Егорыч же мог сам распоряжаться своим рабочим временем. Например, заняться шутливой перебранкой с этим странноватым типом, про которого ходили слухи, что он родственник самого мэра. Хотя, кроме фамилии, ничего от «родственничков» в этом парне не было. Но и на профессионального пилота он походил мало. Больно уж здоров!
- Вертолет – «мини», а «летун» – «макси»! – съязвил однажды один из молодых техников. – Ему бы в воздушные десантники пойти – кирпичи об голову ломать!
- Летное удостоверение у него есть, - возразил тогда Егорыч, а про себя подумал, что парень, пожалуй, прав.
…Занятно. И пилот странный, да и аппарат у него тоже… Егорыч достаточно хорошо знал малый класс винтокрылых машин, но такой «стрекозы» ему раньше видеть не приходилось. Ни «в живую», ни на фото. Не нашего производства – это точно! Когда он спросил об этом самого Павла, тот с серьезном миной заявил, что машину зовут «Финист», и что собрал он ее сам, «вот этими руками». Егорыч тогда пожал плечами и отошел, но решил, что этот Щербаков «немного того». Видано ли дело, чтобы человек у себя в сарае мог сам вертолет построить! На всякий случай он дал себе зарок, что к этой «финифтю» рука его не прикоснется!
И сейчас в ответ шутливо-сердитое «Чем стоять над душой, лучше бы помог!», он в притворном ужасе замахал руками:
- Нет-нет, мил-человек, и не проси! Я таких машин за всю жизнь не видел! Сделаю что не так: грохнешься – костей не соберешь!
- Помоги редуктор перебрать! – попросил Павел, заранее зная ответ.
- Редуктор, значит? – Петрович хитро прищурился.
- Ага.
- Может, еще лопатки турбины поменять?
- Может.
- А может – двигатель целиком?
- Тоже – может.
- Нет! – выдохнул Егорыч. – Я, мил-человек, всю жизнь с «милевскими» машинами дело имел! За «камовскую» бы взялся, потому как – наша! Ты бы лучше «Камова – двести пятьдесят шестого» взял бы, что ли! Запчасти…
- Насчет запчастей – не беспокойся!
- Не-е… говорю: за импортную технику – не возьмусь!
- Да какая эта – импортная? Наша – «Ще – один»! – Павел повернулся, улыбаясь.
- «Ще – один»? Это что за фирма такая? – Егорыч почесал в затылке.
- Обыкновенная, отечественная, - улыбка Павла стала шире. – «Щербаков – один»! Первый, и пока единственный экземпляр!
- Тьфу!.. – рассердился Егорыч, но тут же сконфузился, уставившись за спину Павла. – Извините, барышня!
- Здравствуй, Щербаков! – раздался сзади такой знакомый голос. – Так это ты тут воздушным таксистом работаешь?
- Лена?!! – Павел резко повернулся, едва не упав.
- Я рада, что ты меня не забыл! – она насмешливо прищурилась.
- Как ты здесь… как ты сюда?.. – он смешался, чувствуя, что краснеет под ее взглядом.
Первой мыслью было: «Боже, да она нисколько не изменилась!»
… Глаза, волосы, губы… Нет… хотя, конечно, изменилась… Ее красота словно расцвела, сделалась более зрелой…
- Я вот рада нашей встрече, а ты, по-моему, не рад! – Лена уперла руки в бока, красная куртка распахнулась на груди обтянутой серой водолазкой.
Павел судорожно сглотнул.
- Ты что молчишь? – склонив голову, она озадаченно его рассматривала.
- Это он от радости! – пришел на помощь Егорыч. – Видать, давно не виделись!
- Давно… - задумчиво протянула Лена.
Она тоже внимательно разглядывала Павла, сверяла образ из детских воспоминаний со стоящим рядом с ней молодым мужчиной. По-видимому, она осталась довольна осмотром.
- Так ты берешь пассажиров? – она нахмурилась, недовольная его молчанием.
- Я?.. Тебя?!! Тебе куда-то надо лететь?.. Далеко?.. – он все еще не мог прийти в себя («поймать нить диалога», как выражался один из его НАСТОЯЩИХ начальников).
- Ну конечно мне, кому же еще? – ответила она несколько раздраженно.
- Лен…да я…да какие вопросы? – он сделал шаг вперед.
Лена, отскочив, погрозила пальцем:
- Щербаков, я, конечно, тоже очень рада тебя видеть, но объятия оставим на потом – у тебя руки в машинном масле!
Павел в смущении замер. Посмотрел вниз: «Хм, действительно.» Оказывается все это время он держал в руках кусок промасленной ветоши.
Сзади хихикнул Егорыч. Павел нахмурился, но тут Лена прыснула в ладошку, и он присоединился к ним.
- Я рад, что ты здесь! – сказал он ей, отсмеявшись. – Значит, тебе надо лететь?
- Да, - уже серьезно ответила она. – Но я лечу не одна…
Он ощутил легкий укол сожаления («Не одна?»)
- Нам нужно добраться до одного озера, - добавила она извиняющимся тоном. – По делу.
«Что ж, по делу – это ладно. Дело есть дело.»
- Сколько вас?
- Щербаков! – раздался скрипучий голос.
В дверях стоял замкомандира отряда майор Шевелев. Павел удивленно отметил про себя, что майор, вопреки своему обыкновению (лучится масляной улыбкой при виде любой красивой «клиентки») был красен и хмур.
- Не забудь выписать квитанцию. Потом мне занесешь, - проворчал Шевелев и исчез.
Лена передернула плечами.
- Что за неприятный тип!
- Он к тебе приставал? – Павел надеялся, что его голос прозвучал достаточно равнодушно.
Лена беспечно тряхнула золотой копной волос.
- Пробовал. Сначала рассказывал, какая у него прекрасная дочь. Студентка на филологическом. И что у нее тоже мечта – стать журналисткой. Такой же, мол, как я – знаменитой и красивой… А сам руку тянет – коленку жать… Сволочь!
- А ты?
- А что – я? – она наивно округлила глаза. – Я – девушка пугливая. Взвизгнула, взбрыкнула ногой… Ну и попала; не маленький, сам догадываешься – куда…
Павел с Егорычем засмеялись.
- Ну а пока он пытался отдышаться, я и говорю: «Пусть ваша дочка хорошенько подумает, стоит ли идти в журналисты. Опасная профессия. Приходишь к какому-нибудь важному начальнику, а он тебя лапать начинает. Представляете, что может сделать такой тип с вашей дочерью?» - она хихикнула. – У него морда была, как будто я ему снова туда врезала!»
- Ну ты даешь! – сказал Павел, вытирая слезы. Он почувствовал заметное облегчение.
«Я что ее, на самом деле приревновал к этому козлу?» - с удивлением подумал он про себя.
- Он был зол как черт, - продолжила Лена уже серьезно. – и назвал мне умопомрачительную цифру – чуть ли не пятьдесят тысяч!
- Да не волнуйся! – махнул рукой Павел. – Не возьму я с вас ни копейки!
- Спасибо, Пашенька! – Лена шагнув вперед, обхватила его за плечи и чмокнула в щеку.
«Пашенька!!!» - он почувствовал себя на седьмом небе.
Запах ее волос, аромат духов, а главное – прикосновение губ, таких теплых и мягких заставило голову кружиться как во время тренировки на спецснарядах. Еще мгновение и он мог бы упасть в обморок, как не в меру впечатлительная барышня.
Но всю эту идиллию испортил Егорыч. Деликатно кашлянув, он заметил:
- Ты-то, Паша, не возьмешь, а вот отряду придется заплатить. Услуги диспетчерской, разрешение на полет… синоптикам… за горючее, то, да се…
- Что значит – «то да се»? – упавшим голосом спросила Лена.
- Не думаю, что много. Куда вам надо?
- На озеро Дальнее. Это недалеко, километров сорок будет… Щербаков, что с тобой? Тебе плохо?!!
Встревоженная, она почти кричала, но Павел ее не слышал. В его ушах заупокойным колокольным звоном повторялось: «Дальнее… Дальнее… озеро Дальнее… Лена-Леночка, так это ты и есть – та самая «местная журналистка», про которую мне Зайцев говорил?»
- Щер… Паша что с тобой?!! – Ленин крик вдруг прорвался к его сознанию, и он, помотав головой, как после долгого сна, обрел опять возможность видеть и слышать.
- Ничего. Задумался, - он виновато глянул на Лену с Егорычем. – Просто воспоминания нахлынули. Давным-давно дядька нас с братом пацанами брал туда рыбачить…
- Там теперь уж лет десять никто не рыбачит, - проворчал Егорыч.
Лена с интересом глянула на старого механика, хотела что-то спросить, но передумала.
Потом повернулась к Павлу.
- Сколько все-таки придется платить?
- Сколько вас? – спросил он, вспомнив, что в начале встречи уже спрашивал ее об этом..
- Я и один профессор. (Щербаков насторожился. Он уже примерно понял, про кого может идти речь и ждал, что Лена назовет фамилию. Не назвала.) Бывший профессор. А может – академик. У них там был секретный институт, в котором произошла какая-то катастрофа …(Павел поморщился: Егорыч, стоя рядом, зашевелил ушами как локаторами и даже шею вытянул в приступе любопытства.) Он пообещал показать нам развалины своего института… И рассказать что случилось…
- Сколько времени займет эта ваша экскурсия? – перебил он ее, главным образом для того, чтобы остановить разглашение важной информации. (Егорыч аж крякнул с досады.)
- Часов за двенадцать, я думаю, управимся, - заверила Лена.
Павел мысленно прикинул: полет туда и обратно, возможные перелеты там, на месте…
- Ну тысяч тридцать вам отряду заплатить придется. – сказал он, опасаясь взрыва возмущения, но Лена только махнула рукой.
- Ладно. Все равно – деньги не мои, а газеты. Если твоему начальству не стыдно драть с несчастной прессы такие сумасшедшие бабки – да будет так!
- Да будет! – с шутливой серьезностью ответил ей Павел. – Перед отлетом я тебе дам бланк – заполнишь и заплатишь. («Во всяком случае, - подумал он. – одну в кабинет к Шевелеву я тебя больше не пущу!»)
…К отлету они явились на вдвоем, а – втроем. Как объяснила Лена, пришлось «скооперироваться с конкурентами из «Северного Сияния» и взять с собой их Главного – Константина Михайловича Дьякова». Сунув Лене бланк, Павел разглядывал ее спутников. Дьякова он раньше видал, как никак – знаменитость, а вот этот «профессор-академик»… Высокий тип неопределенного возраста (можно дать и пятьдесят и шестьдесят), в плаще не поймешь какого цвета, «броднях», древней фетровой шляпе и очках. Вылитый рыбак, даже шляпа к месту – ему бы еще удилище в руки и консервную банку с наживкой! Но нет, вместо удилища «профессор-академик» волок здоровенный серебристый чемодан! Чемодан вроде бы имел пластиковые стенки – но, видать, весил немало. Хозяин тащил его, отдуваясь, как штангист. Лицо – красное и мокрое, того и гляди удар хватит. Щербаков пожалел дядечку, сунулся было помочь, но этот чудак отмахнулся свободной рукой: «Я сам!» Однако, и этих секунд Павлу хватило для того, чтобы заметить маркировку на боку «чемодана» и расшифровать ее. НУ НИ ХРЕНА СЕБЕ!!! Его сразу прошиб холодный пот.
Лена теребила его за рукав, что-то щебетала. Сердилась, совала в руки заполненный бланк и деньги. А он, растерянно улыбаясь, кивал невпопад и мысленно повторял про себя: «Чемоданный вариант»!.. Бог ты мой, «Чемоданный вариант»!!! У янкесов это называется «рюкзачным вариантом»… Мощность заряда – до десяти килотонн. Вес – до двадцати кило… Елки-палки, такую возможность мы даже не рассматривали!.. Что делать? Брать этого типа прямо сейчас? Здесь, при свидетелях? А ведь этот профессор (или как его там) наверняка вооружен: эта штука не из легких, а у него вторая рука из кармана не вылезает… Вот гадство, а?!!»
- Паша, познакомься: это – Константин Михайлович Дьяков, - сердитое лицо Лены маячило прямо перед ним.
Второй ее спутник – «знаменитость» (лысый сморчок в очках) нехотя пожал руку Павлу, что-то буркнул и, не дожидаясь приглашения, полез в вертолет.
Теперь представился профессор. Хм… Действительно профессор! Басов Олег Георгиевич – так вот кто это! Как же, знаем!
- Я надеюсь, наш доблестный пилот поможет разместить мой багаж? – со старомодным политесом осведомился Басов.
Павел улыбаясь кивнул, пожал ему руку, лихорадочно прикидывая (мозги кипели!): брать – не брать, брать – не брать?
Вспомнились инструкции «настоящего» начальства перед началом операции «Пикник».
…- Нас интересует все об этом объекте, - Петр Иванович говорил медленно и весомо. – Там разрабатывался новый тип биологического оружия – раз! Велись десятки работ по другим интересным направлениям – два! Этот проводник, который их поведет должен много знать об этих работах… Тем более если это окажется не рядовой научный сотрудник, а кто-нибудь из помошников Басова… А если это будет он сам, то ни в коем случае не выпускай его из вида! Там должна быть остаться техническая документация, образцы оборудования… И о самой катастрофе желательно бы узнать побольше…
- Мы же собрались определить степень угрозы и если она окажется высокой – уничтожить… - заикнулся было Павел.
Петр Иванович покивал головой:
- Конечно, капитан. Конечно. Но перед боем нужна разведка. А если таинственным «ученым», что вышел на газетчиков, окажется сам Басов, главная цель операции – содержимое его мозгов!
И только потом – поиск путей устранения угрозы…
«Ну, насчет путей устранения угрозы, - прошептал Павел про себя. – Профессор сам позаботился. Вряд ли он взял с собой ЭТО, чтобы рыбу глушить. Взрывать бомбу он сейчас не станет – ее сначала на место доставить надо. А насчет мозгов не знаю – однозначно, свой ствол у него есть. И позволит ли он мне… Ладно, - перебил он сам себя. – поживем-увидим. Побуду пока тупым пилотом. Тем более – Лена рядом…»
15. Снова Павел.
…И тут, прерывая череду воспоминаний, из глубин ДОФа донесся истошный женский визг! Павел в первое мгновение просто не мог поверить, что визжит именно Лена – за это время он привык к ее спокойному иронично-спокойному тону. Но секундное замешательство не помешало телу среагировать инстинктивно. Рывок двери на себя! – Темное пространство холла – правая рука за пазуху – «Берету» наружу из наплечной кобуры! Где она? Откуда визг? – Ага, вон там, слева по проходу виден отсвет ее фонаря! Судя по всему – фонарь на полу. Скверно, ох, скверно!
Он вломился в полутемный пенал туалета и едва не сбил ее с ног.
- Лена, что с тобой?!!
Она снова взвизгнула. Потом, поняв – кто толкнул ее, обмякла и, всхлипывая, вцепилась в него обеими руками. Даже сквозь куртки – свою и ее, он чувствовал, как колотится ленино сердце.
Павел гладил ее по волосам:
- Лена, успокойся! Кто тебя напугал?
Она снова всхлипнула. Не оборачиваясь, ткнула рукой:
- Там… на полу…
Павел глянул, куда она показывала, и присвистнул. Осторожно отстранил вцепившуюся в него девушку, сунул пистолет обратно в кобуру. Нагнулся, поднял фонарик – пятно света прокатилось по пыльному кафелю к противоположной стене. Уперлось в темную груду на полу.
Павел прищурил глаза: да ведь это…
- Ну что ты, - ласково упрекнул он Лену. – А еще акула пера! После того, что рассказал этот чокнутый профессор, можно было ожидать нечто подобного…
- Почему – чокнутый? – шмыгнула носом Лена.
- Потому что… - начал было Павел, но тут по стене над их головами скользнул луч еще одного фонаря, и голос Дьякова недовольно спросил:
- Все в порядке?
Лена снова вздрогнула, а Щербаков одобрительно кивнул головой:
- А вы молодец, Константин Михайлович! Кинулись на выручку, хоть и безоружный!
- Ну, моя молодая коллега так закричала, - усмехнулся Дьяков. – Что это получилось…хм…инстинктивно. Но что вас так напугало, девушка?
- Вот, - Павел отступил в сторону, увлекая Лену.
Дьяков посветил фонарем.
- Труп, - бесстрастно констатировал он. – Понятно. Один из здешних жителей, как вы полагаете?
Павел пожал плечами:
- Не знаю. Но лежит здесь уже давно. Сами видите – одни кости.
- Пойдемте отсюда, пожалуйста, - тихонько попросила Лена.
- Хорошо, пойдем, - обняв за плечи, он повел ее к выходу.
Дьяков шагал сзади, светил фонарем. Луч метался во все стороны – видимо, страшная находка подействовала и на него.
На выходе Павел тихонько спросил у девушки:
- Ну что, не передумала?
- Что – «не передумала»? – спросила она, отстранившись.
В наступившей темноте выражения лица было не разглядеть, но голос Лены, опять ставший холодно-ироническим не оставлял сомнений: пришла в себя и отказываться от своих планов не собирается.
- Я могу сейчас запустить двигатель, - сказал Павел уже громче. – И скоро вы будете в Первомайске. Константин Михайлович, - обратился он к Дьякову. – Вы хотите сегодня ночевать дома? («К черту это задание, к черту все! Здесь опасно! Нельзя оставлять здесь Лену на ночь! Да и остальных тоже! Живые же люди! – лихорадочно думал он. – Они-то толком не знают, во что вляпались, но я-то понимаю! И плевать на задание: придет профессор – сграбастаю, закину в вертолет. Привезу и сдам вместе с его дьявольским грузом Петру Ивановичу – пускай сам его «колет»!)
Дьяков, между тем, переложил фонарь в левую руку, правой поправил очки.
- Не знаю, как у моей молодой коллеги, - скрипуче сказал он. – Но мои снимки, боюсь, не получились – освещение было не ахти. К тому же у меня пока нет доказательств правдивости рассказа нашего уважаемого Олега Георгиевича. Покинутый военный городок и останки какого-то бедняги – это еще, знаете ли, не доказательства!
Павел повернулся к Лене:
- Ну а тебе не хочется улететь в город. Там – электрический свет, люди?..
- Мои снимки тоже получились плохо, - ответила она мрачно. – Главный спросит: «Ну а сам секретный институт ты видела? А упавший звездолет?»
- Сергей спросит! – добродушно подтвердил Дьяков. – Спросит обязательно! Я его как себя знаю! Уж такой Фома неверующий! И про снимки института спросит. И про этот… космический корабль! Не забывайте, юноша, что за прогулку на вашем «финисте» наши редакции заплатили немалые деньги… А мой друг юности о-очень строг в этом вопросе!
Павел сердито посмотрел на обоих.
- Ночевать хотите?
- Приходится, - вздохнула Лена.
А Дьяков мстительно добавил:
- А вам, молодой человек вообще грех жаловаться! Ночь! На природе! В компании молодой девушки. Романтика!
- Тогда – помогайте!
Щербаков залез в кабину «Пантеры», протиснулся между креслами и открыл дверцу багажного отсека.
В двери показалась борода Дьякова, он подслеповато щурился через очки:
- Хорошо-о! – мечтательно протянул он.
- Что – «хорошо»? – угрюмо поинтересовался Павел. (Он возился со свернутой палаткой: «Увесистая, зараза!»
- Электричество – хорошо! – пояснило светило журналистики, всунувшись в кабину по пояс. – Ну-с, что тут «помогать»?
- Держите, - Павел передал ему объемистый тюк. – Освещение кабины я сейчас выключу, иначе – аккумуляторы посадим. Хотите электрического света – возвращайтесь в город!
