново, а затем был переброшен в район Каширы, откуда первый начал теснить на юго-запад части 2-й танковой армии Гудериана. Впоследствии корпус, усиленный стрелковыми дивизиями и переименованный в оперативную группу Белова, действовал вместе с армиями левого крыла Западного фронта, которые блестяще осуществили разгром 2-й танковой и 4-й армий противника. Группа Белова в тяжелых зимних условиях с боями проделала блестящей путь от города Каширы через Денев, Узловую, Крапивну к Юхнову.
В заключительном периоде Московской операции группа Белова вела борьбу в оперативном тылу немцев во взаимодействии с воздушно-десантными войсками и партизанскими отрядами. Этот период боевой деятельности группы является содержанием приводимого ниже оперативно-тактического очерка. Очерк составлен штабом Западного фронта и представляет несомненный интерес для командного состава при изучении опыта Отечественной войны.
1. Прорыв обороны немцев и рейд на Вязьму
В конце января 1942 года оперативная группа генерала Белова в составе 1-й и 2-й гвардейских, 41-й, 57-й, 75-й кавалерийских, 239-й и 325-й стрелковых дивизий вела упорные наступательные бои в районе Варшавского шоссе (юго-западнее города Юхнов) с целью прорыва обороны противника и дальнейшего наступления в направлении Вязьмы.
Справа 50-я армия вела наступление за овладение Варшавским шоссе, имея задачей окружить и уничтожить юхновскую группировку противника; слева 10-я армия удерживала район Барятинского. Общий характер действий армий определялся основной задачей войск левого крыла Западного фронта – завершить разгром войск 4-й немецкой армии, разбитой на юго-западных подступах к Москве.
Общая обстановка в районе действия группы Белова 26 января 1942 года
Однако беспрерывное двухмесячное наступление левого крыла фронта, суровые условия зимы и недостаточный опыт ведения наступательных операций не дали войскам возможности развить достаточно энергичные темпы наступления. Воспользовавшись этим, противник сумел прочно закрепиться на ряде участков, в том числе и в районе Юхнов, с особым упорством отстаивая его и прилегающие к нему участки Варшавского шоссе.
Поскольку в состав левого крыла фронта входил гвардейский конный корпус, представлявший собой довольно мощную подвижную группу, имелась возможность использовать его с целью глубокого вклинения в расположение противника, для удара по тылам врага с последующим разгромом его войск. Но бросать конницу непосредственно на опорные пункты было нецелесообразно. Поэтому командованием фронта был намечен для прорыва обороны немцев участок Варшавского шоссе юго-западнее города Юхнова, где крупных опорных пунктов было меньше, чем на других участках.
Первоначальные попытки группы Белова прорвать оборону немцев на Варшавском шоссе в середине января успеха не имели. Лишь в конце января правофланговым частям удалось вплотную приблизиться к шоссе, а затем и прорвать фронт противника.
К началу операции группа Белова имела в своем составе пять кавалерийских и две стрелковых дивизии, пять лыжных батальонов и одну танковую бригаду. Ее боевой состав на 20 января выражался в следующих цифрах:
людей – 28 000,
винтовок – 18 500,
ручных пулеметов и автоматов – 2300,
станковых и зенитных пулеметов —110
орудий разного калибра – 130,
противотанковых орудий – 34,
минометов – 350,
танков – 8
Части, вследствие понесенных потерь, имели различный боевой состав. Лучше были укомплектованы 1-я и 2-я кавалерийские дивизии и 325-я стрелковая дивизия. В связи с ограниченностью маневра из-за бездорожья из общего числа бойцов и техники непосредственно в бою принимало участие примерно:
активных бойцов – 10 000,
орудий полевых – 100,
орудий ПТО – 30,
минометов – 300,
танков – 8
Протяжение фронта группы равнялось 40 км, что давало следующую тактическую плотность на километр фронта:
бойцов – 250,
полевых орудий – 2,5,
противотанковых орудий – 1,
минометов – 7,5
Столь незначительная тактическая плотность в данной операции объясняется еще и тем, что войскам группы в большинстве случаев приходилось действовать не на определенном участке фронта, а на отдельных направлениях.
Противник перед фронтом группы к этому времени имел в общей сложности до двух пехотных дивизий, что в цифровом выражении равнялось боевому составу сил группы, принимавших участие в операции.
Оборона немцев на направлении предстоящего прорыва группы состояла из опорных пунктов, входивших в систему узлов сопротивления, построенных, как правило, в населенных пунктах. Оборона имела хорошо организованную систему огня в комбинации с различными препятствиями зимнего типа – снежными валами, траншеями, минными полями, курсирующими по шоссе танками и бронемашинами. Между отдельными опорными пунктами были сравнительно слабо прикрытые промежутки, в которые удавалось с боем проникать нашим частям, особенно лыжным батальонам.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |