ihtik.lib.ru, [e-mail] 147 страница

Идея непознаваемого рассматривается в контексте проблемы взаимоотношения науки и религии, занимавшей умы многих брит, философов и ученых той эпохи. С. критикует разновидности традиционного теизма. В противовес им он предлагает следующий подход. Во-первых, если начать с религии, то придется принять гипотезу первопричины — бесконечной и абсолютной, но в то же время непознаваемой. Это и будет религиозное представление о силе. Во-вторых, если начать с науки, то обнаружится, что она не может разрешить многие загадки природы, докопаться до их первопричин. В конечном итоге в науке мы также приходим к факту непознаваемости силы. Т.о., наука и религия не только не противоречат друг другу, но и в конце концов приводят к одному и тому же — идее познаваемого. С. — один из первых в Великобритании представителей религиозного агностицизма. Отсюда его неприятие контовской религии человечества и связанных с ней культовых элементов.

Для синтеза всякого знания явлений, по С.. необходимо найти универсальный закон взаимосвязи материи и движения, изменения степени организованности материи. Такой закон должен выводиться из постоянства существующей в мире силы. Это и будет общий закон эволюции. Спенсеровская формула эволюционного процесса гласит: «Эволюция есть интеграция материи и сопутствующее этому рассеивание движения, в процессе чего материя переходит из [состояния] относительной неопределенности, несвязанной однородности — к относительно определенной согласованности разнородности; и при этом сохранившееся движение испытывает параллельную трансформацию». Процесс эволюции направлен в сторону достижения равновесия сил. Но затем наступает новая стадия нарушения равновесия. Прогресс как таковой предполагает всеобщую дифференциацию, усиление структурной организованности, ритмичность всех процессов в природе и обществе.

В своих опубликованных работах С. в основном осветил вопросы органической эволюции. Этим проблемам посвящены его обобщающие исследования в области биологии, психологии, социологии. Он считал, что после Дарвина биология оттеснила физику и математику, став ведущей и образцовой наукой. На общество С. переносит многие положения биологической теории эволюции, развивая т.зр. т.н. с о ц и а л -дарвинизма. Методологический подход С. к общественным процессам является структурно-функциональным. Социолог на основе знания структурных и функциональных характеристик обнаруживает в обществе инвариантные последовательности процессов, что дает возможность вероятностного предвидения событий.

В своей социальной философии С. использует организмическую аналогию для характеристики политического общества. Правда, это не означает, что он, подобно холистам (англ. абсолютным идеалистам, напр.), считает, будто гос-во как таковое важнее своих элементов. Именно гос-во призвано служить составляющим его гражданам, а не наоборот. В поздний период С.. даже в известной мере сближаясь с анархизмом, говорил, что в индустриальном обществе индивид первичен, а гос-во вторично и не является чем-то абсолютно необходимым.

Социальная динамика означает прогрессивный переход от однородности к разнородности, т.е. к большей дифференциации. Максимально дифференцированные общества обладают лучшими возможностями эволюционного приспособления. И это будут общества индустриального типа, основанные на позитивном знании. Они возникнут тогда, когда постепенно исчезнут тоталитарные типы общества. Социально-классовые антагонизмы в индустриальном обществе будут ослабляться.

С. отдавал предпочтение утилитаристской этике, однако при этом он не считал утилитаризм личным изобретением И. Бентама. Утилитаристская этика для него — продукт длительного эволюционного развития человеческой морали. Существует взаимосвязь биологической и моральной эволюций. Утилитаризм С. предполагает ориентацию на некоторые не выводимые из опыта моральные принципы. В этом можно видеть отголосок его идеи относительного априори.

С. — фигура, в свое время весьма влиятельная в различных странах мира (включая Россию, где были изданы все его основные работы), в нач. 20 в. теряет популярность в среде как ученых, так и философов и общественных деятелей. Однако отдельные его идеи, напр., понимание эволюции, структурно-функциональный подход к обществу или теория равновесия, время от времени привлекают внимание специалистов в разных областях (напр., представителей системного подхода или эволюционной эпистемологии). Независимо от данного обстоятельства учение С. — важная страница в истории позитивистского движения.

Wrks. Vbls. 1 — 18. London, 1910; Автобиография. СПб., 1914.

Гаупп О. Спенсер. СПб., 1898; Соколова С. Критика этики Спенсера. СПб., 1905; Синтетическая философия Герберта Спенсера в сокращенном изложении Говарда Коллинза. Киев, 1997; Bowne В. The Philosophy of Herbert Spencer. New York, 1874; Schwarze K. Herbert Spencer. Leipzig, 1909; Elliot H.S.R. Herbert Spencer. London, 1917.

А.Ф. Грязнов

СПИНОЗА (Spinoza, d'Espinosa) Бенедикт (Барух) (1632—1677) — нидер.-евр. философ. Род. в евр. общине в Амстердаме. Родители — выходцы из Португалии. Получил фундаментальное иудаистское образование. Одновременно общался с христианами-гуманистами. Большое влияние на него оказал его учитель лат. языка Ван ден Энден. С 1655 посещал «Тертулиас» — собрания евреев-либертенов (где познакомился с У. Акостой). В 1656 на С. совершил покушение фанатик-ортодокс. В том же году был подвергнут «великому отлучению» — херему. Вынужденный жить отдельно от общины (в Рейнсбурге, затем в Гааге), зарабатывал на жизнь шлифовкой стекол.

Философия С. складывалась под воздействием евр. средневековых философов — Маймонида, Крескаса, Ибн Эзры. В дальнейшем существенное влияние на его воззрения оказали его современники: Р. Декарт (с которым С. полемизировал, но которому и следовал в онтологии и теории познания) и, отчасти, Т. Гоббс (в социальной философии). Основные соч. С: «Богословско-политический трактат» (1670) — самое важное из опубликованных при жизни произведений, «Политический трактат» — оставшийся неоконченным и, наконец, «Этика» (1677) — своего рода энциклопедия спинозизма, синтезировавшая онтологию, антропологию и этику.

В целом С. можно охарактеризовать как свободного мыслителя. Он не атеист, не пантеист, не христианин и не иудаист, хотя отдельные аспекты его учения допускают соответствующую трактовку. Одна из основных проблем, которую С. пытается решить на протяжении всего своего творчества, — отношение между системой мира и экзистенцией отдельного индивида, между целым и составляющими его элементами, между единым и множественным. Тотальная рационализация всего сущего, через которую реализуется принцип тождества мышления и бытия, имеет у С. более важную и самодостаточную цель — достижение индивидуального блаженства (beatitudo). В этом смысле над онтологией С. довлеет этика, и вся его система окрашена в религиозно-обновленческие тона. Сам «геометрический метод», составляющий формальный каркас «Этики», не столько выражает особую качественность бытия, сколько делает его прозрачным для редкой категории людей, «спасающихся» с помощью философии. На филос. спасение нацеливает и разделение философом человеческого познания на три рода: эмпирическое, основанное на чувственном восприятии и касающееся только единичного; рациональное, достигающее всеобщего и необходимого знания, но только на абстрактном уровне; и интуитивное, в котором осуществляется синтез тотальности субстанции и единичности модуса. Эта полнота опыта, отражающая взаимообратимость двух аспектов реальности — «природы творящей» (natura naturans) и «природы сотворенной» (natura naturata), — сродни опыту мистическому, хотя достигается она не на чувственном, а на интеллектуальном уровне. В то же время такого рода опыт всегда эмоционально окрашен, сопровождаясь, согласно С.. особой радостью — переживанием любви ко всему сущему, единением с ним (amor dei intellectualis). Эта эмоция является универсальной «вытесняющей» страстью, «снимающей» в гегелевском смысле аффективную компоненту человеческого бытия и сублимирующую ее. Онтология С. апеллирует к горизонтальности и гомогенности мира.

Его Бог (или субстанция, т.е. бытие, имеющее причину своего существования в себе самом) не трансцендентен миру, как это признается в теизме или деизме, но образует основание и предпосылку всякого перехода между атрибутами и модусами. Система С. выстроена не по иерархическому признаку — выше всего субстанция, ниже атрибуты (сущностные выражения субстанции), еще ниже бесконечные и конечные модусы (единичные проявления субстанции). В этом плане она противоположна эманационизму Плотина и скорее представляет собой совокупность разных, но консубстанциальных ракурсов или выражений, в которых бытие обнаруживает себя. Так, атрибуты суть основные направления самопроясняющей активности мира, доступной человеческому сознанию. О трансцендентности субстанции можно говорить лишь в смысле бесконечной ее атрибуции (человеку же доступны только мышление и протяжение), которая превосходит всякое определение ее сущности, опирающееся на один атрибут. Но самопроясняющая функция атрибутов невозможна и без конкретизирующих их модусов, обеспечивающих логическое опосредование между эмпирическим множеством и субстанциальным единством. Гомогенизация бытия подкрепляет стремление С. к деантропоморфизации Бога. Он — не личность. Консубстанциальность всех уровней бытия не допускает зазора между тварью и Творцом, а значит, и пространства для к.-л. своеволия, человеческого или божественного. Полнота бытия исключает как нереализовавшиеся возможности в прошлом, так и к.-л. вариативность в будущем. Свобода у С. неразрывно связана с необходимостью.

В системе С. нет места ни для теологизированной этики, предполагающей внешние субъекту санкции в виде Страшного суда и т.п., ни для основанной на теологии политики, определяемой освященной свыше личностью правителя или первосвященника. Предпосылкой спинозистской этики является учение об аффектах (страстях), образующее мост, связывающий этическую доктрину с онтологией. Аффекты описываются С. с опорой на понятие conatus'a, т.е. усилия, в котором реализуется стремление человека как конечного модуса к поддержанию и расширению своего бытия. В аффекте находит свое выражение связь между мыслью и протяжением, между человеком и субстанцией-природой. Аффект одновременно затрагивает и тело, и дух. Он является моментом реализации субстанциального единства. Этика С. противостоит моральному ригоризму, сочетая утилитаризм и гедонизм. Философ выделяет два основных аффекта — печаль и радость. Все остальные страсти производны от них. Стратегия управления и сублимации аффектов связана у С. с обоснованием человеческой активности как основной предпосылки реализации субъектом «тяги» к существованию. Из активного отношения к миру проистекает доминирование радости — аффекта, призванного вытеснить печаль и все ее производные.

Наиболее стабильную, высшую радость приносит высший род активности — интеллектуальной. Благодаря познанию второго и в особенности третьего родов радость становится «блаженством». Философ, которому она доступна, достигает «спасения», наслаждаясь некоторым аналогом вечности, хотя о традиционном бессмертии души речь у С. не идет.

Политическая концепция С. была ориентирована на создание такой модели общества, которая позволяла бы обеспечить внешние условия (обеспечение безопасности и эмпирической свободы индивида) для воплощения этического идеала — интеллектуального блаженства, в котором реализуется полнота человеческого бытия.

Творчество С. оставило глубокий след в европейской философии, особенно в немецкой. Весьма востребованной оказалась, в частности, та критическая работа, которую философ проделал с библейским текстом. Она стала одним из исходных пунктов для научной библеистики.

Opera. Bd 1-4. Heidelberg, 1925; Oeuvres. T. 1-3. Paris, 1964—1965; в рус. пер. — Избр. произв. Т. 1—2. М., 1957.

Фишер К. История новой философии. Т. 2. СПб., 1906; Кечекьян С.Ф. Этическое миросозерцание Спинозы. М., 1914; Соколов В.В. Философия Спинозы и современность. М., 1964; Делёз Ж. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. М., 2000; Wolfson H.A. The Philosophy of Spinoza. Unfolding the latent Processes of his Reasoning. Vol. 1—2. Cambridge, 1948; Hubbling H.G. Spinoza's Methodology. Groningen, 1964; Gueroult M. Spinoza. T. 1—2. Paris, 1968—1974; Misrahi R. Le desir et la reflection dans la philosophie de Spinoza. Paris, 1972; Speculanum spinozanum, 1677—1977. London, 1977.

В.И. Стрелков

СПИРИТИЗМ (от лат. spiritus — дух, душа) — убеждение, что существуют родовые или иные духи, способные вступать в общение с человеком; практика контактов с такими духами; вера в существование наделенных сознанием и волей объектов, отличающихся от человека и животных, таких как духи природы (духи лесов, озер и т.п.), духи предков, демоны, небесные существа, ангелы, божества и т.п.

СПИРИТУАЛИЗМ (от лат. spiritualis — духовный) — 1. Филос. концепция, признающая дух и его формы субстанцией всего существующего. 2. Тенденция во фр. философии. Термин «С.» впервые применил к своей философии (эклектическому соединению нем. трансцендентализма и фр. консерватизма) В. Кузен. В дальнейшем С. называли концепции фр. философов, для которых характерна попытка соединить примат духа и его свободного творчества с принципами позитивизма, рационализма и онтологического реализма (Ж. Лашелье, Ш. Ренувье, Э. Бутру, Л. Лавель, Л. Брюнсвик). 3. Учения итал. мыслителей эпохи Рисорджименто (А. Розмини-Сербати, В. Джоберти), соединявших доктрину католицизма с нем. диалектикой духа. С. также называют теории некоторых итал. философов 20 в., неогегельянскую философию духа Дж. Джентиле и Б. Кроче, христианский «интегрализм» Шакки. 4. Термин «С.» иногда применяется как характеристика философии, подчеркивающей несводимость духа к материальному (природному) и господствующую роль духа в динамике бытия. Так, С. называют учения А. Бергсона, Дж. Сантаяны. 5. В англоязычной филос. литературе оппозиция «С. — материализм» иногда обозначает противоположные учения о бытии, тогда как оппозиция «идеализм — реализм» — противоположные учения о познании.

Киссель М.А. Диалектика как логика философии духа (Б. Кроне — Дж. Джентиле — Р. Коллингвуд) // Идеалистическая диалектика в XX столетии. М., 1987.

СПИРКИН Александр Георгиевич (р. 1919) — философ и психолог, специалист в области проблем сознания и гносеологии; доктор филос. наук (1959), проф. (1960). В 1941 окончил Ин-т дефектологии (ныне факультет Московского педагогического ун-та). В 1941 — 1945 — политзаключенный. Реабилитирован (1957). В 1945— 1946 — научный сотрудник Ин-та неврологии АМН СССР; в 1946—1952 — научный сотрудник Ин-та философии АН СССР. Ведет преподавательскую работу по психологии и философии с 1946. С 1954 работает в издательстве «Советская энциклопедия», в 1960— 1970 — зав. редакцией философии, а также зам. главного редактора «Философской энциклопедии». С 1962 — старший научный сотрудник Ин-та философии АН СССР, с 1978 по 1982 — зав. сектором диалектического материализма, затем — главный научный сотрудник. Вице-президент Филос. общества СССР (1971-1975).

Главный редакторский труд С. — «Философская энциклопедия» (в 5 т., 1967—1970) — явилась значительным событием в духовной жизни страны 1960-х гг. «Она... сделала материалом обучения и просвещения всю мировую социально-философскую мысль, включая зарубежную современность. Это — значительная интеллектуальная ценность... Душой «Философской энциклопедии» был А.Г. Спиркин» (М. Капустин. «Конец утопии?» М., 1990). Для «Философской энциклопедии» С. написал ряд статей, среди которых: «Философия», «Мировоззрение», «Методология», «Сознание», «Диалектика», «Восхождение от абстрактного к конкретному», «Наука» (в соавт.), «Восприятие» (в соавт.), «Любовь» и др.

Центральная проблематика научных исследований С. связана с разработкой фундаментальной филос. и психологической теории сознания и самосознания. С. в течение трех лет занимался в Сухумском питомнике исследованием поведения обезьян с целью уяснения биологических предпосылок возникновения человека. В публикациях С. анализирует проблемы происхождения и историю развития сознания; сознания и языка; общения и взаимного понимания людей, эпох и культур; историю теорий сознания в западноевропейской, вост. и рус. филос. мысли; сознательного и бессознательного; рациональных и интуитивных форм постижения реальности; паранормальных состояний сознания и подсознания; сознания, знания и веры; особенности религиозного сознания и опыта; проблемы чуда; феномен ясновидения и др. экстрасенсорных явлений. Значительное место в работах С. занимает исследование филос. проблем человека: человек как личность; личность в зеркале своего Я; уникальность человеческого бытия. Разрабатываются также понятия творческой личности, одаренности и ее уровней: «талант» и «гений». Одна из важнейших тем исследований — смысл и предназначение философии. С. автор одного из наиболее популярных отечественных учебников по философии, выдержавшего 3 изд. (1963, 1966, 1967). Главная идея, выдвигаемая С. с нач. 1980-х гг., — критический пересмотр устоявшихся в марксистской философии упрощенных воззрений, согласно которым человек и его разум возникли в результате эволюции, уходящей корнями в царство животных. С. склонен полагать более верными идеи катастрофизма и креационизма. Это не исключает признания принципа эволюционизма и заслугу Ч. Дарвина, гипотеза которого опирается на большой фактический материал. Однако С. считает несостоятельной концепцию Ф. Энгельса о роли труда в процессе превращения обезьяны в человека, аргументируя это тем, что труд — это сущностная характеристика именно человека, а не обезьяны. Отклоняя положение о «первичности материи и вторичности сознания», С. обосновывает идею совечно единого сущего, в рамках которой человек предстает как существо космическое, биологическое, социальное и разумное. Подчеркивается соотнесенность человека с Богом, который понимается как универсально-смысловой, формообразующий и регулятивный принцип всего сущего (Абсолют). Отсюда — вывод о необходимости веры в Бога, без которой теряется смысл бытия вообще и человека в частности. В кн. «Философия» С. переосмыслил историю философии, показав несостоятельность т.зр., согласно которой история философии есть история борьбы материализма с идеализмом. В этой работе по-новому представлены проблемы религии, социальной философии и филос. истории. Подвергаются критике различные виды тоталитаризма.

Учение И.П. Павлова о сигнальных системах. М., 1949; Формирование абстрактного мышления на ранних ступенях развития человека // Вопросы философии. 1954. № 4; Мышление и язык. М., 1958; Происхождение сознания. М., 1960; Абстрагирование // Вопросы философии. 1960. № 1; Курс марксистской философии. М., 1963 (1-е изд.); О некоторых философских проблемах кибернетики // Проблемы кибернетики на службе общественных наук. М., 1964; Происхождение категории пространства // Вопросы философии. 1964. № 3; О соотношении понятия и слова // Вопросы философии. 1965. № 6; Сознание и самосознание. М., 1972; Человек // Большая медицинская энциклопедия. 1975. № 28; Человек, культура, традиции // Традиция в истории культуры. М., 1978; Основы философии. М., 1988; Противоречие // Философский энциклопедический словарь. 1989; Философия: Учебник для вузов. М., 1998, 1999, 2000.

СПОР — столкновение мнений или позиций, в ходе которого стороны приводят аргументы в поддержку своих убеждений и критикуют несовместимые с последними представления др. стороны. С. является частным случаем аргументации, ее наиболее острой и напряженной формой. С. — важное средство прояснения и разрешения вопросов, вызывающих разногласия, лучшего понимания того, что не является в достаточной мере ясным и не нашло еще убедительного обоснования. Если даже участники С. не приходят в итоге к согласию, в ходе С. они лучше уясняют как позиции др. стороны, так и свои собственные. Искусство ведения С. называется эристикой.

Используемые в С. аргументы, или доводы, бывают, как и в случае всякой аргументации, корректными и некорректными. В первых может присутствовать элемент хитрости, но в них нет прямого обмана и тем более вероломства. Вторые ничем не ограничены и простираются от умышленно неясного изложения и намеренного запутывания до угрозы наказанием и применения грубой физической силы.

Целью С. может быть обнаружение истины или достижение победы. С.. направленный не на истину, а на победу, — это всегда С. о ценностях, об утверждении каких-то собственных оценок и опровержении несовместимых с ними оценочных суждений др. стороны. Все С. о ценностях преследуют цель добиться не истины, а победы. Даже С. об истинности тех или иных утверждений становится С. о ценностях, когда он ориентируется не на истину саму по себе, а на победу одной из сторон. Было бы ошибкой поэтому говорить, что в С. всегда нужно бороться не за утверждение собственного или коллективного мнения, а только за установление истины. Истина — не единственная цель С.. др. его целью может быть ценность и, соответственно, победа как утверждение одних ценностей в противовес другим. Подавляющее большинство обычных С. — это как раз С. не об истине, а о ценностях. С. об истине встречается по преимуществу в науке, но и здесь он нередко переходит в С. о ценностях. Слово «победа», используемое применительно к С.. прямо относится только к С. об оценках и выражаемых ими ценностях. Победа — это утверждение одной из противостоящих друг другу систем ценностей. В С. об истине о победе одной из спорящих сторон можно говорить лишь в переносном смысле: когда в результате С. открывается истина, она делается достоянием обеих спорящих сторон, и «победа» одной из них имеет чисто психологический характер.

Объединение деления С. на корректные и некорректные с делением их по цели на преследующие истину и преследующие победу над противником (С. об описаниях и С. об оценках) дает четыре разновидности С.

Дискуссия — С.. направленный на достижение истины и использующий только корректные приемы.

Полемика — С.. направленный на победу над противоположной стороной и использующий только корректные приемы.

Эклектика — С.. имеющий своей целью достижение истины, но использующий для этого и некорректные приемы.

Софистика — С.. имеющий свой целью достижение победы над противоположной стороной с использованием как корректных, так и некорректных приемов.

С. об истине, использующий и некорректные приемы, называется «эклектикой» на том основании, что такие приемы плохо согласуются с самой природой истины. Скажем, расточая комплименты всем присутствующим при С. или, напротив, угрожая им силой, можно склонить их к мнению, что 137 — простое число. Но вряд ли сама истина выиграет при таком способе ее утверждения. Тем не менее эклектические С.. в которых истина поддерживается чужеродными ей средствами, существуют, и они не столь уж редки. Они встречаются даже в науке, особенно в период формирования научных теорий, когда осваивается новая проблематика и еще не достижим синтез разрозненных фактов, представлений и гипотез в единую систему. Известно, что Г, Галилей, отстаивавший когда-то гелиоцентрическую систему Коперника, победил благодаря не в последнюю очередь своему стилю и блестящей технике убеждения: он писал на ит. языке, а не на быстро устаревавшей латыни, и обращался напрямую к людям, пылко протестовавшим против старых идей и построенных на них канонов обучения. Для самой истины безразлично, на каком языке она излагается и какие люди ее поддерживают. Тем не менее пропагандистские приемы Галилея определенно сыграли позитивную роль в распространении и укреплении гипотезы Коперника. Наука делается людьми, на которых оказывают воздействие и некорректные приемы аргументации.

Осуждения заслуживает софистика, ставящая своей единственной целью победу в С. любой ценой, не считаясь ни с чем, даже с истиной и добром.

Не существует общего перечня требований, которому удовлетворяли бы все четыре разновидности С. Софистика вообще не стеснена никакими правилами: в софистическом С. может быть нарушено любое общее требование, не исключая требования быть логичным или требования знать хотя бы приблизительно те проблемы, о которых зашел С. Для трех остальных разновидностей С. можно попытаться сформулировать общие требования, если подразумевается, что спорящие ориентируются в конечном счете на раскрытие истины или добра.

О Шопенгауэр А. Эристика, или Искусство в спорах. СПб., 1900; Поварнин СИ. Спор. О теории и практике спора // Вопросы философии. 1990. № 3; Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997.

А.А. Ивин

СПОСОБНОСТЬ — любое умение, возможность, сила или талант человека действовать или страдать. С. может быть врожденной или приобретенной, скрытой или активной. Тема С. затрагивается гл.обр. в двух разделах философии: в антропологии, при анализе меняющейся со временем природы или сущности человека, и в этике, когда рассуждение о том, в чем состоит долг человека, связывается с вопросом о его С. реализовать предписанное действие (напр., И. Кант утверждал, что, если человек обязан что-то сделать, он способен это выполнить). Аристотель говорил о С. как потенциальных возможностях приобретения общих принципов знания. С тех пор С. нередко определяются как потенциальные свойства личности, актуализирующиеся при определенных обстоятельствах.

Предметом специального психологического изучения С. стали в 19 в., когда работами Ф. Гальтона было положено начало исследованию различий людей в конкретных видах деятельности. Общая психологическая природа способностей до сих пор остается предметом острых дискуссий.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ — общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной по преимуществу под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства.

Существуют два значения понятия С. — широкое и узкое. Это разграничение предложил Аристотель, чье учение о С. в своем сущностном содержании сохраняет значение до настоящего времени. В общем, широком, смысле С. есть разумность общественной жизни; ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных ин-тов. В специальном, узком, смысле слова С. есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении выгод и тягот совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе и гос-ве.

Для построения теории С. существенно признание того, что индивиды рассматриваются в аспекте их совместной жизни как взаимно нуждающиеся друг в друге и в этом смысле равные между собой. Поскольку индивиды вместе образуют общество, живут сообществами, постольку они имеют нечто общее. Именно это фундаментальное обстоятельство дает начало С. «Справедливое по отношению к другому есть, собственно говоря, равенство (to ision)» — это сформулированное Аристотелем положение является нравственно-правовым основанием С. В этическом аспекте С. выступает как равенство в возможности быть счастливыми и в обладании необходимыми для этого благами (для каждого — своими). Поэтому всякая цельная концепция С. исходит из основополагающих одинаково доступных всем индивидам ценностей и всякая социальная практика С. предполагает некий, каждый раз исторически конкретный набор материальных и духовных благ (от бесплатной раздачи пищи в антич. полисах до блага свободы в современных либеральных демократиях), к которым все граждане имеют изначально равный доступ. Здесь точкой отсчета и исходным нормативным основанием С. служит взаимность золотого правила нравственности. В правовом аспекте С. выступает как формальное равенство, одинаковость масштаба (требований, законов, правил, норм), посредством которого «измеряются» индивиды и их поступки, становящиеся в этом случае лицами, уравненными между собой в качестве субъектов права. И в морали, и в праве С. оказывается равенством, но существенно различным. Нравственная (этическая) С. есть равенство бесконечностей, люди здесь равны друг другу постольку, поскольку каждый из них является единственным, незаменимым, неисчерпаемым в своих притязаниях и стремлениях; они равны так, как могут быть равны совершенные миры. Правовая С. есть равенство единиц, она полностью укладывается в каноны арифметического равенства, в известном смысле только ее и можно считать равенством, люди здесь равны именно как субъекты права, как если бы у них не было др. свойств, интересов, потребностей, целей, кроме как выполнять нормы права.

Люди равны в качестве «соучредителей» социального пространства. Но сам акт учреждения состоит в легитимации неравенства занятий и положений, образующих структуру учреждаемого социального пространства (разделение труда, выделение органов управления и т.д.). Проблема состоит в сочетании, соединении равенства и неравенства. Необычайная трудность ее решения составляет основной источник общественных смут, протекающих под знаменем борьбы за С. Аристотель писал в «Политике»: «Одни полагают, что если они будут равны относительно, то они должны быть равны и вообще; другие, признавая себя относительно неравными, притязают на такое же неравенство во всех отношениях». Первый из типизированных Аристотелем случаев подразумевает позицию бедных слоев населения, которые свое гражданское, человеческое равенство со всеми используют как аргумент, для того чтобы добиться равенства во всем остальном (имущественных отношениях, статусном положении и т.п.). Второй случай относится к позиции привилегированных социальных слоев, пытающихся свою привилегированность довести до обретения гражданских и человеческих привилегий, как если бы они были привилегированными изначально, по человеческому предназначению. Ошибка первых состоит в непонимании того, что без имущественного, статусного и прочего неравенства не было бы и изначального нравственно-гражданского равенства людей. Ошибка вторых — в непонимании того, что без изначального нравственно-гражданского равенства была бы невозможна их имущественная, статусная и прочая привилегированность. И то и др. — и равенство в нравственно-гражданском аспекте, и неравенство во всех прочих отношениях — суть две фундаментальные опоры социально-упорядоченного пространства.

Дата добавления: 2015-08-27