- Насчет возвращения мы с вами уже говорили… уф-ф!...что у вас там?
- Палатка на четыре места. Не умирайте раньше времени, Константин Михайлович! – попросил Павел с иронией. – Положите ее неподалеку и возвращайтесь: возьмете спальные мешки, фонари и НЗ.
Дьяков с палаткой вывалился наружу, зато появилась Лена.
- Помочь?
- Бери, - он передал ей два спальных мешка.
После Лены опять появился Дьяков.
- Все?
- Нет, не все… Вот...
- Только имейте в виду: я не умею натягивать палатки! Не приходилось.
- Натягивать не надо, - успокоил его Павел. – Это – палатка нового поколения. Никаких колышек, веревок. Просто – раскатываем, нажимаем кнопку и… она сама надувается! Как спасательный плот! Вы сейчас это выгрузите – гляньте, - попросил он. – Где там наш профессор с этими… кладоискателями, хорошо?
- Хорошо – гляну, - и Дьяков исчез.
«Так – палатка и мешки уже снаружи. Что еще?.. Вот пару фонарей прихватим – пригодятся! Рюкзак с продуктами…ага, вот он!» - Павел поднял голову и прислушался.
Снаружи доносились голоса.
- Лена, не трогайте!.. Ваш кавалер сказал, что эта палатка надувается, а вы…
- Да знаю я, Константин Михайлович, как она надувается! Обычная «айковская» палатка!
- Простите – какая?
- Айковская! Фирмы «Айко». Ну – японская! Вы что, на пикники никогда не ездили?..
- Знаете… как-то не довелось! – в голосе Дьякова прозвучало смущение.
- Хозяйка-командирша! – улыбнулся Павел.
Прихватив фонари и рюкзак с продуктами, он попятился к раскрытой дверце. – Черт, не упасть бы!
Вытащив все наружу, прикинул мысленно: «Так, что еще? Свет в кабине выключить… Дверцы – на замок, или – не надо? Нет, тут рядом эти «старатели», лучше перебдеть! Что еще забыл? Ах, да – термос! Про термос из головы вон! Вот балда!»
- Щербаков! – недовольно окликнула Лена. – Что ты там возишься? Нагрузил бедных пассажиров работой, а сам – в кусты?
- Вот именно… - рассеянно подтвердил Павел.
Он щелкнул кнопкой одного из фонарей, осветив палатку.
- Ой! – Лена закрыла лицо рукой. – Ничего себе!
- Константин Михайлович, держите! – Павел сунул Дьякову фонарь. (Тот покачал пластмассовый цилиндр на руке: «Увесистый!») – Ну, давай, помогу! – шагнул он к Лене. – Вот этот фонарь сюда – в палатку. Заряда хоть на всю ночь хватит!
- А второй?
- Поставим на треногу. У меня тренога есть специальная – будет служить сторожевым прожектором, переключим свет на круговой – вот и вся недолга…
- Ты что думаешь – на нас напасть могут?! – Лена уставилась на него круглыми глазами.
- Ну… напасть по теперешним временам могут везде, - уклончиво заметил Павел. – Даже в городе. А непрошенных гостей нам не надо. Вспомни про этого беднягу в туалете…
- Ой! – она подняла руки к щекам.
- Я предлагал вам лететь домой, - заметил он, скрывая раздражение. – Вот придет профессор с этими… гробокопателями – мы еще и дежурства организуем. А как ты хотела? Кстати, вот в этом рюкзаке – бутерброды, консервы… Сейчас принесу термос с кофе – поужинаем. Вы-то ничего с собой не захватили?
Состроив милую гримаску, она развела руками:
- Я и сумочку-то свою в редакции, на столе…
- Ладно, - он усмехнулся. – В отличии от тебя я не забыл школьные походы!
- Павел… э-э…товарищ Щербаков! – позвал Дьяков.
- Извини, - Павел тронул Лену за плечо. – Ты залезай…располагайся… Что там у вас, Константин Михайлович?
- Вон там, - Дьяков вытянул руку. – Шевеление какое-то…
Павел всмотрелся.
