Социально-политическая структура Бирмы в XIV — XV вв.

После гибели Паганского царства в Бирме, разделен­ной на множество уделов, наблюдалась картина, весьма напоминающая европейское средневековье. Даже если не брать в расчет небирманские районы страны, собственно Бирма раскололась на три княжества — Пинью, Аву и Таунгу. При этом определенная доля самостоятельности оставалась каку Пагана, так и у Прома.

Впоследствии, с объединением Центральной Бирмы под властью Авы, картина взаимоотношений внутри стра­ны мало в чем изменилась. Если во времена Паганского царства владение туиком или провинцией не было наслед­ственным, а скорее носило характер должности, которая могла меняться несколько раз в жизни сановника, то по­следующие цари и князья не были настолько сильны, что­бы отнять у чиновника или офицера пожалованную ему землю. Земли отдавались в кормление и становились на­следственным владением семьи.

Система вассалитета представляла лестницу, на верхней ступени которой находились принцы и царицы. Последние раньше носили такие титулы, как «царица Изумрудного дворца», «царица юга», «царица Серебряного озера» и т. п.; в XIV в. их уже подразделя­ли на «царицу, кормящуюся с Пиньи», «царицу, кормящуюся с Сагайна», «царицу, кормящуюся с Саявати». Так, в 1402 г. царь Тряпхья, подтверждая права васса­лов на земли, передал «славную столицу» Паган в корм­ление своей бабке (это произошло после смерти его мате­ри, кормившейся с Пагана ранее), оставив таким обра­зом Паган в царском домене.

«Кормление» цариц с крупных пунктов государства еще не означало, что царская власть распространялась на зти пункты. Для того чтобы освободить Аву после ее за­хвата шанами в 1426 г., князь Пиньи, очевидно, должен был быть феодалом, имевшим собственное войско и воль­ным этим войском распоряжаться. Подтверждением этой точки зрения может служить перечисление в надписях начала XV в. имен и титулов наиболее знатных людей го­сударства. Если в паганский период эти люди носили звания министров и таких крупных чиновников, как сампьян и калан, то в XV в. они не кичатся придворными [80] титулами и должностями, а предпочитают называть себя «господин Лаккьи», «хозяин Мьюпона», «господин Сунайто» и т. д. Эти князья не пользовались такой властью и влиянием в царстве, как князья Пиньи, Таунгу, Прома, однако все они были полунезависимыми правителями го­родов и областей; по-видимому, к ним относятся слова «царские друзья», встречающиеся в надписи о замене эры Сакарак новой эрой. В паганский период такой соци­альной прослойки не было — царь Пагана имел слуг, а не друзей.

В дальнейшем князья даже в надписях, составленных от имени царей Авы, именуют себя все более гордо. В надписях, относящихся кцарствованию Нарапати (1442—1468), они называют себя принцами, князьями и даже царями. Самотитулование царским званием свиде­тельствует о распаде государства, о неспособности цент­ральной власти пойти на обострение отношений с феода­лами. Дальнейший раскол и распадение самого понятия единого царства, столь важного на Востоке, подчеркива­ется и тем, что двое из сыновей Нарапати также имено­вали себя царями: один — «царем» Прома, другой — «царем» Калана (третий сын назвал себя князем, четвер­тый остался на царской службе и стал военачальником). Более того, существует надпись середины XV в., в кото­рой говорится, что царь Нарапати отдал свою дочь за «царя Пиньи» и она стала «царицей Пиньи». «Царями» были и оба брата главной царицы Авы; всего к середине XV в. в Центральной Бирме, осажденной со всех сторон врагами, отрезанной от моря, была добрая дюжина «ца­рей» и множество князей и принцев, каждый из которых претендовал на самостоятельность. В этой обстановке Нарапати решил, памятуя о престиже, принять титул «царя царей» и поставить себя, таким образом, выше ос­тальных «царей» Бирмы.

Экономическая база всего государства, а тем более микроскопических «царств», была предельно сужена де­сятилетиями беспрерывных войн. Царям и царькам не оставалось иного выхода для поддержания своего суще­ствования, кроме продолжения войн, ибо государства в большой степени жили военной добычей. Но после окон­чания войн с монами — основных источников поступле­ния рабов и трофеев, после отпадения Аракана остава­лись только шаны. Шаны были бедны и воинственны, походы [81] на них были кровопролитными и невыгодными; как ужеотмечалось, чаще приходилось от шанов оборонять­ся, чем нападать на них. За неимением внешних источни­ков добычи взоры царьков обращались внутрь страны, на соседей. Ицарьки воевали друг с другом, грабили друг друга, восставали против царя Авы, обращались за по­мощью к шанским князьям, облегчая последним нападе­ние на долины Бирмы.

Рабство, не очень привившееся в Бирме в паганские времена, когда рабы употреблялись в основном в домаш­нем и монастырском хозяйстве, не могло распространить­ся и в XIV—XV вв. хотя бы в силу того, что не было самих рабов — источники их, победоносные войны, были недо­ступны Бирме. К тому жеэкономика Бирмы не испыты­вала в рабах большой потребности. Если даже в XI — XIII вв. грандиозное строительство осуществлялось в ос­новном свободными крестьянами, для которых строитель­ные работы и заготовка материалов были повинностью, то в XV в. строительство практически не велось.

В надписях XV в. по-прежнему упоминаются асаны — свободные крестьяне. Очевидно, в это время сохранилась сельская община, выделявшая из своей среды посредни­ков для улаживания отношений правителями. В надписях того времени встречаются должности, которых нет в паганских надписях: асан какса (староста деревни), асан сукри, асан рва сукри и даже «асан, правящий зем­лей». Таким образом, крестьянство в Бирме в период ме­ждоусобиц противостояло общинами или близкими ей коллективами многочисленным врагам и угнетателям.

К XV в. относятся первые дошедшие до нас памятники бирманской поэзии; в 1509 г. стихотворение бирманского поэта Махасилавамсы было выбито на камне.

Дата добавления: 2015-11-03