- Фонарь поверните, чтобы свет немного правее…а-а…не извольте беспокоиться – это наши «потеряшки»: профессор со товарищи…
- Эй, авиация! – донеслось до них. – Свои это, свои, не стреляй!
- Нужны вы мне – палить по вам! – проворчал Павел.
16. Рандеву на окраине городка.
…Они встретились на опушке.
- Вы где там в лесу застряли? – неласково приветствовал их Толян.
- Мы уже думали, что вас съели! – с наивной откровенностью брякнул Тошка.
Басов промолчал, а Григорий Петрович переведя дыхание, прикрикнул на племянника:
- Типун тебе на язык! Сплюнь!
- А чего плевать-то? – младший Блохин не торопясь переводил глаза с брата на профессора и обратно.
Оранжевая полоса заката светила светила ему в спину, и он, своими зоркими глазами сразу углядел в руках у них блеск металла.
- Э-э, давайте сюда, мы так не договаривались! – он протянул ладонь. – Ишь ты: инструмент наш без спросу брать!
Григорий Петрович хотел было возразить, но Басов без возражений протянул Толяну лопату и лом, и тогда он сам, вздохнув, сунул топор в руки племяннику:
- Забирай!
- Копали-то где? – деловито спросил Толян, осмотрев лопату. – Чего выкопали?
- Не твое дело! – нахмурился Григорий Петрович.
А догадливый Тошка радостно пробасил:
- Да не копали они – закапывали!
- Чемоданчик прятали? – Толян прищурился. – А не боитесь, что кто-нибудь найдет? – и захихикал.
- Это не ваше дело…хм…уважаемый, - вежливо ответил Басов. – Искать не советую: рванет – костей не соберете!
«Костей не соберете! Каких там «костей»? – тоскливо подумалось Григорию Петровичу. – Если «рванет» - тут на многие вёрсты пустыня сделается!»
- Пошли, балабол! – обратился он к младшему брату. – Чем еще недоволен? Инструмент тебе твой вернули – копай –не хочу!
- Э-эх! Грубый вы народ, ученые с учителями! – объявил Толян, шагая к темным коробкам молчавших домов. – Вам бы спасибо мне сказать за инструмент, а вы…
- Вместо того, чтобы болтать – собрался бы, да и пошли!
- Куда?!
- Домой!
Толян был так поражен этим заявлением, что с размаху остановился (Тошка чуть не налетел на него.)
- Ты что, пенсия, с ума сошел? – он покрутил пальцем у виска. – Темень же – глаз выколи!
- А у меня фонарик есть! – подал голос Тошка.
Он вытащил руку из кармана, щелкнул кнопкой, и белый кружок света зайчиком запрыгал по бетонным плитам.
- И ты туда же? – возмутился Блохин-младший. – Да там же дорога – ломай нога! Лес – бурелом; звери всякие! Профессор, ты умный, скажи им!
- Он прав, - вмешался Басов. – Вам безопаснее переночевать здесь. И дикие звери – еще не главная опасность!
- Во, а я что говорю? – обрадовался Толян нежданной поддержке. – Переночуем, а уж поутру… (Что там будет «поутру», он не стал уточнять.)
Тошка, по своему обыкновению, бежал впереди – луч фонарика плясал по сторонам. Световой кружок выхватывал в окружающем мраке то часть панельной стены, облицованной мелкой кафельной плиткой, то траву на бывшем газоне, превратившуюся в заросли, то пучки той же самой травы лезущей их трещин в асфальте.
- Смотрите – свет! – Толян показал вперед, где расступившиеся дома открыли небольшую площадь перед приземистым и угловатым двухэтажным зданием.
- У них чего там – прожектор? – спросил Григорий Петрович, наблюдая за мощной ослепительно белой световой колонной покатившейся к ним.
- Нет, просто в арсенале нашего пилота имеются мощные фонари, - ответил Басов (слово «пилота» он выделил особо). – И, по-моему, фонари у него не из туристического набора!
- Понятно: МЧС есть МЧС, - пробурчал Блохин-старший; подозрения профессора казались ему надуманными.
Однако Басов его не слушал.
- Надо крикнуть, что свои, мол идут, - обеспокоено заявил он. – а то парень вытащит свою «берету» и…
- Эй, авиация! – заорал во все горло Толян так, что все вздрогнули. – Свои это, свои!..
17. «Совет в Филях.»
…Фонарь, укрепленный на треноге и покрытый хитрой насадкой, бросал несколько пучков света по сторонам. Рядом светился изнутри холм модерновой палатки. Она была похожа на шляпку исполинского гриба без ножки.
- Значит, никто не захотел лететь обратно? – спросил Басов у Павла.
Щербаков мрачно помотал головой:
- Отказались наотрез. Да ведь и вы не горите желанием вернуться?
- Не горю, - Басов глянул на освещенную глыбу вертолета. – А где наша пресса?
- Там, - Павел махнул рукой в сторону «шляпки гриба». – шлепают по клавишам.
- Надо развести костер, - решительно сказал профессор.
Щербаков озадаченно покосился на него.
- Да эти фонари…
-…Источник света, не более. А хороший факел или, на худой конец, головня – это еще и оружие. Да и ненадежны все эти технические чудеса в здешних местах. Помните, что случилось над озером?
- Что ж, вы правы, - вздохнул Павел. – Только с дровами тут туго. Вон за тем углом здания еще остались несколько сидений…
- Эти брать не будем – сырые слишком, - забраковал его решение Басов. – Дождь, снег, знаете ли… А вот в самом здании, - он посмотрел на темную громаду ДОФа. – дров более чем достаточно. Там в холле, прямо напротив входа дверь в кинозал. В кинозале таких сидений полно – только носи. А топор есть у этих деятелей, - он покосился за спину где неподалеку о чем-то спорили «старатели».
- Да у меня у самого ножовка и топор имеются! – обрадовался Павел.
- Нужна пара фонарей. Карманных! – Басов погрозил пальцем.
- Найду! – успокоил Щербаков.
- Товарищи…э-э…господа…друзья мои! – позвал Басов.
Трое мужчин обернулись.
… Через час на бетонке уже полыхал громадный костер. Сиденья в кинозале оказались тоже оказались изрядно отсыревшими, но Павел побрызгал на кучу деревянных обломков из белого флакона, бросил спичку – и они весело запылали.
-Полезная штукенция! – подмигнул Толян Тошке.
Тот с блаженной улыбкой сидел у огня на пощаженном сиденье держа в руках початую банку мясных консервов и пачку галет. Продуктами их оделил Павел, которого задело замечание Блохина-младшего: «Развелось комиссаров с пистолями на нашу голову! Работать заставляют – а пожрать-то дадут?»
Щербаков опасался, как бы в темноте зрительного зала они не наткнулись еще на чьи-нибудь кости, но опасения оказались напрасными. Теперь только приходилось следить за костром. Дерево пропитанное столярным клеем и лаком давало много искр. Не дай Бог, хотя бы одна из них долетит до «Финиста»! Хоть костер и разложен на приличном расстоянии, но авиационный керосин – это вам, ребята, не шутки!
Анатолий не дал племяннику долго расслабляться. Утащил подальше от остальных. Там они говорили вполголоса о чем-то своем. Ближе к костру сидели на оставшихся сиденьях Басов с Григорием Петровичем. Пожилые, уставшие, они были даже похожи: хотя один – длинный и худой, другой – приземистый и плотный. А сходство, отметил про себя Щербаков, вероятно давали седина и морщины. Время не щадило этих людей отдавших свою молодость и силы стране, которой уже не было на карте. Еще ближе к Павлу находились Лена с Дьяковым. Правда, поговорить не получалось. Дьяков, утратив свою обычную язвительность, молча смотрел на огонь, а Лена, закончив терзать ноутбук, была задумчива и немногословна. Да и сам Павел то и дело вскакивал, доходил до вертолета и возвращался обратно. Боялся возгорания. Или, встав спиной к костру, всматривался в границы освещенного пространства, где смутно белели стены покинутых домов.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |